Джейк Адельштейн
Якудза: преступный мир Японии
Jake Adelstein
TOKYO PRIVATE EYE
Original title: Tokyo Private Eye
© 2023, Joshua Adelstein
First edition in France: Tokyo Detective © 2023, Editions Marchialy, Groupe Delcourt
© Смирнова А., перевод, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Пролог. Отмечай победу похоронной процессией
Когда убиты тысячи – следует горько плакать. Победа означает погребальный обряд.
Лао Цзы, китайский философ
28 октября 2008 года
Порой, победив соперника, хочешь просто немного повеселиться. Я решил встретиться со своим наставником, бывшим прокурором Тосиро Игари, в отеле «Вестин Токио» и отпраздновать поражение нашего общего врага, Тадамаса Гото, которого в этом же месяце, четырнадцатого числа, выставили из «Ямагути-гуми». Гото был Ричардом Брэнсоном[1] мира якудза – харизматичным, неприлично богатым крупнейшим акционером «Джапан Эйрлайнс», имевшим серьезные политические связи и возглавлявшим организацию в тысячу человек. А еще убийцей-социопатом. В 2008 году он заказал меня и мою семью, в результате чего мы все были под защитой полиции, потому что я пытался написать что-то, что ему не понравилось.
В то время группировка «Ямагути-гуми», которая базируется в Кобе, была крупнейшей из всех преступных группировок Японии: она насчитывала почти восемьдесят тысяч членов и имела представителей во всех отраслях японского общества. Гото возглавил вторжение на территорию Токио и последовавшие за этим войны между бандами. Когда его вместе с десятью очень близкими к нему боссами исключили, это стало общенациональной новостью – конечно, в журналах для фанатов якудза об этом не писали, но крупнейшие газеты Японии осветили этот факт так подробно, словно уволен был президент «Сони». Гото создал кризис в мире организованной преступности, что-то вроде шока Лемана[2] – шок Гото.
Я приехал раньше времени, подождал в холле. Игари я узнал, еще не видя его лица: само его телосложение выдавало бывшего прокурора. Вся его манера напоминала мне бульдога, но очень умного бульдога.
Я наблюдал за ним краем глаза, листая таблоиды. Он быстро нашел меня, и мы направились в ресторан отеля. Он был в темном, хорошо сшитом костюме, белой рубашке и без галстука. На мне были брюки и серая рубашка – я только начал получать удовольствие оттого, что появляюсь на публике без костюма.
Игари всегда меня восхищал. В Японии прокуроры после выхода на пенсию нередко идут работать на сомнительные организации, в том числе и на якудза. Есть даже особый термин «ямекен бенгоши», означающий «юрист, оставивший должность прокурора». Он отражает всеобщее пренебрежение к таким вот людям, его можно в общем-то даже перевести как «продажная личность». Игари же был одним из тех редких людей, которые предпочли деньгам честь и после ухода из правоохранительных органов продолжали сражаться с якудза, а не начали на них работать. Вот одна из многих причин, по которым я его уважаю. Игари-сан стал легендой в мире правоохранительных органов и написал несколько книг о борьбе с организованной преступностью и предотвращении ее вторжения в мир бизнеса.
Едва мы уселись поудобнее и обменялись обычными любезностями, он сразу же перешел к делу:
– Принес?
– Да, – ответил я и протянул ему конверт из манильской бумаги.
– Попозже посмотрю. Я себя знаю: если сейчас начну читать, уже не смогу оторваться, так что еда остынет, а пиво нагреется. Ну так что – во-первых, поздравляю. Уверен, ты рад, что он больше не босс якудза, а экс-якудза. И, честно говоря, он такой засранец, что, думаю, вся Япония от этого выиграет. – Некоторые полицейские уже подробно рассказали мне о том, что произошло, но у Игари были свои источники. Я хотел услышать то, что знает он. – Вот что я знаю: причин, по которым его исключили, несколько. Во-первых, он постоянно пропускал заседания совета директоров, и когда он позвал на день рождения целую компанию звезд, а собрание опять проигнорировал, терпение руководства лопнуло. Еженедельный журнал «Сюкан Синчо» написал об этом довольно обширную статью. Не лучшая реклама.
Я улыбнулся.
– Согласен. Жаль, что им не хватило смелости указать его имя. Этим они меня разочаровали.
Игари усмехнулся.
