Диана Денисова
Время – это жизнь
Глава 10. Прошлое помогает осмыслить настоящее
Машина остановилась около склада. Уже стояла глубокая ночь. Я никак не могла собрать свои мысли в кучу и выйти из этой гребанной машины.
– Что же мне делать, Джастин? Что? – спросила я и повернулась к нему. Он смотрел на меня, не моргая. – Мой брат оказался жив и хочет мне отомстить из-за того, что я его бросила в детстве и не помогла справиться с проблемами. Сестра знает, что я жива и что я вампир. Моральное самочувствие родителей погибает с каждым днем. Лучшая подруга меня кинула. А мне то, что делать со всем этим? – спросила я и закрыла лицо руками.
Теплая рука накрыла мое плечо и крепко сжала. Я приоткрыла глаза и увидела в глазах парня столько сочувствия и любви ко мне, что я растаяла.
– Ты совсем справишься, я это знаю. Я в тебя верю. Я тебя очень люблю, – сказал Джастин и крепко меня обнял. Хоть он сказал и немного, но с таким чувством и верой в меня, что мне немного стало легче.
Мы зашли на склад. Было пусто. Тишина.
– Кто-нибудь есть?! – крикнула я.
Молчание.
– Куда они все подевались? – спросила я, и воспоминание всплыло в голове.
«Ты, может быть, забыла, но мы создавали клан вместе. Так что мы оба главные».
– О нет. Это все Адриан. Он их куда-то увел! – вскрикнула я и вытащила телефон из кармана. Набрала номер и стала вслушиваться в гудки. Никто не поднял. Я набрала еще раз, и трубку, наконец сняли.
– Да, Моника. Я тебя слушаю, – сказал знакомый голос.
– Где все мои люди? – требовательно спросила я.
– Они также и мои. Поэтому мы провели совет и решили тебя изгнать. Ты больше не глава банды вампиров Бостона. Ты просто вампир и твой оборотень также остается нам врагом. Если мы увидим его, ему не жить. Тебя так уж и быть не тронем. По старой дружбе.
– Вы не могли меня изгнать. Я создавала клан вместе с тобой. Я такой же главный правитель, как и ты.
– Нет, мы все проголосовали против тебя. Ты больше не с нами. Тем более ты знаешь, если голосовало большинство против, то тут уже ничего не изменить. Тут даже твой статус тебе не поможет.
– Если это из-за того, что я с Джастином, а не с тобой. То тебе нужно лечиться, Андриан! – сказала я на повышенных тонах.
– Если ты мне не веришь, могу прислать видео. Пока, Моника!
Звонок оборвался.
Через минуту пришло сообщение. Я открыла переписку с Адрианом и увидела присланное видео. Подозвала Джастина и, усевшись на диван, включила его.
После просмотра я чувствовала себя еще больше не живой. На видео было показано, что все двадцать наших вампиров из клана говорят про меня всякие гадости и голосуют против меня. Андриан не соврал, это правда. Меня все ненавидят. Только почему? Что я им сделала? Я наоборот всем помогала. Даже Эбигейл наплела про меня всякую дичь.
– Джастин, почему жизнь так не справедлива? Что я им сделала? Я всем помогала справиться, помогала закрывать гештальты, собрала всех в клан, дала крышу над головой и еду. Почему они так со мной? – спросила я и, слезы помчались по лицу ручьем.
Джастин крепко меня обнял и прислонил к себе.
– Они не знают, кого потеряли. Они придурки, но зато у тебя есть я. Я тебя никогда не брошу, – сказал он и страстно меня поцеловал, но я его отодвинула.
– Не сейчас, Джастин. Я не в настроении.
– Зато я в настроении, – сказал он, и его руки снова придвинули меня к себе и залезли под юбку.
– Джастин, я же сказала, что мне больно из-за предательства, а ты со своим сексом ко мне лезешь, – сказала я и, отпихнув его от себя, пошла на кухню.
