Джейд Дэвлин
Не скучайте, ваше величество!
Глава 1
– А фамилия у тебя есть, Крон? – поинтересовалась я, отряхивая тунику от налипшей травы и веточек. Мы выбрались на дорогу, ведущую из столицы на юг, и теперь я видела в просвете между деревьями зубчатый край городской стены, украшенный белыми флагами.
С той стороны доносился неясный гул, и, несмотря на раннее утро, довольно много народа пешком, верхом и на телегах двигалась к городским воротам – видимо, на рынок.
А мы постояли немного, приглядываясь, и двинулись против течения. В столице мне делать точно нечего. Мгновенное и неожиданно острое желание проверить, как там мальчишки, я задавила на корню усилием воли.
– Крон Броун меня зовут, госпожа, – басовито доложил до синеватого блеска выбритый громила, поудобнее пристраивая на плече узел с нашими немудреными пожитками.
– Броун… нормально. Значит, отныне я твоя младшая сестра, Крон Броун, и зовут меня… – Я на секунду задумалась и бодро выкроила из родного имени подходящее звукосочетание: – Лия Броун.
Крон как-то неопределенно-вопросительно угукнул, глядя на меня глазами контуженного теленка. М-да. Братец-то у меня местами слабоумный. То ли сразу такой был, то ли магия клятвы окончательно сварила ему мозги.
– Обращаться ко мне надо «сестра», а не «госпожа», это понятно?
– Куда мы пойдем, го… сестра? – послушно перестроился Крон, с некоторой опаской поглядывая по сторонам. Странно, но, кажется, его смущала толпа.
Я пару минут молчала, топая по обочине и с интересом приглядываясь к прохожим. Кажется, в государстве все спокойно – люди выглядели по-разному, кто-то был весел, кто-то сердит или утомлен, кого-то явно разбудили слишком рано после вчерашнего. Но в целом они выглядели обычными людьми, а не загнанными зверьками или голодными оборвышами, как было бы, случись в стране гражданская война. Значит, и с этим все получилось.
И у меня есть выбор. Прошло три года для всего остального мира, а для меня все случилось как будто вчера. И память услужливо выудила из своих закромов кучу сведений, которыми я успела разжиться перед побегом. О городах, о нравах их обитателей, из тех, что попроще и победнее, о дорогах на юг, восток и запад, о трудностях и некоторых хитрых уловках для бродяг.
– Пойдем… в Картахелию. Там тепло, там море, и совсем нет тех, кто может нас узнать. – Я подняла лицо и улыбнулась солнцу. – А еще там можно попробовать заработать на жизнь.
– Хорошо, гос… сестра, – согласился Крон, и я впервые увидела, как этот человек улыбается. – Только… если вы теперь моя сестра… вы не можете ходить в мужской одежде.
– Дойдем до места, там и переоденусь, – решила я после некоторого размышления. – По дорогам в платье не набегаешься. Нам ведь идти больше недели. У тебя есть какие-нибудь деньги?
– Нет, го… сестра, – пригорюнился «старший братец». – Простите, я не догадался забрать те, что остались от жалования, да там и было немного совсем, все… потратил.
– Ладно, я так и думала. – Рука сама потянулась почесать в затылке, наткнулась на отросшие ниже лопаток лохмы и отдернулась – непривычно. И стричь нельзя, магия же. Мало ли когда пригодится.
Вообще, ничего страшного, но и ничего хорошего. Десять серебряных монет по-прежнему зашиты в моем поясе, этого хватит на дорогу до южного города Картахелия и на первое, самое скромное обзаведение. Но!
Когда я прежде делала подсчеты и планировала траты, я принимала во внимание собственные силы и потребности, и в моем уравнении не было неизвестного фактора под названием «взрослый здоровенный мужик и его аппетит».
То есть надо как-то особенно извернуться, чтобы не потратить все деньги до того, как заработаем новые.
Морить Крона голодом мне и в голову не пришло. Мы теперь идем вместе, и этот здоровенный мужик – не просто стукнутый магией по голове слуга, но и тот, за кого я отвечаю. Перед самой собой отвечаю, но мне ли не знать, что это как раз самое строгое судейство.
