Диана Хант
Охота на ведьму
Часть I. Беспокойная ночь
Глава 1
ПОСВЯЩАЕТСЯ
Михаилу Булгакову
Киру Булычёву
Юрию Никитину
Рита Волкова
Ведьмак был злым. Просто до невероятности злым. Вот буквально до молний из глаз! А ещё до нахмуренных бровей над роговой оправой очков и сжатых в линию губ. А ещё он был голым. Пусть и наполовину… пока. И эти два обстоятельства – необходимость расстаться с одеждой и состояние закипающего чайника были у ведьмака самым тесным образом взаимосвязаны.
На мой объективный (я настаиваю) взгляд – совершенно нелогично.
А чего ты хотел от шабаша, на который заявился без приглашения? И не просто заявился, а с явной целью «нашпионить как последний сукин сын»! Так что всё честно. Всего лишь попросила раздеться. А что до того, что для пущей убедительности пришлось позаимствовать твой же револьвер, так можно подумать, у меня был выбор. И знаешь что? Фильмы не врут. Оружие даже в хрупких женских руках творит чудеса, причём без всякой магии!
Я оглянулась, убеждаясь, что девчонок с пьяным Кристером след простыл, и снова бросила взгляд поверх старинного револьвера. Красное дерево, золото, отделка… Ствол больше на флейту похож, чем на смертельно опасное оружие. Эдакий привет из викторианской Англии. Тоже мне, ролевик-затейник. Позёр очкастый.
– Не из вашего мира, – заметив мой интерес, пояснил ведьмак. Спокойно так пояснил. Ровно. Я даже прониклась его выдержкой. И почти перестала замечать играющие на небритых щеках желваки.
Надо же, терранавт. Если не врёт, конечно…
– Тем интереснее. Знаешь первое правило попадания в наш мир? – я крутанула стволом, напоминая ведьмаку, чтоб не стоял столбом, а штаны снимал.
Ведьмак усмехнулся. Такой ледяной, обжигающей прямо усмешкой, ничего хорошего мне не обещающей.
– А есть какое-то правило?
– О, и ещё какое! – плотоядно улыбнулась я. – Теперь тебе просто необходимо найти байкера, побрутальней, и потребовать его одежду.
Бровь ведьмака незамедлительно поднялась над роговой оправой очков.
– То есть мою ты не вернёшь?
Моя улыбка стала ещё шире.
– Всё зависит от твоего поведения.
– Нарываешься, ведьма, – проговорил ведьмак с угрозой в голосе. Голос у него, кстати, оказался приятный: низкий, глубокий, уверенный. Но мы, ведьмы, на такое не покупаемся.
– Я ведь тебя найду.
Скажите пожалуйста, какие мы грозные!
– Так один раз уже нашёл, – пожала я плечами. – Неужели ничему жизнь не учит?
Ведьмак о-очень нехорошо и многообещающе прищурился и, дёрнув уголком чётко очерченного рта, снял часы на широком ремешке – тоже старинные, золотой отделкой напоминающие компас. Затем, глядя мне в глаза (хотя лучше б смотрел на ствол револьвера!), бросил часы поверх вороха из одежды и обуви. И кобуры. Пустой.
Он двигался, как и полагается двигаться человеку под прицелом: медленно, не спеша. Даже как будто с ленцой. Эдакая обманчивая грациозная лень крупного и очень опасного, к тому же очень злого хищника.
Стараясь не упускать из внимания ни одного движения, я невольно засмотрелась. Потому что посмотреть там, если честно, было на что.
Шикарный разворот плеч. Широкая, очень широкая грудная клетка с ярко выраженными грудными мышцами и чёрной порослью волос, сужающейся книзу. Узкая, особенно на контрасте с плечами, талия и узкие бёдра. И – самое опасное оружие, поражающее наповал любую нормально ориентированную женщину от восьми до ста восьмидесяти, бьющее не в бровь, а в глаз – идеально прорисованные и вопиюще симметричные кубики пресса!
