Джизет
Дело о трупах в постели
Глава 1
Убийство, которого не было
Солнце пекло невыносимо. Овсов лежал, раскинув руки, и чувствовал, как под его спиной плавится песок, превращаясь в однородную стеклянную массу. Следовало собрать волю в кулак, подняться и плюхнуться в спасительное море, но Дмитрий не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Неожиданно на глаза Овсова упала тень, и он увидел перед собой темноволосую стройную девушку с оголённой грудью и осиной талией. Невысокое, соблазнительно-эффектное создание природы рассмотрело ленивую позу капитана милиции и медленно нагнулось к покрасневшему лицу Дмитрия. Перед загорелым носом озадаченного мужчины заколыхалась манящая плоть третьего размера. Овсов попытался отвести глаза в сторону и даже замигал от мучительных усилий, но у него ничего не получилось. Девичья грудь неумолимо надвигалась, заслоняя собой голубое море, жёлтый песок пляжа и лёгкое настроение летнего отпуска.
Дмитрий открыл глаза и недовольно поморщился. Тонкое зелёное покрывало сбилось и валялось в ногах. По лбу и вискам Овсова бежали струйки едкого пота. Чёрт знает, что происходит с этим тестостероном. Почти три года у него не было женщины, и ни один эротический сон так и не навестил его за это время. Как только Алина установила постельную нагрузку для капитана милиции в четыре ночи в неделю, так сразу в остальные сны начали набиваться голые женщины всех размеров и возрастов.
Алина ночевала у Дмитрия непостоянно, привыкала, как она объяснила. И тогда, когда она не согревала его своим теплом, к Овсову обязательно приставала очередная пассия, шокируя раскрепощённостью и познаниями в Камасутре.
Скорей бы уже в загс! Овсов улыбнулся, он никак не ожидал, что после столь длительного раздумья о необходимости второй раз жениться, не решаясь вновь обзавестись семьёй, он вдруг начнёт торопить событие, от которого он так долго пытался ускользнуть. Неожиданно лоб капитана милиции прорезала складка – он нахмурился. А если и после женитьбы в его сны будут постоянно заскакивать сумасшедшие женские натуры и он станет вслух произносить различные имена, или, не приведи судьба, кричать что-то вроде: Ах, ты моя ненасытная азиаточка!?
Дмитрий посмотрел на часы, стрелки показывали начало четвёртого, поднялся и отправился на кухню, попить холодного молока. О чём именно хотят поведать все эти сны? Что я превращаюсь в сексуального маньяка? С чего бы это?
Овсов вышел в коридор и услышал, как по подъезду кто-то негромко поднимался. Шаги казались невесомыми, слышно было только тогда, когда человек отрывал подошву от очередной ступеньки с лёгким шарканьем. Ну да, ночью звук распространяется хорошо, человек не решился включить лифт, можно полподъезда разбудить.
Шаги замерли перед дверью Овсова. Дмитрий удивлённо уставился на тёмный прямоугольник, словно пытаясь сквозь металлическое полотно разглядеть глупого предрассветного квартирного вора. Капитан милиции бесшумно поднял сначала левую ногу, затем правую, стараясь подобраться к двери как можно быстрее, и как можно тише.
Незваный гость, тем временем, стал едва уловимо топтаться на одном месте, один-единственный раз звякнув ключами. Дмитрий прильнул к дверному глазку, но ничего не увидел. Темнота лестничной площадки то ли намеренно, то ли случайно, но надёжно скрывала ночного посетителя.
Старший оперуполномоченный уголовного розыска затаил дыхание, ожидая шороха отмычки в замке дверей собственной квартиры, но неожиданно раздались осторожные медленные шаги, дверь напротив быстро распахнулась и также быстро закрылась. На фоне серого прямоугольника мелькнул силуэт высокого широкоплечего мужчины с низко надвинутой на глаза кепкой.
Так вот оно что! К Раисе Майнер ревнивый любовник заявился, подкрадывается, хочет застать её на месте преступного прелюбодеяния. Что ж, пожелаем ему удачи.
