Диана Адамова
Легенда о Хранителях. Сделка

Давно в Средний мир, населённый людьми,

не приходили боги Верхнего и Нижнего мира,

чтобы разрешить свои конфликты.

После того как это случилось впервые и

потери оказались среди людей,

оказавшихся не в том месте и не в тот час,

несколько Сведущих вызвались

защищать людей и стали Хранителями.

Пролог

Заповедный лес внушал непреодолимый страх.

Путники издавна боялись проезжать участок дороги, пролегавшей вдоль леса и соединяющей два населённых пункта. Чтобы не оказаться там вечером и дай не дай бог заночевать в лесных окрестностях, тракт, пролегающий через холм, проходили днём и останавливались на ночлег в одном из городов. Так повелось издревле. А те смельчаки, кто не добирался до ближайшего городка засветло и отваживался на ночёвку рядом с Заповедным лесом, часто после не возвращались домой. Кому же удалось пережить ночь и вернуться, рассказывали, что не смогли сомкнуть глаз, потому что лес их словно манил. А ещё о стонах, которые слышали из его бескрайних глубин. Этот лес был так же страшен, как и заманчив.

Так и появились страшилки о Заповедном лесе, и родился страх перед ним.

Обычные люди не заходили в него, сам лес их отталкивал своей магией, жившей в нём, не позволяя прикоснуться к его таинствам. Сведущие же его боялись, и тем не менее смельчаков, решивших испытать судьбу, хватало. Не счесть, сколько сгинуло в нём и сколько легенд-страшилок дошло до наших дней. Эти рассказы передавались от Сведущего к Сведущему, и не могли не выйти и к обычным людям.

Но те, кто сейчас говорил о Заповедном лесе, были определённо Сведущими. Обычные люди упоминали его всегда с долей шутки, за которой скрывалось тайное ожидание волшебства, перекочевавшее в людское сознание из сказок. Поэтому люди лишь махали рукой и посмеивались над страшилками, не верили в существование такого леса. И только Сведущие знали, что он есть на самом деле, знали, где находится, и верили во все те рассказы, ходившие о нём.

Именно о Заповедном лесе шептались трое собравшихся в баре на окраине города. Они не подозревали, что за их спинами, за тонкой деревянной перегородкой с маленькими ромбовидными отверстиями, даже сквозь негромкую музыку, льющуюся из динамиков над барной стойкой и гул старого кондиционера, рассеивающего по помещению прохладный воздух, кто-то может их подслушивать, стоило только услышать название леса.

Только Сведущие его так именовали – Заповедным, и совсем нечасто упоминали о нём. Скрипя джинсами по бордовому кожзаму сидений, трое подвинулись ближе к столу, склонились и зашептались о запретном, спрятанном в лесу, даже не догадываясь к чему их разговор может привести.

– …И только зверь, выходящий из леса каждый год в одну-единственную ночь, покажет дорогу. Но сколько ни подходили в тот день к лесу на свой страх и риск, никто не видел этого зверя. Брешут.

– А тот, кто решился пойти без провожатого зверя, не вернулся, – отвечал ему второй.

– Запретное нельзя уничтожить, оно там.

– У нас нет части, бессмысленно, – шепталась троица.

Еда за столом осталась нетронутой, кофе недопитым. Троица уже давно покинула заведение, но сказанное ими не отпускало, заставляя шестерёнки в голове крутиться.

– «Часть от части»… – беззвучный лепет слетел с губ не один раз, будто это было подсказкой, но никак не желавшей укладываться в голове, что всё услышанное может быть правдой. Ведь это просто невероятно!

Глаза закрылись от усталости. Сегодня было несколько встреч, завтра предстояло не меньше перед отъездом. Пора бы отправляться спать, но казалось, что тело, замерев и боясь быть обнаруженным за подслушиванием, онемело и до сих пор не могло пошевелиться.

Не показалось ли? Нет, они говорили о запретном и его последнем обладателе, пропавшем в Заповедном лесу. И только тот, кто обладает частью… обретёт запретное вновь. Так гласила легенда, о которой говорили трое.