Он подошел ко мне сзади и прислонил меня к столешнице. Его бедра соприкасались с моими. Его губы ласкали мою шею и оставляли горячие дорожки. Джастин проник одной рукой мне под майку и сжал грудь через бюстгальтер.
– Мне кажется он на тебе лишний, – сказал он и, сняв с меня майку, содрал лифчик.
– Джастин, я не хочу, – сказала я, постанывая от его прикосновений.
– А твои вздохи говорят об обратном, – сказал парень и, повернув меня к себе лицом, усадил на столешницу.
Стал мять мою грудь и посасывать мой сосок. Я вскрикнула и сама прильнула к нему всем телом. Я сняла с него майку и провела рукой вниз к его возбужденному месту, которое увеличилось в раз сто.
– Я хочу тебя, больше всего на свете, – сказал он и содрал с меня юбку и трусы.
Я была обнажена. Он сжал мои бедра и поцеловал в губы жадно. Его язык проникал в мой рот все чаще и чаще. Позже он снял с себя штаны и боксеры. Я прижала его к себе и вцепилась ногтями в спину, оставляя следы страсти. Я покусывала его мочку уха и лизнула краешек шеи, он взревел. Прямо на столешнице, он проник в меня, и я изогнулась вся под ним и легла на стол спиной. Мое тело выгибалось под разными углами. Он целовал мою грудь, спускаясь ниже. Толчки становились резче и чаще. Наши с ним стоны заполняли весь склад. Я прильнула к нему всем телом, и наши тела теперь были еще ближе. Он меня взял под бедра и прижал к себе, что я его чувствовала еще глубже в себе и кричала, что есть мочи. Толчок и еще толчок. Джастин положил меня на пол и, сделав последний толчок, рухнул на меня, а я вскрикнула.
– Джастин, я же говорила, что не хочу, – напомнила я ему и стала утихомиривать дыхание.
– А вроде на столешнице ты была не против, чтобы я тебя взял, – сказал он и, прильнув ко мне всем телом, поцеловал заново.
Я лишь его отодвинула и наделась. Он все еще лежал голый на полу.
– Джастин, я страдаю из-за предательства, а ты насильно меня заставляешь заниматься с тобой сексом. Только, потому, что ты захотел?
– Я захотел тебя, и что мне ждать пока ты свои нюни с пола подберешь? – сказал он, и я встала, чтобы надеться.
Я была поражена его словами.
– Что ты сказал?
– Еще раз повторю, ты была не против, когда я тебя брал на столе. Так что тебя никто насильно не заставлял со мной спать! – прикрикнул он.
– Что?!
– Ты – вампир, а слух испорчен!
– Естественно я тебе не могла отказать, когда тебя ласкают и пытаются раздеть и одновременно с мягкими словами шепчут в ухо. Я растаяла. Это инстинкты, которые не уберешь. Но не это мне было сейчас нужно. А просто слова поддержки. Ты меня даже не поддержал, когда меня бросил мой клан! Ты просто захотел опять со мной переспать, так как твои физические потребности вдруг не вовремя вспыхнули! – прокричала я.
– Предали и что?! Меня тоже изгнали из стаи, но я не лью слезы, а живу дальше. Нужно было думать головой, перед тем как спать с Андрианом. Нужно была предугадать исход событий, что он дерьмо, которое может тебя закопать.
– Откуда я должна была знать?! Да и тем более не лезь в мою половую жизнь. Ты недавно мне сказал, что тебя даже мысль не трогает, что у нас с Андрианом что-то было. А сейчас ты меня обвиняешь, что я с ним спала?! Это непостижимо. Я с тобой тогда еще не встречалась. Да и откуда я должна была знать, что клан и Адриан окажутся такими кончеными?!
– Нужно думать о последствиях. А не бросаться в койку с кем попало. Скажи мне, что ты еще с Чаком переспала? А?
Я дала ему пощечину. Из глаз полились слезы. Слезы горечи.
