Дарья Яскеляйнен
Изоляция. История болезни
Письма
Ясна, письмо на форум «Женщины в изоляции»
10 марта 2020
Всем привет.
Меня зовут Ясна.
У меня всё ненастоящее: имя, дом, муж и я сама. Ненастоящая жизнь. Порой кажется, что я лишь плод воображения какого-то шутника. Или героиня фильма-катастрофы. Хотя мы все сейчас попали в кадр этого кино.
Читаю на форуме, сколькие из вас оказались в разлуке с любимыми из-за эпидемии. Мне искренне жаль каждую.
У меня же проблема несколько другая. Мы с мужем физически рядом, но между нами – неизмеримое расстояние. Он жёсткий, безэмоциональный, бесчувственный диктатор. Он перестал видеть в нас семью. Есть он – командир, я – старший лейтенант и наш сын – новобранец. Муж муштрует нас целыми днями. Я хожу в отличниках, назло ему. Чтобы только не слышать этого снисходительного тона, этих безапелляционных распоряжений. Он убил во мне женщину.
Наш сын сбежал из дома, не выдержал военной дисциплины. Муж считает его диверсантом, а я – несчастным подростком, непонятым и сломленным. Сама виновата! Позволила так относиться к нам.
Он любил меня раньше, а сейчас я для него лишь солдат. Не больше.
Я злюсь на весь мир, на себя, на него. Хочу назад свою семью, любовь, хочу ещё детей.
Спасибо, что выслушали.
Надо бежать.
Чиара, ответ Ясне
11 марта 2020
Здравствуй, Ясна.
Я – Чиара из Италии.
Меня глубоко тронуло твоё письмо.
Расскажи побольше о себе, возможно, я смогу чем-то помочь.
Ясна – Чиаре
14 марта 2020
Привет.
Рассказывать нельзя – приказ главнокомандующего. Да и чем ты поможешь? Я даже не знаю, может, ты вообще его шпион? Я уже ничего не знаю. Зря написала на форум. Минутная слабость.
Извини, некогда. Надо бежать.
Чиара – Ясне
14 марта 2020
Дорогая!
Я слышу, как напрягается твоё горло, когда ты пишешь о своей боли. Чувствуешь? И у меня так. Это от невысказанности. Я не собираюсь быть твоим психологом, но если решишься – пиши, я рядом.
Смерть и разрушение, войны и жестокость – это территория мужчин. Женская – жизнь и созидание, помощь и милосердие. Найди в своём сердце жалость. Помоги кому-то, защити, согрей. Перестань говорить со своим мужчиной на его языке. Отмени сражения. Позволь ему познать прелесть тебя, наполненной женской энергией.
Обнимаю, Чиара
Клэр, письмо на форум «Женщины в изоляции»
10 апреля 2020
Всем привет.
Я искала в интернете, как облегчить боль вынужденной разлуки из-за карантина, а нашла вас.
Девочки, вы такие молодцы, что находите силы на поддержку в это нелегкое время!
Границы на замке, мы с любимым тоже друг от друга далеко, без надежды на скорую встречу.
Я работаю в больнице. Каждый день привозят людей, а я не могу им помочь. Они умирают у меня на руках.
Остановить эту ужасную машину – вот что мы должны сделать в первую очередь. Надо быть послушными. Носить маски – хоть у нас в Финляндии они до сих пор не обязательны, – а лучше самоизолироваться.
А наши любимые подождут, настоящие чувства проверяются временем.
Клэр
Ясна – ответ Клэр
11 апреля 2020
Привет, подруга.
Быть послушными, говоришь? А что, если вся история с вирусом – это грандиозная афера? Что, если нас используют, как марионеток в чужой игре, продуманной до мелочей?
Чиара – ответ Клэр
11 апреля 2020
Дорогая Клэр, опасность не так велика, как тебе кажется.
Я все же считаю, что главное – сохранить веру в лучшее, тратить максимум возможного времени на поддержку общения, пусть в сети. И при первой возможности отправиться на встречу друг к другу.
Всего самого доброго, Чиара
Клэр – Ясне
15 апреля 2020
Я оставлю ваш комментарий без ответа.
