Диана Викторовна Покормяк
Легенда о старой усадьбе
Глава I
Прежде чем выйти во двор, Светка осторожно приоткрыла деревянную дверь своего подъезда и несмело выглянула на улицу. Осмотрев из своего укрытия всю территорию двора, она с облегчением вздохнула, распахнула настежь двери и ступила на широкое каменное крыльцо. Ее задиристого обидчика нигде не было видно, и она поспешила покинуть опасное место за считанные секунды. Проскочив по маленькой тропинке мимо клумбы с бархатцами, она резко свернула за угол дома и направилась в небольшой продуктовый магазин, который находился в ста метрах от ее дома. Там она по просьбе матери приобрела пакет молока, десяток яиц и два килограмма муки. Людей в магазине было совсем мало, и через пару минут она уже спешила обратно в свой двор. Обеденное солнце палило, будто огнедышащий дракон, намеревавшийся испепелить Светкину макушку, и девочка, изобразив недовольную гримасу, накрыла свободной рукой, словно панамой, свою голову. По давно укоренившейся привычке она обвела настороженным взглядом свой двор из-за угла и, не заметив ничего подозрительного, со спокойной душой побрела к своему подъезду. Но сзади вдруг послышались чьи-то вкрадчивые шаги. Она на всякий случай ускорила шаг, но тот, кто шел следом за ней, тоже ускорился. Светка, не выдержав, оглянулась и обомлела от ужаса. Тот, от кого она так тщательно скрывалась весь этот день, снова настиг ее, как коршун свою добычу.
– Эй, Светка-креветка! – крикнул ее преследователь. – Думала так легко отделаться от меня?
Это был Сашка. Он жил в соседнем подъезде, хотя Светка предпочла бы, чтобы он жил на другой планете. В прошлом месяце ему исполнилось тринадцать. Невысокий и коренастый, с кучерявыми и черными, как смоль волосами, смуглой кожей и большими вороватыми глазами темно-карего цвета, он походил на цыганёнка. Прыткий и шкодливый, он все время выдумывал какие-нибудь проказы и не забывал при этом дать кому-нибудь нагоняй. Но больше всего, почему-то, доставалось тихой и скромной Светке. Она не знала, чем ему не угодила и старалась обходить его десятой дорогой.
Обычно Сашка выказывал ей свою неприязнь тем, что больно дергал ее за короткие рыжие косы или обзывал ее какими-нибудь обидными словами. Но сейчас он остановил свой недобрый взгляд на пакете с продуктами и, недолго думая, выхватил его из тоненьких Светкиных рук. Усиленно размахивая пакетом, он принялся бегать кругами по цветущей поляне, которая раскинулась зеленым ковром посреди двора.
– Отдай пакет обратно! – возмущалась Светка, краснея от досады.
Она попыталась догнать Сашку, – но безуспешно. Каждый раз он отбегал на приличное от нее расстояние и, показывая ей свой синий, пропитанный шелковицей язык, подкидывал пакет с продуктами высоко в небо, после чего подхватывал его почти что у самой земли. Все эти манипуляции у него вызывали дикий восторг и безудержное веселье. Чем больше Светка хмурилась, тем шире становилась его разбойничья улыбка. Светка беспомощно озиралась вокруг в поисках того, кто мог бы ей помочь, но на улице, как назло, никого не было.
– Какой же ты гадкий! Ненавижу тебя! – в сердцах крикнула Светка и, обессилев от бесполезной беготни, присела в своем светлом платье прямо на траву. Закрыв лицо руками, она беззвучно заплакала. Мать ждет ее дома, чтобы приготовить блины, но из того, что было в пакете, наверное, уцелела только мука, но девочка и в этом была не уверена.
– Ишь ты, великовозрастная плакса! – Сашка перестал подбрасывать пакет и уставился на девочку злобным взглядом. – Поди, затопишь сейчас всю улицу своими слезами!
– А тебе разве не все равно? – сказала с обидой Светка, вытирая подолом платья свое заплаканное лицо. – Ты ведь только рад этому будешь… – шмыгая носом, добавила она, отвернувшись от Сашки.
