Джереми Миллер
Правила инвестирования Уоррена Баффетта
Восхитительные сложные проценты
Рассказывая партнерам о силе сложных процентов, Баффетт приводил следующую таблицу, демонстрирующую доходы от капитализации процентов на сумму $100 000 в течение 10–30 лет при ставке от 4 до 16 %.
Задержитесь на минуту, чтобы вникнуть в эти цифры. Пройдитесь по ним слева направо начиная с верхней строки и задержитесь на показателе в правой колонке последней строки. Обратите внимание на огромное финансовое преимущество долгосрочного инвестирования и на огромное преимущество высокого уровня доходности. Если вам удастся объединить эти два фактора, то результат получается умопомрачительный – капитализация процентов при ставке 16 % годовых превращает $100 000 в $8,5 млн за 30 лет!
Баффетт рассказывает три любопытные истории в своих письмах – истории Колумба, Моны Лизы и манхэттенских индейцев (они приводятся полностью в конце этой главы), – чтобы подчеркнуть следующее: (1) сложные проценты чувствительны к изменению срока в той же мере, что и к изменению ставки, и (2) вроде бы незначительные изменения размера ставки на деле суммируются, если смотреть на них сквозь призму долгосрочной инвестиционной программы.
История Христофора Колумба показывает, что в вопросе сложных процентов время несомненно работает на вас. Видите ли, если бы королева Изабелла не истратила $30 000 на финансирование экспедиции Колумба, а вложила их во что угодно под сложные проценты по ставке всего 4 % годовых, то они превратились бы к 1963 г. в $2 трлн ($7,3 трлн по нынешним ценам). Как шутил Баффетт, «если не оценивать стоимость морального удовлетворения, полученного в результате открытия нового полушария, то следует признать, что даже несмотря на доступ к новым территориям, в целом сделка не дотягивает до покупки второй IBM»{22}. При достаточно длительном периоде даже скромный первоначальный капитал, вложенный под приличный процент, приносит потрясающие суммы.
Вернитесь еще раз к таблице доходов от капитализации процентов и посмотрите на колонку со ставкой 8 %. За десятилетний период начисления сложных процентов прирост капитала составляет $115 892. Удвойте период – и прирост утроится. Утройте период начисления (с 10 до 30 лет) – и прирост вырастет почти в девять раз.
Вторая история, которую рассказывает Баффетт, связана с королем Франции Франциском I, который заплатил $20 000 за портрет Моны Лизы. С ее помощью Баффетт демонстрирует, что сочетание высокой ставки доходности и длительного периода можно довести до абсурда, если зайти слишком далеко. Если бы эти самые $20 000 были вложены под сложный процент по ставке 6 % годовых, то они превратились бы в $1 квадрильон к 1964 г., в сумму, почти в 3000 раз превышавшую национальный долг в тот момент. Возможно, Баффетт кивал в сторону своей жены, любительницы искусства и владелицы картинной галереи в те времена, когда говорил: «Я надеюсь, это положит конец всем разговорам в нашем доме о том, что приобретение картины можно считать инвестицией»{23}.
Сочетание длительного инвестиционного периода и высокой ставки действительно дает абсурдные цифры, если переборщить. Именно поэтому Баффетт неизменно удерживал партнеров от экстраполяции его результатов на слишком далекую перспективу. Так, в 1963 г. он сказал следующее:
«Некоторых из вас, возможно, удивляет то, что я не включил в приведенную выше таблицу ставку 22,3 %… Ведь именно такой является наша ставка до вычета подоходного налога, который, конечно, уплачиваете вы, а не товарищество. Но и без него подобный расчет не покажет ничего, кроме абсурдности идеи капитализации процентов при очень высоких ставках – даже при скромных начальных суммах…»{24}.
