Джей Ди Баркер
Четвертая обезьяна
J. D. BARKER
THE FOURTH MONKEY
a novel
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.
Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
Copyright © 2017 by J. D. Barker
© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017
© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2017
***
Сложно, увлекательно, захватывающе! автору можно смело поставить «отлично».
Clues and Reviews
Финалист премии Брэма Стокера мастерски соединяет, казалось бы, разрозненные сюжетные линии только к самому финалу. Устрашающие картины убийств и чрезвычайно сложное расследование неразрывно переплетены в этом дьявольски мрачном триллере.
Library Journal
Оригинальный авторский стиль, изящество деталей и проступающая сквозь них канва классического триллера. В этом истинный Баркер.
Publisher's Weekly
Темный, наполненный ужасающими подробностями откровенный роман для настоящих ценителей! Книга, которую нельзя пропустить!
The World is a Book
***
Джей Ди Баркер – популярный американский писатель, родился 7 января 1971 года в Ломбарде, штат Иллинойс. После обучения в Art Institute of Fort Lauderdale получил степень в сфере бизнеса. Еще в колледже он почувствовал призвание литератора и стал сотрудничать в различных журналах, интервьюировал знаменитостей и писал о паранормальных явлениях. Пристрастие к непознанному, таинственному и определило его интерес к фантастике и остросюжетной тематике на манер Дина Кунца и Стивена Кинга. Первая книга Баркера «Потерянный» (Forsaken, 2014) была номинирована на премию Брэма Стокера за выдающееся достижение в дебютном романе и получила немало премий, включая такую как New Apple Medalist Award. После этого роман вошел в список 100 лучших бестселлеров по версии Amazon, а сам Баркер удостоился предложения от семьи Стокеров написать приквел к культовому роману о Дракуле. Новый роман автора «Четвертая обезьяна» издан одновременно крупными издательствами в Америке и Англии и продан для теле- и киноэкранизации.
***
Посвящается моей матери
Не бросай чтение. Мне очень нужно, чтобы ты понял, что я сделал.
Дневник
1
Портер – день первый, 6.14
Назойливо затренькал телефон. Дзынь… дзынь…
«Я же отключил звук. Почему все равно слышу, что мне пришло сообщение? Почему я вообще что-то слышу? Корпорация «Эппл» без Стива Джобса превратилась в дерьмо».
Не открывая глаз, Сэм Портер перекатился на правый бок и принялся нащупывать телефон на прикроватной тумбочке.
Глухо звякнув, как и положено китайской дешевке, на пол упал будильник.
– Чтоб меня!
Нашарив телефон, он с трудом отсоединил его от зарядки и, прищурившись, поднес к самому лицу. На ярко освещенном экране прочитал:
«Позвони мне – 911».
Сообщение от Нэша.
Портер посмотрел на ту половину постели, где спала жена. Вместо нее там лежала записка…
«Пошла за молоком, скоро вернусь.
Целую-обнимаю.
Хизер».
Он вздохнул и снова посмотрел на дисплей телефона.
Время – 6.14.
Вот тебе и тихое воскресное утро!
Портер сел и перезвонил напарнику. Тот ответил после второго гудка:
– Нэш слушает.
– Привет, это я.
Нэш заговорил после короткой паузы:
– Портер, извини. Я долго думал, звонить тебе или нет. Наверное, раз десять набирал твой номер, а потом сбрасывал… В конце концов решил послать тебе эсэмэску. Дал тебе возможность, так сказать, проигнорировать меня, понимаешь?
– Все нормально, Нэш. Что там у тебя?
Снова пауза.
– Тебе лучше самому приехать и взглянуть.
– На что взглянуть?
– Тут ДТП… Несчастный случай…
Портер потер висок:
– ДТП? Мы с тобой служим в убойном отделе. С каких пор мы еще и ДТП занимаемся?
– Уж ты мне поверь, тебе лучше самому приехать и взглянуть, – многозначительно повторил Нэш.
