Джанис Мейнард
На что способна любовь

Полная версия

Глава 1

Джеймс Кавана был мастер на все руки. Не в пример старшему брату Лайэму, обожавшему дорогие итальянские костюмы, Джеймс удобнее всего чувствовал себя в старых джинсах и футболках. По правде сказать, это был отличный камуфляж. Никто и вообразить не мог, что состоятельный человек выглядит как простой работяга.

Джеймса это вполне устраивало. Он не хотел, чтобы люди водили с ним знакомство, потому что он носит фамилию Кавана, предпочитая, чтобы его судили по делам. Да, ему принадлежала часть семейного наследства, и он немало сделал, чтобы его приумножить. Но репутация дороже денег.

В настоящий момент он красил изнанку карниза своего дома, расположенного в самом центре городка Силвер-Глен в штате Северная Каролина.

Его одноэтажный дом с верандой, построенный в двадцатых годах прошлого столетия, был великолепен: настоящие дубовые полы, огромные окна с прекрасным видом на горы и просторная веранда для отдыха теплыми летними вечерами.

Правда, от лета остались лишь одни воспоминания. Не успеешь оглянуться, как нужно будет украшать дом к Рождеству. Подумав о приближающемся празднике, Джеймс вспомнил, что надо бы подновить весь дом, кое-где краска совсем облупилась. Такова судьба плотника: большую часть времени он занимался ремонтом домов клиентов, а собственное жилище стояло в списке на последнем месте.

Джеймс как раз окунал кисть в банку с краской, балансируя на верхней ступеньке стремянки, когда краем глаза заметил какое-то движение в соседнем дворе. Это был дом Лейлы. Дом, в который он был когда-то вхож и знал в нем каждый уголок.

Сейчас это ровным счетом ничего не значило. Между ними все кончено. От пламенной страсти не осталось и следа. Что ж, все к лучшему. Она чересчур впечатлительная и внушаемая.

Тем не менее у Лейлы что-то явно происходило. Ее серебристая «субару» была припаркована на своем обычном месте. Но Лейла никогда не возвращалась с работы так рано. Он перестал притворяться, что занят покраской карниза, и наблюдал, как она выходит из машины.

Лейла была стройной, высокой блондинкой с копной непокорных кудрей. Однако за соблазнительной внешностью скрывался острый ум и крепкая хватка финансиста. Несмотря на понедельник, девушка была в джинсах и ветровке.

Он мог бы проигнорировать эти факты. Честно говоря, его устраивал существующий статус-кво. Лейла была вице-президентом местного банка, а Джеймс любил проводить время в компании простых женщин. Ему совершенно не важно, если его подружка считала, что Казахстан – это название новой рок-группы.

Он наблюдал за тем, как Лейла открыла заднюю дверь и наклонилась в глубь салона, представив на его обозрение свою аппетитную круглую попу. Джеймс питал особенную слабость к этой части женского тела. У Лейлы была первоклассная попка.

Неожиданно все мысли о женских прелестях, сексе и романе трехлетней давности с соседкой вылетели у Джеймса из головы. Потому что, когда Лейла выпрямилась, он увидел у нее в руках ребенка.

У Лейлы голова разрывалась от боли. А тут еще Джеймс Кавана наблюдал за каждым ее шагом. Он даже не пытался скрыть своего любопытства. Иногда ей казалось, что он специально работает на улице, выставляя напоказ свое великолепное тело, чтобы она переживала о том, что потеряла.

Но сегодня ей было все равно. Она по уши увязла в дерьме и даже не могла оценить весь юмор этого выражения.

Крепко схватив малышку в охапку, чтобы та, паче чаяния, не выскользнула у нее из рук, Лейла прошествовала через двор. Она остановилась у подножия стремянки и, подняв голову вверх, пристально взглянула на Джеймса.

– Мне нужна помощь, – резко произнесла она. – Можешь спуститься поговорить?

Если он согласится, это будет их первый разговор за последние три года. До этого они обменивались лишь короткими фразами типа «прекрасный день» или «твоя почта на крыльце». Они терпели друг друга. Вежливо. Что было непросто после их бурного разрыва.

