Денис Арзамасов
Легион. 3 в 1
8 глава
К лесной сторожке вышли, когда уже совсем стемнело, а в голове у Максима невольно стали закрадываться мысли, что ночевать им придётся на болотных кочках или вовсе идти всю ночь. Не хотелось бы. Непривычное к подобным физическим и эмоциональным нагрузкам тело требовало отдых. Ноги гудели от долгой ходьбы, плечи ныли под тяжестью ружья, рюкзака лесника и лазерной винтовки захватчиков. Кроссовки впитали в себя вечернюю росу и грозили переохлаждением организма. Вот потому эта проконопаченная мхом бревенчатая избушка предстала в глазах молодого человека гостиницей с пятью звёздами Мишлен.
Максим непроизвольно прибавил шаг.
– Не спеши, – остановил парня суровый голос Клима. – Проверить надо.
Надо, значит надо. Максим послушно остановился. Хотя, по его мнению, данные предосторожности были излишними. Сильно сомнительно, что чужаки будут устраивать засаду в этих глухих местах, поджидая случайного прохожего.
– Дымком тянет, – словно прочитав мысли парня, пояснил Одинцов.
Максим принюхался. И то верно. В воздухе чувствовался чуть заметный запах, а из трубы, что была выведена прямо из стены дома, тянулась едва видимая на фоне ночного леса тонкая струйка белесого дыма.
– Здесь стой, – приказал парню Клим. – Леший, прикроешь.
Ни слова не говоря Одинцов, вслед за егерем, беззвучно растворился в ночи. Максим в очередной раз подивился тому, что простой лесник командует аж целым подполковником ФСБ. И, что характерно, Андрей Викторович нисколько этому не противился.
– Чудны дела твои, Господи, – вдруг вспомнилась Максиму любимая бабушкина присказка. Молодой человек сильно в Бога не верил, но в этот раз решил перекреститься. Лишним не будет.
Поначалу парень воспринял вынужденную остановку весьма позитивно, можно было немного отдохнуть. Но по прошествии времени понял, что поторопился с выводами. Нагрузка на плечи никуда не делась, зато плюсом ко всему добавился холод. Температура воздуха заметно упала, промокшие кроссовки студили ноги. Когда двигался, было ещё ничего, зато сейчас стал пробирать озноб. Тело заметно потряхивало, зубы начали постукивать друг об дружку, испытывая себя на прочность.
Максим удивлялся сам себе. Вроде не так уж и холодно, ветра нет.… Видимо нервное накатило, отходняк после бурных событий дня накрыл. А тут ещё старшие товарищи запропастились. С ними было куда спокойнее и уверенней.
Молодой человек тревожно вглядывался в ночной лес, прислушивался к посторонним звукам, однако появление Одинцова всё же пропустил.
– Всё нормально, – почти у самого уха прозвучал тихий шёпот фээсбэшника.
Максим вздрогнул от неожиданности. Вроде только что никого рядом не было. Обидно, проморгал. Утешало, что с профессионалами ему не тягаться.
– Где Клим? – подрагивающим от холода голосом спросил парень. Почему-то его насторожило отсутствие лесника.
– Стол накрывает, – усмехнулся Андрей Викторович. – Пойдём. Продрог весь.
Одинцов уже не скрываясь, пошёл к дому. Максиму ничего не оставалось, как последовать за ним.
Вблизи избушка смотрелась маленькой и ветхой. Когда её построили не известно, но всяко не в этом десятилетии и даже не в этом веке. Для чего тоже не понятно. Может тут местные партизаны от фрицев прятались во вторую мировую, а может сами охотники соорудили, чтобы было, где отдохнуть и переночевать. Помниться дед говорил, что таких сторожек в здешних лесах немало имеется.
– Проходи, – подполковник по-хозяйски пригласил Максима в дом.
Молодой человек отворил скрипнувшую несмазанными петлями дверь и зашёл внутрь.
На самодельном табурете закинув ногу на ногу и откинувшись спиной к стене, сидел Клим, направив ствол своего «Вепря» на двух бородатых мужчин лет сорока на вид, испуганно жавшихся к печке-буржуйке.
