Джон Харрис
Да здравствует рок-н-ролл! Грязь и величие мирового рока
Кит Ричардс о наркотиках
Почему они такие вкусные?
«Не знаю, это я такой везучий, или подсознание меня уберегло, но я ни разу не срубался в чужой уборной. По моим представлениям, это ужасно дурной тон». 1980 год
«Хочу сказать спасибо маку за то, что я никогда в жизни не простужался. Лекарство от простуды существует, о нем всем известно, но никто об этом не говорит, а то у нас будет целая страна наркоманов». 1978 год
«Одна из причин, почему я в это втянулся – у меня не было времени и свободы. Будь у меня больше свободы, я бы уехал куда подальше месяца на три, чтобы очиститься там и собраться с мыслями. Но у нас такая жизнь – вечные гастроли, и оглянуться не успеешь, как пять лет прошло. Я лет десять назад подсел на дурь. Я тогда еще в прыщах ходил, а теперь седые волосы выдираю! Ха-ха! Зато теперь я каждый свой концерт могу вспомнить сам, а не прошу, чтобы кто-то мне пересказывал». 1978 год
«К нам в костюмерную постучали. Менеджер закричал: «Кит! Рон! Там полиция!» Ох, как мы перепугались. Смыли всю дурь в толчок. А потом дверь открылась – а там Стинг и Стюарт Коупленд». 1982 год
«Если честно, мне кажется, качество стало хуже. Теперь пытаются сделать так, чтобы на всем ловить кайф. Мне не нравится, как дурь бьет по мозгам, вместо того чтобы просто растворяться в крови. Вот почему я больше не торчу. И это вам говорит человек, который в наркотиках кое-что смыслит». 2006 год
«Я не принимаю наркотиков, кроме самых крайних случаев, и всегда в полном сознании. Я пару недель сидел на морфине. Пытался выжать у ночной сиделки добавку. У нее была добрая душа». 2006 год
«Я взглянул на прах своего отца и спросил себя: «Что же мне делать? Совершить “кощунство” и отправить наркоту в помойку? Нет, я просто развеял ее по ветру. Сделай так и ты». 2008 год
Мудрость Ли «Скрэтча» Перри
Ямайский музыкант, исполнитель регги, продюсер, пророк и божество
«Когда я окончил школу, другой работы не было, кроме как в поле: тяжкий труд, тяжкий. Мне это не улыбалось. И я стал играть в домино. Игрой в домино я развивал свой разум и научился читать разум других людей. Потом это всегда оказывалось полезно». 1984 год
«Я LSP – я наследник фунта, шиллинга и пенса; я наследник доллара, и еще я наследник евро. Так что скоро Ли «Скрэтч» Перри будет рулить всей экономикой. LSP вам покажет. L – это фунты, американские доллары – это S, а P – мистер Перри, и еще это мистер Пирамида. У меня очень хорошая память, я отлично помню, как жил в Египте, и я мистер Пирамида. Имя слегка сократилось до мистера Перри, но я мистер Пирамида». 2004 год
«Мой стиль исполнения? Я подражаю Христу. Играть музыку означает заниматься духовным целительством, излечивать мозги тем, кто болен и кто напуган, и тем, кто мертв. Вот мне и пришлось вернуться затем, чтобы пролечить людям мозги, вылечить им голову. Кого-то спасти от кокаинового регги, кого-то от ракового регги, кого-то от регги смерти». 1999 год
«Я бы хотел, чтобы меня запомнили как рыбу – морского ангела, который явился, чтобы накормить народы одним хлебом Боба Марли и двумя рыбами. Я же Ли «Скрэтч» Перри, верно? И я Рыба по гороскопу. Мой знак – это две рыбы, одна смотрит на запад, другая на восток. Боб Марли был Водолей, вода была его стихия. Хлеб дается нам с небес, рыбы из моря, а я кормлю народы музыкой». 2009 год
«Я считаю, Швейцария – это круто, тут никто не ходит с оружием. Я устраиваю вечеринку в стиле регги, но потом становится скучно, и я уезжаю с Ямайки. Я двигаю в Швейцарию, но я же панк, и за мной тянутся остальные: Тина Тернер, Дэвид Боуи». О своем новом отечестве, 1997 год
Братская ревность: что тут скажешь
7 апреля 1994 года автор этой книги брал интервью у Лиама и Ноэла Галлахеров в отеле в Глазго. За два месяца до этого Oasis наделал шуму в музыкальной прессе, когда все члены группы, кроме Ноэла, были задержаны на пароме по пути в Голландию и отправлены обратно в Великобританию. Именно этот инцидент стал основой данного разговора – лучшие отрывки впоследствии были выпущены отдельным синглом, занявшим 52-ю позицию в британских чартах…
Ноэл и Лиам Галлахеры, 1994 год
Джон Харрис: Как вы относитесь к тому факту, что Oasis завоевал репутацию рок-дикарей?
