Джим Батчер
Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник
Глава 6
– Какой-то ты зеленоватый, Хосс, – заметил Эбинизер.
В компании Слушающего Ветер и Марты Либерти старик контролировал один из углов на крыше замка. Сидя в меловом круге, Марта вела беседу с полудюжиной марионеток – анимированных кукол, которыми духи пользуются для общения с миром смертных, – и емкими фразами передавала информацию Стражу Йошимо, тихо стоявшей за пределами круга с ручкой и блокнотом.
Слушающий Ветер примостился на угловом зубце ограждения. Сандалии он снял и теперь беззаботно болтал ногами над двориком замка. То и дело к нему подлетали или подбегали мелкие животные, по большей части птички или белки, и что-то чирикали, а старый шаман, склонив голову, с самым серьезным видом выслушивал гонцов, после чего кивал, шептал им в ответ и отсылал с новыми наказами. За спиной у него маячил Дикий Билл. Подавшись вперед, он хмурился, будто учил новый язык, но без особого успеха, и тоже записывал донесения вестовых.
Время от времени оба Стража передавали оторванные листки старейшине Кристосу. Тот расхаживал взад-вперед между Йошимо и Биллом, а также Чайлдзом и Райли – эти двое принимали сообщения по радиосвязи.
– Два часа на катере, причем во весь опор, – ответил я. – Пищеварительной системе такое не по нраву.
– Только не думай, мальчик, что я тебе сочувствую, – проворчал старик, понизив голос. – Дурак ты, прости господи.
Вампиров Белой Коллегии мой дед, мягко говоря, недолюбливал. И решительно возражал против моей «помощи» брату. Когда я признался, что у старика есть еще один внук, он воспринял эту информацию с неприязнью столь острой, что в гавани пошли ко дну несколько катеров, и «Жучок-плавунец» не оказался в их числе только потому, что я остановил Эбинизера, и это сошло мне с рук.
Гневная аура по-прежнему окутывала старика потрескивающим грозовым фронтом, готовым разразиться молниями.
Но дед не так-то прост. Он сам учил меня улаживать сверхъестественные конфликты, понимал, что у меня на уме, и прекрасно знал, как расставить приоритеты, чтобы у нас появился шанс пережить эту ночь.
– С какого расстояния ты сумеешь ее поймать? – спросил он.
– С берега. – Я едва не положил руку на атам, но сдержался. – Если заманить Этне на берег озера, она окажется в пределах досягаемости Духоприюта.
– Этого хватит, чтобы попробовать? – Эбинизер поморщился.
Я кивнул:
– По словам Альфреда, это стандартный связующий ритуал.
– Ф-фух, – шумно выдохнул Эбинизер. – Тогда другое дело.
– Почему?
– Этне тебе не кто-нибудь, а Последняя из титанов, – объяснил он. – Представь, каково это – связать, к примеру, Мэб.
Я содрогнулся.
– А Этне на порядок сильнее, – продолжал мой дед. – Нельзя просто взять и сразиться с таким могучим разумом. Тем более если на противнике Титаническая бронза.
– Почему нет?
– Этот сплав взаимодействует с фундаментальными принципами мироздания, – сказал Эбинизер. – Покуда он подкреплен достаточно сильной волей, физические атаки не причинят Этне почти никакого вреда.
– Значит, пока Этне считает себя неуязвимой, так оно и есть? – Я бросил на старика косой взгляд.
Тот приподнял брови:
– Любопытная формулировка. Но да, в нашем случае она соответствует действительности.
– Броня, сводящая на нет любой урон, – проворчал я. – Адские погремушки! Как же нам пробить такую защиту?
– Для начала придется ее ослабить.
– Каким образом?
– Как вариант – изнурительной битвой. – Старик втянул воздух через стиснутые зубы. – Представь толпу крестьян против рыцаря в доспехах. Удары не причинят рыцарю вреда, разве что раззадорят, и никто из крестьян не сможет дать ему сдачи.
– Значит, надо напасть на Этне с нескольких сторон, – предположил я. – Тактика волчьей стаи. Один отвлекает внимание, а другой бьет исподтишка.
