Когда он открыл крышку большого деревянного сундука, обитого железом, все ахнули!
Сначала все решили, что там золото. Потом, когда пыль улеглась, семья Бена подумала, что там просто хозяйственный мусор, и только один Старик упал на колени и горько заплакал.
Много-много лет назад Старик приплыл на этот одинокий остров и закопал этот сундук, в котором хранилось его Горе.
Старик взял в руки нежно-голубые шерстяные пинетки и прижал их к груди одной рукой, а другой принялся доставать одну вещь за другой: шаль его любимой жены, рогатку и кепку сына, мячик дочки, полуистлевший кожаный ошейник верного пса, книги, паспорта, бумажные деньги, рассыпающиеся прямо в руках… Когда Старик поднял шаль, то под ней оказались засохшие яблоки. Он нашёл своё старое заржавевшее ружьё и форму, билеты на поезд со следами засохшей крови.
– Джону от любящей жены, – прочитал он на обороте ржавых карманных часов.
И тогда он вспомнил всё.
Вспомнил своё имя и то, как в его стране началась война, он был солдатом, пытался вывезти свою семью перед тем, как уйти на поле боя, но поезд был взорван, а вместе с ним и…
Старик вспомнил всё своё Горе, от которого хоронился столько лет! А теперь это Горе уже обратно не спрячешь, не закроешь, не засыплешь землёй обратно: Старик понял, что нет больше сил на это. И даже если посадить тысячу яблонь, то их корни будут отравлены Горем и никогда не дадут сладкие плоды.
Бен вытащил плачущего Старика наверх, Мери села рядом с ним, обняла за плечи и прижалась лбом к его виску, а малышка раскинула ручки и навалилась на спину «дедушки Джона».
Бен вместе с сыном подняли тяжёлый сундук и в уважительном молчании, словно на похоронах, склонили головы.
Старик плакал долго, до самого заката. Затем он попросил развести костёр, и когда его просьба была выполнена, бросил в яркое жаркое пламя окровавленные билеты, документы и ружьё, затем шаль, рогатку и кепку, мячик, ошейник и последними – пинетки. Пламя жадно набросилось на Горе Старика и съело всё без остатка, расправившись даже с упрямым металлом.