– Ты, что? Меня хотел назвать шлю… – я не смогла это слово выговорить.
– Шлюхой, правильно ты подметила. Да так и хотел тебя назвать. Сама во всем виновата, во всех своих проблемах и ты не достойна поддержки, если не можешь дать мне капельку удовольствия, как делала это Адриану, например.
Я дала ему еще одну пощечину.
– Я не желаю больше тебя знать. Ты мне никто. Ты – мудак! Скитайся и дальше по улицам, как брошенная собачонка! – прокричала я и своей супер скоростью удалилась.
Я шла по улицам Бостона и ревела, как маленький ребенок, у которого отобрали конфету.
Меня предали все. Клан, Адриан, даже парень, которого я любила. Что же я сделала, что меня все так ненавидят?
Пошел дождь. Небо тоже плакало вместе со мной. Оно было темное, звездами и не пахло. Шел дождь, и сверкали молнии и больше ничего.
Я зашла в какой-то отель и подошла к ресепшену. Там стояла девушка брюнетка в облегающем красном платье.
– Добрый вечер! – поздоровалась она со мной и улыбнулась.
Проигнорировав ее приветствие, я сказала, что мне нужен номер. Она поняла, что я не готова разговаривать с ней, так как не в настроении.
Ключ карата меня привела на десятый этаж отеля в номер люкс. Были две комнаты в постельных тонах, огромная двух спальная кровать, панорамный вид на город, диван оливкового цвета, стол, тканевое кресло и ванна с джакузи. Я наполнила ванну водой и добавила немного пены. Залезла в нее и стала вдыхать сладкий аромат гель душа. Пузырьки обволакивали все мое тело, и мне было приятно. Но даже такие приятные ощущения водных процедур, не помогли расслабиться. Так как я понимала, что осталась одна.
Одиночество бывает иногда полезно, чтобы осмыслить, что тебе нужно от жизни. А иногда оно и вредно. У меня сейчас второй вариант. Мне очень грустно и больно, что меня предали. Меня предавали и раньше, но сейчас это больнее в миллион раз. Когда взрослеешь, всегда обиды проявляются и в сердце и в душе больнее, чем в детстве. В детстве мы многого не понимаем, и некоторое принимаем как должное. Но на самом деле, все совсем не так. Например, ситуация которая случилась много лет назад, и сейчас вы осмысливаете ее совсем по-другому. Вы понимаете, что могли поступить тогда по-другому, так как с возрастом мысли о жизни и понимании ее меняются. Жизнь засовывает нас в лабиринт ножей, через который мы должны осторожно пробраться, чтобы не порезаться, но не всегда получается. Жизнь не предсказуема, она может поменяться в один миг. Если у вас все сейчас гладко или ничего не происходит, то это просто затишье перед бурей. Все равно после умиротворенного солнечного дня, всегда начинается буря. Хотите вы этого или нет.
Утром я решила, что пойду и наведаюсь к брату. Хочу разузнать о нем побольше. Хочу, наконец, узнать всю правду о нем.
Я набрала знакомый номер и стала ждать. Но ждать, долго не пришлось.
– Чего тебе Моника? Мне казалось на прошлой встрече мы все прояснили, – сказал Конор.
– Есть разговор. Нужно встретиться, – сказала я.
Он лишь вздохнул, но назвал адрес.
Я села в ворованную тачку и погнала по шоссе. Стоял ясный день. Вот как я вам и говорила. Буря и ясный день. Ясный день и опять буря. И это сейчас не о погоде идет речь. Все в жизни сбалансировано. Это пугает и раздражает одновременно.
Я подъехала к дому из белого кирпича, который был окружен высоким забором.
Как только я вышла из машины, дверь калитки тут же открылась, и передо мной стоял Конор.
– Заходи, раз пришла, – пригласил он и потопал в дом.