– Здравствуйте, – чисто на автомате поздоровался Максим. Воспитание. Его никуда не денешь.
Мужчины хмуро промолчали в ответ.
– Разувайся и ноги к печке, – послышался за спиной голос фээсбэшника.
Максиму дважды повторять было не нужно. Облегчённо выдохнув, он скинул с плеч осточертевший и ставший непомерно тяжёлым рюкзак и прошёл к пышущей жаром «буржуйке».
Одинцов закрыл за собой дверь и, задвинув засов, обратился к мужчинам:
– Ну что братцы, будем знакомиться? Я подполковник ФСБ Одинцов Андрей Викторович. Это Климов Глеб Сергеевич и наш молодой друг Максим. Прошу любить и жаловать.
Вопреки ожиданиям Максима при упоминании Службы Безопасности мужчины не расслабились, облегчённо не выдохнули, осознав, что передними не бандиты, зато настороженно переглянулись. Гадать и строить предположения, в чём причина столь явного недоверия к правоохранительным органам парень не видел ни смысла, ни желания. Трудно оставаться спокойным, когда на тебя смотрит дуло гладкоствольного самозарядного ружья.
– Вас-то, как звать, величать? – спросил фээсбэшник, так и не дождавшись, когда хмурые бородачи вежливо представятся в ответ.
– Олег, – стараясь не встречаться с насмешливым прищуром карих глаз Андрея Викторовича, пробурчал один из мужчин. – Это Андрей.
– Тёзка значит, – расплылся в располагающей улыбке Одинцов. – Кто такие?
– Охотники. Клим знает, – сослался на лесника Олег.
– Знаю. Нормальные мужики, – подтвердил слова охотника до этого молчавший егерь.
– Зачем же тогда ты их на мушке держишь? – удивился подполковник.
– По привычке, – огрызнулся Клим и отставил ружьё в сторону.
Максиму показалось, что в тесной избушке сразу стало легче дышать. Незнакомым мужчинам уж точно.
– Здесь, что делаете? – то, что Клим замолвил за охотников словечко, для фээсбэшника вовсе не означало конец допроса.
– За колбасой в очереди стоим. Не видно, что ли? – неожиданно для всех вдруг съязвил представленный Андреем.
Олег испуганно покосился на лесника и незаметно ткнул разбуянившегося охотника локтём.
– Не толкайся, – сдал приятеля с потрохами Андрей. – Каков вопрос, таков ответ. В следующий раз не будет херню спрашивать.
Вопреки ожиданиям Максима и самих охотников Одинцов вовсе не обиделся, даже в какой-то степени одобрительно посмотрел на тёзку. Подполковнику всегда нравились люди с характером, готовые постоять за себя. Вот только резкости надо бы поубавить.
– Охотничий билет и разрешение на оружие, – приказал фээсбэшник и, не заметив дружной активности ласково добавил: – Пока вежливо прошу.
Мужчины находились не в том положении, чтобы ерепениться, да и смысла особо не было. Документы у них оказались в полном порядке и после беглого изучения, Одинцов вернул их обратно.
– Ладно, мужики, вы уж на меня не серчайте. Времена сейчас не спокойные, проверить надо было, – Андрей Викторович внимательно следил за реакцией охотников, но те остались совершенно спокойны. Или они пока ничего не знали о серокожих захватчиках шастающих по округе, либо хорошо владели собой.
Как бы то ни было, причин не доверять им у Одинцова не было.
– Давно здесь? – неожиданно влез в разговор Клим.
– Утром приехали, – ответил Олег. Он оказался куда более разговорчивым, чем его товарищ.
– Случилось чего? – а вот Андрей более сообразительным.
Подполковник вновь напрягся. Не серьёзно, в пол силы, скорее отдал дань привычке.
– Почему так решил?
– Иначе, зачем в ружьё взяли и документы проверили? Беглых уголовников ищите?
– В логике не откажешь, – усмехнулся фээсбэшник. – Из наших?
Андрей невольно дёрнул щекой. Видно не сильно он уважал отечественные правоохранительные органы.
– После армии три года в патрульных проходил, пока не понял, что не моё.
