bannerbannerbanner
( Не ) мой ребенок

Диана Рымарь
( Не ) мой ребенок

Полная версия

Глава 1. Последний ужин

Обидел женщину? Жди беду.

Диана Рымарь

Часть 1. История одного побега

Глава 1. Последний ужин

Мира

Я не садистка, но, бог свидетель, я мечтаю убить собственного мужа.

Наблюдаю в окно за тем, как он паркует свой джип во дворе, как поднимается по крыльцу в дом, а в груди жжет и давит, подрагивают колени. Хочется сбежать через заднюю дверь.

Не бегу.

Жду.

– Мира, я дома, – раздается его зычный бас.

Слышу в коридоре тяжелые шаги, и вот объемная фигура Антона показывается в дверном проеме.

«Муж у тебя что надо, – хвалили его три года назад на нашей свадьбе подруги. – Высоченный, забубенный…»

Ага, ага. Все при нем: и рост, и атлетичная фигура, правильные черты лица, темные вьющиеся волосы, голубые глаза. Слишком хорош для маленькой незаметной меня, ведь во мне нет ничего выдающегося.

Я – низкорослая кареглазая шатенка, таких миллионы. Мое лицо с натяжкой можно назвать симпатичным, и на этом плюсы заканчиваются.

Иногда мне кажется, что Антон специально выбрал невзрачную жену, чтобы было больше поводов поддеть, показать свое превосходство.

– Я не понял, – нависает он надо мной. – Я велел тебе встречать меня в прихожей, ты забыла?

Ну не могла я себя заставить выбежать к нему с радостной улыбкой. Не могла, и все тут.

– Прости, я не слышала, как ты приехал, – пытаюсь оправдаться.

– Хорошая жена ждет мужа у окна… Прилично одетая, – говорит он, многозначительно оглядывая мой домашний розовый халатик.

Надень я платье, сказал бы – чего вырядилась, не на параде.

Надень я джинсы, выдал бы, что выгляжу как пацанка, и при моей плоской попе такое носить воспрещается.

В этой игре я всегда проигравший.

– Повесь. – Антон с недовольным видом сует мне свою кожанку.

Беру, несу ее обратно в прихожую, гадая, почему это так сложно – повесить верхнюю одежду самому. Неужели правда проще отнести ее мне? Ну смешно же!

Хотя нет. Не смешно.

Вешаю куртку на плечики, убираю в шкаф в прихожей. Мысленно отмеряю по линейке десять сантиметров. Именно на таком расстоянии, по мнению моего мужа, должны висеть вещи в шкафу.

Спешу обратно в гостиную.

Антон стоит ровно на том же месте, где и раньше.

– Ну ты медленная… – качает головой. – Хоть ужин приготовить сподобилась?

Киваю. Приготовила, конечно.

– Хочешь поесть в столовой или на кухне?

– В столовой, – кивает он. – Я надеюсь, хоть сегодня у тебя ничего не пригорело?

– Не пригорело, – мотаю головой.

И исчезаю.

Следующие пятнадцать минут бегаю из кухни в столовую и обратно. Накрываю стол белой скатертью. В центре ставлю блюдо с овощным салатом и свежей зеленью, а также нарезанный на идеально ровные ломтики хлеб собственного производства. Мне повезло, именно сегодня он получился особенно ароматным и мягким.

Водружаю на белую тарелку здоровенный кусок стейка, спешу подать мужу.

Себе мясо не кладу. Антон говорит, я в последнее время поправилась, хотя по весам не видно – по-прежнему показывают сорок восемь килограммов. При моем росте метр пятьдесят пять это считается нормальным весом, разве нет? Все же ограничиваюсь пюре и салатом.

Оно мне и не к чему, мясо это, почти его даже не хочу. Я же не на полях где-нибудь тружусь, мне белок не особенно нужен. Да и один стейк стоит значительно дешевле, чем два, а Антон всегда дает мне денег на домашнее хозяйство впритык и очень тщательно следит за тем, чтобы я экономила.

Присаживаюсь и почти гордо оглядываю дело своих рук.

