Липовая жена – Дина Рубина

– Хорошо, мы встретимся сейчас, – решительно сказала я. – Только знаете что, давайте оставим эти опознавательные газеты в руках и традиционные цветки в петлицах. Вы угоняете машину марки «Москвич» и едете в сторону пустыни Гоби. Я надеваю красный комбинезон и желтый картуз и иду в том же направлении. Там мы и встретимся…И мы снова-снова-снова встречаемся с ней. С остроумной, очаровательной, великолепной и немыслимо талантливой прозой Дины Рубиной. Любовь к ней началась у меня в далеком семьдесят восьмом прошлого века с этой вот, вынесенной в эпиграф фразы про пустыню Гоби и автомобиль марки «Москвич» из телеспектакля, который показали будним днем. Спектакль назывался «Когда же пойдет снег», холецистит после желтухи позволял косить от школы, и я тогда еще не поняла, что влюбилась на всю жизнь.В сборнике «Липовая жена», включающем семь небольших повестей, она первая по счету. История пятнадцатилетней девочки, влюбленной в красивого взрослого парня. Героиня серьезно больна, ей предстоит операция с непредсказуемым исходом, и она загадывает, что если успеет увидеть снег, то все будет хорошо. Дина Ильинична умеет в сочувствие и сострадание как никто другой, я теперь не только о русской литературе."Терновник" вторая повесть, название – прямая отсылка к терниям, которым увенчали голову Иисуса, для семьдесят девятого в официально атеистическом государстве это было смело, а еще более смело, что по сути отнести ситуацию тернового венца следует к женщине, которая после развода с мужем колотится рыбой об лед, в одиночку поднимая сына. И эта повесть – такая мощная декларация интерсекфеминизма: как бы тебе ни было трудно, всегда есть кто-то, кому тяжелее. Не отворачивайся от их страданий, помоги им. Это то, что делает тебя человеком."Чужие подъезды". А вот это про мажора. Не в смысле олигаршонка, какой мы вкладываем сегодня, родители-то у него обычные, да еще и в разводе. Но тянутся оба на своего Илюшу, чтобы ни в чем себе умный красивый великовозрастный мальчик не отказывал, и бабаня еще. Неважно, что стирает машинкой активаторного типа, которая вот-вот развалится, а мать курит «Приму» – Илья в замшевом пиджаке и выглядит как киноартист. И талантливый ведь, и незлой, и не баловали особо. Отчего он такой вырос?"Завтра как обычно", а это уже будни гиперответственного гениального Саши, который воспитывает вместе с дедом и бабушкой племянницу Маргариту, и разбивает сердца старшего поколения своей семьи тем, что работает в милиции. И сказать, что эта повесть чудо, значит ничего не сказать. Каждый абзац хочется вышить крестом и повесить в рамочку на стене, жаль, что я не вышиваю."Двойная фамилия", «Цветок сливы» и «Мэри» – более поздняя Рубина. Мастер, который знает, в каком месте и с каким уровнем нажима придавить слезную железу читателя, в каком поразить его невероятным сюжетным твистом, а в каком приманить бриллиантовым блеском миллиардных состояний, дипломатического статуса и суперменами-спецслужбистами. Это то, из чего позже явятся глухонемая-девушка-полиглот—она-же-гениальный-фотограф с красавцем-контртенором-мирового-класса-по-совместительству-суперагентом-Моссада. Очень хорошо, но немного «Маленькая жизнь», если вы понимаете, о чем я.Однако эти ранние повести, они еще не моделируют марвеловских сверхлюдей, они еще совсем про настоящих, как вы, как я, как целый свет. И они удивительным образом вне времени. Замени во второй повести «кооператив» на «ипотеку» – вот тебе наши дни. Потому что она одна такая. Да, Дина навсегда.

Не стану скрывать, пристрастна я к Дине Ильиничне Рубиной. Еще с юности. Своей, и журнала, с одноименным названием, где в советские времена Дину Рубину охотно печатали к нашей всеобщей радости. Что там происходило за кадром тогда никто особенно не знал, да и не задумывался. Просто с удовольствием читали. а потом обсуждали. Поскольку забавного домашнего питомца по имени Интернет тогда в помине не было, обсуждали на работе и дома. А, надо сказать, не обсудить то, о чем рассказывает Рубина, это взять большой грех на душу. Вот не обсудишь и поселиться в груди твоей тоска смертная лютая, и начнет душу грызть, мыли в голове гонять.

