bannerbannerbanner
Измене доверяют, как лисе

Джеймс Хэдли Чейз
Измене доверяют, как лисе

Полная версия

Глава вторая

В ветхом здании было темно и прохладно, особенно после лютой уличной жары. Еще там было тихо и грязно. На стене висел список фирм, офисы которых располагались в здании. Пробелов в нем было больше, чем названий. Лифт отсутствовал.

Эллис мельком увидел ноги девушки, когда та поднималась на второй этаж. Сам он одолевал первый пролет и сперва услышал перестук деревянных каблучков. Перегнувшись через перила, он глянул вверх и увидел ее ноги в фильдекосовых чулках и краешек длинной серой юбки. Еще он увидел, как под юбкой мелькнули белые трусики.

Он ускорил шаг. Любопытно, как она выглядит. Казалось, кроме них, здесь никого нет. Во всем здании было тихо, если не считать перестука деревянных каблучков.

На площадке третьего этажа он снова увидел девушку: она как раз сворачивала за угол коридора. На ней была серая фланелевая юбка, короткий синий жакет и бесформенная шляпка: такую, пожалуй, можно найти только на свалке. Эллис сразу понял, что девушка отчаянно нуждается.

Остановившись, он взглянул на табличку, висевшую на стене.

За углом коридора, если верить нарисованной руке с выставленным указательным пальцем, находился офис Союза помощи глухонемым. Эллис пошел дальше, свернул за угол и увидел, как девушка исчезает за дверью в середине коридора.

Он подошел к двери и прочел облезшую черную надпись на толстом неровном стекле: «Союз помощи глухонемым». И ниже, мелким шрифтом, – «Администратор Г. Уитком». Повернув ручку, Эллис вошел в узкую комнатку с двумя окнами без штор, обшарпанным столиком с пишущей машинкой, некоторым количеством пыльных шкафов-картотек и ковром – таким потертым, что казалось, он состоял из одних проплешин.

Конторка разделяла комнату надвое и в свою очередь была разделена четырьмя деревянными ширмами. Эллис подумал, что такие ширмы более уместны в приемной ломбарда.

У одной из перегородок, спиной к Эллису, стояла девушка в серой юбке. Он смотрел на нее, желая увидеть ее лицо. Девушка не оборачивалась, и ему пришлось довольствоваться видом ее узких угловатых плеч, прямой спины и уже знакомых ножек. Эллис с некоторым удивлением понял, что сквозь одежду пытается разглядеть формы ее тела, будучи уверен, что девушка прекрасно сложена. Ее ножки смутно взволновали Эллиса, несмотря на штопаные чулки и видавшие виды туфли.

Кроме них с девушкой, в комнате никого не было. Эллис подошел к соседней перегородке и остановился. Ширма закрывала девушку, но Эллис видел ее руки, лежащие на заляпанной чернилами конторке.

Маленькие сильные кисти. Смуглые и гладкие. Даже большие пальцы длинные и тонкие. Миндалевидные ногти. Эллис взглянул на собственные руки – короткопалые, уродливые. Ногти обкусаны до мяса, в костяшки въелась грязь. Он поморщился.

В стене напротив отворилась дверь, ведущая в соседний кабинет. Из нее вышел пожилой мужчина в черном пиджаке с широкими лацканами и множеством пуговиц. Когда-то мужчина был тучен, но теперь исхудал. Щеки его обвисли, отчего он был похож на приунывшего бладхаунда. Из-под кустистых бровей стрельнули острые черные глазки: направо, налево. Хитрые, подозрительные глазки. Мужчина кивнул: сначала девушке, потом Эллису. Кивки его были на редкость недружелюбны.

Он тут же направился к девушке:

– Для вас ничего нет. – Очевидно, он хотел побыстрее от нее отделаться. – Может, на следующей неделе. Что вы ходите каждый божий день? Работа, знаете ли, в огороде не растет.

– Я не могу ждать до следующей недели, – сказала девушка. Голос у нее был ровный, тихий, невыразительный. – У меня совсем нет денег.

