Джеймс Хибберд
Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов»
Глава 5
Те же и дракон
«Игре престолов» требовалась новая Дейенерис Таргариен. Поначалу Тэмзин Мерчант думали заменить другой известной актрисой – Имоджен Путс из «28 недель спустя», однако потом был объявлен открытый кастинг.
Двадцатидвухлетней Эмилии Кларк, недавно окончившей театральную школу и имевшей в своей актерской копилке лишь несколько небольших ролей, о сериале рассказал ее агент. «На роль требовалась светлая загадочная блондинка с экзотической внешностью, – пишет она в The New Yorker, – а я маленькая пухленькая брюнетка. Почему бы не попробовать?»
На первой пробе Кларк спросила, что еще она может сделать, и Бениофф предложил станцевать. Момоа ведь сплясал хаку, когда пробовался на Дрого, и это очень ему помогло. Кларк изобразила комбинацию танца маленьких утят и робота. «Это могло все испортить, – пишет она, – танцую я так себе». Но продюсеры догнали ее на выходе и сказали: «Поздравляем, принцесса».
ЭМИЛИЯ КЛАРК (ДЕЙЕНЕРИС ТАРГАРИЕН): На момент кастинга я была без работы, но все три студенческих года упорно трудилась. Мы вкалывали по двенадцать часов, и я относилась к себе суровее, чем кто бы то ни было. Нас учили ездить верхом, фехтовать – догола мы, правда, не раздевались, а так все было.
Первое, что запомнилось на съемках, – то, что ассистенты режиссера должны в любой момент знать, где ты. Ты – собственность сериала: если тебя не найдут, время и миллионы долларов будут потеряны. «Эмилия в туалет пошла, – докладывают они, – Эмилия вишню ест», а ты говоришь про себя: «Какого?..»
И еще: в школе тебе перед каждой сценой давали время на подготовку. Я делала заметки, обдумывала процесс. Это теперь я научилась готовиться, беседуя с режиссером, а тогда не умела. Уходила и пряталась где-нибудь. Затаюсь между машинами на парковке и слышу, как ассистенты кричат: «Мы не знаем, где она! Кто-нибудь видел Эмилию?» Я никому не говорила, где была, – кто бы мне позволил такие отлучки? Сижу и бубню: «Смотри же, не облажайся…»
Помимо того что ее, недавнюю выпускницу, взяли на одну из главных ролей, Кларк пугал тот факт, что ее предшественница не справилась с ролью. Она боялась, что то же самое может случиться и с ней.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: С первого же дня я решила, что не буду выглядеть дурой и что единственный способ этого избежать – нырнуть в тему с головой. Думала, что ошибка может случиться исключительно по моей вине. Не верила по наивности, что и другие тоже могут налажать.
Партнеры по роли, Иэн Глен и Джейсон Момоа, поддерживали и подбадривали ее.
ИЭН ГЛЕН (ДЖОРАХ МОРМОНТ): Эмилия понятия не имеет, насколько она хороша. Это ее большое достоинство, но она из-за этого все время на нервах. Я всегда старался успокоить ее, обсудить заранее ту или иную сцену.
ДЖЕЙСОН МОМОА (КХАЛ ДРОГО): Мы с Эмилией поладили сразу. Я подбежал к ней и поднял на руки.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: А потом поставил и сказал: «Женка!»
Натурные эпизоды первого сезона снимались большей частью на Мальте, изображавшей Эссос («азиатский» континент, отделенный от «европейского» Вестероса Узким морем). Роль Момоа, тоже не из простых, предполагала, что он должен служить воплощением примитивного, в основном бессловесного мужского начала.
ДЖЕЙСОН МОМОА: Сплошной экстрим. Либо мерзнешь, либо обливаешься потом. Я постоянно в кожаных штанах, а потеть и мерзнуть в них то еще удовольствие. Многие скажут, что это легко – «сидишь себе и сидишь», но очень трудно внушать страх окружающим, ничего при этом не говоря.
В одной из первых сцен я подъезжаю на коне к Дейенерис, смотрю на нее, бурчу что-то и уезжаю. Помню, я тогда впервые за всю карьеру почувствовал себя прямо-таки всесильным. Приятное ощущение – раствориться в таком вот персонаже.
