Джордж Мариус
Познать врага. Книга четвертая

Вееб попытался возразить, что все больные равны для него, но вспомнил, с кем имеет дело и промолчал. Он последовал за старцем к шестнадцатилетнему, хорошо сложенному мальчику. Мышцы ляжки были забинтованы смердящими окровавленными бинтами, что говорило о заражении. Хранитель попросил больше света, чтобы лучше осмотреть рану. Старец приказал принести толстые свечи. Мальчик–помощник связал дюжину свечей из пчелиного воска вместе и поставил их в глубокую чашу.

Вееб достал из сумки стальные ножницы. Наблюдавшие за ним дикари ахнули при виде странного предмета. Деметрий остановил его, схватив за руку.

– Нельзя касаться железом сына вождя, – сказал он.

– Это особое железо, благословлённое богами, – солгал Вееб. – Вот смотри.

Он нащупал струну Света и заставил металл светиться в своих руках.

– Это обман, – недоверчиво покачал головой старец.

Вееб протянул светящиеся ножницы Деметрию. Старец пощупал их, металл был тёплым.

– Бог Огня Очищающего приложил своё благословение! – громко произнёс он, показывая ножницы остальным. – Мальчику покровительствует Огонь. Мы это знаем!

Под одобрительный ропот присутствующих Деметрий вернул ножницы доктору. Вееб быстро разрезал бинты. Он посмотрел на мальчика и тихо спросил его:

– Я должен вымыть рану огненной водой. Будет очень больно. Ты ведь сильный и не боишься боли?

Мальчик кивнул и крепко сжал челюсти.

Вееб достал флакон со спиртом и стал обмывать рану. Лицо мальчика скривила гримаса боли. Он тихо мычал, скрипя зубами, но крикнуть не посмел. Доктор быстро смешал антибактериальную мазь с болеутоляющим порошком и нанёс на рану. Лицо мальчика успокоилось. Вееб зашил края раны. Он призвал заклинание для ускорения процесса заживания. На ране заиграли рыжеватые сполохи. Она с шипением начала затягиваться.

– Огонь! Огонь вылечил сына вождя! – воскликнул Деметрий. – Волшебник повелевает Огнём!

Толпа одобрительно зашумела, расхваливая хорошего волшебника. Сын вождя осторожно сел. Он прикоснулся пальцем к неполностью зажившей ране, но боли не почувствовал. Он хотел встать, но Вееб сказал Деметрию подождать два дня до полного излечения. Старец уложил мальчика и приказал дать ему цитрусового сока.

– Прежний волшебник научил нас использовать сок в лечебных целях, – сказал он.

– Да, витамины необходимы, – согласился Вееб, вызвав удивлённый взгляд старца. Доктор понял, что это слово было неизвестно дикарям.

В этот момент кто-то позвал Деметрия. Оказалось, первый мальчик, к которому подошёл Вееб и дал лекарство, очнулся. Жар немного спал, и мальчик стал дышать ровнее.

– Сожгите все старые бинты, – сказал Вееб старцу. – Они только вредят. У меня есть новые.

– Нам нужен белый порошок, – сказал Деметрий. – Мои предшественники оставили записи, где указано, что волшебник лечил белым порошком. Он оставил нам его, но запасы давно закончились.

– Хорошо, но мне нужно знать, что это за белый порошок? Какие болезни он лечил?

– Он насыпал его на раны, в нос, в горло. Иногда разводил в воде и давал пить.

– Ясно, антибиотик. Пенициллин. У меня есть все. И другие лекарства, для более серьёзных болезней. Я отправляюсь в дальние страны, в дальние поселения, где делают эти лекарства. Но просто так они его не дают. Нужно что-то дать им взамен.

– Я понимаю, – кивнул старец. – Наши пастухи стригут шерсть и отвозят её к морю, чтобы обменять на рыбу, на воск.

– Да, но в других странах они меняют на жёлтый металл, а потом этот металл меняют на необходимые им предметы.

– Да, да. Я читал про жёлтый металл. Золото?

– Верно. Для вас оно бесполезно. Но в других поселениях…

– Такой обмен называют… торговлей да?

– Твоя мудрость поразительна, Деметрий.

– Я могу дать тебе золота, столько, сколько нужно на бинты и циолин, но мне нужно поговорить с вождём. Он будет рад выздоровлению сына. Олаф растёт хорошим охотником.

