Джон Максвелл
Бросай кости
Глава III. В полном сборе
1
– Чистые трусы есть? – спрашивает Димон, и я опускаю книгу, которую читаю уже третий час подряд, чтобы посмотреть на него.
Это он… ко мне сейчас обращается?
Взгляд определенно направлен на меня.
Всё-таки ко мне
– Ты носишь чужие трусы?
– Нет, но… – Димон пожимает плечами. – Завтра просто будет открытие учебного года. А это значит, что после речи ректора будет праздничное застолье. А после застолья все идут в Клуб, чтобы нажраться. То есть я сначала увижу всех первокурсниц, выберу себе какую-нибудь – и позову ее в клубешник! Стопудово куча целочек не пришли на твою днюху, потому как побоялись. А если стать ее кавалером на вечер и повести ее в клуб…
– И при чем тут мои трусы?
– Мои все грязные. Я хожу и чувствую, как воняют яйца. Даже если помыться, а потом надеть грязные трусы – все равно вонь вернется. А ты думаешь, что на мою вонь девчонки потекут?
– Ну так пойди и постирайся.
– Чувак, вот как ты считаешь? – сел на мою кровать. – Они успеют до завтра высохнуть? Даже если я их сегодня постираю. И даже если успеют, в чем я, по-твоему, должен буду спать?
Закрываю книгу и откладываю на прикроватную тумбочку.
– Хер с тобой, бери мои херовы трусы – возвращать не нужно.
– Можно тогда сам выберу?! – рванул он к моему шкафу. Извлек почти тут же. – Вот эти! Желтые!
– Ты давно на них глаз положил, да?
Выразив неопределенную эмоцию, он удалился в душевую, чтобы переодеться.
Почти тут же раздается стук в дверь, и гость, не дожидаясь ответа, отворяет дверь:
– Телки голые есть? – спрашивает Толян и сразу же заходит.
– Очень смешно, – юмор Толяна заключался в том, что его назначили дежурным по этажу, и он должен был ходить по комнатам, чтобы проверять их убранность, а также убеждаться, что никто не смог провести особу женского пола. – Можешь зайти на третий этаж – если телки и есть, то только там.
На третьем этаже живут только неофиты четвертого и пятого курсов, при чем у каждого пятикурсника – комната на одного. Эдакий люкс.
Про других не знаю, но Макс, по его же словам, протаскивал девок к себе не раз.
– Да мне пофигу как-то, – говорит он. – Я по делу.
Сказав это, он достает из кармана записку.
Ах да! Еще одна функция дежурных – это разносить сообщения. Так как телефонов и компьютеров тут нет, все студенты переписываются исключительно с помощью писем. Бросаешь свое письмо в специальный ящик – и дежурные доносят его до адресата. Естественно, бессмысленные и не особо содержательные письма не стоили того, чтобы портить бумагу и конверт.
Но Толян держал в руке не конверт, а свернутый пополам листок. Значит, письмо не с женской общаги, а с другого этажа. Учитывая, что записка небольшая, писал пятикурсник – лишь они могли позволить себе гонять дежурных ради пары слов.
– Макс? – спрашиваю, поднимаясь с постели.
– Ну а кто еще? Думаешь, я бы по просьбе кого-то другого бегал с посланиями?
Разворачиваю: «Поднимись ко мне. М.»
Усмехаюсь и иду к двери.
2
– Мог бы и на словах передать, – говорю я Максу. – Или даже самому зайти, а не гонять сначала дежурных, а потом еще меня. Дело даже не в том, что я поднимался на третий этаж… просто… куча времени потеряна.
– А мне не к спеху, – он лежит на своей кровати и смотрит в потолок. Во рту, традиционно, сигарета. – Садись, че стоишь? В ногах правды нет.
Я направляюсь к креслу и хочу в него упасть – уже даже согнул колени и зад примостил, – как он резко обрывает:
– Нет, не туда. Кресло только мое. Садись на диван.
Выпрямляюсь и иду к дивану. Сажусь.
– Предложение есть.
– Предложение?
– У тебя серная пробка? – поворачивает он ко мне голову, я усмехаюсь.
– Я к тому, что… просто я думал, что ты вызвал меня, чтобы забрать должок.