Заповедный лес не приносит ничего хорошего. Те, кто о нём говорили, были правы. Сведущим это было хорошо известно.

***

Деревья стояли ровным рядом и медленно покачивались. Как только последний луч солнца скрылся за горизонтом, из-за одного из стволов показались жёлтые глаза. Волк. Втянув носом запах, он развернулся, ушёл обратно в лес и остановился, дожидаясь.

Таинственный Заповедный лес не пускал незваных гостей, не пускал без спроса, а уж тем более чужаков. Не любил, когда его тревожили, потому порой не отпускал обратно. Путал, уводил в сторону, не давая пройти и заставляя вечно блуждать меж деревьев.

То, что однажды было спрятано в лесу, отыскать потом было невозможно.

Идти в Заповедный лес было страшно, но желание обладать запретным за два месяца, что пролетели с того подслушанного разговора, только укреплялось с каждым днём.

Лес размеренно дышал, шелестя кронами над головой. Волк продолжал бежать вперёд, показывая дорогу и уводя всё дальше и дальше в темноту, где ещё чуть-чуть и будет не различить собственных рук. Углубившись в лес, жёлтые глаза животного последний раз блеснули в темноте и скрылись из виду, а лес будто замер, и наступила тишина. Ни единого звука, кроме собственного дыхания.

Вокруг только вечерняя мгла.

– «Часть от части»…

Стоило металлическому футляру открыться, как серый пепел поднялся в воздух. Частички закружились, подчиняясь магической силе. В ночной темноте практически не было видно, но серый пепел слабо светился. Его становилось всё больше и больше, он появлялся словно из ниоткуда, слетаясь со всего леса. Но больше всего его поднималось из земли. Частички соединялись друг с другом и вскоре на землю упал мятый лист пергамента.

Заповедный лес скрывает много. Таит в себе не только сокровища, но и опасности.

Глава 1

Надеюсь, ты поймёшь меня, мой поступок и простишь.

На моём месте ты сделала бы то же самое.

Я не мог поступить иначе.

Даша

Шпиль с красной пятиконечной звездой словно маяк, указывал дорогу в вечерних сумерках. Снег мёл сильнее обычного, видимость снизилась, машины ехали медленнее, опасаясь заносов. Тротуары ещё не успели расчистить, и мне пришлось пробираться через завал у перехода. Светофор мигал жёлтым. Я остановилась, посмотрела по сторонам и, кутаясь в тёплое пальто, перебежала дорогу.

Вокзалы, аэропорты – место встреч и расставаний. Порой здесь начинается новая жизнь, новый выбранный или случайный путь. Я мечтала однажды выбраться отсюда, уехать куда-нибудь, хотя и любила этот город. Здесь у меня прошла вся жизнь. С этого вокзала начался и мой путь. Дважды. Причём первый способ был весьма необычным.

Здание железнодорожного вокзала столицы Республики Коми не так давно отремонтировали. Теперь на полу красовался чёрно-белый орнамент, стены обновили цвет и двери открывались легко, не требуя прикладывать массу усилий.

– Здравствуйте, дядя Миш, – поздоровалась я с охранником.

– Ну и погодка, да? – оторвался от газеты мужчина.

Я постучала ботинками друг об друга и стянула с головы капюшон, стряхивая снег.

– И не говорите!

Рамка привычно запищала, а я, не обращая внимания, свернула направо в служебный проход. Поднялась на второй этаж, повесила в шкаф одежду, поправила шарф и зашла в кабинет.

– Привет, мам, – тихо произнесла я и наклонилась, чтобы поцеловать напудренную щёку.

– Случилось что, Дашунь? Ты сегодня задержалась.

Мне не нужно было смотреть на маму, я и так знала, что она обеспокоенно смотрит на меня. Я повернулась к тумбочке, на которой стоял чайник.

– Только что грела, ждала тебя, – тут же добавила мама.

– Учительница по русскому задержала немного, разбирали ошибки в контрольной.

Я налила в мамину чашку свежий кипяток и закинула пакетик чая.

После уроков, несмотря на неблизкий путь, я иногда приходила к маме. Она замначальника по станции и часто задерживается, поэтому домой приходит поздно. И как-то само собой сложилось, что я стала забегать к ней, чтобы увидеться, а после мы вместе ехали домой.