– Ха! Ну, они часто опускают имена и так всем известных людей. Ну и во-вторых, думаю, твоя статья о его трансплантации печени и книга, в написании которой ты участвовал, тоже подбросили дровишек в этот огонь, вот его и выгнали. – Я кивнул. И тут Игари сказал то же, что уже писал мне по электронной почте: – Твое упорство и преданность делу его свержения окупились. Ты написал статью, из-за которой он впал в немилость. Что и говорить, впечатляющее достижение. Ты сделал то, чего никогда не сможет сделать полиция.
Я не знал, что ответить. Происходяшее по-прежнему казалось мне не вполне реальным, но я чувствовал, что чего-то достиг. После долгой череды поражений было приятно оказаться в числе победителей. Моя статья вышла в «Вашингтон Пост» за 2008 год, и в ней рассказывалось, как Гото заключил сделку с ФБР, чтобы получить визу в США. Каким образом он это сделал? Он выдал всех своих друзей в «Ямагути-гуми» и предоставил властям ценную информацию. Взамен он получил визу в США и новую печень в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, опередив куда более достойных и прекрасных людей. Трое его приятелей-якудза сделали такую же пересадку в том же Калифорнийском университете, но они, по всей видимости, своих братьев-гангстеров не предавали. В довершение всего он обманул ФБР, выполнив лишь пятую часть того, что обещал, прежде чем исчезнуть из больницы после операции. Просто получил свою печень и сбежал. Видимо, он заключил сделку с дьяволом, поскольку что бы он ни делал, он почти всегда побеждал. В общем, моя победа была в самом деле грандиозной, так что я заказал еще и «Хибики» со льдом – японский виски по-настоящему хорош.
Мы оба были в прекрасном настроении. Отель «Вестин» мы выбрали не случайно: в другой октябрьский вечер, семь лет назад, Игари помог отелю избавиться от надоедливого клиента – самого Тадамаса Гото. Когда-то здесь был его второй дом, но его оттуда выгнали, так же как выгнали сейчас из рядов якудза.
Отель этот расположен на площади Эбису Гарден Плейс, когда-то самое модное в Токио место – здесь рядом станция Эбису, много новых интересных ресторанов, Музей фотографии и авангардного кинотеатра. «Вестин» считался самым подходящим отелем для свиданий, и статус у него был что надо. Штаб-квартира банды Гото находилась в префектуре Сидзуока, но он возглавлял вторжение «Ямагути-гуми» в Токио и часто приезжал в город. Конечно, ему нравилось останавливаться в модных отелях. Он очень полюбил «Вестин» и торчал там целыми днями. Каждый раз, когда он появлялся, он вносил залог в иенах, эквивалентный десяти тысячам долларов; так что с точки зрения денег был отличным клиентом. Проблема была в том, что чем дольше он оставался, тем более наглым и требовательным становился. Он и его друзья имели привычку издеваться над персоналом, мучить гостей и превращать это место в настоящий ад для всех его обитателей. Управляющий отеля, приближавшийся к выходу на пенсию, решил, что в качестве своей последней обязанности он должен раз и навсегда избавиться от этого нежелательного клиента. И вот холодной октябрьской ночью он, весь трепеща, отправился к самому Гото. Его люди с радостью столкнули управляющего лицом к лицу с гремлином, и смягчать свои слова бедолага не стал.
– Все здесь знают, что в этом отеле остановился известный босс якудза, то есть вы. И, честно говоря, все сотрудники напуганы и обеспокоены, и это мешает нам работать. Простите за грубость, но не могли бы вы оказать нам любезность и выписаться из отеля?
Гото удивился просьбе, однако возмущаться не стал. Он лишь велел показать ему договор на размещение в отеле (в Японии вы обязательно должны его подписать, прежде чем заселяться в отель). Сидя в кресле за столом в окружении двух телохранителей, он водил пальцами по документу, строчка за строчкой, и спрашивал:
– Где это сказано? Где написано, что якудза не может останавливаться в этом отеле? Не вижу ни слова. Покажите мне. – Когда Гото надоело, он швырнул бумагу управляющему, потерявшему дар речи, и продолжал: – Разве мое пребывание здесь незаконно? Вовсе нет. И тем не менее вы хотите, чтобы я ушел. Один из ваших лучших клиентов. На каком основании?
– На том, что вы беспокоите гостей и персонал, – ответил управляющий.
Так продолжалось час, два, три часа. Управляющий отказывался сдвинуться с места. В конце он уже стоял на коленях и, плача, умолял Гото уйти. Гото, не то разочарованный, не то восхищенный, сказал ему:
– Ты смелый человек. Ну ладно. Может, я и уйду.
Утром Гото и его сопровождающие действительно покинули отель. Но они оставили после себя кое-что: залог в десять тысяч долларов.