Дмитрий, ухмыляясь, прошёл на кухню и достал бутылку молока из холодильника. Налил полстакана и поднёс к губам. Почему вдруг «преступного»? Пока Рая не замужем, это её личное дело – с кем встречаться чаще, а с кем реже. Холодное молоко обожгло горло, и Овсов поспешно остановился, едва не вылив на себя содержимое стакана. Пожалуйста, женись и контролируй свою любвеобильную жёнушку днём и ночью.
Дмитрий осторожно глотнул. Даже слишком любвеобильную. Поведение Майнер наводило на мысль о неких комплексах, прочно застрявших в голове молодой женщины. Может, она специально так часто меняет мужиков? Вполне осознанно? Пытается насолить сразу всем представителям противоположного пола? Стравить между собой?
Дмитрий поставил стакан в раковину и, проходя по коридору, оглянулся в сторону входной двери. Его ноги сами остановились и он замер. Ночной посетитель никого не застал? Почему не слышно голосов, шума возни, скандала?
Предыдущая мысль о стравливании неприятно кольнула Овсова, и он медленно приблизился к дверному глазку. Подъезд по-прежнему молчал, но из квартиры Майнер виднелась тоненькая полоска света. Забыли захлопнуть? Или незваный гость уже убежал, а я не услышал?
Происходящее нравилось Дмитрию всё меньше. Он накинул на себя куртку, нацепил тапочки, прихватил фонарик и тихонечко открыл дверь. По лицу прошлась ночная прохлада, что скорее обрадовало, чем насторожило.
Дмитрий подкрался к тоненькой полоске света и приложил правое ухо. В звенящей тишине отчётливо и громко тикали невидимые стрелки часов. Рукояткой фонарика Овсов отодвинул дверную панель и заглянул внутрь.
Коридор прихожей освещала тусклая лампочка, остальная квартира погрузилась в тяжёлую тьму. Дмитрий переступил порог, не снимая тапочек, сделал полтора десятка медленных шагов и остановился перед прямоугольным проёмом, в глубине которого угадывалась белоснежная постель и, как минимум, два человека на ней.
–Рая, ты спишь? – почти шёпотом произнёс Овсов и напряжённо уставился в сумрак спальни. Через несколько секунд он повторил свой вопрос, но уже громче. Затем он включил фонарик и направил луч света на кровать.
Из-за абсолютной неподвижности Раисы Майнер и лежащего сверху на ней мужчины Овсов догадался, что работа началась на пять часов раньше положенного срока. Капитан милиции приблизился к изголовью и обнаружил окровавленную подушку под головами убитых любовников.
Почему убитых? В световом пятне фонарика отчётливо виднелись два пулевых отверстия: в затылке мужчины и в переносице женщины. Выстрел убийцы причудливо развернул лица предававшихся страсти – теперь их неподвижные рты приоткрылись и словно пытались укусить друг друга.
Овсов усмехнулся, он ни на секунду не поверил, что Раиса и её гость не услышали ни распахнувшейся входной двери, ни последовавших затем шагов по квартире, возмущённых вздохов и слов, возможно, мстительных и не совсем литературных. Тогда почему мужчина навалился на Раю так, словно он окончательно оглох и ослеп от своих постельных эмоций?
Дмитрий передвинулся к ногам убитых и приподнял одеяло. Нескромный фонарик в руке милиционера превысил свои полномочия, но помог сотруднику уголовного розыска трезво оценить произошедшее.
Мужское естество сморщилось и не просто находилось вне женского, но даже достаточно большое расстояние между ними говорило о том, что никакой любви в момент выстрела не происходило. Точнее, секса, поправил себя Дмитрий. Всё-таки произошло убийство и вещи следует называть своими именами.
Овсов дотронулся до пятки мужчины и не ощутил разницу в температурах своего тела и мёртвого любовника. Значит, если бы его застрелили в момент активных фрикций, то есть несколько минут назад, то сейчас его орган всё ещё был бы наполнен кровью, пусть немного, пусть частично, но не представлял бы из себя то жалкое зрелище, на которое капитан милиции смотрел с некоторым отвращением.