Пожилой мужчина (Эллис предположил, что перед ним управляющий, мистер Уитком собственной персоной, и не ошибся) пожал плечами. Похоже, он так часто слышал подобные слова, что они потеряли для него всякий смысл.

– Ничем помочь не могу, – раздраженно сказал он. – Работы для вас нет. Я записал ваши имя и адрес. Если что появится, дам знать.

– Вы все время это говорите, – все так же невыразительно произнесла девушка. – Прошло уже три недели с тех пор, как я заплатила вам сорок шиллингов. Вы обязаны хоть что-то для меня сделать. Когда вы брали деньги, то уверяли, что устроите меня через несколько дней.

Мистер Уитком изменился в лице. Украдкой глянул на Эллиса, потом снова на девушку.

– Следите за языком, – сказал он, понизив голос. – Сорок шиллингов? Не знаю, о чем вы. Что еще за сорок шиллингов?

– Вы обещали, что найдете мне работу, для которой не требуются рекомендательные письма, если я заплачу вам сорок шиллингов. – Теперь голос девушки звенел от волнения. – Сказали, что берете у меня ссуду, чтобы подлатать прорехи в бюджете. Я дала вам деньги, потому что у меня нет рекомендательных писем.

– Вы, право, грезите наяву, – сконфуженно произнес мистер Уитком. – Погодите минутку. Узнаю, что нужно этому джентльмену. Не следует говорить такое при свидетелях. Не брал я у вас никаких денег. – Пройдясь вдоль конторки, он встал напротив Эллиса, с беспокойством вгляделся ему в лицо и спросил: – Что вы хотели?

«Нужна работа», – объяснил Эллис на языке глухонемых.

Уитком расслабился, лицо его смягчилось. Он понял, что Эллис не слышал слов девушки. Его пальцы тут же задвигались – столь стремительно, что Эллис ничего не понял.

«Медленнее, – показал он. – Я только учусь».

Мистер Уитком недовольно повел плечами, выдвинул ящик под конторкой и достал формуляр. Положил его перед Эллисом и вернулся к девушке.

Читая форму, Эллис услышал, как она говорит:

– Если не можете дать мне работу, верните деньги.

– Не понимаю, о чем вы, – ответил мистер Уитком. – Что вы заладили про деньги? Не брал я у вас никаких денег.

– Брали, – возразила девушка. – А теперь верните. Или я все расскажу вашим коллегам. Вы обещали найти мне работу, не требующую рекомендаций…

– Хватит. – Мистер Уитком забарабанил по конторке костлявыми пальцами. – Кто вам поверит? Вы ведь воришка, верно? Только что из тюрьмы. Кто вас будет слушать? Ступайте, или я вызову полицию.

– Верните мне деньги, – сдавленно повторила девушка. – У меня нет ни пенни. Ничего нет, понимаете? Я не знаю, что мне делать.

– Ничем не могу помочь, – сказал мистер Уитком. – Незачем ходить сюда изо дня в день. Может, что-то и подвернется. Но если хотите, чтобы я вам помог, лучше не рассказывайте, что я одалживал у вас деньги. Обманывать, знаете ли, нехорошо. Ложь до добра не доведет.

– Я дала вам деньги. – Девушка рассердилась. – Вы сказали, что берете в долг, но это не так. Это была взятка.

Мистер Уитком тихонько усмехнулся. Теперь, убедившись, что Эллис не слышит их разговора, он чувствовал себя в полной безопасности.

– Вам не поверят, дурочка. Никто вам не поверит. Свидетелей-то нет. Проваливайте! Думаете, кто-то захочет взять на работу глухую уголовницу? Ну, задайте себе этот вопрос. Обдумайте его хорошенько. А теперь ступайте! И если еще раз придете, если снова начнете выдумывать, что я брал у вас деньги, я позову полисмена.

Эллис видел, как руки девушки сжались в крепкие кулачки. Негромко стукнули по конторке и тут же исчезли.

Когда она повернулась к двери, Эллис выглянул из-за ширмы, но слишком поздно: лица уже не было видно. Он смотрел, как девушка подошла к выходу, открыла дверь. Узкие плечи ее бессильно поникли, а бесформенная шляпка венчала голову ореолом безысходности.

