Дина Дар
Фадэра. Медитативное чтение

– Интересно, а ещё во фляжку себе он успел наплакать? – ёрничала она про себя.

Придётся и мне скоро заплакать. Вот и машина проехала… О Господи, машина!

Фадэра побежала за этим автомобилем. Пытаясь догнать его, она споткнулась о камень и упала на больное колено. Тело пронзила острая боль.

– Так, наверное, я это заслужила.

Поднявшись с колен, Фадэра увидела, что машина остановилась… на бензозаправке! Какое счастье! Она подняла руки к небу, как будто для молитвы, и сказала:

– Да, я это заслужила!

Через 15 минут Фадэра уже добралась до бензозаправки. В том автомобиле, за которым она так яростно гналась, водителя не оказалось, и в кассе никого не было. Единственное место, откуда доносились человеческие голоса, было придорожное кафе с многообещающим названием «Кафе».

Когда она открыла дверь в предполагаемое место помощи, на неё повеяло прохладой, такой божественной прохладой кондиционера, что на мгновение Фадэра испытала блаженство, схожее по силе с выкуренной сигаретой во время жёсткой завязки. Затянувшись прохладным воздухом, она начала осматриваться. Небольшое помещение, на окнах – жалюзи, которые, видно, давно забыли, как выглядит тряпка. В зале было около десяти столов без скатертей. За одним столом, в самом углу, сидели сразу пять человек. Все мужчины. Они что-то оживлённо обсуждали, смеялись, в общем, хорошо проводили время в отличие от Фадэры. Они даже не обернулись, когда зазвонил дверной колокольчик. Больше никого не было. Она подошла к буфету. Чтобы привлечь к себе внимание, Фадэра начала похлопывать по стойке со словами: «Здесь есть кто-нибудь?» От этих слов мужчины за соседним столом засмеялись ещё громче и дали друг другу пять. Она хотела сострить в их адрес, но не успела. Из-за занавески, похожей на деревянную лапшу, появился старичок. Через плечо у него висело несвежее полотенце, которым он настойчиво протирал стакан.

– Вы что-то хотели?

Фадэра улыбнулась.

– Не поверите, и до сих пор хочу!

Старичок заулыбался в ответ:

–Знаете, глядя на ваш измученный вид, уже точно ничего не хочется.

С Фадэры сразу слетел лёгкий флёр радости. Старичок увидел, как мгновенно опустились уголки её глаз. Пожилые люди, как никто, распознают это состояние удручённости в других.

–Что случилось с тобой, дитя моё?

Эти слова прозвучали из его уст как-то по-отцовски, ласково, с долей родительского сострадания.

–Я даже не знаю, с чего начать…

–Но ведь главное– начать. Ведь так?

Фадэра протёрла глаза как бы от пыли. На самом деле она пыталась стряхнуть с себя смущение и неловкость.

–Здесь, неподалёку от вашей заправки, сломалась моя машина, а точнее моей подруги. Хотелось бы найти того человека, который поможет мне её починить. И чем скорее… Да, скорее бы.

–Странно, что ты хочешь только этого.

Улыбаясь, он поставил стакан и наклонился к лицу Фадэры через буфет.

–Не грусти, я бы, конечно, и сам бы тебя выручил, да вот возраст у меня уже не тот, чтобы играть в спасателей. Для меня теперь наступило мирное время слушателя. Не волнуйся, сейчас к тебе подойдёт человек, который тебе поможет. А пока присаживайся, где тебе больше понравится. Может, ты ещё что-то хочешь? Дедушка Ола угощает.

Фадэра никогда не подумала, что для того, чтобы встретить хорошего человека, надо всего лишь уехать в пустыню, но тем и прелестна была эта неожиданная встреча.

–Спасибо вам большое, дедушка Ола.

Ей захотелось его расцеловать, но она сдержалась.

–Я сяду возле окна, – потом, смущаясь, добавила: И если можно, кофе…любой!

Вместо ответа старичок щёлкнул пальцами и пританцовывая скрылся за деревянной мишурой.