Я даже пожалела, что девчонки так быстро разлетелись. Не каждый день доводится повстречать такой экземпляр. Тем более в лесу. Тем более ночью. Да одной только ширины плеч и рельефного торса достаточно, чтобы посчитать куда менее привлекательного представителя мужского пола неотразимым. А добавить ко всему этому перевитые верёвками мышц и вен руки с широкими ладонями и длинными пальцами, ровные мускулистые ноги…
Нормальные у них в инспекции кадры, я скажу! Откуда бы он ни прибыл!
Надо будет девчонкам рассказать! Причём во всех подробностях. Так что… смотрела я, нет, даже таращилась, во все глаза.
Избавившись от последней детали туалета, ведьмак медленно, с наслаждением, потянулся и жестом отдыхающего на лазурном берегу туриста заложил руки за голову. Ни дать ни взять знаменитость, которую окружили восторженные поклонницы.
–Довольна, ведьма? – с ухмылкой спросил он.
Я сглотнула, чувствуя, как щёки начинают предательски пылать.
– Не совсем, – покачала я головой. – Теперь отступи-ка на пару шагов.
Прежде чем отступить, ведьмак обернулся на озеро за своей спиной. Затем всё же отступил на два шага, оказавшись на самом краю берега.
Тем временем Касперский вскочил на ворох смятой одежды и принялся деловито принюхиваться. При этом на круглой белой морде британца отчётливо проступила брезгливость, продемонстрировать которую способны только очень, просто запредельно породистые коты, – мне иной раз кажется, что никакая иная порода, кроме британской, не способна выразить отвращение к человеку столь ярко и явно.
Я не выдержала, хихикнула (зря Каспер, что ли, страдает напоказ?), а ведьмак, судя по поджатым губам, оскорбился. Надо же, какие мы ранимые!
– Он мне вещи не пометит?
Судя по выражению кошачьей морды, ведьмак только что нажил кровного врага. Такого оскорбления Каспер не забудет и не простит. Никогда. В прищурившихся оранжевых глазах котецкого читалось обещание долгой и запредельно кровавой вражды. Когда степень брезгливости на белой щекастой морде достигла апогея, Каспер, не сводя глаз с ведьмака, принялся демонстративно загребать одежду лапой, мол, такое даже метить ниже моего достоинства.
Я тихо свистнула, и Каспер, обернувшись и претенциозно поджав губы (и не надо мне рассказывать, что коты так не могут, всё они прекрасно могут), покачал головой из стороны в сторону.
Я нахмурилась, окидывая ведьмака внимательным взглядом и стараясь, просто очень стараясь, не краснеть при этом.
Не может быть, чтоб ничего! Спрятал, должно быть, хорошо… Ни один инспектор не выйдет на охоту без ордера, удостоверения, а также без приборов слежения. Иначе как бы он нас засёк? Да над нами такой защитный купол был – лешему глаза отведёт!
Конечно, волшба на территории «маглов» запрещена. Но вывоз из АНИ экспонатов, гонки на мётлах в одном белье (и шляпах! ведьмы мы или нет?) через парящие над озером пламенные коридоры, ритуальное жертвоприношение шампанского и прочие наши девчачьи радости тем более запрещены, хоть отдельно в Кодексе не упоминаются, так что… что уж теперь.
– А ну-ка, повернись, – сказала я ведьмаку. – Только медленно.
Ведьмак хмыкнул, но послушался.
– Интересно, как ты себе это представляешь? – обманчиво миролюбивым тоном произнёс он, и я, признаюсь, быстро помотала головой, чтобы развеять эти его чары, чем бы они ни были.
– Что – представляю? – осторожно уточнила. С этими инспекторами надо держать ухо востро!
– Где я в этой глуши и в это время суток найду брутального байкера?
– Не брутальный тоже сгодится, – не поддалась я на провокацию, не в силах оторвать взгляда от красивых плеч, рельефной спины и всего, что там ниже. Вру, конечно, судя по габаритам ведьмака, дрыщ ему не подойдёт. И, принимая во внимание возмущённое сопение, ведьмак был такого же мнения.
Обернувшись, хотел ещё что-то сказать, но я опередила:
– Очки тоже снимай.
– А вот это удар ниже пояса, ведьма, – довольно запоздало возмутился ведьмак. – Я же без них беспомощен.