– Еще бы! – подтвердил подросток, злорадно ухмыляясь. Но через минуту он размашистым шагом подходит к Светке, кидает пакет с продуктами прямо ей по ноги и сердито добавляет: – Не могу уже слушать твое нытье, противно… тьфу! – смачно сплюнув, он поворачивается к девочке спиной и идет прочь со двора.
«Наверное, пошел искать свою следующую жертву», – предполагает Светка. Вздохнув с облегчением, она кидается к своему пакету. Так и есть – в сумке сплошное месиво. От такой встряски все яйца разбились, перемешались с мукой, которая просочилась в пакет сквозь прорванный в нескольких местах кулек, и даже молоко не уцелело – о долгожданных блинах в этот день можно было забыть. Что она теперь скажет матери?
Светка неуклюже встает с поляны, отряхивает свое платье от налипших комьев земли и с хмурым лицом бредет к себе домой.
– Светка-а-а-а! – услышала она за своей спиной и обернулась.
Возле третьего подъезда стояла темноволосая девочка в оранжевом платье и махала ей рукой. Это была Настя, лучшая и единственная Светкина подруга. В отличие от долговязой и худощавой Светки, она была небольшого роста, слегка полновата и розовощека. Ее длинные каштановые волосы всегда были собраны в высокий аккуратный хвост, в котором пестрели радугой цветастые заколки. Ей, как и Светке, недавно исполнилось двенадцать лет. Своими раскосыми зелеными глазами она внимательно осмотрела подругу и, почуяв неладное, поспешила к ней на встречу.
– Ты чего такая кислая? – спросила громко она. – Случилось что?..
Светка тяжко вздохнула и заговорила:
– Опять этот противный Сашка мне все испортил… Посмотри, что он с моими продуктами сотворил! – пожаловалась она, широко раскрывая пакет и поднося его к Настиному лицу.
– Ох, ничего себе! – побагровев от злости, возмутилась подруга. – А что тут было то? Ничего не разобрать в этой каше…
– Яйца, молоко и мука… Мы хотели с мамой блинов нажарить… – не выдержав, девочка принялась тихонько всхлипывать.
– Это что же, он пакетом по асфальту бил что ли? – предположила Настя, продолжая с удивлением рассматривать содержимое Светкиного пакета.
– Нет, – покачала головой Светка, – он подкидывал пакет вверх, а потом ловил его у самой земли…
– Вот разбойник! – разозлилась Настя, с сочувствием глядя на свою приятельницу. – И чего это он все время к тебе цепляется?
– Он ко всем цепляется, – возразила Светка.
– Да, но к тебе больше всего! – поправила Настя.
Светка молча вздохнула. Да, Настя действительно была права. Она начала подсчитывать в уме, сколько раз ее обидел Сашка и сбилась со счета, ведь он досаждал ей каждый божий день. Вчера он дергал ее за косы, сорвал с них заколки, которые она так любила. Потом принялся с их помощью копаться в земле в поисках червяков для рыбалки, пока они не сломались. А позавчера он обстреливал ее переспелыми вишнями. Из-за этого на ее новом желтом платье образовалось несметное количество розовых пятен, которые так и не удалось отстирать до конца. Мать, полушутя, назвала тогда Светку поросенком, хотя девочка была еще той чистюлей и аккуратисткой. И если она умудрялась приходить домой запачканной, то только благодаря Сашке.
Пока Светка рылась в своей памяти, припоминая все свои обиды, к ним подошел невысокий упитанный подросток с коротко стрижеными русыми волосами. На нем была надета синяя футболка и черные шорты. Круглое румяное лицо вспотело от обеденной жары: мальчик то и дело вытирал его своим зеленым носовым платком.
– О, здравствуй, Петька! – поздоровались с ним девочки.
– Привет! А что у вас тут за собрание? – с любопытством поинтересовался он.
– Да вот, посмотри на это! – Настя без объяснений выхватила у Светки пакет и показала его Петьке.
– Что это? – округлив от удивления глаза, спросил Петька.