Дверь закрылась.

Мистер Уитком, усмехнувшись себе под нос, снова прошелся вдоль конторки и встал напротив Эллиса.

«Заполнили формуляр?» – показал он на пальцах.

«Крыса паршивая, – думал Эллис. – Со мной обращались так же. А потом я научился не давать себя в обиду». Просмотрев формуляр, он понял, что здесь работы не получит. Для рассмотрения кандидата требовалось три рекомендательных письма. Он подумал о девушке. Сказать старому мошеннику, что у него нет рекомендаций? Тогда он потребует денег. И все равно ничем не поможет. Эллис был разочарован. Более того, он был разъярен. Прислонившись к конторке, он устремил на мистера Уиткома гневный взгляд.

– Я слышал, свинья, – сказал он. – Каждое слово слышал.

И ударил мистера Уиткома в тощее обвислое лицо. Испустив то ли вскрик, то ли вздох, старик рухнул за конторку. Эллис не потрудился взглянуть на него. Шагнул к выходу, открыл дверь, выглянул в коридор и быстро сбежал по лестнице.

Он понимал, что бить старика не следовало, но искушение оказалось слишком сильным. Эллис снова подумал о девушке. Жаль, она не видела, что произошло. Ей было бы приятно. Заплатила сорок шиллингов, а взамен получила лишь пустые обещания. Странно, но Эллису было жаль эту девушку. Она его заинтересовала. Какое необычное ощущение. Уже много лет он не обращал внимания на женщин и вдруг почувствовал, что его тянет к этой девушке. Потому что между ними была связь. Их обоих эксплуатировали.

Одолевая последний лестничный пролет, Эллис полностью осознал всю сложность своего положения. До сих пор он не признавался себе, насколько сильно рассчитывал на Союз помощи глухонемым. Надеялся получить здесь работу. Повелся на рекламную листовку: мол, чуть ли не повсюду срочно требуются глухонемые сотрудники. Союз помощи имеет связи во многих коммерческих структурах. Глухие или глухонемые кандидаты со специальными навыками или без оных непременно получат работу. А во главе всей конторы – старый пройдоха!

Эллису хотелось работать. Вернее, работа была ему необходима. Деньги заканчивались, и он боялся открывать рот на публике. Ему прекрасно подошла бы должность, на которую берут глухонемых. А теперь придется начинать все заново.

Спустившись в фойе, он увидел девушку в серой юбке. Толкнув стеклянную дверь, она медленно вышла на улицу.

Все еще заинтригованный, Эллис пошел следом. На Стрэнде было полно народу. Воздух – спертый, тяжелый. Эллис плелся вперед и думал, что теперь делать. Двенадцать шиллингов десять пенсов! Вот и весь его капитал. Нужно как-то раздобыть денег. Он вспомнил Висельника. Висельник помог бы. Нужно его найти, да где искать?

 

Девушка в серой юбке свернула на Вильерс-стрит. Заняться Эллису было нечем, к тому же глухая выделялась во всем этом скопище незнакомцев. Так что Эллис решил пойти за ней. Думая о своем, он не сводил взгляда с ее ног. Такие милые ножки – большая редкость. У большинства женщин ужасные ноги. Интересно, кто эта девушка? Глухая уголовница – так ее назвал старый пройдоха. Но голоса не повысил. Может, она умеет читать по губам? Эллиса озарило: если он заговорит с этой девушкой, она не узнает его голоса. Прочтет слова по движению губ, а голоса, само собой, не услышит. Хм, приятная мысль. Всю жизнь один не проживешь. Женщина – штука полезная. У девушки нет денег, у него – тоже. Она преступница, он скрывается от правосудия. Вполне себе парочка. Эллис нахмурился. Зачем он забивает голову такой чепухой? Есть дела поважнее. Но он все равно не сводил взгляда с девушки, а та – одинокая, печальная – пробиралась себе сквозь толпу.

В скверике у станции метро «Чаринг-Кросс» оркестр исполнял веселую мелодию. Вокруг эстрады толпились слушатели.