Возможно, если бы у вас на руках умер человек, вы бы отложили эгоистичные мелкие проблемы на задний план и задумались, в силах ли вы, конкретно вы, спасти кого-то от смерти? И что можете для этого сделать?
Чиара – всем
Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста. У каждого своё мнение и своя боль.
Всем добра.
Карантинные будни
Июнь 2020. Гарда, Италия
Чиара наконец осознала: жизнь изменилась, и уже не будет как прежде.
Разговаривать с Джорджио было невозможно. Муж стал замкнутым, часами мучал виолончель. Обычно он легко выводил сложнейшие партии, но сейчас несчастный инструмент мяукал, плакал и словно просил о помощи. Остальное время он смотрел новости, стараясь разобраться в происходящем и найти выход. Всё было странным, не только у него возникало много вопросов.
Чиара всеми силами поддерживала дома спокойную атмосферу. Привыкшая к постоянной заботе и вниманию со стороны мужа, она чувствовала себя одинокой, покинутой, один на один с проблемами мира. Девушка много готовила: каждый день курьер забирал контейнеры с едой и отвозил в больницу врачам и медперсоналу, которые не могли оставить пост и поужинать с семьёй. Помогая им, Чиара чувствовала себя хоть немного полезной.
Девушка всегда отличалась излишней чистоплотностью, но в эти дни словно помешалась на уборке. Дом наполнился терпким запахом лаванды и хлора. Каждую субботу Чиара замачивала постельное бельё, стиральная машина и центрифуга не переставали крутить барабаны. Она сменила все шторы в доме, оттёрла стёкла до кристального блеска, отполировала мебель, надраила столовое серебро, зашила каждый миллиметр разошедшейся ткани на одежде. В доме было не протолкнуться от всевозможных баночек со средствами для уборки разных поверхностей – в этом девушка превзошла даже свекровь. Обувь была начищена, продезодорирована и сложена в аккуратные коробочки по сезонам. Зимняя одежда подверглась тщательной обработке. Муж смеялся, что скоро и в великолепных персидских коврах – подарке на свадьбу – появятся дыры. Целыми сутками девушка мыла, скребла, перебирала, складывала. С утюгом она проводила время каждый день, словно железный помощник, разглаживая мятую поверхность ткани, мог выровнять и мировые проблемы.
За продуктами раз в две недели выходил Джорджио. Старикам военные доставляли пайки по домам. А те, кто был в состоянии, отправлялись в организованный пункт. Еду привозили на специальных машинах, где солдаты в полном защитном обмундировании выдавали наборы людям, терпеливо ожидающим в коридоре. Дистанция растягивала очередь на километры. В интернете уже опубликовали новость о том, что вирус-убийца распространяется на четыре метра от носителя. Сотни итальянцев в очереди молчали, и это зрелище было пострашнее военной техники в городе и солдат в противогазах с автоматами наперевес. ⠀
Джорджио уже третий час ждал своей очереди. По его расчётам, шансы успеть до закрытия пункта были 50/50. Ещё пара часов, и станет ясно. Он заранее подготовился, поэтому был относительно спокоен. Вернувшись домой из Германии, распечатал специальный документ – автосертификат, по которому можно было выехать за продуктами первой необходимости, и, как только прошло 14 дней и карантинные ограничения были сняты, ракетой рванул в ближайший супермаркет. Истратив месячную зарплату, забил машину рисом, пастой, мукой и всевозможными консервами долгого хранения. Мяса взял немного – всё равно жена его не ест. Захватил и канистру чистой воды, сам не зная зачем. Собрал в корзину непривычные покупки – свечи, зажигалки, фонарики, батарейки, бельевую верёвку и пару новых ножей. Больше ничего не влезло – пришлось тратить драгоценные минуты, чтобы вернуться ко входу и взять громоздкую неуклюжую тележку. Заботливый папа не забыл и подгузники для Чезарино. Дольше всего задержался у витрин с вином, снимая с полок пузатые бутылки, придирчиво изучая происхождение, просматривая цвета и консистенцию на свет и возвращая товар на место. Истинный итальянец.