Закрыв за собой дверь, я прошла в гостиную, где было все обделано лучшими дизайнерами Бостона. Белый и черный цвета чудно гармонировали друг с другом. Черный кожаный диван, белая плитка и проблесками золота на концах, белые стены и куча стеклянных шкафов. Потолок натянут и огромная хрустальная люстра.
Он вальяжно прошелся по комнате и присел в кресло, которое стояло около дивана. Оно сочеталось цветом с диваном.
– Зачем пришла? – резко спросил он.
Я проигнорировала его вопрос.
– Ты здесь живешь? – спросила я и еще раз оглянулась.
– Да, я его купил, как только переродился.
– На какие деньги?
– С помощью гипноза, ничего сложного. Так что повторяю вопрос. На черта ты пришла сюда?
– Я тебя не понимаю, то ты хочешь, чтобы я пришла, и мы поговорили, то ты меня видеть не хочешь.
– Моника, говори, что хотела и уходи из моего дома! – крикнул он и встал около панорамного окна, откуда была видна лужайка.
– Почему ты переродился и остался таким же? Почему ты агрессивный был всю жизнь? Почему ты такой? Почему?! – вскрикнула я. Мне нужны были ответы.
– Уходи из моего дома. Живо! – проорал он.
– Не уйду, пока ты мне все не расскажешь. Люди не рождаются злыми, они ими становятся. Что тебя сделало таким? Скажи!
– Хватит! Уходи! Не желаю тебя знать и даже слышать!
Я подошла к нему и развернула к себе, а он будто обжегся и отпрянул от меня.
– Не трогай меня! Ты меня совсем не знаешь! И никогда не желала знать!
– Что ты несешь? Я пыталась всегда тебе помочь и поддержать, но после того случая со мной, когда я тебе все рассказала ты пропал на два дня. И когда вернулся, стал очень агрессивным, злым, неисправимым. Что с тобой тогда случилось?!
– Моя девушка умерла! – воскликнул он и осел на пол.
Я не ожидала такого ответа.
– Я в тот вечер очень был зол, когда ты рассказала, про то, что тебя пытались изнасиловать. Я хотел найти этого урода и убить. Показать ему, что никто не имеет право так себя вести, и что такое чмо не должно жить на земле. Но когда я пришел к тому дому, никого там уже не было. Хотел было уйти, как услышал вскрики за домом. Помчался туда. И после того, что я там увидел, мой мир перевернулся с ног на голову, – сказал он и замолчал на минуту. – Там стоял тот самый мудак, который домогался до тебя. Только там уже было полное извращение. Он изнасиловал мою девушку прямо на лужайке, там было столько крови и разорванной одежды. Он стоял над бездыханным телом и ухмылялся, – он замолчал, а его руки затряслись. – Видимо, когда все случилось, она ударилась головой о булыжник, на котором ее голова и лежала вся в крови. Она умерла. – из его глаз выкатилась одна слезинка. – Я хотел его там просто истязать на куски, убить его. Но сама понимаешь, что я четырнадцатилетний мог сделать тридцатилетнему мужику. Правильно ничего. Он был намного сильнее меня. Но я все-таки попытался ударить его пару раз, но он меня в два счета свернул и перекинул через забор, а сам смылся, – он встал и налил себе виски из мини-бара. – Я обозлился на весь мир, стал в каждом видеть врага, стал всех сторониться, даже семьи, и закрылся в себе. Ты пыталась меня вызволить из этого состояния, не спорю, но когда ты перестала делать попытки и утратила надежду на мое спасение, частичка меня сгорела. Я еще больше закрылся в себе, так как ты была для меня всем, как и та девушка. Ее звали Мия. Я очень ее любил. И когда ты бросила всякие надежды спасти мою душу от самого себя, я подумал, что и ты меня бросила, как и все остальные и стал ужасно относиться к тебе и к семье. Меня никто не понимал.
Я чувствовала настолько себя виноватой, что хотелось выть. Мое небьющееся сердце разрывалось на мельчайшие кусочки от гнева на себя. Я его предала, не поддержала. Он прав, я его бросила, когда была так нужна. Если бы тогда, я не плюнула на него, так как стала бояться, то возможно бы он изменился, и возможно бы не сбежал бы из дома.