Лиам: Мне это в кайф. Мне это в кайф. Но в конце дня… Я иду домой, и мне звонит мама, ну ты понимаешь? Вот и я тоже. И она долбит мне по башке, типа: «Как ты себя ведешь, поросенок?»
Ноэл: Это не та репутация, которую бы я…
Л: Мне нравится, когда все вверх дном. Это прямо как у Roses. И мне это нравится. Я хочу видеть, как 2000 человек приходят послушать меня, мать их, а не…
Н: Эй, погоди минутку. Он не об этом.
Л: Об этом.
Н: Он про репутацию людей, которых ссаживают с долбаных паромов.
Л: Да, но это же все одно к одному…
Н: Нет, вот когда дело доходит до скандалов на паромах – бла-бла-бла – и депортации, вот это я уже не люблю…
Л: А я люблю, и что?
Н: Ладно. Так, если тебе нравится, когда тебя ссаживают с парома, почему бы тебе не пойти болеть за футбол? Вали к черту из группы и хулигань на поле. Но мы же музыканты, нет? Мы не футбольные фанаты.
Л: Ты бесишься, потому что сам в это время как дурак валялся в кровати и читал свои дурацкие книжки…
Н: Это еще тут при чем. Слушай. Нет, послушай меня. Он говорит, так… Я сейчас процитирую моего менеджера Маркуса Рассела, так…
Л: Да он кретин… просто кретин…
Н: Заткнись, придурок. Так вот. Он сходит с парома, когда их депортировали. А я торчу в Амстердаме один как перст, никому к чертям не нужный…
Л: Это было очень глупо…
Н: Заткнись! Заткнись!.. Эти придурки думают, что это так круто, сплошной рок-н-ролл – что их ссадили с парома… А знаешь, что мой менеджер ему сказал? Он сказал: «Нет, рок-н-ролл – это ехать в Амстердам, давать концерт, играть музыку… а потом возвращаться и рассказывать, как вы порвали там всех». А не выходить с парома в наручниках, как последний ушлепок. Это футбольное хулиганство, и я такого терпеть не могу. И вот еще что: их каждого на тысячу фунтов оштрафовали.
Л: Вот и неправда.
Н: Нет, правда, мать твою.
Л: Да засунь ты себе эту чертову тысячу в задницу, пока из ушей не вылезет.
* * *
Ноэл идет в уборную. Когда он возвращается, разговор переходит на классические рок-группы и их плохое поведение…
Дж. Х: А вот добились бы Stones успеха без приводов в полицию и без хулиганства?
Л: Нет, конечно, еще чего! Поэтому они такие крутые!
Н: [Очень возмущенно] Что? Потому что их арестовывали? Потому что Rolling Stones арестовывали – они стали суперкрутой рок-группой? Да иди ты! Это бред! Бред!
Л: Нет, но у них было… что-то еще.
Н: Что? Талант? Ты это хочешь сказать? Талант!
Л: Нет, они жили на полную катушку, кретин. Жить они умели, чувак…
Н: Мы тоже живем! Мы тоже!
Л: Это не жизнь, если ты и дальше так будешь. [Начинает расхаживать туда-сюда по комнате] Хочешь всю жизнь так ходить? Вот так?
Н: Нет, ничего подобного. Ты считаешь, это рок-н-ролл, когда тебя вышвыривают с парома, а это совсем не то.
Л: Я и не говорил, что это рок-н-ролл.