– Давай помогу тебе с документами? – предложила я свою помощь.

Мама засуетилась, посмотрела на стопку бумаг на столе и махнула рукой:

– Да не нужно, это я сама сделаю. Ты можешь домашним заданием заняться. Много ведь задали, наверное?

– Немало, да.

Я повернулась к окну и посмотрела на заснеженные пути. Домашки действительно много, учителя перед ЕГЭ не давали расслабляться. Я поднесла кружку к губам, подула, рассеивая белый пар, поднимающийся от чая, но так и не сделала глоток, слишком горячим он был. Сейчас отогреюсь и сяду за домашку. Как обычно. Никакой работы мне мама всё равно не доверит. А через два часа мы отправимся домой, по пути зайдём в магазин…

– А знаешь, что, отнеси-ка ты эту папку в кассу, – неожиданно попросила мама. – А вот этот акт в розыск багажа.

Сперва я обрадовалась. Поставила скорее чашку, чуть не расплескав чай, и схватила документы.

– Только отдай лично в руки, —торопливо заговорила мама в спину, когда я уже направилась к двери. – И не задерживайся нигде, а то Марина Андреевна скоро уйдёт. Проследи, чтобы она подписала, и мигом обратно.

– Хорошо, как обычно.

Не оборачиваясь, я кивнула и вышла за дверь.

Это было большее, на что мама считала меня способной. Элементарная работа, не требующая никаких усилий. Хотя мне на днях уже и исполнилось восемнадцать, но как и прежде, поручая мне даже такое простое задание, она не могла обойтись без предупреждающего напутствия. Как будто раньше я оставляла вещи где попало или не доносила.

По дороге я встретила нескольких маминых коллег, с которыми мы вежливо поздоровались. Вообще, я уже давно многих здесь знала. А мама постаралась, чтобы и обо мне узнали. Я подошла к лестнице и, увидев внизу фигуру парня, остановилась, тайком разглядывая его.

Стройный блондин с медовыми слегка вьющимися волосами, убранными в низкий хвостик. Точёные слегка приподнятые скулы, прямой ровный нос и холодные серые глаза. Он шёл сквозь толпу пассажиров, прятавшихся на вокзале из-за непогоды в ожидании поезда, и они расступались перед ним как лёд перед ледоколом.

Розыском багажа занималась пожилая женщина, Марина Андреевна. Я её знала, но лично мало общалась. Хмурая, она просто кивала мне и пряталась в своём кабинете. А теперь появился ещё и он. Филипп. Красивый, с безукоризненным профилем, будто с обложки. Но такой же молчаливый и нелюдимый. Закрывается в кабинете, без стука никого не пускает, ни с кем не выходит общаться.

Я помню, как впервые увидела его. Появился здесь месяц назад как разъярённый зверь.

Я пыталась расспросить о нём маму. Ну как о нём, заходить пришлось с мрачной Марина Андреевны. Тогда мама и сказала, что у неё подопечный на практике, но точно никто не знал кто он и зачем здесь. Расспрашивать у мамы о самом новеньком я постеснялась. Но это только с ней я такая. Знала, что она начнёт переживать за меня, поэтому лишний раз беспокоить её своим любопытством не стала. Зато мама назвала его имя.

Филипп повернул голову в мою сторону, и я тут же отвернулась, чтобы не быть пойманной за разглядыванием, и свернула в проход к кассам. Обернулась, чтобы посмотреть ему вслед, но он уже скрылся из вида.

Я отдала документы, мило улыбнулась кассиру и направилась в противоположное крыло вокзала, где находится розыск багажа.

И Филипп.

Честно говоря, я стала приходить к маме на работу именно из-за него. Увидев однажды, хотела увидеть ещё раз этого блондина. Хоть на секунду ещё раз поймать его взгляд. Что-то в нём было притягательное и отталкивающее одновременно. Стоило взглянуть на толпу, взгляд сразу находил и прилипал к нему. Вот как несколько минут назад. И точно также он, будто знал куда смотреть, чтобы увидеть меня.

