Полная версия:
Дженива Роуз Зря ты приехала
- + Увеличить шрифт
- - Уменьшить шрифт
Распаковав косметику, инструменты для укладки волос и туалетные принадлежности, я выглянула в эркерное окно над длинным туалетным столиком. От левого нижнего угла до середины тянулась длинная трещина. Я провела по ней пальцем. Край разбитого стекла рассек кожу. Ой.
Я пососала ранку, и она перестала болеть. На стекле осталась полоса крови в несколько дюймов, пейзаж за ней стал искаженным, окрашенным в красное. Примерно таким мне видится город. Я проделала долгий путь, чтобы увидеть мир в другом свете, но он почему-то всегда выглядел одинаково.
Солнце скрылось за горами, на смену свету пришла темнота. Я совсем забыла, какая она. В городе не бывает темно, там слишком много огней.
Вспомнив, что я обещала послать сообщение по приезде, я достала из кармана телефон и увидела в правом верхнем углу экрана надпись: «Нет связи». У меня сжалось в животе, я с трудом сглотнула. Не привыкла я видеть такие надписи.
* * *Я нашла Келвина у плиты на кухне: он что-то готовил и, помешивая в кастрюле деревянной ложкой, небрежно потягивал «Бад лайт». Стряпня не слишком приятно пахла – земляной, мясной, сладкий запах.
– Эй, – окликнула я.
Келвин вздрогнул и быстро обернулся. Когда он увидел меня, по его лицу расползлась улыбка.
– «Эй» – погоняло для лошадей.
Я заставила себя улыбнуться в ответ.
– У вас есть пластырь?
Он положил ложку на сложенное бумажное полотенце.
– Конечно, а что случилось?
Я показала палец. Из пореза вытекла капля крови, которая никак не сворачивалась.
– Боевое ранение из-за вашего разбитого окна.
– О, черт. Извиняюсь.
Он исчез в коридоре и через несколько мгновений появился с небольшой аптечкой.
– Я собирался починить окно. Некоторые из моих постояльцев – не очень хорошие гости.
Выдвинув стул, Келвин жестом пригласил меня присесть, сам сел напротив и достал из аптечки мазь, ватные шарики, спирт для протирания и лейкопластырь. Очевидно, ему не впервой было лечить травмы.
– Жаль, что вам разбили окно, – сказала я.
– Не волнуйтесь. Гости за него заплатили. – Он зубами оторвал уголок пачки и вытащил крошечную сложенную салфетку.
– И часто ваши гости хулиганят?
Я протянула ему палец. Капельки крови просочились из пореза и упали на кухонный стол, тут же впитавшись в необработанную древесину. Келвин, казалось, ничего не замечал или ему было все равно. Он вытер пятно и продолжил обрабатывать ранку.
– Только плохие гости, – ответил он, бросив на меня взгляд.
Я вздрогнула, когда он прижал к ранке смоченный спиртом ватный тампон. Жжение длилось всего несколько секунд.
– Вам неуютно, если в вашем доме останавливаются незнакомые люди?
Келвин ответил не сразу, сперва поднял на меня глаза.
– Они только поначалу кажутся незнакомыми, – серьезно ответил он, прежде чем туго обмотать пластырем мой палец. – Вот и все. Теперь вы как новенькая.
Он улыбнулся, собирая аптечные принадлежности.
– Спасибо.
Вернувшись к плите, Келвин снова стал медленно помешивать в кастрюле.
– Между прочим, в верхнем ящике моего комода лежит женская одежда, – сказала я. – Я просто оставила ее там, где нашла. Подумала, вам следует знать.
Он на секунду застыл. Мне показалось, что его плечи напряглись, но я не была уверена. Потом Келвин обернулся.
– Наверное, это вещи моей бывшей, Лизы.
Он поджал губы и вернулся к помешиванию. Некоторое время я думала, что сказать, потом слова вырвались сами собой:
– Знаете, говорят, что бывшие нарочно оставляют что-то после расставания, чтобы был повод вернуться.
– Ну, я надеюсь, что это не так.
– Почему?
– Потому что она умерла.