– Это то, что осталось от яиц, молока и муки, – усмехнулась Настя.
Он, ничего не понимая, вопросительно уставился на Светку.
– Это постарался Сашка! – коротко пояснила она. – Теперь мне за все это перед мамой отчитываться…
Петька в задумчивости почесал свой загорелый затылок и, наконец, понятливо закивал головой. Сдвинув брови на переносице, он стал о чем-то напряженно раздумывать. В его памяти всплыли картинки из прошлогоднего лета. Тогда он только переехал в этот двор и пытался здесь с кем-нибудь подружиться. Но никто из ребят не горел желанием принимать его в свою разношерстную компанию. Все они воротили от него нос, намекая: от такого неповоротливого и неуклюжего мальчишки им не будет никакой пользы. Он не способен был быстро бегать, когда требовалось что есть мочи убегать от разоренной хозяйки какого-нибудь фруктового дерева, он не умел проворно карабкаться по деревьям, словно обезьяна и не имел дара бесшумно ступать по чужим огородам в поисках вкусных овощей. Из-за своей неуклюжести и неповоротливости он не мог, как остальные мальчишки, стать невидимкой и ползти, словно змея, по широкому арбузному полю, которое караулил вездесущий сторож. Он совсем не умел драться, и подростки, насмехаясь над ним, награждали его подзатыльниками и отправляли восвояси.
Так он и бродил, всеми отвергнутый, в полном одиночестве во дворе несколько месяцев, пока Светка и Настя не приютили его в свою маленькую, но дружную компанию. Его недостатки нисколько не смутили девочек. Они дали ему понять, что для них главное в человеке – душа и характер, а не способность набить кому-нибудь физиономию и обогнать какого-нибудь подростка-тунеядца из их двора. Петьке минуло одиннадцать, он был всего лишь на год младше девчонок, но, несмотря на это, они считали его чуть ли не своим приемным ребенком и поклялись защищать его от задир из своего двора. Единственным человеком, с которым они не могли справиться, был Сашка, но он мало внимания обращал на Петьку, его почему-то, больше всего занимала Светка.
За то, что девочки не отказались от него, как остальные, Петька в знак благодарности очень часто делился с ними своими обильными тормозками – сдобными булочками, печеньем и бутербродами с колбасой.
А сейчас он с нескрываемой жалостью смотрел в худое Светкино лицо, которое напоминало лик мученика, и размышлял о том, чем же ей можно было помочь. Нащупав в карманах своих шорт деньги, которые отец благосклонно дал ему для приобретения долгожданного фруктового мороженного и любимого апельсинового сока, он вдруг с воодушевлением произнес:
– Послушайте, у меня есть одна грандиозная идея!
– Это что-то новое! – улыбнулась Настя. – По части идей, у нас, обычно, Светка…
– А что за идея? – перебив Настю, спросила Светка. В компании своих верных друзей она немного приободрилась и перестала лить безутешные слезы по поводу недавнего происшествия. Голубые глаза снова засветились лучезарной радостью, а на бледном веснушчатом лице появилось подобие улыбки.
Петька коротко пояснил:
– У меня есть кое-какие деньги… Мы можем купить на них все то, что было у тебя в пакете…
Светка открыла рот от изумления. Такого поворота событий она совсем не ожидала.
– Это замечательная мысль! – хлопнув в ладоши, сказала Настя. – Но откуда у тебя деньги? – она вопросительно уставилась на Петьку.
– Вчера отец получил зарплату и дал мне деньги на мороженное и на мой любимый апельсиновый сок… Но я могу обойтись и без всего этого… – скромно заметил мальчик, покраснев до кончиков ушей.
– Этого еще не хватало! – замотала головой Светка. – Не нужно из-за меня тратиться, у меня ведь мама добрая, она не убьет меня из-за испорченных продуктов…
– Но она же расстроится! – возражает Петька и испытующе глядит на Светку. – А если она расстроится, расстроишься и ты… А если расстроишься ты, то… расстроюсь и я! – путаясь в словах, добавляет Петька с волнением.