– Очень хорошо, Деметрий. Все больные скоро встанут на ноги. Я оставлю вам все, что у меня с собой. Только строго соблюдайте все пометки.

– Конечно, мы знаем слово «доза».

– Сын вождя встанет на ноги через два дня. Если захочет, то пусть сидит, но не ходит. Швы могут раскрыться. Через два дня я вернусь и осмотрю его. Я принесу ещё бинтов и лекарств.

– Да, волшебник. Я отведу тебя к вождю через два дня.

Они прошли в маленькое помещение, где жил Деметрий. Вееб передал ему антибиотики и болеутоляющие и объяснил, как их применять. Деметрий, умевший писать, сделал заметки деревянным стилусом на тонких кусках кожи, окуная его в горшочек с красной краской.

Вееб вышел из пещеры. Солнце уже опускалось за горизонт. Он быстро попрощался со старцем и направился к отряду велторов.

– Кажется, проблема с золотом решена, – тихо сказал он Тилону. – Как только мы его получим, я исчезну на неделю, но обязательно вернусь.

Замок, построенный Ардоном Ксафанионом, дедом нынешнего маркиза, стоял на высокой горе, окружённый толстой крепостной стеной с башнями и бойницами. Кроме замка во дворе стояли несколько хозяйственных и жилых одноэтажных построек для охраны и челяди. Всего за прочной оградой жили около восьми сотен душ, что давало Ксафанзунгу статус сельской столицы. С трёх сторон хорошо охраняемый город окружал обрыв. Въехать в родовое Гнездо Ксафанионов можно было только через главные ворота, к которым подходила крутая лента просёлочной дороги. Далее дорога круто обрывалась, а въезд осуществлялся через подъёмный мост, висевший на двух толстых цепях.

Частые посещения короля вынудили маркиза – тестя Его Величества – заняться благоустройством серпантина, поднимавшегося из долины, по настойчивой просьбе его дочери – королевы Элдариды. Старый вояка ворчал, что подходы к замку должны создавать препятствия врагу, а не устраивать ему комфортный проезд, на что дочь ответила:

– Если Архадор тебе враг, папочка, ты это ему прямо скажи.

Ардон проворчал себе под нос что-то непристойное и отправился присматривать за работой укладчиков камней. Треть дороги была завершена, но кроме мощения дорожникам пришлось практически заново проводить её. Они расширили тракт для свободного прохода кареты короля и сопровождающего отряда верховой охраны, приподняли края, чтобы Его Величество не ощущал дискомфорта от наклона при поворотах…

Маркиз Ксафанион обругал каменщика, обозвав его дармоедом, за то, что тот присыпал песком плохо выровненный камень мостовой. Пообещав выгнать его, если заметит подобное, Ардон направился к фамильному пантеону, расположенному через дорогу, напротив подъёмного моста.

Этим летом солнце нещадно жгло все вокруг. На ярком синем небе за много километров не было ни облачка. Старик решил посидеть под тенью раскидистого каштана, нависавшего над могилами его деда и бабушки, которых он хорошо помнил и любил. Ардон присел на прохладный камень, вытерев пот со лба платком. Посидев несколько минут, старик подошёл к колодцу. Он заглянул внутрь, недовольно покачав головой. Уровень воды от сильной жары был очень низким.

– Уже целый месяц не было дождей, – услышал он голос за спиной. – Не удивительно, что колодец засыхает.

Маркиз повернулся и осмотрел высокого люта, одетого в простые замшевые брюки и тонкую холщовую сорочку. На боку у него висела тонкая шпага из дунгарской стали, считавшейся самой дорогой и прочной.

– Мы знакомы? – спросил Ардон, не добавляя к вопросу знаков вежливого обращения.

– Нет, милорд. Я представляю одну очень высокородную особу, имя которой позвольте мне пока не называть. А меня самого зовите Номарион, милорд.

– Вы, похоже, издалека, – предположил маркиз. – Я бы сказал из столицы, исходя из вашего говора.

Ардон сел на могильную плиту деда, скрестив руки на груди.

– Милорд прав, – Номарион сделал лёгкий поклон.

– Вот только не пойму, что-то ещё есть в вашем говоре не столичное.