– Так так и задумано, – оскалилась, то есть мило улыбнулась я.
– Кидать на землю не буду, даже не проси.
Я чуть повела револьвером.
– Не хотелось бы, чтобы ты воспринял это как просьбу.
Ведьмак покрутил очки в руке.
– Но это accuracy! Из Террасуота! Точный и, между прочим, очень хрупкий прибор, не предназначенный, чтобы его бросали на землю и тем более драли когтями!
Судя по возмущённому ворчанию Каспера, они с инспектором теперь кровные враги в десятой степени.
Уж что-что, а драть когтями «Аккураси» моему фамильяру не то что в голову бы не пришло… да Каспер свою териоморфную душу продаст за возможность взглянуть поближе на легендарную технику Изначального Мира!
Более того, если б ведьмак не кочевряжился, а дал котецкому вожделенное accuracy, руку готова дать на отсечение, Каспер бы даже про «пометить» забыл. Но если «пометить» было просто оскорблением, то предположение, что он может поцарапать accuracy – оскорбление наивысшего, ну, или наинизшего порядка, а потому, зная паршивый характер своего фамильяра, я ведьмаку не завидую.
Впрочем, и ведьмака можно понять, к моему глубокому сожалению. Я бы и под пулемётом не швырнула столь драгоценный прибор на землю.
Медленно, одной рукой – вторую он продолжал держать за головой – ведьмак протянул мне аккуратно сложенные очки.
– Не думаешь же ты, что я поведусь? – нахмурилась я.
– Ну я же пошёл тебе на уступки, – невозмутимо пожал плечами ведьмак.
– Уступки? – возмутилась я. – Ты подло шпионил за нами, вуайерист несчастный!
И пофиг, что мы с девчонками дальше сорочек и чулок и не думали раздеваться: мы ведьмы современные, а значит, и шабаш у нас должен быть современным.
А Кристеру, в силу видовой принадлежности, одежда вроде как и не полагается.
– Ты считаешь, что я подглядывал?! – ой-ой-ой, а мы, кажется, смутились.!
Ну а что я говорю: вуайерист! Извращенец!
– Просто подойди и возьми очки, ведьма, – сказал ведьмак, не без труда беря себя в руки. – Убедишься, что мне ничего от вас не нужно и что я не шпион. И разойдёмся по-хорошему. Ты уже достаточно развлеклась и отомстила за то, что нарушил ваш девичник. Ну же?
Ага, так прям взяла и подошла.
– Обещаю не отбирать у тебя револьвер, раз он тебе так приглянулся, – ухмыльнулся ведьмак. – Даже не просто обещаю. Даю слово чести.
Хм. Пафос из мужика так и прёт… А это значит, что и вправду с Террасуота. Они все оттуда такие… викторианские, что ли. Так, а здесь-то ему что тогда понадобилось?
– Рискуешь, ведьмак, – предупредила я, стараясь попасть ему в тон. – Если что-то выкинешь, я ведь выстрелю!
В ответ ведьмак широко улыбнулся, демонстрируя безупречную белизну зубов, и уверенно заявил:
– Не выстрелишь.
– А вот увидишь! – возмутилась до глубины души я.
Заметив краем глаза, что Каспер времени зря не теряет, а, пользуясь тем, что внимание ведьмака приковано ко мне, заходит своему новому смертельному врагу за спину, я сделала шаг, другой, третий, пока не оказалась, наконец, на расстоянии вытянутой руки.
Так же медленно, как и он, протянула навстречу руку и…
Только ощутила пальцами твёрдость роговой оправы, как пальцы ведьмака вдруг обхватили моё запястье!
Рывок – и вот я прижата к рельефной мужской груди!
Пистолет я по-прежнему сжимала в руке, правда, целилась уже в небо.
Потому что одно дело пригрозить незадачливому шпиону и совсем другое – выстрелить! Но как ловко он меня подловил! То есть, это он считает, что ловко…
Целиться в небо было глупо, а то обстоятельство, что ведьмак слово своё держал и даже не делал попытки забрать (свой!) револьвер, делало ситуацию ещё глупее.