Я сглотнула и зашлась в приступе кашля. Келвин быстро достал из шкафчика стакан и налил мне воды.
Я поняла, почему он говорил таким будничным тоном. Такова уж она, смерть. Ты либо жив, либо мертв. Ничего промежуточного.
Он протянул мне стакан, и я осушила его почти до дна.
– С вами все в порядке? – спросил он, легонько похлопав меня по спине.
– Да. – Я откашлялась. – Просто попало не в то горло.
Он кивнул и вернулся к плите.
– Мне жаль вашу бывшую.
Келвин выключил конфорку и отхлебнул пива.
– Могу я спросить, как она умерла?
– Автомобильная авария… около года назад. – Он пару раз повернул бутылку в руках, словно решая, сказать еще что-нибудь или не говорить. – На самом деле мы расстались в ту ночь, когда она погибла, но я уверен, мы сошлись бы снова. Мы всегда сходились.
Он смотрел не на меня, а на белую стену, как будто на ней было нечто важное, на что следовало обратить внимание.
– Мне жаль, Келвин.
Я не знала, что еще сказать. Такого рода разговоры – не моя сильная сторона. Много раз я бывала свидетельницей смерти, но видеть ее и говорить о ней – две совершенно разные вещи.
Келвин снова посмотрел на меня.
– Полагаю, такова жизнь. – Он пожал плечами и покачал головой, как будто его мысли и чувства были нарисованы на «волшебном экране» и он мог запросто их стереть. – Хотите пива?
Смена темы.
Я кивнула.
Келвин достал бутылку из холодильника и открыл.
– Разве у вас здесь нет сети? – спросила я, когда он протянул мне пиво.
– Нет, мэм. Сеть есть только в городе, но, если вам нужно позвонить, у меня есть городской телефон.
Келвин показал на бледно-зеленый телефон на стене. Длинный скрученный шнур доставал почти до пола, как будто однажды его слишком туго натянули.
– О, я просто хотела отправить короткое сообщение другу, чтобы сообщить, что я добралась благополучно. А как насчет вайфая?
– Он есть. Но маршрутизатор нужно заменить.
Келвин прислонился к столу и сделал еще глоток.
У меня на выдохе перехватило горло, и, чуть не задохнувшись, я поспешила отхлебнуть пива. В объявлении не упоминалось отсутствие сотовой связи. Наверное, на это стоило бы обратить внимание… Но, возможно, такое здесь в порядке вещей. Отсутствие вайфая тоже расстраивало, но опять-таки, может, меня слишком сковывают привычки.
– С вами все в порядке? – спросил Келвин с очень обеспокоенным видом.
Я кивнула.
– Да.
Сейчас не время было поднимать шум из-за сотовой связи или интернета. Я только что приехала – и приехала, чтобы расслабиться. Кроме того, даже к лучшему, что никто не сможет до меня дозвониться.
Келвин
– Что у нас на обед? – спросила Грейс.
Теперь, узнав о моей бывшей, она смотрела на меня слегка по-другому. Смерть всегда меняет то, как мы смотрим на мир и друг на друга. Я надеялся, что не совершил ошибку, упомянув о Лизе.
– Мое коронное блюдо. Печеные бобы, бекон и сосиски.
Лицо Грейс осталось невозмутимым: ее явно не впечатлили мои кулинарные способности. Если бы я знал, насколько хорошенькой окажется моя гостья, подобрал бы более изысканное блюдо, но фотография в ее профиле на сайте была, мягко говоря, нечеткой.
– Хотите попробовать?
В стоимость ее проживания включался стол… по желанию. Большинство моих гостей использовали ранчо только как место для ночевок, уезжая ранним утром и возвращаясь поздним вечером. Было приятно пригласить кого-то на ужин.
Грейс сморщила нос, но тут же спохватилась и покачала головой.
– Я собиралась перекусить в городе. Кроме того, мне бы не хотелось вас стеснять.
– Чепуха. Никакого стеснения. Кроме того, уже поздновато ездить по нашим дорогам – по ночам на них выходит много диких животных.
Достав из буфета две тарелки, я разложил по ним еду.