Кроме того, сытый мужчина – сильный мужчина. А у меня теперь другого защитника нет и в ближайшее время не предвидится. Стало быть, не только высокие материи в ход идут, но и чистая практичность.
Я хмыкнула про себя, поймав эту мысль, и окончательно успокоилась, устремив все ресурсы соображалки в более правильном направлении: как нам по дороге обеспечить себя провиантом, не трогая серебра.
– Я сильный, го… сестра Лия. – Кажется, Крон прочел мои мысли, кто бы мог ожидать от него такой проницательности? – Если пойдем не по главному тракту, а в стороне, по сельской дороге, весной по деревням для меня будет много работы. На ночлег и на еду хватит. Так-то я и пахать умею, и много еще чего из крестьянского. Батька мой в деревне жил… да я ушел по глупости, решил легкой жизни поискать.
– Мхм, – отозвалась я, с некоторым удивлением слушая небывало длинную и связную речь парня. Интересно… он всегда был умнее, чем казался, это ему магия в одном месте мозги отбила, а в другом выправила или все дело в бороде? Как сбрил – так сразу и поумнел.
– Ладно. – Перспективы оказались не такими уж и ужасными, и я повеселела. – У меня тоже руки тем концом приставлены, вдвоем как-нибудь справимся. Где, говоришь, эта твоя боковая дорога, которая через деревни?
– Через три столба перекресток будет, там и свернем, – дисциплинированно доложил Крон. – Как раз спросим, в какой стороне нынче посевная ранняя, на западе или на востоке, оно каждый год по-разному бывает, от ветра зависит.
Я машинально кивнула на его объяснения, с интересом глазея по сторонам. Так уж вышло, что я впервые, можно сказать, познаю мир. С этой завесой, кроме замка, ничего не видела, а во время побега не до того было.
– Поберегись! – заорали вдруг едва ли не над головой, и Крон проворно дернул меня за локоть, утаскивая на обочину. Другие прохожие и проезжие тоже разбегались с середины дороги ближе к краям.
– Что такое? – Я спросила тихо, но притиснутая к нам толпой бабуся в зеленом платке с вышитыми тюльпанами охотно ответила:
– Дык господа едут! Два героя Юнрена, сталбыть, собственной персоной. Господа консорты им поручения теперь дают, вот наши солнца-то и скачут как угорелые из конца в конец королевства-то. Не зря их ко двору взяли с границы.
Я тихо хмыкнула. Бабка сказала «консорты», это значит, наши герцоги кое-как договорились и глотки друг другу не перегрызли. А что, это ж хорошо.
А два героя Юнрена, интересно, кто такие? Впервые слышу.
– Скачут, скачут! – заорали в толпе.
И действительно, кавалькада из нескольких всадников пронеслась по дороге с грохотом подков, обдавая ликующий народ пылью и запахом конского пота. Прежде чем они скрылись вдалеке, я заметила во главе кавалькады двух длинноволосых блондинов и еще подумала, что, видимо, вот этот золотисто-платиновый оттенок у здешней знати распространен, если даже бастардам когда-то перепал.
А потом мы с Кроном выбрались с обочины и пошли своей дорогой.
Глава 2
– Дык, милаи, я б вас пустила переночевать, коли б вы мне дров нарубили, – вздохнула опрятная старушка, стоя на крыльце. Маленькие обветренные лапки, похожие на птичьи, она чинно сложила под передником, белоснежный накрахмаленный чепец топорщился по сторонам морщинистого лица, как морская пена вокруг обкатанной волнами гальки. – Да только колун у меня спортился, чтоб его болотники поели, этого соседа, рукоять-то сломал. У вас свой струмент, может, есть?
– Нету, бабушка, – вздохнул Крон и уже намеревался развернуться, чтобы выйти за калитку.