Моё сбившееся дыхание и жар мужского тела сквозь тонкую атласную ткань сорочки – вишенка на торте апофеоза моей глупости.
– Должен же я получить хоть какую-то компенсацию, ведьма, – по-прежнему не делая попытки завладеть собственным оружием, тихо сказал ведьмак и склонился к моему лицу. – Или я зря раздевался…
Вблизи обнаружилось, что в карих глазах ведьмака пляшут ореховые искры, а ресницы у него длинные и густые, хотя зачем такое богатство мужчине – большой вопрос. А щетина ему очень идёт… даже больше, чем издалека. Волосы у ведьмака оказались не тёмные, а каштановые, с отливом в рыжизну. И ладони горячие, а пальцы твёрдые, словно камень… И весь он такой… такой… невозмутимый, уверенный… эта уверенность в том, что не выстрелю, взбесила! Особенно когда он оказался прав! И запах от него… как от настоящего ведьмака, в общем. Пахнет лесом, свежескошенной травой и почему-то смородиной… Чёрной. Такой одуряющий аромат свежести, свободы и чего-то ещё…
«Странно, мне же никогда не нравились рыжие», – промелькнуло в голове, а в следующий миг ведьмак меня поцеловал.
Держал при этом крепко, не вырваться, а целовал очень нежно, едва касаясь губами. Губы у него были горячими, бесстыжими и… умелыми.
Стоило нашим губам встретиться, ведьмак обманчиво замер. И только когда эта пауза наполнила поцелуй чем-то невероятно острым и пронзительным, ведьмак продолжил целовать. Я сама не поняла, как так произошло, что меня словно разряд от молнии пронзил! И как мои губы приоткрылись, а я сама невольно подалась ведьмаку навстречу… Всё-таки это нечестно – так целоваться.
Почувствовала вдруг, что он улыбается. Одними уголками губ. И поцелуй сразу же из нежного и раздразнивающего стал жарким и волнующим… Аромат чёрной смородины усилился…
И ведьмак вдруг застыл статуей. Окаменел на глазах, ей-тьме! И глаза вытаращил, а потом ка-ак завращал ими!
А кто бы тут не окаменел и не завращал? Именно в эту самую секунду чья-то филейная часть подверглась зверскому и, что гораздо хуже, неожиданному нападению острых, словно иглы, зубов и когтей. Я Каспера как-то во сне придавила пятой точкой, так что точно могу сказать – выдержке ведьмака можно только позавидовать!
– Что-то не так? – невинно хлопаю ресницами и надеюсь, что моего сбившегося дыхания не заметят. В конце концов, ему сейчас не до меня!
– Ведьма, – процедил ведьмак сквозь зубы. – Уйми. Свою. Живность.
– Сам ты живность! – не стерпел на этот раз котецкий, который от такого вопиющего хамства даже зубы разжал. Правда, учитывая, что удара о землю за этим не последовало, на когтях висеть остался.
– Вот да, – согласилась я с фамильяром. – Можно и повежливее. Тем более сам виноват. Котик у меня ревнивый.
Глава 2
Ведьмак сжал зубы так плотно, что я испугалась, как бы не искрошил. Жалко такую шикарную металлокерамику. А если это свои – тем более жалко. Судя по шумному вдоху, ведьмак сил набирался, чтобы не просто сказать что-то в крайней степени ругательное, а пожалуй что и проорать.
Я ждать, пока он на меня орать начнёт, не стала. Мужчине вообще излишняя эмоциональность не к лицу.
Потому, пользуясь замешательством шпиона, я со всей силы пихнула его в грудь!
Кувыркнулся он красиво. И рухнул в озеро с таким всплеском, что и меня на бережке с головы до ног окатило. Но для хорошего дела и вымокнуть не жалко.
Когда ведьмак поднялся – воды у берега оказалось сразу ему по грудь – я совершила самое большое святотатство в своей жизни. А именно размахнулась и с криком «лови!» бросила accuracy подальше в воду.
Ведьмак подпрыгнул в волейбольном прыжке – ни дать ни взять девица, что ловит букет невесты. Но Каспер – потому что это же Каспер! – оказался проворней. Я давно подозревала, что в роду британца были не то нерпы, не то выдры: воду фамильяр не особо любит, но чувствует себя в ней как рыба.