Н: Твои собственные слова, придурок! Это ты так сказал: «Это рок-н-ролл! Это рок-н-ролл!» Ты так сказал!
Л: Я просто смеялся. Меня понесло… Так получилось. Так оно все и было, чувак.
* * *
Пару минут спустя…
Н: Короче. Для нашей группы главное – это музыка. А не скандалы на дурацких паромах. [Лиаму] Вот почему бы тебе не сходить вниз и не разнести там бар – скажешь, что ты певец из Oasis!
Л: Потому что не хочу. Если бы я хотел, то пошел бы и разнес этот бар, и сделал бы, и никто бы меня не остановил.
Н: Так почему ты не пойдешь и не закатишь скандал? Давай, как Кит Ричардс. Вышвырни из окна телевизор!
Л: Потому что я не Кит Ричардс.
Н: Выкини из окна телевизор!
Л: Да не хочу я. Я если бы хотел, то взял бы и сделал, да, вот так бы и сделал. Но я не хочу. Я вообще не об этом.
Н: А о чем ты?
Л: Я про то, что надо быть… Я пойду вниз, черт возьми, и… Я о том, что… [Делает большой глоток джина с тоником] Вот я о чем.
Н: Точно. Именно об этом. Ага…
Л: Сядь, чувак. Не заводись. Ты слишком много джина принял. Сядь уже, черт возьми.
Н: Видишь, ты не можешь говорить от лица группы.
Л: Я нет – а ты можешь?
Н: Да, я могу.
Л: Можешь?
Н: Могу.
Л: В собственной голове ты можешь, но я тебе, чувак, так скажу: если ты думаешь, что я бред несу, тогда все, что ты говоришь – я тоже говорю: это бред.
Н: Отлично. Вот и хорошо. Но за группу ты не говоришь.
Л: Это ты не говоришь за группу.
Н: Я говорю за группу.
Л: Говоришь, ага, потому что ты чертов… да… Блин, это я говорю за группу, я сейчас говорю за группу. И я секу фишку. Я реально секу фишку. [Указывает на Ноэла] Он чертов трезвенник. Священник, мать его. Он родился священником.
* * *
Спор о поведении Лиама продолжается еще какое-то время, пока речь не заходит, разумеется, о группе The Beatles…
Л: От этого никому нет вреда. Я ничего плохого не делаю. Вон, Джон Леннон еще и не такое творил, и он…
Н: Ты знаешь Джона Леннона?
Л: А ты его знаешь?
Н: Я нет, а ты?
Л: Знаю.
Н: Да ты, выходит, старик. Сколько лет-то тебе? 21?
Л: Нет. Пять тысяч пятьсот один, мать твою.
Н: Тебе 22.
Л: Нет, мне 21.
Н: Вот. И запомни, я видел, как ты родился. И даже я с Джоном Ленноном не знаком.
* * *
Еще через пять минут, или около того
Дж. Х: Участники The Who друг дружку тоже терпеть не могли.
Л: О, точно, терпеть этого козла не могу.
Дж. Х: Для вас это важно? Это то, что придает группе огня?
Л: Ага. В этом все дело. Вот поэтому мы лучшая в мире группа, потому что я этого дебила ненавижу… И я надеюсь, мы как-нибудь запишем пластинку, где я башку ему разобью, нос расквашу этим долбаным «Рикенбакером», а потом он мне, потому что мы вот прямо сейчас к этому и идем. Тут такая черта есть, мать ее, и мы прямо на ней стоим.
Дж. Х: И часто вы так ссоритесь?
Л: Да каждый чертов день.
Н: Каждый час.
Дж. Х: У вас есть какая-то мечта?
Н: Ага. Одна-единственная.
Л: [Угрожающе] Группа уйдет со мной.