Миновав железные ворота, девушка медленно пошла вглубь скверика по бетонной дорожке. Эллис не отставал. Он думал, что девушка сядет у эстрады, но она, ссутулившись, прошла мимо. В свете солнца ее чудовищная шляпка выглядела особенно нелепо.

В конце концов, когда эстрада осталась далеко позади, девушка все же села. Выбрала одну из свободных скамеек напротив гостиницы «Савой». Сидела, положив руки на колени, и смотрела на официантов: те выглядывали из окон ресторана в ожидании первых клиентов.

Эллис подошел ближе и уселся через скамейку от девушки. Взглянув на нее, он почувствовал укол разочарования. Ничего особенного. Обычное личико, разве что узкое и очень бледное; каштановые волосы тусклые и немытые. Под ввалившимися глазами – темные круги. Эллис решил, что ей лет двадцать. Теперь, рассмотрев ее получше, он спрашивал себя: что он в ней нашел? Если не считать фигуры, девушка ничего собой не представляла: обычная продавщица, секретарша или горничная. Таких на улицах Лондона пруд пруди.

Разочарованный, Эллис недовольно отвернулся. «Ладно, – думал он, – зачем забивать себе голову? Мне теперь не до женщин». И все же в глубине души он страстно желал женского общества. Дни в Лондоне тянулись очень одиноко. Окажись девушка миловидной, он заговорил бы с ней. Рассказал бы, что стало со старым пройдохой. Может, подружился бы. Но обладательница такой физиономии не заслуживала его внимания.

Какое-то время девушка, почти не шевелясь, сидела на своей скамейке. Все разглядывала людей, решивших поужинать пораньше, – те начинали занимать места у окон ресторана. Когда приносили еду, девушка вытягивала шею, и лицо ее становилось напряженным.

Эллис забыл о ней. Курил и размышлял, что делать. Думал, как найти Висельника. Насидевшись на солнцепеке, он решил, что пора возвращаться домой. Начал было вставать, взглянул на девушку и замер.

Теперь рядом с ней сидела хорошо одетая пожилая дама, увлеченная чтением газеты. Сумочку она поставила между собой и девушкой. Эллис заметил, как девушка спокойно, ловко открыла сумочку и выудила из нее несколько фунтов.

Наблюдая за кражей, Эллис совершенно ничего не чувствовал. Он обмяк на скамейке, не отрывая взгляда от рук девушки. Увлеченно следил за происходящим, но не двигался.

Внезапно женщина бросила газету и схватила девушку за запястье.

– Ах ты, ворюга! – воскликнула она.

Отпрянув, девушка пыталась вырваться.

Эллис хмыкнул. Сердце его неровно забилось. В этот момент он понял, что их с девушкой судьбы сплелись воедино. Понял, что поможет ей, а взамен она всегда будет рядом. Такой расклад его вполне устраивал. Он встал, подошел к скамейке, похлопал женщину по руке и сказал:

– Пусти ее.

Женщина уставилась на худое, изуродованное шрамом лицо. Заглянула в холодные глаза и тут же отпустила девушку. А потом вскинула руку к лицу и заголосила.

Схватив девушку за руку, Эллис рывком поднял ее со скамейки.

– Бежим, – буркнул он.

И они побежали к набережной Виктории.

Глава третья

Она сидела на краешке его кровати и плакала, так и не сняв своей позорной шляпки. Лицо у нее было опухшее и бледное, растертые докрасна глаза остекленели от слез.

Стоя у окна, Эллис разглядывал улицу сквозь грязные муслиновые занавески. Сердце его неровно билось, а во рту было сухо, и это его раздражало. Он то и дело посматривал на девушку, но почти сразу же переводил взгляд на улицу. Все ждал, что перед серым домиком остановится полицейская машина, из которой неуклюже выберутся полисмены – по его душу.

– Заткнись, – бросил он девушке. – Хватит сопли на кулак наматывать. – Но Эллис не смотрел на нее, и девушка не могла знать, что он с ней говорит. Звуки не проникали в ее безмолвный склеп. Позже Эллис понял: прежде чем говорить, нужно коснуться девушки – привлечь внимание, чтобы она могла прочесть слова по губам.

