Яна Дрозд
Осторожно, двери закрываются
– Ну чего ты там застыла? – прикрикнула на меня медсестра.
Я испугалась тому, что во всем этом процессе и мне отведут роль, и не напрасно.
– Держи руку тут, – Вера вложила мне в ладонь пинцет с марлевым тампоном, и показала, куда его приложить, чтобы остановить кровотечение, а сама принялась зашивать рану.
Передо мной стояла совсем другая девушка. Наставница громко давала команды медсестре, что была вдвое ее старше. Умело справлялась с показателями на мониторах. Руки ее двигались ловко, соединяя ткани ровными стежками.
Полуголыми ветками дерева, в окно бил сентябрь. Ветер хлестал каплями дождя. Сегодня объявляли штормовое предупреждение. В обычное время, звуки, доносящиеся с улицы жутко отвлекали бы, но сейчас я их не замечала. Зато прекрасно слышала, с каким щелчком игла протыкает поверхность кожи. На самом деле иголка проходила сквозь ткани беззвучно. Щелчки я слышала лишь в своей голове и старалась не закрыть глаза от страха. Движениями застенчивой девушки словно управляла вовсе не она, а кто-то более сильный и уверенный. О таких, как Вера, говорят – «врач от Бога». Не думаю, что когда-нибудь кто-то сможет так же сказать обо мне. И это я видела только малую часть ее работы.
Операция длилась несколько часов. Мои руки дрожали, когда я снимала с них белые перчатки, окрашенные в бордовый цвет.
Когда все закончилось, и мы вышли из помещения пропитанного запахом крови, спирта и обеззараживающих средств, Вера велела мне ехать домой. Я послушно собрала вещи и куртку и собиралась переступить через порог, но не смогла. Я не хочу оставлять ее одну. Утром мы сдадим дежурство вместе. Вдруг моя помощь еще понадобится.
За вечер я завалила ее вопросами об операции, работе в целом, и все последующие время ходила за ней хвостиком из палаты в палату, проверяя пациентов. Утром сдали дежурство Генеральше и оказались в одном вагоне метро.
Только сегодня, после ночных событий, я разглядела ее настоящую. Невзрачная девушка казалась яркой, невероятно красивой, излучающей свет. Удивляет, почему люди, сидящие вокруг, не видят этого. Хотелось кричать на весь вагон: «Посмотрите на нее! Она настоящий герой!»
Но пассажиры и не подозревали, что ещё несколько часов назад, эта девушка с уставшими глазами проводила операцию, и спасла жизнь ребёнку. Хотелось, чтобы все заметили ее, ведь она невероятная, а вовсе не серая мышь, как любят говорить о ней Рита с Ангелиной. Я больше не позволю им так ее называть.
Я оглядывалась по сторонам и вглядывалась в лица людей. Представляла, что каждый из них мог совершить в своей жизни что-то героическое. Сколько еще таких Вер едет в этом вагоне? О которых не говорят по телевизору, которые не кричат о себе во всеуслышание, но каждый день совершают что-то значимое и важное для всех нас.