Фадэра села возле окна, прямо напротив шумной компании, кинула сумку на соседний стул. Начались минуты ожидания чуда. Некоторые ждут, когда закончится рабочий день, другие – когда наберётся полностью ванная, кто-то – когда их руки превратятся в крылья, а в остальном все ждут, чтобы их ждали. Вот и она ждёт. Думать было неочем, мыслей в голове уже не осталось, а когда неочем думать, Фадэра начинает рисовать. Еще на первом курсе академии куратор её художественной группы закармливал их одними и теми же словами: «Если у вас каждую секунду не находится при себе блокнот и карандаш, то знайте: вы не художники, а фантазёры! Фантазёры, как известно, много не зарабатывают и долго не живут. Так что учитесь рисовать хотя бы там, пока вас никто не видит. Вперёд, наша слабая надежда на светлое искусство!»

–Вот раньше время было, – умилялась Фадэра.

Достав блокнот, в пружине которого предусмотрительно всегда торчал карандаш, она принялась делать зарисовки. В этом букете из листов только один был чистый. И только Фадэра хотела чиркнуть по нему карандашом, как из-за стола напротив кто-то произнёс:

–У кого-нибудь есть чистый лист бумаги?

Она поняла, что это обращаются к ней, не по имени, но всё-таки с вопросом. Ей очень не хотелось отдавать то последнее чистое, что при ней осталось. Да и тем более зачем он им, пусть смеются дальше. В ответ она решила промолчать и поскорее спрятать блокнот.

–Девушка, ну не жадничайте. Мы же все прекрасно видели, как вы доставали…

У Фадэры промелькнула мысль: «Угу, следят, значит».

– Это в ваших же интересах.

Вот такой наглости она не ожидала. Вырвав последний белый лист, она медленно, но гордо подошла к столику с четырьмя мужчинами и одним «крикуном». Как яблоко раздора, Фадэра поставила в середину стола блокнотный лист и саркастическисерьёзно сказала:

–Вот. Наслаждайтесь. А моих интересов попрошу не касаться.

Затем с чувством выполненного долга развернулась и удалилась в границы своего столика.

На столе её уже ждал кофе с двумя кубиками сахара. Что ж, это отличный кавалер для дамы под названием сигарета. Так, начнём знакомство! Фадэра достала из сумки «четвёрочку», зажигалку, а вместе с ними и спокойствие.

Глядя в окно на пустынный пейзаж, Фадэра попивала кофе.

–Простите.

Фадэра оторопела: перед ней сидел парень с белым листком бумаги. Довольно приятной наружности, и только из-за этого можно было дать ему возможность сказать ещё несколько слов.

–Что на этот раз?

–Разрешите, я расскажу вам историю.

Тон его голоса звучал настолько уверенно, как будто он заранее знал, что Фадэра согласится.

Она подумала: «Господи, один хороший человек, четыре клоуна и один сумасшедший. Это уже не то что странно, это уже интересно!»

– Я начну?..

–Не запнитесь.

Он начал крутить белый листочек на столе и рассказывать историю.

–Жил был старичок, и была у него земля. Он всю жизнь мечтал путешествовать и под старость лет решил осуществить свою мечту. Денег не было – была только земля. Ничего не оставалось, как продать её…

Фадэра не верила своим ушам. Неужели это новый оригинальный способ познакомиться?! Парень поражал её своей отстранённостью и уверенностью. Создавалось такое впечатление, что ему действительно интересно то, что он рассказывает, и Фадэра ему интересна только в роли слушателя.

–…Продал он одну четвёртую часть от общего участка…– на этих словах он сложил лист углами в центр.

…Но денег дали мало. Продал одну третью… – ещё раз сложил уголками вовнутрь.

– …Всё равно не хватало, и тогда он продал всю оставшуюся землю. Денег хватило лишь на билет на теплоход…– и тут молодой человек развернул лист.

Это было настолько очень неожиданно, что просто вышибало напрочь понимание всего происходящего. Маленькое чудо для Фадэры. А парень тем временем продолжал…

–Там он встретил морячка. Вот в таких вот штанишках…, вот в такой рубахе с пистолетом и перочинным ножом.

…Но морячок рассчитывал, что у старика с собой есть ещё деньги, и убил бедолагу. Недолго он бегал от правосудия. Его поймали и судили за таким вот столом…

…Осудили морячка и сослали в тюрьму на остров. Но он смог сбежать с него на вот такой вот лодочке…

…Его догнали на катере охранники. Вспороли ему правый борт, потом– левый.

