Коллекционер – Джон Фаулз

Добром прошу: нечитавшим – не читать!upd 18.09.2016:

АЛЁ! всем, кого когда-либо угораздит прочитать эту рецензию!!! на комментарии здесь больше не отвечаю, какими бы они ни были. оравы единственных и неповторимых мирандочек достали по полной.

спасибо за внимание, извините, но до свидания :)Каждый раз, стоит кому-то из читателей хоть заикнуться о том, что Миранда отнюдь не идеал, начинаются стенания: «И что, поэтому она такой ужасной судьбы заслуживала?!». Не так одно с другим связано, поймите.Фредерик (кстати, не надо бы называть его Калибаном, как это делает Миранда – этим вы только покажете, что считаете себя очередной мирандочкой) – на мой взгляд, Чарли Гордон, а не Холден Колфилд, не Гумберт Гумберт, не Жан-Батист Гренуй. Его трагедия – это трагедия посредственности. Он – безнравственный, это правда. Но безнравственный не в том смысле, что порочный или сознательно злодейский, а в самом прямом: нравственность в нём отсутствует как таковая. Она неразвита, да и кому было её развивать? Тётке с её заплесневелыми сентенциями «счастья не купишь» и «радуйся, что у тебя руки-ноги есть»? Коллегам, тупо и зло его высмеивающим? Фредерик всю свою небольшую жизнь провёл в глухой изоляции, в своём собственном подвале людского равнодушия. Он – нищий духом, опять же в прямом смысле слова. Он – трёхлетний ребёнок, не со зла, а по недомыслию обрывающий крылья бабочке.А бабочка меж тем глаз не может отвести от своего отражения в зеркале нарциссизма. Она умудряется врать даже сама себе, даже в той жуткой ситуации, в которой она оказалась. Доброта, видите ли, из неё так и прёт. Посмотрим, как ведёт себя наша прекрасная, добрая и скромная принцесса (о тарелке бобов и топоре даже не говорю):Дальше…Я разбила все его уродские пепельницы и керамические вазы. Уродливые украшения не имеют права на существование.

Я разговаривала с ним так, будто он вполне нормальный.

Терпеть не могу тупиц вроде Калибана, задавленных собственной мелочностью, низостью, эгоизмом. Сколько таких! А меньшинство обязано тащить на спине этот мёртвый груз. Врачи, преподаватели, люди искусства. Конечно, и среди них есть отступники и предатели. Но если и осталась в жизни какая-то надежда, вся надежда – на них. Немногих. На нас.

Потому что и я – одна из них. /…/ В теперешней ситуации я – типичная представительница Немногих.Поражена глубокой безнравственностью (опять же) этого заявления. Получается, что врачи не должны лечить, а преподаватели – учить тех, кто является «серой массой». А насколько сама нежная избранная бабочка по фамилии Грей взлетела над этой серостью? Да невысоко.Миранда просто находится на более высокой ступеньке, чем Фредерик. Изначально. Только она на ступеньке этой и остановилась. Топчется, поднимается на цыпочки, тянет шею, пытаясь заглянуть выше – и ни с места. Поёт с чужого голоса, живёт чужими эмоциями, греется у чужого костра.

Величая себя человеком искусства, ничего особенного она не достигла, ничего нового не создала. Умеет, как выясняется, говорить и «вести себя» – вот и все достижения.

Бах при первом прослушивании показался ей какофонией. Но с восьмого раза она его, видите ли, полюбила. Позвольте расхохотаться. Она даже не «впитывает, как губка», а просто отзеркаливает всё, что ей говорит Ч.В. – Чарльз Вестон, полным именем названный в книге лишь единожды.

Он, Ч.В., как в воду глядел: «маленький куст рябины» никого не способен полюбить, о сострадании же или попытках взаимопонимания лучше сразу забыть.Кстати, о Ч.В. – он напомнил мне, как ни странно, повесть «На Верхней Масловке» Дины Рубиной: Ч.В., безусловно, такая же сильная, яркая, полная жизни творческая личность, как и Анна Борисовна. Так же, как и к ней, несмотря на грубость и социофобию, тянутся к нему люди – за подлинным…Но вернёмся к Фредерику и Миранде. Разницу между ними Фаулз с самого начала рисует несколькими скупыми и точными штрихами. Вот, например, ковёр, которым застелено узилище Миранды. У Фредерика он «очень красивый, яркий, апельсинового цвета (очень весёленький)…», у Миранды: «этот кошмарный оранжевый ковёр» и «этот ужасный ковёр цвета оранжада». Как говорится, «по когтю – льва»…Вторая часть романа, дневник Миранды – необыкновенно сильный авторский ход, сплошное саморазоблачение героини. Тут мне вспомнилась «Лощина» Агаты Кристи, сцена, в которой скульпторша Генриетта лепит голову Навсикаи со случайно встреченной в автобусе натурщицы. Генриетту очаровал прекрасный невидящий взгляд близорукой девушки. К сожалению, она позволила натурщице разговаривать во время сеанса. С классически прекрасных уст льётся пустая, глупенькая, злобная болтовня, непрерывный поток сплетен и самовосхвалений. Генриетта почти не слушает, но пальцы творят свою работу – и вот художница с огорчением и оторопью разглядывает своё творение, в котором отразился этот практичный, корыстный, недобрый умишко… Пропала работа.Вот и Фаулз глубоко и безжалостно окунает нас в личность Миранды, держит крепко, не давая вырваться, невзирая на бульканье и протесты. К тому времени, как я уже третий раз с тоской проверила, сколько же ещё страниц мне терпеть это удушливое самовлюблённое кудахтанье, автор, как санитар со шприцем наготове, метко и безошибочно «вкалывает» читателю эпизод, в котором Фредерик с точно такой же тоской исподтишка проверяет, долго ли ему ещё читать Сэлинджера, самонадеянно подсунутого ему Мирандой… Высший пилотаж.Роман неотвратимо катится к финалу. И этот финал – настоящий удар. Не какой-то фигуральный, удар там грома небесного или ещё что: он буквален, как удар в лицо чем-то тяжёлым, кухонной доской для рубки мяса, похоже.