– А зря, соображалка у тебя работает. Мог со временем в оперативники перейти, – Одинцов вновь похвалил тёзку. – Только не преступника мы ищем. Тут дело куда как серьёзнее.
Подполковник взял паузу, предоставив мужчинам время прочувствовать момент.
Те в долгу не остались. Озадаченно перевели взгляд с серьёзного лица Андрея Викторовича на равнодушного Клима и далее на разомлевшего у жаркой печки Максима. Поняв, что кроме фээсбэшника вступать в дискуссию никто больше не намерен, они вновь повернулись к Одинцову.
– Что случилось? – первым не выдержал Олег.
– Началась война, – жестко припечатал разведчик. Он уже не сомневался в обратном. За время дороги Андрей Викторович успел проанализировать ситуацию, и вывод был только один – это вторжение!
***
Иван Коломейцев был одним из первых, кто понял, что из города пора валить. Появление силового барьера вещь конечно жутко интересная и сенсационная, но наукой пока не изученная. Какие опасности таит в себе стена приходиться только гадать. А тут ещё и связь накрылась, радио молчит, телевизор не показывает, интернета нет. Если плюсом ко всему и свет выключат, вообще замечательно будет, особенно тем, у кого электрический чайник и плита. Как у него самого.
Одним словом, недолго думая, собрался Иван какое-то время погостить у тётки в Игнатово, пока всё не проясниться. Благо тётя давно уже приглашала его к себе, питая к племяннику неподдельные родственные чувства.
Сборы были недолгими. Много ли надо молодому холостяку? Это семейные люди чемоданами пакуются, у него же всё необходимое поместилось в одну дорожную сумку.
Иван перекрыл воду, проверил, везде ли выключен свет и закрыты окна. Возле холодильника вышла небольшая заминка. Продуктов в нём, как у настоящего холостяка, родители которого уехали на две недели отдыхать на юг, особо и не было. Зато в морозильнике лежало аж семь пачек пельменей, накануне купленных по акции в качестве стратегического запаса. И если вдруг отключат электроэнергию, запасу хана. Жалко. Но и везти с собой тоже не вариант. По такой жаре, когда довезёшь, из них только пельменные лепёшки жарить можно будет. И что делать?
Коломейцев вышел на лестничную площадку и позвонил в квартиру напротив. За дверью послышались приглушённые шаги, затем пауза тишины ровно на столько, чтобы посмотреть в глазок и наконец, щелчок замка.
– Здорово, Танюха. В гости приехала? – Иван весело подмигнул своей бывшей соседке. Едва успев закончить колледж, она вышла замуж за парня из Боброво и переехала жить к мужу в деревню. Потом родила девочку, и навещать мать, учительницу начальных классов, совсем не осталось времени. Приезжала лишь по праздникам и далеко не каждым выходным. – Видела, что в городе делается?
– Видела. Как раз с Викухой гулять ходили, – ответила Татьяна. – Что это, как считаешь?
– Не знаю, – парень пожал плечами. – Думаю природная аномалия. Может под нами какой разлом тектонических плит проходит. Не сегодня-завтра провалимся все к чёртовой бабушке, и поминай, как звали.
Девушка испуганно ахнула.
– Хватит людей пугать, баламут, – послышался из-за спины Татьяны строгий, но добродушный голос хозяйки квартиры.
– Здравствуйте Галина Николаевна.
Татьяна отошла в сторону. В узком коридоре старенькой брежнёвки стояла невысокая худощавая женщина. Возле неё робко держась за руку, любопытными глазёнками смотрела на нечаянного гостя трёхлетняя Вика.
– Здравствуй Ваня, – ответила на приветствие соседка. – С чем пожаловал?
Иван неуверенно переступил с ноги на ногу, не зная с чего начать разговор. Галина Николаевна была его первым классным руководителем, и он всегда немного робел перед её авторитетом.
– Я сегодня к тёте в Игнатово уезжаю, – начал Иван. – А в холодильнике семь пачек пельменей. Переживаю, если свет отключат, им не выжить.