Ну, так вот и давайте ближе к предмету нашего разговора, т.е. к обсуждению сборника этого, в который вошло, по сути ранее Диной Рубиной написанное и начитанное. А чтец она отменнейший! Такой, что, услышав один только раз это удивительный бархатный грудной голос, слушать в другом исполнении, хоть даже и самыми любимыми твоими артистами, как-то не хочется. Вот заел у меня сегодня сайт, на котором я сборник этот слушала, и пришлось искать, где бы дослушать. Я как раз остановилась на «Двойной фамилии». А на необъятных просторах Интернета повесть эта только в исполнении незабвенного В.И. Гафта. И да простит он меня на небесах этих окаянных-обетованных, ведь хорошо же читает! Прекрасно! Нет! Мне подавай только Дину Ильиничну с ее неповторимыми интонациями, которые и сейчас в моей голове сидят, пока рецензию пишу. Ну, слава Богу, сайт заработал, и книгу я таки дослушала.

О чем же она? Об окнах, которые светят в ночи. и значит, люди за этими окнами не спят. Потому что, когда человеку легко и уютно, когда дома все в порядке, он спокойно гасит свет и засыпает, а не стоит у окна всю ночь, нервно куря сигарету за сигаретой (да простят меня многоуважаемые Минздрав и Роспротребнадзор).

У меня почему-то сложилось впечатление, что люди, о которых пишет Дина Ильинична, все живут по соседству. Или даже, вполне возможно, в одном подъезде.. Люди разные, а вот проблемы у них схожие и близкие. Потому что все они – отцы и дети. Наверное, каждая из повестей этого небольшого сборника заслуживает отдельного разговора. Уж очень непростыми оказываются каждый раз эти судьбы и эти отношения. И очень непросты вопросы, на которые, оказывается ответ знает только Высший Судия. Но до него далеко (хоть и относительно), а получить ответ герои, и мы иже с ними, хотим немедленно.– «Или мать с бабкой сильно любили, баловали, или сам я, мерзавец, отстранился от всего на свете, берег себя, лелеял… Или просто некому было выпороть меня за это до полусмерти…»(«Чужие подъезды»)

Если сердце мое разобьется, что станешь делать с нелепыми осколками? (Когда же пойдет снег?)

Ты встречал хоть раз мужика, сказал я ему, которому женщины не сделали бы в жизни ничего плохого?( «Двойная фамилия»)Ну, – сказала она, подходя к скамейке. – Ну что, Илюша? Ну сколько можно сидеть? Илья сглотнул, поднялся и сказал хрипло:– Наташа, зачем ты вышла замуж?– Ты пьян? – с состраданием спросила она. – Что тебе нужно, Илья?– Что ты наделала, дуреха! – тяжело дыша, тихо сказал он. – Почему не дождалась меня?(«Чужие подъезды»)Если начинать разбор каждой повести сборника, чего, честно говоря, очень хочется, то боюсь не хватит никакого места, и ни на каком сайте. От каждой из повестей перехватывало дыхание и странно щипало в глазах. Где-то я смеялась. Местами ржала, как серый конь в яблоках.Валя, чертыхаясь, разогнула уставшую спину, набрала номер редакции.– Отдел писем… – сообщили в трубке детским голоском.– Илью Семеновича, пожалуйста, – сухо обронила мать.– И-лю-у-ша-а! – пропел голосок куда-то в пространство. – Тебя!Валя долго ждала, пока сын возьмет трубку.– Дорогая редакция, – так же сухо сказала она, – мы купили кроликов, а у них в ушах завелась шелуха. Посоветуйте в вашей рубрике «О том, о сем»…– Ну, короче… – перебил сын. – Что случилось?– Ты не забыл, что бабаня ждет тебя к шести?– Дорогие читатели, – приветливо ответил Илья, – для того, чтобы у кроликов не шелушились уши, нужно хотя бы один день воздержаться от звонков в редакцию, пусть даже речь идет о таком священнодействии, как стирка.