– И достаточное количество ударов измотает ее, – подхватил Эбинизер. – Разумеется, бронированный рыцарь в курсе, что рано или поздно он выбьется из сил. Этне попробует избежать такого исхода, но с учетом поставленной цели она не станет отсиживаться в стороне. К тому же, собравшись в одном месте, мы станем легкой мишенью для глаза Балора.
– Значит, наш козырь – военная хитрость, – сказал я. – Надо вовлечь Этне в серьезную схватку и бить изо всех сил, чтобы ослабить ее волю. Ход из разряда очевидных, так что приманка должна быть настолько соблазнительной, чтобы Этне клюнула на нее. – Я покачал головой. – Паршиво. Все зависит от того, допустит ли она тактическую ошибку.
На крыше внезапно появилась Мэб в боевом облачении – облегающей кольчуге под серебристо-белым плащом. Ее волосы клубились над плечами шелковистым белым облаком.
– Предположу, что сэр Рыцарь консультировался с Духоприютом?
Вместо ответа я показал ей связующий кристалл.
– Отлично, – сказала Мэб. – Вряд ли Этне осознает, сколь опасен для нее этот остров. Последней из титанов чуждо понятие профессионализма, а значит, от нее можно ожидать и других ошибок.
– Почему вы так считаете? – спросил я.
– Она не где-нибудь, а в Чикаго, – ответила Мэб. – Для достижения заявленной цели Этне могла выбрать любой город, но явилась именно сюда.
Я склонил голову к плечу, нахмурился, а потом все понял.
– Она здесь из-за вас. Чтобы свести личные счеты.
– Древний конфликт между сидхе и фоморами. – Мэб улыбнулась уголком губ. – Застарелая ненависть. Та, которую труднее всего держать в узде.
Я посмотрел на деда. Ноль реакции.
– Она хочет разрушить все, что я создала, – продолжила Мэб. – Выставить меня в дурном свете и подчеркнуть мою слабость, чтобы от меня отвернулись мои соратники и союзники. Именно сегодня, в самую короткую ночь в году, когда мое могущество в надире.
Я взглянул на другой угол крыши, где стояли обе Леди – Зимняя и Летняя, – а вокруг роился маленький народец. Крылатые существа сновали взад-вперед, будто разноцветные огоньки. Закрыв глаза, Молли и Сарисса шептали что-то неслышное.
– С учетом силы воли Этне, – сказал я, – вряд ли сам Духоприют представляет для нее ощутимую угрозу. Как-никак в бутылку ее должен посадить именно я.
Мэб одарила меня таким взглядом, что я сразу вспомнил, почему она носит титул Королевы Воздуха и Тьмы. Ее глаза стали серыми и холодными, как тюремные цепи.
– Нет воли, которую нельзя сломить.
Я содрогнулся, но только внутренне, поскольку Мэб совершенно незачем видеть, как содрогается ее Рыцарь.
– На плечи Дрездена вот-вот ляжет тяжкий груз, – мрачно изрек Эбинизер. – Поэтому нельзя допустить, чтобы он вступил в бой раньше времени.
Мэб взглянула на него и негромко… хмыкнула? Пусть и с большой натяжкой, но я охарактеризовал бы ее реакцию именно так.
– Вам требуется прилежный исполнитель? В таком случае вы ошиблись с выбором героя, Черный Посох.
Старик бросил на нее сердитый взгляд:
– Так или иначе, выбор сделан.
– Когда монстры начнут раздирать на части жителей города, – спокойно произнесла Мэб, – когда женщины и дети станут звать на помощь, я с огромным любопытством посмотрю, как вы обуздаете этого чародея.
– Он прав, – вежливо сказал я, заранее подняв руку. – Как ключевая фигура, я не должен вступать в бой раньше времени.
Во взгляде Мэб промелькнуло что-то вроде жалости. Или презрения.
– Не верится, что ты способен контролировать себя лучше, чем это сделал бы Черный Посох. – Она качнула головой. – Утешься, мой Рыцарь, ведь я выбрала тебя с учетом тех времен, когда на первый план выходит стихия разрушения.
– Чего? – не понял я.
И тут Мэб испугала меня похлеще любого монстра.
Она улыбнулась.
Искренне.