Стол получился красивый и аккуратный. Отодвигаю к краю салфетницу с белыми салфетками. Салфетки с рисунком, по мнению Антона, выглядят убого.

– Попробуем, – тянет муж с прищуром.

Берет вилку с ножом, отрезает кусок, сует в рот.

Сглатываю слюну. Внешне стейк выглядит идеально – с хрустящей корочкой, все как он любит. Пахнет умопомрачительно, у меня аж в животе начинает урчать.

Жду одобрительный кивок или взгляд, хоть что-то, чтобы понять – можно выдохнуть и спокойно поесть. Ведь сегодня я приготовила все идеально, придраться не к чему.

Однако муж недовольно щурится.

– Соус где? – спрашивает строго.

Я мысленно хлопаю себя по лбу. Забыла!

Ругая себя на все лады, несусь на кухню, быстро наливаю заранее приготовленный красный соус в белый керамический соусник, спешу поставить его рядом с тарелкой мужа.

Он недовольно на меня смотрит, кивает.

Снова сажусь на свое место. Осторожно наливаю в стеклянные стаканы вишневый компот, один пододвигаю мужу, второй себе.

Антон берет стакан, опрокидывает в рот, выпивает все до капли. Снова морщится.

Тут же начинаю беспокоиться. Положила мало сахара? Попались плохие вишни? Недостаточно насыщенный? Или, наоборот, чересчур?

– Я просил сливовый компот, – говорит он похоронным голосом. – Неужели ты настолько тупая, что даже не можешь запомнить, какой компот я просил?

Нервно сглатываю, мысленно воскрешаю в памяти присланные мне сегодня в мессенджер инструкции по поводу ужина. Он указал вишневый компот! Я помню, еще расстроилась по этому поводу. Осенью какие вишни? Пришлось покупать заморозку, а Антон любит напитки из свежих фруктов.

– Но ты просил вишневый… Я сейчас проверю твое сообщение, по-моему…

– Ты будешь со мной спорить? – перебивает он и буравит меня строгим взглядом.

Тут-то мне делается совсем нехорошо. Незаметно даже для самой себя пригибаю голову, готовлюсь к разносу.

– Пока я вкалываю на работе, – громогласно начинает он, – у тебя лишь одна задача – держать дом в чистоте и готовить ужин. Но ты даже с этим не справляешься. Что мне с тобой делать…

Ну почему, почему он подмечает одни лишь недочеты? Я и близко не идеальная хозяйка, я это точно знаю. Но мог бы он хоть один единственный раз заметить мои старания? Я ведь полдня на этот ужин убила!

Вижу, как его рука тянется к тарелке с хлебом, хотя рядом с ним на салфетке лежит кусок. Он собирается швырнуть тарелку в меня? Потираю плечо, на котором еще не зажил синяк после прошлого раза, когда я умудрилась взбесить мужа.

– Прости меня, Антон, я постараюсь быть внимательнее… – шепчу чуть не плача.

Наблюдаю за тем, как его рука возвращается назад, выдыхаю.

– Цени, какой я терпеливый… – цедит он и сам наливает себе еще компота.

Ценю.

Молча.

С виноватым видом.

Наблюдаю за тем, как муж выпивает очередной стакан, третий, кажется. Режет стейк, кладет в рот. С удовольствием жует, ест с аппетитом. Зато у меня аппетит пропадает напрочь.

Во все глаза слежу за тем, как его взгляд соловеет, веки будто тяжелеют.

– Что-то я устал… – тянет Антон. – Переработал, наверное…

Он кладет по обеим сторонам тарелки столовые приборы, а потом вдруг падает лицом прямо в стейк.

Замираю на месте, разглядывая его голову, покоящуюся на тарелке. Считаю до шестидесяти. Минута – нормальное время, чтобы убедиться, что не подскочит, так?

Дольше не выдерживаю, подхожу к нему близко-близко, убеждаюсь – спит.

Еще бы ему не спать. Я растолкла в его компот столько снотворного, что усыпит и слона. Это его не убьет, хотя жаль. Но проспит Антон долго, если повезет, больше суток.