Это была головная боль для всего отеля. Персонал понятия не имел, куда отсылать деньги, и если бы даже имел, не могло ли это быть воспринято как оскорбление якудза? С другой стороны, они не очень-то хотели приглашать босса и его банду вернуться в отель и забрать залог. И поэтому они решили проконсультироваться с прокурором в отставке, уже хорошо известным своим умением бороться с якудза и своей неприязнью к ним. Этим человеком был Тосиро Игари, мой наставник.
Пакет документов, который я принес Игари, принадлежал одному из подчиненных Гото. Это были поправки, прниятые на заседании высшего эшелона «Гото-гуми» касательно изменений в японском законодательстве об организованной преступности. Конечно, на встрече присутствовал бывший прокурор, ныне адвокат мафии, который объяснил законы и их лазейки.
Вы можете задаться вопросом, почему один из людей Гото дал мне внутренние документы. Ответ прост: он ненавидел своего босса. Я его тоже не любил. У меня было на то много причин. Именно благодаря ему я все еще находился под защитой полиции, и мне пришлось нанять бывшего якудза в качестве телохранителя. Он был со мной двадцать четыре на семь с начала 2008 года. Здесь были свои плюсы, но это было дорого. Сайго, или Цунами, как его иногда называли, конечно же, был согласен водить только «Мерседес-Бенц». Машина ела бензин, как Такеру Кобаяши[3] пожирал хот-доги. Сайго в прошлом был боссом якудза «Инагава-кай» и одно время имел в управлении сто пятьдесят человек. Он проработал в организации двадцать лет, прежде чем его выгнали. Гото он тоже не любил.
– Высокомерный сукин сын, обожающий убивать, – так Сайго о нем отзывался. – Всегда таким был. Если как-нибудь его встречу на дороге, собью, не задумываясь, и скажу, что принял акселератор за тормоз.
Свое прозвище «Цунами» Сайго получил потому, что сносил и разрушал все на своем пути, – если, конечно, как следует его разозлить.
Уход Гото из «Ямагути-гуми» заставил всех как следует поволноваться. Группа сочувствующих, крупных боссов якудза, направила письмо протеста исполнительной власти «Ямагути-гуми». Когда об этом письме стало известно, Киёси Такаяма, руководитель организации, отреагировал исключением еще нескольких сторонников, временным исключением других и понижением в должности третьих. Игари объяснил, что «Ямагути-гуми» опасаются гражданской войны якудза, если Гото и его приятели не будут исключены из организации. Они еще не забыли, каким кровавым разгромом обернулась война Яма-Ичи[4].
– Что теперь будет с Гото? – спросил я Игари.
– Если он не станет вести себя осторожнее, «Ямагучи-гуми» решат, что он безнадежен, и убьют его. Он – тлеющий огонь в мусорном баке. Интересно, что его исключили, а не изгнали, то есть позволили уйти красиво.
– Может, теперь, когда он вышел из группировки якудза, он снова заглянет в отель.
Игари рассмеялся.
– Не думаю. Такой парень остается в списках как член организованной преступной группировки минимум пять лет. Но интересно узнать, что он намерен творить дальше.
Я хотел узнать немного больше о его конфликте с Тадамасой.
– Я знаю, что у вас с ним произошла стычка, но мне хотелось бы узнать и остальную часть истории.
И он начал рассказ.
Сотрудники отеля связались с Игари после того, как наконец избавились от Гото и его окружения, но так и не выяснили, что делать с залогом. После долгих споров между ним и друзьями гангстера Игари составил юридическое соглашение, регулирующее счет, и отправил его в офис Гото. Личный секретарь Гото съездил в его офис и передал залог наличными. На этом история и закончилась бы, если бы не тот факт, что она вдохновила Игари.
Он задумался: а что, если в соглашениях о размещении будет пункт, прямо запрещающий представителям организованной преступности останавливаться в отеле? Фактически и теоретически уже существовали некоторые ограничения, и в компетенцию отеля или любого другого заведения входила возможность отказать в обслуживании криминальным элементам. Основные преступные группы были признаны таковыми в соответствии с японским законодательством. После долгих размышлений над этим инцидентом Игари пришла в голову простая, но блестящая идея: особый пункт об организованной преступности. По-японски это называлось борёкудан хайдзё дзёко. Игари с энтузиазмом объяснил мне это.