…Если понравился рассказ, платите денежку.

–Ахахах! Так ты проделал весь этот бумажный этюд только ради того, чтобы получить от меня деньги?!

Мужчины действительно существа с другой планеты, которые отвечают на вопросы со своей орбиты.

–Меня зовут Раин. Можно просто Рай.

–Фадэра, можно просто девушка, которая не даст денег.

Фадэра очень гордилась тем, как её ум периодически выручал во всякого рода непредвиденных ситуациях. По её лицу было видно, как внутри она говорит себе: «Молодец! Ай да я!»

Но тут же остроты разбились о мужскую планету недосягаемой рациональной логики.

–Кстати, у нас здесь не курят.

– Но зачем же здесь на всех столах присутствуют пепельницы?! Как– то странно видеть их в некурящем заведении.

–Фадэра, поверь мне, ещё страннее выглядит человек, который курит и стряхивает пепел в солонку.

Она посмотрела в так называемую пепельницу и увидела на дне этой миски свой позор. Фадэра уже целый час как стряхивает пепел в солонку. Но картина позора была бы неполной, если бы в это же мгновение не подошел дедушка Ола. Фадэра чувствовала, как её поедает неловкость.

–Дедушка Ола, простите мне мою невнимательность. Я не нарочно закурила. Прош…

–Так, я вижу, вы уже познакомились?– не обращал внимания на слова девушки Ола.

Раин улыбнулся.

–Ну вот и отлично! – хлопая в ладоши, пропел он. – А почему вы ещё здесь? Рай, поезжай и почини её машину, она стоит где– то недалеко отсюда. Поторопись.

–Он будет чинить мою машину? – от удивления эту фразу она сказала неприлично громко.

–Да, дитя моё, прости, – иронично подметил дедушка, –но лучше кандидатов не было. Тем более какая тебе разница? Она же не твоя. Расслабься, – и пританцовывая он направился к буфету.

На это заключение дедушки Ола Раин кивнул, а затем громко рассмеялся, в эту же секунду смех подхватили мужчины застоликом напротив. Отодвинув своё оригами на край стола, он с наигранной серьёзностью произнёс:

– Давай мне ключи от твоей машины, и я поехал.

–Куда ты с ключами поедешь?

Этот абсурдный вопрос выскользнул из уст Фадэры. Она даже не успела опомниться.

После этих слов Раин стал абсолютно серьёзным. Он смотрел на неё как на безнадёжно больную девушку, и она не спускала с него глаз, боясь, что этот сумасшедший учудит ещёчто– нибудь.

–Ну как ты думаешь? Естественно, я сейчас поеду к твоей машине. Открою её ключами, которые ты мне дала. Заберу всё самое ценное, что увижу, даже пахучий освежитель воздуха на зеркале, ведь ты так и не дала мне денег за мой рассказ. С чувством выполненного долга я закурю в салоне, буду сбрасывать пепел куда придётся и на прощание оставлю тебе окурок в бардачке. Так сказать, «последнее мерси».

–Ты что, сумасшедший?

–А ты что, больная?

И тут Раин не выдержал и залился смехом на всё придорожное кафе. На какое– то мгновение мужчины, сидевшие напротив, позавидовали, что с ними не сидит эта весёлая компания. У него был очень заразительный смех.

Мысли в голове у Фадэры настолько перемешались, что она перестала понимать юмор. Так бывает, когда напротив тебя сидит некрасивый, но достаточно интересный экземпляр мужского пола. Внешность далека от совершенства: смуглый, какой– то «рабочий» оттенок кожи, кудрявые короткие волосы, большие уши, подбородок приближен к волевому, как она уже успела заметить, сильные руки и большие, просто огромные глаза, цвета «грустного моря». У Фадэры как– то была краска с таким названием.

–Ой, прости не сдержался, – пытаясь остановиться, он процедил.– Ты так на меня смотрела, я думал: взорвусь.

А Фадэра всё смеялась.

Успокоившись, Раин встал из– за стола и сказал:

–Если ты меня боишься или не доверяешь, пожалуйста, сиди здесь и ожидай. На данный момент я твой единственный шанс починить машину. Какие твои предложения?