Заключившие брак по расчету, супруги со временем начинают испытывать друг к другу нежные чувства. Дейенерис обращается к мужу не иначе как «мое солнце и звезды». Однако их первая брачная ночь завоевала весьма скандальную славу. В книге Мартина и в первом пилоте Дейенерис отдается Дрого по доброй воле, но в переснятой версии она становится жертвой супружеского насилия.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Зачем было превращать секс по обоюдному согласию, от которого даже конь возбудился, в изнасилование? Заранее мы это не обсуждали, да и сцена из-за этого не выиграла, а только проиграла.
По словам Бениоффа и Уайсса, книжная версия на экране просто не складывалась. Дрого и у Мартина после первой ночи обращается с Дени грубо, пока она не берет инициативу в свои руки (эта сцена присутствует и в сериале). Поэтому в первоначальном сценарии дикий кочевник, которого Дейенерис видит впервые в жизни, сначала почему-то нежен с ней, потом груб, потом снова нежен.
ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Сначала мы написали сценарий точно по книге, и вот что вышло: девушка почему-то с радостью отдается варвару, за которого ее только что выдали и который не внушает ей ничего, кроме ужаса. Как-то не очень понятно.
ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): А во второй серии у них опять жесткий секс. В книге это было уместно, но у нас не хватало ресурсов и времени, чтобы обыграть это. Слишком все быстро – сами актеры чувствовали, что это не склеивается, и не могли найти эмоциональные зацепки.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Когда Эмилия Кларк или Джейсон Момоа поделились своими мыслями, мы задумались. Это не значит, что мы каждый раз что-то меняем, но их сомнения насчет брачной ночи совпали с нашими собственными.
Актеры часто снимались без одежды, относительно чего Эмилия Кларк испытывала смешанные чувства. В наших последних интервью она активно защищает обнаженку. «Это истинная я, сильная и гордая, – сказала она в шестом сезоне, где нагая Дейенерис с торжеством выходит из огня, уничтожившего Вейес Дотрак. – Я по-настоящему счастлива, что согласилась на эту сцену, обойдясь без дублерши». Но признавалась она и в том, что ей бывало неловко, особенно в первом сезоне, когда группа еще только училась снимать эффективно, не говоря уж о деликатности. «Трудные были дни», – говорила она, а в подкасте The Armchair Expert добавила: «Я скандалила на площадке, требуя не убирать простыню». Она также добавила, что Глен и Момоа очень ей помогали и защищали ее.
ИЭН ГЛЕН: В те моменты, когда она чувствовала себя особенно беззащитной, я старался, чтобы протокол соблюдали и обращались с ней уважительно.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: Мне так хотелось стать настоящим профессионалом, что я отвечала «да» на все, что предлагали. А потом плакала в ванной, но об этом никто не знал.
Кларк замечает также, что актеров-мужчин донимали по поводу эротических сцен гораздо меньше, чем ее.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: Вот Михиля Хаусмана (Даарио Нахариса) хоть раз спросили про сцену, где он разом скидывает с себя всю одежду?
Мужчин, правда, тоже уговаривали раздеться, что могут подтвердить Джейсон Момоа, Юджин Майкл Саймон и Кристиан Нэйрн.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Первая сексуальная сцена, которую мы снимали (вернее, переснимали) с Эмилией, – это та, где она показывает кхалу, что любовью можно заниматься и по-другому. Сцена красивая, романтическая. Мы нервничали, потому что в роли режиссеров выступали впервые. Все вроде бы прошло хорошо. Джейсон подходит ко мне, говорит: «Вы здорово поработали», руку жмет и сует в нее…
ДЭН УАЙСС: «Членоносок» называется.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Как презерватив, только чуток побольше. Он сунул мне в руку то, что было на нем всю сцену.
ДЖЕЙСОН МОМОА: Сам напросился. «Снимай чехол, Момоа! – говорит. – Принеси жертву ради искусства!» А я такой: «Да иди ты. Стану я жену злить, этот предмет только для одной леди». Мы с Дэвидом всегда друг друга подкалываем.
Ну а потом я носочек снял, обнимаю его, трясу ему руку и говорю: «Теперь, брат, у тебя есть частичка меня».