В качестве более современного примера скажу, что под руководством Баффетта Berkshire демонстрирует прирост стоимости активов на акцию в сложных процентах на уровне 21,6 % в год на протяжении вот уже 50 лет. На акцию, которая торговалась примерно по $18 в 1965 г., в момент написания этих строк (2015 г.) приходилась стоимость $218 000. Совокупная рыночная стоимость компании сегодня составляет $359 млрд. Если капитал Berkshire будет расти и дальше такими же темпами, то к 2065 г. стоимость активов на акцию достигнет $3,5 млрд, а рыночная стоимость компании – $6 квадрильонов, что намного больше стоимости всех публичных компаний на планете вместе взятых.
Как видите, постоянно высокие темпы роста сохранить нереально. Чем крупнее становится инвестиционная программа, тем труднее обеспечить ее рост. Так действует закон больших чисел, и Баффетт, начиная с писем партнерам и до сегодняшнего дня, прямо говорит об этом. Сегодня компания Berkshire слишком велика, чтобы расти намного быстрее экономики в целом.
Что на кону у сегодняшних инвесторов
По оценкам Баффетта, рынок в целом должен приносить в сложных процентах 5–8 % в год в среднем в течение длительного периода времени. Напомню, что S&P 500 фактически демонстрировал совокупный темп годового роста (CAGR) чуть больше 7 % после 1950 г., а средняя величина роста для всех 10-летних периодов с того времени составляла 6,8 %. Если к этому добавить дивиденды до налогообложения, то она будет ближе к 10 %. Такие более высокие, чем можно было ожидать, результаты объясняются в значительной мере неожиданным падением процентных ставок (чем ниже доходность правительственных облигаций, тем более ценными становятся акции при прочих равных условиях). Сегодня, когда доходность облигаций так близка к нулю, результат 5–6 % годовых в течение следующих 20–30 лет выглядит довольно обоснованно. При таких результатах сложные проценты по-прежнему играют очень важную роль, но нужно больше времени, чтобы их эффект приобрел импульс.
Мой показатель 5–6 % – всего лишь предположение, вы можете с таким же успехом сделать свое. Наиболее детально Баффетт излагает свои представления в письме, написанном в октябре 1969 г., в момент ликвидации товарищества. Это письмо должно было помочь партнерам, которым предстояло действовать самостоятельно как инвесторам, решить, какую долю капитала следует вложить в акции, и определить, на какую доходность можно рассчитывать:
«Десятилетние ожидания для корпоративных акций как группы, пожалуй, не превышают 9 %: примерно 3 % – дивиденды и 6 % – прирост стоимости. Сомневаюсь, что валовой национальный продукт растет больше чем на 6 % в год – на мой взгляд, корпоративные прибыли не могут расти значительно как процент от ВНП, – и если мультипликаторы прибыли не изменятся (а при таких предпосылках и текущих процентных ставках они не должны измениться), то в совокупности стоимость американских корпораций не должна расти в долгосрочном периоде более 6 % в год в сложных процентах. Этот типичный рост акций может принести (налогоплательщику, описанному выше[3]) 1¾% после налогообложения дивидендов и 4¾% после налогообложения прироста капитала, иначе говоря, доходность порядка 6½% после налогообложения. В реальности доналоговая доходность дивидендов и прироста капитала скорее ближе к 4–5 %, что дает несколько более низкий посленалоговый результат. Это не сильно отличается от исторической доходности, а правила налогообложения прироста капитала, на мой взгляд, будут в дальнейшем только ужесточаться по сравнению с прошлым»{25}.
Каким бы ни был итог вашей инвестиционной практики на фондовом рынке, последняя история из трилогии Баффетта наглядно демонстрирует, что даже незначительное уменьшение – еле заметное относительное изменение сложного процента – дает огромную разницу при длительных сроках инвестирования. Баффетт на цифрах показывает, как $24, уплаченные когда-то индейцам за остров Манхэттен, превращаются в $12,5 млрд в 1965 г. в результате роста на 6,12 % в год в сложных процентах. При этом он подчеркивает:
«Новичкам это, возможно, кажется хорошей сделкой. Однако индейцам нужно было получить доходность всего лишь 6½% (именно столько предложил бы им представитель этнического взаимного фонда), чтобы посмеяться над Петером Минёйтом[4]. При ставке 6½% $24 превратились бы в $42 105 772 800 ($42 млрд) за 338 лет, а если бы выжали еще половину процентного пункта и получили 7 %, то нынешняя стоимость их вложений составила бы $205 млрд»{26}.