Портер вздохнул.
– Куда ехать?
– Рядом с Гайд-парком, на Пятьдесят пятой. Я только что переслал тебе адрес.
Телефон звонко тренькнул прямо в ухо, и Портер невольно отдернул его подальше.
«Гребаный айфон!»
Он прочитал адрес и сказал Нэшу:
– Буду на месте через полчаса. Годится?
– Ага, – отозвался Нэш. – Мы тут все равно застряли надолго.
Портер нажал отбой и с трудом спустил ноги на пол, прислушиваясь к скрипам и стонам, которые в знак протеста издавал его пятидесятивосьмилетний организм.
Солнце уже вставало; его лучи проникали в спальню между створками жалюзи. Странно, какой тихой и мрачной кажется квартира без Хизер.
«Пошла за молоком»…
На глаза ему попалась полупустая литровая бутыль «Джека Дэниелса». Она стояла на прикроватной тумбочке совсем недалеко от сброшенного на пол будильника. Треснувший циферблат тускло мерцал на полу; закорючки на нем уже не были похожи на цифры.
Сегодня явно не его день.
Последнее время таких дней становится многовато.
Портер потянулся к бутылке, но решил, что виски в шесть утра – перебор даже для него. Он нехотя встал и зашаркал в ванную.
Через десять минут Портер вышел из квартиры, одетый в свой лучший костюм – мятый темно-синий, купленный в магазине готового платья лет десять назад, – и по лестнице спустился с четвертого этажа. В тесном подъезде остановился возле почтовых ящиков и набрал номер жены.
– «Вы позвонили Хизер Портер. Поскольку вас переключили на автоответчик, скорее всего, я увидела ваше имя на определителе номера и решила, что не хочу говорить с вами. Желающих заплатить дань в виде шоколадного торта или других сладостей прошу написать подробности в текстовом сообщении – возможно, я пересмотрю свое отношение к вам и перезвоню позже. Если вы занимаетесь продажами и хотите уговорить меня сменить компанию-провайдера, можете не продолжать. Телефонная компания и так должна мне деньги за год, не меньше. Все остальные – пожалуйста, оставьте сообщение. Имейте в виду, что мой любимый муж – полицейский. Он довольно вспыльчивый, и у него большой пистолет».
Портер улыбнулся. Он всегда улыбался, когда слышал ее голос.
– Привет, Кнопка! – сказал он после звукового сигнала. – Это я. Звонил Нэш. Рядом с Гайд-парком что-то случилось; еду туда, он меня ждет. Пока не знаю, когда вернусь; перезвоню попозже… – Помолчав, добавил: – Кстати, по-моему, у нас будильник сломался.
Он положил телефон в карман и толкнул дверь; промозглый чикагский воздух напомнил ему о том, что наступила осень.
2
Портер – день первый, 6.45
Портер поехал по Лейк-парк-авеню и добрался довольно быстро – без четверти семь уже был на месте. За несколько кварталов до места происшествия Портер увидел проблесковые маячки – сотрудники Чикагского полицейского управления полностью заблокировали перекресток Блэкстон-авеню и Пятьдесят пятой. Туда съехались не меньше двенадцати патрульных машин. Кроме того, он увидел скорую помощь и две пожарные машины. Насчитал не меньше двадцати своих коллег. Подоспели и представители прессы.
Приблизившись к месту преступления на своем «додже-чарджере» последней модели, он притормозил, опустил стекло и показал свой жетон. Молодой сотрудник, совсем мальчишка, поднырнул под желтую заградительную ленту и подбежал к нему.
– Детектив Портер? Нэш приказал проводить вас. Паркуйтесь где хотите – мы оцепили весь квартал.
Портер кивнул, встал рядом с пожарной машиной и вылез.
– А Нэш где?
– Вон он, рядом со скорой помощью, – ответил парень, протянув Портеру стакан с кофе.