На выезд по сертификату давали два часа. Джорджио метался по магазину, стараясь не раздражаться на назойливую рекламу – кричащие этикетки и слоганы сводили его с ума, – и сваливал в телегу годовой запас продовольствия. В этот раз кассир не захотела дать ему картонные коробки для продуктов. В Италии пластик старались использовать как можно меньше, а бумажные пакеты легко рвутся, так что для крупных покупок в магазинах предлагают использованные картонные коробки. Джорджио пришлось загрузить продукты из тележки прямо в багажник, и Чиара долго потом разбирала перемешавшиеся банки, пакеты и бутылки.
И всё же им пришлось выходить. Малыш привык к свежему молоку и фруктам. Хлеб Чиара пекла сама, а вот без сыров ей было сложно – она заменяла ими мясной рацион. Джорджио не терпел консервированные овощи и любил шоколад. И Чиара без него жить не могла. Муж купил ей всё, но запас сладкого они уничтожили за пару недель. Стресс.
– По техническим причинам пункт выдачи сегодня закроется на час раньше. Повторяю, – объявили по громкоговорителю.
В очереди зароптали.
– Я уже пять часов здесь, ноги отвалились!
– Как со скотом, с людьми обращаетесь!
– У меня дома дети голодные.
Мужичишка, получающий из рук солдата бумажные пакеты с провизией, стал вдруг просить:
– Дай два, не по талону, я заплачу. Тебе какая разница, а я в следующий раз не приду, не могу стоять – у меня давление. Я уже старик, здесь, в горах, знаешь, как прихватывает? В висках стучит, в глазах круги, и голова словно взорвётся сейчас и мозгами всё замарает. Дай второй, будь человеком.
– Иди, синьор, не задерживай. Правила для всех одни, – оттолкнул его легонько солдат.
Из очереди выскочил парень, весь в модных татуировках, осунувшийся, бледный.
– Ты что, дед, правил не уважаешь? Сидел бы дома, нечего тут время отнимать. Из-за тебя сейчас все голодными останемся! – и он погнал мужичка, подталкивая, а напоследок еще и пнул под зад. Пакеты упали, и банки покатились по земле. Дед заплакал, опустился на колени и стал собирать продукты обратно в дырявый мешок, пихать за пазуху.
– Хоть бы какую коробку дали, что же вы так, что же с вами, люди… – рассеянно бормотал он, глядя в землю.
А люди наблюдали, привычно спрятав лицо за масками, и никто не подошёл помочь.
– Чтоб я тебя на следующей неделе тут не видел! – татуированный никак не мог успокоиться.
– На своё место! – рявкнул громкоговоритель.
Джорджио развернулся и быстро пошёл прочь. Больше за продуктами он не ездил.
Чиара согласилась, что лучше обходиться без свежего, чем выходить сейчас в этот безумный мир.
***
Женщина вся растворилась в малыше. Отдаляться от дома дальше, чем на 100 метров, было запрещено. Благо парковка находилась ближе, здесь никто не проверял.
А ещё по соседству жил 10-летний мальчишка, Марио. Он перелезал через забор и приходил играть с малышом. Его родители за два месяца изоляции впервые в жизни провели друг с другом столько времени вместе, без возможности выехать на работу или в бар с друзьями на бокал просекко. Такое близкое общение не пошло им на пользу: мальчику приходилось слышать перебранки мамы и папы и их жалобы на то, как тесно стало в доме.
Подобное происходило сплошь и рядом. На форум Чиаре писали многие женщины. Они погрязли в проблемах, которые обнажило вынужденное времяпрепровождение с самыми близкими людьми. У Чиары подобные недовольства вызывали праведный гнев.
– Абсурд! – говорила она Джорджио. – Люди преодолевают массу препятствий, чтобы быть вместе, получить заветного партнёра на всю жизнь – а после не могут находиться с ним под одной крышей. Женщины пишут, что их раздражает муж, сидящий на диване после обеда. Он должен быть на работе! Иначе, видимо, на диване не хватит места ей. А дети? Каждый второй родитель в ужасе оттого, что их ребёнок дома 24 часа в сутки. Папы претендуют на компьютер и спокойствие, мамы кричат на малышей и ругают на форумах систему образования. Родители не способны занять детей, не могут помочь им делать уроки, не хотят задвинуть подальше свой эгоизм и поделиться своим временем с собственными детьми! Бедные школьники и так лишены социализации, им сложно учиться, видя преподавателя на экране монитора, они вообще не понимают, что происходит в мире. А дома считают минуты, когда уже откроются школы и учителя возьмут на себя ответственность и роль нянек!