Эта история служит хорошим напоминанием: комиссионные, налоги и прочие формы проскальзывания дают огромный кумулятивный эффект. Хотя такие затраты при уровне 1–2 % в год кажутся ничтожными применительно к отдельно взятому году (и можете не сомневаться, что именно так вам представят ситуацию, когда будут предлагать финансовые продукты), сложные проценты превращают все, что выглядит незначительным, в огромные потери в реальности. Взять хотя бы колоссальную разницу в результатах инвестора среднего возраста, который копит средства на счете пенсионного плана 401 (k) в течение 20–30 лет при ставках 5 и 7 %: потеря всего лишь 2 % на 30-летнем горизонте приводит к уменьшению счета в два раза. История Баффетта о манхэттенских индейцах предельно ясно показывает, что каждый процентный пункт ставки в сложных процентах реально имеет значение!
Комиссионные и налоги (не говоря уже о доходности ниже рыночной) уничтожают результаты долгосрочных инвестиций большинства американцев. Фактический средний результат индивидуальных инвесторов в нашей стране за 20 лет, завершившихся в 2011 г., приближается к 2 %. В реальном выражении (с учетом инфляции) их вложения теряют покупательную способность! Это позор по сравнению с 7,8 %, которые приносит рыночный индекс{27}. Баффетт и не только он на протяжении десятилетий бьют тревогу, но положение дел не меняется.
Инвесторы заботятся о будущем и смотрят на акции, как на доли собственности в компаниях. Они не боятся рыночных колебаний и стараются снизить комиссионные и налоги настолько, насколько это возможно. Они в полной мере используют параболический характер сложных процентов. Наивысшая ставка и как можно более продолжительный срок вложений – главные инструменты инвестора.
Из писем партнерам: восхитительные сложные проценты
18 января 1963 г.
Колумб
Некоторые источники утверждают, что королева Изабелла истратила на экспедицию Колумба около $30 000. Это вложение венчурного капитала считается как минимум умеренно успешным. Если не оценивать стоимость морального удовлетворения, полученного в результате открытия нового полушария, то следует признать, что даже несмотря на доступ к новым территориям, в целом сделка не дотягивает до покупки второй IBM. По очень грубым прикидкам $30 000, вложенные под 4 % годовых в сложных процентах, должны были принести порядка $2 000 000 000 000 (для тех, кто не является специалистом по статистике, скажу, что это $2 трлн) к 1962 г. Защитники индейцев с Манхэттена могут сделать похожий расчет. Такой фантастический геометрический рост наглядно демонстрирует плюсы долгой жизни или вложения денег под приличную ставку с начислением сложных процентов. Добавить к этому мне нечего.
…Всегда удивительно наблюдать, как сравнительно небольшие различия в ставках приносят очень большие суммы, если брать многолетние периоды. Вот почему, даже когда мы устанавливаем высокие цели, следует понимать, что несколько процентов сверх Dow – очень достойное достижение. Это может принести нам много денег за одно или два десятилетия.
18 января 1964 г.
Мона Лиза
Теперь перейдем к животрепещущей части наших рассуждений. В прошлом году, чтобы разъяснить суть сложных процентов, я приводил пример королевы Изабеллы и ее финансовых советников. Вы помните, что их обманом заманили в такое низкодоходное предприятие, как открытие нового полушария.
Поскольку тема сложных процентов вызывает такой резонанс, я попытаюсь немного раскрыть ее на примере из мира искусства. Король Франции Франциск I заплатил в 1540 г. 4000 экю за картину Леонардо да Винчи «Мона Лиза». На тот случай, если кто-то из вас не следит за колебаниями курса экю, скажу, что 4000 экю эквивалентны примерно $20 000.