Он еще издали увидел Нэша, который беседовал с судмедэкспертом Томом Эйсли. Эйсли прижимал к груди дощечку с зажимом, под которым Портер увидел толстенную кипу бумаги – не меньше пачки. В нынешнем мире планшетов и смартфонов Эйсли с его зажимом выглядел ужасно старомодным.
Заметив его, Нэш помахал рукой:
– Сэм, ты ведь знаешь Тома Эйсли из судмедэкспертизы?
– Да, мы знакомы лет двадцать уже, верно?
– Не меньше, – подтвердил Эйсли и, помявшись, спросил: – Как дела, Сэм? Как ты вообще?
– По-моему, ему осточертели вопросы типа: как жизнь, как дела, как он вообще и так далее, – буркнул Нэш.
– Нормально. Нормально. – Портер с трудом улыбнулся. – Спасибо, что спросил, Том.
– Если тебе что-нибудь понадобится, ты только дай знать. – Эйсли покосился на Нэша.
– Очень тебе благодарен. – Портер развернулся к Нэшу. – Итак, что тут случилось? Что за ДТП?
Нэш кивком указал на городской автобус, припаркованный у обочины шагах в пятидесяти от них:
– Человек против машины. Пошли…
Следом за ним Портер зашагал к автобусу. Эйсли со своей дощечкой не отставал.
Переднюю часть автобуса фотографировал сотрудник экспертно-криминалистической лаборатории. Портер увидел, что решетка радиатора смята. Заметил царапину чуть выше правой фары. Еще один эксперт поднимал что-то из-под правого переднего колеса.
Подойдя ближе, Портер разглядел черный пластиковый мешок с трупом. Его окружали сотрудники в форме, не подпускавшие к месту происшествия растущую толпу.
– Автобус наверняка шел на большой скорости; до следующей остановки еще далеко, – заметил Нэш.
– Я не превышал скорости! Проверьте по навигатору! Нечего обвинять, если не знаете!
Портер повернулся налево и увидел водителя автобуса, здоровяка весом не меньше полутора центнеров. Черная форменная куртка туго обтягивала мощный торс. Жесткие седые волосы сбились налево, а справа торчали дыбом. Водитель смотрел на них испуганно, переводя взгляд с Портера на Нэша и Эйсли и обратно.
– Он псих, говорю вам! Сам прыгнул прямо под колеса! Никакой это не несчастный случай. Он покончил с собой!
Нэш поспешил его успокоить:
– Никто вас ни в чем не обвиняет!
У Эйсли зазвонил телефон. Он посмотрел на экран, поднял палец и отошел на несколько шагов, чтобы принять вызов.
Водитель им явно не поверил:
– Ну да… Небось напишете, что я нарушал скоростной режим, и тогда прощай работа, прощай пенсия… думаете, легко найти работу в моем возрасте, при нашей дерьмовой экономике?
Портер посмотрел на нагрудную нашивку с фамилией.
– Мистер Нельсон, прошу вас, сделайте глубокий вдох и постарайтесь успокоиться.
По красному лицу водителя тек пот.
– Скоро мне придется мести улицы, а все потому, что этот крысеныш бросился под мой автобус. Тридцать один год отъездил без происшествий, и вот вам здрасте.
Портер положил руку ему на плечо:
– Пожалуйста, расскажите, что произошло.
– Ну уж нет! Пока не приехал представитель профсоюза, мне лучше держать язык за зубами, вот что!
– Я не смогу вам помочь, если вы будете молчать.
Водитель нахмурился:
– Чем это вы можете мне помочь?
– Ну, например, я могу замолвить за вас словечко перед Мэнни Полански из отдела общественного транспорта. Если вы, как утверждаете, ничего плохого не сделали, если готовы сотрудничать, никто не станет отстранять вас от работы.
– Ч-черт! Думаете, меня отстранят от работы? – Водитель вытер потный лоб. – На что жить-то тогда?