– Вы ведь не вегетарианка? – спросил я, поставив перед ней тарелку и положив ложку.
Грейс посмотрела на еду, потом – на меня.
– Нет, вовсе нет. Просто… Вообще-то, я такого не ем.
Усевшись рядом с ней со своей тарелкой и пивом, я тут же отправил полную ложку в рот. Сладость фасоли, мясистость сосисок и соленость бекона сливались воедино по мере того, как я жевал.
Грейс сидела с широко раскрытыми глазами, держа перед лицом бутылку пива, как будто пытаясь скрыть свою реакцию.
– Просто попробуйте, – улыбнулся я. – Обещаю, вам понравится, а если не понравится, я съем и вашу порцию.
Грейс поставила пиво на стол; мгновение поколебавшись, взялась за ложку и подцепила одну-единственную фасолину.
– Бекон с сосиской вы тоже должны попробовать.
Она взглянула на меня, зачерпнула еду и некоторое время пристально смотрела на ложку.
– Ничего путного не выйдет. – С этими словами Грейс закрыла глаза, зажала нос свободной рукой и сунула ложку в рот.
Довольно театральный жест, но от такой женщины я другого и не ожидал. Жуя, она продолжала затыкать нос и жмуриться, но, когда хорошенько распробовала, распахнула глаза и отпустила нос – как я и предполагал.
– И вправду очень вкусно.
Она радостно зачерпнула еще ложку.
– Я же говорил. Вы должны доверять мне, – усмехнулся я.
Несколько минут мы молча ели, слышно было только постукивание наших ложек по тарелкам.
– Итак, вы сказали, что ничего подобного не едите. А что же тогда вы едите? – прервал молчание я.
– Нормальную еду.
– О, значит, я ненормальный? – поддразнил я.
Грейс рассмеялась и сказала, что не это имела в виду.
– Я просто подшучиваю над вами.
На несколько минут снова воцарилась тишина, как будто мы оба не знали, что сказать, или оба осторожничали со словами.
– Расскажите о себе, Грейс, – попросил я, откидываясь на спинку стула.
Она отхлебнула пива и посмотрела на меня. Ее голубые-преголубые глаза не отрывались от моих. Только так я и мог описать ее глаза – «голубые-преголубые».
– Что вы хотите знать?
– Все. Но давайте начнем с того, чем вы зарабатываете на жизнь, – Я скрестил руки на груди.
– Я работаю в банковской сфере, – буднично ответила она.
– Впечатляет.
Я сделал еще глоток.
Она кивнула.
– Ваша очередь. Что насчет вас, Келвин Уэллс? Чем вы зарабатываете на жизнь?
Она склонила голову набок. Мне понравилось, как она произнесла мое полное имя.
– Я много чем занимаюсь. Фермерством, Airbnb, садоводством, случайными заработками тут и там. Берусь за что угодно, лишь бы занять себя и удержать ранчо на плаву.
Она откинулась назад, скопировав мою позу, и тоже глотнула пива.
– Достойно восхищения.
– Почему вы приехали именно в Вайоминг?
– Почему бы и нет? – Она пожала плечами.
Я приподнял бровь, давая понять, что такой ответ меня не удовлетворяет. Уголок ее губ дрогнул.
– Причина очень глупая.
– Мне нравятся глупости. Выкладывайте.
Грейс отхлебнула пива и, снова встретившись со мной взглядом, сказала:
– Каждый год я закрываю глаза и бросаю дротик в карту Соединенных Штатов. Туда, куда он попадает, я отправляюсь в отпуск.
Она смущенно зарделась.
– Это вовсе не глупо. Похоже на перст судьбы. – Я изобразил легкую улыбку. – Но зачем все-таки так поступать? Почему не выбрать место, куда вам по-настоящему хочется поехать? Черт возьми, сейчас вы могли бы в Калифорнии или на Гавайях лежать на пляже с бокалом пина колады в руке. А не поедать вместе со мной бобы и сосиски здесь, в Дюбуа, штат Вайоминг.
Я засмеялся, и Грейс тоже рассмеялась, но потом посерьезнела. Ее голубые-преголубые глаза блеснули, она вздохнула.