Наверное, одной из самых пронзительных в книге стала, по крайней мере для меня, повесть «Двойная фамилия». И не стоит гадать, кто в ней прав, и кто виноват. Ибо на самом деле нет «ни иудея, ни эллина». И мы не вправе запретить любить. Как не вправе отнять любовь у кого-то. Будь то ребенок, женщина, или старик. Не важно. Важно ЛЮБИТЬ. Потому что мы всегда сильны отчего-то задним умом, когда исправить уже ничего нельзя…– Что же из этого следует? – Следует жить,

шить сарафаны и легкие платья из ситца.

– Вы полагаете, все это будет носиться?

– Я полагаю, что все это следует шить.– как написал великолепный Юрий Левитанский.Ох, как много слоф-ф-ф мне еще хочется написать об этом сборнике, как много хочется сказать Дине Ильиничне Рубиной… Бесконечное удовольствие ее книги и ее записи! БЕСКОНЕЧНОЕ! Но.. Пора мне уже закругляться в своих неописуемых восторгах. И ждать новых книг от Дины Рубиной. Чего и всем желаю.

В аннотации к книге «Липовая жена», есть такая строчка:

Любовь родителей способна растворять камни, топить лед, согревать с того света.Есть в ней зерно.

Дина Рубина, это такой для меня автор, к которому, пусть нечасто, но тянет, так что, о покупке я долго не думала, тем более, после того, как сравнила цену с интернет – магазинами; в других, данный сборник рассказов стоит, наверное, как героин…

А теперь, по порядку…Первый рассказ – «Когда же пойдет снег», ему я поставила – 5 из 5.

Поначалу, я спотыкалась, а чересчур разукрашенный слог автора, к счастью, приступив к истории, Рубина – не стала лепить завитушку за завитушкой, как делала это в начале, а раскидала их уже по страницам, абзацам.

То самое начало:

За ночь исчезли все городские дворники. Усатые и лысые, пьяные, с сизыми носами, громадные глыбы в коричневых телогрейках, с прокуренными зычными голосами; дворники всех мастей, похожие на чеховских извозчиков, – все вымерли за сегодняшнюю ночь.

Никто не сметал с тротуаров в кучи желтые и красные листья, которые валялись на земле, как дохлые золотые рыбки, и никто не будил меня утром, перекликаясь и гремя ведрами.

Так они разбудили меня в прошлый четверг, когда мне собирался присниться тот сон, даже не сон, а чувство надвигающегося сновидения без событий и действующих лиц, все сотканное из радостного ожидания.

Ощущение сна – сильная рыбина, бьющаяся одновременно и в глубине организма, и в кончиках пальцев, и в тонкой коже на висках.Не знаю, как вы… лично я, когда подряд такое… устаю и теряю нить, ибо – подобные, чрезмерные старания, утомляют.Имеем… семья:

Папа – без мамы (жены), та уж, как 5 лет умерла.

Сын – Макс.

Дочь – Нина (Нино по-грузински).

Мать детей – грузинкой была.Перед нами… обычная такая семья, знакомимся с которой, посредством Нино, от ее лица история будет.

Будет и о первом случайном свидании той Нино…

Об отце, который в свои 45, по думам Нино – возомнил из себя молодого…

В глазах Нино, 45 лет – это древняя старость.Нино – это наивная, пока еще мелкая и махровая – эгоистка.

Но, время «лечит», пусть не всех, но все же.

Хорошим получился рассказ, а история бабушки, которую Нино рассказал – новый знакомый… до слез.Второй рассказ – «Терновник», и снова 5 из 5.

Где, мать и сын… любили друг друга, но иногда, у матери того сына, было не то настроение и в ход шел ремень.

Вообще эта мать… та еще…

Иметь в сыновьях такого замечательного парнишку и… дура набитая.

К слову, героиня, по нутру, своим, каким-то надрывом, что ли… очень похожа на ту Нино, что из первого рассказа в сборнике будет.

Вообще, в плохом настроении матери, сынишка винил ее левую работу, вот вам цитата о том:

– Живо! Раздеться, в постель, чтоб тебя не видно и не слышно! У меня срочная левая работа!