Я пересекла светлый холл, улыбаясь и кивая тем, с кем ещё не успела сегодня поздороваться.

– Как учёба, Даш? – окликнула меня скучающая возле терминала самообслуживания Ирина, молодая девушка, которая не так давно окончила вуз.

– Уже все зубы сточила об гранит науки, – засмеялась я.

– Ты в розыск, что ли? – Она заметила у меня в руках бумагу. – Марина Андреевна уже ушла.

– Как?

– Так вот, только что, минуту назад вышла.

Ирина посмотрела на входную дверь, а я в другую сторону – на коридор, где находился кабинет, куда я так хотела попасть. Это даже лучше, что мы будем вдвоём, может тогда даже нам получится поболтать. Я закусила губу.

– А Филипп? Он ещё на месте? – скручивая бумагу трубочкой и слегка сжимая, чтобы не выдать своё лукавство, спросила я.

– Вроде.

– Пойду тогда ему отдам.

Я зашагала к кабинету. Подошла к двери, постучала и только когда услышала строгое «войдите», открыла её.

Филипп сидел за столом и смотрел сосредоточенным взглядом в монитор дорогого ноутбука с чёрной глянцевой крышкой. Он даже не посмотрел на меня, будто знал, что я приду. Его светлые отросшие волосы уложены так, что косая чёлка нависала над бровями. Парень бросил на меня сердитый взгляд, наверное, я ему помешала.

– Что тебе?

Рукава его тёмной толстовки закатаны, он продолжал что-то печатать. Я растерялась и чуть не выронила бумажку, с которой шла. Тогда-то и сообразила, зачем явилась.

– Вот, подписать нужно.

– Её нет.

Я чуть не ляпнула, что знаю, но вовремя прикусила язык.

Филипп снова уставился в монитор, давая понять, что на этом разговор закончен. Неудобно получилось.

Это был наш первый разговор, до этого мне везло только с мимолётными взглядами. Даже когда он не смотрел на меня, я робела рядом с ним. Странные чувства я испытывала рядом с ним. Он пугал меня и мне хотелось побыть рядом с ним ещё немного.

Я зачем-то посмотрела в бумажку, сама не зная, что хотела там найти. А потом снова на парня. Возвращаться с невыполненным заданием не хотелось. Мама и так мало что мне доверяла.

– А когда она вернётся? Может, я подожду? – с надеждой спросила я.

– Через пару часов, – не глядя ответил Филипп.

Переминаясь с ноги на ногу, я продолжала стоять. Парень медленно повернул голову и вопросительно поднял бровь.

– Что-то ещё?

– Чем ты занимаешься здесь? Мама говорила, что ты студент на практике, – любопытство брало своё.

– Твоя мама ошибается. Я не студент.

– Да? – удивилась я и обвела лицо парня взглядом, будто оценивая, сколько ему лет. Посмотрела на руки – они гипнотизировали, так и притягивали внимание. Даже не по себе стало, будто в них было что-то необычное.

– Я заканчиваю гимназию, – ответил он, и я снова посмотрела ему в глаза.

Похоже, что Филипп собирался сказать что-то ещё, возможно даже отшить меня, но я его перебила.

– Правда? Я тоже! – обрадовалась я. – А в какой школе ты учишься? Что выбрал сдавать на ЕГЭ?

Смелость овладела мной, и я сделала пару шагов вперёд, но остановилась под хмурым взглядом. Будто в стену врезалась. Филипп слегка наклонил голову, глядя на меня прищуренным взглядом, за которым, мне показалось, скрывалась доля интереса.

– Через несколько недель мы больше не увидимся. Поэтому этот разговор ни к чему, – сказал он.

– Что ж… а хочешь… я тебе помогу, пока ты здесь? Расскажу, как тут всё устроено? Я много уже знаю, – не отставала я от Филиппа, наконец подобрав слова.

– Зайди позже, когда меня здесь не будет.

Парень указал взглядом на дверь. Всё же показалось… Компьютер явно больше привлекал его внимание, Филипп не смотрел на меня, полностью игнорируя. Знакомство со мной в его планы явно не входило, а уж дружба и подавно. Я была ему не интересна.