– Соболезную. Для всех нас это будет большой утратой, – Татьяна с детства отличалась весёлым нравом. Никогда не унывала и всегда находила повод для юмора.
– Хорошая шутка. Смеюсь вместе с тобой, – Коломейцев приподнял уголки губ, обозначая улыбку. – Галина Николаевна вы их у меня не купите? Отдам, за что взял, зато с доставкой на дом.
– А нам они зачем? Сам сказал, электричество отключат, – в логике Татьяне не откажешь. Крыть было нечем.
Получается, только за зря людей потревожил.
– Извините, что побеспокоил, – Иван был не из тех, кто без зазрения совести будет навязывать ненужный товар. – До свидания.
– Неси свои пельмени, – в последний момент Галина Николаевна окликнула уже собравшегося уходить парня.
– Мам, зачем? – удивлённо воскликнула Татьяна, стрельнув в соседа возмущённым взглядом.
Умудрённая годами женщина тяжело вздохнула:
– Запас карман не тянет. В первую очередь съедим.
– Тогда я мигом, – воодушевлённо воскликнул Иван. – Возьму за шесть, седьмая в подарок.
Учительница жест доброй воли не оценила. Ей и пельмени по большому счёту были не нужны, зато требовалось другое…
– Просьба у меня к тебе будет, – обратилась к бывшему своему ученику Галина Николаевна. – Завези Татьяну с Викой домой в Боброво. Всё равно мимо проезжать будешь.
Татьяна на какой-то момент даже растерялась, настолько неожиданными были слова матери. Зато маленькая Вика среагировала быстро и как надо.
– Я не хочу домой, – тонким голоском прощебетала девочка и даже капризно топнула ножкой. – Хочу у бабушки.
– Мы только вчера приехали, – напомнила Татьяна вдруг ставшей негостеприимной матери. – Так быстро надоели?
– Не переворачивай, – повысив голос, резко обрезала дочь Галина Николаевна. – Мне спокойнее будет, зная, что вы находитесь подальше от этой штуки. Вон Ваня тоже, наверное, не просто так в гости собрался. Всегда сообразительным был.
Даже не смотря на комплимент, Иван почувствовал обиду, словно трусом обозвали. Это что же получается, в глазах соседей он выглядит крысой убегающей с тонущего корабля?! Задело. Захотелось, как в школе на слабо, остаться и доказать себе, что он мужик, а не баба.
– Ты глазами не сверкай. Вижу, что обиделся. А зря, мысль у тебя правильная. Если не знаешь чего ожидать, держись от этого подальше.
Коломейцев не сразу понял, что Галина Николаевна обращается к нему. Иван думал, что учительница сперва станет уговаривать дочь, но он плохо знал Татьяну. Для девушки, выросшей без отца слово матери было законом. Ничего не поделаешь, так воспитали.
– Всё так серьёзно? – лишь спросила у мамы Татьяна, припечатав соседа взглядом.
– Мне так буде спокойнее, – повторила свои слова учительница. – Ваня, полчаса подождёшь? Девочкам собраться надо.
– Не торопитесь. Я ещё сам не готов, – слукавил парень, преследуя самые благородные цели. Зачем лишний раз нервировать людей авралом? Лично он может и подождать, не убудет. – Через час зайду.
– Пельмени не забудь, паникёр, – напомнила девушка. Матери перечить она не решилась, зато видимо посчитала возможным отыграться на соседе.
Иван смутился, покраснел и ни слова не говоря ушёл в свою квартиру. А, что тут скажешь? Возможно, она и права. Раньше времени спраздновал труса, да ещё других за собой потянул.
– Дались мне эти пельмени, – сам себя отругал парень, заваривая на кухне чай. Обещанный час надо было чем-то занять. – Нехорошо получилось. Людей подставил.
Иван примерным мальчиком никогда не был. Мог и матерно послать и в драку влезть, но только когда считал себя правым. И всегда сильно переживал, когда по его вине страдали люди. Однако переживай, не переживай, а дело сделано. Обратного пути нет.
Молодой человек посмотрел на часы. Пора. Закинул сумку на плечо и вышел из квартиры.