– Гарри, – с некоторым теплом сказала она. – С первого взгляда я увидела в тебе существо, способное обрести истинное величие. – Она положила тонкую прохладную ладонь мне на предплечье и с гордостью добавила: – Пора бы и самому это понять. Осознай, кто ты есть, и мы станем вершить великие дела.
Старик шагнул вперед, встал между нами – мной и Королевой Воздуха и Тьмы – и молвил гранитным тоном:
– Он человек, а не твое оружие, Мэб.
– Именно что оружие! – прошипела она, и ее улыбка сделалась по-волчьи ненасытной. – Он сам так решил. Что до ваших людей, они не предложили Дрездену никакого выбора. Поговаривают, что сидхе – бесстыжие обманщики? Чья бы корова мычала!
Меня аж оторопь взяла. Я взглянул на Эбинизера.
Старик избегал встречаться со мной взглядом.
Мэб рассмеялась низким грудным смехом. Похоже, ей было весело. Она обошла вокруг Эбинизера, проведя ладонью по моему плечу, будто по крылу автомобиля – жемчужины коллекции автомобилей Зимнего двора.
– Сделай все возможное, чтобы встать рядом со мною в битве, мой Рыцарь. И будь собой, ведь Этне тоже будет собой, поскольку у нее нет выбора. – Она кивнула Эбинизеру. – При…
Что-то зажужжало, сперва тихо, но звук быстро нарастал. Недолго думая, правой рукой я задвинул Мэб за спину, а левую вскинул к небу и усилием воли создал горизонтальный барьер. Как раз вовремя, поскольку нечто, скрытое за вуалью и летевшее со скоростью сапсана, с размаху врезалось в невидимый силовой щит радиусом добрых три фута.
Вуаль как ветром сдуло. Шесть или семь фунтов… по большей части куски мяса съехали по сферической преграде и влажно шлепнулись к моим ногам. Я уставился на останки существа, походившего на помесь кальмара, ящерицы и летучей мыши, резиноподобного, кожистого, серо-розового, как подтухший говяжий фарш. От него распространялось омерзительное зловоние, характерное для поврежденного желчного пузыря ядовитой змеи. Умирающая тварь била щупальцами, размазывая по крыше едкую желтоватую слизь, и та искрилась и шипела на зачарованных камнях.
Я с большой осторожностью опустил щит и выпрямился.
– Это еще что за дьявол?!
Вдруг я осознал, что к спине моей прижимается Королева Воздуха и Тьмы – вернее, я сам прижимаю ее к себе одной рукой, – и такое положение вещей вполне можно описать как в высшей степени неприличное. Вздрогнув от остроты ощущений, я в спешке отдернул руку и оглянулся на монархиню сидхе:
– Вы в норме?
Мэб пересеклась со мною взглядом, ее глаза сверкали. Я поспешил отвести взгляд, а она с некоторым триумфом посмотрела на Эбинизера и негромко ответила:
– Да. Хвалю, мой Рыцарь.
– Кстати, вы же бессмертная, – напомнил я. – Зачем вам телохранитель?
– Нечто, – она кивнула на расплескавшуюся по камням желтую слизь, – намеревалось ослабить меня или даже вывести из строя в преддверии битвы. Бессмертие дает существенное преимущество, но не заменяет умственных способностей. Не забывай об этом, юный чародей.
Эбинизер сдвинул брови и хотел что-то вставить, но Мэб продолжила:
– Если по некой загадочной причине тебе захочется блеснуть умом и сообразительностью.
Пару секунд я смотрел то на нее, то на деда.
Ну да, близится время перемен. Вот только сперва надо разобраться с Этне и фоморами.
– Ассасины Корба докучают мне, – заявила Мэб самым спокойным тоном, задумчиво прищурилась, а несколькими секундами позже твердо кивнула. – Хорошо, рыбье отродье. Будь по-твоему.
Она щелкнула пальцами, и стоявший за спиной у Молли Красношапочник обернулся, будто Мэб окликнула его по имени. Воин-сидхе, высокий, стройный и красивый той красотой, что свойственна юным длинноволосым засранцам, немедленно подошел к нам и поклонился, сдернув с головы бейсболку с логотипом «Вашингтон нэшнлс».
– Выпускай малков, – приказала Мэб.