Если бы Франциск не терял голову, и у него (и его представителей) была бы возможность найти объект инвестирования, приносящий 6 % после налогообложения, то его состояние сейчас оценивалось бы больше чем в $1 000 000 000 000 000,00. Это $1 квадрильон, или почти в 3000 раз больше нашего нынешнего национального долга – при ставке всего лишь 6 %. Я надеюсь, это положит конец всем разговорам в нашем доме о том, что приобретение картины можно считать инвестицией.
Вместе с тем, как я подчеркивал в прошлом году, из этого следует сделать еще кое-какие выводы. Один из них касается целесообразности долгой жизни. Другой – разницы, которую дают сравнительные небольшие изменения процентной ставки.
Ниже приведены доходы от капитализации процентов на сумму $100 000 при различных процентных ставках:
Ясно видно, что изменение всего на несколько процентных пунктов имеет огромное значение для успеха программы инвестирования под сложные проценты. Также очевидно, что его эффект быстро нарастает с удлинением периода. Если на протяжении значительного периода товарищество Buffett Partnership будет получать преимущество хотя бы в несколько процентных пунктов по крупнейшим объектам вложений, то его задачу можно считать выполненной.
18 января 1965 г.
Манхэттенские индейцы
Читателям наших первых ежегодных писем не нравилось простое описание современной инвестиционной практики, они жаждали интеллектуальных упражнений, дать которые может только глубокое исследование инвестиционной стратегии, уходящее в глубину веков. Именно поэтому вы видите здесь этот раздел.
Наши предыдущие два экскурса в предания о финансовой мудрости показали, что вроде бы удачные инвестиции королевы Изабеллы (профинансировавшей экспедицию Колумба) и короля Франциска I (первого покупателя портрета Моны Лизы) на самом деле граничили с финансовым безумием. Сторонники этих горе-инвесторов представили в их защиту кучу нематериальной чепухи. Однако они не смогли ничего противопоставить нашим таблицам с расчетом сложных процентов.
Тем не менее одно возражение все же есть. Это обвинение в том, что раздел приобрел негативную окраску в результате рассмотрения лишь исторических примеров финансовой некомпетентности. Так вот, мы решили представить на этих страницах историю о финансовой проницательности, которая может служить эталоном гениальности во все времена.
Такая история есть. Это, конечно, эпопея о деловой хватке манхэттенских индейцев, которые продали свой остров известному транжире Петеру Минёйту в 1626 г. По моему разумению, они получили за него чистыми $24. Минёйту же достались земли площадью 22,3 квадратных мили, что составляет 621 688 320 квадратных футов. Опираясь на сопоставимые сделки, довольно трудно дать точную оценку, но если считать, что стоимость квадратного фута составляет приблизительно $20, то текущая стоимость острова равняется $12 433 766 400 ($12,5 млрд). Новичкам это, возможно, кажется хорошей сделкой. Однако индейцам нужно было получить доходность всего лишь 6,5 % (именно столько предложил бы им представитель этнического взаимного фонда), чтобы посмеяться над Минёйтом. При ставке 6,5 % $24 превратились бы в $42 105 772 800 ($42 млрд) за 338 лет, а если бы выжали еще половину процентного пункта и получили 7 %, то нынешняя стоимость их вложений составила бы $205 млрд.
Впрочем, хватит об этом.
Некоторые из вас, возможно, строят свою инвестиционную политику, ориентируясь на более короткие периоды времени. Для вашего удобства мы приводим свою обычную таблицу доходов от капитализации процентов на сумму $100 000 при различных процентных ставках:
Эта таблица демонстрирует финансовые преимущества:
1. Долгой жизни (в словаре финансовых эстетов это называется «методом Мафусаила[5]»).
2. Высокой процентной ставки.
3. Сочетания того и другого (автор этих строк особенно рекомендует данный пункт).
Огромный выигрыш дает даже очень небольшое увеличение годовой ставки доходности. Это объясняет нашу позицию, при которой мы, несмотря на стремление как можно больше превзойти средние инвестиционные результаты, считаем реально важным каждый процентный пункт сверх средней доходности{28}.