– Я родился и вырос на Дунгаре, милорд маркиз. Вы очень проницательны.

– Ах да. Клинок. Как я сразу не догадался, – упрекнул себя Ардон, покачивая рогами. – Старею… Вы так и не озвучили цель своего визита, бравый гартен.

– О, милорд прекрасно осведомлен. Вам известно слово «гартен» из дунгарского наречия.

– Да, в моем полку служили отличные мечники и фехтовальщики с Дунгара. Даже генералы с уважением обращались к ним – гартен.

– Это не просто обращение, милорд. Гартен означает «мастер клинка», – Номарион гордо поднял голову.

– Мне знакомо значение этого слова, сударь, – в словах маркиза появились нотки уважения. – Так по какой причине вы отправились в такую даль, Номарион?

– Высокопоставленная особа, которую я упомянул ранее, интересуется одним лютом, точнее, суккубом, без вести пропавшим много лет назад. Наши поиски указали на эту планету, в частности на Ксафанзунг, милорд. Вы, как полноправный владелец этих земель, могли слышать о некоем Л’Эторе.

– Хм… Такое редкое имя трудно забыть, сударь, – старик почесал когтями подбородок. – Я помню, что где-то слышал его.

Номарион засиял от радости, что с момента прибытия он тянул за удачную ниточку. Даже не ниточку, он видел перед собой уже толстый канат, за которым можно было следовать.

– Но моя память от старости все перемешала, сударь, – сказал Ардон, довольно ухмыляясь, к явному недовольству Номариона. – Вполне возможно, что суккуб служил в моем полку…

Номарион сделал шаг к старику и грозно посмотрел на него. Он демонстративно выдвинул шпагу из ножен, угрожая Ардону.

– Что мешает мне проделать ещё несколько дыр в вашей и так дырявой голове? – прорычал он. – Вы играете со мной, маркиз?

– Гартены – благородные воины, а не убийцы, – холодно ответил ему Ардон, вставая. – Убить беззащитного старика для вас было бы позором.

Номарион вставил шпагу обратно в ножны. Он покрутил колесо колодца, подняв ведёрко с холодной водой. На железном столике около колодца стояла чарка, которую он наполнил. Сделав несколько жадных глотков, Номарион плеснул оставшуюся воду на землю.

– Милорд, если вам известно местоположение этого суккуба, прошу, скажите мне, – сказал он. – Мой хозяин, узнав правду, будет весьма недоволен. Я не советую вам играть с огнём.

– Вы являетесь сюда, окутываете себя тайной о мифическом хозяине, и требуете выдать вам суккуба, не известно, что натворившего. Я – тесть короля. Даже Архадор не может понукать мной. Какая персона важнее или равная ему, если таковая существует, может требовать от меня что-либо?

– Его Высочество, принц Даналь, маркиз.

Из-за беседки, овитой густым плющом, выступил, скрывавшийся до этих пор, сам принц. Ардон от неожиданности вскочил с камня и поклонился князю Гнезда Сатирионов.

– Вы… я… но… вы могли наведаться в замок, Ваше Высочество, – растерялся старик. – За бокалом отличного вина…

– Простите моего слугу, маркиз Ксафанион. Он выполнял мой приказ, – сказал Даналь, отвечая на поклон поклоном. – Я очень ограничен во времени и не хотел стеснять столь знатного люта минутным посещением.

– Нет, нет, – засуетился старик. – На землю Ксафанзунга уже много лет не ступала нога представителя Сатирионов. Я буду польщён…

– Благодарю, маркиз. Но я пожелал бы остаться в тени, – отказался Даналь. – Упомянутый суккуб был послан мной по… коммерческим делам… в одно место. Он исчез с нужным мне товаром, видимо, присвоив его.

– Я ни в коей мере не пытаюсь защитить неизвестного мне суккуба, Ваше Высочество, но, поверьте, его роду не свойственны подобные проделки, – заверил его Ардон.

– Я знаю, маркиз. Но у меня есть достоверная информация, что через несколько лет после исчезновения, Л'Этор появлялся на этой планете и до сих пор изредка посещает кого-то здесь.

– В Ксафанзунге живут две или три семьи суккубов. Кто-то из них работает на почте посыльным.

– Летуны нашли себе подходящую работу? – усмехнулся принц.