– Ты прямо скороговорками заговорил! – засмеялась Настя. – Послушай его, не противься! – оборачиваясь к смущенной Светке, говорит она. – К чему тебе из-за этого хулигана огорчать свою бедную мать?
Светка вздохнула и обвела благодарным взглядом своих приятелей. Они не раз вытягивали друг друга из разных неприятностей. Никто другой не сделал бы ради нее такого.
После минутного раздумья и легких сомнений, она неуверенным голосом дает свое согласие на осуществление задуманного, и они спешат в магазин. Там Петька в последний раз несколько расстроенным взором смотрит на свои деньги и отдает их продавщице. Когда необходимый товар куплен, он с чувством выполненного долга торжественно передает пакет с продуктами сияющей от счастья Светке.
Во дворе они прощаются до вечера и расходятся по домам. Но Петька, в отличие от девочек, немного задерживается на своем крыльце. Он наблюдает за тем, как скворцы копошатся на вишне, и раздумывает о своем поступке. Полдень ослепляет знойным солнцем, воздух накален до предела и Петьке начинает мерещиться огромное белоснежное мороженное, политое вишневым сиропом. Мальчик мысленно берет самую большую ложку из своего буфета и с аппетитом кушает воображаемое мороженное, с жадностью запивая его холодным апельсиновым соком. Сглотнув пару раз слюну, он тут же старается разогнать это обманчивое видение, но ему это удается не сразу. И тут Петька вспоминает счастливое Светкино лицо, а потом перед ним предстает и ее улыбающаяся мамаша, которая держит в руках громадную тарелку с зарумянившимися блинами. Их потрясающий запах пробивается к Петьке даже в мечтах. Он с довольной ухмылкой бредет к себе домой, припоминая, что его в холодильнике ждет вкусная и холодная окрошка, любовно приготовленная матерью рано утром перед работой.
А Светку дома ждала растревоженная мать. Она успела переодеться из домашнего халата в свое синее платье и уже собиралась бежать во двор на поиски дочери.
– Ты что, в соседний город ходила за продуктами? – с удивлением спросила она у Светки, пока та с виноватым видом топталась в коридоре, опустив глаза в пол.
– Да просто очередь была большая… – соврала девочка, подавая матери пакет с продуктами. Она никогда не жаловалась на Сашку и мать не знала о том, как этот подросток досаждает ей.
– Что-то раньше я не замечала в нашем магазине больших очередей… – с подозрением сказала мать, косясь на Светку. Она скинула с себя свое синее платье, снова облачилась в коричневый домашний халат и собрала свои короткие русые волосы под белую косынку. – Иди мой руки, и будешь помогать мне на кухне… – добавила она.
– Хорошо! – бойко ответила Светка и побежала в ванную комнату. Но на пороге она обернулась и спросила: – Мам, а можно потом на блины позвать Петьку и Настю?
– О чем речь? – послышалось уже из кухни. – Пускай приходят: твоим друзьям я всегда рада!
– Спасибо большое! – Светка принялась прыгать по маленькой комнатке, будто молоденький козлик, не скрывая своей буйной радости. Теперь она хоть как-то сможет отблагодарить Петьку за то, что он ради нее сделал.
– Ты хоть пол не провали мне! – в дверях появилась мать и, покачав головой, произнесла с улыбкой: – Что я отцу тогда скажу, когда он приедет из командировки?
Светка перестала скакать и кинулась обнимать мать.