– Во-первых, – он вынимает изо рта сигарету, сжимая ее между указательным и средним пальцами, и ими указывает на меня, – я тебя не вызывал, а позвал. Пригласил, если так больше нравится. Но не как не вызывал. Я тебе не начальство. Я… твой друг.
Киваю.
– А во-вторых, – сигарета снова возвращается в рот, – должок я с тебя еще успею забрать. Начну рассказ сначала и издалека, если ты не против.
Он лежал на расстеленной кровати в одних трусах. Для сна было рановато, но он, видимо, был уже готов отправиться на боковую. А может в душ собирался – черт его знает.
– Валяй, – киваю я и устраиваюсь поудобнее.
Замечаю на полу прямо под его кроватью использованный презерватив, завязанный посередине узлом, чтобы наружу не вылилось содержимое.
– В общем, я с самого первого курса каждый год играю в кое-какую игру. Попал я туда по чистой случайности – подружился с второкурсником, который был членом клуба, так скажем. Участие принимают семь человек. Первая партия в каждом учебном году играется первого сентября сразу же после всеобщего застолья. То бишь завтра.
Он смотрит на меня, словно проверяя, слушаю ли я, а затем снова возвращается к разглядыванию узоров на потолке.
– Собирает набор игроков Мастер. Мастер избирается каждый год предыдущим Мастером. В прошлом году Мастером был тот самый второкурсник, который притащил меня в игру. После последней партии… Мастером был на сегодняшний год назван я.
Он хлопает в ладоши сам себе.
– Трое игроков (включая меня) у нас уже есть – с прошлого года остались, и сменить их нельзя: если входишь в команду, выйти из нее уже сможешь только после пятого курса, закончив Колледж. Членство в клубе держится в строжайшем секрете. Вступишь – рассказать никому не сможешь. Ни рассказать, ни уйти… такие дела.
– Я так понял, ты предлагаешь мне вступить в Ваш клуб?
– А почему нет? Ты мне понравился, – снова переводит на меня взгляд. – В общем, смотри, моя цель – притащить в игру еще четверых. Утром я уже разговаривал с Ильясом – он в деле. Также пригласил одну девочку-первокурсницу – с ней ты скоро познакомишься. Остается два вакантных места. Я бы мог пригласить кого угодно, но… хочу, чтобы это был ты.
– А зачем мне это? Есть… какой-то резон?
Он садится и хитро улыбается.
– Моя защита.
Хмурюсь.
– Ни для кого не секрет, что на данный момент я – самый влиятельный студент Колледжа. В стенах этого городка моя власть практически безгранична. Ты думаешь, я как получил все это?
Пожимаю плечами.
– После каждой партии ты возвращаешься другим человеком. И меняешься не только ты… но и мир вокруг. Это сложно объяснить, но, поверь мне: всего одна партия – и к следующей встрече ты не сможешь нормально спать из-за предвкушения следующей игры. Ты переживешь такой ужас, пока будешь играть в нее… ты словно проживешь целую жизнь – и все кончается. Если успешно, то любое твое желание исполнится. Главное, чтобы оно не противоречило желанию другого выжившего.
– Выжившего?
Он улыбается.
– Не факт, что до конца игры дойдут все семеро. Некоторые, безусловно, проиграют. Вот взять, к примеру, Криса – с ним еще познакомишься. Так вот он вообще ни разу не дожил до конца. Бедолага. Я бы избавился от него, если бы это было возможно… к сожалению, придется терпеть его еще целый год. А потом оставлю его на тебя. Он сейчас на четвертом курсе, так что тебе страдать на год больше, чем мне. Если, конечно, ты согласишься.
– Давай вернемся к желанию – этот момент я не понял. Кто будет исполнять мое желание?
Макс задумчиво затягивается и выпускает дым к потолку.
– Никто не знает, – признается он. – Когда завершается игра, дошедшие до конца попадают в дивное место… вечнозеленый сад. Куча гладких камней, мелкого песка и река. Фонтан, водопад. Знаешь, если бы Эдем был правдой, возможно, он выглядел бы именно так.
Еще одна затяжка, еще один выдох, но теперь он выдыхает через нос – и две струи дыма разъезжаются в разные стороны.
– Можно пробыть там, сколько захочешь. Время в игре останавливается.
– Как в клубе?!
Макс улыбается.