Я покинула комнату и медленно побрела обратно, никому не нужная. Филипп не захотел со мной разговаривать и, можно сказать, вообще выгнал. Уже подходя к маминому кабинету, я вспомнила о бумажке в своей руке. Чёрт! Мама будет недовольна. Я сложила его и засунула в карман кардигана.

– Отнесла? – первым делом спросила мама, стоило мне открыть дверь. Она будто ждала моего возвращения, чтобы проверить, как я справилась.

– Угу.

– Марина Андреевна подписала? – Я достала из рюкзака учебник с тетрадью, мама внимательно следила за моими действиями.

– Она сказала позже подойти, ей нужно было уходить. Придётся ещё раз сходить забрать.

– Ну хорошо, занимайся, – довольно произнесла мама, глядя, как я открываю учебник на нужной странице.

Я привычно заняла свободный стол. Сперва написала сообщение однокласснице и допила остывший чай. И только потом принялась за домашку.

С трудом высидев положенное время, я вышла и направилась снова в розыск. В коридоре на первом этаже уже царил полумрак, лампы погасили, оставив только одну, освещавшую вход. Уже все ушли, а Филипп говорил, что дежурная будет на месте. Я пригляделась: внизу из-под двери шёл свет, и я пошла вперёд.

Постучала в дверь, но никто не ответил. Посмотрела на наручные часы – прошло ровно два часа. Тогда на свой риск я опустила ручку и шагнула внутрь, потому что оставаться в тёмном коридоре ещё хоть полминуты мне не хотелось. Я вообще не очень любила темноту.

Кабинет был пуст. Но тут сбоку что-то шевельнулось и привлекло моё внимание. Справа от меня в воздухе пари́ло дымчатое облако, сквозь которое противоположная стена казалась размытой и искажённой, и от которого исходило слабое серое свечение. Его-то я и видела под дверью.

Ноги сковало холодом. Я застыла, боясь пошевелиться и не в силах что-либо произнести. Впервые я не находила слов. Никогда раньше я не видела ничего подобного! Разве что в кино. Частички разных оттенков, от чёрного до светло-серого смешались и медленно пари́ли в воздухе. Сумрачное искажение… пространства.

Я огляделась ещё раз. Вещи Филипа были на месте, значит, он ещё не ушёл домой. Мне бы выйти из кабинета и не трогать ничего. Но облако манило. С замиранием сердца и ощущением чего-то невероятного, что возможно это изменит мою жизнь, я сделала маленький шаг вперёд. И нет, мне не было страшно, потому что, казалось, что спустя много времени я увидела что-то знакомое и, скорее всего, забытое за годы. Возможно, я уже видела это прежде.

Осознав это, я поняла, что дымка меня больше не пугает. Теперь мне не терпелось узнать, что за ней. Но облако начало белеть и рассеиваться в воздухе, находя на меня, и тогда, не подчиняясь никаким инстинктам самосохранения и логики, я протянула руку и дотронулась до него. Любопытство взяло верх.

Пальцы начали исчезать в ней и меня затянуло в неизвестность.

Всё произошло в считаные секунды. Пока я пыталась на чём-то сфокусировать взгляд, холод пробрал до костей, а ветер разметал волосы. Пространство вокруг ускорилось. Сумрачное облако будто поглотило краски, сделав мир серым и лишённым звуков. Всё произошло в оглушающей тишине. Даже собственного крика я не услышала. Всё слилось перед глазами.

Я будто моргнула, и кабинет вдруг исчез и появился другой. Вокруг было темно, лишь из больших окон, подоконники которых были заставлены цветочными горшками, лился лунный свет. По теням я определила, что передо мной множество парт, а позади, я оглянулась, чтобы убедиться, на стене висела чёрная школьная доска. Картинка перед глазами была чёткой, а дымка исчезла.

Мамочки! Что произошло? Как же мне попасть обратно?

– Филипп? – позвала я шёпотом, но в полутёмном кабинете никто не отозвался.

Причастность парня мне казалась очевидной.