Я поморщилась. Дом старухи был последним с этого краю деревни, дальше темнели поля, где вовсю бесчинствовал не слишком ласковый западный ветер, свивая струи холодного дождя в неопрятные мокрые косички. Уходить туда, чтобы найти ночлег под кустом, ну очень не хотелось. А в остальных домах селения нас уже послали… на хутор бабочек ловить.
– А раз только топорище сломано, сам-то обух цел у вас, бабушка? – высунувшись из-за широкой спины «брата», спросила я.
– А что ему сделается, железному, – закивала старуха. – Да толку. Рукоять теперь плотник не раньше чем через три дня выстругает, как проспится, поганец. Ярмарка у нас была давеча, вот все мужики и того.
– А можно посмотреть? – В голове всплыл очередной ютубовский ролик, для разнообразия рекламный. Там такую штуку продавали – вроде лезвия на подставке, на него сверху ставили полено и лупили молотом, а не топором, дерево расщеплялось снизу вверх, а не сверху вниз, отчего такая колка дров объявлялась более безопасной и быстрой.
Ну а вдогон ролику другие кадры замелькали: про поездку в деревню в раннем детстве – там какой-то соседский мужик так поленья и колол – заклинив железную часть топора в пне острым краем вверх и долбя по нему дровами.
Крон оживился. Кажется, он тоже вспомнил этот способ – было бы странно, если бы выросший в деревне парень его не знал. Скорее всего, просто забыл.
– И верно, бабушка, голова топорная есть – дрова будут. Давай, где у тебя поленница?
Бабка с некоторым неудовольствием пожевала бледными губами, а потом махнула рукой куда-то влево:
– Вон там, под навесом найдешь. Я думала, забулдыги какие городские по дороге шляются после ярмарки, а вы, видать, приличные еще, из своих. Коли с деревенскими-то хитростями знакомы. Чего ж дома-то не сиделось?
– К родне идем, на юг, – привычно доложила я, направляясь вслед за Кроном. – Ферму вторая жена отца унаследовала, мы там лишние рты, вот и пошли к своим поближе, авось работу на хорошие руки всегда найдем.
Эту легенду мы с Кроном разработали совместно и вызубрили так, что ночью разбуди – от зубов отскочит. И в какой местности была ферма, и сколько заливных лугов при ней, и какая корова пеструха, а какая рыжуха… чтобы на мелочах не палиться. Деревенские – народ любопытный, часто спрашивали. Новостей у них мало, каждый новый человек интересен.
Вот и бабульку сказка с подробностями вполне удовлетворила. Хозяйка, после того как мы с Кроном (я была на подхвате, таскала занозистые пеньки, придерживала их, чтобы не падали с обуха, пока «братец» молотит сверху подходящим камнем, и потом складывала в поленницу) управились с дровами, не только позволила переночевать на сеновале, но еще и выдала по вчерашней лепешке и сыворотки молочной в горшок налила. Нормальный ужин, а привередничать мы за три недели пути отвыкли.
Одно хорошо: чем дальше на юг мы продвигались, тем теплее становились ночи. Днем и так было нормально, хотя и не жарко, а вот стучать зубами ночью, зарываясь в остатки прошлогоднего сена, мне не понравилось.
За это путешествие я узнала о средневековом сельском хозяйстве больше, чем когда-либо хотела. И раз и навсегда потеряла остатки пиетета перед «чистыми экологическими продуктами без всякой химии».
Угу, только обычно никто не упоминает, что там, где кончается химия, начинается биология. В частности, когда крестьяне удобряют морковь свиным пометом вместо какого-нибудь порошка с химкомбината, то, если не вымыть этот корнеплод как следует кипятком с мылом, можно подцепить весьма неприятных пассажиров, которых в этом веке, кроме как настойкой полыни, выселять нечем.
Или, например, в натуральном хозяйстве без никаких ветеринарных контролей никого не волнует кашляющая корова. Ее мало того, что будут доить до победного, щедро снабжая всех, кто не кипятит молоко, палочками Коха. Так еще и зарежут, когда поймут, что животина на последнем издыхании, но еще не отбросила копыта самостоятельно.