Юркая белая торпеда на лету подхватила вожделенную добычу и скрылась в чёрной глади озера.
Чертыхнувшись, ведьмак нырнул следом.
Вжикнула, подлетая, метла.
И тут случилась странность.
Вообще-то я «раздевала» ведьмака, вздумавшего поиграть с нами в шпиона-вуайериста не для того, чтобы полюбоваться на него в неглиже. Хоть там и есть на что посмотреть, но… я всё же настаиваю. Я ждала, когда Каспер именно таким образом, как гонка за accuracy, увлечёт гада, чтобы бросить следом его одежду… Знаю: жестоко, но разве был у меня выбор? Мы с девчонками спалились по полной, а значит, нужно успеть убраться с «места преступления»! Желательно куда подальше. И если от шабаша на территории ордов ещё можно как-то отмазаться, то этот, в accuracy, ведь Кристера видел!..
Я уже ногу занесла, чтобы изящным пинком отправить вещи вслед за хозяином, как случилась странность. Совершенно необъяснимый феномен.
Поняла вдруг: не могу.
Джитанка смогла бы, она вообще безбашенная. А вот Элька ни в жизнь бы пистолет на живого человека не наставила, тем более на ведьмака. Маришка с Ксю… ну, эта парочка какую-нибудь гадость точно придумала бы, они башковитые.
А я не могу. Вот не могу – и всё тут!
И этот поцелуй тут ни при чём!
Совершенно!
Просто… ну… я и так ведь его магические окуляры в воду бросила, вместе с ним самим, кстати. Да ещё и Каспер в задницу вгрызся – мне, кстати, предстоит ещё пилёжка по этому поводу, и непонятно, что мне будут вспоминать дольше —задницу оную или ныряние в холодную воду… Так что… Нечестно это как-то, не по-человечески, что ли. Вот вы спросите, ну где ведьма и где совесть?! И будете глубоко неправы. Совесть у нас есть! Просто обычно она спит. Где-то в глубине души. Где-то очень, очень глубоко.
А моя, кажется, сейчас во сне заворочалась…
Не дожидаясь, пока совесть проснётся окончательно (упаси Триединая от таких крайностей!), я вскочила на подлетевшую метлу, следом запрыгнул выбравшийся из воды Каспер.
Прежде чем взять вверх, я сделала пару кругов над озером. А точнее – над очень и очень злым ведьмаком. Он ничего не говорил. Вообще ничего. Но вот взгляд… Если бы взглядом можно было испепелять, мы бы с Касперским, метлой и даже шляпой уже б осыпались пеплом в озеро.
Прежде идеально зачёсанные назад волосы ведьмака растрепались, мокрая прядь упала ему на лоб, придавая какой-то залихватский, мальчишеский вид. Очки, кстати, ведьмак нашёл и даже нацепить успел.
– Приятных водных процедур! – не удержавшись, я послала ведьмаку воздушный поцелуй, а потом направила метлу в сторону и вверх.
Лишь отлетев на безопасное расстояние, сделала круг и полетела за девчонками, которые, должно быть, заждались у машины.
– И пусть не раффкавфывает, фто он без своих accuvacy беспомощен как младенеф, – пробурчал за спиной Каспер. – Никакиф диоптрий фам неф.
– А что есть?
– Спектвальные магические линфы!
Говорил фамильяр невнятно, словно с карамелькой во рту. Не оглядываясь, я протянула назад руку, и британец послушно выплюнул в ладонь предмет размером с булавочную головку. Приглядевшись, я присвистнула.
– Не соврал, значит! – воскликнула я, разглядывая на лету миниатюрную камеру с клеймом известнейшей межмировой корпорации. – Вот это технологии!
– Мне пришлось за ней нырять, – ворчливо напомнил Каспер.
Так и знала, что этой темы мы ещё коснёмся.
Я пожала плечами.
– Мне пришлось с ним целоваться, чтобы тебе было за чем нырять.
И… я думала, что Касперский достанет более сильную карту и в свою очередь напомнит, что ему пришлось вгрызаться ведьмаку в мягкие и относительно волосатые ткани, и мы закончим, наконец, с этой темой, но… Фамильяр зашёл с козырного туза.
