Денис Викторович Белоногов
Поезд
– Тише ты, у нас гости, что ты раскричался? – окрикнул его сторож. Отчего пес успокоился и с благодарностью принял новость, что ему не требуется гнать нежданного гостя. Обойдя вокруг куска овчины, на которой он только что лежал, он снова улегся на нее и все время, что мы беседовали, держал голову на передних лапах и только его глаза попеременно смотрели то на меня, то на хозяина, словно наша беседа имела для него какой-то смысл.
Пока я осматривал дом изнутри, сторож хлопотал около камина, по совместительству выполняющего роль печи – подкидывая поленья и ставя на него чайник с водой. Порывшись в небольшом комоде из грубой доски, он извлек красивый фарфоровый заварник, украшенный живописью и еще не утративший былых красок. Тщательно его протерев и сполоснув, подоспевшим кипятком, кинул в него пучок сухих трав – чайный лист, мелисса и мята. По крайней мере это только то, что я различил. Ароматы трав в воздухе перемешивались в букет с иными нотками, которых и я, большой ценитель чая и трав, не мог распознать. Возможно это были какие-то дикие лестные травы. Так или иначе, аромат был очень необычным. Может это был и не самый удачный купаж, но естественная природная чистота этих трав, давала такой свежий и чувственный букет, что отказаться от чая было решительно не возможно.
Кстати, внутри домик оказался еще меньше, хоть я и надеялся на обратное. Пара кресел, комод, кухонный шкаф, простая узкая кровать больше напоминающая большую доску с изголовьем и массивными необработанными, словно пни, ножками. Все это было нагромождено так близко друг к другу, что казалось дом вот-вот лопнет.
– Как вы здесь живете? Вам не тесно? – был самый первый мой вопрос. Мне, привыкшему к просторным апартаментам, эти условия казались не просто стесненными, а давящими.
Он смущенно улыбнулся и огляделся.
– Я и не замечаю… Погреть старые кости и отдохнуть места достаточно. Да и как можно говорить о тесноте, когда вокруг меня такие просторы. В обычный день я единственный человек на несколько десятков километров. Пространства мне хватает.
Мысль была такой законченной, что я не нашел, что на это возразить.
Сторож разлил чай по кружкам и одну передал мне. Я обхватил ее двумя руками и вдохнул горячий аромат. Уже порядком закоченевшие руки начали согреваться.
– Присаживайтесь в кресло. Если не торопитесь. Время для разговора есть – предложил сторож.
Он выбрал самую чистую овчину из большой кучи лежащих на кровати и положил в кресло. Я аккуратно держа кружку в руках, медленно опустился в кресло, чтоб не расплескать чай. Не смотря на овчину, кресло оказалось холодным и от сторожа не ускользнуло как я поежился от неожиданности.
– Холодно у меня для вас. Это с непривычки. Я-то не замечаю. Обождите пару минут, будет потеплее.
Он подошел к камину и присев на корточки, разворошил кочергой поленья. Отчего огонь, ушедший внутрь поленьев и окрасивший их багровым цветом, вновь вырвался наружу и весело затрещал. Затем сторож подбросил туда ворох тонких щепок. Они стремительно потемнели, выпустив белый дымок, а затем раздуваемые дыханием сторожа ярко вспыхнули, усилив пламя. Он выждал пока огонь разгорится и подбросил три небольших полена, сложив их накрест. Огонь перекинулся на них и стал с удовольствием пожирать. Я завороженно наблюдал за щелкающими поленьями и охватывающими их струйками ярко-оранжевого пламени. Маленькое помещение быстро прогрелось и стало заметно теплее.
– Может хотите перекусить? У меня есть хорошие мясные консервы… с крупой… – сказал сторож. А затем, словно сообразив что-то, смутился и добавил – Не привычная вам еда… Не думал, что будут гости, сообразил бы блюдо повкуснее – как бы извиняясь пробурчал он.
– Я с удовольствием – не стал отказываться я.
Сторож, довольный, начал рыться в ящиках комода. И когда нашел, торжественно извлек на свет большую жестяную банку.
– Вот… Нашел… Самая свежая. Это мне раз в неделю, с проходящим мимо поездом, компания присылает посылку с пайком. Хорошая, вкусная еда и шлют много. Я даже детям собираю посылки. Сами-то мы с Бойцом, плохие едоки. Боец – это пес мой.