Более того, Дмитрий прекрасно знал, что когда во время секса мужчина находится сверху и вдруг, по какой-либо причине, у него пропадает эрекция, то достоинство, хоть и превращается мгновенно в недостаток, не выпадает из женских объятий.
Овсов нахмурился, не к месту вспомнилась его сбежавшая жена. Одним из её любимых развлечений являлось то, что она, будучи снизу, получив свою порцию удовольствия, обязательно старалась помешать непутёвому мужу насладиться четырьмя секундами скучного оргазма. Она начинала задавать Дмитрию каверзные вопросы о его зарплате, «пилить» его за отказ брать взятки, стараясь синхронизировать свои восклицания с его темпом.
Разумеется, у честного капитана милиции пропадало всякое желание, вкупе с давлением в некоторых частях тела, но при этом, тем ни менее, эта вышеописанная мужская часть тела никогда не выпадала из женской. Просто физически не могла выпасть.
Итак, никаких сомнений нет – убийца пытался представить свои действия местью из-за ревности. Значит, причина выстрела может заключаться совсем в другом.
Дмитрий ещё раз осветил лицо мужчины и внимательно его рассмотрел. А ведь это, кажется, кто-то из прокуратуры. Не из городской, а…
Вспомнил! Дыхание Овсова участилось. Это же прокурор Малых Монахов. И он любовник Раисы Майнер?! Дмитрий перевёл взгляд на молодую женщину. А если его сюда специально затащили и разыграли спектакль? Капитан милиции отрицательно покачал головой. Сомнительно, чтобы прокурор добровольно лёг голый в постель, зная, что его сейчас убьют. Значит, он тут уже лежал без трусов и он действительно любовник соседки Дмитрия.
Овсов аккуратно вышел из чужой квартиры и зашёл в свою, нигде не включая освещения, дошёл до спальни, взял в руки сотовый телефон и набрал номер Новикова:
–Александр Валерьевич, у меня плохая новость.
–Я уже догадался, – сонным голосом ответил старший следователь городской прокуратуры, зевнул, сделал паузу и произнёс, – вышел на кухню, чтобы жену не разбудить, говори, что случилось.
–В интервале три часа десять тире двадцать минут в квартиру напротив моей, где проживает гражданка Майнер Раиса Уфимовна, зашёл высокий широкоплечий мужчина в кепке, надвинутой на глаза, я разглядел только смутный силуэт, и убил двух человек: саму Раису и, если я не ошибаюсь, прокурора города Малые Монахи.
–Не понял, – удивился Новиков, – откуда такие подробности?
–Ночью мне стало очень жарко. Знаешь, как это бывает – отопление только запустили, на улице ещё тепло и сантехники систему прогоняют горячей водой, и поэтому в квартире просто дышать нечем.
–Знаю, – вздохнул следователь.
–Решив попить холодного молока, я отправился на кухню и, проходя по коридору, услышал, что кто-то идёт в начале четвёртого ночи по подъезду. Подошёл к дверному глазку и успел увидеть, как мужчина в кепке заходит в квартиру напротив. Майнер – женщина свободная и любвеобильная и поэтому такому неудобному визиту я не удивился. Мало ли, кто приходит к ней посреди ночи. Но, возвращаясь обратно в спальню, я ещё раз взглянул в глазок и увидел, что дверь квартиры Майнер приоткрыта, зашёл туда и обнаружил два трупа. Выстрел в голову. Одна пуля на двоих.
–Почему ты решил, что это мужчина в кепке убил?
–Оба трупа ещё тёплые.
–Может, он просто не захотел связываться с милицией?
–Оба трупа очень тёплые. В его присутствии они ещё… нормально функционировали. Они лежали в постели голые.
–Сейчас я сообщу в прокуратуру, а ты зайди в квартиру напротив и аккуратно всё осмотри.
–Ты приедешь?
–Вряд ли, я только с дежурства. Но давай созвонимся после обеда.
–Договорились, – Дмитрий выключил телефон и, прихватив видеокамеру, отправился на место преступления.
Подсвечивая фонарём, Овсов медленно прошёлся по квартире Майнер, снимая всё подряд на ручную камеру. Разумеется, качество съёмки оставляло желать лучшего, но Дмитрий опасался, что мужчина в кепке находится где-то рядом, и ярко освещённые окна могли его отпугнуть.