Несмотря на своё возмущение, Чиара радовалась возможности передохнуть и предоставить сыну хорошую компанию. К тому же Марио был так похож на Роби, а она невыносимо скучала. Со старшим сыном они общались через его сиделку Клэр, с которой успели подружиться. Пользоваться телефоном мальчику всё ещё не разрешали. ⠀
Иногда Чиара укладывала малыша, забиралась в ванну и тихонько выла под шум воды. Джорджио приходил, снимал одежду и залезал к ней. Он бережно клал её голову к себе на грудь и качал, как ребёнка, гладил по волосам, позволяя слезам течь рекой. А после на руках относил в кровать и любил нежно и страстно, как только он один умеет.
Любовь спасала их в те дни.
***
Однажды Марио пришёл раньше обычного, и они, как всегда, отправились на парковку немного поиграть в мяч. Вдруг на гору въехала полицейская машина. Карабинер в наглаженных штанах с красной полосой вышел из автомобиля, встал рядом и стал смотреть на детей. Чиара привычно помахала рукой в знак приветствия.
– Синьора, где ваша маска? – строго поинтересовался офицер.
– Ах, простите, совсем забыла, я выскочила на минуточку за детьми.
– Выписываю вам штраф, 200 евро.
– Но позвольте, я же во дворе дома, здесь никого нет, – Чиара уже достала из кармана маску и поспешно натягивала её на лицо.
– Чьи дети? – продолжал офицер, заполняя бумажку прямо на крыше машины.
– Мои!
– Покажите документы.
– Секунду, сейчас принесу, они дома.
Чиара, еле сдерживая нарастающее нервное напряжение, взлетела по лестнице. Вслед ей раздался плач Bimbo – он всё ещё не переносил разлуки.
Что делать? Как быть с Марио? Узнай офицер, что он пришёл тайком, будут проблемы.
– В чём дело, милая? Кажется, плачет малыш?
– Помоги, там полиция… Марио… – Чиара сама начала плакать.
– Тише, Amore, всё хорошо.
Она вынесла свою id-карту, офицер стал изучать.
– А документы детей?
– Минутку, не нашла сразу, не часто пользуюсь, вы же понимаете.
Джорджио вышел из дома в маске, спокойный и уверенный. Чиара не могла отвести от него влюблённых глаз.
– Приветствую, офицер. Вот мои документы, а я, с твоего позволения, всыплю как следует этому наглецу. Не поверишь, пока я чистил камин, стащил у меня сигарету. Я их давно стал считать, за таким глаз да глаз! Угостить? – он протянул карабинеру открытую пачку.
– Спасибо, у меня свои. Понимаю, у самого подросток.
– А ну-ка пойдём, я тебе дам прикурить! – Джорджио схватил мальчика за ухо и потащил в дом.
– Мама, скажи ему! Папа, я больше не буду! – подыграл сообразительный Марио.
Малыш ничего не понял и прижался к Чиаре.
– Идите домой, синьора, папаша-то настроен серьёзно, – посоветовал офицер, возвращая документы. – Штраф всё же придётся заплатить. На парковку вам выходить запрещается. Это публичная территория.
Не помня себя от шока, Чиара подхватила малыша на руки и на ватных ногах зашагала к дому.
Вечером, когда Bimbo заснул, они вышли на террасу.
– Как ты решился соврать карабинеру, он же мог тебя проверить, запомнить?
– Amore, нам грозил огромный штраф, а родителям Марио, возможно, более строгое наказание. Разве ты не видела, что номера машины окружные? Это залётный офицер, он в деревне никого не знает.
– Откуда у тебя сигареты, ты же не куришь?
– Держал на чёрный день, остались в чехле от гитары со старых концертов.