Убеждаю себя уйти по-тихому. Просто развернуться и уйти. Сумка уже собрана, деньги из мужниной заначки украдены, документы сложены.

Да вот какая засада – по-тихому никак не могу.

Стою над ним вдруг начинаю кричать:

– Козел ты, Горцев! Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу…

А потом беру сотейник с красным соусом, густо пахнущий чесноком и кинзой, и выливаю содержимое Антону на голову.

Правой щекой он лежит на стейке, а левая вся в соусе. Красота!

Хватаю тарелку с салатом и вываливаю содержимое на Антона.

– Вот тебе, свинья! Обожрись!

Теперь голову мужа украшают ломтики помидоров, листья салата. Мне смешно и жутко смотреть открывшуюся передо мной нелепую картину. Это сделала я? Правда?

Страшно представить, как он будет зол, когда проснется. Ну, после такого мне точно пора бежать.

Глава 2. Побег
Мира

Прежде чем уйти из дома, быстро переодеваюсь.

На улице противный осенний дождь, да и путь мой лежит в далекую холодную столицу, поэтому натягиваю джинсы, толстовку и теплую куртку. Стягиваю волосы в хвост, прячу под шапку. Несмотря на то что на улице стремительно темнеет, напяливаю на лицо здоровенные солнцезащитные очки. Крашу губы чересчур яркой, совершенно неподходящей мне помадой. Вытаскиваю из шкафа заранее приготовленный рюкзак и выхожу из дома.

А что? Яркая помада и очки – нормальный способ маскировки. Люди запомнят лишь их, а остальные детали моей внешности не отложатся у них в памяти. Это я так надеюсь, конечно. Мне надо, чтобы меня узнали как можно меньше людей, еще лучше – никто.

На вокзал не иду.

У нас городок хоть и маленький, а все же камеры там есть. Не так давно я лично это проверила. Висят себе незаметно на самом верху и снимают кого ни попадя. Мне оно не надо. Не хочу, чтобы дружок моего мужа, наш местный участковый, тут же доложил ему, куда я уехала.

Останавливаю маршрутку, которая едет в Краснодар. Мне везет – в салоне пара свободных мест, меня берут.

Оттуда планирую рвануть на поезде в Москву.

Антон, при желании, сможет легко меня вычислить по билетам на поезд. Но вряд ли он подумает, что я решилась на такой шаг. Скорей всего, будет искать меня в городе. Так что пара дней в запасе у меня есть точно, а дальше разберусь.

Москва – нормальный вариант. В который раз себя в этом убеждаю.

Мне чем дальше от Антона, тем лучше. Это тут он кум королю, сват министру. Думает раз работает в администрации города, значит ему все можно. А в Москве он – ноль без палочки. Если вдруг даже отыщет меня там, что вряд ли, пусть только попробует еще хоть раз ударить! Я в полицию позвоню. И в той полиции никаких его дружков не будет.

 

Я твердо решила – обратно ни ногой.

По прибытии в столицу сразу подам на развод. Детей у нас нет, делить имущество я не хочу, пусть им удавится. Так что нас разведут за месяц, я узнавала в интернете.

А там как-нибудь устроюсь.

Душу греет наличка, которую я сняла с карточки Антона. Секретного счета, о котором, как он думал, я не знала. Да вот только если ты относишься к жене как к мебели, это не значит, что она и вправду становится мебелью. У меня отличный слух и зрение. Подметила, как он прятал эту карту в бумажник, а ПИН-код у него на всех картах один и тот же – чтобы не забыть.

Пятьдесят тысяч деревянных.

Кому-то покажется не ахти каким богатством, но как по мне – состояние. Больше снимать не решилась, побоялась, что, если возьму слишком много, Антон станет искать меня из-за этих денег. А так ему сами поиски дороже выйдут – бессмысленно.

Сниму квартиру, как-то устроюсь, сразу начну искать работу. Москва большая, наверняка там найдется местечко для маленькой меня. Хочу затеряться там и больше никогда-никогда не видеть рожу мужа. Теперь уже бывшего, надеюсь.