– А ты думаешь, откуда вообще взялся этот клуб? – его глаза сверкнули, а улыбка стала еще шире. – Это я его создал. Он был моим желанием. И принадлежит он лишь мне. Время внутри него практически останавливается, а выпивка не кончается. Бокалы не бьются, сигареты исчезают сами по себе и сами по себе же появляются, а девки никогда не залетают – так что даже резинки не нужны! Клуб является чертовой временной аномалией, всюду играющей на руку тем, кто внутри.
– Пожелать можно что угодно?
– Покуда хватит фантазии.
– Нужно быть дураком, чтобы отказаться, да?
– Да, – кивает Макс. – Я тоже такого мнения. Кстати, я уже решил, что… если ты согласишься, то я попрошу Микаэллу, чтобы она позвала Аллу. Ты же будешь рад?
Моя улыбка стала шире.
– Черт, это было бы круто!
– Это да, – ухмыляется он.
– Микаэлла, получается, тоже в игре?
– Ага, – кивает Макс. И она лишь на третьем курсе. Кстати, именно я ее привел в игру. И не пожалел.
Он на миг задумался.
– Как-то мы с Микаэллой дошли до финала вдвоем. И оказались в том саду…
Он замолчал. Я ждал его ответа, но он словно ушел в свои мысли.
– И? – решил я нарушить его раздумья.
– Мой тебе совет, – подмигивает Макс. – Если вдруг доживешь с Аллой до конца… доживешь с ней вдвоем, то не спешите загадывать желания. Просто… наслаждайтесь. В этом году тебе такое не светит, конечно, так как я ни разу еще не проигрывал, но… учти на будущие годы. Если пригласим ее, она будет участвовать в игре пять лет. Ни ты, ни она уйти не сможете. Даже если разругаетесь в хлам, играть придется. До самого выпуска.
Возможно, он все это придумал. Это вполне могло оказаться шуткой, но я ему верил. Верил даже в то, что по окончанию можно загадать желание.
– Почему тогда я? Не верю, что у тебя не появилось за эти пять лет нормального друга.
– Мои друзья… уже окончили Колледж. Остались те, кому я более-менее доверяю. До недавнего времени одним из таких людей был Ильяс. Я еще в начале лета был уверен, что приглашу именно его. А остальные… они все неинтересные какие-то. А вот вы – ты и Алла – мне понравилось наблюдать за вами. Вы странные, – он улыбается. – Можешь назвать это интуицией, брат. А я доверяю интуиции. И еще я очень хорошо разбираюсь в людях. Уверен, что я не пожалею. Не прогадал же с Микаэллой?
Дверной замок щелкнул, и дверь в ванную отворилась. В комнату вошла удивительной красоты и изящества девушка, обернутая полотенцем, скрывающим все самые сокровенные места. Ее мокрые платиновые волосы прилипли к плечам и шее.
– Ой! – подпрыгнула она, и я узнал ее.
Та девушка из моего видения – это точно она!
– Я же обещал, что ты познакомишься с той самой первокурсницей, что присоединится к нам! – как ни в чем не бывало говорит Макс. – Познакомься – Джессика.
Я встаю.
– Джессика, это Михаил, но можешь называть его Майкл, если тебе так будет удобнее.
– Хай, Майк, – улыбается она, поднимая руку в приветственном жесте. – Рада познакомиться.
Она съела букву «р», да и вообще говорила с типичным для англичанки акцентом.
– Что ж, мы договорились? – встает Макс и протягивает руку. – Я могу на тебя рассчитывать?
– Да ты прикалываешься, – пожимаю я ему руку. – Я с радостью поддержу это и любое другое дерьмо, в какое ты решишь влезть. Можешь на меня рассчитывать.
– Рад слышать это, – говорит он и подходит к красотке. Слегка тянет за полотенце, и ее взгляд начинает красноречиво умолять его подождать, пока они останутся вдвоем. Он берет ее за руку и разворачивает к себе спиной – теперь он смотрел на меня из-за ее плеча. Поднимает ее руку вверх и начинает ею махать. – Скажи: «Пока, Майк!»
– Пока, Майк! – улыбается она, и я машу ей в ответ, после чего тут же покидаю их комнату, закрывая за собой дверь. Слышу ее звонкий смех и скрип кровати, будто на нее кто-то упал. Дверной замок так и не щелкнул, но, я так понял, к нему никто бы и не осмелился зайти.