Лейла выбросила эти мысли из головы.

– Джеймс?

Он, казалось, оцепенел. Пару секунд спустя он бросил кисть в ведро и вытер руки.

– Конечно.

Пока он спускался, Лейла инстинктивно поддерживала лестницу. Джеймс был крупным и высоким мужчиной. Но в его мускулистом теле не было ни грамма лишнего веса. Братья называли его добрым великаном. Это было очень точное определение.

Джеймс обладал недюжинной физической силой. Он мог разломить кирпич пополам голыми руками. Его атлетическая фигура излучала силу и мощь. В то же время он был необыкновенно нежен и осторожен, занимаясь любовью с женщиной чуть ли не вдвое меньше его. Но все это было в другом мире и не с теперешней Лейлой.

Джеймс уставился на ребенка с непроницаемым выражением лица.

– Что происходит, Лейла? Кто эта чаровница? – поинтересовался он, запустив руки в свою каштановую шевелюру, давно нуждающуюся в стрижке.

– Ее зовут Сибби. Это дочь моей сводной сестры, недавно погибшей в автокатастрофе вместе с отцом девочки, – с трудом подбирая слова, ответила Лейла.

– Боже, дорогая. Мне очень жаль.

Лейла судорожно сглотнула, тронутая искренним сочувствием, прозвучавшим в его голосе.

– Мы не виделись с ней лет десять. Она не испытывала ко мне симпатии. Тем не менее назначила меня опекуном малышки в завещании. Сибби почти восемь месяцев.

Пристальный взгляд Джеймса ее явно нервировал.

– И ты согласилась?

– По сути, у меня не было выбора. Все случилось так неожиданно. Может быть, есть и другие варианты. Но пока я забрала малышку.

– Понятно, – Лейла физически ощутила сомнение Джеймса. Он знал, что она равнодушна к детям. Это фактически послужило причиной разрыва их отношений.

– Чем я могу тебе помочь?

– Мне нужно кое-что переделать в доме.

– Но ты сама сказала, что это ненадолго.

– Я человек ответственный и не стану рисковать ребенком ради собственного удобства. Моя спальня на втором этаже. Я хочу переделать столовую в детскую, а сама переберусь в спальню на первом этаже.

– Разумно.

Его одобрение немного ослабило напряжение.

– У тебя есть время, чтобы заняться этим?

Джеймс покупал старые дома и переделывал их. Дома хорошо продавались. Большинство зданий в историческом центре города было отреставрировано Джеймсом. Он был отличным мастером, и его услуги пользовались большим спросом.

– Мне нужно слегка перестроить график, но думаю, что я смогу тебе помочь. Кто будет заниматься ребенком?

Это был вполне законный и уместный вопрос. В Силвер-Глен был единственный детский сад, куда брали детей от года и старше.

– Я уже использовала оплачиваемый отпуск по утрате родственника и половину ежегодного отпуска. У меня осталось четыре дня.

– Четыре дня? А как насчет декретного отпуска? – Он удивленно поднял вверх брови, и Лейла почувствовала себя виноватой.

– Он будет положен только в случае удочерения Сибби. Проверяющие приедут в следующий понедельник. Я не могу пропустить это событие. Я что-нибудь придумаю.

Джеймс смотрел на нее в упор. Она и глазом не моргнула. Работа в верхнем эшелоне финансовой власти, где доминировали мужчины, научила ее стальной выдержке, даже если она сильно нервничала.

Но Джеймс продолжал хранить молчание. Лейла не выдержала:

– Что?

Джеймс пожал плечами и глубоко вздохнул.

– Забота о восьмимесячной малышке требует времени и сил. – Это были не пустые слова. У него шестеро женатых братьев, и почти у всех были дети. Джеймс, младший из братьев, был любящим дядей. Она видела это собственными глазами, пока длился их бурный трехмесячный роман.

Он был прав, что сомневался в ней. Но сейчас она не видела другого выхода.