– Тяготение на Ксафане в три раза больше, чем на Суккубионе, мой принц, – угрюмо покачал головой Ардон. – Это непосильный труд для них, летать на этой планете.

– У вас доброе сердце, маркиз. Благодарю за помощь и приглашение в замок, – Даналь приложил руку к груди в знак уважения. – Может быть, в другой раз я воспользуюсь им. Храни вас Вельсев.

– Храни вас Вельсев, милорд.

Даналь завернул за беседку и скрылся. Верный Номарион, не мешкая, последовал за господином. На склоне горы их ждали куфлоны – похожие на коней верховые животные с рогами, коротенькой треугольной бородкой и таким же хвостом. Куфлоны больше походили на козлов-переростков. Покрыты они были длинной коричневой с белым шерстью.

Принц и слуга сели на куфлонов и стали спускаться по тропе, вилявшей между деревьями, плотно растущими на склоне. Проехав по малоизвестной тропинке половину километра, они свернули налево и оказались на соседнем пригорке, почти на той же высоте, что и пантеон Ксафанионов. Далее следовал крутой спуск в овраг, а оттуда вверх по течению речки. Куфлоны легко ступали по каменистому руслу, перепрыгивали с одного валуна на другой.

Через час они выехали на широкий тракт, соединяющий самый крупный город Ксафана – Терилон с космопортом планеты. Даналь направился в город. Номарион догадался, что планы принца резко изменились, и сегодня на корабль они не попадут. Дорога была ровной и хорошо утрамбованной, поэтому всадники пришпорили куфлонов.

Терилон оказался двух часах быстрой езды. Они подъехали к городу с южной стороны. Небольшие дома с просторными дворами по мере углубления в город сменялись добротными особняками. Ближе к городской ратуше дома становились все богаче и красивее. На улицах сновали люты, занимающиеся различными ремёслами и торговлей, спешащие по своим делам. На двух чужаков никто не обращал внимания.

Даналь остановился напротив городского рынка, занимавшего два квартала, заметив вывеску гостиницы «Принцесса Одиллия». Он внимательно осмотрел здание снаружи. Обнаружив чисто вымытые окна и белоснежные занавеси, принц кивнул Номариону, чтобы тот спешился. Слуга спрыгнул с куфлона и подал руку господину. Принц вошёл в распахнутую дверь гостиницы.

Половина холла была отгорожена стеклянной стеной, за которой стояли пустующие столы. Свежевыкрашенные стены ещё пахли краской.

– Доброго дня, милостивые господа.

Им навстречу вышла полная люта с громадными, полуприкрытыми грудями и толстым длинным хвостом, без устали теребящим её бычью шею. – Мы только вчера открылись. Я – Одиллия.

– Нам нужны две смежные комнаты, сударыня, – сказал Даналь. – Если возможно с раздельными ванными.

– Конечно, милорд. Как вам будет угодно, – поклонилась толстуха, улыбаясь во всю ширину своего безмерного рта. – Можете сами выбрать, если желаете.

– Хорошо, – Даналь остановил пробегавшего мимо чернокожего лютенка. – Он у вас работает?

– Да, милорд. Его зовут Шайтан.

– Отлично, – принц сунул обомлевшему маленькому люту золотую монету. – Снаружи стоят два куфлона. Расседлай их, накорми и расчеши хорошенько.

– Д-да, милорд, – он схватил золотой и убежал.

Даналь с Номарионом поднялись на второй этаж и заняли комнаты с видом на главную улицу города. Принц принял ванну, надев длинную чистую рубашку. Он прилёг на свою кровать, о чем-то размышляя. Номарион впустил Шайтана, который принёс поднос с фруктами и двумя кувшинами с вином и соком.

– Милорд, ваши куфлоны счастливо дремлют в стойлах, – поклонился малец.

Даналь, не поворачивая головы, провёл когтем по воздуху, делая знак слуге. Номарион молча кинул Шайтану ещё один золотой. Лютенок поймал монету в воздухе, и, пятясь назад в поклоне, удалился.

– Позволю себе напомнить, вы не сменили лицо, милорд, – нарушил тишину Номарион.

– Я знаю, мой друг, – лениво ответил принц. – Сильно сомневаюсь, что в этом захолустье кто-нибудь знает меня в лицо. Сатирионы не так популярны в глубинках, как тебе кажется.

Номарион лишь поклонился.