Я подбежала к двери, из-за которой доносился тихий звук музыки, и выглянула в небольшое окошко. В коридоре было пусто. Не с первого раза, но у меня получилось открыть дверь, и я осторожно вышла из класса. В коридоре слышались удаляющиеся шаги, и я, крадучись как мышь, на цыпочках, быстро поторопилась за ними. Я нарушила самое главное правило – покинула то место, где потерялась.

Глава 2

Очень скоро звук шагов заглушила музыка и чей-то ещё перестук ботинок и каблуков по гулкой каменной лестнице. Двигаясь на звук музыки, я подошла к ступеням и посмотрела вверх. Парочка школьников, явно опаздывающих, чуть не задели меня, взбегая по ступенькам.

– Извини, – донёсся до меня голос девушки, которая была уже на пролёт выше. Она посмотрела на мою одежду, прыснула со смеху и поторопилась дальше.

Не раздумывая, я направилась за ними. Мне нужно было найти Филиппа и хорошенько с ним поговорить! Если, конечно, он станет отвечать на мои вопросы.

Поднявшись на третий этаж, я зашла в тёмный актовый зал, заполненный учениками. Фоновая музыка играла современная, а вот одеты школьники были необычно. Только сейчас я поняла, почему у девушки на лестнице моя одежда вызвала смех. Узкие джинсы, красный кардиган оверсайз с крупными пуговицами и ботинки на толстой подошве не вписывались в местный фэйс-контроль.

Девушки в белых тонких платьях в пол и ярких русских народных платках с распущенными чёрными волосами выглядели по-колдовски пленительно. Рядом с ними танцевали парни в тёмных футболках или водолазках, с рожками на голове и хвостами, изображая чертей, а лица других были «изуродованы» ранами и язвами, будто они пролежали в земле не один год. На мгновение показалось, что это какой-то праздник нечисти, наподобие Хэллоуина. Но… он уже прошёл.

Я прошла по залу, восторженно оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, где оказалась. Атмосфера праздника была вроде и новогодняя, но сильно отличалась от привычной. Будто не скорый Новый год празднуют, а что-то другое. Страшно не было, происходящее вокруг завораживало, музыка била по ушам, я даже забыла, зачем пришла и как вообще здесь оказалась. В какой-то момент я поймала себя на том, что пританцовываю.

Но скоро музыка стихла и внимание собравшихся приковалось к сцене, на которую поднялся мужчина в сером костюме. Улыбаясь и активно жестикулируя свободной от микрофона рукой, он говорил о сохранении традиций, об окончании осени и начале зимы, о рождении Коляды, чем и подтвердил мои мысли.

Тогда-то я огляделась на убранство и поразилась тому, как был украшен зал. В одном углу я стояла наряженная ёлка, в другом Дед Мороз, но какой-то необычный, не с кипельно-белой, а слегка поседевшей бородой. Высокие арочные окна со старыми рамами в мелкий квадрат украшали не только новогодние гирлянды, рядом с ними висели нити из маленьких колокольчиков. А под потолком крутился не диско-шар, а солнце.

Нет, это была не тематическая вечеринка. Здесь действительно отмечали Новый год, только языческий. Коляду.

Боже, куда я попала?

Вдарила народная музыка и я снова обратила внимание на сцену. Директора сменили актёры-школьники: несколько юношей и девушек в венках из сухих веток и в старинных народных одеждах. Они несли что-то вроде знамени с изображением солнца, от которого спускались разноцветные ленты. Шест поставили в центр сцены, каждый из актёров взял по ленте, и они закружили вокруг «солнца» как лучики. Музыка стихла, и ребята принялись распевать обрядовые песни, а ученики в зале тихо им подпевали. Это выглядело гипнотически.

А после перед моим лицом появилась страшное чудище.

Точнее, это был какой-то старшеклассник в большой маске, закрывающей голову целиком, с опушкой по периметру, огромными белыми глазами, светящимися в темноте, и губами толщиной в палец. Из-под маски раздался громкий смех, и «демон» скрылся из виду, побежав пугать других. Я же, наоборот, пришла в себя. Посмотрела в окно, рядом с которым оказалась. Улица освещалась только светом, что падал из окон школы, и, кроме заснеженного поля и деревьев вдалеке, не увидела ничего.