Черт побери!
Малки – не столько кошки, сколько ожившие кошмары, и так вышло, что видом они напоминают кошек. Представьте себе рысь, только повыше и пошире, весом примерно фунтов пятьдесят, с интеллектом человека и кровожадностью серийного убийцы. Кого бы вы ни представили, в реальности все окажется куда хуже, если только у вас не развит вкус к весьма своеобразным фантазиям. Когти у малков такие, что перед ними не устоит ни камень, ни даже некоторые металлы. Эти создания невероятно бесшумные, сил у них примерно как у шимпанзе, а еще они крайне неохотно выполняют приказы, не исключая тех, что отданы Королевой Воздуха и Тьмы.
Возможно, они решат проблему летающих кальмаров, но заодно поубивают множество людей. Просто так, ради забавы. Такова их природа. Если Мэб натравит на Чикаго стаю этих мелких психопатов, кровавой бани не избежать. Малкам безразлично, кого рвать на тряпки.
– Погодите! – сказал я.
Голова Мэб повернулась ко мне, будто орудийная башня.
Красная Шапка широко раскрыл глаза и едва заметно отпрянул от меня, будто готовился нырнуть в какое-нибудь укрытие.
Даже Эбинизер посмотрел на меня так, словно сомневался в здравости моего рассудка.
– Э-э… Пожалуйста, – в спешке добавил я. – Есть способ получше.
– Объяснись, – прищурилась Мэб.
– Вы разгневаны на Корба, и этот гнев может влиять на ваши решения, – сказал я.
Мэб не двинулась с места, но температура воздуха понизилась на несколько градусов.
– Приберегите малков для более важной задачи, – продолжил я. – Хотите избавиться от этих… сквидвардов?[8] Давайте я с ними разберусь. Пока мы не одолели Этне, Корб лишь будет оттягивать на себя наши ресурсы. Верно?
Мэб склонила голову набок, прищурилась еще сильнее и молвила с расстановкой:
– Устами младенца…
Одного жеста в адрес Красношапочника хватило для отмены приказа насчет малков. По крайней мере, на время.
– Ты незаменим для моих планов, сэр Рыцарь, и это самым благоприятным образом сказывается на твоем здоровье и благополучии. Но будут новые атаки. Реши вопрос тем способом, который тебя устраивает, или я разберусь с этими тварями по-своему. – Она отступила и едва заметно кивнула Эбинизеру. – Прошу меня извинить. Я должна согласовать действия с подданными сестры. Потрудитесь ознакомить Дрездена с нашим замыслом.
Старик поджал губы, но ответил Королеве Воздуха и Тьмы почтительным кивком. Мэб отвернулась, будто мы перестали существовать, и подошла к столу, за которым сидели Ваддерунг и один из влиятельнейших вассалов Зимы, охотник-фэйри по имени Эрлкинг, повелитель гоблинов Феерии и вожак Дикой Охоты. Оба сосредоточенно изучали карту Чикаго.
Нечеловечески рослый, в кожаном охотничьем костюме и кольчуге Эрлкинг выглядел особенно стройным. Лицо его пряталось в тени шлема. Что касается Ваддерунга, угловатой изрубцованной физиономией, бандитской повязкой на глазу и великолепным двубортным костюмом тот походил на бывалого морского пирата, ныне служащего в крупной корпорации. Оба были готовы к битве.
Я нервно сглотнул и обвел глазами крышу. Взобравшись по стене здания, к нам присоединился Речные Плечи. Весил сасквоч, пожалуй, не меньше тысячи фунтов, но, перепрыгнув через ограждение, приземлился он почти бесшумно. При подъеме его викторианский смокинг понес некоторый ущерб: при напряжении икр брючины разошлись по швам. Лесной Житель распрямился, поднял руки-лопаты и осторожно поправил очочки, сидевшие у него на переносице, после чего кивнул Слушающему Ветер. Коса старого индейца выглядела неряшливее обычного. Должно быть, пока я мотался на остров и обратно, самый искусный из оборотней-перевертышей Белого Совета ходил в разведку.
Сасквоч буднично опустился на корточки рядом с шаманом, и оба завели серьезный разговор на приглушенных тонах, а Дикий Билл предусмотрительно отошел в сторонку, чтобы Речные Плечи ненароком не придавил его своей тушей.