От воспоминаний о сегодняшнем вечере меня до сих пор лихорадит. Не верю, что решилась на подобное. Перед глазами до сих пор стоит физиономия Антона, перемазанная красным соусом.

Прижимаюсь щекой к холодному мокрому стеклу маршрутки, смотрю на дождь за окном и еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться.

На самом деле мне жутко страшно ехать в чужой город, где я никого не знаю. В полную неизвестность. Но либо так, либо извольте, гражданка Мышкина, продолжать носить фамилию господина Горцева и терпеть его выходки, пока не помрете или не прибьет. Тут как повезет, и непонятно, что хуже.

А как все начиналось – это же уму непостижимо!

Я познакомилась с Антоном, когда училась в одиннадцатом классе.

Он на десять лет старше. При первой встрече показался мне очень взрослым. Но отчего-то я ему понравилась, хотя я среди подружек была самой серенькой.

Он позвал на свидание. Красиво так, с цветами.

Я тогда очень испугалась, что папа будет ругаться, и отказала ему.

Антон на этом не успокоился. Пошел прямиком к моему отцу и попросил разрешения ухаживать. Настаивал на том, что все будет безо всяких глупостей, что ему нужна хорошая девочка, неизбалованная. Такая, как я.

Меня очень удивило, что отец согласился. Он оказался даже рад!

«Может, хоть пристроим тебя замуж за приличного человека. Ты знаешь, чей это сын? Самого Горцева, зама мэра. Такие деньжищи мужик заколачивает…»

Помню, мне очень польстило, что Антон проявил настойчивость. Подумала – вот оно, истинное чувство, дождалась. Ведь опыта в любовных делах у меня не было. А как красиво ухаживал, это же умереть не встать! Почти каждый день цветы, шоколадки. Я в жизни столько шоколада не ела, сколько в последние полгода, пока училась в школе.

Подруги обзавидовались. Говорили, я буду последней дурой, если не выйду за Горцева.

В интимном плане он меня не трогал до самого замужества. Говорил, что хотел, чтобы все было как надо.

Свадьбу сыграли той же осенью, после того как я получила аттестат зрелости.

А после того как я стала его женой, Антона будто подменили.

Разве так бывает, что человек за один день превращается в козла?

Оказалось, что очень даже.

Мне бы просто уйти от него… По-человечески.

Уйти, как делают нормальные женщины. Собрать по-тихому чемоданы и нагрянуть к маме. Только проблема в том, что я уже пыталась так сделать. Антон пришел за мной тем же вечером, о чем-то долго беседовал с моим отцом. А потом папа час орал на меня за то, что из меня вышла паршивая жена, прямо как моя мать. Мои неразобранные вещички тут же перекочевали обратно в машину мужа. А потом он устроил мне дома такое, что вспоминать не хочется.

Больше я таких глупостей, как гордый уход к маме, не делала.

А кроме родительского дома, мне идти некуда, да и не побегаешь от мужа в маленьком городке. У меня есть пара подруг из тех, кто не уехал учиться куда подальше. Но Антон их знает, и в первую очередь будет искать меня у них. Так что это не только бесперспективно, но еще и опасно. Причем не только для меня, ведь он запретил мне общаться с подругами. Горцев – мастер устраивать людям неприятности.

Поэтому в Москву, и будь, что будет.

Мне ведь всего двадцать два… Еще могу начать жизнь сначала. По крайней мере, я должна попробовать.

Кто знает, вдруг там я встречу нормального, адекватного человека, который меня полюбит. Должен же быть в мире хотя бы один нормальный мужчина, так?

Глава 3. Достигатор
Глеб

Чуть наклоняюсь вперед, упираюсь в стол ладонями, смотрю жене прямо в глаза и четко произношу:

– Ты не поняла меня? Я требую, чтобы ты родила мне ребенка.

Анжела нервно сглатывает, ерзает попой на стуле, смотрит на меня снизу вверх:

– Что я сделаю, Глеб? Я пыталась… Я в этой репродуктивной клинике уже практически поселилась. Ну не получается пока зачать. Предлагаю расслабиться и позволить природе взять дело в свои руки.