– Вряд ли вас отстранят, если узнают, что вы пошли нам навстречу, что пытались помочь. Возможно, даже суда не будет. – Портер старался его успокоить.
– Суда?!
– Пожалуйста, расскажите, как было дело. Обещаю, я замолвлю за вас словечко перед Мэнни и постараюсь избавить от неприятностей.
– Вы знакомы с Мэнни?
– Первые два года в полиции я служил в транспортном отделе. Ко мне Мэнни прислушается. Помогите нам, и я помогу вам, обещаю.
Водитель задумался, потом глубоко вздохнул и кивнул:
– Все было как я рассказал вашему приятелю, вон ему. Я прибыл на остановку на Корнелл точно по расписанию; один пассажир сошел, двое сели. Дальше мой маршрут идет по Пятьдесят пятой, я повернул… На перекрестке с Блэкстон как раз загорелся зеленый, так что не нужно было притормаживать – но газу я не прибавлял. Проверьте навигатор!
– Не сомневаюсь, что вы не прибавляли газу.
– Говорю вам, я не нарушал! Просто ехал со скоростью потока. Ну, может, чуть-чуть и превысил разрешенную скорость, но совсем ненамного и как все, – продолжал водитель.
Портер отмахнулся:
– Итак, вы ехали по Пятьдесят пятой…
Водитель кивнул:
– На светофоре стояли пешеходы, ждали, когда можно будет перейти дорогу. Их немного было – трое или, может, четверо. Ну вот, подъезжаю я, значит, а этот тип как выпрыгнет – и прямо впечатался в меня… Совершенно неожиданно. Только что стоял на тротуаре – и вот он уже на проезжей части. Я, конечно, дал по тормозам, но ведь автобус сразу не останавливается! Сами знаете, какой у него тормозной путь. В общем, сшиб его насмерть. И еще протащил шагов тридцать.
– Какой тогда был свет на светофоре?
– Зеленый.
– Не желтый?
Водитель покачал головой:
– Нет, зеленый. Я знаю, потому что видел, как он переключился. До желтого еще секунд двадцать оставалось. Я уже из автобуса вылез, когда увидел, что он переключился. – Он показал на светофор. – Да вы камеру проверьте!
Портер поднял голову. За последние десять лет почти на каждом городском перекрестке установили камеры видеонаблюдения. Когда они приедут в управление, надо будет напомнить Нэшу, чтобы прокрутил запись, хотя Нэш, скорее всего, уже все сделал как надо.
– Тот тип вовсе не случайно попал под колеса – он нарочно прыгнул! Сами увидите, когда посмотрите запись!
Портер протянул водителю свою визитку:
– Пожалуйста, побудьте здесь еще какое-то время, просто на всякий случай. Вдруг у меня возникнут еще вопросы.
– Ладно. – Водитель пожал плечами. – Вы обещали поговорить с Мэнни, помните?
Портер кивнул:
– Извините, я сейчас. – Он отвел Нэша в сторону, понизил голос: – Здесь явно не преднамеренное убийство… И даже если покойник действительно покончил с собой, нам здесь делать нечего. Зачем ты меня вызвал?
Нэш положил напарнику руку на плечо:
– Ты уверен, что в порядке? Если ты еще не готов работать, я…
– Я в порядке, – отрезал Портер. – Говори, в чем дело.
– Может, нам сначала побеседовать…
– Нэш, мать твою, я не ребенок. Выкладывай, в чем дело!
– Хорошо, – вздохнул Нэш. – Но если окажется, что тебе все-таки еще тяжело, пожалуйста, сразу скажи. Если откажешься, никто тебя не упрекнет…
– По-моему, работа сейчас пойдет мне на пользу. Я сижу в четырех стенах и постепенно схожу с ума, – сказал Портер.
– Ты молодец, Портер, – тихо продолжал Нэш. – По-моему, ты заслужил быть здесь.
– Нэш, хватит! Выкладывай, в чем дело!