– Не сказал бы, что тебе не понравилось с ним целоваться, – с ехидством процедил он.
И я наверняка нашлась бы, что ответить на такой вопиющий поклёп… наверняка… Но мы уже прилетели: внизу сверкнула красная крыша Элькиной мазерати и девчонки, завидев меня, разразились довольными визгами.
***
– Ритка!
– Ну ты как?
– Почему так долго?
– Мы в тебе не сомневались!
– Но волновались!
– Да, да, очень волновались!
– А он ничё такой, правда, девочки? – смущённо переводя взгляд с одной на другую, спросила Элька, самая романтичная из нас.
Только Кристер ничего не сказал. Мандрагора (или, скорее, мандрагор, потому как цветы на макушке Кристера, когда он цветёт, они «с тычинами, а не с пестиками», чем, надо сказать, Кристер очень гордится) с блаженным видом лил себе на корни остатки шампанского.
– Я смотрю, вы прям всё прихватили, – голосом брюзгливой дуэньи прокомментировала я пьянство ведьминого корня, покосившись при этом на пакет с пустыми бутылками.
– Не думала же ты, что мы оставим мусор в лесу? – возмутилась Ксю, как самая аккуратистка.
Я, понятно, так не думала. Сработали мы слаженно, командой. Как всегда.
Пока я мужественно отвлекала ведьмака, по большей части от умницы Каспера, умудрившегося стянуть у лазутчика револьвер, Ксю с Элькой с помощью своих фамильяров спешно собирали мусор. И даже не мусор, а улики. А Маришка с Джитанкой в это время ликвидировали следы волшбы, возвращая берегу у лесного озера первозданный вид. Чтоб ни-ни, ни одна травинка не примята.
– Я про то, что после того, как нас инспектор на горячем застукал, не думала, что кому-то шампанского будет мало, – пояснила свою позицию.
– А нам всем достаточно, – заверила меня Джитанка. – Ну а Кристера сама знаешь…
– Ик, – меланхолично подтвердил мандрагор и, прежде чем Маришка успела изъять у него бутылку, умудрился выплеснуть остатки шампанского себе на корни. В воздухе тут же запахло грозой.
Аромат пьяной мандрагоры – коварная штука. А о-очень пьяной – вдвойне коварная. Стоишь, дышишь себе озоном, культурно расслабляешься, а в следующий момент ты уже на другом конце города – и хорошо если своего! – выплясываешь на какой-нибудь барной стойке, горланишь похабную песню про ёжиков…
Поэтому я, затаив дыхание, решительно подхватила Кристера и, перенеся мандрагора на подветренную сторону, принялась читать отрезвляющее заклинание.
– Эй! Э-эй! Ты чего! – Кристер, конечно, предпринял отчаянную попытку побега, но Гаделя, кобра Джитанки, метнулась масляной струйкой наперерез и обвила мандрагора кольцами.
– П-произвол! Не сметь! Я буду жаловаться! – вопил Кристер, отмахиваясь корешками и листьями. А когда ко мне остальные девчонки присоединились, заверещал, словно мы его режем. Ведьмочки на угрозы Кристера внимания не обращали, сообразили по моему виду: дело серьёзное. Сердобольная Маришка щелчком пальцев избавила Кристера от похмельного синдрома, однако мандрагор всё равно надулся. Но сейчас было не до обид ведьминого корня.
– Так он всё-таки инспектор? – разочарованно протянула Элька. – Ну во-от… Такой симпатичный…
– Весь кайф обломал, – сердито протянула Ксю, и Кристер, который за отсутствием внимания передумал обижаться, её поддержал.
– Продолжим? – спросил он с надеждой.
– Вы только посмотрите на камеру, что у него на очках была, – показала я девчонкам трофей. – Стопудово инспектор. Причём, похоже, не наш.
– А чей же?
– Террасуот, – нехотя призналась я.
– С Земли Изначальной?! – вот теперь на одну расстроенную моську в нашей компании стало больше. Ни для кого не новость, что Террасуот – несгибаемая цель и голубая мечта нашей Маришки. Умницы и отличницы. Да и не только её. Террасуот – это Террасуот, блин!