– Ну, все, хватит! – отстраняясь от дочери, сказала она. – Я и так ждала тебя слишком долго! Пора приниматься за дело…
Они побрели на кухню. Пока Лена (так звали Светкину мать), возилась с блинами, Светка почистила и помыла картошку, поставила ее на плиту, а затем нарезала овощной салат. Мать время от времени бросала на дочь едва заметные взгляды и размышляла о том, как же повзрослела ее девочка за последний год. Вытянулась ввысь, словно тополь, стала почти такой же, как и она, хотя ей только двенадцать. Внешне Светка, как и прежде, больше походила на отца – такие же рыжие слегка вьющиеся кудри, такая же светлая кожа с веснушками и худое продолговатое лицо, но глаза ее, – Ленины: такие же голубые и такие же большие, в то время как у Николая (Светкиного отца), они темно-карие. Характером девочка тоже пошла в папу – такая же мягкая и покладистая, что в прочем не мешает ей отстаивать свою точку зрения и быть твердой и принципиальной в том, в чем она уверена. Дочь всегда жалела ее. Когда она, совершенно уставшая и обессилевшая, приходила поздно вечером с работы (работала она кладовщиком на продуктовом складе), то на столе ее всегда ждал сытный горячий ужин и живые цветы в вазе, которые Светка рвала на поляне за домом. Квартира всегда сияла чистотой – ни пыли, ни мусора, ни беспорядка в вещах – все сложено, выстирано, выглажено и вымыто. Вот только оценки в школе оставляли желать лучшего, но девочка философски замечала, что лучше уделять внимание тем предметам, к которым у человека лежит душа. Судя по отметкам в аттестате, душа у Светки больше всего благоволила к литературе и рисованию. Еще она любила бегать на уроке физкультуры и делала это она успешнее всех своих одноклассников, что подтверждало и наличие нескольких грамот. Вот, в общем-то, и все, чем могла похвастаться Светка. Остальные нормативы она недолюбливала, и они отвечали ей взаимностью, особенно баскетбол, где она один раз умудрилась забить мяч в свою корзину.
Когда все было готово, и они закончили возиться на кухне, Лена сказала дочери:
– Ну, а теперь иди, зови Петю с Настей!
Светка кивнула головой и помчалась в коридор, а Лена принялась расставлять на столе кухонные приборы.
Первым делом, Светка заходит за Петькой. Он, облизнувшись несколько раз подряд, с удовольствием принимает приглашение на обед и признается, что давно хотел полакомиться блинами. О том, что он только что сытно поел, он деликатно умолчал.
Глава II
Однажды мать обратилась к Светке с необычной просьбой. Рано утром, перед работой она решила нажарить котлет и стала молоть через мясорубку размороженное за ночь мясо. Но вот беда: старая мясорубка окончательно сломалась, а Лена не успела помолоть и половину мяса. Тогда она, в чем была – в халате, бигудях и домашних тапочках, выскочила из квартиры и через несколько минут вернулась с новой мясорубкой.
– Где ты ее взяла? – с удивлением спросила Светка.
– У бабы Нади! – коротко пояснила мать. Не теряя ни минуты, она принялась за дело, установив и зафиксировав мясорубку на столе.
У Светки сердце упало в пятки.
– У Сашкиной бабушки? – переспросила она, замирая.
– Да… – рассеянно ответила мать, продолжая возиться с мясорубкой.
– А у другого человека нельзя было взять? – с волнением спросила девочка.
– Зачем? – искренне удивилась мать. – Баба Надя не раз выручала меня с этой мясорубкой, а у других не допросишься…
Светка тихо вздохнула. Она так и не призналась матери в том, что внук бабы Нади, – причина всех ее бед. Ей хотелось, чтобы мать держалась от его семьи, как можно дальше.
Лена домолола мясо и принялась жарить котлеты. Она все время поглядывала на настенные часы, висящие над столом, – боялась опоздать на работу. Видя беспокойство матери, Светка предложила дожарить котлеты за нее, но Лена отказалась, так как знала, – дочь от усердия может их пережарить, что случалось уже не раз.
Сгрузив в тарелку последнюю партию котлет, Лена заголосила:
– Какой ужас!.. Я уже опаздываю!
Она наспех скидывает с себя желтый фартук и мчится в ванную комнату. Помыв руки с мылом, она спешно натягивает на себя принесенное дочерью сиреневое платье из шифона. Нервно дергая молнию на боку, торопится в коридор и начинает неуклюже стаскивать бигуди с волос, затем расчесывает свои кудри перед зеркалом.
Светка, тем временем, подает ей небольшую черную сумочку и Лена, распахнув входную дверь, внезапно застывает на пороге. Ткнув себя кулаком по лбу, она запальчиво говорит:
– Дочка! Я же за мясорубку забыла! Отнеси ее бабе Наде, я уже не успеваю… – она чмокает ошарашенную Светку в лоб и исчезает за дверью.