Напарник улыбнулся во весь рот:
– Тот тип, что лежит в мешке, – пострадавший… в общем, он не просто переходил дорогу. Он шел вон к тому почтовому ящику. – Нэш показал на почтовый ящик у входа в парк на противоположной стороне улицы. – Он собирался отправить по почте белую коробку, перевязанную черной бечевкой.
Портер вытаращил глаза:
– Не может быть!
– А вот может.
3
Портер – день первый, 6.50
Портер поймал себя на том, что не сводит взгляда с черного пластикового «савана».
На какое-то время он буквально лишился дара речи.
Нэш попросил остальных сотрудников и экспертов ненадолго отойти и пропустить Портера к жертве. Все послушно зашли за ограждение; многие косились на него и перешептывались. Окружающие на какое-то время перестали для него существовать. Портер видел перед собой только черный пластиковый мешок с трупом и лежащий рядом небольшой пакет с табличкой «№ 1». Криминалисты наверняка уже успели сфотографировать пакет со всех сторон. Конечно, коробку не вскрывали; все понимали, что этого делать нельзя. Честь открыть коробку предоставили ему.
Сколько таких коробок он повидал на своем веку?
Дюжину? Нет, больше. Гораздо больше.
Портер стал считать в уме.
Семь жертв. По три коробки на каждую – итого двадцать одна коробка.
Двадцать одна коробка… почти за пять лет.
Преступник как будто забавлялся. Они ни разу не нашли ни одной зацепки. Только коробки – и их содержимое. Никаких следов.
Призрак.
На памяти Портера их оперативная группа то увеличивалась, то уменьшалась. Одни сотрудники уходили, другие приходили. После каждой новой жертвы группу расширяли. Пресса узнавала о новой коробке, и репортеры налетали на управление, как стервятники. На преступника охотились буквально всем городом. Но рано или поздно приходила третья коробка, потом обнаруживали труп, а преступник снова пропадал. Таял во мраке неизвестности. Шло время; через несколько месяцев СМИ забывали о нем. Опергруппу сокращали; отдел занимался более насущными делами.
И только Портер вел дело с самого начала и никуда не уходил. Он приехал на место происшествия, где нашли самую первую коробку, и сразу понял, что имеет дело с серийным убийцей. Начальству пришлось с ним согласиться после того, как за первой коробкой нашли вторую, третью, а затем и труп.
Тогда началась серия ужасных, тщательно спланированных преступлений.
Началось зло.
Он видел начало. Неужели сейчас он стал свидетелем конца?
– Что в коробке?
– Мы ее еще не открывали, – ответил Нэш. – Но, по-моему, догадаться несложно…
Коробка была совсем небольшой – примерно десять на семь с половиной.
Такая же, как все предыдущие.
Коробка, завернутая в белую бумагу и перевязанная черной бечевкой. Адрес надписан от руки, аккуратным бисерным почерком. Никаких отпечатков, скорее всего, найти не удастся – их никогда не было. Марки самоклеющиеся – слюны тоже не найти.
Портер искоса посмотрел на черный мешок.
– Ты правда думаешь, что это он? Личность установили?
Нэш покачал головой:
– При нем не нашли ни бумажника, ни документов. Он впечатался лицом в решетку радиатора. Отпечатки пальцев, конечно, сняли, но в базе их нет. Он – никто.
– Так не бывает, – возразил Портер. – У тебя перчатки есть?
Нэш достал из кармана пару латексных перчаток и протянул Портеру. Натягивая их, Портер кивнул в сторону коробки:
– Ты не против?
– Специально тебя дожидался, – ответил Нэш. – Сэм, это твое дело. Ты вел его с самого начала.
Как только Портер нагнулся, чтобы взять коробку, к нему подбежал эксперт-криминалист, на ходу включая видеокамеру:
– Извините, сэр, но у меня приказ все документировать.
– Все в порядке, сынок. Но кроме тебя, сюда больше никому нельзя. Ну как, можно?