Существовала, как обычно, вероятность того, что убийца через некоторое время вспомнит о забытых вещах на месте преступления и постарается их поскорее забрать. Поэтому Овсов передвигался в темноте, стараясь ни до чего руками не дотрагиваться.
Однако, в ванной комнате, ввиду отсутствия окон, ограничений по электричеству не возникло, и Дмитрий с большим удовольствием и тщательностью несколько раз направил объектив видеокамеры на все заполненные тюбиками и баночками полочки, валяющуюся в углу одежду, приготовленную к стирке, полотенца и халаты, свисающие с крючков, какие-то непонятные трубки и резинки под акриловой голубой ванной, и даже собственное отражение в огромном зеркале.
Тридцатипятилетнее, широкоплечее, крепкого телосложения, среднего роста, с волосатыми ногами и короткой стрижкой.
Минут через двадцать к дому подъехал автомобиль и в подъезде послышались шаги. Овсов встал в дверях квартиры и увидел двух сотрудников городской прокуратуры, поднимавшихся наверх.
–Привет, а почему ты в тапочках? – знакомый зампрокурора удивлённо уставился на обнажённые ноги Дмитрия и трусы, торчащие из-под куртки.
–Пришёл любовницу проведать, – мрачно ответила сопровождавшая высокого мужчину призёмистая толстая молодая женщина, уже два года работающая следователем городской прокуратуры. Овсов её недолюбливал, максимально избегая совместных рабочих дел, но не высказывая недовольства вслух.
–Я живу напротив, заподозрил неладное и зашёл проверить.
–В три часа ночи? – недоверчиво хмыкнула женщина.
Капитан милиции подробно пересказал свои ночные наблюдения, отметив на входной двери примерную высоту ночного гостя и указав ширину полоски света, привлёкшей его внимание.
–Понял тебя, – бодрым тоном произнёс зампрокурора и добавил, – иди, ложись спать, а завтра подъедешь к нам, в прокуратуру и подробно всё запишем.
–Хорошо, – согласился Овсов, вернулся домой, достал из-под куртки видеокамеру, которую не заметили сотрудники прокуратуры, отмахнулся от голых женщин и поудобней устроился на постели.
Остатки сновидений принёсли желанное облегчение, как будто с души Дмитрия свалился огромный камень, намертво зажимавший до сих пор капитанское чувство счастья. Или смыли ту грязь, которая застилала глаза Овсова и мешала ясно увидеть свой жизненный ориентир.
Старший оперуполномоченный уголовного розыска бодро вскочил с постели и удивился лёгкости, переполнявшей его тело. Холодная струя воды, мыло с запахом лимона, махровое полотенце, жёсткость которого заставила покраснеть бледную кожу.
Овсов рассматривал выбритые щёки и пытался выстроить цепочку действий убийцы. Высокий мужчина в кепке открыл дверь своим ключом, значит, Раин любовник, дошёл до кровати, разбудил, или застал врасплох не спящих голубков, уложил прокурора на женщину и выстрелил. Один раз. И всё это проделал быстро и точно. Разумеется, готовился.
Дмитрий закрутил крышечку на тюбике крема для бритья и открутил на тюбике крема после бритья. Пространство заполнилось ароматом таёжной хвои.
Неужели убийца не догадывается, что вычислить его несложно? Ведь теперь милиции остаётся только найти всех любовников Майнер и уточнить, кто и где провёл свою ночь. Затем установить слежку за теми, у кого не окажется алиби и дождаться момента, когда любовник-убийца захочет покинуть пределы города.
Овсов выложил на тарелку остатки вчерашней творожной запеканки и залил их малиновым йогуртом. Окинул критическим взглядом творение своих рук и улыбнулся. Предыдущая ночь посвящалась Алине, поэтому предыдущее утро встретило его свежеприготовленной запеканкой, на которую выложили кусочки грушевого варенья, присыпали коричневыми семенами льна и украсили сверху листиком мяты.