А потом мы неожиданно увидели в кадре голого Ходора.
КРИСТИАН НЭЙРН (ХОДОР): Дэвид и Дэн спросили, согласен ли я сняться без одежды. Я уточнил, будет ли присутствовать ребенок. Мне сказали, что да. Я попросил надеть муляж, они согласились. Боялся я до усрачки, но пошел на это из-за позитивного отношения к обнаженному телу: в «Игре престолов» полно голых всех форм и размеров – больше, наверно, чем в любом другом сериале. На площадке была толпа, хотя меня уверяли в обратном. Никогда столько народу на съемках не видел! Закрепили на мне муляж – это очень смущало, но и освобождало тоже. Ржали все от души.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Обнаженка равных возможностей. В книге сказано, что в Ходоре есть великанская кровь, надо же было как-то показать это. И мы не хотели делать, как в «Остине Пауэрсе», где он прикрывается французским багетом.
Участники «Игры престолов» еще не раз будут высказываться на этих страницах об эротической составляющей сериала, но вернемся пока к Дейенерис и Дрого. Их брак по договоренности превратился в союз по любви. Она забеременела, ее мерзкий брат Визерис бесится, дотракийцы презирают его. Когда он спьяну поднимает руку на сестру и дитя в ее чреве, кхал выливает ему на голову котел с расплавленным золотом. Для Дейенерис это решающий момент: она впервые оказывает сопротивление старшему брату-тирану и показывает свою темную сторону. «Он не был драконом, – бесстрастно произносит она, глядя на мертвого брата. – Огонь не может убить дракона».
ЭМИЛИЯ КЛАРК: Что-что я должна сыграть? А, понятно. Продемонстрировать свою силу. Мне надо посидеть минутку между машинами и подумать. Я, значит, проявляю лояльность к мужу. Но ведь Визерис мой родной брат. Способен ли мой незрелый ум охватить, что родной человек может быть худшим твоим врагом? Каково это – быть ребенком, которым всю жизнь помыкали? Откуда во мне взялись силы возвыситься над тем единственным, что я знала всегда? Подняться, глубоко вздохнуть и сказать: «Да мне, оказывается, лгали всю жизнь». Вот ступеньки к тому, что чувствует Дейенерис в конце эпизода.
ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ (ТИРИОН ЛАННИСТЕР): Игра Эмилии здесь особенно впечатляет потому, что все получается ненамеренно. «Ты для меня больше не существуешь»: будь это специально, не вышло бы так эффектно. Его для героини больше нет – в ее жизни появился новый человек, которого она непонятно за что полюбила. Вот что так круто в этом сериале. Отношения, начавшиеся хуже некуда, могут перерасти в любовь. И наоборот. Тонкость Эмилии изумляет: тут можно было сыграть в духе «поделом тебе, братец» или «он этого не заслуживал», но она делает нечто среднее, и в этом весь ужас. За один сезон она меняется до неузнаваемости.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: В такой момент кричать ни к чему, да и гнев неуместен. Он, конечно, горами движет, но женщины под его влиянием впадают в истерику и сбиваются на белый шум. Единственный выход – быть самым сильным человеком из всех собравшихся, а такой человек всегда молчит. Вот откуда железное самообладание Дейенерис. Я, помню, говорила себе: «Так тяжелее, но и лучше». Ведь Дрого, конечно же, смотрит на меня и видит, как я реагирую на казнь своего брата.
Сцена была сложной и с технической точки зрения: гибель Визериса снималась при минимуме компьютерной графики. В парике Гарри Ллойда проделали много дырочек, через которые выходил пар.
ДЭНИЭЛЬ МИНАХАН (РЕЖИССЕР): Не так это просто – вылить расплавленный металл на голову человеку, а парик стоил дорого. У нас был всего один дубль.
ГАРРИ ЛЛОЙД (ВИЗЕРИС ТАРГАРИЕН): Я волновался, как бы мой подвыпивший Визерис не показался смешным. Смотрел на YouTube видео с пьяными и ходил по коридору в отеле, стараясь шататься правильно. А перед самой съемкой, сидя в палатке на холоде, подлил в свой горячий тодди (чай с медом) прихваченный с собой виски. Мою легкую заторможенность, которая смотрелась так естественно, можно было выдать за страх.
ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Меня удивило, как сильно нервничает обычно бесстрашный и непоколебимый Джейсон Момоа. Перед съемкой, перехватив мой взгляд, он показал мне свою дрожащую руку.
ДЖЕЙСОН МОМОА: Конечно, я переживал. Не хотел испортить всю сцену.
ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Золото, которым увешан Дрого, на самом деле было из воска. Мы бросили его в котел, показали бурлящую золотистую жидкость, и Джейсон сказал Гарри: «Готов? Выливаю».
ДЖЕЙСОН МОМОА: Есть моменты, когда ты полностью перевоплощаешься в своего героя. Ни о чем не беспокоишься, только слушаешь и ощущаешь, точно под кайфом. Тот момент был таким на сто процентов. Я потрогал живот Эмилии, повернувшись к Гарри спиной, и отдал приказ взять его, стараясь быть спокойным и собранным. С Дрого шутки плохи, он проделывал это тысячу раз.
ГАРРИ ЛЛОЙД: Я консультировался с врачом: он сказал, что Визерис умирает, когда золото прожигает мозг, и успевает крикнуть разве что один раз. Мне велели завопить качественно, чтоб всех пробрало.
ДЖЕЙСОН МОМОА: Выливая котел, я пришел в неистовство и не сводил с Гарри глаз. Втягивал в себя пар. Думаю, Дрого получил бы удовольствие, глядя, как золото затекает в рот Визерису. Потом отхожу и думаю: какая-то генетическая хрень, не иначе. Очень уж мне понравилось это дело.
ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Так и сняли с одного дубля.
Еще один примечательный момент в линии Дейенерис – Дрого – это бой кхала с воином Маго. Ни в романе, ни в сценарии его не было.
ДЖЕЙСОН МОМОА: В книге почему-то ни разу не показано, как Дрого сражается. Я сказал Дэвиду и Дэну, что мне этого не хватает. Вообще-то, Джордж обалденно его описал, а мне охота подраться. Я потому и сплясал хаку на пробах, чтобы показать, какой он в бою. «Это будет просто, – сказал я. – Сделаю пару финтов, и все увидят, какой он быстрый».
ДЭВИД БЕНИОФФ: У Джейсона были классные идеи, которые нам нравились и которые мы со временем стали использовать. Одна из ранних была такая: «Я типа самый крутой чувак в тех местах, я косу ни разу не стриг, потому что всегда побеждал, меня все боятся – почему ж никто не видел, как я дерусь? Как-то неправильно». Мы ему говорили: «Да все в порядке, ты такой крутой, что тебе ничего не надо доказывать. Ты победил в тысяче битв, Джейсон, иди уже к себе в трейлер». Но было действительно странновато не показать, что этот парень лучше всего умеет.
Сцену боя, вопреки ограниченному бюджету первого сезона и напряженному графику, придумали на лету. Сначала предполагалось, что Маго оскорбит Дейенерис, а Дрого сразится с ним и отсечет ему голову.
ДЖЕЙСОН МОМОА: Потом мне приснилось, что кто-то сказал гадость моей жене, а я порвал ему глотку и выдрал язык.
ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: «Не хочу я башку ему рубить! Сколько можно? – сказал Джейсон. – Лучше вырву язык через глотку». – «Ладно, – говорю я, – надо будет язык сварганить».
ДЖЕЙСОН МОМОА: Парень, с которым я дрался (Ивайло Димитров), – болгарин, мой дублер в верховой езде. Из-за спешки больше никого не нашли, но ему надо сказать речь на дотракийском, а он и по-английски не говорит. Продюсеры мне заявили: «Ты его нанял, ты и учи!» Стал я учить болгарина дотракийскому, и он сыграл просто здорово. Тот язык до сих пор у меня в голове.
Чуть позже Дрого умрет от легкой раны, полученной в этом бою (первоначально его должны были ранить в оставшемся за кадром набеге). Дейенерис уговаривает мужа допустить к себе рабыню-знахарку, но это решение оказывается фатальным: начинается заражение крови, от которого кхал погибает. Излюбленный прием Мартина: непобедимый воин умирает из-за мелкого просчета, поставив чувство выше предосторожности.