Пока я рассматривал эту троицу, из каменной тверди на крыше замка появились свартальвы. Целый отряд свартальвов с разнообразными инструментами, шестами и мотками проволоки. Складывая свою ношу на камни, они посматривали на небо и что-то мрачно бормотали, а затем приступили к измерениям, то и дело вынуждая аристократию и царственных особ сверхъестественного мира подвинуться и даже не извиняясь при этом, – и сама Мэб без возражений отступала в сторону.
Сноровисто и слаженно свартальвы прикрутили к камням металлические опорные плиты с пазами, установили столбы, и вскоре замок накрыло десятифутовым балдахином из армированной колючей проволоки. Вон оно что. Сообразив, насколько опасны летающие убийцы Корба, свартальвы решили усложнить им подлет к замку.
Смекалистые ребята. Неудивительно, что даже Мэб не проявила недовольства. Какой бы жизненный путь ты ни выбрал, стань мастером своего дела, и заслужишь уважение других мастеров.
Хотя это доказывало, что у нас самые серьезные проблемы.
– Как держишься, Хосс? – спросил Эбинизер уже мягче.
– Хм… – Я облизнул пересохшие губы. – По-моему, мне еще не доводилось участвовать в чем-то настолько… масштабном.
Старик хмыкнул:
– По-твоему, в Чичен-Ице было нечто вроде благопристойного чаепития?
– Там, знаете ли, дело касалось только Белого Совета и Красной Коллегии. – Я посторонился, чтобы пропустить вурдалака. Упырь, наполовину принявший звериную форму, на ходу пытался влезть в кольчугу, позаимствованную у людей Марконе. При виде этого создания я почувствовал знакомый укол острой неприязни и прилежно отодвинул несвоевременные эмоции на задний план. – А в нынешнюю историю вовлечены все без исключения.
– Не все, мальчик, – коротко усмехнулся Эбинизер. – Даже близко не все. – Он обвел глазами крышу и кивнул. – Но соглашусь, что давненько не видел такого переполоха.
– Сэр, – выпалил я, поскольку не мог просто стоять и делать вид, что между нами ничего не случилось, – когда все закончится, надо будет кое-что обсудить.
– С обсуждениями покончено, мальчик. – Эбинизер придавил меня гранитным взглядом. – Или забыл?
Я сердито покосился на него, и путь к столу с картой мы проделали в угрюмом молчании, синхронно постукивая посохами.
Ваддерунг и Эрлкинг подняли на нас глаза. В отличие от шефа «Монок секьюритис», оставшегося при полном деловом параде, повелитель гоблинов облачился в черную кольчужную рубаху поверх охотничьего кожаного костюма времен, предшествовавших Возрождению. На поясе висел меч зверобоя, на столе лежал уже знакомый мне рогатый шлем. Лицо у короля гоблинов, первейшего вассала Мэб, было деформированное, изрезанное шрамами, но по-разбойничьи симпатичное. Мне доводилось видеть Эрлкинга в деле, и всякий раз он выглядел по-настоящему большим и страшным. Сегодня, однако, он принял более человеческий вид и мог бы сойти за чрезвычайно рослого и грациозного спортсмена-профессионала.
– А, юный волк, – звучно пробасил Эрлкинг. – Я и не подозревал, что он твой ученик, Черный Посох.
Старик кивнул:
– Какое-то время он по большей части исполнял всевозможные поручения, а как разучил пару фокусов, подался на вольные хлеба.
– На нем амулет Маргарет Лефэй, – нахмурился Эрлкинг и склонил голову к плечу.
– Это моя мать, – объяснил я.
Эбинизер бросил на меня резкий взгляд. Сколько его помню, дед считал, что не стоит делиться информацией, – по крайней мере, с представителями других наций – не получая ничего взамен. А это значило, что начать разговор с ним будет непросто, а продолжить – и того сложнее. Супер.
Нынешний вожак Дикой Охоты поднял брови, взглянул на меня, на деда и уточнил:
– Сын Маргарет? Это многое объясняет. – Он качнул головой и криво усмехнулся. – Не представляешь, сколько хлопот в свое время доставила мне твоя мать. Теперь понятно, зачем ты… забрел в мои владения.