Квинтэссенция
Баффетт, как и любой другой, прекрасно понимает силу сложных процентов. В своих занимательных и наглядных историях он приводит ценные примеры того, какие издержки и выгоды приносят незначительные изменения процентных ставок и сроков программы накопления сложных процентов. Помимо мудрой мысли Грэма о том, что акции – это доли в компаниях, а рынок должен служить нам, а не информировать, у нас теперь есть еще одна мантра: «Инвестиционные решения должны приниматься исходя из наиболее вероятной кумулятивной доходности после налогообложения с минимальным риском»{29}. Каждый способен думать и инвестировать именно таким образом, и те, кому это удается, получают значительное конкурентное преимущество перед многими другими инвесторами, нацеленными на быстрый выигрыш.
Следующий большой вопрос теперь выглядит так: с учетом ваших интересов и способностей следует ли вам заниматься выбором акций и идти по пути Баффетта в этом деле или лучше просто ограничиться постепенным наращиванием своей доли в американских компаниях путем вложения в низкозатратный индекс? Отказ от активных действий в пользу индексирования очень привлекателен – при сравнительно небольших затратах времени и сил его результаты, накопленные за много лет, могут быть замечательными. Для большинства людей это наилучший вариант.
Глава 3
Стратегия индексирования: великий смысл пассивности
Dow, как инвестиционного конкурента, непросто переиграть, и подавляющее число инвестиционных фондов в стране не только не могут показать более высокий результат, им не удается даже сравняться с ним{30}.
24 января 1962 г.
Как отмечалось в предыдущей главе, Баффетт говорил партнерам, что он ожидает от рынка роста на 5–7 % в год в среднем на протяжении очень длительного периода (20–30 лет). При максимальных темпах роста в этом диапазоне рынок должен удваиваться примерно каждые 10 лет. Такой результат объясняется силой американского рынка и эффектом сложных процентов. Сегодня инвесторам для получения такого эффекта нужно просто вложить средства в рынок в целом через какой-нибудь индексный фонд с низкими затратами. Это одна из лучших существующих стратегий. Она предполагает «пассивный» подход. Его основное достоинство, помимо высоких результатов, заключается в том, что он дешев и легко реализуется без посторонней помощи. Вам точно не придется платить большую комиссию кому-то за совет купить рынок, а потом просто сидеть и полагаться на силу сложных процентов.
Джон Богл основал индексный фонд Vanguard 500 Index Fund в 1975 г. и создал первую ценную бумагу, включающую в себя кусочек каждой компании индекса S&P 500. Однако в эру товарищества Buffett Partnership Ltd. (BPL) индексных фондов еще не было. Если бы партнеры не доверили свои деньги Баффетту, они, скорее всего, вложили бы их в какой-нибудь траст или взаимный фонд. По этой причине Баффетт включал в каждое письмо в конце года таблицу сравнения результатов BPL с результатами рынка, а также с результатами небольшой группы ведущих инвестиционных компаний. Вот как он объяснял это партнерам:
«Я привожу здесь результаты инвестиционных компаний не потому, что мы подходим к инвестированию так же, как и они, и не потому, что наши инвестиции сходны с их инвестициями. Это делается по той причине, что такие фонды демонстрируют средние достижения профессионального, высокооплачиваемого инвестиционного менеджмента, в управлении которого находится очень значительный портфель ценных бумаг стоимостью $20 млрд. Такое управление, как мне представляется, является типичным для еще более крупных сумм. В качестве альтернативы участию в товариществе, осмелюсь предположить, многие партнеры выбрали бы аналогичное управление своими инвестициями»{31}.
Баффетт постоянно подчеркивает, что средний результат широкого рынка – это серьезный конкурент и что подавляющее большинство активно управляемых фондов проигрывают индексу Dow.