– Я знаю, – тихо сказала она, не обращая внимания на его невысказанный упрек относительно ее воспитательских талантов. Я не боюсь тяжелой работы. Зайдем ко мне, и я покажу, что хочу переделать.

– Давай. – Он шел следом за ней, пока они пересекли его крошечную, размером с носовой платок лужайку и подошли к ее двери. Лейла теребила в руках ключ. Она не могла открыть дверь с ребенком на руках.

Джеймс молча забрал у нее девочку. Лейла отперла замок, и они вошли. Дом совсем не изменился с тех пор, как Джеймс был здесь в последний раз. Джеймс ничем не смутил Лейлу. Сторонний наблюдатель ни за что бы не догадался по его поведению, что однажды они занимались с Лейлой любовью на этом крепком дубовом столе в столовой.

Щеки Лейлы пылали.

– Сюда, – пробормотала она.

Сибби, казалось, влюбилась в держащего ее на руках мужчину. Она вела себя тихо и спокойно, если была сытой и выспавшейся.

Лейла остановилась в кухонном проеме.

– Я практически не пользуюсь столовой. Она мне не нужна. Если в детской отпадет надобность, ее можно будет превратить в небольшой кабинет или в гостиную, смежную с гостевой комнатой.

Джеймс нежно погладил малышку по светлым волосикам, восхищаясь розовыми щечками и ангельским личиком.

– Как долго это будет продолжаться, Лейла? Ты хоть представляешь?

Я же сказала, что ни в чем пока не уверена. – Это был камень преткновения. Такова уж Лейла. Она может действовать с полной отдачей только в том случае, когда совершенно уверена в результате. Неуверенность сводила ее с ума. С того момента, как она получила сообщение о смерти сестры, ее жизнь была сплошной неуверенностью.

Джеймс отошел от Лейлы, дав ей возможность отдышаться. Он обследовал несущие стены, нацарапал несколько цифр на клочке бумаги и промерил шагами столовую. Малышку он все время держал на руках, как будто это было его самым естественным состоянием.

Наконец он повернулся к Лейле:

– Я все сделаю. Но вы с Сибби должны будете перебраться ко мне на пару ночей. Когда я буду ломать стены, тебе и Сибби не следует здесь находиться и дышать пылью.

– А как же ты сам?

– Я работаю в респираторе.

– Я могла бы переехать в отель на это время. – Мысль о том, что ей придется снова провести несколько ночей в доме Джеймса, вызывала у нее чесотку.

Мрачный вид Джеймса красноречивее всяких слов говорил о том, что он думает по поводу ее ночевки в отеле. На самом деле склонность Джеймса к диктаторским замашкам была одной из причин их расставания. Они часто ссорились по этому поводу.

– Ты сама подумай, Лейла, – примирительным тоном сказал он. – Отель – не место для малышки. У меня есть холодильник для хранения детского питания и остальные необходимые вещи за исключением детской кроватки. Но ты все равно собиралась ее покупать.

Он был совершенно прав. Но Лейла просто не могла этого сделать.

– Джеймс… хм, с нашим прошлым, это будет… Он с серьезным выражением лица поднял руку вверх, прерывая ее неуверенные слова:

– Давай не будем об этом, Лейла. Наши отношения были обречены с самого начала. Сейчас мы оба это понимаем. Ты мой друг и моя соседка. И это все. То, что произошло три года назад, не имеет никакого отношения к нынешней ситуации.

От этих слов у нее все перевернулось внутри. Ему легко говорить. И он не терял времени даром. Она видела, сколько женщин у него перебывало со времени их расставания. Одна краше другой. Она беспокоилась отнюдь не о чувствах Джеймса, а о своих собственных.

У Джеймса Каваны не было намерения снова затащить ее в постель. Это ясно, как белый день. Но ее чувства к нему не увяли, хотя она пыталась убедить себя в том, что это всего лишь гормоны. Жить с ним под одной крышей – сплошное безрассудство. Ей нужно сейчас думать о Сибби. Она не выдержит, если снова останется с разбитым сердцем.

Проблема в том, что она не видела других вариантов. Предложение Джеймса было самым разумным. Вовсе не обязательно, чтобы оно ей нравилось.