Мысли Шона Уильяма Райдера
Двадцать лет ярких высказываний, от Happy Mondays до Black Grape и дальше
«Меня уволили с почты, потому что я раздавал другим почтальонам кислоту и амфетамины, совершенно бесплатно. Я хотел, чтобы мы всю почту разнесли не по тем адресам, куда угодно… было интересно посмотреть, какой хаос мы сумеем сотворить». 2001 год
«Мы не ввязались в музыкальный бизнес, а потом открыли наркотики. Мы сперва открыли наркотики, а потом уж ввязались в музыку». Оглядываясь на Happy Mondays, 1995 год
«Я видел сотни, сотни НЛО в небе над Солфордом. Сотни, серьезно. Так что я уверен, что есть другие планеты и на них тоже есть жизнь. А кто думает по-другому – придурок». 1990 год
«Сначала живешь в Типичном маленьком городке, на улице имени Двухэтажного автобуса, и это полный абзац. Вокруг сплошные гуляки и зеваки, аттракционы, сцены, леденцы разноцветные. Потом говоришь нафиг, садишься на самолет, живешь под деревом на лавочке, или сидишь такой с полотенцем на пляже, или на лыжном склоне – один черт, все нормально. И такое пять лет, а потом приезжаешь обратно в свой Автобусный тупик и думаешь: «Мать твою, да они тут все чокнутые!» Что она сделала? А он что сказал? И ты такой: «Мать твою, да тут всегда так было, и как у тебя башка не лопнула еще тогда?» К вопросу о славе, 2007 год
«Вегетарианец? Я? Чувак, звери для того и существуют, чтобы их смолоть в фарш и съесть. Особенно коровы. Ненавижу тупых коров. У меня от них мурашки по коже». 1988 год
«Я какое-то время назад перестал вгашиваться: был в Америке и там слегка начудил. Кончилось тем, что стою я посреди автострады, машу всем этим грузовикам, а потом ору каким-то двум неграм: «Чуваки, я из Англии, у меня приход, отвезите меня домой». Они нас до Кливленда подбросили, было круто». 1989 год
Шон Райдер: он жил в «Типичном маленьком городке»
«Продавать дерьмо газетам лучше, чем грабить старушек или бить людей в подворотнях или даже чем продавать героин. Мне нравится хорошая одежда и машины, так что если кто-то мне предложит 6000 фунтов, чтобы я сказал, что курю траву и что в юности я отсидел в колонии и работал на общественных работах – да без проблем, чувак. Это шоу-бизнес». 1992 год
«Я считаю, Курт Кобейн был великий музыкант, мать его, просто гений, понимаете? Но пускать себе пулю в башку из-за проблем с наркотой и с бабой – чувак, это просто тупо. Нет, серьезно, мать вашу, у него что, бабла не хватало? Мог бы на героине годами сидеть, и ничего». 1995 год
«Я не за католиков и не за протестантов. Я считаю, все должны жить в мире. Бред какой-то, что мы до сих пор собачимся из-за религии, в наше-то время. Религия – это был первый учебник… типа там, если живешь в пустыне – не ешь свинину, а то кишки сгниют, и обрезание делай… Весь этот бред типа: «Того не твори, сего не твори». Короче, Библия – это было что-то вроде самой первой полиции». 1995 год
«Ходили слухи, будто я по 50 раз в день закидываюсь [крэком], в каждый заход по 20 грамм кокса, так что я принимал по 600 грамм в день. Это чушь. Я так думаю, больше 15–20 заходов за день я точно не делал». 1992 год
«Я очень хочу еще поиграть в Америке, это будет круто. Особенно в Сиэтле. В первый раз, когда я был в Сиэтле в 1998 году, я подцепил там хламидиоз». 1997 год
«Благословение и урок»
Никто – нет, никто не умеет так говорить о своей карьере, как Литтл Ричард
«Я слышал, будто люди меня называют Источником, Архитектором, Создателем, но я никогда не слышал, чтобы из зала говорили такое. Я никогда так себя не вел, никогда. Я стараюсь во всем быть джентльменом. И я ни на кого не смотрю сверху вниз, что бы они там ни делали. Каждому свое. Я стараюсь быть для людей путеводной звездой, освещать им путь во тьме, я никого не осуждаю, не порицаю и не указываю, как жить. Мне в этом году исполнится 62 года, я слишком долго прожил, слишком далеко ушел, чтобы считаться неудачником». 1994 год