Девушка все плакала и плакала, безвольно сложив руки на раздвинутых коленях, поставив стоптанные туфельки носками внутрь. Со своего места Эллис видел под юбкой треугольник обнаженных бедер, но ему было все равно. Одутловатое белое лицо и ужасная шляпка не вызывали у него ничего, кроме отвращения, и он жалел о том безумном порыве, в результате которого оказался в одной комнате с этой уродиной.

– Ну заткнись, а? – сердито прикрикнул он. – Тебя могут услышать. – И с гневом добавил: – Зачем я, дурак, тебя сюда притащил?

Его слова отскочили от мертвых барабанных перепонок. Девушка не пошевелилась, не подняла взгляда. Эллис вспомнил, что она его не слышит, и раздраженно махнул рукой. Как будто мало того, что она расселась у него на кровати, окруженная аурой безнадежной нищеты. Так вдобавок ко всему не слышит ни единого звука. Эллис почувствовал к ней еще большее отвращение. Бесполезная тварь.

Он снова отвернулся к окну. Ожидая, что с минуты на минуту что-нибудь случится, он обдумывал события последнего часа и ужасался тому риску, на который пошел. Зачем он это сделал? Откуда взялся тот безумный порыв? Да, ему было одиноко. Хотелось с кем-нибудь поговорить, вот он и выручил девчонку. А в итоге оказался в одной комнате с трусливой хнычущей гадиной. Сука! Если бы она спокойно забрала деньги и сбежала с ним, он даже простил бы ей заурядную внешность. Но эти рыдания его доконали. Приятное общество, нечего сказать!

И еще их чуть не поймали. Тот фараон оказался расторопный. Налетел на них коршуном, когда они бежали по набережной Виктории, словно перепуганные дети. Эллис схватил полисмена за рукав, рухнул на колено, и здоровяк тут же плюхнулся на тротуар, а Эллис с девчонкой получили пятьдесят ярдов форы. Движение встало, на них кричали люди. Казалось, им конец, но тут Эллис впихнул девушку в трамвай – тот как раз въезжал в тоннель, ведущий на Кингзуэй. В тот момент кондуктор был наверху, а на первом этаже не было ни души. Полисмен что-то кричал, но кондуктор его не услышал – в тоннеле трамвай издавал страшный грохот.

Спрыгнув на Саутгемптон-роу, они быстрым шагом прошли через Рассел-сквер и оказались в переулке, где жил Эллис.

Они не сказали друг другу ни слова. Но и не разбежались: были слишком заняты мыслями о погоне. Девушка шагала машинально, словно автомат. Эллис думал, что она того и гляди лишится чувств. Люди с любопытством поглядывали на них, но Эллис не останавливался. Ему до жути хотелось оказаться у себя в комнате, подальше от чужих глаз. Когда они пришли, хозяйка – миссис Уилер – была на цокольном этаже. Никто не видел, как девушка поднялась к Эллису.

Оказавшись в комнате, она тут же рухнула на кровать и разревелась. И ревела так, словно никогда не угомонится.

По улице фланировал полисмен. Он остановился, чтобы перекинуться словечком с почтальоном – тот забирал письма из почтового ящика возле серого домишки. Глядя на полисмена, Эллис почувствовал напряжение в груди. Уитком, женщина с сумочкой… Не пойдут ли они в полицию? Эллис решил, что обязательно пойдут. Вскоре у каждого лондонского фараона будет его описание. А может, уже есть. Эллис сжал кулаки. Если его поймают, быстро выяснят, кто он такой на самом деле. И вместо того, чтобы провести месяц за решеткой, он отправится на виселицу.

Вдруг девушка заговорила.

– Я хочу есть, – невыразительно сказала она. – У вас не найдется чего-нибудь съестного?

Эллис неохотно отошел от окна и навис над ней.

– Съестного? – переспросил он. – Сейчас не время думать о еде.

Схватившись за голову, девушка легла на бок.