3
Перед сном я думал о многих вещах.
Думал о Жене, думал о родителях, об этом месте. О том, что бы я пожелал, если бы дошел до конца и получил бы право загадывать желание. Но больше всего мысли были посвящены ей – Алле.
Я видел ее лицо и силуэт, когда закрывал глаза. И будто слышал ее голос, пока засыпал. Когда я начинал думать о том, что бы я пожелал, если бы выиграл, то мысли непременно возвращались к ней. Я попросту не мог о ней не думать.
Уснул, визуализируя ее перед собой.
Не помню, что мне снилось, и снилось ли что вообще, но проснулся я в радостном ожидании этого вечера. Если все случится, а случиться оно должно, то вечером мы с ней будем сидеть за столом и играть в игру.
Внезапно в голове возник образ. Образ того видения, что появилось перед глазами в первый раз. В момент нашего знакомства – тот разрушенный город… она… и ее вопрос. Она будто обвиняла в произошедшем меня… что это было? Видение, имеющее смысл? Или все-таки будущее?
И там были кубики… это связано с сегодняшней игрой?
Стало немного не по себе. Однако стоило мне принять душ и одеться – как подобные мысли тут же покинули мою голову и заполнились Аллой.
4
В огромнейшем зале с кучей деревянных столов была куча народу – раза в три больше, чем было на дискотеке Макса. И все это – студенты этого Колледжа.
Еще один длинный стол с семью высокими стульями находился на возвышенности – не сложно было догадаться, что за ним сядет руководство Колледжа. Ректор и, видимо, деканы. Ну или кто там еще есть?
Стоял громкий гул – огромный поток студентов переговаривался между собой, и я с грустью вспомнил, как хорошо было в Клубе, где ты мог разговаривать с кем угодно – и никто друг другу не мешал. Здесь же подобного, к сожалению, не было.
Димон долго стоял рядом со мной, а затем куда-то свалил. Я тоже недолго постоял на месте, выискивая знакомые лица, но ни одно не промелькнуло. Хотел уже было пойти и сесть за какой-нибудь из столов, как вдруг позади раздался знакомый голос:
– Ма-айки!
Оборачиваюсь.
Это была Микаэлла. Она была в сногсшибательном красном платье и шла навстречу мне, раскинув руки в стороны.
– Так приятно тебя видеть, пупсик! Макс мне уже сообщил! – мы обнялись и дважды чмокнули воздух, касаясь друг друга щеками на французский манер. – Кстати, она согласна.
И Микаэлла заговорщицки подмигивает мне, затем наклоняется, чтобы сказать шепотом:
– Согласилась почти тут же, лишь услышала о том, что ты участвуешь.
Мне было приятно. Чертовски приятно. Внутри прям моментально потеплело.
– Сучка в тебя втрескалась, красавчик, – пожимает она мои руки, широко улыбаясь. – Надеюсь, конечно, что вы расстанетесь, и я-таки смогу тебя оседлать, но…
Я усмехаюсь – мне все еще было неловко слушать ее пошлые шутки.
– …но и если вы с Аллой сойдетесь, и у вас все серьезно замутится – тоже не откажусь на это посмотреть. Вы оба клевые.
Нажав мне на кончик носа своим пальчиком, она удалилась, и мой взгляд застыл на той, что стояла в нескольких шагах позади – на Алле. В чертовски красивом черном платье.
Она стояла и смотрела на меня. Я сделал шаг – и она шагнула навстречу.
Пара мгновений – и вот мы уже стоим друг напротив друга.
– Привет, – говорю, наконец, я. – Мне ужасно неловко за тот вечер…
– Я очень много выпила, и потому извиняться стоит мне. Я столько лишнего наговорила. Давай просто забудем, ладно?
– Принято, – я улыбаюсь. – Не против, если вместе сядем?
– Да, почему бы и нет? Все равно с Микаэллой мне сесть нельзя – все курсы сидят в разных зонах, а с нашего курса… я знаю только тебя и еще пару девчонок, но те, думаю, прекрасно обойдутся и без меня. Так что да. Где твой стол?
– Пока… – я улыбаюсь, почесывая затылок и улыбаясь, – нигде.
Она улыбается.