Разумеется, дело это может затянуться неизвестно насколько, но и милиция на месте сидеть не станет, а оперативно отработает всех любовников, не имеющих алиби. Во-первых, число этих любителей сладенького не будет многочисленным, а, во-вторых, пистолеты явно не у каждого в кармане оттопыриваются.
Правда, есть ещё один неприятный момент: если окажется, что у любовника просто выкрали ключи от Раиной квартиры, например, на ночной пьянке, и через пару часов вернули на место, то у этого любовника как раз алиби может и подтвердиться. И уезжать ему куда-либо даже и в голову не придёт.
Дмитрий вздохнул, в любом случае, уже сейчас фронт работы виден, и круг подозреваемых очерчен. Он прошёл в спальню, открыл дверцу шкафа, выбрал бирюзовую рубашку и аккуратно надел её. С момента появления в его жизни новой женщины, вешалки в его шкафу могли похвастаться практически идеально подобранной цветовой гаммой тщательно выглаженных рубашек.
Овсов накинул куртку на плечи и прищурился, уж слишком показательно убит прокурор. Можно сказать, демонстративно. Изображая не просто любовь, а неуместный блудливый пыл.
Дмитрий вытащил ключи из замка, развернулся, бросил взгляд на опечатанную дверь напротив и стал неторопливо спускаться по лестнице.
Утро встретило Овсова громким птичьим щебетаньем и толпой журналистов, крошащих остатки белого хлеба на тротуар и смеющихся над суетливыми воробьями и наглыми голубями, дерущихся за самые крупные крошки.
Это же они меня поджидают, сообразил Дмитрий и остановился как вкопанный. На лице капитана милиции на мгновение мелькнула растерянность от собственной беспомощности.
За спиной капитана хлопнула дверь подъезда, и рядом с ним остановился зампрокурора.
–А ты где прятался? Дверь квартиры Майнер опечатана…
–Почему прятался? Соседку опрашивал, – устало ответил высокий мужчина, – а сейчас с этими хищниками придётся общаться. И как они узнали, кого убили…
Зампрокурора вздохнул и подошёл к напряжённо ожидавшей его толпе разномастных журналистов, вооружённых телеаппаратурой, микрофонами и диктофонами. Высокого мужчину моментально обступили со всех сторон и принялись наперебой забрасывать вопросами.
Дмитрий обратил внимание на стройную невысокую русоволосую девушку с микрофоном, мечущуюся позади толпы коллег в попытке выбрать удобное место. Солидарность – не самая сильная черта журналистов и девушка везде натыкалась на дружелюбно расставленные локти и жёсткие плечи.
За девушкой по пятам следовала такая же молодая, но ужасно длинная оператор, в затёртых джинсах и сером лёгком свитере. Её заострённый нос торчал так же далеко, как и телевизионная камера на правом плече. Высота этого плеча позволяла девушке производить съёмку с любого места, но невысокая журналистка не могла протолкнуть свой микрофон поближе к негромкому голосу зампрокурора, понимала, что время уходит, расстраивалась всё больше и начинала нервничать.
Наконец, она увидела стоящего в стороне Овсова, развернулась, подлетела к нему и почти воткнула свой микрофон ему в рот. Дмитрий шарахнулся в сторону. Невысокая девушка испуганно прижала микрофон к груди, прячущейся под коротеньким сиреневым платьем, выгодно подчёркивающим её осиную талию, но тут же передумала и снова сунула своё информационное орудие Дмитрию под нос. Капитан милиции сделал шаг в другую сторону. Журналистка последовала за ним, опять предварительно прижав микрофон к себе, а затем выбросив его вперёд, словно попытавшись пронзить капитана милиции насквозь.
–Слушайте, – разозлился Овсов, – прекратите Ваши фрикции!
–Вы живёте в этом подъезде? – голос девушки срывался почти на каждом слове и Дмитрий понял, что она сейчас расплачется. Разбираться с женской истерикой на публике никак не входило в его планы, тем более, что в голове мелькнула шальная мысль.
–Да, – подчёркнуто спокойным тоном ответил Овсов и ободряюще улыбнулся, – что Вы хотели узнать?