Татьяна с дочкой и вещами уже ждала его на улице, на лавочке возле подъезда. Галина Николаевна стояла чуть поодаль, всем своим видом демонстрируя, что если и чувствует перед дочерью с внучкой свою вину, от своего решения всё равно не отступится. Будет твёрдо и до конца стоять на своём.
– Поехали, – Иван закинул сумки в багажник отцовского «Логана» и вежливо открыл нечаянным попутчикам заднюю дверь. – Детского кресла у меня нет.
– А пора бы заиметь, – за прошедший час Татьяна успела переосмыслить поступок матери и уже в более приподнятом настроении намекнула соседу на его холостятскую жизнь. – Мам, может с нами?
– Позднее сама приеду. Ты сначала зятя подготовь к визиту любимой тёщи, – отшутилась Галина Николаевна. – Как до дома доберётесь, позвоните.
– Ба, телефон не работает, – напомнила бабушке Вика, изобразив личиком забавную гримасу «ох уж эти взрослые».
– Верно, говоришь. Совсем забыла, – Галина Николаевна подошла и нежно погладила внучку по голове. Обернулась к Татьяне. – Если всё будет хорошо, жду на следующей неделе.
– Мы приедем, – пообещала дочь и, обняв мать, поцеловала в щёку.
Иван деликатно дал женщинам время попрощаться, в позе истинного дворецкого молча застыв возле машины придерживая открытую дверь.
– Пока, бабушка, – Вика помахала рукой и первой забралась в салон. Дети, они такие, долгих прощаний не любят. Да и зачем, если скоро опять приедут?!
Из города выбраться получилось на много позднее, чем Иван планировал. Тут ещё Татьяна попросила заехать в магазин на пять минут, отчего прождать её пришлось не меньше получаса. Вдобавок на заправке попали в очередь из трёх машин. Пока стояли, Вике в туалет захотелось, будто нельзя было это сделать заранее дома. А может и сделала. Как бы то ни было, время шло и вместе с ним, у молодого человека всё более отчётливо крепла мысль, что к тёте он приедет далеко за полночь и ещё долго не обзаведётся семьёй.
С первым пунктом Иван явно погорячился. В Игнатово он не был уже лет пять и успел позабыть в каком состоянии находится дорога. А дорога была разбита напрочь. Что вы хотите, сельское направление. Максимальная скорость передвижения сорок километров в час. Теоретически можно и быстрее, если не жалко подвеску.
– Ёшкин кот. На фига мне это было надо?! – выругался Коломейцев в последний момент, заметив очередную яму глубиной в Мариинскую впадину. Он конечно, как мог, сдерживал свои эмоции, помня, что в салоне находятся девушки, но иногда всё же вырывалось. – Как вы здесь ездите?
– Точно также. Только с матюгами, – подавив смешок, поделилась личным опытом Татьяна.
– Помогает?
– Скорее поддерживает. Морально.
– Понятно. Если я угроблю машину, батя меня убьёт, – пожаловался Иван и, вновь скинув скорость перед очередным ухабом, крутанул руль влево.
Одновременно с этим справа от дороги мелькнул голубоватый луч и ударил в капот «Логана» проделав в нём аккуратную дырку. Машина дёрнулась и заглохла став прекрасной мишенью для обстрела. Чем и воспользовались укрывшиеся в лесу стрелки.
Не меньше десятка лучей ударили сразу с нескольких позиций в считанные секунды, превратив бюджетную иномарку в дуршлаг для макарон. Ивану Коломейцеву точно бы досталось за испорченный автомобиль от скорого на расправу отца. Если бы парень остался жив.
9 глава
ОмГиорн расположился с выделенным ему для блокады населённого пункта отрядом пусть у главной, но далеко не единственной дороги ведущей из города. По-другому просто не получалось. Для выполнения поставленной задачи генерал ОмКрасс дал всего пятьдесят бойцов. Пятьдесят!!! Ладно, хоть город штурмом взять не приказал и то хорошо. Наверное, в настроении был.
Правда командующий обещал прислать подкрепление из вновь прибывших бойцов и освободившихся после зачистки территории отрядов. Только когда это ещё будет?!