– Тогда давай вместе выбирать, – предлагает она и берет меня под руку. Я съеживаюсь, ожидая третью вспышку с очередным видением, но ничего не происходит. Бросаю взгляд на ее руку – а она облачена в длинную, выше локтя, перчатку, подходящую под цвет платья.
– Что, заценил, да? – она улыбается. – Я решила, что так будет поспокойнее, чем терять связь с реальностью.
– Я заценил, – соглашаюсь я, и мы отправляемся на поиски стола.
Прошли мимо трех или четырех – и наткнулись на стол, за которым сидела та самая Джессика, с которой мы столкнулись в комнате Макса вчера вечером. Она тут же начала махать нам рукой, приглашая за свой стол.
– А вот и Джесс, кстати, – говорит Алла. – Помнишь, я тебе говорила о ней?
– Да, девочка из моего видения.
– Я вас познакомлю, – говорит Алла, походя к столу, но Джессика все портит.
– О нет, не нужно! – машет она руками, – мы уже познакомились вчера.
– Вчера? – Алла смотрит на меня, хмурясь.
– Долгая история, – отвечаю я, пододвигая за Аллой стул. – Нас познакомил Макс. Она… будет играть с нами.
– Ты уже в курсе, что я тоже в деле? – Алла на мгновение удивляется. – Ах да! Ты же сначала с Микаэллой пересекся… ну да, ну да… язык без костей у этой Микаэллы…
– А ты хотела скрыть от меня эту новость?
– Хотела… сохранить до поры до времени в тайне. Тем более, что я еще вроде как не до самого конца уверена. Сказала предварительно да… но не сказала, что это сто процентов.
– Вы с Максом друзья? – вклинивается Джессика. – Давно с ним знакомы?
– Три дня, – честно отвечаю я.
– А я и того меньше.
– Значит, – задумчиво говорит Джесс, – я знаю его побольше вашего…
– Не сомневаюсь, – говорю я, глядя на рассаживающихся студентов. У нас было еще три свободных места, и очень вскоре их заняли совершенно незнакомые нам люди. Один из подсевших парней принялся смотреть на Аллу, загадочно улыбаясь. Выглядящая как настоящая леди в своем платье, перчатках и высокой прическе, она и правда привлекала к себе недюжинное внимание.
– Девушка, – облизывает этот парень губы, – а вы чем занимаетесь после этого обеда? Прогуляться не хотите?
Она демонстративно кладет свою руку на мою и слегка сжимает. Я ощущаю нечто, что попросту невозможно описать – настолько яркий спектр самых разнообразных эмоций!
– Ясно, – улыбается этот парень и переводит взгляд на Джесс. – Девушка, а Вы…
– У меня уже есть бойфренд, – тут же обрезает она.
– Ну… вы его почти год не увидите, так что…
– Он здесь учится. На пятом курсе.
Парень тут же теряет какой бы то ни было интерес к нашему краю стола и отворачивается. Кажется, он пожалел, что присел именно к нам. Но уже поздно, ибо все студенты расселись по своим местам.
Алла медленно убрала свою руку с моей и спрятала ее под стол.
– Извини, – прошептала она, – просто так быстрее всего.
– Я вовсе не против, – отвечаю ей и улыбаюсь. И она улыбается в ответ.
Что-то привлекло ее внимание, и я воспользовался случаем, чтобы попялиться на ее изумительный профиль. Больше всего меня сейчас восхищала ее осанка – она сидела, гордо выпрямив спину, словно жила в семье аристократов.
Наконец, на сцену вышли семеро взрослых, и все студенты тут же вскочили со своих мест. Первокурсники немного отстали, но тоже повставали.
Женщина, которая должна была занять среднее место за столом на сцене, показала руками, что мы можем сесть.
Когда студенты вернулись на свои места, сели и шестеро преподавателей (или деканов?). Женщина в центре продолжала стоять. На вид ей было лет шестьдесят или семьдесят, она была стройной и статной. Очень важным взглядом она оглядела всех студентов за столами, начиная с пятого курса и заканчивая нами.