Девочка продолжает в оцепенении стоять в коридоре с открытым настежь ртом – она так и не успела ничего сказать матери и теперь, не моргая, смотрит на закрытую дверь, как на нечто ужасное. Мать и не догадывается о том, что возложила на нее невыполнимую задачу. Она полагает, что это пустяковая и незначительная просьба, но для Светки это тяжкое испытание, свалившееся на ее бедную голову так неожиданно. Она, скорее, умрет, чем постучит в Сашкину дверь. А вдруг именно он откроет ее? Тогда на нее снова посыплется град из издёвок и насмешек, приправленный грубыми словечками. Светка в задумчивости почесывает свой лоб и решает, что ей делать. Может, поручить это кому-нибудь другому? Но на это у нее не хватит смелости, к тому же ненужных расспросов не избежать, а Настя с Петькой тем более не сунутся к Сашкиной двери, потому что он обижает их почти так же, как и ее.
Дрожащими руками Светка раздраженно расчесывает свою спутавшуюся за ночь шевелюру и заплетает по обыкновению две косы. Стащив с себя пижаму, она облачается в свое будничное светлое платье и идет на кухню. Там ее на столе ждет злополучная мясорубка.
«Ах, будь она не ладна!» – думает девочка со злостью, вспыхивая ярким румянцем. Ее даже не радуют вкусно пахнущие котлеты, маняще смотрящие на нее из большой зеленой тарелки. Она хватает вымытую матерью мясорубку и спешит вместе с ней к своим друзьям – испрашивать совета. Сначала она заходит за Петькой – он живет в ее подъезде, а потом и за Настей, квартира которой находиться в третьем подъезде на первом этаже.
Настя дома одна. Она еще совсем заспанная, только слезла с кровати – в длинной ярко-розовой сорочке до пят, на голове словно прошелся ураган – каштановые волосы взъерошены и торчат во все стороны. Раскосые зеленые глаза еще не до конца раскрыты и выглядят, как глаза китайца, – смотрят на друзей двумя узкими щелочками.
– Заходите, родители уже на работе… – сонно лепечет она.
– Мы тебя разбудили? – сочувственно бормочет Светка, бросая на Настю виноватые взгляды.
– Нее! – равнодушно машет рукой Настя. Она потягивается и приглашает друзей пройти в зал. – Что случилось-то? – спрашивает она, заметив, что ее подруга дрожит как осиновый лист. Девочка сразу догадалась – друзья неспроста нанесли ей такой ранний визит.
Светка шумно вздыхает и неловко вытягивает из пакета большую и тяжелую мясорубку. В нескольких словах она рассказывает о поручении матери.
– Ну, дела! – широко распахнув глаза, восклицает изумленная Настя. – Неужели твоя мать до сих пор ничего не знает о Сашке?
– Нет… – качает головой Светка. – Я же ей ничего не говорю, чтобы она не переживала…
– Это зря! – возмущается Настя. – Могла бы давно и отцу своему рассказать, чтобы он поставил Сашку на место. И почему ты его вечно защищаешь? – вдруг нападает она на подругу.
– Я не защищаю его! – отмахивается сердито Светка. – С чего ты это взяла? – она удивленно таращит на Настю глаза. Как она посмела обвинить ее в таком непростительном преступлении?
– Да как по-другому это понимать? – не унималась Настя.
– Ну, хватит уже вам! – встревает в разговор Петька. – Давайте лучше решим, что нам с мясорубкой делать… Может, постучать в дверь и быстренько убежать, оставив мясорубку на пороге? – он широко улыбается: эта мысль кажется ему замечательной.
– Ты что! – протестует Светка, качая головой. – Что тогда баба Надя подумает о моей матери? Дала-то она ей мясорубку в руки, а обратно получит, валяющуюся на пороге?