ДЖЕЙСОН МОМОА: Просто поразительно, как Джордж это делает. Сначала ты смотришь на его героев так, потом по-другому, ненавидишь их, затем начинаешь любить, в итоге их убивают – тебя все время крутит в водовороте эмоций. Дети в его книгах постоянно растут, и самые неприметные, казалось бы, персонажи делают то же самое. Он создал прекрасный мир. Кхал Дрого стал для меня феноменальным опытом – жаль, что так ненадолго.
Некоторое время он, впрочем, мешал карьере Момоа: актер так убедительно сыграл вождя кочевников, что продюсеры считали его способным только на роли молчаливых суровых воинов, которые не предполагают диалогов. Но фанаты полюбили его, и однажды актер получил главную роль в «Аквамене».
ДЖЕЙСОН МОМОА: Меня долго ругали за Дрого, и я обижался. Думали, что я и по-английски не говорю! А я ведь не кхал. Я похож на него в том, что касается любви и нежности к женщине, а в остальном совсем нет. Потом все посмотрели сериал еще раз и дружно в него влюбились. Я снимался в «Престолах» десять лет назад, а люди все еще без ума от него, никак не уймутся.
Глава 6
Наука умирать
Казнь Неда Старка – это болезненная потеря самого традиционного из главных героев. Заняв высокий пост в государстве, Старк, для которого честь превыше всего, раскрывает заговор против своего старинного друга, короля Роберта. По всем законам он должен быть центром повествования. Первый постер «Игры престолов» показывает его на Железном Троне, давая понять, что перед нами возможный правитель Вестероса. А Джордж Мартин сообщил в анонсе, что «Нед Старк – главная фигура этого сериала».
Благодаря умелому маркетингу HBO и привычной схеме большинства шоу его смерть в сериале шокирует, пожалуй, еще больше, чем в книге. Ни в одном из тысяч телешоу, вышедших за последние шестьдесят лет, такого не делали.
Как говорится в меме с участием Боромира, «Нельзя просто так взять и войти в Мордор»… или убить главного героя в девятой серии.
АЛАН ТЕЙЛОР (РЕЖИССЕР): «Бейелор» был первой серией, которую я снимал, и я понимал всю важность своей задачи. Многие зрители, особенно не читавшие Мартина, верили, что Нед останется с ними на все последующие сезоны. Мы совершали нечто радикальное на телевидении.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Когда я в двенадцать лет читал «Братство Кольца», меня до глубины души поразила смерть Гэндальфа. «Бегите, глупцы!» – кричит он и падает в бездну. Черт! Толкин убил волшебника! Того, который все знал! Как же они без него уничтожат кольцо? Теперь, когда «папы» не стало, «детям» придется повзрослеть. Если уж Гэндальф умер, кто угодно может последовать за ним. И точно: всего через несколько глав гибнет Боромир.
Эти две смерти убедили меня в том, что умереть может каждый. Я думал, Толкин все братство перебьет одного героя за другим, и тут он вернул Гэндальфа – малость не такого, но в целом все того же старого волшебника. Однако потрясение от его утраты все равно остается с тобой.
ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Посмотрев столько фильмов и прочитав столько книг, ты точно знаешь, что героя спасут. Может быть, Арья? Или все-таки королева? Не отсекут же ему голову, в самом деле… но ее как раз рубят.
ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Стиль Джорджа становится еще брутальнее. Никаких сантиментов, никакого подслащивания. Меч по имени Лед опускается ему на шею, и на этом конец. На экране тоже так и все-таки немного иначе: здесь ведь настоящие живые актеры, и маленькая Мэйси Уильямс, и прекрасная музыка Рамина Джавади. В первом сезоне у нас было немало опасений, но мы знали, что девятая и десятая серии закончены на высокой ноте.
ШОН БИН (НЕД СТАРК): Это был смелый шаг для телекомпании. HBO, вообще-то, славится своей храбростью, но я думал, что на такое они вряд ли пойдут.
Фанаты Мартина знали, что Нед умрет, и спойлер был доступен всем, кто заходил в Википедию на страницу «Песнь льда и пламени», но подавляющее большинство зрителей это застало врасплох. Те, кто не знал, до последней секунды предсказывали судьбу Старка.