–Ночью в Вашем подъезде было совершено убийство…
–Да и это я обнаружил трупы, – при этих словах голубые зрачки журналистки расширились, а руки оператора, держащие видеокамеру, слегка дёрнулись. Очевидно, подобная удача выпадала им редко, если вообще не впервые.
–А как Вы это сделали?
–Услышал ночью шум, подсмотрел, как в квартиру напротив заходит высокий широкоплечий мужчина в кепке. Через несколько минут я заметил, что дверь напротив не закрыта и зашёл туда.
–И что Вы увидели? – журналистка заворожено смотрела на губы капитана милиции.
–Два трупа, мужчины и женщины, убиты пистолетным выстрелом.
–А убийцу Вы разглядели? – обе девушки затаили дыхание, практически перестав дышать.
–Да, но в интересах следствия это пока не раскрывается.
–А причём тут следствие? Вы же, получается, свидетель, – обиженным тоном произнесла журналистка, поведя правым плечиком.
–Вообще-то, я работаю старшим оперуполномоченным уголовного розыска УВД и пока не знаю, что можно сообщать прессе, а что нельзя. Всего хорошего.
С этими словами Дмитрий улыбнулся, быстро дошагал до своей машины и так же быстро отъехал от подъезда, наблюдая в зеркало заднего обзора, как журналистка и её оператор, посовещавшись, не стали делиться полученной информацией с остальными журналистами и запрыгнув в машину, умчались в другую сторону.
Овсов, разумеется, лукавил. Никому ничего на данном этапе расследования сообщать категорически не разрешалось. Капитан милиции рассчитывал, что убийца увидит интервью с ним в ближайших новостях и запаникует, предполагая, что Овсов запомнил его лицо. А, значит, максимально ускорит свой отъезд, или совершит ещё какие-нибудь действия, указывающие на него.
Дмитрий промчался по центральной улице и свернул к парку. На асфальте крутилось несколько жёлтых и красных листьев, то образуя неторопливые объятия, то превращая медленный танец в резкие раскидистые па.
В глубине парка на скамейке стояла высокая девушка с тёмными распущенными волосами, красиво разложенными по светло-коричневому пальто, и что-то горячо рассказывала собравшейся аудитории.
Неужели митинг? Дмитрий заулыбался и пригляделся к окружающей толпе. Взгляд зацепился за нежно-малиновое пятно и Овсов нажал на тормоз, прижав машину к обочине. Включил аварийные огни, захлопнул дверцу и направился в сторону доносящегося издалека зычного голоса.
–Мы – хозяйки этой жизни! Эти животные без нас ничего не могут! Даже найти пару своим вонючим носкам!
Речь девушки особыми изысками не отличалась и на звание высокоинтеллектуальной не претендовала. Главное – темперамент, экспрессия, подумал Дмитрий. Наверное, плаванием занимается, уж больно плечи широкие. Или фасон пальто такой.
Но, если ты спортсменка, молодая женщина, красавица и пропагандируешь подобные взгляды на жизнь, то твоей девушке, Овсов, здесь абсолютно точно нечего делать.
–Ты почему не позвонила, я бы подвёз тебя? – прошептал Дмитрий на ушко Алине.
–Подожди, я пытаюсь угадать, когда у неё было последнее свидание, – рассеяно ответила невеста старшего оперуполномоченного уголовного розыска.
–Секс, что ли?
–Вот любите вы мужики всё опошлить, – тёмные глаза Алины развернулись и укоризненно-гневно посмотрели на суженого, – значит, правильно эта женщина говорит. По делу. Знает она жизнь, разбирается в ней.
–А ты – нет? – Дмитрий прихватил правый локоток девушки и неторопливо повёл к машине.
–У меня другая жизнь, – Алина бросила лукавый взгляд на Овсова, – с недавних пор я абсолютно точно знаю, когда у меня ночные свидания и с кем.
–И как проходят ваши посиделки? Тебе нравится?
–Могло быть и получше, – девушка развела руки в стороны, как будто демонстрировала размеры пойманной на днях огромной рыбы, – посолиднее, помасштабнее…
–…послаще, пожарче, поцветистее, пофруктовее, поалкогольнее, – тут же добавил Дмитрий.