Расслабиться… Позволить природе…

Начинаю медленно закипать. Глубоко вздыхаю, очень стараюсь не взбеситься.

Мысленно считаю до пяти, нависаю над Анжелой, что несложно при моем высоком росте, и спрашиваю делано спокойным тоном:

– Какой у нас был договор, когда я брал тебя в жены?

– Ну…

Когда она вот так тянет с ответом, мне кажется, что в салоне ей не только волосы высветили, но и мозги. Ненавижу, когда так неуважительно относятся ко времени других людей и позволяют себе мямлить, тянуть с ответом.

Анжела это знает. Намеренно это делает?

Кукольное лицо моей жены-блондинки искажает недовольная гримаса. Она обнимает себя руками, при этом ее грудь сжимается настолько, что кажется, сейчас выпрыгнет из декольте. А там есть чему выпрыгивать. И в первые месяцы наших отношений одного вида ее идеальной груди мне было бы достаточно, чтобы забыть суть спора.

Но все течет, все меняется, и мне уже плевать на то, что у моей жены идеальная фигура. Лучше бы я выбрал кого-то с бо́льшим количеством мозгов.

– Неужели ты после трех лет брака будешь вспоминать про какие-то там условия договора? – спрашивает она, картинно хлопая накладными ресницами.

– Вот именно, Анжела, – резко добавляю голосу строгости. – Мы недавно справили третью годовщину, а одним из моих главных условий было то, что в течение этого времени ты родишь мне сына! Попрошу заметить, что я свою часть договора выполняю исправно. – Красноречиво оглядываю нашу шикарную кухню с гарнитуром из натурального дерева. – Мы переехали в новый дом, я ежемесячно выплачиваю тебе нехилую сумму на шпаклевку наружности, тряпки и прочее…

– Не надо называть мои базовые потребности шпаклевкой наружности! – тут же дует губы она.

Снова тяжело вздыхаю, считаю уже до десяти.

Потом продолжаю еще более строгим тоном:

– Я смирился с твоим диабетом, но с бесплодием мириться не собираюсь.

Анжела снова нервно сглатывает, разводит руками.

– Я не бесплодная, просто есть нюансы…

– Когда мы женились, никаких нюансов у тебя не было, с чего вдруг они появились?

– Так случается, я же тебе объясняла!

– Мне плевать на твои объяснения, – чеканю строго. – Надоели твои отговорки. Либо ты решаешь этот вопрос, либо я подыскиваю новую кандидатку на роль жены. Здоровую и готовую рожать. Без нюансов! Все. Срок тебе три месяца и ни днем больше…

Да, жестко, согласен.

Но так устроен этот мир. Ты либо жесткий, либо за бортом.

Я всю жизнь достигаю всего, что планирую.

В интернате рвал жопу, учился на одни пятерки, чтобы пролезть в приличный вуз и хоть как-то там удержаться. В университете вкалывал на трех работах, чтобы одеться, прокормиться. Учился ночами. Вот уже семь лет шагаю семимильными шагами по карьерной лестнице. Я лучший в отделе информационных технологий, именно потому его возглавляю. Сплю по четыре-шесть часов в сутки, чтобы все успеть. Всю жизнь зубами выгрызаю свое место под солнцем.

Я физически крепок, вынослив, каждое утро пробегаю по десять километров. К двадцати девяти годам ни одного седого волоса, по-прежнему могу похвастать густой каштановой шевелюрой. На животе ни грамма лишнего жира, в отличие от коллег.

Я – носитель идеального генофонда, мать вашу так, а она не может мне родить!

Мне необходим наследник. И не когда природа соблаговолит мне его подарить, а когда я решу.

– А может, найдем суррогатную мать? – вдруг подает голос Анжела.

Вопросительно на нее смотрю, и жена впервые за вечер начинает выдавать дельные мысли.