Мы все о нём мечтаем. А у кого-то, вроде меня, есть свои причины туда стремиться…
– Маришка, не дури, – я проследила, как ведьмочка оглянулась назад. – Терранавт нас за волшбой застукал. За такое по голове не гладят.
– И меня он видел, – мрачно напомнил о себе Кристер.
– Вот именно! – согласилась я. – За то, что мандрагору из академии уволокли, нам тем более капец. Если я не ошибаюсь, инспектор явился, когда вы, девчонки, – быстрый взгляд на Эльку с Джитанкой, – в две руки поливали Кристера шампанским, а он выводил своего любимого Барского.
– Лей, лей, не жалей – плавают лица… – тут же затянул мандрагор, но не так мелодично, как до этого пел, а тоскливо до зубовного скрежета, и я шлёпнула его по листьям, чтобы помолчал. С Кристером это, понятно, не сработало. Петь мандрагор не прекратил, но стал шелестеть листьями потише. И то сахар.
– Он мог нас запомнить. Меня в частности, – нехотя добавила я.
«Кхм!» Каспера было таким выразительным, что все обернулись на британца.
Я сверкнула на фамильяра глазами, чтоб помалкивал, и от девчонок это, конечно, не укрылось.
– А почему это он именно тебя запомнить должен? – ревниво поинтересовалась Элька, а Ксю демонстративно поправила чёрный кружевной бюстик на груди шестого размера.
– Ну, они вон, с Ритулей до-олго общались, – подлила масла в огонь Маришка, косясь на блондиночку.
– Ну и что, что долго, – не сдавалась Элька. – Кстати, да, Рит, чем вы там занимались столько времени?
– Кхм! – снова не выдержал Каспер, и я сердито засопела, когда котецкий в последний момент увернулся от моего выпада и, зловеще хихикая, скрылся среди мшистых стволов, посеребренных луной.
– Значит, есть что скрывать, – протянула Ксю.
– Ри-ит, – низким и грудным, как и подобает восточной красавице, голосом протянула Джитанка. – А что это у тебя?
– Где? – невинно поинтересовалась я, машинально прикусив губу и молясь про себя Триединой, чтобы на губах не осталось «улик» после, кхм, более тесной встречи с ведьмаком: всяких там синяков и припухлостей…
Но всё оказалось гораздо хуже.
– А вот, – с этими словами Джитанка подцепила холёными пальчиками с остро отточенными красными ноготками мой локон у самого лица, а потом… отпустила его. После чего он пружинкой вернулся на место!
Щёки тут же предательски запылали, а девчонки заулюлюкали и азартно зацокали языками.
– Завлека-а-алочка! – протянула Маришка.
– Завлекалочка, – авторитетно подтвердила Ксю.
– Завлекалочка! – торжественно повторила Джитанка. В лиловых глазах нашей смугляночки засверкали звёзды, а ноздри расширились. – Локон страсти!
– А-а-а-а-а!!! – тут же распищались девчонки и принялись скандировать.
– Локон страсти! Локон страсти! Локон страсти!
– Вот ты какая! – возмутилась Элька, когда ведьмочки поумолкли. – Он тебе самой понравился! Так бы и сказала…
– Ничего и не понравился, – возразила я, пытаясь выпрямить распроклятый локон, заправить его за ухо, но собственные волосы оказались совершенно предательскими и слушаться никак не желали.
– А я всё думаю – а где твоя помада, Рит? – подал голос успевший забраться на капот Кристер, безжалостно мстя мне за заклинание трезвости.
– И правда, – нахмурилась Элька, уперев руки в бока. – Где?
– Так! – разозлилась я. – Не о том мы думаем!
– А о чём ты думаешь, Рит? – проворковала Ксю, и девчонки захихикали.
Сжав кулаки и пообещав взглядом Касперу накрученное ухо и, пожалуй, что оба, а Кристеру месяц трезвости, я, не обращая внимания на подколки девчонок, продолжила:
– Если он в АНИ или департамент сообщит, нам капец. Алиби нужно.