– Моя жизнь – сплошная рутина. B ней все спланировано и еще раз спланировано, каждый день расписан по минутам. B некотором смысле такой подход к выбору места отдыха дает мне свободу.
Я допил пиво и кивнул.
– Понимаю. У меня была такая свобода до того, как я стал владельцем этого ранчо. Теперь все на нем зависит от меня.
– Почему же вы отказались от свободы?
Мне не хотелось отвечать. Я не любил говорить о том, почему вернулся сюда, но решил, что Грейс относится к тем женщинам, которые так или иначе всегда добиваются ответа.
– Пришлось. Родители умерли, поэтому я вернулся сюда года полтора назад, чтобы взять на себя управление ранчо.
Грейс отхлебнула пива. Какие мысли проносились в ее голове? Она не провела здесь и часа, как узнала, что трое моих близких, живших на ранчо, умерли. Это место было как будто проклято; по крайней мере, так поговаривали в городе. Будь я на месте Грейс, я сбежал бы в горы, не дожидаясь, пока здешняя земля поглотит и ее.
– Должно быть, вам пришлось нелегко. – Она поджала губы.
– Да.
Мы еще несколько минут помолчали. Казалось, ни Грейс, ни меня не напрягала тишина, в отличие от большинства других людей, которым вечно надо заполнять паузы словами. Они не понимают, что молчание может сказать гораздо больше слов.
Грейс сделала еще глоток, а когда поставила бутылку на стол, эхо сказало мне, что бутылка пуста. Я подумал, не предложить ли другую, но было уже поздно, и я решил, что пора закругляться, прежде чем мне зададут еще какой-нибудь вопрос о моей семье или моем прошлом.
– Вынужден спросить: вы сознательно выбрали именно это ранчо или метнули наобум дротик на сайте Airbnb?
Я говорил легкомысленным тоном, но был серьезен. Мне хотелось знать, привела ли ее сюда судьба? Или не судьба, а часть проклятия?
– Нет, – ответила Грейс с полуулыбкой. – Я сознательно выбрала это место.
Улыбнувшись в ответ, я отнес наши пустые тарелки в раковину.
Я рад был услышать, что Грейс осознанно решила сюда приехать. Столько всего в жизни решают за нас. Мы не выбираем, где рождаемся, у кого рождаемся, как родители нас воспитывают, какие ценности нам прививают, не выбираем даже, на какой срок родители останутся с нами. Я терпеть не могу не контролировать собственную жизнь. Жизнь бьет тебя по лицу, когда заблагорассудится, а от тебя ожидают, что ты примешь удар и просто двинешься дальше как ни в чем не бывало.
Перемывая посуду, я взглянул на Грейс. Она выглядела усталой и смотрела через дверь на внутренний дворик так, будто была в некоем трансе.
Выключив воду, я вытер руки и сказал:
– Что ж, завтра мне рано вставать. Коровы сами себя не подоят.
Грейс встала и выбросила бутылку в мусорное ведро.
– Утром я сварю для вас кофе, – продолжал я. – И оставлю хлеб и арахисовое масло на тот случай, если вы захотите перекусить.
– Спасибо, Келвин.
– Вам еще что-нибудь нужно, пока я не лег? – спросил я, уже направляясь в сторону коридора.
Грейс слегка наклонилась и, потеряв равновесие, подалась ко мне. Я задел ее рукой.
Небольшой статический разряд был похож на искру, какая бывает, когда «прикуриваешь» свой автомобиль от другого. Два кабеля. Электрических.
Мое сердце забилось быстрее, я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
«Я не готов ни к чему подобному», – напомнил я себе.
Как бы меня ни тянуло к этой необычной женщине, еще слишком рано.
Я вопросительно посмотрел на Грейс. Я не мог лечь спать, не убедившись, что у нее есть все необходимое. Она покачала головой.
– У меня все в порядке. Спасибо за ужин.
– Не за что, Грейс. Спите крепко.
Я кивнул и пошел по коридору к своей спальне. Потребовались все мои силы, чтобы не повернуть назад.