И продадут это зараженное мясо, пусть не в своей деревне, так на соседской ярмарке.
И это только то, что бросается в глаза сразу. А так – у крестьян полно своих заморочек и хитростей. Их понять можно: натуральное хозяйство в нынешние времена – дело уж больно ненадежное. Под стать лотерее. Будет в этом году теплая влажная весна без внезапных заморозков, а лето без засухи или, наоборот, без месяца неостановимых ливней, смывающих посевы, – будет урожай, еда зимой и немного денег. А если хоть что-то в небесной канцелярии разладилось – пиши пропало, вплоть до голода.
Поэтому крестьяне всегда и при любых обстоятельствах норовят сыграть в хомячка и запасти жирку на случай непредвиденных напастей. А это значит, будут жульничать с «богатенькими» горожанами или просто чужаками без всяких угрызений совести. Мел в молоке и дешевый подкисший свиной жир в сливочном масле – это цветочки, я вот подглядела, как они своих свиней тухлой рыбой с опарышами откармливают – мол, не пропадать же добру, – и отказалась есть пироги в доме этой хозяйки. Хотя мы честно заработали ужин на этом подворье. И не в опарышах дело как в таковых, свинья все переварит. Но мало ли от какой заразы передохла рыба в том пруду, откуда рачительные хозяева вычерпали этот «комбикорм»?
Такая вот экология, мать ее. Разом приучишься мыть руки перед едой и кипятить любую воду, прежде чем в рот тащить. Еще и Крона пришлось шпынять, ибо это дитя природы такими глупостями не заморачивалось и норовило сожрать чего немытое прямо с куста.
Угу, мы уже один раз куковали на опушке жидкого лесочка, дожидаясь, пока мой охранник сможет отойти от кустиков дальше, чем на десять шагов. А нечего было жрать какой-то местный «утиный лук», сорванный на обочине дороги. Мало того, что там шляется кто попало, так еще и скотину водят, собаки бегают, и крысы путешествуют. Вот и подхватил «весеннюю радость». Причем еще уверял меня, что это, дескать, нормально, весной в деревнях все так «радуются» свежей зелени, и никто еще не помер.
Пришлось надавать по шеям, в красках рассказать о глистах и бациллах, пользуясь тем, что стукнутый магией товарищ верит на слово, и впредь бдить, чтобы это большое дитя больше не тащило в рот чего попало…
О-хо-хо, один детский сад в замке оставила, другой взамен получила.
Ладно. До моря осталась пара дней пути. А там… разберемся.
Глава 3
– Сестра, пойдем через главные ворота? – спросил Крон, скидывая с плеча узел и пристраивая его возле пыльного дерева. Оно росло у обочины шагах в трехстах от того места, где толпился народ, выстраиваясь в довольно приличную очередь.
– А есть выбор? – Я уселась на узел и зажала в зубах длинную соломинку, покусывая ее и всматриваясь в клубящийся возле высоких кованых ворот народец. – Все туда двигают, я смотрю.
– Потому что отсюда сразу направо – рынок, а налево площадь, – доложил Крон. – Мне мужик с той телеги рассказал, на которой мы последнюю ночь ехали. Вы… ты спала. А он выпил лишку и язык с привязи отпустил. Чтобы просто так ерунду не молол мне в ухо, я его про город расспрашивал.
– Ну и?.. – подбодрила я добытчика, на этот раз – сведений.
– Все чистые постоялые дворы в этой части города. Как вошел в ворота – можно найти комнату и привести себя в порядок и не шататься по городу потным деревенским увальнем, здесь таких не любят. Да и отдых многим быстро надобен… потому и очередь. А в боковые ворота – это нам больше часа обходным путем топать, да по жаре. Зато, говорят, там к морю ближе и входная пошлина поменьше на пару монет.