…Кажется, стою на четвереньках. Кажется, боюсь открыть глаза, увидеть перед собой страшные красно-бурые пятна. Надо встать. Оторвать от пола сначала одну руку, потом другую. Не трогать лицо: «и раньше было мало в нём красы». Выпрямиться.Миранда!

Я обвиняю тебя. Это ты виновата в том, что произошло уже после того, как ты «переехала» из своего тесного подземелья в другое, ещё меньше – в деревянный ящик под яблоней. Это из-за тебя из куколки Фредерика – косной, пустой и безобидной на вид, уродливой куколки – вылупилась бабочка.

Бабочка «мёртвая голова».

Это по-настоящему страшная книга.

Нет, здесь вы не найдете описаний кровавых сцен убийства, изощренного насилия, здесь не ковыляют зомби и прилетают инопланетяне в тарелках. Пугает главный герой книги – коллекционер Фердинанд – человек пустой внутри, мертвый, не способный ни любить, ни ненавидеть, ни размышлять, живущий исключительно абстрактными категориями приличного и неприличного. Это человек, но не личность. Обезличенное, лишенное индивидуальности и эмоций ничто. Человек, лишенный как красоты внешней, так и внутренней, кажется, он пытается заполнить этот вакуум красотой других живых существ. Всю жизнь собирая коллекцию бабочек, наконец, Коллекционер переходит к предмету собирательства более интересному и сложному. Цель Фердинанда – молодая, красивая, непорочная, идеальная, с его точки зрения, девушка Миранда. Чрезвычайно редкий и прекрасный экземпляр. Коллекционер признается, что любит ее, но любовью он зовет обладание.

И девушка эта так прекрасна, так юна, так любит жизнь. Она талантлива и умна, она не может быть прирученной, не может жить в неволи, но и не состоянии причинить насилие своему «тюремщику». Из-за нее безумно желаешь очутиться в книге, помочь ей, отпереть все двери и засовы, глотнуть свежего воздуха и увидеть яркое солнце и чистое небо. Потому что и сам погибаешь в духоте подвала от бессилия и невозможности понять и изменить Коллекционера. Как и Коллекционер не в силах понять чувства своей пленницы, он приходит любоваться ею, но не слышит ее, не ощущает.

И он даже не воплощение Зла.

Он – пустыня, смерть всего чувственного и всего человечного.

Это смерть души.

Я в шоке. В самом настоящем шоке. Состояние,– как будто в голове что-то взорвалось. Или муравейник какой-то в голове. Мысли, эмоции, впечатления, все перемешалось. Даже не знаю, как все это выразить.Я считаю, что каждая книга, прежде всего, ценна не тем, кто ее автор, насколько он известен или авторитетен, а тем, какое она производит впечатление на каждого конкретного читателя. Ведь книга она живая. Это не фильм, в котором роли сыграны так, как сыграны. Тебе предлагается готовый продукт, а ты можешь с ним согласится или нет. В книге же, читатель становится в некотором смысле сопричастен к процессу творения, т.к. картины описанные словами, роятся у него в голове. ИМХО, разумеется.Так вот, эта книга меня просто порвала. И дело вовсе не в маньяках, триллере и т.д. Да, это тоже страшно, мерзко, и конечно у меня также чесались руки, как и у любого нормального (себялюбиво причисляю себя к нормальным :) ) человека. Но разорван я был другим. Той частью, что в виде дневника.«Что имеем, не храним, а потерявши плачем»

Шок. Паника. Синусоидальные взлеты и падения настроения, желаний. Жизненные цели, которые сменяют друг-друга как в калейдоскопе. А имя всему этому – утеря того главного, что у нас есть и что мы так часто не ценим. Утеря Свободы.Свобода – это краеугольный камень всего. Как и любовь, которая является еще одним краеугольным камнем. Свобода, это то, что нельзя пощупать, это не потенциальная возможность что-то сделать, нет, это Действие. Можно верить в Бога, а можно и нет. Это Свобода. И, кстати, вот что характерно: я не могу похвастаться знанием Библии, но, насколько мне известно, свободу он очень уважает. Настолько, что мы можем делать все что захотим. Потому что личность, осознающая себя свободной, погибнет без нее. Как без воздуха, пищи, или без воды.Размышления главной героини, несмотря на кажущуюся сумбурность, очень глубоки. Она взывает к тем вещам, которых не замечаешь за повседневной рутиной, закукливаясь и существуя в своем замкнутом мирке- крепости. Она говорит о том, что нужно дышать полной грудью, жить сейчас, освободится от стереотипов, творить (ведь в каждом из нас это есть, просто нужно найти эту жилку), радоваться каждому дню, пока эта возможность есть.Потому что мы не знаем, когда все закончится. флэшмоб 2012. 3/7