Не поднимая глаз от карты, Ваддерунг кашлянул и осторожно напомнил:
– Не пора ли перейти к делу, джентльмены?
Я вплотную подступил к столу, ярко освещенному стоявшими по углам химическими светильниками. Карту начертили на толстом, пожелтевшем от времени пергаменте – в стиле древних скандинавских картографов – и дополнили нордическими рунами.
Изображение менялось. У меня на глазах несколько крошечных синих квадратов, отмеченных крестиками, медленно проползли по улицам города. Отчетливо выделяясь на фоне стилизованного под старину рисунка, они казались элементами видеоигры.
– Тактическая карта, – заключил я. – Моего города.
– И что? – Ваддерунг стрельнул на меня единственным глазом и снова уткнулся в пергамент.
– Создать такую весьма непросто, – продолжил я. – И прежде, чем наносить город на карту, надо провести в нем немало времени.
– Я живу подольше многих, – промолвил Ваддерунг. – Где только не бывал.
Эбинизер постучал по карте пухлым пальцем:
– Что означают эти значки?
– Легкая пехота, – ответил Ваддерунг. – Почти вся, что имеется в нашем распоряжении. Здесь – бойцы Марконе, тут – люди Белой Коллегии, а вон там – местные силы фэйри.
Отряды, готовые встретить выходящих на берег врагов, расположились в трех точках на Лейк-Шор-драйв[9]. За ними светились два больших синих круга: один – над замком Марконе, другой – над посольством свартальвов.
– Резервы, – объяснил Ваддерунг. – Здесь, в центрах сопротивления, находятся основные силы.
– Надо устроить еще пару оборонительных позиций. – Я указал на карту. – Вот тут, в церкви Святой Марии Всех Ангелов.
– В церкви? – скептически переспросил Эрлкинг.
– Это не просто церковь, – сказал я. – По крайней мере, здесь, в Чикаго. Это храм истинной веры. Если придется отступить, его двери будут открыты для всех. Даже не сомневайтесь.
– Это первая точка. А где вторая? – спросил Ваддерунг.
Я поставил палец на карту:
– В доме Майкла Карпентера. Там находятся оба Рыцаря Веры и Надежды.
– Неустрашимые бойцы, – заметил Эрлкинг, – вооруженные острейшими клинками. Но их всего лишь двое.
– Плюс дюжина ангелов-хранителей на круглосуточном дежурстве, – возразил я. – Это один из бонусов пенсионного обеспечения сэра Майкла.
– Мы не станем подключать их к делу, – заявил Ваддерунг тоном, не допускающим возражений. – Ни ангелов, ни Рыцарей. Ни при каких условиях. Поскольку это очень не понравится существу, которое ты называешь «Мистер Солнечный Свет».
Я приподнял бровь – насколько помню, в разговорах с Ваддерунгом я ни разу не упоминал прозвище, данное мной Уриилу.
Одноглазый добродушно пояснил:
– Раз в год мы обедаем вместе.
– Понятно, – кивнул я. – Что ж, если плохие парни подойдут чуть ближе, чем следует, их обратят в пепел. Ясное дело, в глазах Уриила к плохим парням относятся многие участники договора.
Кстати, в этом я был согласен с архангелом. И пожалуй, входил в число плохих парней. Я бросил свирепый взгляд в сторону вурдалаков.
– Но в дом Карпентеров можно отправить раненых. Поверьте, лягушачьему отродью непросто будет проникнуть в эти стены.
– Лягушачьему отродью? – Ваддерунг бросил на меня колкий взгляд, и на мгновение губы его изогнулись в жестокой улыбочке.
– Ну, фоморам, – сказал я. – Зовите как хотите, но, по-моему, хватит миндальничать с этими засранцами. Согласны?
Над столом раздались нервные смешки.
– Лягушатники, – согласился Эбинизер.
– Лягушатники, – эхом отозвался Эрлкинг.
Сверкнув единственным глазом, Ваддерунг покачал головой, что-то пробормотал и коснулся края карты, и в указанных мною точках расцвели синие круги.
– Главная наша забота, – напомнил он, – это титанша. Конечно, есть и другие проблемы, но, пока Этне в строю, победы не видать.