– Почему ты сразу мне все не рассказал? – спросила я и подошла ближе. Положила ему руку на плечо. Но он ее спихнул.
– Не мог. Это было выше моих сил вспоминать ту ночь, а тем более рассказывать о ней. Сейчас уже легче говорить об этом, но все равно больно.
– Ты мне что, не доверял? – спросила я.
Он повернулся ко мне лицом.
– С чего это ты так решила?
– Ты мне не рассказал.
– Я знаю, но я собирался рассказать, но моя агрессия вылетала из моих уст быстрее, чем я мог подумать и тем самым я отдалял тебя от себя. Позже ты стала настойчивее, пыталась понять, что со мной. Но тогда ты этим жутко раздражала, что пыталась лезть в мои дела. Меня тогда это сильно бесило. Но сейчас, я понимаю, что ты просто пыталась помочь. А я не понимал этого, мне казалось, что никто не должен знать про мои проблемы. Так всем будет лучше жить. Я был тупым подростком.
Я еще раз положила руку ему на плечо и в этот раз он ее не спихнул.
– Конор, мне очень жаль Мию. Я не представляю, как тебе было тяжело, это все пережить, – сказала я и запнулась. Самого главного я так и не сказала, так как частичка обиды за все его выходки все еще сидела глубоко внутри. И еще гордость, которая засела, как заноза в заднице и не могла дать мне ее перешагнуть.
Я отпустила руку и направилась к двери.
– Спасибо, что рассказал все. Для меня это было очень важно, – сказала я и пулей вылетела из дома.
Глава 11. Океан – это музыка сердца и души
Люди с чемоданами и ручной кладью бегали по всему помещению. Из колонок раздавались голоса работников, которые предупреждали, что скоро посадка. Думаю, вы догадались, где я нахожусь. Я в аэропорту. Я сижу на неудобном железном сиденье с одной лишь ручной кладью и наблюдаю за табло, где написано расписания всех рейсов. Меня интересует лишь один, это рейс на Мальдивы. Туда ездят лишь богачи или мажорики. Хотя в принципе это одно и то же. Я загипнотизировала администратора и у меня даже не спросили билета, которого у меня собственно и не было. Я спросила, можно ли в бизнес класс и мне сказали, что там есть свободное место, и я его купила за невидимые деньги. Смешно, но это так. Плюсы быть вампирам куча.
Я ждала посадки, как вдруг услышала детский плач. Повернула голову и увидела мать, которая орала на своего ребенка на весь аэропорт. Мать дала девочке поддержать билеты, пока ходила в уборную, а та их потеряла. Обидно.
Девочка вся в слезах убежала вглубь аэропорта, а мать погналась за ней вместе с ручной кладью.
Слезы этой девочки напомнили мне кое-что.
Пять лет назад
Я сидела в гостиной и смотрела телевизор. Фильм был очень грустным. Это был Титаник. Но мой замечательный субботний вечер решили прервать, как всегда не вовремя.
Мама встала перед телевизорам и выключила это чудо.
– Мам, я же смотрю! – упрекнула я ее.
– Мне нужно с тобой серьезно поговорить, – сказала она и уселась на диван рядом со мной.
Я повернулась к ней лицом и стала слушать.
– Я посмотрела твой табель успеваемости, ты меня расстраиваешь. Почему у тебя выходит отрицательно по математике? Мне казалось, ты всегда хорошо относишься к учебе.
– Мам, я напишу тест, который будет в понедельник на отлично и отрицательная отметка превратится в положительную, – уверяла я ее. – А теперь я могу досмотреть фильм?
– Нет, иди, готовься!
– Я бы подготовилась завтра, у меня еще завтрашний день есть. А сегодня я бы хотела отдохнуть.