– Мы наймем какую-нибудь здоровую девушку, возьмем твое семя, мою яйцеклетку, сделаем оплодотворение с помощью ЭКО, и вуаля… Так сейчас делают все продвинутые пары. Опять же, не придется портить фигуру… Ты же любишь мою фигуру, Глеб!

– Вообще-то, сохранение твоей фигуры в первоначальном состоянии также прописано в договоре, – чеканю строго. – Именно для этого я оплачиваю твои занятия с фитнес-тренером, бассейн и прочее.

Анжела снова поджимает губы.

Не любит, когда я тычу в нее соглашением, которое она сама же радостно подписала.

Но если честно, мне плевать.

– Я все устрою и сообщу тебе по результату, – кивает она наконец.

А потом поднимается из-за стола, хочет уйти.

– Куда собралась? – меряю ее недовольным взглядом. – Сегодня среда.

По понедельникам, средам и субботам Анжела спит в моей комнате, и мы занимаемся сексом.

Я – человек расписания. Что поделать, иначе просто не вывезу то количество обязанностей, которое на себя взял. Может быть, секс по расписанию – не слишком романтичная вещь, но, опять-таки, мне плевать. Роскошь спонтанных свиданий с моим графиком непозволительна, это для безработных придурков.

– Я просто думала, ты разозлился и вряд ли захочешь… – начинает лепетать Анжела.

Тут же ее перебиваю:

– Быстро в койку!

Глава 4. Под красным чесночным соусом
Антон

В ноздри заползает запах чеснока, а правую щеку разъедает, будто в нее втерли перец.

Резко поднимаю голову и морщусь от боли в голове и мышцах.

Медленно фокусирую взгляд на столе, разбросанной по нему испорченной еде. Вижу напротив себя нетронутую тарелку с квелым салатом и засохшим пюре – тарелку Миры.

Я заснул за столом мордой в тарелке?

– Какого хрена?! – хриплю не своим голосом. – Кирдык!

В горле пересохло, как в Сахаре. Аж шевелить языком неприятно.

Я ж не пил! Я никогда так не пью!

Замечаю, что за окном начинает светать. Смотрю на часы – семь утра.

– Мира? – ору что есть силы.

В какой бы части дома она ни была, наверняка услышит. Жду десять секунд. За это время она должна прибежать. Это устоявшееся правило. Я еще в первый год совместной жизни научил жену расторопности.

Она не приходит.

– Мира! – снова ору.

Она знает, что после третьего зова ей достанется на орехи.

И все же не приходит!

Не понимаю, где она.

Кое-как встаю, чувствую боль в мышцах. От лежания в неудобной позе у меня затекло все тело. Это же надо, как я устал, раз уснул за ужином! Перетрудился, перенервничал. Естественно, устал. Но какого хрена жена позволила мне проспать вот так всю ночь? Неужели не могла разбудить, довести до кровати?

Побоялась трогать? Да, я не подарок спросонья, но это же не причина, чтобы оставлять меня спать на куске мяса?!

Шея сзади начинает нестерпимо чесаться. Тяну руку под ворот рубашки.

Там что-то есть!

Достаю и долго смотрю на листок жухлого салата. Нет, я еще могу как-то понять, что вырубился мордой в тарелку, но как мне за шиворот попал гребаный салат? Оглядываю столовую и неожиданно понимаю – эта сука вывалила мне на голову миску с едой, пока я спал! Кто так вообще делает?

Она охренела?!

Человек устал, вырубился за столом, а она на него салат… Что за выходки?

Это очень непохоже на мою послушную Мышь. Кто ей хвост прищемил, что она так себя ведет? Уж точно не я, у нас в последнее время не было конфликтов, все идеально.

Вот почему не идет ко мне. Боится! И правильно боится. Получит за дело по полной программе.

– Иди сюда, Мира, – цежу с издевкой.

Деться ей некуда, все равно придет.

Достаю телефон, набираю ее номер, а он недоступен.

– Какого…

Мире запрещено отключать телефон. Она должна быть доступна двадцать четыре часа в сутки. Она замуж для чего вышла? Жена должна быть в полном распоряжении мужа. Всегда!