– Да, не то… это не то… – соглашается Настя. Она на мгновение задумывается и вдруг лицо ее меняется до неузнаваемости – глаза неестественно лезут на лоб, рот растягивается в странную чересчур длинную улыбку. Она хлопает с восторгом в ладоши и загадочно смотрит на удивленных друзей.
Они испытующе вглядываются в Настино лицо и понимают – она уже что-то задумала.
– Меня осенила одна безумная, но гениальная идея! – хваля себя, выкрикивает Настя. – Только выслушайте меня, не перебивая… – просит она.
– Конечно, говори! – с нетерпением отвечают они.
Но Настя не торопится делиться с друзьями своей гениальной идеей. Она судорожно о чем-то раздумывает – это видно по ее сосредоточенной физиономии и при этом поглядывает на высокий бежевый шкаф, стоящий в углу комнаты. Потом девочка переводит свой взгляд в коридор, туда, где виднеется трюмо с зеркалом, которое завалено маминой косметикой. После этого она разворачивается к друзьям, и торжественным голосом объявляет:
– Мы переоденем Светку во взрослую тетеньку! Так, чтобы Сашка ее не узнал…
– Что? – выпучив с ужасом глаза, переспрашивает с волнением Светка.
– Для начала мы переоденем тебя в платье моей матери, а потом накрасим ее косметикой… – спешно поясняет Настя.
Петька, схватившись за живот, начинает громко хохотать. Светка озадаченно чешет макушку и молчит.
– А ведь это замечательная идея! – заключает Петька.
Настя с радостью принимает похвалу и говорит Петьке «спасибо», но Светкино лицо багровеет от злости. Она толкает Петьку в бок и с возмущением восклицает:
– Конечно! Не тебе же нужно будет выряжаться в тетеньку!
– Этого еще не хватало! – пугается Петька, переставая смеяться.
– Не хочу выряжаться в тетеньку! – протестует Светка, насупив брови.
– Ну, тогда придумай что-нибудь другое! – обижается Настя. Подумать только, ей в голову пришла такая грандиозная идея, а подруга совсем не оценила этого.
Но Светка, к ее изумлению, немного помедлив, соглашается. Она вдруг представила в своем воображении ту картину, которая пугала ее больше всего на свете – как Сашка, видя ее у своего порога, снова начинает обзывать ее «Светкой-креветкой» и другими противными прозвищами, которые сыплются из Сашки, как из рога изобилия.
Настя, воодушевленная Светкиным согласием, хлопает в ладоши и тут же принимается за дело. Она тащит подругу к шкафу, распахивает дверцы и с удовольствием вытряхивает из него все то, что по ее мнению может пригодиться Светке – разноцветные летние платья своей матери, платки, шляпки и юбки с блузами.
– Сначала примерь вот это! – командует Настя, подавая подруге кружевное платье кремового цвета.
Светка послушно идет в коридор и перед зеркалом примеряет платье Настиной матери. Но оно висит на ней, как на вешалке и Настя подсовывает ей другие наряды. Но все они не подходят – чересчур велики для худенькой Светки, а Настина мама всегда славилась своими пышными формами и слегка полноватой фигурой. Настя, немного подумав, тащит и бюстгальтер своей матери.
– Ну, это уж слишком! – возмущается Светка и в страхе пятится назад.
– Нет, не слишком! – возражает Настя. – Так будет выглядеть правдоподобнее…
Светка вспыхивает ярким румянцем, вздыхает и молча берет бюстгальтер.
– Мы напихаем в него каких-нибудь тряпок, чтобы придать форму! – говорит Настя, помогая Светке преображаться во взрослую женщину.
Наведя марафет с бюстгальтером, Светка облачается в плотное кофейное платье с квадратной горловиной. Это платье подошло ей больше всего – Настина мама давно его не носила, так как поправилась и уже не вмещалась в него, а на Светке оно не висело так, как остальные. Практически единственный недостаток в этом платье – оно было довольно длинным, и его подол волочился за девочкой, словно шлейф. Но Настя тут же решила проблему – достала из коридорной тумбочки мамины черные туфли на высоком каблуке и протянула их измученной Светке.
– Они мне великоваты… – с тихим смирением сказала Светка. Теперь она возвышалась над Настей на целую голову.