– Традиционно, – начинает говорить эта женщина – и весь зал мгновенно затихает, готовясь внимать каждому ее слову, – в первую очередь мы чествуем тех, кто поступил на первый курс. У вас еще все впереди. Не только познания в магии и пять лет в стенах этого Колледжа, но и целая жизнь. Вам всем – по шестнадцать лет. Кому-то шестнадцать исполнилось уже давно, и вы ждали почти целый год, чтобы попасть сюда, а кому-то шестнадцать исполнилось буквально пару дней назад, – мне показалось, что она смотрит в мою сторону, когда говорит эти слова. – В любом случае, шестнадцать – это самое начало. Начало вашего жизненного пути. Каждый год в этот день я вспоминаю, какой была в свои шестнадцать я. Как пришла в это заведение, не имея ни малейшего представления о том, что будет дальше. Так и вы сейчас. Вы найдете здесь зрелость. Станете достойными магами и магессами и определите свою дальнейшую судьбу. Некоторые встретят здесь свою любовь…
Я невольно перевел взгляд на Аллу и заметил, как она отводит свой, так как тоже, видимо, посмотрела на меня.
– …а некоторые создадут семью. И это прекрасно. Я всегда радуюсь, когда вижу наших выпускников среди выдающихся магов современности. Безумно рада видеть их детей. Большую часть ваших родителей обучала я лично. С некоторыми работала заграницей. И для меня большая честь – стать частью вашей истории. Этот день… навсегда сохранится в ваших сердцах и отпечатается в памяти. На всю вашу долгую и, надеюсь, счастливую жизнь.
Говоря про сохранение этого дня в памяти, она точно смотрела в нашу сторону. Мне даже показалось, что смотрела она именно на наш столик. Не могу знать точно, совпадение ли это, но мне так показалось. И в этот момент было… слегка жутковато.
– Люблю я говорить, – улыбается Ректор, и по залу пробегает волна смеха. – И ведь не осмелится никто остановить.
И снова смешок.
– В общем, пора и на стол накрыть, – говорит она и совершает едва заметный легкий кивок.
Тут же на столах из ниоткуда материализуются множества самых разнообразных блюд – две большие чаши с супами, несколько видов второго, салаты. На любой вкус.
– Приятного аппетита, неофиты! – произносит Ректор. – А вам, наши первокурсники – добро пожаловать в семью!
И мы принялись есть.
Тут же поднявшись, я взял тарелку Аллы, опередив ее порыв тоже встать с места.
– Что тебе положить? – спрашиваю я, и наши взгляды пересекаются.
Слегка помедлив, она назвала мне желаемые блюда, и я тут же принялся накладывать их в ее тарелку. Наложив ей, я наполнил теперь и свое блюдо. Сел и пожелал ей приятного аппетита. Ее благодарный взгляд грел мне душу.
Сидя за столом, я неоднократно натыкался на завистливый взгляд того парня, что пытался подкатить к Алле, и прекрасно понимал его природу. Сидя на его месте, точно так же завидовал бы и я, даже не представляя, что завидовать пока еще, в общем-то, нечему.
Но я надеялся, что это исправлю.
5
– Ты надела перчатки, – говорю Алле, пока мы медленно шли из здания, где только что состоялся столь шикарный прием пищи.
– Весьма наблюдательно, – язвит она, и эта шутка заставляет меня усмехнуться.
– Я к тому, что… ты ведь не проваливаешься в эти видения, касаясь других парней, верно?
Она улыбается, но вслух ничего не говорит.
– Ты надела их для меня.
Кажется, я ее смутил.
– Что ты хочешь, что бы я сказала? – поворачивает она по направлению ко мне голову. – И тебе не кажется, что о некоторых вещах… лучше не говорить? Некоторые вещи… они попросту не нуждаются в объяснениях. Ты понял, для чего – молодец. Но зачем давать понять мне, что понял ты? Для чего? Чтобы я поняла, какой ты умный и проницательный? Не думаю, что для того, чтобы сложить два и два, нужен великий интеллект. Тогда на что ты надеешься? Просто хочешь, чтобы я сказала что-то типа: «Да, Михаил, я надела перчатки для того, чтобы в случае встречи с тобой снова не пережить то, что пережила уже дважды»?
Ответить я не успеваю, так как между нами вклинивается Микаэлла. Она прямо-таки разбивает нас, отталкивая в разные стороны.
– О чем воркуем, голубки? Выясняем отношения?
