Александа Брик
Три дня в Петербурге
Отъезд. День первый
Выхожу из дома в волнующем состоянии – меня поливает дождь. Мелкие капли яростно просачиваются сквозь тонкие хлопковые летние брюки, стремясь избавить новую белую обувь от идеального вида. Что ж, дождь, лей, я всё равно скоро уеду далеко от тебя. Выходить за 2 часа до отправления поезда – нормально, если нужно добираться на автобусе да ещё зайти в магазин за едой. До остановки шлёпать добрый километр, но дождь не успел намочить насквозь джинсовую куртку. На удивление, 91 автобус пришёл быстро, но везти нас совершенно никто не торопился. Автобус ехал не спеша, люди заполняли пространство, будто молекулы газа в шаре. Сумка притягивала плечо к полу. Сорок минут, но мы ещё не на вокзале, только вышли из автобуса. Дождь мутировал. Уже не мелкими – крупными каплями проникал он сквозь джинсовую куртку. Магазин, второй магазин. Наконец, мы ищем на табло номер пути поезда 133 ГГ. 11-ый путь – далеко, но идти через крытый надземный переход. Ещё раз достаю билет, смотрим на номер вагона – 0. Нулевой вагон обычно ставят в конец или начало поезда: нам не повезло, он был в голове. Игра дождя и двух почти промокших людей: мы идём – дождь ускоряется, мы увеличиваем темп – дождь не думает отставать, переходим на бег, уже вагон. Но дождь победил: у вагона колонна из пятнадцати таких же промокших людей. Ладно, дождь, упивайся.
Пробраться к самым крайним местам плацкартного, полностью заполненного вагона, – не такое приятное дельце, когда стекает с волос, одежды и сумок вода. Ничего: мы расположились на нижних полках, позволив заполнить женщинам с верхних полок все места для багажа. Поезд тронулся, дождь продолжает хлестать в окна. Как хорошо: мы едем в Петербург!
Для меня поезда всегда были важной частью поездки. Сидя в поезде, я ощущала семя вне времени и места: ещё не там, но уже не тут. Современные российские поезда действительно комфортно обустроены и надлежаще убраны. Даже в плацкарте, который напоминает общежитие, можно расслабиться, позволяя стуку колёс убаюкать. Но в этой поездке я убедилась в одном: нижние полки абсолютно не для меня. Да, панорамные окна являются несомненным плюсом, но если я не могу вытянуть ноги, лечь или просто комфортно сесть, то полного удовлетворения мне не получить. Беру камеру и начинаю фотографировать: вид за окном, само окно, подушку, сеточку для вещей, чай, одежду – всё, что, как мне кажется, передаёт атмосферу поезда. Добродушная проводница забирает билеты, мы с папой распиваем чай из одной термокружки, ноги и спина требуют вытянуться, а соседки и не думают забираться наверх. Голова разболелась, чтение не приносило в неё плодов, оставалось только смотреть в окно. Мимо проносились русские деревни, реки, сосновые и берёзовые леса с едва желтеющими листьями, «Сапсаны» из Москвы, уплывали от нас осенние будто бы тучи. Размывающийся пейзаж, убаюкивающий размерный стук колёс успокаивал нервы. К шести часам вечера уже сильно клонило в сон, но попутчицы так и не забирались на верхние полки. Я встала, чтобы не заснуть в неудобной позе, пошатываясь в тон поезду пошла в тамбур. Недолгое время побыв там, поснимав пейзажи под другим углом, замёрзнув, я вернулась и обнаружила, что одна из соседок залезла-таки на верхнюю полку, позволив папе заснуть, а вторая продолжала сидеть на моей. Созерцание продолжилось до восьми часов. Ночью я многократно просыпалась при каждой остановке поезда, однако это не помешало мне очнуться в полвосьмого бодрым и радостным человеком. Папа проснулся позже, но тоже выспавшимся. На завтрак у нас мог бы быть чай, но ничего к нему не осталось – всё съели ещё вчера. За окном уже виднелся зелёный забор, являющийся для меня символом приближения к Петербургу и Ленинградской области, хотя он начинается несколько раньше. Вскоре спустились и попутчицы, вот они не отказались от завтрака, весьма плотного, включавшего в себя и чак-чак. За десять минут до 11:30 я уже была в тамбуре, дабы первой выскочить на перрон Московского вокзала. Летнее солнце пропитывало лицо, я поняла, что куртка мне не понадобится. Три минуты я ждала папу, и вот мы уже идём мимо огромного бюста Петра I с выпученными безумными глазами. Толпа выносит нас на площадь, где глаза выпучиваются уже у меня, а камера безостановочно выдаёт кадры: надпись «Город-герой Ленинград», Московский вокзал, пешеходы и светофор, фасады, фасады, фасады… Наши съёмные апартаменты находились в 900 метрах от вокзала, на одной из Советских улиц. Найти их было непросто: большой дом с двумя дворами и множеством подъездов. На сайте жилья не было указаний, как найти вход. Пришлось звонить. Вход мы нашли, но оказалось, что заселение только с 15 часов, а не было даже 12-ти. Развернувшись, я увидела интересное здание больницы из красного кирпича, рядом органично росла усыпанная плодами яблоня – хороший кадр. Сильно голодные мы направились к Исаакиевскому собору, рядом с которым находится ресторан, где мы традиционно кушаем по приезде в Петербург. Путь наш лежал через Невский проспект – главную улицу Петербурга. По Невскому нас снова несла толпа, состоящая в преобладающем большинстве из русских туристов. Фасады домов сливались в один, но в то же время каждый из них был особенным. Гостиный двор, Зингер, Казанский собор, мосты и каналы оставались позади нас. Вот и Дворцовая площадь, которая совершенно уже не впечатляла папу, но мне рисовались на ней декабристы. Мы вошли в прохладную тень, минули бар «Петров-Водкин», комментируемый мной с сильной иронией. Наконец, два голодных человека уселись на веранде в пиццерии, вид которой открывается на Александровский сад. Плотно поев, с тяжестью в желудках и на плечах мы возвращались в апартаменты – заселяться. Возвращались мы значительно медленнее, больше времени смотря по сторонам, но пока ещё только на фасады. Вход в парадную – между химчисткой и рестораном. Это была именно парадная, настоящая петербургская. Арочный холл, высокие потолки, витые металлические перила и огромные окна. Квартира, которая нам сдавалась, представляла из себя бывшую коммунальную. Небольшая комната с лестницей под потолком, где лежал матрац, под лестницей раковина и плита, рядом столик, кресло, стеллаж, дверь в уборную. Интерьер исключительно современный, аккуратный и простой. Огромное занавешенное окно выходило в двор-колодец, что привело меня в сильный восторг.