– Ну так чего сидим? – Я поморщилась и встала с тюка. Идти было жарко, пить хотелось зверски, сапоги за время дороги начали разваливаться на части и отрастили внутри себя шипы, клыки или еще какую дрянь, которая натирала безбожно, несмотря на самодельные портянки. Но в любом случае надо было идти. Во-первых, нам все равно в порт. Во-вторых, денег лишних нет. Я как тот скопидом – все десять серебрушек сберегла, и не зря: из того, что удалось выяснить по дороге, следовало, что жить в портовом городе недешево, а если хочешь свое дело начать, так и вовсе придется кошельком потрясти.
– Платье вам надобно обязательно купить, – бухтел по дороге Крон. Он до сих пор периодически сбивался с «вы» на «ты», но хоть госпожой больше не величал, и то хлеб. – И обувку другую… Я с утра в порт схожу, говорят, там грузчики нужны всегда. Много не заработаю, но за неделю…
– Погоди, это оставим на крайний случай, – задумчиво отмахнулась я. – Сначала надо узнать, с какого корабля можно купить мешок заморских бобов.
– Заморских бобов? Зачем?! – изумился Крон. – Они же горькие… в лекарство кладут по одной-две штучки. Вы хотите открыть аптекарскую лавку?
– Нет, Крон, – засмеялась я, глядя, как вдалеке в солнечном мареве тонет синяя полоса морского берега, а бело-желтая городская стена, сложенная явно из местного ракушечника, плавно закругляется, открывая вид на те самые боковые ворота. Толпа возле них и правда была в разы меньше, зато шум оттуда долетал даже до нас. – К аптеке это не имеет никакого отношения. У меня на эти бобы совсем другие планы.
Пока мы стояли в очереди к боковым воротам, платили пошлину и толкались локтями в узких улочках у самой стены, чтобы пробраться ближе к порту, я все время думала, думала и думала. Ну, точнее, вспоминала и складывала в голове пазл из ранее услышанных историй и того, что удалось узнать в дороге.
Старая Берта еще жива и по-прежнему заправляет одной из «семей» на пирсах. По рассказам, это суровая тетка, которую и смерть боится, если за столько лет не прибрала. И эта местная мафиози все еще любит сладости.
А еще в этом мире существуют какао-бобы, но нет и намека на привычный мне шоколад. Привезенные из-за моря горькие зернышки используют как тонизирующее средство, даже напиток никто не догадался заварить. И не сказать, чтобы это «лекарство» запредельно дорого стоило. Не копейки, но и не золотом по весу.
Так что, если мне перепадет капелька удачи… будет чем поклониться самой старой и суровой «мамке» в порту. Шоколадные конфеты – это такое чудо, от которого ни один сладкоежка не откажется. А я умею их делать, было бы из чего. Не зря же в свое время оплатила безумно дорогой мастер-класс у самого знаменитого французского шоколатье.
Ну, дальше у меня уже несколько ходов намечено. Чем и как торговать, я найду, даже не сильно буду конкурировать с уже привычным местным фастфудом, чтобы другие «мамкины дочки» не ополчились на сильно умную выскочку.
– Сестра, дальше сейчас идти не стоит, – вдруг забеспокоился Крон. – Там… плохой квартал. А время к вечеру. Не надо вам… тебе на непотребства глядеть, да и обидеть могут, на меня не посмотрят. К веселым девицам частенько даже господа захаживают, против них я не защита, только хуже будет, если начну…
– Я же в мужской одежде пока, ты что? – Мое удивление было вполне объяснимо: какому господину придет в голову цеплять уличного мальчишку в пропыленных лохмотьях, дырявых сапогах и с соломенным гнездом на голове? Волосы я обрезать теперь не рискнула, хотя все равно не могла пользоваться магией – не умела, а зеркало все еще не очнулось от спячки, и подсказок можно было не ждать. Приходилось эту копну кое-как скручивать в дулю на затылке, используя палочки вместо шпилек. Естественно, после дня пути по жаре и пыли этим гнездом и приличная ворона побрезговала бы.
– Сестра… – Крон неожиданно жарко покраснел, это было особенно заметно, поскольку только сегодня утром я заставила его в очередной раз побриться и щетина не скрывала разгоревшихся щек. – Молодые господа, они… иногда бывает… смазливый мальчишка, явно бедняк и не горожанин, у которого здесь нет еще покровителя… еще хуже может получиться.