«Мне никогда не платили денег. За двадцать пять лет – ни гроша. Мои песни записывают снова и снова. Уэйлон Дженнингс выбился в верхушку чартов с песней Lucille не так давно. Дошел до первого места. Мое имя было в чартах Billboard, а мне не заплатили ни цента… Три фильма сняли с моими песнями и даже открытки на Рождество не прислали, даже не позвонили». 1985 год
«Им стоило назвать меня Литтл Кокаин, столько я принимал этой дряни. Нос распух так, что в него грузовик мог заехать, разгрузиться там и выехать обратно». 1984 год
«Он был звездой. Когда я его узнал, он был звездой. Слай [Стоун] говорил, что каждый – звезда. Вся проблема в том, что людей не зачерпнули ковшом и не вытащили обратно в мир. Вот он, ответ. Тебя должны зачерпнуть ковшом и вытащить в мир, тогда другие люди увидят, что ты делаешь хорошего, и восславят Бога Иегову». О Джими Хендриксе, который входил в состав его группы поддержки, 1973 год
«Люди кричат: «О-о-о!» Они мастурбируют! Почему они так кричат, когда делают это? Кто-то делает это по три-четыре раза за ночь – а я девять! Когда я этим занимался, мне нравилось. Больше того, я иногда ночью заснуть не мог, пока это не сделаю. Как младенец с соской. И не понимаю, почему люди так косо на это смотрят. Это же правда!» 1985 год
Литтл Ричард: Источник, Архитектор, Создатель
«Я бросил рок-н-ролл в 1976 году. Было много смертей среди близких. Мой брат умер… еще одного друга застрелили в голову. Другого зарезали мясницким ножом. Еще один мой друг умер от сердечного приступа. Потом умерла мать. А потом застрелился племянник. И тогда я решил, что уйду в религию и стану евангелистом». 1985 год – он вернулся в рок-н-ролл в конце 80-х
«Когда я встречаю старых друзей, они с ходунками, или кто-то в кресле-каталке, а кто-то с палкой. И они готовы тебя огреть ею по голове. Я рад, что еще как-то сам управляюсь. Здоров душой и телом. Это благословение и урок… Я просто радуюсь, что завязался, привязался и оказался в нужном потоке. В потоке любви». 2003 год
«Как-то раз я забыл песню, и мне в голову пришли такие слова. Это был мой первый крупный хит: Tutti frutti, aw rootie. Благодарю Бога за это… И я хотел бы передать привет всем людям и сказать им, что, может, трава и кажется зеленее на том берегу, но поверьте, косить ее там не легче. И я просто хочу спеть им на память: «Ауоп-боп-а-лубоп-а-лоп-бэм-бум!» 1994 год
«Чтобы доехать, сперва надо въехать»
Интервью, которое Слай Стоун дал на американском телевидении ведущему ток-шоу Дику Каветту в июле 1970 года: тут и порез на запястье, и жевание губами, и потусторонние флюиды, как на его шедеврально-загадочной композиции 1971 года «Это бунт» – и шесть минут телевизионного рая. Или шесть минут ада, если посмотреть с другой стороны…
Слай Стоун: в общем, «не так уж плох»
Входят ведущий, звезда американских ток-шоу Дик Каветт, и Слай Стоун (Сильвестр Стюарт), лидер фанк-группы Sly & The Family Stone, в которую входят музыканты разной расовой принадлежности. На Каветте строгий серый костюм, Стоун с головы до ног в алом бархате, на голове фетровая шляпа с перьями, штаны расшиты блестками. Он постоянно жует щеки изнутри. А еще нервно осматривает левое запястье.
ДК: Вы порезались. У вас были проблемы по дороге сюда?
СС: Кто-то вломился в мой дом.
ДК: Но как вы поранились? На концерте?
СС: Я вломился в дом сам к себе. [Хохот в зале]
ДК: Сами себя поймали на проникновении со взломом?
СС: Нет, я себя поймал, когда пытался его чинить. И порезался, да…
ДК: И правда, рана. Царапина, насколько я вижу…
СС: [С враждебным видом растягивает слова] Это что я тут слышу? Сочувствие? Это… сочуввввствие?