– Я поеду с тобой.

Раин опять хихикнул.

– Судя по дрожанию твоих колен и ссадине на лбу тебе лучше остаться с дедушкой Ола. Через три часа жди меня на дороге у заправки. Твоя машина будет как новенькая.

Фадэра думала: «Бог мой, как он самонадеян! Да ещё и правду говорит. От этого обиднее вдвойне! Но стоит ли обижаться на правду, если она сказана не так, как ты предполагала?! Прав, убийственно прав! И что делать? Если я не доверяю даже себе, то как… КАК! объясните, я могу довериться человеку, которого знаю 20 минут?!»

– Фадэ, решай, что для тебя важно.

Фадэру вдруг парализовало. Никто и никогда не называл её просто Фадэ, кроме одного человека – её матери. Она не могла понять: это подкуп со стороны судьбы или злая шутка фортуны? Если Фадэра не попробует, то никогда так и не узнает.

– Подожди, Рай, не уходи…

Она окликнула его у самого выхода. Ещё чуть-чуть и дверной колокольчик бы уже прозвенел. Раин с довольной улыбкой вернулся к ней за столик. Фадэра достала ключи из кармана шорт и протянула их ему.

– Может, я сошла с ума, но раз в жизни, я думаю, имею на это право… Твоё лицо подозрительно внушает мне спокойствие.

Она положила ключи ему в ладонь, всё ещё продолжая держать за брелок. Раин тем временем наблюдал за этой девушкой. Немного погодя, Фадэра решилась и сказала:

– Действуй. Но…

Раин перехватил инициативу, пытаясь изобразить тон её голоса.

– Но не дай боже тебя не будет через три часа! Знаешь, что я с тобой сделаю!..

– Нет! – она отмахнулась от этой мысли рукой,– …но зачем было разыгрывать весь это бумажный спектакль?

Рай не задумываясь ответил.

– Скажу просто: благодаря этому я смог тебя увидеть. Тебе действительно нужна помощь.

От удивления Фадэра разжала брелок, и Раин полностью завладел ключами.

Убегая к двери, он крикнул:

– Не уверуй в меня, а будь уверена во мне. И я вернусь.

Захлопнулась дверь придорожного кафе. Фадэра машинально начала дуть на свой уже давно остывший недопитый кофе. Глоток. Надо было успокоить себя хотя бы глотательным рефлексом. Она чувствовала, как влажный комок кофе пролетает внутри неё, до самого желудка. Это произошло настолько громко, что она смогла это отчётливо услышать. И тут Фадэра поняла: над залом повисла компрометирующая тишина. Все слышали их разговор. Нет смеха. Движение стульев. Даже кондиционеры работали тише. Остановка времени. Разве такое бывает?! Всю эту атмосферу Фадэра словно вобрала в себя и теперь взамен оставила свою пустоту. Из пустоты, как и из этой пустыни, надо было находить выход.

«Только бы не думать о том, что «всё хорошо», – думала Фадэра, стоя на назначенном месте. Она пришла на целый час раньше, сбежав из оглушительной тишины в кафе, воцарившейся после ухода Раина. Она поблагодарила дедушку Ола за гостеприимство и добавила, что если когда-нибудь ещё раз заблудиться в пустыне, то обязательно к нему заглянет. На такой вот милой ноте они и расстались. Теперь она здесь. Стоит одна в пустыне, около дороги, ожидая очередного чуда от жизни, от которого, может, сегодня у неё откроются глаза, как открываются глаза после сна, когда звенит будильник. Как бы ей хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Потом она улыбнулась, взглянула на солнце, какие– то мысли ей грели душу: «Странные люди, таких не встретишь в городе, а если и встретишь, то не поймёшь, о чём они говорят. Их речь как лепет маленьких детей для взрослых».