На камере замигал красный огонек, и эксперт кивнул:
– Давайте, сэр!
Портер повернул коробку к камере, чтобы в объектив попал адрес; он старался не задеть алые капли.
– «Артуру Толботу. Дирборн-Паркуэй, 1547».
Нэш присвистнул:
– Богатенький район. Там живет местная аристократия. Правда, эта фамилия мне неизвестна.
– Толбот – инвестиционный банкир, – вмешался эксперт. – И недвижимостью он тоже занимается. Последнее время перестраивает промзону на берегу озера, там будут модные лофты. В общем, он хочет вытеснить из того района жильцов с низкими доходами и заменить их людьми, которые могут себе позволить высокую арендную плату и кофе в «Старбаксе» каждый день.
Портер бросил на эксперта внимательный взгляд:
– Как тебя зовут, сынок?
– Пол Уотсон, сэр.
Портер невольно улыбнулся:
– Когда-нибудь, доктор Уотсон, из вас выйдет прекрасный детектив!
– Я не доктор, сэр. Правда, сейчас пишу диссертацию, но мне работать еще года два.
Портер усмехнулся:
– Неужели сейчас никто ничего не читает?
– Сэм, коробка!
– Ну да, верно. Коробка.
Он дернул бечевку. Узел развязался без труда. Белая бумага была аккуратно подвернута по углам, сложена идеальными треугольничками.
«Как подарок. Он завернул ее, как человек, который готовит кому-то подарок».
Под бумагой они увидели черную коробку. Портер отложил бумагу и бечевку в сторону, покосился на Нэша и Уотсона и медленно поднял крышку.
Ухо было отмыто от крови и лежало на слое ваты.
«Как все предыдущие».
4
Портер – день первый, 7.05
– Я должен осмотреть труп.
Нэш встревоженно покосился на растущую толпу.
– Ты уверен, что хочешь осматривать его прямо сейчас? Здесь столько посторонних глаз…
– Давай раскинем палатку.
Нэш подал знак одному из сотрудников.
Через пятнадцать минут, к большому неудовольствию водителей, намертво застрявших в пробке, на Пятьдесят пятой улице установили большую палатку, перегородив два из трех окрестных переулков. Нэш и Портер откинули полог; следом за ними вошли Эйсли и Уотсон. У входа встал полицейский в форме – на тот случай, если кто-то все-таки прорвется через заграждение и попытается заглянуть внутрь.
Вокруг тела расставили шесть 1200-ваттных галогенных прожекторов на желтых металлических треножниках; они заливали замкнутое пространство резким, ярким светом.
Эйсли расстегнул мешок.
Портер опустился на колени.
– Его двигали?
Эйсли покачал головой:
– Как только его сфотографировали, я сразу же велел упаковать. Его позу не меняли.
Труп лежал ничком. В коротко стриженных темных волосах мелькала седина. Рядом с головой на асфальте растеклась лужа крови; одна струйка устремилась к углу палатки.
Портер надел еще одну пару латексных перчаток и осторожно приподнял голову покойника. Она отделилась от холодного асфальта, негромко чвакнув, – он невольно вспомнил фруктовый мармелад в рулончиках, который вот так же отлепляется от обертки. Внутри у него все сжалось, и он невольно порадовался, что не успел позавтракать.
– Помогите мне его перевернуть!
Эйсли взял труп за плечо, а Нэш за ноги.
– На счет «три». Раз, два…
Трупное окоченение еще не наступило; тело было мягким, податливым. Правая нога была сломана в трех местах, не меньше; левая рука тоже переломана.
– Жуть какая… – Нэш не сводил глаз с лица жертвы. Точнее, с того места, где положено находиться лицу. Щек не было; остались лишь рваные лоскуты. Нижняя часть лица сохранилась, но была разбита – рот зиял, как будто кто-то с силой развел в стороны его челюсти, словно капкан на медведя. Один глаз вытек; из глазницы сочилась белесоватая жидкость. Второй глаз, ярко-зеленый, невидяще смотрел на них.