День второй
Грейс
Еще никогда в жизни я не высыпалась так хорошо. Большинство людей плохо спят в незнакомых местах, но я не отношусь к большинству. Необычное меня успокаивает. И в уединении ранчо было нечто, из-за чего я чувствовала себя спокойно и в безопасности. Щелканье цикад, вой зверей и уханье совы за окном убаюкали меня ночью и погрузили в глубокий сон. Совершенно противоположный эффект оказывал вой городских сирен и автомобильные гудки.
Еще бóльшим облегчением было осознание того, что у меня нет причин просыпаться.
Выскользнув из постели в черной шелковой пижаме, я высунула голову в коридор.
Тихо. Потом тишину нарушил скрип где-то в глубине дома. Я не поняла, что скрипело, но дом был старым, а старые балки могут трещать и стонать.
Я быстро прошлепала на кухню, на аромат обещанного Келвином кофе. Для меня было редкой роскошью просыпаться после восхода солнца, и я наслаждалась этим.
Должно быть, Келвин сейчас где-то у ранчо ухаживал за скотом или занимался другими делами, обычными для деревенских парней.
Я взяла кружку, которую он для меня оставил, с нарисованной на ней коровой и надписью: «С Вайомингом расставаться будет му-у-чительно больно». Я рассмеялась над незамысловатым каламбуром и налила себе кофе.
Дверь со скрипом отворилась как раз в тот миг, когда я собиралась вернуться в свою комнату.
Келвин появился после стука сетчатой двери. Он был без рубашки и, о боже мой, выглядел даже лучше, чем я себе представляла. Как будто скульптор высек каждый бугорок на его животе и идеально вылепленных грудных мышцах. Его грудь, шея и лоб были в бисеринках пота.
Я чуть не выронила кружку.
Келвин оценивающе оглядел меня с ног до головы и надул румяные щеки.
– Извините, – отведя взгляд, сказал он и начал топтаться на месте, как будто забыл, как стоять неподвижно.
Закинув ногу на ногу, я скрестила руки на груди.
– Ничего. – Я понимала, как нелепо поступила, не купив нечто вроде клетчатой пижамы. Наверняка здешние девушки не надевают на ночь шелк с кружевами, – Вы просто… э-э-э… застали меня врасплох, вот и все.
Келвин улыбнулся, заставил себя посмотреть мне в лицо, и я не отвела взгляд.
– Вижу, вы нашли кофе. – Он показал на мою кружку.
– У меня нюх как у ищейки. – Я взяла кружку и сделала глоток. От напитка поднимался пар.
– Хорошо. Чувствуйте себя как дома. – Келвин сунул руку в карман джинсов. – Кстати, я забыл отдать вам вчера вечером…
Он протянул серебристый ключ на колечке.
– Что это?
– Ключ от дома. Обычно я оставляю дверь незапертой, мы ведь в сельской местности, и все такое, но, поскольку в доме появилась дама, я решил, что лучше будет запирать. Хочу, чтобы вы чувствовали себя в безопасности.
Я надела кольцо на указательный палец, обхватила кружку с кофе обеими руками и сделала еще один глоток.
– Спасибо.
В безопасности? Я уже чувствовала себя в безопасности. Даже спала как младенец. Но что здесь было такого, от чего требовалось запираться? Я подумала, не спросить ли Келвина, но не захотела показаться трусихой, поэтому отмахнулась от этой мысли. Просто мой сумасшедший мозг в любой ситуации подозревал в каждом человеке самое худшее. Когда видишь в людях худшее, трудно что-то упустить из вида. Осторожность заложена в каждом из нас, но мне понравилось, что Келвин хочет меня защитить, и я понимала, откуда у него такое желание. Когда теряешь кого-то, в конечном итоге еще сильней держишься за то, что у тебя осталось. А Келвин многих потерял.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Airbnb – онлайн-площадка для сдачи и съема жилья.
2
Некрепкое пиво.
3
Lululemon Athletica Inc. – известный канадский торговец спортивной одеждой.
4
SKIMS – американский бренд корректирующего белья и одежды, основанный Ким Кардашьян, Эммой Греде и Дженсом Греде.