Фадэра несмотря на жару захотела затянуться сигареткой. Ища в сумке заветную пачку сигарет, она вдруг обнаружила, что не взяла с собой кошелька при выезде из Иерусалима. «И чем я только думала?! Сейчас приедет Раин, а мне даже нечем с ним рассчитаться! Всё так плохо, даже противно! Так, Фадэра, соберись, решение всегда появится, если его попросить…»

От мыслей её отвлек напряжённый диалог женщин, приближающихся к ней. Она развернулась и, устремив свой запыленный взгляд в пустыню, начала вглядываться в силуэты. Их было по большей мере трое. Образы становились чётче. Три женщины в юбках из яркой материи, которая местами уже выгорела, но всё ещё была насыщена. Волосы были убраны под контрастирующий с юбкой платок. Кофты свободного покроя, в некоторых местах ткань на их нарядах лоснилась от пота. Они втроём обнажили плечи на суд солнца, чтобы оно в свою очередь миловало их тёмным пустынным загаром… Что-то действительно серьёзное им не давало успокоиться. Снова и снова каждая из них начинала свою речь с каких-то, как казалось Фадэре, обвинительных восклицаний на непонятном для неё языке. Когда они остановились за пару метров от неё, Фадэра поняла, что причиной их возмущения и ссорыявляется она! От обилия золота у этих женщин сверкали руки, уши пальцы и…зубы!

– Цыгане!– изумлённо воскликнула Фадэра.–Откуда они взялись в пустыне? Неужели в городах им стало настолько тесно, что они теперь осваивают пустыню? Боже, зачем они идут ко мне?

Фадэра развернулась обратно лицом к дороге, но спиной уже чувствовала, как цыганки с ней поравнялись. Она делала вид, что не замечает их. Неожиданно, как в хорошей таборной постановке, они начали кружиться вокруг неё, шелестя юбками, напевая песни.

– Красавица, давай погадаю, всю правду скажу.

– Чего желаешь…

– Кого полюбишь…

Фадэра не реагировала на эти свистопляски, но они усиливали свою тираду, глядя своими чёрными глазами прямо ей в лицо. «Где же Раин?»

– Не бойся нас.

– Мы только добра желаем.

– Загляни в будущее.

– Расскажем все твои тайные желания.

И тут Фадэра не выдержала этих кружений у обочины. Ускользнув от них, она твёрдо с вызовом сказала.

– Цыганки, дайте денег!

Все танцы тут же прекратились, лица заменились на мины, а ласковые слова заменились на угрозы.

– Ты что, с ума сошла?! Ты о чём просишь?!

– Откуда у нас деньги?

Фадэре понравилась их реакция, наконец-то они остановились и перестали виться вокруг неё, как свора гиен.

– Дайте денег.

Периодически подходя то к одной, то к другой цыганке, повторяла она.

Те в свою очередь были ошарашены происходящим. Они потихоньку уже начали отходить от Фадэры.

– На вас висят килограммы золота. Ничего не произойдёт, если одна из ваших золотых амбарных цепей окажется у меня.

Тут цыганки с ужасом схватились за свои драгоценные кандалы, как будто Фадэра хотела их сейчас же сорвать с них. Самая старшая, по-видимому, из них оправилась от страха, обрела речь.

– Золото для нас всё равно что кожа для тебя – мы не выживем без него.

– Не дадите, значит… – как бы подстёгивая их, говорила Фадэра.

– Красавица, ты наглеешь… – пыталась кинуть ей вызов другая цыганка.

– Ваша наглость слишком заразна.

Все цыганки одновременно посмотрели на Фадэру. Старшая задумалась, а потом с улыбкой произнесла.

– А мы бы подружились, будь ты из наших. Жаль, но нам нечего друг другу дать.

– С тобой мы потеряли слишком много времени. Надо уходить.

Все посмотрели вверх в небо, прикрывая глаза рукой, и Фадэра тоже, пытаясь понять, о чём это они говорят. Потом эта же цыганка заговорила на родном языке, остальные развернулись вдоль обочины и пошли в сторону Мёртвого моря. Старшая цыганка задержалась возле Фадэры. С минуту она смотрела ей в глаза и пыталась что-то в них увидеть, а затем сказала:

– Знаешь, по-людски мы сейчас с тобой поругались, а по-цыгански мы с тобой хорошо подружились. И воспринимай мои последующие слова как слова друга. Единственное, что я тебе скажу. Ты пуста. Но ты всегда можешь выбрать, чем наполнить себя.

Послышались голоса подруг, которые уже были недовольны её долгим отсутствием. Цыганка зашелестела юбкой и добавила:

– Мои сёстры говорят, что солнце уже обогнало нас и теперь надо торопиться. Пользуйся возможностью. Избавляйся от старого и наполняй себя новым, пока ты здесь.