– От чего ты так устала, что тебе требуется отдых? Ты никогда ничего не делаешь, только в телефоне сидишь, да на вечеринке ходишь! – повысила она тон.
– Мама, ты что-то попутала. Я учусь, не покладая рук, на вечеринки я хожу редко, максимум два раза в месяц. Я все время сижу дома, так как ты меня заставляешь учиться. Это тебе нужен мой аттестат, а не мне. Ты за меня даже профессию выбрала. Ты считаешь, что я должна стать бизнес-аналитиком. Но я этого не хочу. Я хочу быть дизайнером.
– Дизайнер это все твоя пустая трата времени. Пойми не будешь учиться, не поступишь в университет, не поступишь в университет, не найдешь работу, – все наседала мама.
– Ты меня не слышишь! Я не говорю, что не нужно вообще учиться. Я тебе говорю, что нужно все в меру. Нельзя за каждую плохую отметку ругать ребенка, нельзя за ребенка определять профессию, нельзя ребенку запрещать отдыхать и расслабляться с друзьями. Ты мне всегда это запрещаешь и будешь запрещать! Ты всегда найдешь изъян во мне и в моих действиях, что бы я ни делала, тебя все не устраивает. Ты не мать, ты монстр, – сказала я.
Мама медленно встала и подошла ко мне. Тут мне стало страшно. Вдруг мою щеку опалил огонь. Меня ударили, дали пощечину. Собственная мать меня ударила. Из глаз брызнули слезы. Они предательски покатились по щекам, скатываясь на одежду.
Тут мама опомнилась и поняла, что сделала.
– Ой, дочь, извини, я не хотела. Я не знаю, как так получилось, – стала раскаиваться мать.
– Ты всю жизнь лицемерила, лицемеришь и сейчас, – сказала я сквозь слезы и помчалась по лестнице в свою комнату. Прорыдала всю ночь. Этот удар сойдет со щеки, но навсегда останется у меня глубокой раной в сердце.
Наши дни
Я помотала головой и вновь оказалась в аэропорту. Прогнав эти ужасные воспоминания, я встала и пошла на посадку. Люди спешили также как и я. Хотели самыми первыми пробраться в салон самолета и скорее сбежать из этого мира в другую страну. Где тепло и спокойно, где нет проблем своей жизни.
Я нашла свое место в бизнес классе и присела на огромное мягкое сиденье. Пристегнувшись, я стала смотреть в окно. Люди шли к трапу, все так спешили, будто боясь, что самолет улетит без них. Стюардессы ходили по салону и провожали людей к своим местам, так как некоторые не могли найти свое место.
Рядом со мной место пустовало, и я была этому рада. Но это продлилось не долго.
Старушка лет шестидесяти подсела на место слева от меня, которое как раз и пустовало. Как хорошо, что мое место рядом с окном. Я люблю смотреть на облака. Но новой компании не сильно была рада.
Старушка была надета в брюки черного цвета и блузку белого цвета. Золотые серьги и кольца болтались на ее участках тела. Лишь подведенные красным цветом губы придавали ей элегантности.
Она повернула ко мне голову и улыбнулась.
– Здравствуй, я Сара. Ты тоже летишь на Мальдивы? – спросила старушка.
Глупый вопрос. Если я сижу с ней в одном самолете на один и тот же рейс, это можно и, не спрашивая, понять, что я лечу на Мальдивы.
Я вздохнула и ответила:
– Да, Миссис.
– Видно вы любите фиолетовые закаты и яркое солнце с березовой водой, – сказала загадочно она и пригляделась ко мне. – Хотя на счет солнце я бы поспорила.
Я насторожилась.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказала я, не замечая, что самолет уже взлетел.
– Все ты прекрасно понимаешь, деточка, – сказала она и вновь стала говорить непринужденно: – А вас как зовут?
Эта Сара меня стала настораживать.
– А вам какое дело?
– Просто интересно, – ответила она.
– Моника.
– Красивое имя и загадочное, – сказала она и вновь мне улыбнулась.