Капитану пришлось разбить свой и без того маленький отряд на несколько частей. Во-первых, он выслал по два наблюдателя на оставшиеся второстепенные выезды из города, отчего численность личного состава сократилась больше чем на четверть. Во-вторых, выставил небольшой, всего из четырёх солдат и командующего ими лейтенанта, наблюдательный пост, в обязанности которого входило лишь заранее предупреждать о любом движении противника по дороге в направлении основного отряда. Ну и конечно в качестве последнего рубежа, в случае если кто-то вырвется из рук капитана в сторону города.
ОмГиорн рассредоточил оставшихся бойцов в укрытия вдоль дороги. Обстреливаемый участок получился гораздо меньше чем того хотелось бы кадровому офицеру имперской армии, но он очень надеялся, что дружный залп из почти трёх десятков стволов остановит любую технику и изрядно проредит ряды неприятеля. И на этом всё. С имеющимися силами им не выдержать даже первого серьёзного боя. Слишком рано командующий перешёл к активной фазе операции. По мнению капитана сначала нужно было подкопить сил. Радовало и давало хоть какую-то надежду удержать имеющийся плацдарм, то, что здесь не было профессиональных военных противника. А вести боевые действия с плохо вооружёнными, не дисциплинированными и не имеющими специальной подготовки гражданскими куда проще и безопаснее.
– Капитан. Лейтенант ОмКирт докладывает о движущемся в нашу сторону единичном транспортном средстве, – доложил офицеру боец, отвечающий за связь.
Отлично. Это уже был четвёртый транспорт с того момента, как отряд капитана занял свою позицию. На первый взгляд этого было катастрофически мало, такими темпами ликвидировать местное население придётся ещё очень долго. Но ОмГиорн считал, что в противном случае, их местоположение не получиться долго держать в секрете. Опять же, судя по всему, в городе пока не догадываются о зоргах, иначе уже давно перекрыли бы все выезды.
– Всем приготовиться. Открывать огонь только после моего выстрела, – ОмГиорн отдал уже знакомый приказ. Ничего, лишним не будет.
Долго ждать не пришлось. Вскоре на разбитой до безобразия дороге, каких не встретишь даже в самых захудалых провинциях империи, показалось чёрное транспортное средство именуемое аборигенами странным словом «МАШИНА». Капитан прицелился и нажал кнопку.
Как назло в этот момент машина повернула вправо объезжая большую яму, и выстрел пришёлся совсем не туда, куда планировал офицер. Однако за зря он тоже не пропал. От попадания лазерного луча транспорт заглох и остановился став прекрасной мишенью для зоргов. И бойцы не подвели. Капитан лично видел, как не меньше трёх голубых лучей попали в водителя, остальные частой гребёнкой прошли по салону. После такого в живых не остаются.
И каково же было удивление офицера, когда открыв дверь машины, он увидел полные ужаса широко распахнутые глаза маленькой девочки.
– Ты гляди, детёныш выжил, – к ОмГиорну подошёл сержант ОмКарташ и, ухватив за волосы ребёнка, рывком вытащил из машины.
Девочка пронзительно закричала от боли и страха, выкрикивая что-то на своём языке. Из глаз потекли слёзы.
– Заткнись, – сержант наотмашь ударил ребёнка ладонью по лицу и потащил прочь от дороги. – Сейчас я тебя успокою.
– Сержант, отставить, – остановил бойца ОмГиорн. Ему уже доводилось видеть, как обращается ОмКарташ с пленными. Мерзость. И пусть население этого мира официально признано животными, такой смерти они не заслужили. – Отпусти.
По лицу солдата было видно, что приказ командира пришёлся ему не по нутру, но ослушаться он не решился. Капитан был крут на расправу, если считал, что его подчинённые это заслужили.
Девочка, как только её отпустили, тут же побежала к машине и, всхлипывая, прильнула к груди мёртвой молодой женщины.
ОмГиорн поднял винтовку и выстрелил. Пусть лучше так, чем от зверств сержанта.