Щеку почти нестерпимо щиплет. Провожу по ней рукой и на ладони остается след от чего-то красного, полузасохшего. Включаю фронтальную камеру на телефоне и любуюсь своим лицом, которое залито чем-то красным. По запаху очень напоминает… чесночный соус с кинзой!

 

Эта дрянь мало того что не позаботилась о моем комфортном сне, но вдобавок вылила на меня соус! Она решила, что бессмертна?

– Обалдеть…

Спешу в ванную, скидываю грязные шмотки прямо на пол. Мира потом уберет.

Встаю под горячий душ.

Вода помогает немного прийти в себя. Также понимаю – ну не мог я сам вот так вырубиться, причем надолго. В меня будто транквилизатором жахнули.

Отчего-то вспоминаю чересчур сладкий вкус вишневого компота, прямо как бабский ликер. Нетипичный вкус для компотов жены. Зачем она так насладила? Может… Мира хотела замаскировать сладостью другой привкус? Какой?

Отчаянно тру щеку, которую до сих пор немного щиплет, хотя я три раза ее намылил и смыл. Как я не почувствовал жжение во сне? И тут меня осеняет: Мышь наверняка подсыпала мне снотворное, иначе я бы проснулся раньше. Точно! Вот почему я вырубился, другого объяснения просто не может быть.

Для чего моей Мыши это могло понадобиться? Чтобы собрать вещички и свалить от меня? Ну это она зря. Не в этой жизни. Она от меня уйдет!

Наскоро моюсь, выскакиваю из ванной в одном полотенце на бедрах, спешу к шкафу, где я выделил для Миры целых две полки под вещи. Но шмотки там, пусть их вроде бы стало меньше. Или не стало?

Иду в кладовую, проверяю, не исчезли ли чемоданы. Они тоже на месте, не хватает только спортивного рюкзака, который она зачем-то купила в прошлом году. На сраную йогу решила ходить. Ну я и загрузил ее работой по полной, чтобы дурь в голову не лезла.

Значит, взяла рюкзак…

Натягиваю джинсы, свитер, хватаю ключи от машины, выскакиваю на улицу, готовый рвануть за женой.

Но на полпути резко торможу.

Я что, терпила какой? Мы это уже проходили.

Я один раз уже так унижался, ездил за ней к родителям. После этого резко поумнел, предпринял кое-какие меры, чтобы подобное не повторялось. У меня с ее отцом договоренность – если еще когда-нибудь она вот так явится к ним с чемоданом, он приволочет сучку обратно. Я его зарядил как надо, он теперь работает в администрации, в команде отца, так что ему выгодно, чтобы мы с Мирой жили долго и счастливо.

А если я сейчас за ней сам поеду, после того что она устроила в столовой, это ж какой королевной она себя почувствует. Примадонна, чтоб ее… Напакостила, а муж помчался за ней в ту же секунду. Не жирно ли будет?

Я подожду, пока эта дрянь вернется домой, как побитая собака, ведь родители ее не примут.

Это будет ей хорошим уроком на будущее, чтобы больше так делать не смела. Не хочу, чтобы она от меня бесконечно бегала. Что это за мода – чуть что не по нраву, сразу собирать вещи? Брак – это навсегда, вообще-то. Мы с ней такие клятвы друг другу давали, и я свои клятвы держу.

Кто бы знал, чего мне стоит вернуться обратно в дом.

Меня всего аж поджаривает изнутри от нетерпения. Скоро повалит пар из ушей.

Захожу в столовую, сажусь на диван напротив стола. В который раз осматриваю устроенный Мирой хаос. Думаю серьезную думу – как стану наказывать мою Мышь за этот спектакль. Но что ни приходит в голову, все кажется слишком мелким и незначительным по сравнению с ее проступком.

– Кирдык тебе, маленькая дрянь.

Она месяц будет валяться у меня в ногах.

Потом прощу… как-нибудь. Наверное. Я же люблю эту маленькую сучку.

Но ей придется очень постараться, чтобы заслужить мое прощение.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru