Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас – Джон Олссон

Забавно, до какой степени по-разному разные люди воспринимают одни и те же книги (не то, чтобы это стало сюрпризом, но). Так уж получилось, что перед прочтением я все же пробежалась глазами по рецензиям, и те, что мне попались, были сугубо негативными. «Мало детективных расследований», – говорили они. «Слишком много скучных подробностей описания методик», – говорили они. «А мне понравилось!» – говорю я. Все, что я хотела узнать об использовании лингвистике в расследовании преступлений и судебной практики, я узнала, а за громкими подробностями громких дел при желании могу сходить в другое место (это не шпилька в адрес рецензентов, если что, это у меня все еще от «Тело как улика» горит).

Много лет я хотела прочитать эту книгу, и вот наконец-то свершилось! Вот только определенно я ожидала чего-то большего, чем «учебник» без терминов и сильной нагрузки с большим количеством воды. Я ожидала судебных разбирательств, доказательств виновности-невиновности (более очевидных и держащих в напряжении). Но не описания проблемы, а потом повторения того же самого в ключе «как мы видим было это, затем это, а потом это».

Но в итоге получилось, что в каждой главе приведена краткая история, а потом легкое (порой достаточно нудное) объяснение роли судебной лингвистики в расследовании. Учитывая, что книга делится на 3 части и в каждой несколько глав, я ознакомилась с их названиями и надеялась, «вот следующая глава должна быть захватывающей»… Возможно, именно благодаря этой надежде и мыслям мне удалось ее достаточно быстро прочитать.

Хотя было интересно какие-то знания освежить, а какие-то получить, но, к сожалению до «ух ты» и «ого», «вау» дело так и не дошло.

Судебная лингвистика зародилась как инструмент, позволяющий исправлять ошибки правосудия. Сегодня она играет активную повседневную роль в наших судах. Систему общего права, развившуюся в Англии, Уэльсе, Шотландии и Ирландии в последнюю тысячу лет, следует ценить всем живущим на этих островах, несмотря на совершенные ею за эти годы несомненные ошибки. Именно поэтому так важна криминалистика. Во времена, когда разрушение гражданских прав и свобод снова стало темой, обоснованно вызывающей бурление страстей, криминалистика оказывается одним из охранителей справедливости и свободы. Зародившись сорок лет назад, судебная лингвистика ныне стала важной и, думаю, непременной составляющей этого процесса.Во-первых, хочу уточнить, что книга хоть и переведена на русский и издана в 2018, написана она ещё в 2009, поэтому часть сведений может быть уже не совсем актуальна.

Книга состоит из введения и 3х частей, в которых 7/8/8 глав соответственно, всего 23 главы, каждая из которых посвящена истории о реальном преступлении, которое расследовалось при непосредственном участии автора книги.

В введении Джон Олссон, который является ведущим экспертом по судебной лингвистике с более чем 20-летним опытом, немного расскажет о том, что же это такое – «судебная лингвистика», плюс немного о себе как о профессионале:

Меня зовут Джон Олссон, и последние 15 лет я был (и остаюсь) единственным в мире профессиональным судебным лингвистом. Это книга о моей работе, и отчасти она призвана проиллюстрировать то, как судебная лингвистика помогает раскрывать преступления. Однако сначала я хочу обратиться к истории вопроса. Позвольте вкратце обрисовать возникновение этой науки.

За те пятнадцать лет, что я занимаюсь этой работой, я проанализировал буквально тысячи текстов сотен разных авторов, имеющих отношение ко множеству разнообразных преступлений. За это время судебная лингвистика выросла из маргинальной дисциплины, которой страстно увлекались единицы, в международно признанную практику, способную принести настоящую пользу слугам закона и юристам.О гневных письмах, угрозах и клевете, а также о причинах побуждающих людей писать такие письма

C появлением интернета наступил новый расцвет жанра: любому под силу завести бесплатный электронный адрес и публиковать под псевдонимом сколь угодно гнусную клевету о ком угодно на публичных форумах или отправлять ее лично по электронной почте. Однако несмотря на все технические достижения, Королевская почта и прочие почтовые службы по всему миру по-прежнему ежедневно доставляют тысячи традиционных, написанных на бумаге посланий, призванных разрушить счастливую жизнь, очернить достойную репутацию и посеять семена ненависти в душах когда-то преданных друг другу пар и семей. Не всегда мотивом является ненависть: зачастую дело в сочетании скуки и неспособности предвидеть неизбежный причиняемый вред.О бесконечном разнообразии ситуаций и дел, с которыми приходится сталкиваться судебному лингвисту

К счастью, судебная лингвистика занимается не только письмами, содержащими угрозы. Каждый день приходится разбирать что-нибудь небывалое: отец хочет узнать, действительно ли полученное им от дочери письмо написано ею; мать обеспокоена тем, что письменная речь ее дочери подвергается влиянию «бандитского жаргона»; страховая компания пытается выявить голос мошенника среди нескольких кандидатов; полицейский детектив хочет истолковать шифрованное письмо заключенного к соучастнику; заключенный утверждает, что он невиновен; адвокат работает над апелляцией для своего клиента; сотруднику кажется, что его начальство пытается его подставить, утверждая, что он написал анонимку – этот список кажется бесконечным.В каждом деле/главе автор пытается разъяснить те или иные способы работы лингвистов с образцами текста/писем/смс и т.п. О типичных и не очень, лингвистических привычках людей, о выборе того или иного слова/знака препинания в письме и речи.

Перессказывать сами главы не имеет смысла, их надо читать)

В общем, мне книга показалась интересной и увлекательной, у автора неплохой слог, а уголовные дела выбранные им для книги были занимательными. Книга будет особенно интересна людям интересующимся реальными преступлениями и криминалистикой.

Моя главная цель заключалась не в том, чтобы рассказать хорошую «байку», а в том, чтобы проиллюстрировать сложное и увлекательное устройство языка и то, каким мощным ресурсом он может быть, вступая на территорию закона.