– Если бы мы направились прямиком на почту Ксафанзунга, – продолжил принц, не меняя тона, – то вызвали бы подозрения. Нужно найти почту в Терилоне и дождаться посыльного суккуба.

– Без пыток он ничего не расскажет, милорд, а…

– Нет, мы сделаем по-другому, – принц сел в кровати. – Я напишу письмо на имя Л'Этора и попрошу отдать его лично в руки.

– Ваша изобретательность всегда меня удивляет, милорд.

Даналь вскочил с кровати и стал поспешно натягивать брюки. Рубашку он бросил на ближайшее кресло, обнажив мускулистую грудь с платиновым кольцом пирсинга на левом соске. Он надел чёрную сатиновую сорочку с зауженными к манжетам рукавами, прикрепил серебряные запонки и натянул сапоги.

– Мы отправляемся на рынок, Номарион, – сказал он, растянув рот в улыбке.

– Как пожелаете, милорд.

Они быстрым шагом пересекли улицу, прошли полквартала и вскоре оказались на площади, где находился вход в рынок. Даналь остановился у первой продавщицы овощей и фруктов, любезно поинтересовавшись, есть ли на рынке волшебник, торгующий лечебными травами.

– Да, милорд, – ответила бойкая торговка. – Но вам придётся пройти весь рынок и свернуть в предпоследний поворот у западного выхода. Пройдя немного вглубь, вы увидите вывеску с белым единорогом.

– Благодарю, – Даналь протянул люте серебряный арх.

– Что вы, что вы, – запротестовала она, размахивая руками. – Как можно у гостей брать деньги за помощь?

Принц взял два самых больших и красивых яблока и оставил монетку на прилавке. Одно яблоко он протянул Номариону, продолжив путь.

– Спасибо, милорд, – крикнула торговка вслед.

Они шли по шумному рынку, время от времени останавливаясь у прилавков с поделками местных умельцев. Даналь любил сувенирчики на память из мест, где бывал впервые. Он долго рассматривал выточенную из дерева фигурку люта, сидевшего на троне. Ему понравилась работа, но одежда и волосы были покрашены явно грубо. Видимо, с рисованием у мастера было плохо.

С другого прилавка Даналь взял металлическую флягу с хромовым покрытием. Он повертел её в руках, и, не торгуясь, расплатился с продавцом, спрятав покупку в карман брюк.

– Ценный подарок для суккуба, – пояснил он Номариону, продолжая путь. – Пролетая над пустынной местностью, иногда так хочется глотнуть воды… Мне нужно изображение твоего герба.

Номарион достал из внутреннего кармана почти такую же флягу, с тиснённым на одном из боков сложным узором с позолотой.

На другой стороне красовалась вывеска жестянщика. Даналь направился туда.

– Сможете сделать такой же оттиск на этой фляге? – спросил он мастера.

– Если вы оставите мне оригинал…

Даналь бросил мастеру золотую монету и, не дожидаясь ответа, развернулся к выходу.

– Завтра утром принесите мне её в «Принцессу Одиллию».

Покинув мастерскую жестянщика, они свернули в указанный торговкой проход и через десять шагов увидели голову единорога, вырезанную из фанеры и покрашенную белой краской. Даналь уверенно шагнул внутрь магазинчика. Над дверью звякнул колокольчик.

За прилавком на стуле дремал пожилой суккуб, со сложенными за спиной крыльями. Морщинистое лицо, почти полностью потерявшее пигментацию, было покрыто множеством бородавок. Услышав колокольчик, суккуб открыл глаза. Он взглянул на посетителей, оценивая их резким движением правого глаза, поскольку левый был закрыт бельмом.

– Что угодно досточтимым милордам? – старчески бесцветным голосом спросил суккуб, не вставая. – Может, желаете сначала прохладиться?

Маг сделал один пасс рукой. Перед посетителями возник круглый столик с высокой резной ножкой с прозрачным графином и двумя хрустальными бокалами. Графин сам оторвался от стола и разлил холодный желтоватый напиток. Бокалы снаружи покрылись испариной.

– Я прибыл издалека, маг. Нет ли у тебя каких-нибудь средств, чтобы связаться с родными? – спросил Даналь, опустошая бокал.