Я кивнул.
Тем временем открытая консервная банка перекочевала на массивный отшлифованный камень, который, судя по всему, выполнял функцию пода. И к аромату чая примешался душистый запах мяса с крупой. Даже Боец на время поднял нос кверху и принюхался.
– Компания хорошо о вас заботится – согласился я.
Мясо в крупе оказалось очень сочным и вкусным. От неожиданности, после первого горячего, пряного куска я даже перестал жевать, не веря своему языку.
– Горячо? – поинтересовался сторож.
Но горячо не было, было безумно вкусно. Кажется впервые за долгое время я попробовал что-то естественное, не тщательно подобранное шеф-поваром ресторана, сложенное как конструктор с выверенными пропорциями, а такое простое и естественное. Обычная мешанина по сути, просто подогретое мясо с жиром, крупа и специи.
Я мотнул головой и на миг перестав работать челюстью, выдавил:
– Нет, не горячо, очень вкусно.
– Вот те раз, кажись давненько вы такого не ели. Вон как уплетаете.
Я снова прервался, чтоб ответить и еще растянуть удовольствие. Ароматный, насыщенный вкус бульона по прежнему был на языке и в мыслях.
– Кажется очень давно. Я с детства не ел ничего похожего.
Это напомнило мне «туристические» вылазки моего детства. Мы, я и мои товарищи, тогда точно так же покупали консервы в ближайшей бакалее и с оттопыренными карманами, налегке, просто уходили на весь день в лес, к озеру. Весь день мы только и делали, что валялись в траве или на песке, ходили по лесу в поисках хвороста и ягод, купались в озере, поднимая со дна диковинные камни и ракушки-беззубки. Из собранного хвороста, прямо на берегу мы разводили небольшой костер и так же как сейчас, ставили банки на угли у самого края. Иногда это была и картошка, но таскать с собой мешок нам не хотелось, это сильно нас замедляло. Я вспомнил и еще кое-что. Мы всегда покупали одну-две буханки хлеба и разломав их на куски, прямо руками, нанизывали на тонкие сухие ветки и жарили прямо на пламени костра.
– А можно Вас попросить…? – неуверенно начал я.
– Спрашивайте, конечно – откликнулся сторож.
– У Вас наверно имеется хлеб? Могу я пожарить корочку на огне?
Он хитро прищурился, словно понял что-то про меня.
– Конечно есть. Сейчас устрою – он направился к деревянному ящику, по форме напоминающему хлебницу. От туда он достал пышную буханку хлеба и отрезал несколько ломтей, а затем протянул их мне.
– Просто вспомнил из детства – с неловкой улыбкой пояснил я.
Сторож кивнул и направился к выходу.
– Еще минуту – кинул он на ходу и вышел наружу.
Его не было минут пять, но когда он вернулся, он держал в руке ту самую, из детства, сухую хворостину, слегка прихваченную снегом. Он отряхнул ее и протянул ее мне. Затем, предложив встать, подвинул мое кресло поближе к камину.
– Вы сидите, запекайте. Я приготовлю еще кое-что.
Устроившись у самого камина, я аккуратно нанизал корку в том месте где она была поплотней, чтоб не проворачивалась, и вытянул над огнем. Сторож снова скрылся за дверями.
В этот раз его не было подольше и когда он вернулся, он выглядел довольно запыхавшимся и разрумянившимся. Он торжественно вытянул на раскрасневшихся ладонях несколько чистых картофелин. Похоже он еще и вымыл их там, на морозе.
– Вот. В яму лазил за ними.
– Спасибо огромное – я постарался вложить в эти слова всю мою признательность. Было так чудесно, в таком забытом всеми месте, встретить такое гостеприимство.
– Сейчас завернем в фольгу и будет как надо.
Порывшись в комоде, он извлек клок довольно мятой фольги и бережно завернул каждую картофелину. Затем, подкинув на самый край камина, кочергой собрал вокруг них угли. Через пол часа картошка была готова. Стоит ли говорить, что я с удовольствием скушал и ее.