– Я так хочу есть, – причитала она. – Вы не представляете, как я хочу есть…

– Соберись, – яростно прошипел Эллис. – Тебе нельзя здесь оставаться. Нужно уйти. – Видя, что девушка едва ли понимает его, погруженная в свои страдания, он схватил ее за плечи и рывком усадил на кровати. Стиснул пальцами ее руку. Убедился, что она смотрит на него, и повторил: – Ну же. Соберись.

Вывернувшись, она прижала руки к животу, после чего принялась раскачиваться и истерично всхлипывать, приговаривая:

– Как же я хочу есть. Я несколько дней ничего не ела.

– Меня это не волнует, – сказал Эллис, с трудом не срываясь на крик. – Тебе нужно уйти отсюда.

Истеричные всхлипывания не прекращались.

– Если бы не голод, я не взяла бы тех денег, – стонала девушка. – Пожалуйста, дайте мне какой-нибудь еды… Что угодно. Я больше так не могу.

Эллис схватил ее, поставил на ноги.

– Нет у меня здесь еды, дура, – грубо сказал он. – Теперь выметайся. У тебя есть деньги. Купи себе поесть, только ко мне не лезь.

Девушка испуганно заглянула в его злые глаза. Лицо ее окаменело, она обмякла. Эллис не пытался ей помочь. Он отступил, и девушка тяжело рухнула на старый ковер. Шляпка ее слетела с головы, а руки и ноги безвольно раскинулись, как у тряпичной куклы, которую швырнули в угол.

Эллис растерялся. Он не раз видел голодный обморок и знал, что девушка не притворяется. Понимал, что придется ее накормить, а уже потом что-то решать. Тихонько чертыхаясь, он подошел к шкафу, достал серые фланелевые брюки и поношенный пиджак. Раз уж придется выйти, лучше сменить одежду. Полиция времени даром не теряет. Возможно, у патрульных уже есть его описание.

Переодевшись, он с отвращением взглянул на девушку и вышел из комнаты. На секунду задержался у лестницы, бегом спустился к двери и с деланым спокойствием вышел на улицу.

Взгляд у него был настороженный, а тело – напряжено и готово к драке. Впереди, ярдах в пятидесяти, все еще прохаживался полисмен. Эллис перебежал через дорогу и вошел в кафе, где купил три пирожка с мясом, один с повидлом и несколько рогаликов. Девушка-продавщица заинтересованно взглянула на его шрам. Почувствовав на себе ее взгляд, Эллис угрюмо нахмурился, забрал у продавщицы два бумажных пакета и бросил деньги на прилавок. По пути к кассе девушка что-то буркнула себе под нос, а потом так же грубо швырнула ему сдачу.

Вот ведь сволочь. Презрительно отвернувшись, Эллис снова вышел на улицу. Полисмен на углу смотрел в его сторону. Секунду помедлив, Эллис направился к серому домишке, ссутулившись и не сводя взгляда с неподвижной фигуры в синем.

У входной двери он оглянулся. Продавщица подошла к двери кафе и внимательно смотрела Эллису вслед. Показав ей средний палец, он открыл дверь и вошел в дом.

С цокольного этажа доносился голос миссис Уилер – она что-то напевала. Этот тоненький голос прошелся по нервам Эллиса, словно напильник. Женщина пела церковный гимн: «Скалы веков светлица, позволь в тебе укрыться».

Поднимаясь по лестнице, он скривил губы в горькой усмешке. «Позволь в тебе укрыться…» Если он хочет спасти свою шкуру, нужно поискать укрытие получше, чем скала веков. Распахнув дверь, он вошел в комнату.

Девушка все еще лежала на боку, раскинувшись и вывернув шею.

Эллис встал над ней и нахмурился. Ведь можно было бросить ее прямо там, в трамвае. Нет же – ему, придурку, понадобилось тащить ее в дом. Ну и как теперь от нее отделаться? В глубине души он осознавал, что привел к себе девушку с определенной целью. Да, она страшненькая, но все-таки женщина. Если правильно с ней обращаться, может, и сгодится на что. К тому же глухая – не нужно думать про голос. Он понял, что оставит ее при себе. Это уязвило его гордость, но именно так он и собирался поступить.