Портер склонился ниже:
– Как по-твоему, удастся воссоздать его лицо?
Эйсли кивнул:
– Поручу кому-нибудь, как только мы доставим его в лабораторию.
– Пока трудно что-либо утверждать, но, судя по телосложению и легкой седине, я дал бы ему лет сорок – плюс-минус…
– Дай мне немного времени, и я постараюсь определить возраст точнее, – сказал Эйсли, посветив в глаз трупа миниатюрным фонариком. – Роговица не повреждена.
Портер знал, что сейчас можно определить возраст методом радиоуглеродного датирования глазного материала, который называется «методом Линнерупа». С его помощью удается сузить возрастные рамки до года-двух.
На покойнике был темно-синий костюм в полоску. Правый рукав превратился в лохмотья; в области локтя материю протыкала кость.
– Кто-нибудь нашел вторую туфлю? – Недоставало левой. Черный носок пропитался кровью.
– Патрульный подобрал. Туфля вон на том столе. – Нэш показал в дальний правый угол. – Кроме того, на нем была мягкая фетровая шляпа.
– Фетровая шляпа?! Они что, снова вошли в моду?
– Только в кино, – ответил Нэш.
– У него в кармане что-то есть. – Уотсон показывал на правый нагрудный карман пиджака. – Квадратное. Еще одна коробка?
– Нет, для коробки мелковато. – Портер осторожно расстегнул пиджак и извлек из внутреннего нагрудного кармана малоформатную тетрадь для упражнений – в таких тетрадях писали школьники и студенты до эпохи планшетов и смартфонов. Небольшая, похожая на блокнот, с черно-белой обложкой и разлинованными страницами. Тетрадка была почти полностью исписана; страницы покрыты таким мелким, бисерным почерком, что две строчки текста занимали место, обычно предназначенное для одной. – Возможно, это очень ценная улика… Похоже на дневник. Молодец, док!
– Я не…
– Ну да, ну да, – отмахнулся Портер и повернулся к Нэшу: – Ты вроде говорил, что смотрел у него в карманах?
– Мы обыскали только брюки – думали найти бумажник или права. А с полным обыском я хотел повременить до тебя.
– Тогда давай проверим остальное.
Он двигался против часовой стрелки, начав с правого переднего брючного кармана, – на всякий случай, вдруг его предшественники что-то упустили. Почти все карманы оказались пустыми; однако кое-что Портер нашел. Он осторожно выложил трофеи сбоку от себя. Нэш пометил их, а Уотсон сфотографировал.
– Вот и все. Для начала совсем немного.
Портер осмотрел находки.
Квитанция из химчистки.
Карманные часы.
Семьдесят пять центов разными монетами.
Квитанция оказалась самой обыкновенной, вырванной из квитанционной книжки. Если не считать номера 54873, на ней не было никаких сведений, помогающих установить личность владельца. Ни названия, ни даже адреса химчистки они не увидели.
– Проверьте все на отпечатки, – распорядился Портер.
– Чего ради? – нахмурился Нэш. – У нас есть труп, но его отпечатков нигде нет.
– А может, я надеюсь на удачу. Может, мы все-таки найдем соответствие, и оно приведет к кому-то, кто сумеет его опознать. Что можешь сказать насчет часов?
Нэш поднес часы к свету:
– Не знаю, кто в наше время носит карманные часы. Может, этот тип все-таки старше, чем ты предположил?
– Судя по мягкой фетровой шляпе, все возможно.
– Или он просто любитель винтажной одежды, – вмешался Уотсон. – Многие мои знакомые любят винтаж.
Нэш нажал рычажок, и крышка часов откинулась со щелчком.
– Хм!
– Что?
– Они остановились в 15.14, то есть гораздо раньше, чем он попал под автобус.