– Роголоб в этом году не зацвёл, милорд, – суккуб изобразил на лице сожаление, – а прошлогодние запасы закончились. У такого важного господина нет спутникового телефона?

– Я не доверяю современным средствам связи, – отрезал Даналь. – Их можно подслушать, исказить…

– Согласен, милорд. Я тоже не пользуюсь телефоном.

– У тебя есть, кому звонить, маг?

– Конечно, милорд. Мои внуки и правнуки рассыпаны по всему Мраку. Они поставляют мне редкие травы, химикалии, специальную посуду.

– Семейный бизнес, – усмехнулся Даналь, ставя бокал обратно на столик. – И как идут дела?

– Неплохо, милорд, хвала Вельсеву.

– У тебя есть ингредиенты для заклинания перехода в Свет?

– Нет, милорд. «Око Дракона» уже невозможно найти. Да и кости зирога сильно подорожали.

– Да, живого зирога уже не встретишь нигде, разве что на Зверозаре.

Даналь достал из кармана прозрачный шарик с ярко-красной сердцевиной и покатил по прилавку. Суккуб единственным здоровым глазом жадно смотрел на него. Дрожащей рукой суккуб поднял шар и посмотрел через него на свет. Внутри красного ядра заиграли тоненькие нити, подобно электрическим разрядам.

– «Око Дракона», о, Вельсев, – залепетал суккуб. – Сорок лет я не держал его в руках.

Маг холодно положил кристалл на прилавок, медленно покатив его обратно.

– У меня нет таких денег, милорд, – вздохнул он.

Даналь улыбнулся. Он достал из кармана второй шарик, затем третий и вновь направил их в сторону мага.

– Мне нужна лишь информация, маг. Найди мне одного суккуба и они твои. Все три.

– Милорд очень щедрый. О ком идёт речь?

– Л'Этор. У него от рождения одно крыло немого короче.

– Я знаю этого суккуба, милорд. Но он пропал много лет назад…

– Узнай всё, что сможешь, маг. Я вернусь через пару дней.

Даналь спрятал два шарика, протянув один магу.

– Это аванс. Остальные получишь после того, как найдёшь его.

– Вы уверены, что он жив, милорд?

– Уверен, как и в том, что на этой планете дождя не будет ещё, по крайней мере, неделю.

Принц развернулся на каблуках, и хотел было направиться к выходу, но Номарион осторожно дёрнул его за рукав. Он пристально посмотрел на одну из нижних полок справа от входа. Даналь последовал за его взглядом. Он резко вышел из магазинчика, уводя слугу за собой, надеясь в душе, что маг не успел заметить их заминки.

Они вышли из западных ворот рынка. У внешней стены принц заметил свободный экипаж. Номарион махнул рукой извозчику, и карета подъехала. Идти два квартала опять пешком Даналю не хотелось…

Окружив комнату заклинанием непроницаемости, Даналь устало сел в кресло, положив ноги на низкий стол.

– Это было то, о чем я думаю, милорд? – произнёс Номарион, увидев фиолетовые змейки, струящиеся по стенам и окнам.

– Нулонговая рамка, Номарион! – воскликнул принц. – На Ксафане никто не может знать о существовании этого дерева. Можешь сесть.

– Спасибо, Ваше Высочество, – Номарион опустился во второе кресло. – Но если предположить, что магу известно о свойствах этого дерева давно. Он слишком стар…

– Не настолько, насколько выглядит. Я осторожно прощупал его маску. Суккубу лет эдак сто пятьдесят, не больше.

– Выглядит он на триста.

– Да, заклинание очень сложное. Я не стал его распутывать. Достаточно было знать о его существовании. Суккубы очень хитры, очень. Согласно указу предыдущего короля, все маги, имеющие или обнаружившие «Око Дракона» обязаны отдавать его в казну. И не просто отдавать, король платил золотом!

– Зачем Архадору Первому нужно было столько кристаллов, милорд? – удивлённо спросил Номарион.

– Для перемещения шпионов, для военной разведки, друг мой.

– Но на Кдамсе полно порталов, милорд.

– Вот именно, на Кдамсе. Архадор пытался завоевать не только эту планету.

– К сожалению, он потерпел неудачу и там, – заметил Номарион.

– Элларионы хороши только во внутренних делах. Они как домохозяйки, могут наводить порядок только во Мраке. Отдайте мне трон! За один год я отвоюю целую галактику у Света!