Высокие требования к сегодняшним взаимным фондам
В отсутствие альтернатив не удивительно, что Баффетт так объясняет их низкую результативность в то время:
«Коллективные результаты таких инвестиционных организаций жестко привязаны к результатам корпоративной Америки. Их достижения, за исключением отдельных случаев, объясняются не выдающимися результатами и не высокой устойчивостью к снижению стоимости. Они, на мой взгляд, живут за счет легкости совершения операций, отсутствия необходимости принятия сложных решений, использования автоматической диверсификации, а самое главное, за счет отмежевания от соблазна использовать заведомо плохие методы, которые так притягивают к себе множество потенциальных инвесторов»{32}.
Правда заключается в том, что Джон Богл, создав индексный фонд с низкими затратами, значительно поднял планку для взаимных фондов и всех прочих продуктов, существовавших ранее и обеспечивавших инвесторам «легкость совершения операций» и «широкую диверсификацию». Индексные фонды делают это лучше. В наши дни все активные инвесторы, как профессиональные, так и индивидуальные, должны показывать более высокие результаты, чтобы оправдать свою деятельность. Большинству это не удается. Многие фонды, особенно те, что вкладывают средства сразу в сотни акций (Баффетт называет такой подход «ноевой школой инвестирования» – каждой твари по паре), придерживаются модели бизнеса, исчезновение которой кажется почти неизбежным. Vanguard и другие похожие индексные продукты с момента своего появления 40 лет назад стабильно вытесняют с рынка активных менеджеров.
В какой мере сектор взаимных фондов превращается в бизнес «по производству кнутов» в результате появления этого нового конкурента? Этот вопрос стал более острым в последние годы с учетом того огромного количества фондов, которые не могут обыграть своего конкурента с низкими затратами. Кому захочется платить более высокую комиссию за более низкую доходность?
Конечно, любой профессиональный инвестор, показывающий результаты выше средних на протяжении долгого времени, приносит значительный доход и всегда пользуется спросом независимо от того, какую структуру он имеет – взаимный фонд, товарищество, хедж-фонд или еще что-то, и от того, как много акций он держит. Даже скромное превышение средних результатов дает огромное финансовое преимущество со временем. Однако подавляющее большинство тех, кто инвестируют самостоятельно или через активно управляемые взаимные фонды, проигрывают рынку. Возможность получить более высокий результат при активном инвестировании по сравнению с пассивным сопряжена со значительным риском оказаться в проигрыше.
Свой взгляд на этот вопрос Баффетт предельно ясно изложил в ежегодном письме в 2013 г.
«…Индивидуальных и институциональных инвесторов постоянно подталкивают к активному управлению те, кто зарабатывают на консультировании или исполнении сделок. Как результат, затраты, связанные со сделками, могут быть огромными и лишать доходов инвесторов в целом. Поэтому не обращайте внимания на болтовню, держите затраты на минимальном уровне, инвестируйте в акции так, как вы инвестировали бы в свою ферму.
Хочу подчеркнуть, мои слова не расходятся с делом – то, что я советую здесь, ничем не отличается от инструкций, которые включены в мое завещание. В соответствии с одной из них денежные средства передаются в доверительное управление в пользу моей жены. (Мне приходится использовать денежные средства для индивидуальных завещательных распоряжений, поскольку мои акции в Berkshire полностью передаются определенным благотворительным организациям на 10 лет после распределения моего имущества.) Моя рекомендация доверительному управляющему предельно проста: вложить 10 % денежных средств в краткосрочные правительственные облигации, а 90 % – в индексный фонд S&P 500 с очень низкими затратами. (Я советую выбрать фонд Vanguard.) Не сомневаюсь в том, что долгосрочные результаты траста от использования этой политики будут выше, чем у большинства инвесторов – и пенсионных фондов, и институциональных инвесторов, и физических лиц, – которые пользуются услугами дорогостоящих менеджеров»{33}.
Баффетт на протяжении очень долгого времени внушает инвесторам мысль о том, что от рынка нельзя получить намного больше, чем вы вкладываете в него. Если вы не заинтересованы, не можете или не желаете тратить время и силы на управление инвестициями, то вам следует купить индекс. Единственной причиной выбора активной инвестиционной программы может быть лишь уверенность в том, что вы или выбранный вами инвестиционный менеджер получит более высокий результат, чем «пассивная» стратегия.