– Хорошо, – согласилась она, стараясь не выглядеть раздраженной. – Мы принимаем твое предложение.

Он коротко кивнул:

– Не сегодня. Я обещал закончить один объект завтра утром. Но я помогу тебе переехать вечером. Можешь заказать доставку детской кроватки на мой адрес.

– Джеймс Кавана, ты прекрасно знаешь, что я не сделаю этого. Сплетни в нашем городке распространяются со скоростью света.

– И что с того? – пожал плечами Джеймс. – Моей репутации это никак не повредит. Ты беспокоишься о том, какой будет реакция в твоем любимом банке? Не желаешь пересудов банковских служащих? – с иронией в голосе спросил он.

Его тон разозлил ее.

– Ты всегда ненавидел мою работу, не так ли?

С непроницаемым выражением лица Джеймс облокотился о дверной косяк.

– Это не так, Лейла. Я не работу твою не выносил, а тот факт, что она полностью тебя поглотила. Жизнь состоит не из одной работы.

– Легко так рассуждать тому, у кого есть трастовый фонд и жирный счет в банке. А некоторым нужна финансовая уверенность, – парировала Лейла.

Воцарилось неловкое молчание. Три года прошло, а они так и не преодолели прошлых противоречий.

Джеймс покачал головой:

– Прости, я не хотел тебя обидеть.

– Я тоже. Может, нам лучше притвориться, что мы знакомы всего несколько недель?

Он весело усмехнулся:

– Актер из меня никудышный, но я попробую. Что, если ты закажешь кроватку завтра утром, а я заберу ее после работы?

– А как же сегодня?

– Сегодня поспите в твоей спальне. У тебя ведь большая кровать, правда?

– Да, – чертыхнувшись про себя, подтвердила она. Они не единожды занимались на ней любовью.

– Положи Сибби рядом с собой и подоткни потуже одеяло, чтобы она не скатилась.

– Хорошо, я так и сделаю.

Джеймс стоял, переминаясь с ноги на ногу. Малышка мирно посапывала у него на руках.

– Если это все, – сказал он, – то меня ждет работа.

Лейла вспыхнула. Она сама просила относиться к ней как к малознакомому человеку, но не ожидала, что ей будет так больно.

– Конечно, – легко сказала она. – Давай мне Сибби.

Джеймс протянул ей девочку с явной неохотой. Вероятно, он думает, что она не сумеет должным образом позаботиться о ребенке. Передавая Лейле малышку, Джеймс слегка коснулся пальцами ее груди. Это было всего лишь мимолетное касание, но реакция ее тела была такой, что она поняла, как нелегко ей придется в следующие несколько недель. Ей казалось, что она уже пережила разрыв с Джеймсом Кавана и ей не придется делать это снова.

Глава 2

Джеймс проснулся в три утра. Ему захотелось пить. Пока он утолял жажду, заметил свет в окне спальни Лейлы. Наверное, малышка не спит.

Ему нет до этого никакого дела. Это не его проблема, пытался вразумить себя Джеймс. Он мог думать что угодно. Но факт оставался фактом: Лейла в беде и ей нужна помощь.

Они и по этому поводу неоднократно спорили. Лейла считала себя взрослой и самостоятельной женщиной, не нуждающейся ни в чьей помощи.

Но сегодня совсем другая ситуация. Стать новоиспеченным родителем – испытание для любого. Особенно для женщины, когда племянница так неожиданно вошла в налаженную жизнь Лейлы.

Тихо выругавшись, Джеймс натянул джинсы, сунул ноги в кожаные шлепанцы, надел чистую рубашку и потянулся было за кожаной курткой. Ночь была довольно прохладной. Термометр показывал около нуля.

Тут возникло непредвиденное препятствие: как попасть к Лейле? Если позвонить в дверь в столь неурочный час, можно напугать Лейлу или разбудить Сибби, если та только уснула.

Был только один выход. Джеймс достал мобильник. Он так и не стер номер Лейлы.

Он быстро набрал текст:

«У тебя горит свет. Хочешь, я посижу с малышкой, чтобы ты могла поспать пару часов? Я все равно проснулся».