Я присмотрелась в ее глаза, и заметила, что ее глаза незаметно меняют цвет. Сначала были голубые, потом стали зеленые. Такое бывает только у… ведьм.
Я вздохнула и выдохнула. Набравшись сил, я снова взглянула на нее. Старушка сидела и пялилась на меня.
– Ну, раз мы знаем, кто вы и кто я. Тогда давайте на чистоту, – сказала я, когда самолет набрал высоту, расстегнув ремень безопасности, и закрыла наш участок перегородкой. Такое предусмотрено только в бизнес классе. По два места и перегородка и так у каждого пассажира в бизнес классе. Только мне могло посчастливиться оказаться за перегородкой на месте рядом с ней.
Я присела обратно и, взявшись за голову руками, стала думать, что же делать.
– Раз мы оказались в самолете рядом. То давайте хотя бы на десять часов забудем о вражде, которая идет с давних времен, между вампирами и ведьмами. Договорились? – спросила я.
Она лишь кивнула и улыбнулась.
– Я и не хотела с тобой враждовать. Эту вражду я закончила еще тридцать лет назад. Я вышла из пут ненависти к остальным мифическим существам. Сейчас я считаю, что мы все равные. Жизнь научила.
– Ясно, – всего-то сказала я и, замолчав, откинулась на сиденье.
– Я вижу тебе плохо. Может, если ты расскажешь, тебе станет легче? Я понимаю, что выглядит это странно, что ведьма просит рассказать вампира, что у него случилось. Но я, правда, хочу помочь. Я вижу ты не плохая девчонка, у тебя все впереди. Так расскажи мне, что у тебя произошло, хоть мы и враги по крови, но я прожила очень много лет жизни и могу что-то подсказать, – уверяла она меня.
Я вздохнула:
– Деваться мне некуда. Тем более это лучше, чем сидеть и молчать. Если коротко, то я осталась одна. Клан меня предал и ушел с моим бывшим другом. Лучшая подруга меня кинула, так как я переродилась в вампира, и она считает, что ей нет места в моей теперешней жизни. Моему теперь бывшему парню стало плевать на мои чувства, и он требовал от меня только секса, а мне нужна была поддержка, а ему только удовлетворение своих потребностей. Ах да, забыла подметить, он оборотень. Если идти дальше по списку, то сестра узнала, что я вампир, родители думают, что я и вовсе погибла. Хоть это так и есть, но сказать им, что я переродилась, так это себе дороже. Потом вернулся мой брат, который ушел из дома в восемнадцать и стал винить меня в том, что я его в детстве не поддержала и бросила в определенный момент его жизни, когда ему нужна была моя поддержка и мое внимание, как никогда. Но я просто струсила. И сейчас осознавая свою ошибку, у меня нет сил, извинится перед ним. Гордость засела в одном месте, – сказала я и только сейчас заметила, что плачу. – Я осталась одна и поэтому лечу на Мальдивы, чтобы хоть как-то развеяться и понять, что же мне делать дальше, – я замолчала и стала вытирать слезы. – Вампиры разве умеют плакать?
Она отошла от моего монолога и, повернувшись ко мне лицом, улыбнулась.
– Если вампир может плакать, это значит, что в нем осталась частичка человека, что он способен на человеческие чувства и поступки. А значит, способен на добро, – сказала она и, немного помолчав, продолжила: – То, что ты мне рассказала, дало мне понять, что ты запуталась в своей жизни. Ты не знаешь, что тебе делать, хотя ответ лежит на поверхности. Ты его просто не замечаешь.
– Вы можете мне сказать, что делать?
– Нет, ты это должна понять сама.
– Ну почему нельзя просто ответить на вопрос? – психанула я.
– Это твоя жизнь и ты решаешь, что тебе делать. Один философ, когда-то сказал: « Моя жизнь – мои правила». Даже если твое решение будет неправильным, оно твое. И ты сама в состоянии решать, как тебе поступить. Люди учатся на своих ошибках. Запомни это, – сказала она и вышла за перегородку.