– На ней Титаническая бронза, – сказал Эрлкинг таким тоном, будто последние два часа только и делал, что повторял эти слова.
– Если позволите, вопрос с задней парты. – Я поднял руку. – Что это за материал?
– Уникальный сплав мордита и бронзы Олимпа, – ответил Ваддерунг. – Кинетическое оружие не причинит Этне почти никакого вреда. Энергии стихий будут полезнее, но ненамного. Пробить эту броню по силам только существу, имеющему божественный статус.
– Божественный статус, – повторил я. – Это вы о ком?
– Пожалуй, о ваших Рыцарях, – задумчиво молвил Эрлкинг. – Думаю, они черпают силы из подходящего источника.
– И об ангелах, которых ты упоминал, – добавил Эбинизер. – Мордит – это концентрат самой темной и злобной субстанции Запределья. После добавления в сплав он поглощает не жизнь, а энергию. Тепло, электричество, физическую силу и так далее – по приказанию воли существа, облаченного в эту броню. Чтобы пробить ее, потребуется нечто большее, чем могучий удар.
– У силы должно быть соответствующее происхождение, – согласился Ваддерунг. – И ее надо использовать для надлежащих целей.
К столу беззвучно приблизилась Мэб.
– С этой задачей также справится инфернальная сила, если применить ее в должном объеме, – негромко сказала она. – Осмелюсь предположить, что Никодимус Архлеон сумел бы пробить Титаническую бронзу.
– При условии, что Этне подставится под удар, – отметил Эрлкинг. – Во-первых, адские твари нам не подчиняются. А во-вторых, титанша не будет стоять сложа руки. Она примет бой и, скорее всего, прикончит нападающих.
Добрых пять секунд Ваддерунг хмуро рассматривал его, а затем заявил:
– Ты пессимист.
– Нет, я реалист, – отозвался Эрлкинг.
– По-вашему, чтобы подобраться к Этне, нам понадобится содействие, – подытожил я, – а поблизости нет существ, настроенных на нужную частоту или достаточно сильных, чтобы иметь вес в бою с титаншей.
– Вот именно, – подтвердила Мэб.
Упс.
– Значит, нам нечем пробить ее броню, – продолжил я.
– Пожалуй, – согласился Эбинизер. – Так что легкого решения не существует.
– По возможности надо найти Этне, – кивнула Мэб, – или ждать, пока она сама не найдется.
– Но это означает столкновение лоб в лоб, – возразил Эрлкинг.
– Да, – признала Мэб. – Сперва надо приспособиться к ситуации, а затем завязать бой и сделать так, чтобы Этне обессилела.
– Ух, – сказал я. – Подозреваю, что это будет весьма… болезненно.
– Я ожидаю немалых потерь, – подтвердила Мэб. – Вступив в схватку, мы обязаны держаться, пока не измотаем Этне и не оттесним ее к воде. – Взгляд ее огромных, сияющих серо-зеленых глаз устремился на меня. – А там остается верить, что воли моего Рыцаря хватит для противостояния с волей врага.
– Угу. – Я судорожно сглотнул. – А если не справлюсь?
– В таком случае, – ответила Мэб, невозмутимо глядя на меня, – Этне исполнит обещание. Уничтожит город и всех, кто встанет у нее на пути.
Да уж.
– Получается, весь груз ложится на мои плечи, – сказал я.
– Тяжелую работу мы сделаем за тебя, Хосс, – пообещал Эбинизер. – А ты нанесешь финальный удар.
– Да, – заверила меня Мэб. – Не подведи, мой Рыцарь.
Я опустил глаза на карту.
В одном из синих кружков находилась маленькая девочка. Сейчас она, наверное, спала под присмотром Рыцарей и ангелов.
И под моим присмотром.
В груди слегка заныло, но я загнал эту боль в бутылку и аккуратно заткнул ее пробкой. Позже выпущу. Страх за Мэгги поможет защитить ее, только если я вложу этот страх в могучие заклинания и те уничтожат существ, желающих сделать ей больно.
Дело говоришь, Гарри.
Смотри не подведи.
– Перво-наперво, – сказал я, – мне нужна пицца.