– Как и платье, – не сдержав улыбку, ответила Настя. – А сейчас примерь вот это! – она всунула в ее руки элегантную черную шляпку с небольшими полями.
– Но она же для осени! – замахала руками Светка.
– Ну и что? – пожала плечами Настя. – Нам же нужно как-то скрыть твою рыжую шевелюру, ведь Сашка ее за километр узнает!
– И то верно… – соглашается Светка и примиряет шляпку. Но она оказывается слишком большой и опускается ей чуть ли не на кончик носа, закрывая ей половину лица.
– В этой шляпе тебя точно никто не распознает! – смеется Петька и прибавляет: – Она закрыла всю твою физиономию…
– Да, не пойдет! – стаскивая с подруги шляпу, говорит Настя.
Но девочки находят выход и из этой ситуации – Светка скрывает свои косы под легким шелковым платком небесно-голубого цвета. После этого она красит губы по Настиной указке в ярко-красный оттенок и пудрит лицо матовой пудрой.
– И завершающий штрих! – Настя водружает на Светкин нос массивные солнцезащитные очки квадратной формы.
– Ну как? – оборачиваясь к друзьям, спрашивает Светка.
– Замечательно! – хлопает в ладоши пораженная Настя. Все ее труды не прошли даром – Светка действительно выглядела, как взрослая женщина. И пусть она смотрелась немного нелепо, но зато неузнаваемо, а это было главным в их ответственном деле.
– Теперь тебя и родная мать не узнает! – добавляет с уверенностью Петька, поправляя на Светке платок.
Светка облегченно вздыхает, но вдруг спохватывается:
– А если дверь откроет не Сашка, а его бабушка? Что ей сказать тогда?
– Скажи, что ты – двоюродная сестра тети Лены… то есть Лены… Приехала к ней в гости и что она опаздывала на работу, поэтому попросила тебя отнести мясорубку… – на ходу сочинила Настя.
– Но у моей матери нет сестры… – рассеянно пробормотала Светка.
– Теперь будет! – улыбается Настя. – Мало ли, сколько у кого родственников…
– Ну ладно… – неуверенно соглашается она.
Светка в последний раз оглядывает себя в зеркале. Оттуда на нее смотрит неуклюжая высокая женщина со странно выпученной грудью и неестественно худой талией. Огромные очки выходят далеко за пределы ее худенького лица, и все время сползают с носа, туфли тоже ежесекундно устраивают ей злостный бойкот и норовят при каждом шаге слететь с ее тощих ног. Лишь платок, красиво повязанный вокруг шеи, держит форму и не учиняет капризов.
Настя на прощание осеняет подругу своим нательным крестиком, словно благословляя на успех, и подает ей в руки пакет с мясорубкой. Петька приободряющее хлопает ее по плечу.
Светка тяжело поднимается по ступеням лестницы наверх – словно на эшафот. С трудом она бредет к Сашкиной квартире, которая находится на четвертом этаже. Она старается держаться, как взрослая женщина, пытается перенять манеру поведения своей матери и еще раз осматривает себя со всех сторон. Во всем этом несуразном виде девочка все же находит огромный плюс – она действительно совершенно неузнаваема. Это обстоятельство немного приободряет Светку – ее походка становится немного уверенней и быстрей. Она подходит к ненавистной ей двери, той самой, за которой живет ее злейший враг и с замиранием сердца несмело стучит в нее. Навострив уши, она прислушивается. За дверью слышится какая-то мышиная возня и у нее от страха подкашиваются ноги. Пульс учащается, сердце готово вот-вот выскочить из груди – теперь эта глупая затея кажется ей самой бредовой затеей на свете. Поддавшись панике, Светка уже хотела было убежать, но тут послышался щелчок открывающегося замка, и она поняла – отступать уже слишком поздно. «Лишь бы не опозориться!» – подумала девочка.
Двери распахнулись. На пороге предстал тот, из-за кого она и устроила весь этот маскарад.
– Вам чего? – спросил сухо Сашка, удивленно тараща на нее глаза.
