Корсар – Джордж Гордон Байрон

Исключительно приятнейшее открытие под занавес года. Много всего знаю о Байроне с точки зрения истории, но в плане литературы моё знакомство с ним началось и закончилось много лет назад самым известным его произведением «Паломничество Чайльд-Гарольда Джордж Байрон – Паломничество Чайльд-Гарольда » и несколькими весьма недурственными стихотворениями.Поэма написана во цвете лет и в ней переплетаются темы моря, любви, чести, смысла жизни и, конечно же, смерти. Переплетаются для романтизма очень логично, но от того ничуть не примитивно.Слог поэта неспешно льётся, убаюкивая читателя своим присущим стилю изяществом. Но эта лиричность обманчива. Чтобы не упустить всех тонкостей повествования, приличная часть которых приходится не на действия, а на рассуждения и мысли, нужно быть предельно сконцентрированным. И тогда магия непростых характеров и неочевидных решений раскроется вам во всём своём великолепии.В центре повествования морской пират Конрад, типичный романтический герой. Конрад грабит не для наживы, он разочаровался в людях и глубоко переживает несовершенство мира. Он молчалив, и угрюм, но предельно честен и справедлив. В созданной им маленькой копии общества он занял место Бога, которому больше не доверяет, неистово сокрушая врагов, но никогда не трогая слабых.Конрад явно метит в проводника идей самого Байрона. Он гордый и смелый, презирает опасность и мирское спокойствие, но, вместе с тем, снисходительно относится к людям и инфантильно считает, что борется с несовершенством мира. Конрад также понимает, что жизнь неизбежно заканчивается смертью и любые попытки построить своё счастье скорее всего закончатся трагедией.Добавим в эту картину любви, которая в поэме играет первую скрипку. Любовь Конрада к Медоре романтически сильная, но он всячески пытается поставить преобразование мира выше отношений чтобы слепая судьба не отняла у него то немногое, что даёт ему связь с Медорой. Не удивительно, что для Медоры Конрад тоже является своеобразным заменителем мира. В этой ситуации волна сюжета, связанная с походом Конрада, является своеобразным штурвалом истории, позволяющим выразить идеи Конрада, Медоры и примкнувшей к повествованию впоследствии наложницы Гюльнары через описываемые события.Очень интересна линия с переодеванием Конрада и его попыткой выдать себя за сбежавшего из христианского плена мусульманина. Это одновременно и принятое в романтизме заигрывание с судьбой, и попытка осмыслить религиозные идеи востока со стороны европейца. Именно тут главный герой как никогда близко напомнил мне Печорина и Онегина.Чтобы не погружаться дальше в спойлеры, которых и так уже достаточно, отмечу, что финал этой истории оказался логичен, если понять и принять упомянутую предысторию и идеи романтизма. Однако, как я уже упомянул, его очарование совершенно ничего не потеряло от этой предсказуемости. Поэму нельзя назвать элегантной, но она очень в духе жанра. А линия Гюльнары добавила в повествование ещё одну грань сложных чувств героев к миру.Я воспринимаю романтизм как предтечу экзистенциализма. В нём ещё нет сложных вопросов о духовном кризисе и страхе существования, но уже есть вопросы о границах мировосприятия и причинах тоски о несовершенстве мира. И пусть у Байрона это местами пафосно-возвышенно и даже приторно, любовь автора к заботливо собранным персонажам и искренность, с которой он верит в правильность их поступков, не могут не подкупать.Мне показалось любопытным, что воспоминания об Афинах и Сократе, которые в определённый момент захватили повествование, оказались в некотором роде пророческими для Байрона, если вспомнить как закончилась его жизнь.И есть ещё одна причина снижения оценки. Несмотря на то, что поэма мне понравилась, желания немедля бросить всё и читать ещё Байрона или других романтиков не возникло. К концу повествования стиль ещё не утомлял, но я почувствовал, что «съел как раз ровно столько, сколько нужно».

Кто я такая, чтобы критиковать классиков? Вот-вот.. Никто. Поэтому и критиковать не буду, а лишь выражу свое глубочайшее почтение Байрону за его прелестную поэму. Замечали, что уже давненько на телевидении стали популярны такие себе антигерои? Так вот, Байрон в свое время еще заметил привлекательность подобных скрытных сильных личностей, на становлении которых свой отпечаток наложило людское предательство и недоверие.Герой мне очень симпатичен. Глубоко приятен. Да, он в какой-то мере жесток и не знает пощады, но чего стоит одно только его отношение к Женщине. Это подкупает и заставляет влюбиться в эдакого молчаливого аскета-пирата, верного, гордого.. Эх.. Вот были же Мужики! С большой буквы Мужчины. Смелые, отважные, бескомпромиссные. Ну, это я уже не в ту степь пошла, о наболевшем, как говорится.. Нельзя всех под одну гребенку :)Прочла на одном дыхании, сопереживала герою и героиням. Красиво, лаконично, тонко.

Когда мир открыл для себя романтизм, а вместе с ним и возможность говорить о том, что было не принято афишировать, то началось. Литература, как возможность проговорить, проработать и прожить свои чувства под чужой личиной – инструмент рабочий. Главное, не забыть, как лорд Байрон, откреститься от всех обвинений, снять с себя ответственность и заявить, что главный герой ни в коем случае, ни чертой единой с тебя не списан.Что можно сказать о персонаже, который представляется, как взрослый мужчина, капитан целой пиратской банды, надменный хладнокровный головорез, аскет-постник и человеконенавистник, но ведет себя, как истеричка? Хочет отомстить всему свету (а за что – автор так и не расскажет) и бросает всю команду, зависящую от него, дело всей его жизни из-за смерти одной-единственной девушки. Да, то была единственная его любовь (которой можно пренебречь ради эмоционального порыва и поцелуя другой), но любовь такая, от которой можно отказаться ради очередного пиратского рейда. О той любви сказано:Но истый вождь скорей погибнет вдруг,

Чем честь уронит из-за женских мук(уронил)Более того, слова Джорджа Байрона разнятся с действиями самого Конрада, и когда нам говорят о его презрении к людям, в коих «ненависть и рабство пополам», он топает со своей командой спасать рабынь гарема Сеид-Паши (из пожара, который сам же и учинил).Что для того времени – невероятная смелость в обнажении души, для нас уже не так свежо и ново: сигма-самцами, опасными и с бурлящими страстями внутри, у нас уже хоть отбавляй. Такие герои не вызывают состраданий или сопереживаний. У меня – лишь раздражение.