В первой сцене серии Варис, придя к Неду в темницу, убеждает его признаться в измене, чтобы сохранить жизнь себе и своим дочерям. Тейлор осветил этот эпизод связкой факелов – света едва хватало для съемки.
«Думаете, мне так уж дорога моя жизнь? – спрашивает Нед. – Вы хотите, чтобы я пожертвовал честью ради нескольких лет… чего? Вы росли с лицедеями и перенимали их ремесло, а я рос с солдатами и учился у них умирать». – «Жаль, – отвечает Варис. – А как же жизнь вашей дочери, милорд? Насколько дорога вам она?»
Нед полагает, что Ланнистеры выполнят свою часть сделки, опасаясь восстания на Севере. Королева бы так и сделала, но никто не учел, что может выкинуть Джоффри, ставший королем после смерти отца.
Нед всходит на помост возле Септы Бейелора, делает ложное признание, как обещал, и ликующий Джоффри произносит следующее: «Мать моя просит, чтобы лорду Эддарду разрешили вступить в Ночной Дозор, где он служил бы государству, лишенный всех своих званий и титулов. И леди Санса умоляла простить отца. У женщин мягкие сердца, но, пока я ваш король, ни одна измена не останется безнаказанной. Сир Илин, принесите мне его голову!»
Ужас охватывает Сансу на помосте, Арью в толпе и всех зрителей до единого.
АЛАН ТЕЙЛОР: Нашим основным принципом было избегать общих планов, чтобы видеть все глазами Арьи, Сансы и Неда – тех, кто нам сейчас дороже всего. Это рассказ об отце и его дочерях.
У Мартина Арью случайно узнает брат Ночного Дозора Йорен и уводит ее с собой после казни. Продюсеры решили иначе. Это Нед замечает младшую дочь под статуей Бейелора и говорит об этом Йорену, которого видит в толпе. Важность момента подчеркнута редким использованием зум-кадра, показывающего нам ошеломленную девочку.
АЛАН ТЕЙЛОР: Я, вообще-то, не пользуюсь такими приемами, но тут решил и с Сансой сделать такой же кадр. Чтобы дать понять, что они сейчас главные.
Ким Ренфро в книге «Неофициальный путеводитель по “Игре престолов”» замечает, что Нед всю свою жизнь защищает детей: младенца Джона Сноу с его опасным происхождением; юную Дейенерис, которую король Роберт хочет убить; даже детей Серсеи, когда неосмотрительно предлагает ей покинуть столицу с ними.
А перед смертью он спасает свое дитя, Арью.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Для нас было важно, чтобы Нед первым ее заметил и успел сказать Йорену «Бейелор». Мы поставили в центре площадки статую, вырезали на постаменте это слово и думали, что мы умные. Во время съемки это слово заслонила толпа, чего мы не учли, но зрители все равно догадались. Это последнее, что Нед может сделать для нежно любимой дочки. Видя, что ее там больше нет, он надеется, что она спасена, но в его последние мгновения перед ним предстают только чужие злобные лица. Шон Бин передает нам его мысли и чувства без единого слова.
АЛАН ТЕЙЛОР: Я работал с Мэйси и Софи, когда они были детьми. Это было довольно просто: «С вашим папой хотят сделать нечто плохое». В Арье пробуждается воин, а Санса поначалу улыбается – думает, все еще будет хорошо, раз отец покаялся, и ужасный исход ломает ее. Они очень разные, эти сестры.
МЭЙСИ УИЛЬЯМС (АРЬЯ СТАРК): Многие актеры отталкиваются от прежнего опыта. Я вот каждый раз напоминаю себе, что моего папу убили. Это здорово – весь день притворяться кем-то другим.
ДЖЕК ГЛИСОН (ДЖОФФРИ БАРАТЕОН): Снимали это долго, не буду врать. Целых три дня. Иногда было трудно произносить свой текст с должным пылом, когда перед тобой двести человек, а позади замечательные актеры. Но мне очень все это нравилось, и я выглядел соответственно.
Палач, сир Илин Пейн, обезглавил Неда мечом дома Старков, Льдом. Тем же клинком Эддард в первой серии казнит дезертира. (Палач войдет в список тех, кого Арья хочет убить, но игравший его Уилко Джонсон заболел раком и во втором сезоне ушел из сериала.)