– Я решил, что мы должны использовать договорное право и создать положение об исключении организованной преступности, которое можно было бы включить в любой контракт или любое соглашение в Японии, чтобы оно давало людям рычаги воздействия при борьбе с якудза. Как нам всем известно, здешние законы по борьбе с этими хулиганами слабы и неэффективны. Держать их в рамках может только уголовное право. Но и с помощью договорного и гражданского мы, безусловно, могли бы противостоять якудза. И, возможно, только возможно, мы могли бы создать фонд, который не только не позволит им посещать отели и поля для гольфа, но и исключит их из японского общества. – Он продолжал объяснять с большим энтузиазмом: – Тот управляющий отеля – смелый человек, и я им восхищаюсь. Но нельзя ожидать, что каждый станет героем. Однако почему бы не извлечь из этой истории урок? Если бы в соглашении о проживании был пункт, запрещающий якудза останавливаться в отеле, его могли бы выгнать. Это было бы легко и просто. Если бы все предприятия включили такой пункт в свои контракты и торговые соглашения, им было бы легче выйти из ситуации, когда возникнут проблемы.
– И как это будет работать?
– Ну, сотрудники просто скажут: извините, но мы не сможем вести с вами дела по причине вот этого пункта, где указано, что мы не ведем и не будем вести дела с антиобщественными силами, так что уходите. И все.
Я не был так уверен.
– Что конкретно будет в нем указано?
Вместо ответа он достал свою книгу, опубликованную в ноябре прошлого года, под названием «Темные силы сожрут вашу компанию», в красивой ярко-зеленой обложке, на которой был нарисован крошечный босс якудза в мятом сером костюме и серой шляпе, с пистолетом в руке. Игари издал ее под своим именем. Он долистал до нужного раздела и протянул книгу мне. Я начал читать, и все это показалось мне несколько глупым.
– Игари-сенсей, я до сих пор не понимаю, как это может работать в реальной жизни.
Он рассмеялся и вынул из чемодана еще один документ.
– Все проще, чем кажется, Джейк-сан. Вот черновик для банка. Я дорабатываю материал для клиента – ты легко догадаешься, кто он.
– Ситибанк?
Он вновь рассмеялся.
– Пусть это останется тайной.
Теперь стало намного понятнее. Я раньше не сталкивался с чем-то подобным при открытии банковского счета, но у меня было ощущение, что в будущем это станет стандартом для любого банка:
Ограничение для антисоциальных сил
Клиент заявляет, гарантирует и обязуется гарантировать, что он, его материнская компания, дочерние компании, связанные компании, а также сотрудники и акционеры, обладающие 50 процентами прав голоса (в дальнейшем именуемые «связанные стороны»), не согласны работать с лицами и организациями, подпадающими под следующие категории (в дальнейшем именуемые «антисоциальные силы»):
(1) организованные преступные группировки;
(2) члены организованной преступной группировки;
(3) квазиучастники организованно преступной группировки;
(4) лица, связанные с компаниями или объединениями организованных преступных группировок;
(5) лица, связанные с корпоративным шатнажом;
(6) другие эквивалентные им группы из вышеперечисленных (пункт 19.1).
Клиент заявляет, гарантирует и обязуется гарантировать, что связанные стороны сами или с помощью третьих лиц никогда не совершали или не будут совершать в будущем какие-либо из следующих действий:
(1) требование с применением насилия;
(2) необоснованное требование, выходящее за рамки юридической ответственности;
(3) использование запугивающих слов или действий в отношении транзакций;
(4) действия, направленные на опорочивание репутации или вмешательство в деятельность как Банка, так и любого из его аффилированных лиц путем распространения слухов, использования мошеннических средств или применения силы;
(5) другие действия, эквивалентные вышеуказанным (пункт 19.2).
Игари улыбнулся и передал мне копию.
– Если якудза после подписания этого контракта откроет банковский счет, он не сможет протестовать, если этот счет закроют. Если банк подозревает, что его клиент – якудза или подставная компания, он может потребовать информацию для проверки. Если клиент отказывается подчиниться, банк может закрыть учетную запись. Так что ему придется взять деньги и перевести их в какое-нибудь другое место.
– Ну а если он просто откажется подписывать соглашение?
– Тогда он вообще не сможет получить банковский счет.
– А если подпишет его, скрыв свом связи с якудза, и все равно откроет счет?
Игари откинулся назад и скрестил руки на груди.
– Именно на это я и надеюсь. Если этот человек – полноценный член группы якудза, то он, подписывая соглашение, совершает мошенничество. Потому что он, конечно же, понимает, что врет. И это уже не гражданское дело, а уголовное. Приходят полицейские, и прощай якудза. Мошенник попадает в тюрьму, счет закрыт.
– Ух ты.
На словах все было отлично. Я понимал, к чему это может привести. Если все до единого японские учреждения включат эти пункты в контракты, через несколько лет якудза не смогут заселиться в отель, открыть банковский счет, арендовать машину или купить дом.