Я сидела минут десять, пытаясь осмыслить все, что она мне сказала.
Вдруг в перегородку постучали. Я подошла и медленно открыла. Там стояла стюардесса.
– Вам чего? – спросила я.
– Вам принести что-нибудь?
Я помотала головой и хотела уже закрыть перегородку, но не удержалась.
– А вы не видели, куда пошла старушка из моего участка? – спросила я и указала на сиденье рядом с моим. Там не было вещей, которые она принесла с собой.
Стюардесса на меня странно посмотрела и сказала:
– На нашем борту нет людей старше сорока. Я стояла около входа и всех видела, никого.
У меня расширились глаза.
– Как нет? Старушка сидела со мной, ей лет шестьдесят, строго надета и вся в золоте и красной помаде. Неужели вы ее не видели?
– Извините, но нет. Может вам дать успокоительного и вы отдохнете? – предложила она.
– Нет, спасибо. Видимо привиделось. Нужно больше спать, а то из-за работы совсем переутомилась, – врала я.
– Нельзя столько работать. Отдыхайте, – сказала она и, улыбнувшись, ушла в направлении другого ряда.
Я закрыла перегородку и села на свое место. Я была в полнейшем шоке. Как она могла пропасть с борта? И почему стюардесса говорит, что ее не видела? Хотя чему я удивляюсь, она же ведьма, могла наколдовать и телепортироваться.
Вдруг я заметила на ее сиденье записку. Взяла ее в руки и развернула.
« Я верю, что ты примешь правильное решение, по поводу своей дальнейшей жизни. Ты хороший человек. Я таких вампиров, никогда не встречала, которые могли чувствовать. Желаю тебе найти того человека, который будет достоин тебя. И да, мой тебе совет. Помирись с подругой. Хоть ты мне и не рассказывала всей вашей истории, но я же не просто ведьма. Я могу видеть прошлое, когда загляну человеку в глаза. Так что о тебе я знаю больше, чем ты думаешь, так что советую не упускать такую подругу. Ты ей нужна, как и она тебе. Вместе вы можете горы свернуть. А брату ты нужна еще больше. Он тебя очень любит, поверь. Не упускай много времени, так как потом может быть поздно, что, либо решать и предпринимать. Надеюсь, мы еще с тобой встретимся».
Сара.
Я сложила письмо в карман и принялась обдумывать случившееся.
Как только самолет приземлился, сразу выглянуло яркое солнце. Оно ослепляло всех вокруг.
Я решила не медлить и сразу сесть в маленький самолетик и долететь до виллы.
Через час я была на месте.
Мальдивы встречали меня ярким солнцем и бесконечным океаном. Волны бились об берег, вода была прозрачной и голубой одновременно. Песок белоснежный. Ноги прямо так и утопали в нем.
Как только меня провели к моему домику и отдали ключ. Я сразу же вбежала в него и повалилась на кровать. Она была гигантских размеров. Зеркало и столик со стульчиком, диванчик малинового цвета, мини-бар, ванная была как внутри виллы, так и под открытым небом. По сути, в одной ванной были две ванные. Звучит странно, но так оно и есть.
Как только я открыла дверь на террасу. Я замерла, это была вилла на воде, рядом были еще точно такие же виллы, только мы были все друг от друга огорожены. На террасе был бассейн, а через шаг от бассейна расстилался бесконечный океан. Сразу скинув с себя одежду, и оставшись лишь в одном белье, прыгнула в воду. Вода обволакивало все тело, и было приятно поднять голову и увидеть ясное небо. Было тихо и спокойно. Не было вокруг ни проблем, ни суеты. Ничего. Толь ты и океан.
Вечером, когда был фиолетовый закат, как и говорила Сара, я уселась на шезлонг и стала наблюдать за этой красотой. Яркие фиолетовые лучи вперемешку с розовыми и желтыми озаряли все небо и пространство.
