Дарья Заровная
О Боге, жизни и клоуне
В моей жизни стало появляться всё больше людей – объекты сексуального влечения. Меня тянуло к ним из-за природной потребности и более одной ночи мы не проводили вместе. Эти люди мне были неинтересны – пресные, зацикленные на себе, пытающиеся казаться, а не быть. После общения с ними я чувствовал упадок сил, а в душе зияла огромная дыра. Никто из них не мог заполнить собой ту пустоту, что таилась глубоко во мне.
Жизнь в очередной раз подкинула мне сюрприз: я встретил человека, перевернувшего моё существование с ног на голову. Мы познакомились в баре при странных обстоятельствах, когда человек рядом стал разговаривать со мной обо всём и не о чём. Мы просидели до глубокой ночи.
В то время я жил и путешествовал в фургоне. Останавливался в маленьких городах, чтобы немного подзаработать и отправлялся дальше, но с появлением друга в моей жизни задержался намного дольше, чем планировал. Экскурсии, праздники, душевные разговоры – для меня всё это было в новинку и мне не хотелось уезжать, как и не хотелось терять ставшего за такой короткий период дорогого мне человека.
Мы уехали вместе. Та пустота, что таилась в моей душе стала заполнятся благодаря моему спутнику. Я и не помнил, когда в последний раз улыбался столько и так много смеялся. Моя жизнь наполнилась красками, а сердце при виде дорого мне человека билось чаще. Я начал испытывать влечение.
Это было неправильно. В каждом городе я старался как можно скорее уйти к женщинам, но находясь с ними наедине я представлял лицо совсем другого человека – родного и такого близкого по духу. Мне хотелось других губ, другого аромата, но подо мной лежали проститутки, что источали запах дешевого алкоголя. Нельзя было рушить нашу дружбу, ведь страх перед одиночеством притуплял все остальные чувства, и я решил оставить всё как есть.
Мы говорили о любви, и я сходил с ума. Мы спали под одной крышей, и я боролся с желанием накинуться на это хрупкое тело, чтобы завладеть самыми красивыми губами на свете. О боже, как же я был одержим. Как корил себя за подобные мысли и фантазии, что посещали меня во сне. Мне ничего не помогало в этой бессмысленной борьбе, и я снова стал нелюдим.
Всё изменилось, когда мы впервые поцеловались. Я не выдержал и припал к губам, а мне ответили взаимностью. Это было самое прекрасное ощущение, которое я когда-либо испытывал. Горячий рот, чувственные поцелуи, гладкая кожа и податливое тело – мы растворялись в друг друге, забывая обо всем в этом мире. К нам неожиданно пришла любовь.
Но жизнь порой бывает не справедлива.
Моя матушка – светлая женщина – покинула этот бренный мир. Пришла пора возвращаться домой. Я думал, что никакие невзгоды не смогут разделить меня с любимым человеком, пока не услышал, что этот путь мне предстоит пройти одному. Путешествовать по Европе и зарабатывать на еду подработками это одно, ты свободен и волен делать, что угодно. Но пустить где-то корни – совсем другое дело. Мы оба были к этому не готовы, но право выбора мне никто не дал.
«Если нам суждено, мы встретимся вновь», – услышал я напоследок, ощутив горький поцелуй на своих губах.
Я потерял себя – снова. Я жил по инерции. Существовал в этом мире, как бездушная единица на счётчике населения Земли. Устроился на работу не потому, что мне так хотелось, а потому что нужно было обеспечивать себя и бабушку-инвалида. Алкоголь стал верным спутником по жизни. Женщины пользовались моей безотказностью, но в скором времени уходили сами, видя моё безразличие. Жизнь стала серой и неинтересной. Я больше никого в неё не пускал.
Сейчас мне тридцать восемь лет. Бабушка – единственный мой близкий человек – давно меня покинула. Я остался совсем один. Моя жизнь – это череда дней и ночей, сменяющих друг друга по графику. У меня нет любимого занятия. Я пустая оболочка, не разобравшаяся со своей жизнью. Я так себя и не нашёл, потратив при этом очень много времени.
Когда-то я верил в любовь Бога, но моя вера вскрыла вены. Потом я запутался в том, что правильно, а что нет. На моих руках осталось много крови, которую не смыть ни водой, ни искуплением. Я полюбил, но остался один. Любовь связала веревку из осуждений общества и повесилась. Осталась лишь надежда на светлое будущее, которую сбил грузовик моих зависимостей. Она ещё жива, пусть и находится в коме. Где-то там, в глубине моей темной души, она дышит и пытается воззвать меня к здравому рассудку. Она зовёт того мальчика, что верил и любил, пусть и был напуган.