И ушла. Испарилась вместе с сёстрами в раскалённом воздухе пустыни и асфальта.

Фадэра провожала их взглядом. В ней проснулось чувство подобное тому, когда тебя наряжают в новый непривычный наряд. Ты предстаёшь перед зеркалом и первое, что испытываешь, – это испуг. «Я пуста! В чём? Почему?» Если очень постараться, то можно было догнать их. Но зачем? Нечего было спрашивать. «Ты пуста» – звучало как диагноз, как приговор. Фадэра захотела отвлечься на время от размышлений и вспомнила, что перед всем случившимся хотела закурить.

– Нет денег. Зато есть то, от чего у меня в любой момент может остановиться сердце, ну или я просто задохнусь, и мне не придётся платить.

Весёлая гримаса нарисовалась на её лице. Ей действительно нравился чёрный юмор. Особенно свой. Особенно по отношению к себе. Было смешно. Сарказм усугублялся ещё тем, что ни Раин на машине, ни машины с Раином, ни всё по отдельности так и не появлялось в тающем горизонте дороги.

– Раин, я в тебе уверена, – с грустной иронией сказала Фадэра, выкидывая окурок на дорогу.

– Итак, меня ждёт увлекательная прогулка, длиною в вечер и целую ночь.

Закурив ещё одну сигарету, она отправилась в путь. Тихонько, не спеша, всё равно ей уже некуда спешить. Пройдя пару метров, она остановилась – нет машины. Пройдя ещё чуть-чуть, снова всмотрелась повнимательнее – никто не ехал. Спустя время Фадэра перестала смотреть на дорогу и так же тешить себя надеждой. Вдалеке послышался раскат грома. «Вот сейчас ещё дождя не хватало», она подняла глаза к небу – на нём не было ни облачка.

– Моя машина!

Фадэра была настолько счастлива, насколько бывает счастлив человек, который уже перестал мечтать, но судьба, как заботливый родитель, кладёт ему под ёлку желаемый подарок.

Автомобиль затормозил рядом с ней. Открылась дверь и из неё вышел Раин.

– Я так вижу, ты решила сократить путь домой. Молодец.

Фадэра начала кружиться вокруг машины. Подошла к колесу – оно было как новое, вот только покрышка другая, а в остальном всё было восстановлено. Пока Фадэра принимала работу, Рай рассказывал:

– Честно, дело было дрянь. Пришлось звать знакомых на помощь. Уже думал, что не успею, поскольку ничего не получалось, но потом всё пошло на лад и ремонт ускорился. Наверное, ты в меня поверила, – иронизируя прибавил он.

– Рай, я даже не знаю, что и сказать… – ещё не придя в себя, лепетала Фадэра.

– Наверное, спасибо,– добавил он, умиляясь её реакции.

Фадэра смотрела на машину и думала: «Как я могла в нём сомневаться?! Нет, конечно, я имела право на сомнения, но… Он – чудо». Вдруг её будто громом ударило: «Боже, как я ему скажу, что у меня нет денег заплатить за его труды? Вот влипла. Ужасно неудобно…»

– Фадэ, нашла изъян в работе? А ну признавайся?

Этими вопросами Раин отрезвил Фадэру, уже хорошо захмелевшую от своих размышлений.

Она обошла машину и подошла к Раину. Фадэра опустила свой взгляд в землю, которая, как ей казалось, вот-вот превратится в шар, и она скатится от стыда прямо в ад…

«…кстати, земля итак имеет форму шара, значит, мы все обречены! Мне, как всегда, нечего терять!»

– Рай, прости, скажу тебе сразу и честно… У меня нет денег, чтобы заплатить тебе за твою помощь.Точнее, отблагодарить. Сама не знаю, что на меня нашло, кошелёк всегда лежал в сумке, а тут вдруг так вот…, но если мы с тобой поедем в город…уж я– то постараюсь…

Фадэра взглянула наРаина– тот был огорчен таким неожиданным стечением обстоятельств.

«Всё, я его расстроила».

Он обхватил рукой свою спортивную грудь, а пальцами другой захватил свой подбородок. Поза выражала полную задумчивость.