АЛАН ТЕЙЛОР: Шон что-то шептал про себя перед казнью. Раньше он спрашивал, как должен молиться тот, кто верит в его богов. Многие пытались разобрать, что же он говорит, но это, видимо, что-то личное.
ШОН БИН: Играешь то, что написано, – хорошего человека, который пытается бороться с коррупцией. Он здесь не в своей стихии – он привык к Северу, где люди прямее и проще, а в столице все играют в какие-то игры норовят ударить тебя в спину. Мне нравится мой герой, его принципиальность, стремление что-то делать. Верность, основная его черта, в конце концов губит Старка. Словом, играть такого персонажа одно удовольствие.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Здесь возникает параллель с первой серией, где Нед рубит голову дезертиру и мы видим это глазами Бра-на, которому не велено отворачиваться. В девятой серии Йорен, наоборот, запрещает Арье смотреть. Она все равно будет травмирована, но он не хочет, чтобы в ее памяти осталась эта картина. Она не видит сам момент казни, и мы поэтому тоже не видим.
АЛАН ТЕЙЛОР: Я старался выделить Неда как можно ярче. Звук убран, мы слышим только его дыхание и смотрим его глазами. Затем перспектива меняется: мы видим глазами Арьи вспорхнувших птиц и слышим ее дыхание – потому что знамя Старков подхватывает она.
ДЭН УАЙСС: Мы не хотели делать кровавый гейзер в духе «Монти Пайтон»[11], но нужно было показать, как меч входит в шею, чтобы все получилось недвусмысленно. Эта была самая долгая дискуссия насчет того, где сменить кадр. Спорили, добавлять двадцатую долю секунды или нет. Два часа препирались, какой это должен быть кадр: шестой, седьмой или восьмой.
АЛАН ТЕЙЛОР: В самом конце мы подогнали кран, чтобы снять Септу Бейелора – но никаких архитектурных красот вы там не увидите, поскольку позже мы не смогли себе позволить компьютерную графику. Камера зачем-то взмывает в небо и опять опускается – как будто сначала ее кондратий хватил, а потом она оклемалась. Меня это немного смущает.
Другой мелкий ляп, опять-таки вызванный недостатком финансирования, стоил группе куда большей головной боли. В финальной серии мы видим голову Неда Старка на пике среди нескольких других, и Тейлор в комментариях к первому сезону сказал, что одна из бутафорских голов принадлежит бывшему президенту Джорджу Бушу-младшему.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Я хотел, чтобы моя голова торчала на стене среди прочих, когда Джоффри приводит Сансу на них посмотреть. А потом я бы оставил ее себе. Дэвиду и Дэну идея понравилась, но средств не хватило. Знаете, сколько такая голова стоит?
БЕРНАДЕТТ КОЛФИЛД (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Около пяти тысяч, особенно с глазами и натуральными волосами.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Очень дорого, да, но лучше бы они раскошелились. Вместо этого они купили целый ящик уже использованных где-то голов. Их и показывают-то всего три секунды. Никто ничего не замечал, но тут мы выпустили диск blu-ray, и режиссер в комментариях к нему брякнул: «Видите, за две головы от Неда? Это же Джордж Буш-младший!» Ну и понеслось. Раш Лимбо негодовал в своем радиошоу: «Сериал надо закрыть! Какое неуважение – рубить голову президенту!» Все будто с ума посходили.
ДЖИНА БАЛЬЯН (БЫВШИЙ ВИЦЕ – ПРЕЗИДЕНТ ОТДЕЛА ДРАМЫ HBO): Включая и нас, Дэвида и Дэна вызвали среди ночи. Они очень расстроились, потому что это произошло неумышленно, и не пытались оправдываться.
HBO выступила с собственным заявлением, заклеймив злополучный кадр как «неприемлемый, неуважительный и крайне дурного вкуса».
АЛАН ТЕЙЛОР: Я не хотел бы говорить об этом сейчас – мне хватило и прошлого раза. Голов было мало, пришлось использовать все до одной. Голову Буша сделали для какой-то комедии. Я, помню, еще сострил тогда, не особо удачно: «Приходится брать те головы, которые есть, а не те, которые хочешь». Перефразировал Дональда Рамсфелда, министра обороны при Буше, – я тогда здорово злился на них обоих. Думал, что это смешно. Потом я понял, что если бы кто-то пошутил так насчет президента, которого я уважаю, я бы тоже обиделся. Размяк, наверно, с годами – хотя если бы мне сейчас дали голову Трампа, я бы не отказался.