Облокотившись о стену рядом с окном, он ждал реакции. Тишина. Может быть, Лейла оставила телефон внизу или отключила его. Черт возьми.

Вдруг его телефон ожил и на экране высветилось:

«Да! Пожалуйста. Мне совсем хреново».

Он громко рассмеялся. Ему всегда нравилось ее чувство юмора. Он сбежал по ступенькам вниз, выскочил из боковой двери, совершенно не думая о том, что на дворе ночь. Он вообще мало спал. И ему не сложно понянчить крошку Сибби.

Он помедлил на крыльце Лейлы, но она была уже внизу и ждала его. Когда Джеймс увидел ее, то не смог сдержать улыбку. Она была совершенно растрепана. Лейла пыталась забрать свои непокорные кудри в конский хвост, но Сибби, вероятно, вцепилась в него ручками, и высыпавшиеся прядки разметались по плечам Лейлы.

На майке виднелись следы детского питания и слюны. Склонив голову набок, Джеймс усмехнулся:

– Тяжелый выдался день на работе, дорогая? Лейла фыркнула:

– Мне сейчас не до шуток, Джеймс Бьюкенен Кавана. Я могла бы хладнокровно застрелить тебя сейчас. Но что станет с бедняжкой Сибби? Тетушка в тюрьме, а единственная нянька мертвее мертвых?

Он поднял руки в универсальном жесте «сдаюсь»:

– Я все понял. Покажи, где у тебя пульт от кабельного телевидения, и отправляйся спать. Маленькая принцесса будет в полном порядке.

Лейла колебалась.

– Ты это серьезно, Джеймс? Это не твоя проблема. Тебе завтра на работу.

– Тебе тоже, – твердо сказал он. – Нянчиться с Сибби целый день будет посложнее, чем сидеть в кабинете.

– Это критика? – Она устала, но не настолько, чтобы не дать ему отповедь.

– Нет, это простое наблюдение. – Джеймс забрал у нее девочку. – Я сам найду пульт. Иди спать, ты с ног валишься.

Ее прекрасные голубые глаза наполнились слезами.

– Спасибо тебе, Джеймс.

Раньше Лейла никогда не плакала. Завтра будет есть себя поедом, что позволила ему увидеть ее в минуту слабости. Но с этим Джеймс ничего не мог поделать.

– Все в порядке, Лейла. Поспи немного.

То, что она беспрекословно ему подчинилась, доказывало, что она почти дошла до ручки. А это лишь начало ее материнства. Как же она справится дальше?

Отбросив беспокойные мысли, Джеймс сосредоточился на малышке, уютно устроившейся на его руках. По всему видно, что она устала. Бедная крошка не понимала, где родители и почему она не в своей кроватке. Тут кто угодно закапризничает.

– Пошли, Сибби, – ласково сказал Джеймс. – Посмотрим, что показывают по кабельному каналу у твоей тети Лейлы.

Вид удобного кожаного дивана в гостиной вызвал у Джеймса странные ощущения. Они провели на нем много вечеров, сидя в обнимку и целуясь. Ничего хорошего из этих воспоминаний не выйдет. Не стоит ворошить прошлое, он только возбудится, а у него сейчас другая задача.

Устроившись среди мягких подушек и прикрыв Сибби пледом, Джеймс спел ей колыбельную песенку, и Сибби, широко зевнув напоследок, уснула.

Джеймсу неожиданно взгрустнулось. Он доволен своей жизнью, хотя немного завидовал братьям и их растущим семьям. Но он еще молод и уверен, что обязательно найдет ту единственную, с которой захочет создать семью. Сибби мирно посапывала у его груди. Джеймс и сам решил немного вздремнуть. Не зря специалисты советуют спать, пока спят дети…

Лейла провалилась в сон, едва коснувшись подушки. Час спустя она в панике проснулась, сердце бешено колотилось. Где Сибби?

Постепенно события дня и вечера возникли в памяти. Она покормила Сибби овощным пюре, поиграла с девочкой, строя башенки из пластиковых кубиков на ковре, которые Сибби со смехом раскидывала.