Эллис пнул ее – раз, другой, третий. Застонав, она попыталась отодвинуться. Тело ее содрогалось от нетерпеливых пинков Эллиса. Наконец девушка села и оттолкнула его ногу.

Удостоверившись, что гостья не собирается падать в очередной обморок, Эллис раскрыл бумажный пакет и вытряхнул пирожки ей на колени. Один откатился к его ноге. В припадке лютой злобы он наступил на пирожок, соскреб месиво с подошвы и швырнул его туда же, девушке на колени:

 

– На, жри. Раз уж ты такая голодная.

Схватив раздавленный пирожок, девушка запихнула его в рот. Эллис брезгливо отвернулся.

В Бельзене он насмотрелся на людей, утративших человеческий облик. Мучить эту девчонку было даже не смешно. Он снова подошел к окну, выглянул на улицу. Стоял, пока не вспомнил, что в руке у него второй бумажный пакет, а в нем – пирожок с повидлом. Надо же, взял на откорм сопливую скотину. В приступе злобной ярости он стиснул пакет. Почувствовал, как хрустит тонкое тесто, как вытекает повидло. С отвращением бросил пакет девушке, и тот угодил ей прямо в лицо.

Так ей и надо. Пусть знает, что с Эллисом шутки плохи. Он снова отвернулся к окну. Чем раньше она все поймет, тем лучше.

На улицу свернул желтый фургончик. Эллис видел, как рядом с газетчиком из него выбросили пачку «вечерок».

Ему хотелось сбегать за газетой, но снова выходить на улицу было опасно. Эллис смотрел, как газетчик торопится разнести вечерний выпуск по домам. Он перешел дорогу, девушка из кафе подбежала к двери и взяла у него газету. Что-то сказала, газетчик рассмеялся. Все еще улыбаясь, он бросил газету на крыльцо серого домишки.

Эллис повернулся было к двери, но остановился. Зарывшись лицом в липкий пакет, девушка пыталась выесть из него повидло, смешанное с хлебными крошками. Не отрываясь от своего занятия, она подобострастно взглянула на Эллиса.

Пройдя мимо, он открыл дверь и вышел в коридор. Собираясь спуститься, он увидел, что в холле стоит миссис Уилер с газетой в руке. Негромко выругавшись, он отпрянул – так, чтобы хозяйка его не видела, – но продолжал наблюдать за ней.

Миссис Уилер была высокая сухопарая дама с усталым взглядом и жиденькими седеющими волосами. В пальцах у нее была линза от очков, сквозь которую она изучала первую полосу.

Эллис отказался от своей затеи. Вернувшись к своей двери, он ногой открыл ее и вошел в комнату.

Девушка уже поднялась с пола. Теперь она сидела на краю кровати.

Они уставились друг на друга.

– Ты кто? – грубо осведомился Эллис. – Как тебя звать?

– Грейс Кларк, – испуганно ответила девушка. – Спасибо за…

– Да заткнись ты, – прошипел он. – Если бы не обморок, думаешь, я стал бы тебя кормить? Черта с два! От тебя сплошные неудобства. Ну и что теперь планируешь делать?

– Не знаю. – Девушка сморщила лицо, собираясь снова расплакаться.

– Где живешь?

– В Кэмден-Тауне.

– Только что из тюрьмы, да?

Она жалобно кивнула.

– Ну, лучше туда и возвращайся. – Кипя от гнева, он подошел к окну, повернулся и посмотрел ей в глаза. – А я-то, дурак, тебе помог. За что сидела?

– У меня ничего не было. Отец погиб…

– Хватит нюни распускать. За воровство посадили, да?

– У меня не было выхода, – начала девушка, набравшись храбрости. – Я пыталась устроиться на работу, но глухих не берут. – Она стиснула кулачки. – Раз за разом пробовала, и все без толку. А ведь жить как-то надо.

– Врешь, – сказал он. – У тебя должно быть что-то вроде пенсии. Одурачить меня решила?