–Красное сухое, пожалуйста.
–Всенепременно.
Они подъехали к УВД, и вышли из машины. Алина убежала в приёмную, а Дмитрий поднялся в свой кабинет. Табличку с фамилией Пашаря уже три месяца как убрали, но нового начальника уголовного розыска пока ещё не назначили.
Овсов поднял трубку телефона прямой связи с дежурной частью.
–Меня кто-нибудь искал?
–Нет, даже не интересовались, – в ухо ударил раскатистый бас майора Иванейко.
–Спасибо, – Дмитрий положил трубку, взял с подоконника кувшин с нагревшейся на солнце водой и начал аккуратно, тоненькой струйкой, поливать пальму. От бывшего хозяина кабинета осталось не только это диковинное растение, но и красный кожаный диван. Старший оперуполномоченный хотел было унести его от греха подальше, но неожиданно воспротивилась Алина.
Причину такого каприза Дмитрий узнал немного позже, когда его невеста как-то вечером устроила ему стриптиз на красном диване с последующим актом любви.
–Давно хотела сделать это на твоём рабочем месте, – мечтательно произнесла Алина.
Голова Овсова возлежала на её талии, его ноздри вдыхали сладостный аромат её обнажённого тела и минут через пять мужчина приступил к продолжению.
–Ооо, – со смехом протянула девушка, – да этот диван превращается в пыточную!
–Я бы тебя пытал и пытал, – сквозь поцелуи пробормотал Дмитрий.
На пальму Алина также распространила своё влияние, превратив её в растение полунамёков и эротической иронии. Теперь на небольшом дереве периодически появлялись любовные записки, причём, некоторые содержали весьма примитивную информацию типа «Овсов, я тебя люблю. Вася», игрушки в виде обнимающихся полуобнажённых кукол, продуктовые наборы, например, огурец и два помидора, и даже упаковки презервативов со следами губной помады.
Первую же подобную упаковку Овсов в испуге поспешно спрятал, за что и получил от Алины словесный выговор. Дмитрий тут же попытался выяснить, что на пальме выращивается руками его невесты, а что появляется добрыми стараниями других сотрудников УВД. Однако, темноволосая девушка томно улыбнулась и в популярных выражениях объяснила капитану милиции, что это именно он работает в уголовном розыске и женщина всей жизни у него только одна.
Когда земля увлажнилась достаточно хорошо, капитан милиции вернул кувшин на подоконник и задумчиво уставился в окно. Почему именно такая схема ночного убийства? Убийца поджидал конкретного человека? Или знаком с Раисой Майнер и умышленно свёл прокурора и девушку для ночных утех? То есть цель – прокурор Малых Монахов и соседку Овсова подсунули ему специально, а затем убили, чтобы не разболтала лишнее? Не слишком ли замысловато?
Но, с другой стороны, для того, чтобы никто ничего не понял, в самый раз. Никто не будет копаться в нелюбовных хитросплетениях, когда на кровати валяются два голых тела в недвусмысленной позе. Убиты из ревности и точка.
Старший оперуполномоченный уголовного розыска присел за стол, достал блокнот и начал записывать по пунктам свои действия, которые следовало отработать уже сегодня. На шестом пункте он вспомнил про посещение прокуратуры и, досадливо поморщившись, записал об этом. Затем перед его глазами всплыла осиная талия журналистки, и он тут же, после цифры семь, поставил пометку: «Посмотреть репортаж о себе».
Буквально в следующую секунду дверь кабинета распахнулась и гневный вихрь из всё той же легкокрылой талии, но уже в красном коротком обрамлении, ворвался внутрь и подлетел вплотную к лицу Дмитрия.
–Вы! – голос журналистки задыхался от возмущения, – Вы! Да как Вы смели?!
Резким движением она выбросила указательный палец правой руки вперёд, едва не вонзив его в переносицу Овсова. Дежавю, вздохнул капитан милиции.
–Вы сомневаетесь в моей компетенции? – Дмитрий отодвинул лицо в сторону – Или в моей правдивости? Я действительно свидетель убийства. Точнее, первым увидел трупы и вызвал милицию.