– Тьфу! – искренне возмутилась я. – Дожили. Ладно. Куда тогда пойдем?
– Я сейчас осмотрюсь, вы… ты тут постой. Только никуда не уходи! Вот здесь… – Он ткнул пальцем в узенький проулок между двумя домами. – В тенечке. И чтобы на виду не торчать. А то плохой квартал в двух шагах.
– Ладно. – Я махнула рукой и оттащила наши пожитки поглубже в проулок. – Долго не шатайся и не влипни, ради всех богов, ни в какую историю.
– Я только спрошу… Тот мужик на телеге говорил, что на первом перекрестье перед плохим кварталом одна вдова комнаты сдает!
– Иди уже… бегом.
Крон скрылся в вечерней жаре, а я задумчиво стала смотреть вдоль улицы в сторону моря. Хм, а с виду «плохой» квартал ничем от хорошего не отличается. На улицу красных фонарей вообще не похоже. Вот только… на крыльцо одного из домов вышли два блондина в слишком богатых одеждах и принялись оглядываться.
Глава 4
– Прекрати. – Голос был усталый и злой. На секунду мне показалось, что знакомый, но нет, этого мужчину я никогда раньше не слышала.
– Это ты прекрати! – Второй был похож на первый почти во всем, кроме каких-то трудноуловимых нюансов, но именно они делали первого усталым и каменно-спокойным, а второго – суетливо-огненным и искрящимся от какого-то старого неудовольствия. – Сколько можно, брат?! Давно пора забыть и… Пять лет прошло. Пять! Я уже не знаю, что думать, притащил тебя в лучший бордель Ракушек, а ты?!
– А я думал, что тебе скучно и хочется развлечься после тяжелой дороги, – спокойно парировал первый. – Только поэтому согласился составить тебе компанию.
– Да сколько можно уже?! – зло повторил второй. – Ну не хочешь девок, в этом доме Ракушек можно было найти и ма…
– Заткнись, – резко и на этот раз зло рыкнул первый. – Идем в гостиницу. Больше я на твои уловки не поведусь.
Разговор стих, как и шаги. Я вылезла из своей щели и не удержалась, бросила взгляд в спину уходящим господам. Здоровенные парни, выше Крона, который казался мне бугаем. А я так рядом с ними и вовсе дюймовочка. Одеты вызывающе богато, но при этом без вычурности или аляповатости. Плечи широченные, а походка такая, что не перепутаешь: с войной эти два господина знакомы не понаслышке.
М-да. А плохой квартал называется «Ракушки», точно, я же слышала об этом когда-то от своих пацанов. И один из этих блондинов явно не прочь купить себе любовь на ночь, а второй играет в благородство. Ну или в брезгливость, не знаю. Хотя разговор о мальчиках мне не понравился. Ну их на фиг… Где вообще мой собственный «братец»? Десять вдов можно было опросить на предмет комнаты за это время.
– Сестра! – Запыхавшийся и мокрый Крон выскочил из-за угла и чуть не врезался в меня. – Сестра!
– Что случилось? – Я недоуменно осмотрела его с головы до ног. – За тобой гонятся?
– Нет. – Крон отступил на полшага и уперся ладонями в колени, явно пытаясь отдышаться. – Уф… нет. Просто я боялся, что вы… ты…
– Да куда ж я от тебя денусь, несчастье? – риторический вопрос повис в воздухе. – Комнату нашел или просто так побегал по жаре?
– Нашел, – улыбнулся чудик. – Только… комната так себе. Малюсенькая и темная, а еще там ничего нет, даже лежанки. А денег просят как за хороший дом в деревне.
– Ну что поделать, нам пока и такая сойдет. В городе все дороже, – пожала я плечами. – Пойдем тогда, я уже устала до смерти.