– Ну что ж… – в его речи возникла пауза, полная внутреннего размышления, спустя мгновение он продолжил: …Давай пожмём пока друг другу руки. Над благодарностью позже подумаю.

И они скрестили свои ладони в благородном рвении благодарности. Прошёл определённый приличный отрывок времени, когда Фадэра поняла, что надо отпускать кисть, но, почувствовав сопротивление, жала её дальше, из жеста дружбы это начинало превращаться в клоунское действие.

– Раин, я тебе очень благодарна, но буду ещё признательней, если ты сейчас же отпустишь мою руку.

От его усталой серьёзности не осталось и намёка. Ехидно улыбаясь, он всё также продолжал сжимать её ладонь.

– Потанцуй со мной.

– Что?! – чуть не оглохнув от его безумия, выкрикнула Фадэра.

– Всего лишь пару па…в знак благодарности.

– Ты же сказал, что позже подумаешь!

– Позже не значит завтра. Я уже решил.

– Прямо здесь?! В пустыне?

– А что за предрассудки? Публики нет, тебя никто не будет стеснять. Огромный песчаный танцпол. Песок –самый выносливый критик, он стерпит любые твои движения.

Он потянул её руку на себя. Фадэра упёрлась.

– Без благодарности не прилично покидать честного человека, тем более твои ключи у меня, так что ДАВАЙ!

И одним резким движением он привлёк девушку к себе. Обнял галантно за талию, чем заставил Фадэру выпрямиться из оборонительной позиции, затем взял её кисть и положил себе на плечо. Он был выше на голову, так что взглядом Фадэра упиралась прямиком в ключицу.

– Раз-два-три, раз-два-три… У тебя отлично получается! Я приятно удивлён.

Раин получал огромное удовольствие от вальсирования на бостонский манер без музыки. Фадэра же старалась себя убедить в том, что всё происходящее просто плохой сон от переедания на ночь. «Такого не может быть. Это бред! Очень натуралистичный сон, в котором я всё прекрасно чувствую! Насколько я помню, во сне человек не чувствует запахов». Она принюхалась к телу Райна. Действительно, пахло стандартным мужским потом! «Какой ужас! Это не сон!»

Раин заметил, на что она среагировала.

– Да, от меня пахнет кафе дедушки Ола, пустыней и твоей машиной.

Как кавалер Раин вёл замечательно, ничего странного, что Фадэра почувствовала себя женщиной, и, как у всякой женщины, наступил момент, когда ей надо было выговориться.

–Нет, нет… Я просто, ай, это я, не обращай внимания.

– Не обращал, если бы ты не была такой напряжённой.

– Странное место – пустыня, обиталище не менее странных людей. Ты часто видишь здесь цыган?

– Почему тебя это интересует?

– Пока я ждала появления своей машины у дороги, ко мне подошли три цыганки, состоялся странный разговор, наверное, это здесь так принято беседовать, теперь не знаю, как реагировать на произошедшее и сказанное…

– Что они тебе сказали?

Как каждая женщина, дойдя до самой сути разговора, она вдруг понимает, что всё сказанное– чушь! И не стоит над этим задумываться. Лучше поставить загадочное многоточие, чем закончить повествование жирной глупой точкой.

– Забудь… Это же цыганки, что полезного они могли сказать, всё глупости.

– Ну а всё же?

В голове у Фадэры колоколом зазвучали слова «Тебе нечего терять». Преодолев преграду сомнений, она сказала:

– Уходя, одна из цыганок сказала, что я пуста.

– И что же? Тебя это расстраивает?

– Хуже, меня это заставляет задумываться!

Всё так же вальсируя, они продолжали разговор.

– Пуст человек не тогда, когда его ничего не наполняет, а когда он забит всякой чепухой, не помогающей ему, но и не вредящей.– Раин остановился, отвесил даме поклон и завершил начатую мысль.

– …Это тоже своего рода пустота.

Слова Рая для неё звучали как новое интегральное уравнение, прибавленное к сотне уже существующих, но на которое она всё– таки уже знала ответ.

– Хм… А вот так я и не подумала.

Он подошёл к мазде, открыл водительскую дверь и жестом препроводил Фадэру на сиденье. Ключи были в зажигании.

«Меня опять выставили клоуном, но почему-то мне приятно».