–Что? – Девушка поперхнулась, – Я совсем о другом!
–О чём же? – удивился хозяин кабинета.
–О…, – человек, обязанный в соответствии с профессией иметь в запасе огромное количество слов и выражений, запнулся и покраснел.
Дмитрий прокрутил в голове утреннюю встречу и осторожно уточнил:
–Вы о фрикциях?
–Да, – еле слышно ответила ставшая очень тихой представительница телевидения.
–Позвольте поинтересоваться, – Овсова распирало от смеха, но выражение лица оставалось суровым, – так, может, Вы ещё и девственница?
–Нет! – тут же выкрикнула журналистка, – Это не имеет никакого значения! Почему Вы меня оскорбляете?
–Что же тут оскорбительного? Я всего лишь пытаюсь выяснить для себя, что можно Вам рассказывать, а чего нельзя.
–Вы врёте! Какое имеет значение, – журналистка опять запнулась, но продолжила, – девушка я, или нет?
–Очень важное, – Дмитрий усмехнулся, – я ведь не сказал Вам самого главного…
–Чего же?– насторожилась девушка в красном коротком платье.
–Детали убийства, – невинным тоном ответил капитан милиции.
–Да при чём здесь… – журналистка развернулась, увидела кожаный диван, подошла к нему и удобно расположилась, раскинув руки и закинув одну стройную ножку на другую, – Вы всё врёте!
–А давайте поспорим.
–О чём?
–Если Вы не сможете повторить хотя бы при мне, не говоря уже об эфире, ту информацию, которую я Вам сейчас сообщу, то Вы будете должны мне одно желание. Если сможете, то я Вам.
–Я не собираюсь с Вами спать!
–Вы меня успокоили, я всегда опасался истеричных девственниц, особенно, в вызывающе красной одежде.
–Ах, Вы!
–Согласны?
–Говорите, – упрямое выражение захлестнуло девичьи глаза и презрительно распространилось на весь кабинет.
–Что ж, – Дмитрий встал и, медленно шагая, прошёлся так, чтобы окончание его слов пришлось как раз на тот момент, когда он остановился перед журналисткой и приблизил свои глаза к её, – убитые мужчина и женщина находились в одной постели голыми и, во время смертельного выстрела, занимались сексом. Но, вопреки вышеописанной картине, их гениталии находились на расстоянии не менее двадцати сантиметров друг от друга, что полностью исключает какое-либо соитие.
Теперь двадцать сантиметров отделяли глаза мужчины и женщины, волею судеб связанных на всём протяжении расследования этого убийства. Карие внимательно рассматривали голубые, которые не могли оторваться, словно пристёгнутые намертво этими двадцатью сантиметрами.
–Повторите, – шёпотом потребовал Дмитрий.
–Что повторить? – заворожено, и тоже шёпотом, уточнила девушка.
–Гениталии.
–Зачем?
–Одно желание.
–Обойдётесь!
–Вы специально не повторяете? – Овсов усмехнулся и вернулся к своему столу.
–Мне это не нужно!
–Не знаю, не знаю, – невинно протянул капитан милиции, – сначала Вы согласились поспорить, а теперь так легко проигрываете. Словно поддаётесь. Наверное, всё-таки, хотите переспать со мной.
–Ни за что!
–Новости в эфир с моими словами вышли?
–Да, – изменение темы разговора явно принесло девушке облегчение, и она немного расслабилась, – Вы произвели фурор. Из всей толпы ожидавших журналистов только мы сумели найти такого ценного свидетеля, как Вы. Наш канал единственный, который сумел блеснуть эксклюзивом. Мне пообещали премию за интервью с Вами.
–Ну, вот видите, как всё хорошо. Так, что могли бы и выучить парочку новых слов для себя.
–Это, каких же?
–Фрикции, гениталии…
Девушка хотела в очередной раз возмутиться, но тут открылась дверь кабинета и вошла Алина. Их встретившиеся взгляды высекли искру, проскочившую между двумя женщинами, словно они узнали друг в друге заклятых соперниц.