– Что ты предлагаешь? – нахмурилась Ксю, вмиг став серьёзной. – Гриффин Паб?
Я кивнула. Зависнуть в клубе, полном «наших», полуночников, самая здравая идея. И если инспектор, обиженный на ночное купание и честно экспроприированную камеру, вздумает на нас донести, куча народу подтвердит, что этой ночью мы с девчонками зависали в Гриффине. А что там происходит в его реальности… Кто знает, может, чувак белладонны перепил?
– Только быстро надо, – серьёзно сказала я.
Вот за что люблю подруг: несмотря на присущее ведьмам ехидство и любопытство, когда надо, они умеют действовать мгновенно и слаженно. Собственно, в АНИ, или Академию Незримых Искусств, других не принимают.
Перво-наперво нам надлежало переодеться во что-то более подходящее для клуба. Выудив из багажника Элькиной «мазерати» пакеты с одеждой и туфлями, мы принялись облачаться. Место пакетов заняли наши шляпы, сложенные одна в одну.
Мётлы решено было отправить по домам – в багажник всё равно не влезут. А когда метла летит без ведьмы, при достаточном запасе чар, конечно, – становится невидимой. Причём распустить мётлы предполагалось вместе с фамильярами: териоморфы, которые большую часть своей жизни проводят в обличье животных, всё же духи, а значит, тоже умеют быть невидимыми.
Касперу, как и остальным нашим спутникам, предполагалось отбыть на нашу городскую квартиру.
Конечно, в отличие от Джитанкиной кобры, Маришкиного нетопыря, совы Ксю и даже Элькиной белочки, холёный и в меру упитанный белый британский котик совсем не выглядит подозрительно, но кому-то из фамильяров нужно сопровождать склонного к авантюрам «вырвавшегося на свободу» Кристера. За мандрагором, особенно когда в нём, как сегодня, просыпается дух авантюризма, нужен глаз да глаз. В прошлом году Кристер чуть на Гоа не улетел. Воспользовавшись рассеянностью Маришкиных знакомых, обычных, к слову, людей, ордов без капли магии, разве что склонных к эзотерике и прочей околодуховной дребедени, выбросил из горшка их фикус, а сам занял его место. В последний момент тогда успели; и чего мне стоило изымать тогда вопящего и сопротивляющегося как раненый лев Кристера из горшка, пытаясь заменить его купленным по дороге фикусом, пока девчонки народ отвлекали, только я знаю.
Ну да, тут моя вина. Не надо было мандрагору «Леона» показывать.
В общем, в необходимости транспортировать Кристера в безопасное место и заключалась моя небольшая месть за «кхм». Касперского я знаю: с ним не забалуешь, к тому же с метлой управляется виртуозно, а в случае моей Щётки это важно. Так что можно быть уверенной: «умыкнутый со станции экспонат», а именно ведьмин корень, будет надёжно спрятан в моей городской квартире. А завтра с утра верну его в академию, ещё даже до занятий успею.
Если бы не ведьмак, можно было бы, конечно, поиграть в любимую игру Кристера – в «Леона»: а именно взять мандрагору с собой в горшке и время от времени поливать коктейлем. Но сегодня всё же лучше не нарываться.
Обычно Кристер летает с Гаделей, на Джитанкином перевозочном средстве, потому что наша восточная ведьма не признаёт мётел и гоняет на ковре-вертолёте (в отличие от ковра-самолёта этому разгоняться не надо); но сейчас мандрагор на кобру злился из-за предательства во время его попытки к бегству, поэтому практически безропотно (подумаешь, всего лишь двадцать минут угроз, восклицаний, обещаний быть паинькой и просьб взять-таки его с собой в Гриффин Паб в следующий раз) вцепился всеми корешками в древко моей метлы за спиной Касперского.
Спустя полчаса мы с девчонками уже вовсю гнали по ночной трассе, подпевая приятному мужскому голосу из магнитолы:
– Лей, лей, не жалей – плавают лица!
Лей, лей, не жалей – надо забыться!
Лей, лей, не жалей – с новой страницы!
Лей, лей, не жалей! Лей, не жалей! Лей!* (М.Барских)