– Спасибо за великолепный танец. Надеюсь, ты не злишься на меня за то, что я украл у тебя пару твоих блаженных минут жизни и потратил их по своему усмотрению,– говорил Раин, облокачиваясь на переднюю дверцу.

– Нет, мне даже понравилось,– Фадэра улыбнулась. – Хочу тоже сказать тебе спасибо, твои слова меня успокоили… Не так часто я встречаю людей, у которых это получается.

– Да, людей ты точно мало видишь! Тебе надо уже куда-то отправляться?

– Амм… Да. Машина на ходу, надо вернуть её законной владелице,– и в подтверждение своих слов она завела мотор.

Подобно врачу, услышавшему, что его пациент здоров, Раин отчеканил.

– Хорошо. Я пойду, – Раин закрыл дверцу и уже направился в противоположную сторону.

«Куда это он? Так быстро и стремительно полетел? Ммм…»

– Подожди!

Раин сразу остановился, как знал, что его окликнут.

– Что– то у меня сегодня сплошное дежавю,– лукаво произнёс он, подходя к машине.

– Что значило в кафе «я тебя увидел»?

– Знаешь, иногда, запутывая людей, ты запутываешь то, что их сковывает и не позволяет им быть самими собой.

Нависло молчание, и только мазда всё возмущалась, тратя бензин впустую.

– Всё? – не выдержав, спросила Фадэра от удивления.

– Будет всё, когда ты поймёшь,– улыбаясь, сказал Раин.– Ну всё, хватит разговоров. Тебе действительно пора ехать. И ещё, если тебечто-то снова придёт в голову и ты не будешь знать ответа, ты знаешь, где меня искать.

Фадэра зажмурила глаза, давая своё невербальное согласие на его предложение.

Он отошёл от автомобиля на достаточно безопасное расстояние для пешехода, взмахнул рукой на прощание и побрёл в сторону. В ту, которою «ему было нужно».

Она же в свою очередь отжала сцепление, переключила скорость и поехала. Не куда-то, а просто поехала. Мазда шла хорошо, даже не чувствовались осложнения после аварии. Также Фадэра чувствовала:Раин наладил не только машину, но и её саму привёл в порядок.

«Да, эксцентричности ему незанимать. Странные методы обольщения… А с чего я взяла, что он хотел меня обольстить?! Смешно, Фадэра, правда! Молодец, за фантазию тебе пятёрка!»

Уже начинало темнеть. В пустыне по обыкновению темнеет быстро, солнце скрывается за час.

Через несколько десятков километров у Фадэры всё громче и громче начал разыгрываться музыкальный этюд в животе. За весь день она выпила только одну чашку кофе с сахаром, из-за остаточного налёта стрессового состояния есть не хотелось, но пищевой стриптиз продолжался и доставлял дискомфорт. Чтобы остановить это музицирование, ей снова захотелось усугубить своё здоровье, а если по-человечески – покурить.

Поскольку она пообещала Сорин, что не будет курить в машине, ей пришлось остановиться. Она не глушила мотор, хотелось, чтобы рядом было ещё что-то живое, ну или хотя бы работающее – так пропадало чувство одиночества. Фадэра взяла сумку и вышла из машины. Она закурила, устремив свой взгляд вдаль. В животе всё успокоилось, ну или просто умерло, какая разница, главное, что больше не слышно этих позывных из животного мира и ничто не отвлекает от мыслей насущных.

Природа красивее, чем мы думаем, и гораздо прекраснее, чем мы чувствуем…Фадэра вернулась к своей неизбежной мысли.

«Хотелось бы отблагодарить этого парня, но мы даже не обменялись телефонами и адресами…» Дым пошёл не в то горло, она закашлялась. Пепел от сигареты упал ей на шорты, и, чтобы пепел не прожёг их, Фадэра смахнула его оригами, которое находилось в эту секунду у неё в руке, а затем, расправив его до размеров бумажки, она вытерла руки.

«Отлично, как всегда, хорошие люди долго не держатся рядом со мной, они выпадают из моей жизни, как волосы. С такой же периодичностью».

Она продолжила вычищать свои шорты с чувством глубокого сожаления, что судьба ей диктует правила, от которых она пока не в силах отказаться.