Все шло своим чередом, пока не пришло время напоить Сибби теплым молоком и уложить спать. Лейла развела молочную смесь, и малышка с удовольствием ее выпила, но вместо того, чтобы заснуть, она снова захотела играть. Сибби бодрствовала до полуночи, а затем раскапризничалась. Лейла никак не могла ее успокоить.

Когда пришла эсэмэска от Джеймса, Лейла схватилась за нее, как утопающий за соломинку. При других обстоятельствах она ни за что не приняла бы помощь так быстро. Но в тот момент была на грани нервного срыва.

Проспав час, она восстановилась. Адреналин бурлил в крови. Сна не было не в одном глазу. В доме было подозрительно тихо.

Она крадучись спустилась вниз, стараясь не наступать на скрипящие ступеньки. Если Сибби спит, будет преступлением нечаянно разбудить ее.

От увиденной в гостиной картины сердце ее сначала замерло, а потом заколотилось, причиняя почти физическую боль.

Телевизор работал без звука. Джеймс растянулся на диване, положив ноги на кофейный столик. У него на груди блаженно спала Сибби, поджав под себя коленки и приподняв маленькую попку вверх.

Плед валялся рядом, но им было все равно.

Ну и что же ей делать? Она хорошо поспала и могла бы сменить Джеймса. Но ей было жалко его будить. Кроме того, и Сибби наверняка проснется, а Джеймсу стоило немалых усилий убаюкать девочку.

Лейла зевнула. До рассвета еще целых два часа. Почему бы ей к ним не присоединиться?

Она осторожно накрыла спящих пледом. Достала одеяло для себя и, устроившись в кресле, закрыла глаза.

Джеймс застонал, пытаясь понять, отчего так болит спина и почему у него на груди сидит собака. Он открыл глаза и моргнул пару раз. Мир начинал медленно обретать очертания. Часы показывали восемь. Его подопечная мирно спала. Ему срочно нужно было отлить, но он не решался потревожить малышку.

Напротив, свернувшись калачиком в кресле и почти с головой накрывшись одеялом, спала Лейла. Он улыбнулся. Она, вероятно, когда-то спустилась вниз и не захотела его будить.

Сам того не желая, он слегка шевельнулся, и Лейла вдруг открыла глаза, непонимающе озираясь вокруг.

Он помахал рукой, стараясь привлечь ее внимание.

– Все хорошо, – прошептал он. – Малышка спит. Лейла вылезла из кресла и потянулась, представив на его обозрение плоский живот с привлекательным пупком.

– Слава богу, – пробормотала она. Затем взглянула на него и нахмурилась. – А ты почему все еще здесь? Тебе пора на работу.

Ее тон раздражал.

– Могла бы сказать: «Спасибо, Джеймс», «Ты прикрыл мою задницу, Джеймс».

– Извини, – пробормотала она. – Я действительно очень тебе благодарна. – Она говорила таким тоном, будто была маленькой девочкой, благодарившей бабушку за некрасивый свитер в подарок к Рождеству.

Они беседовали шепотом. К счастью, Сибби спала так крепко, что даже не пошевелилась.

Джеймс осторожно поднялся, поддерживая девочку под спинку.

– Возьми ее, а я схожу домой и потом отправлюсь на работу. Я бы не ушел, но обещал миссис Баллами, что сегодня закончу крепеж лестницы и перил.

Лицо Лейлы пылало то ли со сна, то ли от возбуждения.

– Да, конечно, тебе пора.

Лейла взяла на руки Сибби, которая продолжала спать.

Джеймс растер затекшие шейные мышцы.

– Сможешь сама заказать кроватку?

– Разумеется, – резко ответила она. – Я не до такой степени неумеха.

– Я этого не говорил.

Они уставились друг на друга, ощущая, как обнажились старые душевные раны.

Лейла глубоко вздохнула.

– Извини мою раздражительность, Джеймс. Это от недосыпа. Я очень тебе благодарна за все.

Он кивнул.

– Я позвоню позже, и мы разработаем план действий.