Их жизнь, их смерть – Давид Яковлевич Айзман
«Через два месяца после своей свадьбы Эрнестина родила. Муж ее, Жюль, был в поле, пахал. Когда стало смеркаться, он выпряг лошадей и вывел к дороге. Лошади были: Маркиза – большая кобыла, серая, в яблоках, и Гарсонэ – тощий и мелкорослый белый конек, с сильно загаженными задними ногами и с хронической язвой на шее. На Маркизу Жюль сел, как на диван, свесив обе ноги на левый бок, и поехал домой…»
Другой формат
Видео
Ух, что за гадливое впечатление от повести… Словно вляпался в нечистоты и не знаешь стоит ли счищать, а то еще сильнее вонь будет.
Если кратко – то видимо повествование о тяжелой жизни совсем опустившихся низов. Даже и людьми называть то не хочется. “Отец семейства” беспробудно пьян прям со дня женитьбы, но так думаю он и до этого не просыхал. Вроде как работает целыми днями, но делает все настолько невпопад и бездарно, что еще больше вгоняет семью в нищету. Казалось бы можно начать жалеть жену? Не стоит… – она тоже благополучно “укрепляет” организм бесконечными пойлами, сквернословит, хозяйством не занимается, получает непрерывно тычки и жалуется на жизнь. Я так и не поняла чем она собственно занимается, так как скудная еда появлялась дома все-таки благодаря мужу. Ну что, очередь сочувствовать детям? Ну тут совсем беда – эти создания кроме брезгливости и ужаса ничего в окружающих не вызывают, как, впрочем, и у читателей. Чтобы хоть краем глаза заглянуть во весь этот тлен вот вам цитатка -В корзине подушка и разные лохмотья, – все мокро, воняет, и маленькое тельце ребенка тоже воняет. Мясничка Мари подарила племяннику хорошенькое одеяльце, золотистое, с алой полоской, но через несколько дней оно сделалось таким же грязным и смрадным, как и тот, кого оно прикрывало.Честно так и не поняла какая цель была у автора. Тут даже и морализаторства никакого нет, хоть его никто не любит, но хоть раскрылся бы смысл написанного. Читать было противно, как будто посидел в липком темном чулане, где что-то постоянно подозрительно шуршит и хочет залезть под одежду, а как дочитал последнюю страницу – словно вышел на свежий воздух, вздохнул, но все еще хочется хорошенько помыться с мылом.