После импровизированного ужина, порядком подкрепившись и согревшись, мы сидели у камина, вытянув к нему ноги, и глядели на переливающиеся огненно-красным угли. Сторож больше молчал. Думаю он отвык от разговоров, целыми днями поглощенный в себя, а может ему казалось невежливым расспрашивать гостя и докучать ему.
– Вы наверно уже жалеете, что согласились зайти ко мне – как бы извиняясь, спросил сторож – Я уже отвык общаться с людьми. Даже не знаю, что вам и предложить, как развлечь.
– Не буду скрывать, вначале меня привело обычное любопытство и вежливость. Я и сам не очень представлял, чего ожидать. Но теперь я уверен, что поступил правильно. Я никогда не был в таком месте. Мне все здесь непривычно и все же здесь… уютно. Думаю вы предложили мне лучшее, из того, что мне было нужно. Возможность удрать из моей привычной жизни хоть на минуточку.
– Не может быть чтоб ваша жизнь была плоха.
– Что вы. Вовсе нет – рассмеялся я – Но моя жизнь, как купе в том поезде – я кивнул в ту сторону, где находился поезд – Он куда-то несется, а я просто не в состоянии сойти с него…
– Как диковинно вы говорите. Это вроде как у меня – все дни смешались в один. Один день лета, затем день осени, зимы…
– Вы верно меня поняли – рассмеялся я – Понимаете, я даже не могу вспомнить что-то значительное. Моя память не заполняется воспоминаниями. Но, сегодняшний вечер мы спасли. Наверно и у вас давненько не было гостей?
– Это точно. Сюда никто не добирается.
– Вы не будете против, если я к вам еще приеду? Скажем летом? – сказал я, неожиданно даже для себя.
– Что вы. Конечно нет. Вы только предупредите машиниста, чтоб они скорость снизили. Останавливаться-то им нельзя. А вот снизить – это, пожалуйста. На ходу выскочите. А обратно – там уж я организую.
– Значит нужно налегке? Без чемоданов. Только самое необходимое. Идеально!
Мы снова замолчали, но лишь на минуту.
– Меня зовут Роберт – я протянул сторожу руку.
Сторож представился в ответ.
Так сидя в креслах, рядом друг с другом, мы и скоротали часть той ночи. За разговорами о его семье и моей, о его тяжком и ответственном труде и о моих попытках писать. Об одиночестве или под прицелом сотен глаз. О величии природы и величии человека, кто в состоянии связать такие разные уголки планеты скоростными путями железки или автомагистралями.
Не знаю сколько прошло времени, я совершенно потерял ему счет. Кажется я даже затерялся в пространстве, вполне понимая при этом, где нахожусь. Этого места не было в моей системе координат и все же я был здесь, а значить это место реально. Вдалеке раздался гудок поезда. Затем еще один.
– Кажется мне пора – сказал я.
– Да, похоже они закончили. Это сигнал к отправлению.
– Спасибо вам. За проведенное время. За прием. За общение.
– Да чего уж. Это вам спасибо, что зашли на огонек. Иногда очень хочется перекинуться парой слов. Даже с псом говорить начинаешь. Да ответить ему нечего.
Я усмехнулся.
– Давайте я вас провожу – предложил сторож.
– Спасибо, но тут не далеко. Не стоит тревожится. Я с удовольствием пройдусь один. А вы отдыхайте, похоже снега этой зимой будет предостаточно.
– Это уж как пить дать. Всего доброго вам. Счастливого пути.
– Спасибо – ответил я.
Мы пожали друг другу руки и я вышел наружу.
Кажется стало заметно холодней, не смотря на обильно падающий снег. Я поежился, поднял воротник и направился к поезду. Снег скрипит под подошвами, так, как никогда не скрипит в городе. Вокруг меня хвойный лес – деревья накрытые снегом, такие пышные, что все окружающее пространство кажется таким пушистым и мягким, в отличии от города, с его острыми углами и четко очерченными линиями. Воздух свеж и прозрачен. Кажется я могу различить каждую снежинку в отдельности. Они неторопливо падают вниз и дополняют мягкость рассеянную повсюду. Слабый лунный свет проникает сквозь ветви и отражается от снега – такого чистого, что под лунным светом он отливает сказочной синевой. Раздался еще один гудок. Это не производит на меня решительно никакого впечатления. Кажется тронься поезд без меня, я не сильно бы расстроился.