Я принялась пробираться между толпящимися старшеклассниками и всматриваться в лица парней, чтобы найти Филиппа. Мимо меня пробегали ребята в чёрных балахонах и масках, будто высеченных из дерева, изображавших страшного скалившегося чёрта с красными большими глазами и рогами. А один, кажется, самый высокий в этом зале, потому что именно его устрашающая макушка возвышалась над остальными, одел «голову» козла и накинул на плечи и спину серую шкуру.

В своей повседневной одежде я отличалась от остальных. Когда я проходила мимо кого-то, на меня смотрели с удивлением и посмеивались. Но это меньшее, что меня сейчас волновало. Воздух в зале нагрелся, духота окутала грудь и мне стало нечем дышать. Словно волна жара хлынула, и за окнами была не зима, а тёплое тропическое лето.

Как бы непривычно и устрашающе ни были одеты ученики на этой костюмированной вечеринке, меня вновь затягивало в водоворот праздника вместе со всеми. Я двигала бёдрами, плавно скользила по старому паркету, приподнимала по очереди плечики и качала головой в такт музыке, а солнце над головой будто вертелось. В зале пахло травами, что-то загадочное разливалось в воздухе вместе с колдовским ритмом. Мне хотелось веселиться вместе со всеми, сознание будто уплывало.

Но благо трек сменился снова на современный, и я пришла в себя. Иначе был велик шанс забыть, кого я ищу.

Тогда я и заметила в углу, в тени ото всех, Филиппа и направилась к нему. Он разговаривал с каким-то парнем и меня почему-то успокоило то, что они были не в костюмах. Филипп в тех же подвёрнутых тёмных джинсах и толстовке, а его собеседник в джемпере и белых слаксах, его волосы были уложены в аккуратную причёску. Ни рожек, ни масок на них не было.

Я приблизилась к ним быстрым шагом и успела услышать обрывок их разговора, прежде чем они заметили меня. Филипп, положа руку собеседнику на плечо, явно посмеивался над ним. Рядом стояли ещё двое и тоже смеялись, изображая кого-то с перекошенными лицам и кривыми руками-ногами.

– …Смотри, сколько здесь нечисти – лови, не хочу, – пошутил Филипп.

– Только не перепутай настоящего мертвеца с ряженным, – загоготал другой.

Брюнет в светлых брюках, над которым смеялись, держал лицо, и ни один мускул на нём не дрогнул из-за шутки. Кажется его нисколько не трогали шутки друзей. А после он посмотрел на меня, остановившуюся в метре от компании.

– Хорош, – дёрнул плечом, сбрасывая руку Филиппа.

Я не могла отвести глаз от темноволосого красавчика. Он был пугающе, чересчур уверенным в себе. Лениво повернув голову, он проскользил недовольным взглядом по толпе. Ему здесь явно не нравилось, а собравшиеся кажется его напрягали и смешили одновременно. На мгновение я тоже обернулась, чтобы ещё раз посмотреть на костюмированную дискотеку. Многие выглядели устрашающе и неприятно. Но… это не по-настоящему, всего лишь маски, а общий настрой мне пришёлся по душе.

Я пробралась в угол, скрытый за колонной, и двинулась к знакомому.

– Филипп! – позвала я, когда он поднёс к губам пластиковый стаканчик с соком и сделал глоток.

Парень повернул голову и оттого, что определённо не был готов увидеть меня здесь, сплюнул сок обратно, но всё равно успел поперхнуться и закашлялся. Поморщился сам от себя, вытирая капли с губ.

– Откуда ты здесь взялась? – прорычал он, сделав паузу. И отставил стакан на столик.

За это короткое мгновение мне показалось, что он сейчас превратит меня в пепел одним лишь взглядом.

– Почему ты сразу не сказала, что тоже Сведущая?

– Кто?

Я посмотрела из-за его плеча на учеников в зале. И мне будто привиделось, светом выделились они – Сведущие, о которых он упомянул. А те, которые общались с Филиппом только что, смотрели на меня с плохо скрываемым любопытством.