– Я служила в женской вспомогательной службе ВВС. Но дезертировала. Пришлось. Меня начали искать. Дело в том, что отец заболел. Некому было ухаживать… Поэтому я сбежала. А потом была бомбежка…

– Ладно-ладно, – раздраженно перебил Эллис. – Я же сказал, что не желаю выслушивать рассказы о трудной судьбе. У самого судьба не легче. Значит, ты всего лишь воровка, так?

Девушка медленно поднялась на ноги.

– Я пойду, – сказала она. Губы ее дрожали. – Можете называть меня как угодно…

В дверь постучали.

Эллис в один прыжок пересек комнату, оттолкнул девушку от двери и жестом велел ей молчать. Приоткрыл дверь на несколько дюймов.

В коридоре стояла миссис Уилер.

– Добрый вечер, – сказала она.

– В чем дело? – недовольно прогнусавил Эллис. С хозяйкой он говорил только таким голосом.

Мисс Уилер улыбнулась. В глазах ее горел жесткий огонек.

– Видели вечернюю газету?

Он покачал головой.

– Тогда взгляните. – Она протянула ему экземпляр. – Экстренное сообщение.

Эллис прочитал короткую заметку. Сердце его ушло в пятки. Вот и все, подумал он. И что теперь делать?

Всего несколько строчек, но этого было достаточно. И он, и девушка описаны так, что подробнее не бывает. В газете даже напечатали ее имя. Полиция искала информацию, которая поможет арестовать их за грабеж.

Он молча вернул газету, а потом хмуро спросил:

– Ну и что? Почему это должно меня волновать?

– Вы подходите под описание, – сказала миссис Уилер, ткнув в заметку длинным грязным пальцем. – Разве нет?

– Вы бы думали, что говорите, – ответил Эллис. – Из-за таких ошибок у людей бывают проблемы.

– Она здесь, верно? Я слышала, как вы разговариваете. – Миссис Уилер притворно улыбнулась. – Что ж, мое молчание обойдется вам в семь фунтов. Столько она и украла, верно? Ну, гоните деньги, а сами уматывайте. Я никому ничего не скажу.

Издав возглас досады, Эллис распахнул дверь.

– Ну ладно, раз уж вы такая умная. Вот, взгляните. Воровка перед вами!

Смерив девушку взглядом, миссис Уилер криво усмехнулась:

– Да, смотреть особо не на что. Но вам она подходит. Вы ведь тоже не красавчик. Ну, выкладывайте деньги и проваливайте. Таким, как вы, не место в моем доме.

Девушка взглянула на Эллиса. «Сделайте что-нибудь», – умолял ее взгляд.

– Отдай ей деньги, – велел Эллис. – Все, что есть. И уходи. Тебе не отвертеться.

– И вам тоже, молодой человек, – добавила миссис Уилер.

Это было неразумно с ее стороны.

Эллиса охватила холодная звериная ярость. Он отвернулся. Услышал, как Грейс Кларк открывает сумочку. И тут Эллис понял, что хочет размозжить этой старухе череп. Схватив с каминной полки вазу – синюю с золотом, – он обернулся. Миссис Уилер тянула руку за деньгами. Подняв взгляд, она раскрыла рот, чтобы завопить, но не успела издать ни звука: Эллис обрушил вазу ей на голову. Ваза разбилась, а женщина тяжело рухнула на пол. Лицо ей заливала кровь.

Долгую секунду Эллис стоял над ней, наслаждаясь зрелищем, а потом метнулся к двери. Грейс схватила его за руку.

– Не бросайте меня здесь… вы ее ранили, – пробормотала она. В глазах у нее стоял ужас.

Вырвавшись, он застыл. Его внимание привлек шум на улице. Эллис выглянул в окно. Из кафе с газетой в руке вышла продавщица. С ней был полисмен. Девушка показала на серый домишко, лицо ее горело от возбуждения. Заинтересовавшись, полицейский торопливо пошел вперед.

Эллис схватил девушку, встряхнул ее и сказал:

– Теперь мы оба влипли. Вместе. Поняла? Вместе, ты и я. Пошли. Пора сматываться.

И он потащил ее вниз по лестнице, по темному коридору, к черному ходу.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 
Рейтинг@Mail.ru