***
Кудряшов курил одну сигарету за другой и пил кофе чашку за чашкой. От переизбытка никотина и кофеина уже тошнило. Давление поднялось выше маковки, а сердце готово было выскочить из груди. По хорошему сейчас бы домой, выпить таблетку и в кровать, но начальник полиции не мог позволить себе такую роскошь. Болеть было некогда. Что там говорить, даже выпить рюмочку коньяка, не было ни времени, ни сил.
Геннадий Васильевич по-тихому завидовал администрации города оставшейся по ту сторону забора. И раньше от них толку не было, и тут отмазались. Плакаты писать с ценными указаниями большого ума не надо, особенно если все инструкции поступают из центра.
Да, Москва была уже в курсе всего происходящего и даже в большей степени, чем сами местные.
Уже ближе к вечеру, из плакатной переписки Кудряшов узнал, что глава района предпринял попытку добраться до города кружными путями. Результат экспедиции был неутешительным – силовой барьер протянулся на много километров в разные стороны. И судя по всему, имел форму кольца. Если оно замкнуто, то это совсем хреново. Но пока машины разведки не добрались до противоположной стороны, ещё теплилась слабая надежда на благоприятный исход.
В связи с данной ситуацией, районная администрация никак не могла не поставить в известность обо всём происходящем областную. А те недолго думая доложили в Москву – пусть у них голова болит. В кремле ко всему отнеслись крайне серьёзно и клятвенно пообещали прислать нужных людей для изучения данного феномена и координации действий.
Местные власти облегчённо выдохнули. Кудряшов тяжело вздохнул.
В дверь кабинета уверенно постучали.
– Входи, – повысив голос, прокричал начальник полиции, уже примерно догадываясь, кого увидит на пороге.
И не ошибся.
– Накурил, хоть топор вешай, – вошедший Краснов помахал рукой перед лицом. Толку от этого жеста было ноль, зато он прекрасно послужил индикатором степени задымлённости помещения. Если уж майору, самому питавшему пристрастие к пагубной привычке, нечем было дышать, значит, полковник и вправду перестарался с табаком, пытаясь успокоить расшатанные нервы.
– Без тебя знаю, – хмуро проворчал Кудряшов. – Ты по делу говори.
– Можно и по делу, – Пётр Семёнович устало опустился на стул. – Из домов почти всех расселили…
– Что значит почти? – перебил доклад коллеги полковник.
– А то и значит. Некоторые наотрез отказались покидать квартиры. Ты же наш народ знаешь, упрутся рогом, с места не сдвинешь, – посетовал Краснов на жителей города. – Указ хоть бы, какой издал, мол, кто не согласен ехать в общагу, поедут в «обезьянник».
Кудряшов невесело усмехнулся.
– Полномочий не имею.
– Ну как знаешь.
– Чем мотивируют отказ?
– Знамо чем, бояться, что домушники квартиры обнесут за время их отсутствия. И я тебе скажу, правильно бояться.
Начальник полиции и сам это понимал. Без жильцов дома обворуют. Пусть даже всё самое ценное хозяева увезут с собой, но все вещи всё одно не вывезешь. Однако и оставлять людей вблизи барьера Кудряшов не хотел. Чуяло его сердце добром это не закончиться.
– Много осталось?
– Тридцать семь человек. В пяти домах.
Вот тебе ещё одна головная боль. Думай теперь, каким кнутом или пряником уговорить жильцов съехать из своих квартир.
– Остальным места в общежитии хватило? – полковник вынул из пачки сигарету, помял её в руках и без охоты закурил.
Краснов по примеру хозяина кабинета достал свои.
– Двенадцать семей пришлось разместить в бывшей школе-интернате, в тех корпусах, где жили беженцы с Украины.
– Что ещё хорошего скажешь? – Геннадий Васильевич затушил не докуренную сигарету в до краёв наполненной окурками пепельнице. Уже не лезло. – Если есть хорошее.
– Хорошее всегда найдётся. Лишь от человека зависит, какой у него стакан, на половину пустой или полный.
– Вот только философских разговоров мне сейчас и не хватает, – вспылил полковник. Неудивительно, нервы, как натянутая струна. Столько всего свалилось на его голову.