Супруги молча закурили, выдыхая терпкий ментоловый дым в ночное небо. Такого они не позволяли себе уже много лет.
Но на этом общение с представителями порядка, к сожалению, не закончилось.
***
Вечер выдался самым обычным. Паста на ужин, бокал вина. Чиара столько играла с малышом сегодня, что была счастлива добраться до кровати. Джорджио тоже с удовольствием к ней присоединился. Они положили сына между собой, заключив его в уютный кокон объятий, и безмятежно уснули. Вот уже две недели, как Чезаре не будил их по ночам – размеренная жизнь шла ему на пользу.
Чиара проснулась от странного ощущения, что на неё смотрят. Всё ещё находясь в полусне, девушка лежала, не двигаясь, с открытыми глазами. В темноте она различила силуэт у изголовья кровати.
«Почему Джорджио не спит?» – подумала она, и в этот момент муж сжал её руку под одеялом. Он был в кровати! Малыш мирно сопел между родителями.
Чиара почувствовала ужас. Но в том, как рука мужа сжимала её ладонь, читалось – замри! Дышать было трудно, словно незваный гость мог понять по изменившемуся дыханию, что его обнаружили. Страшно было представить, кто может быть с ними в одной комнате. Мысли двигались в голове медленно, будто пробиваясь сквозь облака плотной ваты.
Тень немного постояла, приглядываясь и прислушиваясь. Чиара услышала, что он начал выдвигать ящики туалетного столика, обшаривая их внутри. Девушка не любила дорогих украшений, да и средств на них особо не было, и всё же муж старался баловать любимую и подарил ей кольцо с изумрудом и другие ценные вещицы. Она вздохнула про себя – только бы не нашёл! Девушка в первый раз в жизни порадовалась своей неорганизованности, ей самой понадобилось бы полдня, чтобы отыскать в бесконечных ящиках нужную вещь. Там царил полный беспорядок. Скорее всего, украшения в шкафу с полками. В тишине она отчётливо услышала, как хрустнул бумажный пакет.
«Нашёл деньги, отлично», – это был специальный конверт для воров. В Италии и в спокойное время домушники часто наведывались в частные дома и квартиры. Чиара прочитала в какой-то книге об этой хитрости – оставить немного налички в самых распространённых местах, чтобы грабители подумали, что нашли отложенное на чёрный день, и побыстрее убрались из дома. Случалось, что, не найдя ничего ценного, воры в сердцах нападали на хозяев или даже поджигали дом.
Облако ваты в голове слегка рассеялось. В то же время страх парализовал её, она не могла пошевелиться даже при желании. Дверца углового шкафа заперта от малыша, совершившего не одну попытку изучить его содержимое. Слегка скрипнув в замочной скважине, ключ, беспечно оставленный в замке – не дотянется, совершил поворот. Ещё один.
«Сейчас заскрипит дверь», – застыла в ещё большем ожидании Чиара. Она неоднократно собиралась попросить мужа смазать петли, но каждый раз забывала. Дверь предательски скрипнула, и тень замерла. Джорджио снова сжал её ладонь. Не обнаружив никакой реакции от хозяев, вор быстро обшарил шкаф и выскользнул из комнаты.
Муж опустил руку под кровать, уверенно открыл маленький ящичек, закреплённый на пружинах матраса, и вытащил оттуда пистолет. Глаза Чиары округлились от ужаса. Одними губами она прошептала: «Нет, пусть он уйдёт». Джорджио протянул ей кортик, извлечённый из того же ящика, вложил холодную рукоятку в тёплую ладонь и приставил палец к губам. Затем беззвучно выскользнул из комнаты нагим. Они всегда спали без одежды. Чиара обняла ребёнка поверх головы и под ногами, не прикасаясь к нему: только бы спал. В пугающей тишине девушка различала кожей беззвучные передвижения мужа: он обошёл ванную и детскую комнаты, чтобы исключить, что кто-то мог остаться наверху и угрожать его семье. Также Чиара слышала шорохи копошившегося в гостиной чужака – он искал основательно и самозабвенно. Слышалось побрякивание столового серебра – кому вообще в наше время нужно столовое серебро, оно уже ничего не стоит! Чутьё сообщило Чиаре, что муж спускается вниз. Она вся обратилась в слух. Адреналин зашкаливал, перед глазами плыли круги, а тело покрылось холодным липким потом. Не выпуская кортик, Чиара плавно выскользнула из-под одеяла и накинула халат. Ежедневные опасения разбудить малыша научили её двигаться бесшумно и не совершать резких движений.