– Микаэлла, – тяжело вздыхает Алла, – я уже тебе говорила – у меня к Михаилу исключительно дружеское отношение.
– Да-да, помню, – кивает она. – Куда направляетесь?
– Ну… я вот хотел Аллу проводить до общежития, а потом пойти к себе. До вечера же времени еще много – успею книжку дочитать.
– Ясненько. А может, я вам пару интересных мест покажу, прежде, чем вы разбежитесь до конца сегодняшнего дня?
Я пытаюсь посмотреть на Аллу, чтобы оценить ее реакцию, но девушка отвечает:
– Мика, я очень ценю, что ты пытаешься устроить мою личную жизнь, но давай я лучше как-нибудь сама, ладно? И вообще, знаете… вы идите, куда запланировали, наверное, а я пойду уже в общагу. Сама.
Не знаю, что ее так обидело (может, и правда Микаэлла, а может, я что не то сказал или сделал), но в итоге она свернула на дорожку, ведущую к женскому общежитию, и медленно пошла по тропинке.
– Сучка обидчивая, – тихо говорит смуглянка, тоже глядя ей вслед. – Что там у вас? Все глухо? Или ты еще не теряешь надежду?
– Пока не теряю. Она, походу, решила, что мы с тобой спланировали, что ты куда-то нас поведешь.
– Ну и хер с ней, – машет она в ее сторону рукой. – Пойдешь со мной? Одна я просто туда не попрусь, а парня лень искать. Да и… ты как раз под руку попал.
– Не, ты знаешь, я откажусь.
– Серьезно? – Микаэлла разводит руками. – Слушай… я тебя не понимаю – она только и делает, что вечно убегает, а ты…
– Что?
Стоит передо мной и внимательно смотрит.
– Окей, давай прямым текстом, да? Взрослые люди, как никак. Да, мне восемнадцать, а тебе еще нет, но по магическим законам совершеннолетними считаются лица от шестнадцати лет. Потому тут и не запрещено ни курево, ни спиртное, ни секс. А теперь давай так. Я – суперская телка, – она демонстрирует руками свою фигуру. – Знаю это – даже не отрицай. Однако ты, вместо того, чтобы поступить как мужик и взять бабу, которая на тебя так и прыгает – носишься за этой бледной поганкой, хотя она тебя с самого первого дня динамит. Если тебе показалось, что мы с Максом типа пара, то, черт, ты не прав! Мы просто трахаемся с ним порой. Да, мы раньше мутили, но это в прошлом. Я сейчас абсолютно свободна – слово тебе даю.
Я очень тяжело вздыхаю.
– Слушай, Микаэлла, ты права, – киваю. – Ты реально суперская телка. Тут даже спору нет. И я бы не задумываясь нырнул в твои объятия, как в омут с головой… но у меня крышу сорвало, понимаешь? Я сам не свой, когда вижу Аллу. У меня словно… мозг отключается. Я закрываю глаза – и вижу ее. Я шел на обед – и мечтал увидеть ее. А когда она сегодня коснулась моей руки… Микаэлла, я… никогда прежде не чувствовал ничего подобного. И, пусть мы с ней еще пока не пара, но я чувствую, что предам ее, если… ну… ты поняла.
Она кивнула, и ее губы расплылись в улыбке.
– Кажется, поняла, да, – улыбка становится еще шире. – Значит, дело не в сексе, да? Она не просто очередная твоя девчонка, которую ты просто пытаешься отыметь?
– Нет, – отрицательно качаю головой.
Микаэлла хмурится.
– И никакого спора с Максом?
А вот теперь я удивляюсь.
– Спор с Максом? Что?
– То есть не было?
– Спора с Максом?! Какого спора?! Он сказал, что мы поспорили? Или о чем ты?
Микаэлла скрестила на груди руки.
– Окей, звучишь убедительно.
– А что такое-то?
– Макс пытался к ней подкатить, – спокойно говорит Микаэлла. – Она его отшила, но теперь ей кажется, будто вы на нее поспорили. Мол, кто сорвет ее цветочек. Она ведь рассказала тебе про то, что еще не?..
– Да, рассказала.
– Ну вот. А девушки – одна из главных слабостей Макса, – стоит, задумавшись. – Я, в принципе, и не сомневалась, но Алла попросила меня пробить.