ДК: Да, сочувствие. С учетом того, что вы к нам едва не опоздали, это в той же мере сочувствие, что и…
СС: Почему? Ты понимаешь, что это такое, когда в дом вломились? Если бы вломились к тебе, ты бы тоже опоздал.
ДК: Верно. Все верно. Вы собирались приехать сюда раньше, но не смогли.
СС: Я тут был.
ДК: Я имею в виду физически.
СС: Я был тут. На марше [Смеется]… Нет, я тут не был.
ДК: Я что-то не так сказал?
СС: Нет. Все нормально. Ты крут. Ты клевый чувак. Ты клевый.
ДК: [С усталостью в голосе] Я клевый.
СС: Точно. Реально. [Смотрит на Каветта] Реально. Эй, Дик. Дик. Ты Дик.
ДК: Я вас внимательно слушаю.
СС: Ты клевый. [Аплодисменты в зале]
ДК: Мне нелегко поддерживать разговор в таком духе, но спасибо за эти слова.
СС: Клевый, я серьезно.
ДК: Вы, в общем, тоже ничего.
СС: Я очень даже чего. Хотя не так уж плох. Тут ты прав. Я не так уж плох.
ДК: Продолжайте.
СС: Я въезжаю. [Пауза] Чтобы доехать, сначала надо въехать. Вот она, правда.
ДК: И кто это сказал? Эмерсон? Или Торо?
СС: Джимми Форд [Джазовый музыкант из Техаса, родился в 1927 году]… Джимми Форд в Лос-Анджелесе, когда избил кого-то… Нет, неправда. На самом деле он пишет прекрасные песни. И взрывает мозги тем людям, которых заставили поверить, что земля плоская. Эй, Дик. Дик. Вот еще что…
ДК: [По виду, его это забавляет и нервирует одновременно] Наше общение продолжится после небольшого перерыва!
Рекламная пауза
ДК: А вот и мы. Нам пришло краткое сообщение с местных станций, но мы вернулись, по-честному.
СС: По-черному.
ДК: Вы замечательно играете словами. Послушайте, я хотел бы задать вам прямой вопрос. Билл Грэхем [Легендарный организатор концертов на Западном побережье в 60-х годах] побывал у нас – это человек, который закрыл «Филмор-Ист» и «Филмор-Уэст».
СС: Кто?
ДК: Вы знаете Билла Грэхема. Ему надоело иметь дело с…
СС: [Громко] Грэмми, чувак! Я отлично его знаю, он клевый парень, я его называю…
ДК: Как именно?
СС: Не могу сказать. [Пауза] Грэмми-крекер. Ты знаешь Грэмми-крекера?
ДК: [Иронично] О да.
СС: Он не хочет выпускать нас на сцену.
ДК: Вы полагаете, Грэхем был прав, когда жаловался, что с некоторыми музыкантами трудно работать?.. Он говорил, одной из причин его ухода было то, что музыканты слишком неблагодарны, требуют слишком много денег… А он всем этим занимался только ради выручки.
СС: [Задумчиво] Как-то это Билли Грэхем загнул – на выходе так говорить о том, чего не знаешь, ведь это не он потеет на сцене.
ДК: [Явно пытаясь подстроиться к собеседнику] Да нет, на сцене он еще как потел. Но зрители порой были недовольны.
СС: Так это потому, что у него язва была. Или что-то наподобие того, вероятно.
ДК: У вас были не самые гладкие отношения?
СС: Отличные! Поэтому я тебе правду и говорю.
ДК: [Долгая пауза, потом театральным жестом машет Стоуну] Мне это нравится! Расскажите еще что-нибудь!
[Стоун с любопытством смотрит на Каветта и на другого гостя]
СС: Ого, а чего это вы оба одинаково ноги скрестили? [Камера показывает – действительно] Мне тоже так нравится. [Стоун откидывается, скрещивает ноги]
ДК: Считается, что когда скрещиваешь ноги – это выглядит более мужественно.
СС: Знаешь, в чем суть?
ДК: Нет, в чем?
СС: [Медленно, в растяжку] Человек… просто… меняет… позу… [Пауза] Мы получили краткое сообщение с других станций…
ДК: Да, точно! Все именно так, детка!
Рекламная пауза. Стоун покидает студию