Раздался треск стекла, лязганье металла, хлопок деревянной ставни и вдруг выстрел. И крик.
Чиара побежала вниз. Её муж возился с замком в двери, она чувствовала животную ярость, исходящую от него. Окно было распахнуто настежь, горшки на подоконнике перевёрнуты, цветок орхидеи печально повис на поломанном стебле.
Джорджио, наконец, открыл дверь и выскочил на улицу. Там уже никого не было, послышался звук мотора и поспешно отъезжающей машины. Чиара включила наружный свет, вышла вслед за мужем, накинула на него плед, прихваченный с дивана. На скамейке под окном подушка была в крови, кровавый след тянулся по дорожке. Видимо, убегавший перемахнул через невысокий заборчик и наверняка был не один.
– Я попал в ногу, думаю. Больше не сунется, – сквозь зубы проговорил Джорджио, не замечая холода. – Иди к малышу, я позвоню в полицию. Ничего не трогай.
Чиара обняла его и побежала наверх по лестнице. Чезаре также спокойно спал, словно ничего не произошло.
«Мой мальчик, а ведь могло случиться страшное!» – вдруг осознала она, и слёзы потекли по щекам. Девушка легла рядом с малышом, обняла его и лежала неподвижная, пока муж разговаривал по телефону, одевался к приезду карабинеров. Чиара очнулась, только когда от дверного звонка проснулся Чезарино.
Полицейские приехали, зарегистрировали случившееся, сняли отпечатки пальцев и уехали. Для них произошедшее уже стало рутиной. Такие истории случались сплошь и рядом. Граждане заказывали решётки на окна, покупали бойцовых собак, устанавливали чувствительные сигнализации – это помогло бы предотвратить ограбления с целью наживы, но голодных людей так просто было не остановить.
Грабитель успел унести конверт для воров и несколько побрякушек. К счастью, драгоценности не пропали – они затерялись в бесчисленных вазочках и коробочках Чиары. И главное, на ней остался любимый кулон с венецианским львом, подарок мужа – её оберег. Хорошо, что она его никогда не снимает.
Пока Джорджио беседовал с полицейскими, сын сидел у него на коленях, внимательно разглядывал мужчин в форме и принюхивался. От них пахло кожей, сигаретным дымом и пронзительным одеколоном.
Через неделю Джорджио вызвали в полицию. Грабителем оказался молодой парень с Сицилии. Он приехал на север Италии на заработки, чтобы прокормить родителей и старую бабушку, оставшихся дома. Во время пандемии бедняга лишился работы официанта, карантин не давал никакой возможности вернуться к родным, долги росли, арендодатель грозился выставить его из нищенской конуры на улицу. Семья рабочего осталась без кормильца и голодала. Выстрелом Джорджио повредил парню ногу. Его мать подала заявление в суд на возмещение материального и морального ущерба.
Чиара слышала о нелепости итальянской правовой системы, но столкнулась с этим впервые. По закону гражданин Италии может защищать свой дом от грабителя, но не в праве использовать оружие. Даже если нападающий вооружён. Место самозащите есть только, если началась прямая атака.
– Неужели полицейские не осознают бессмысленности такого обвинения? – возмущалась она на кухне, нервно меряя её шагами.
– Amore, чтобы ты поняла, что думают полицейские о законах: им положено носить при себе оружие, но пользоваться этим оружием запрещено. Это ли не абсурд?
– Ну зачем же ты тогда стрелял? Он ведь убежал.
– Это наш дом, милая, парень угрожал тебе и моему сыну. Я не жалею, что защитил вас.
Дело по заявлению постоянно переносили из-за карантина. Скоро они перестали об этом думать, так как появились более насущные проблемы.