Доктор Вееб три часа беседовал с глазу на глаз с вождём Обероном, рассказывая ему о прелестях цивилизации. Оберон слушал волшебника, нахмурив брови, не проронив ни слова. Вождь оказался довольно смышлёным человеком и схватывал всё на лету. Старейшина Деметрий был его воспитателем, учил читать и писать.

– Вееб, помоги нам.

Эти три слова вождь произнёс после трёхчасового молчания.

– Первое, что вам нужно сделать – прекратить убивать велторов, – сказал доктор. – Они научат вас создавать простейшие механизмы, плавить металл и делать из него разные предметы. Вы умеете приручать лошадей и ездить на них. Но можно запрягать их в повозки. Нужно учить детей и учиться взрослым.

– Ты рассказывал о каменных домах, Вееб…

– Чтобы строить такие дома, нужны рабочие руки и материалы, мой друг, – улыбнулся доктор. – А кто тогда будет заниматься охотой, посевами, овцами? Вы так с голоду умрёте.

– Нет! Нас двадцать общин в долине. Пусть каждая община выделит двоих, нет троих человек. Мы начнём строить каменный дом, для собрания вождей. Это будет нашим первым испытанием.

– Хорошо, Оберон. Откроем в этом здании первую школу в одном крыле, а в другом настоящую больницу, – согласился Вееб. – Но всем остальным придётся заботиться о строителях и об их семьях.

– Да. Но Деметрий любит одно слово – «торговля», и ещё одно «деньги». Мы устроим торговлю, а строители будут получать деньги, которые обменяют на еду для себя и своей семьи.

– Ты мудрый вождь, Оберон, – вздохнул Вееб. – Будет очень тяжело менять привычный стиль жизни…

– А разве сейчас легко? Мы научимся делать механизмы и торговать с другими, далёкими племенами. На юге растут деревья с фруктами. Я съел один. Такого блаженства даже моя жена не может дать.

Вееб от души посмеялся шутке вождя. Оберон позвал Деметрия и других старейшин.

– Созывайте вождей и старцев из других общин. Разговор будет, – сказал он. – К началу заката разжигайте костры на нейтральном поле.

– Если позволит мудрый Оберон, я бы не хотел присутствовать на вашем собрании, – попросил доктор. – Они могут не послушать чужака. А так идея будет исходить от вас. Скажите, что вы заключили союз с велторами, и они согласились обучать вас.

– Ты говоришь достойные слова, волшебник, – согласился вождь. – Я объединю наши племена в одно королевство, но королём станет уже мой сын Олаф.

Вееб попрощался с вождём, поблагодарив его за золото. Он уже собирался выходить, но Оберон остановил его.

– Мне доложили, что ты сидишь верхом на пони, – сказал он. – Тебе это не к лицу.

– Вы следите за лесом? – удивился Вееб.

– Я должен знать, что твориться вокруг моего дома, – улыбнулся вождь.

– Хорошо, я оставлю этот маленький секрет при себе.

– Я подарю тебе смирного и быстрого как ветер коня.

– Спасибо, Оберон. Я польщён.

– Да, и последнее. Ты уверен, что велторы согласятся на союз.

– У меня есть, что им предложить от твоего имени.

– Что? – на этот раз удивился Оберон.

– Твоих воинов для расчистки Ущелья Смерти, – хитро улыбнулся Вееб.

– Хм. Я не знаю что такое Ущелье Смерти, но мои воины готовы завоевать весь мир.

– Я на это и надеялся.

Вееб сел на подаренного коня и поскакал к валуну, закрывавшему проход в лес, где его ждал Тилон со своим маленьким отрядом.

– Вы получили золото? – шепнул он, когда волшебник подъехал вплотную.

Вееб коротко кивнул в ответ.

– Мы едем к вождю, – сказал он. – Трегону должно понравиться моё предложение.

Перед отправкой в восточную половину леса, Вееб заехал в замок, чтобы оставить подаренное Обероном золото и надеть более праздничные одежды. Вождь велторов обращал внимание на внешний вид гостей и мог посчитать простую одежду оскорблением.

Они подъехали к деревянному дому, построенному между четырьмя толстоствольными деревьями, служившими ему основными опорами. Красивые резные балкончики, прямые и закрученные лесенки, оконные рамы и перила, покрашенные в красный цвет. Дворец вождя очень уж походил на дома лесных эльфов.