– Чтоб она сдохла… – бормотал мальчик.Как и баба Шура, та, что их соседкой была, я – не понимаю эту дуру набитую, мать эту…

Мне, че уж, очень знакома подобная ситуация, ситуация, когда то, что еще годно тебе отдают другому… одежда, игрушки.

Ночами с этой левой работай батрачить и отдать… как предательство.

И еще, НЕЛЬЗЯ так воспитывать мальчика и девочек тоже – НЕЛЬЗЯ, чтобы все другим, а себе – куй!

Это Преступно для будущей личности!

Быть удобным для всех… то еще удовольствие.

И неудивительно, что отец – это праздник для мальчика… встречи с ним.Хотелось счастливого финала, но… такова жизнь.

Не все любят прикладывать усилия, даже там, где любовь.

Кому-то Всегда важнее отстоять свою правоту… пусть и доживая свой век в одиночестве.

Бывает же, когда раз и навсегда, когда другие… не нужны и задаром.

Так почему же… не протягивают руки в объятья? Загадка.Третий рассказ – «Чужие подъезды», ему оценка 4,5 из 5.

То леди были отчаянные и с надрывом, то… Илья.

Жил Илья жил и жил – не тужил, но, чужое счастье… глаза застило…

Мой ему ответ был таков:

Не с тобою, олух,

Девка расцвела.

А в чужой любви

Пусть с болью в сердце…

Ты, давно – история.Четвертый рассказ – «Завтра, как обычно», ему я поставила 3,5 из 5, за нестройность.

В 17 лет наш герой Саша, стал «папашей» для племяшки, чья мать, укатила за лучшей жизнью, оставив свое чадо, на деда с бабкой, да на героя, угу.

К слову, Саша напоминал мне Илью из третьего рассказа, пусть внешне они были непохожи, а… будто его я мысли читала, голос «слушала», будто с ним, с Ильей, я шагала по строчкам.История Гриши, сослуживца Саши, который не мог бросить опостылевшую жену из-за дочки… Жить он с ними жил, а все ж полноценным отцом, чтоб уделять больше времени… не был.

Так какого? Половинчатый.А Саша был следователем, из тех, что был не на своем месте… так дед с бабкой считали или, так всем казалось.

Авось, будь в тех госорганах все такими, как Саша, мир, мог быть лучше… аль нет?

К финалу, та самая нестройность… будто ветром сдуло ее… но, увы, сдуло на время.

На то время, когда Надя пришла…

Когда пошло про челюсть, про любовь.

А ведь часто, влюбляемся мы, чтоб по-настоящему, именно в тех, кто не соответствует нашему вкусу… ну, лично я, часто слышала именно о таком; когда и фигура не такая и рост, и цвет волос и глаза и лицом…В конце, считаю, драмы было перебор.Пятый рассказ – «Двойная фамилия», ему я, как и первым, поставила 5 из 5.

Три года минуло, как сын не видел отца.

У рассказа занятная форма… сначала, мы, как и папаня, «слышим» то, что произносит его сынуля, после… читаем мысли папаши в ответ на слова.Это – тяжелый рассказ, где по итогу жаль мне было– всех и каждого.

Одна ошибка и… поломаны жизни.

Стоило простить?

Лично я – затрудняюсь с ответом… уж точно, попробовать дать себе и другой, другим… шанс, чтобы более счастливо жить.

Со стороны давать советы легко)).Шестой рассказ – «Цветок сливы», слишком короток для оценки.

Это небольшой рассказ, в коем прославляется пусть и через одного персонажа, а житейская мудрость японцев.Седьмой рассказ – «Мэри», из-за него моя оценка сборнику из 4,5 упала до 4 из 5.

Ибо это фрагмент из читанной мною повести «Бабий ветер», который я, во второй раз – уже бегло пролистала, угу.

О неприкаянном он человеке, о Мэри.

Когда из-за душевной травмы… человек потерялся в развитии.Как-то, за Галчонка, за героиню повести – стало обидно.

Я понимаю, что история Мэри… интересна и любопытна и трогает, но, сама Галине, будто с краю… поверхностно.

Вот и Бе.)А сборник – советую, о нас он… о, порою, таких дураках).