Игари постучал указательным пальцем по столу, привлекая мое внимание.
– Закон, – сказал он, – может сработать и как лекарство, и как яд. Все зависит от применения. Если хочешь бороться с плохими парнями, необязательно быть прокурором. Тебе просто нужно быть юристом, и тебе просто должно быть на все наплевать.
Да, я понимал, что он имеет в виду.
– Я едва не поступил в юридическую школу.
– Ах, Джейк, ты хотел стать юристом? Для меня это новость. А что случилось?
Мне пришлось углубиться в воспоминания.
В 2005 году я вернулся в Миссури с намерением заняться чем-то совершенно иным, чем работа репортера. Родители согласились меня поддерживать, пока я готовлюсь к вступительным экзаменам. Все, что я помню из этой подготовки, – как я одну за другой рисовал диаграммы Венна, которые представляли собой множество пересекающихся кругов, связанных с предметами. Вроде бы они меня бесили и вроде бы мне нравились. Но на юридический факультет я не пошел не поэтому.
Я бы прошел туда даже с моими ужасными баллами благодаря агрессивному пиару и интересному жизненному опыту. Но я выбрал другой путь.
– Что такое? Я задел больное место? – спросил он, когда я не ответил. Я пожал плечами.
– Меня приняли в юридическую школу – действительно хорошую юридическую школу. Но в тот же день мне предложили координировать торговлю людьми в Японии, которую спонсирует Госдеп США. И я, ни с кем не советуясь, решил принять это предложение, потому что оно показалось мне более важным. Юридический факультет, подумал я, никуда не денется, но вот торговля людьми чудовищна и сама по себе, и как источник огромных денег для «Ямагути-гуми» и гангстера, который нам обоим очень не нравится.
Он кивнул несколько раз.
– И что же… Ты считаешь, что принял правильное решение? Не сожалеешь, что не пошел учиться, хотя мог бы? Не думаешь, что твоя жизнь сложилась бы лучше?
Я хотел ему ответить, но не мог подобрать слов. Он развел руками и сказал таким тоном, будто обращался к судейской коллегии:
– Думаю, ты принял правильное решение. Ты увидел шанс сделать что-то хорошее и воспользовался им даже в ущерб тому, что могло бы сделать комфортнее твою собственную жизнь. Но я хочу, чтобы ты задумался вот о чем. – Помолчав, он продолжал: – Порой мне кажется, что мы сталкиваемся в жизни только с той несправедливостью, которую призваны исправить. У всего есть высшая цель. – Игари пробило на удивительно философские размышления. – Ты еще можешь пойти в юридическую школу. Ты поступил правильно. Никогда об этом не жалей. Часто ли нам выпадает шанс действительно изменить мир к лучшему? Юристов в мире много.
Конечно, он был прав. В этом мире нет недостатка в юристах, хотя, возможно, в Японии их не хватает. Но мне было любопытно, почему он сам тогда стал адвокатом вместо того, чтобы продолжать карьеру прокурора. Я так и спросил.
– Это будет длинная и скучная история о том, как я бросил то, чем занимался всю жизнь. Так что в другой раз.
Наклонившись чуть вперед, он сказал мне, что изучает законодательство США по борьбе с мафией и у него есть несколько вопросов. Я пообещал на неделе заглянуть к нему в адвокатскую контору и поговорить об этом. В конце концов разговор перешел к обсуждению компании, недавно фигурировавшей в новостях и, возможно, связанной с Гото.
– Ну, – заметил я, – она определенно не выглядела подозрительно. В совете директоров у них состоял бывший прокурор. Я еще подумал, не ваш ли он приятель.
– Вот как? Для меня это новость. – Игари поднял брови. – Ты много знаешь об этой компании и этом деле. С домашним заданием ты справился, Джейк-сан.
– Ну, – помолчав, ответил я. – Я проявляю куда более глубокий интерес к тому, за изучение чего получаю деньги. Внештатная журналистика не платит по счетам.
Игари улыбнулся.
– Значит, ты сейчас проводишь комплексную проверку?
– Да, и весьма старательно. С две тысячи шестого года.
– А лицензия у тебя есть?
– А она мне нужна?
Он рассмеялся и попросил меня показать визитку, что я и сделал.
– Нет, лицензия не нужна, но, думаю, название должности придется изменить.
Он достал из кармана ручку, вычеркнул слово «киша», означавшее «репортер», и написал японскими иероглифами «тантей», то есть «частный детектив».
Вот кем я стал. И должен признать, выглядело это круто, хотя и несколько по-дурацки.