В остальном гибель Неда Старка возымела то самое действие, на которое рассчитывали авторы. Только «Игра престолов» посмела нарушить неписаные правила, по которым, как теперь стало видно, снимались все прочие драмы. Казнь Неда предполагала, что и все другие герои находятся под угрозой, – особенно его дети, вынужденные теперь бороться за жизнь. «Эту казнь провернули очень ловко, – писал Алан Сепинуолл на сайте Uproxx. – Я знал заранее, что его казнят, и все же переживал. Финальная сцена снята великолепно: Бин покорился судьбе, Мэйси Уильямс в ужасе, и это совпадает с нашими эмоциями среди общего хаоса».
ЭЙДАН ГИЛЛЕН (МИЗИНЕЦ): Все дальнейшее действие строилось на том, что произошло с Недом в конце первого сезона, а диски и книги из-за этого события раскупались как горячие пирожки. Кто знает, что было бы, если бы эту роль вместо Шона сыграл кто-то другой?
ДЖИНА БАЛЬЯН: Присутствуя на монтаже смерти Неда, я пустила слезу и подумала: ну, это уж точно не в Бербанке снимали. Было чем гордиться, ведь тут многое могли бы испортить.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Вообще-то, я люблю, чтобы все делалось по-моему, но у Дэвида и Дэна получилось лучше, чем у меня. В книге Нед не видит Арью, и Йорен находит ее совершенно случайно. Прекрасный момент – жалко, что не я написал. И саму казнь тоже сняли отлично.
ДЭН УАЙСС: Смерть Неда открывает нам жестокую правду о цене чести и морали в мире, где не все разделяют твои ценности. Такой поворот не из простеньких сюжетных ходов, когда герой жертвует собой ради высокой цели. Жертва, как мы видим, часто оказывается напрасной.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Мы рассчитывали на сильную реакцию и получили ее. Худшее, что может ждать авторов такого шоу, – это апатия. Если люди приходят в ярость, значит, наш вымышленный мир себя показал. Тяжело, конечно, создавать такого запоминающегося персонажа, как Нед, чтобы потом от него избавиться, зато дальнейший рассказ становится куда напряженнее: никто не знает, кто выживет и что будет дальше. Вы привязываетесь к героям, понимая, что можете потерять их в любой момент.
ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ (ТИРИОН ЛАННИСТЕР): Это свидетельство того, что Джордж любит аутсайдеров. Нед Старк, бесспорно, герой, но Мартина интересуют не столько герои, сколько люди, которые за ними стоят. Я до сих пор удивляюсь, каким шоком для всех стала смерть Неда. Раньше такого не делали. И, кажется, пока еще не повторили.
За ним вскоре последовал еще один главный герой, Дрого. Смерть Неда оставляет Арью и Сансу без всякой защиты, смерть кхала определяет судьбу Дейенерис.
В финальной серии первого сезона «Пламя и кровь» Дейенерис сжигает тело мужа вместе с тремя окаменевшими драконьими яйцами и Мирри Маз Дуур, «ведьмой», отомстившей Дрого за свой народ. И сама всходит на погребальный костер. «Дейенерис подчиняется некоей высшей идее, не зная точно, что с ней случится, – объяснял Дэн Уайсс в блоге HBO «Как снимается “Игра престолов”», – но точно зная, что не сгорит».
Пламя охватывает ее, но на рассвете сир Джорах находит свою кхалиси невредимой, а с ней – трех новорожденных драконов. Это самый потрясающий кадр дебютного сезона «Игры престолов»: Дейенерис встает из пепла как Матерь Драконов, сир Джорах падает на колени.
АЛАН ТЕЙЛОР: В огонь вместо Эмилии вошла женщина-каскадер. Я не думал, что это сработает: на ее легкое, как у Эмилии, платье нанесли столько огнеупорного материала, что она выглядела, как навазелиненная. Но ничего, все получилось отлично.