– Алла попросила тебя… пробить, не поспорил ли я на нее с Максом? Круто…
Микаэлла пожимает плечами, после чего хлопает меня ладонью по груди.
– Она боится, Майки, – упирается руками в свою талию, – боится, потому что тоже… не понимает своих чувств. Рассказывает мне, что тоже дуреет, когда тебя видит, что с мыслями собраться не может, что никогда такого не было и тэдэ и тэпэ. И я ее понимаю – ей есть, что терять. Да еще так башню рвет. В общем, в тебе я уверена, красавчик, так что больше интим не предлагаю. Если вдруг решишься – обратишься сам. Идет?
Усмехаюсь.
– Слово даю, – киваю я. – Поверь, Микаэлла, первым делом.
Она улыбается.
– Мика, – говорит она. – Для друзей Мика. Но ты называй, как хочешь. Ладненько, у меня в планах потрахаться перед тем, как мы начнем, так что я пойду. Тебе бы тоже посоветовала, но тебе не скоро светит, так что… удачи, короче. Но напряжение все же сбрось. Хвала богам, что у вас, мальчиков, есть две верные подружки. Увидимся в Клубе.
Подмигнув напоследок, она гордо зашагала прочь, соблазнительно виляя бедрами.
6
Встретились мы все вместе ближе к вечеру, когда солнце начало близиться к закату. В Клубе было четыре этажа. И если о трех нижних я узнал на той вечеринке, то вот про четвертый – его назначения я не знал до этого самого вечера.
А теперь я вошел в небольшую комнату, посреди которой стоял стол из красного дерева и семь стульев. Посреди стола – рассортированные по цветам семь кучек кубиков: зеленый, желтый, голубой, фиолетовый, красный, черный и белый.
Я пришел третьим – Макс и Джессика уже ждали. Остальные стали потягиваться уже после меня. Первым стал Ильяс. Макс познакомил его с Джессикой, после чего уселся за стол, взяв красную книжку, и начал что-то в ней искать. Джесс принялась ходить туда-сюда, рассматривая стены и потолок, и ходила так, пока не пришел здоровенный накачанный негр. Я видел его впервые, если не считать того видения, и потому встал, чтобы поздороваться. Его звали Крис. Именно о нем говорил Макс. Тот, что ни разу не дожил до конца.
И последними, как парой вишенок на торте, стали Алла и Микаэлла.
Я подорвался с места и попросил Аллу поговорить со мной. Мика понимающе отошла, после чего прыгнула на колени к Крису, начав расспрашивать того о том, как прошло его лето.
– Алла… это место… и все мы – я это видел. Когда мы коснулись друг друга в последний раз. Почти один в один. Если мы будем стоять вот так еще немного – вот смотри – Мика станет лизаться с Крисом, а Джесс начнет от скуки Максу массаж делать. Хочешь, проверим?
Я стоял к остальным спиной, и потому не видел, что там происходит, однако Алла стала наблюдать за ними, глядя через мое плечо.
И уже очень скоро ее глаза стали округляться.
– Значит, мы видим будущее?
– Когда касаемся друг друга? – отвечаю я вопросом на вопрос. – Выходит, что да. А значит, это плохая новость.
– Ну… – ее глаза забегали, – я бы… как бы…
– Я говорю о своем видении, – опускаю взгляд к полу и смотрю на ее белые туфельки. Поднимаю глаза к ногтям – они белые. – С ума сойти…
– Что?
– Алла, – глотаю я вставший в горле ком, – слушай, я почти уверен, что эти наши видения… они не случайны. Последнее видение было об этом дне. Об этом моменте. Давай… пока еще не началось… попробуем снова…
– Коснуться друг друга?
– Возможно, мы увидим что-то важное. Что-то, что может нам пригодиться. Но я не стану тебя трогать, если ты будешь против.
– Я не против, – шепчет она и протягивает руки.
– Я не уверен в том, что только что наговорил. Просто интуиция.
Она улыбается и пожимает плечами.
– Повторяю, – говорит она, – я не против.
Киваю и, еще раз глотая очередной ком, касаюсь ее кистей. Наши руки смыкаются – и в глаза бьет яркий свет. Все, как в прошлый раз.
– Отпусти! – кричит Алла, держа меня за руку.
Она висит над бездонной ямой, и единственное, что ее удерживает – моя рука.