Встретила взгляд на парня в белом. Слегка сведя брови, он внимательно смотрел на меня и что-то было в его взгляде… Угроза…

«Сведущие…» – повторила я мысленно и по коже пробежал мороз.

Я подошла к Филиппу и приподнялась к его уху, чтобы прошептать:

– Где мы? Что это за место?

Филипп молчал, смотрел на меня и даже не моргал. В его глазах читалось удивление. Я положила ладонь на его напряжённое предплечье и продолжила:

– Почему все так странно одеты? – развела рукой на толпу. – При чём тут Коляда? – Затаив дыхание, спросила о главном: – Мы всё ещё в Сыктывкаре?

Другие ребята компании не слышали, но тот, в белых слаксах, стоял ближе всех и, услышав про столицу Коми, аж присвистнул. Бросил на моего нового знакомого хмурый и задумчивый взгляд.

Парень уже собрался что-то сказать, но Филипп его опередил.

– Отвали, Тёмыч! – Он резко схватил меня за руку и повёл от компании подальше.

Я поторопилась за ним, чтобы успеть за его размашистым шагом, которым он и здесь разрубал толпу, заставляя учеников расступаться. Обернулась, чтобы посмотреть на Артёма, и он тоже, словно почувствовав, повернул голову. Почему она так смотрит на меня?

Несмотря на то что вокруг царило шумное веселье и люди двигались в танце, темнота и разноцветные вспышки, мерцающие сверху, делали его лицо пугающим. Широкие тёмные брови сдвинулись к переносице и нависали, глаза хищника слегка прищурились. На секунду мы замерли друг напротив друга.

– Идём, пока нас не заметили. – В наши гляделки вмешался шипящий недовольный голос Филиппа.

Он потянул меня за руку, заставляя развернуться. Кожу обжигали его горячие пальцы. Но я всё равно ещё раз бросила взгляд назад. Артём с интересом смотрел нам вслед и медленно, чуть запрокинув голову, пил воду из бутылки. А после отвернулся.

Филипп вёл меня к выходу с другой стороны зала, вдоль неширокого прохода за колоннами. Здесь с одной стороны был организован импровизированный фуршет, а напротив, также вдоль стены стояли столы, накрытые тёмными расшитыми скатертями, за которыми сидели гадалки в русских народных платках.

Мы шли мимо них, и я с интересом рассматривала их. Перед одной стоял белый шар, двое других держали карты, перед другой стояла металлическая чаша, похожая на раковину и наполненная водой. За их спинами на стене висели какие-то знаки, звёзды и птицы, сделанные из соломы и перевязанные красной лентой.

Но стоило мне замедлиться, как Филипп дёргал меня за руку поторапливая.

Мы вышли из зала и спустились уже по другой лестнице на первый этаж. По пути нам уже никто не встречался, все были увлечены представлением на сцене и танцами. Парень шёл вперёд и молчал.

– Эй, ответь мне! Коляда, это ведь зимнее солнцестояние? Почему… – снова заговорила я, заглядывая парню в лицо.

– Традиция, – ответил он, сжав губы. – Ты и сама должна знать.

– Откуда?

Но Филипп промолчал. Вместо этого он, наконец, остановился и повернулся ко мне лицом. Тёмный коридор, куда мы пришли, оказался безлюдным.

– Как ты попала сюда? Ты уже была здесь?

– Я много где была в Сыктывкаре, почти всю жизнь прожила…

Недоговорила, стушевавшись под суровым взглядом парня. Мой ответ ему не понравился, будто я сказала полную ерунду.

– Ты не могла прийти через проводника… – рассердился он. – Марина Андреевна ушла, да и не знала она куда я собираюсь.

– Что?

Я принялась торопливо шёпотом пересказывать всё, начиная с того момента, как открыла дверь в кабинет розыска. А Филипп устало привалился спиной к подоконнику, наклонил голову, но продолжал очень внимательно меня рассматривать и слушать. Эхо в пустом коридоре отчего-то пугало, будто кто-то ещё там был. Что-то в этом месте, или общей странной атмосфере праздника, меня настораживало.

– Я не понимаю… – задумчиво покачал он головой. – Но в любом случае нам нужно обратно, идём.