Они поднялись на третий уровень. Трегон сидел на грубом деревянном стуле с высокой спинкой, стоявшем на плотном тканом ковре.

– Волшебник, как я рад вас видеть, – сказал вождь, вставая и раскрывая объятья навстречу Веебу. – Вы так элегантны сегодня.

– Спасибо, Трегон, – он слега обнял вождя. – Ваша шерсть блестит, как лунный свет в полночь, проникающий сквозь листья себира.

– Благодарю, присаживайтесь, – Трегон рукой обвёл множество подушек, разбросанных по полу.

Он подождал, пока гость опустился, а затем сам присел на соседнюю подушку.

– Вы были у людей, Вееб?

– Да, Трегон. Вас хорошо информируют.

– У каждого своя работа, волшебник. Как поживают дикари?

– Не такие они уж и дикари, поверьте. Вы можете взаимовыгодно сотрудничать, Трегон.

– Фу. Эти животные плохо пахнут, – вожди скривил лицо в отвращении. – От них несёт за километр.

– А как ваши дела, вождь? – спросил Вееб, пропуска мимо ушей его замечание. – Нашли новое место для застройки?

– Увы, мой друг, – мрачно ответил вождь. – В этом лесу уже жёлудю негде упасть.

– Я могу дать вам таблетки, чтобы ваши самки не так часто беременели, – предложил Вееб.

– Как можно издеваться над законами природы, над естеством! – возмутился вождь. – Я был о вас лучшего мнения.

– Не обижайтесь, это всего лишь шутка.

Трегон неестественно засмеялся.

– Новая тема для шуток – беременные велторы, – сказал он.

– Я очень внимательно изучил карту планеты, Трегон, – серьёзно сказал Вееб. – Я нашёл избавление для вашего народа. Вы можете отстроить целый город.

Трегон строго посмотрел на волшебника.

– И в чем подвох?

– Подвоха целых два, – Вееб тяжело вздохнул. – Но они могут вам понравиться.

– Слушаю.

– Первый подвох, что это немного в дальней перспективе.

– Сколько?

– Года два, три. Плюс постройка…

– Пока у меня нет большей информации, допустим, что это приемлемо. Второй подвох?

– Эти земли находятся за Ущельем Смерти.

Вееб посмотрел на вождя, ожидая его реакции.

– Это не второй подвох, Вееб. Это часть первого. Так что же?

– Ладно. Вы заключаете союз с племенем Оберона. Обучаете их, помогаете им построить каменный дом, а они для вас очистят Ущелье. Проход будет открыт, – выпалил волшебник на одном дыхании.

Трегон подпёр щеки обоими кулаками. Он посмотрел на Вееба, перевёл взгляд на свои согнутые колени, а затем опять на волшебника.

– Я сейчас лопну, – сказал вождь, не меняя позы. – Меня раздирает от мысли о союзе с людьми, но город, столица велторов за Ущельем очень жирная приманка. Уютные домики с двориками, с клумбами и фонтанчиками. И большой дворец для вождя.

– Сказочный дворец, – надавил на мозоль Вееб. – Как в книжке.

– Вы уже пообещали им нашу помощь, верно? – вождь прищурил взгляд.

– Виноват, но обстоятельства…

– Что же я теряю от согласия? – спросил себя Трегон и сам же ответил, – ничего. А от отказа?

– Сказочный дворец, – повторил Вееб нараспев.

– Пусть будет по-вашему. Союз! Немедленно послать парламентёров к людям!

– Погодите, Трегон. Они пока совещаются. Дождёмся результатов.

– Хорошо. Давайте пить вино, Вееб…

Вееб вернулся в замок далеко за полночь.

Велторы перенесли его седло с пони на лошадь, и ехать теперь было приятнее, особенно когда тёмно-синее вино теплом разошлось по его бессмертному телу. Глаза слипались от усталости. Умная лошадка сама добрела до ворот крепости, где стражник велтор подхватил ее под уздцы и завёл внутрь. Волшебник лениво ступил на землю. Он посмотрел наверх: две луны лежали на крыше, будто арбузы на подносе, окружённые яркими звёздами. Вееб поблагодарил ленивого предшественника и встал на лифт.