Пока мы шли, я все вспоминала рассказ Бори и пыталась представить хотя бы умозрительно, как и чем можно будет заняться на пирсе, если получится наладить контакт с одной из «мамок». Завтра прямо с утра… сразу на рассвете надо успеть в порт. И присмотреться-принюхаться к атмосфере. Поглядеть, что продают с лодок рыбаки. Наверняка что-то продают, во всех мирах и странах портовые города устроены одинаково. Есть надежда набрести на что-то, что не пользуется популярностью у местных, а потому стоит дешево. И если повезет – придумать, как бы приготовить это дело по-новому. Так, чтобы народ на запах шел и покупал.
Комната и впрямь оказалась той еще дырой – плесени в ней было больше, чем мебели. Зато прохладно – пока мы шли на юг, солнце навострилось припекать по-настоящему, и в каменном городе на берегу моря даже после заката было душно. А здесь, в маленьком доме недалеко от каменистого неудобного берега, где ни кораблю причалить, ни рыбаку поудить, было сыро, но свежо.
Угрюмая рослая бабка, чем-то похожая на старого пирата – наверное, из-за обветренного лица, широких костлявых плеч и вечно прищуренного левого глаза, – скупо выдала нам порцию правил: не шуметь, не пить, девок не таскать, если чего порушим – стражу вызовет как «здрасьте», у нее зять перекресточным служит. Вода в колодце, уголь сами покупайте, в конце улицы по утрам угольщик из предместья торгует, проспали – сами и мерзните.
В целом ожидаемо. Спорить мы и не подумали, потому что, во-первых, бесполезно, во-вторых, устали как не знаю кто. Я даже не успела на сон грядущий подумать о завтрашних делах: едва Крон устроил мне постель из еще замковых одеял и охапки сена – упала и отрубилась.
Утро началось с петушиного крика и сырого одеяла. Понятно, откуда в комнате плесень: предрассветный туман вползал во все щели седой неопрятной ватой и оседал на всех поверхностях тяжелым холодом.
Ну, с другой стороны – не проспали, даже будильник не понадобился.
– Идем на пирсы, первым делом нужно оглядеться, – скомандовала я Крону, когда он закончил поливать мне на руки из щербатого кувшина для умывания и подал полотенце. – Ты разменял вчера серебрушку?
– Да, сестра. Вот. – «Братец» порылся в недрах своей туники и протянул мне холщовый кошель, позвякивающий и довольно увесистый. Заглянув в него, я обнаружила кучу медных монет, довольно потертых и неровно отчеканенных. – Тут все…
– Пусть у тебя будет, – распорядилась я. – Главное, прячь туда, куда я научила, чтобы не срезали. Будешь платить в лавках, люди меньше станут вопросов задавать. Когда брат платит за сестру – это привычно и неинтересно, вот если наоборот…
– Да, сестра, – послушно кивнул Крон. – Значит, после пирсов пойдем в лавку с платьями для вас?
– Дались тебе эти платья. Пойдем, пойдем, куда деваться, – вздохнула я. – Нам сегодня непременно должно повезти!
Вот знала бы я, какое сегодня будет везенье, – лучше бы весь день дома просидела…
А начиналось все хорошо. По туманному холодку мы добрались до крайнего пирса, и я с удовольствием вгляделась в длинные ряды маленьких лодок, что приткнулись носами к каменной дорожке, уходящей в море. На каждой лодке суетились люди – в основном старики и мальчишки, как я заметила. Все они на разные голоса выкрикивали название своей добычи, завлекая покупателей.
Народ охотно толпился, заглядывал с каменного пирса в лодки, приценивался, торговался и при этом увлеченно вопил.
Шум стоял такой, что даже морской прибой в нем потерялся, растворился, как слишком маленький кусок сахара в полном стакане чая.
Пахло остатками утренней сырости, водорослями – теми самыми, что, высыхая, дают любимый всеми «аромат моря», – мокрой кожей, рыбой и потом.
Корзины рыбаков быстро пустели, я приглядывалась к товару и хмурилась – пока ничего интересного. Либо мало, либо дороговато для фастфуда, либо уже занято – чтоб мне кухни не видать, если вон те оптовые покупательницы не торговки из «семей».
Неужели зря пришли?