– Может, стрелки сдвинулись от удара? – сказал Портер.
– На циферблате ни царапины; вообще нет следов повреждений.
– Вероятно, что-нибудь внутри сломалось. Дай-ка взглянуть.
Нэш протянул Портеру карманные часы.
– Поразительное искусство. По-моему, они ручной работы. Наверняка коллекционные.
– У меня есть дядя… – снова вмешался Уотсон.
– С чем я тебя и поздравляю, сынок, – усмехнулся Портер.
– У него магазин антиквариата в центре. Наверное, он сумеет больше рассказать об этих часах.
– Ты сегодня явно напрашиваешься на медаль! Ладно, значит, тебе поручаю отработать версию с часами. Как только передадим все вещдоки на хранение, вези часы к дяде, и посмотрим, что тебе удастся выяснить!
Уотсон расплылся в улыбке и кивнул.
– Кто-нибудь увидел странность в его одежде?
Нэш еще раз осмотрел тело и покачал головой.
– Туфли красивые, – заметил Эйсли.
– Еще бы не красивые! – улыбнулся Портер. – Фирмы «Джон Лоббс». Такие идут тысячи по полторы за пару. А костюмчик на нем дешевый, скорее всего, купленный в торговом центре или большом магазине готового платья. В лучшем случае он стоит не дороже нескольких сотен.
– Ты это к чему? – спросил Нэш. – Он работает в обувном магазине?
– Сам не знаю. Не хочу торопиться с выводами… Просто странно, что человек готов столько просаживать на обувь, а вот на костюме явно сэкономил.
– А может, он действительно работает в обувном магазине и может покупать хорошие туфли со скидкой? А что, вполне правдоподобно, – сказал Уотсон.
– Рад, что ты с ним соглашаешься. И все же придется отобрать у тебя медаль – за глупость.
– Простите.
– Не волнуйся, док, я шучу. Я бы подколол Нэша, но он уже привык к моим фортелям на начальном этапе следствия. А вот тут ничего смешного нет. – Внимание Портера снова привлекла тетрадка. – Дай, пожалуйста, сюда.
Уотсон передал ему тетрадку, открыв ее на первой странице. Портер начал читать и прищурился:
«Здравствуй, друг мой!
Я вор, убийца, похититель. Я убиваю забавы ради, я убиваю из необходимости, я убиваю из ненависти, я убиваю просто для того, чтобы насытить потребность, которая с течением времени все больше разрастается во мне. Такая потребность очень похожа на голод; ее можно утихомирить только потоком крови или криками, которые издают под пыткой.
Я пишу так вовсе не для того, чтобы напугать тебя или произвести на тебя впечатление. Просто я собираюсь перечислить факты, выложить карты на стол.
Коэффициент моего умственного развития равен 156, по всем параметрам уровень гения.
Один мудрец когда-то сказал: «Измерять уровень своего интеллекта, пытаться наклеить ярлык на свой разум – явный признак невежества». Я не просил проверять мои умственные способности; тест мне навязали – делай из этого любые выводы.
Ничто из вышеперечисленного не дает понять, кто я такой, только какой я. Вот почему я решил перенести свои воспоминания на бумагу, поделиться всем, чем считаю нужным. Невозможно расти и развиваться, не делясь знаниями. Ты (как и общество) не выучишься на собственных многочисленных ошибках. А учиться тебе предстоит еще многому, многое предстоит узнать.
Кто я такой?
Если я назову свое имя, пропадет все удовольствие. Ты со мной не согласен?
Скорее всего, ты называешь меня Обезьяньим убийцей, ты догадался, что речь идет о четырех обезьянах. Давай этим и ограничимся, хорошо? Может быть, тем из вас, кто любит все сокращать, понравится аббревиатура У4О? Современно, модно, стильно и просто – проще некуда. Не придется никого исключать.
Предвкушаю, как нам с тобой будет весело!»
– Чтоб тебя… – буркнул Портер.