Краснов прекрасно понимал друга. Чем выше стоишь в табеле о рангах, тем больше зарплата, а вместе с ней соответственно растёт ответственность и проблемы. Если, конечно, ты правильный человек, а не выскочка который бессовестно перекладывает свою работу на плечи подчинённых, а сам лишь пользуется всеми привилегиями занимаемой должности. Кудряшов был не из таких, как впрочем, и сам Краснов. Только майору хватило ума не лезть в это болото.
– Я про стакан не просто так вывернул, – Пётр Семёнович расстегнул портфель, с которым пришёл и достал бутылку коньяка. – По пять капель сейчас совсем не помешает.
Геннадий Васильевич сперва неодобрительно покосился на коллегу, но подумав, махнул рукой.
– Твоя, правда. Наливай.
На столе появились две стопки и тарелка с нарезанными дольками лимона посыпанные сахарным песком. Краснов уверенным скупым движением распечатал бутылку и плеснул по стопкам янтарную жидкость.
– Без тостов, – майор, не чокаясь, опрокинул коньяк в рот, закусил лимоном и снова закурил.
– А я скажу, – Кудряшов поднёс стопку к глазам, задумчиво покрутил её в руках и без всякой надежды произнёс: – Чтобы этот бардак скорее закончился.
– За это я тоже выпью, – Пётр Семёнович быстро наполнил себе вторую.
Хороший коньяк сделал своё дело. Полковник почувствовал, как по телу разливается мягкое, ласковое тепло. Мышцы слегка расслабились, в голове прояснилось.
– Вот теперь можно и к хорошим новостям, – Кудряшов откинулся на спинку кресла. – Что ты там про них говорил?
– Из хорошего лишь то, что паники в городе нет, – Краснов затушил в пепельнице окурок и вновь наполнил стопки. – Я поставил посты на всех трёх дорогах. За последние четыре часа по ним суммарно выехало не больше дюжины машин.
Полковник по достоинству оценил инициативу подчинённого. К своему стыду, сам он до этого не додумался.
– Это хорошо.
– Хорошо, – согласился майор и тут же расстроил: – Плохо другое. Въехавших в город нет ни одной. Словно вымерли все.
Это действительно было странно. Предположим, люди не спешат посетить вдруг ставший опасным город. Тогда почему никто не приехал забрать близких и родных оставшихся здесь? Возможно местные ещё не в курсе о барьере, связи то нет. Кудряшов мысленно себя одёрнул, сейчас это не столь важно.
– Топливо для генераторов в больницу завезли?
Полковник заранее решил перестраховаться на случай отключения подачи электричества.
– Откуда я знаю?! – пожал плечами Краснов. – Это в обязанности МЧС.
Вот ещё тоже головная боль. Спасатели люди нужные, профессионалы своего дела, тут спору нет, но с характером. Старшинство начальника полиции приняли безропотно, однако покривились. В независимость играют.
– Разберусь, – пообещал полковник, и устало провёл рукой по лицу. Спать хотелось неимоверно. – Давай по домам. Утро вечера мудренее.
***
Командующий шестым имперским легионом генерал ОмКрасс пребывал в отвратительном настроении и с каждым часом оно лишь ухудшалось. Причина этого крылась в непозволительно больших потерях среди личного состава. С начала экспансии армия потеряла уже более тридцати солдат и одного офицера. Цифра на первый взгляд вроде не большая. Помниться в провинции Каро возле Каловара легион за два дня потерял до семидесяти процентов живой силы и почти всю технику. Но там им противостояла хорошо вооружённая, подготовленная армия повстанцев. А тат… крестьяне! При самом плохом раскладе один легионер стоил полсотни гражданских, тут же соотношение получается один к семнадцати, и это включая женщин, детей и стариков. Есть о чём задуматься.
Идею майора ТиРилли взять город в осаду генерал поддержал. Но в тоже время понимал, что эту угрозу необходимо, как можно скорее ликвидировать. ОмКрасс планировал усилить отряд капитана ОмГиорна ещё сотней бойцов и утром начать штурм населённого пункта. По мнению командующего сто пятьдесят профессиональных военных должны были легко справиться с поставленной задачей. Теперь же генерал в этом начал сильно сомневаться.
