Дарья Вознесенская
Отбор для невидимки
Глава 12
Случается так, что за мгновение в голове проносится столько мыслей, будто не мгновение это даже, а часы и дни. Вот и сейчас…
Я вспомнила все. Испытания, что «предоставил» мне этот мир, будто в назидание. Все недомолвки и ощущение грозящей опасности – и опасной тайны. Свои мысли и не беспочвенные рассуждения по поводу происходящего. Вчерашний день… И сегодняшняя, так и не подтвержденная пока идея, из-за которой я оказалась в библиотеке. И которая пряталась от меня за почти черной обложкой доставшейся мне столь странным образом книги.
И в дальнем углу со сгустившемся в нем мраком… Которому точно некуда было взяться просто так.
Не к месту – а может и к месту – я вспомнила, что одна из любимых историй, «Красавица и чудовище», в детстве поразила меня самой возможностью полюбить чудовище. Мне тогда нравились только красивые мальчики, от светлых кудряшек я таяла и глупо улыбалась, в фильмах, раскрыв рот, смотрела на главных героев и потом, когда стала чуть старше, обклеивала постерами с красавчиками – киногероями стены в своей комнате.
А тут – страшилище. Как так?
Гораздо позже я задумалась, что убежденность в том, что чудовище, если оно любимо, меняется к лучшему, сделало несчастными многих женщин. Ведь в жизни все происходило совсем не так, как в сказке: в книгах это на самом деле принц в тюрьме устрашающей внешности… а в реальности под видом чудовища зачастую скрывается именно монстр. Эмоционально недоступный, жестокий, с гадкими или вредными привычками мужчина. И крайне редко – а то и никогда – любовь женщины способна это изменить.
Но сейчас я вдруг поняла, что был в этой истории еще один ценный урок. Суть которого в согласии, готовности принять, а не отрицать реальность. Позволить ей быть. Белль не меняла свое Чудовище – она приняла его таким, какой он есть. Согласилась, что он возможен в ее новой реальности. И пусть я не была красавицей, и ничуть не претендовала на внимание чудовища, но наконец-то я готова была осознать, что оно рядом со мной.
Ведь несмотря на постоянную и вполне логичную отсылку к этому сюжету, ранее я старалась об этом не думать. На меня и так свалилось слишком много информации и мозг, похоже, соглашался фиксировать и признавать только самые важное, необходимое для выживания в данный момент. Все остальное – отрицал. К тому же, в то, что я осознала и поняла о магии в этом мире, никак не вписывались волшебные заклятия, превращающие прекрасного мужчину в зверя.
Магия здесь была… сугубо ремесленная, по другому не назовешь. Или же являлась частью живого существа, его дополнительным, совершенным звеном цепи ДНК, вроде как у голов.
В замке и округе не было ни единого мага – зато за огромные деньги сюда привозили магические кристаллы из источников, с различными функциями. Никто не управлял огнем или воздухом, не превращал лето в зиму – но зажигали магические лампы, проникали в кровь и кожные покровы целительным касанием, воздействовали на стены и садили семена, которые прорастали в десятки раз быстрее, нежели обычные.
Никто не надеялся на магию и не делал из нее какого-то события – но с удовольствием пользовались результатами магических изменений.
Что касается существ…
Про одно я как раз и вспомнила этим утром. То, что описывалась в скупых строках тщательно вычитываемой книжки про проживающих в этом мире. "Перевертень", чей размытый и очень схематичный облик, напоминающий медведя, я встречала на страницах… и, если проанализировать, вчера в лесу.
И я могла предположить, что в толстой книге, которая пока была закрыта и будто запечатана массивным вензелем, хранилась об этом более полная информация.
О древней крови, теле и духе, как описывались перевертени… И если предположить, что древняя кровь – это звериная сила и ипостась, тело – это все-таки человек, а дух… может душа? То сказанное когда-то выражение «застрять в теле» становилось, наконец-то, понятным. Он и правда будто остановился в переходном состоянии. И его внешность была связана совсем не со злой волшебницей из сказки… Хотя кто-то же сделал его таким?
Что же на самом деле произошло с ним? И был ли он так же жесток по характеру, как его описывали? Почему "невидимка"? И так ли уж было велико его преступление перед кем-то неведомым, что вэй-гана стоило так наказывать? И так ли он ужасен, что ему стоит прятаться… а слугам, окружившим его живой преградой, умалчивать о его присутствии?
А главное, как мне теперь вести себя?
На последние два вопроса пришлось давать ответ немедля.
Потому что мгла будто расступилась и из ее объятий шагнул – ну, хотя бы вертикально – кто-то, лишь отдаленно напоминающий человека.
Больше зверя наподобие медведя или же волка…
Косматый, насупленный, в порванных грязных тряпках вместо одежды, оскаленный. Его руки были лапами с когтями, но самое ужасное – его взгляд. Раздраженный, злой, ненавидящий…
Чем я вызвала такую ненависть? Или он так относился ко всему миру?
Сердце стучало где-то в горле, спина вспотела, и я едва подавила в себе желание снова убежать.
Я ведь уже убегала – и чем это закончилось? Чудовище настигло меня и… вернуло в дом в целости. Эта мысль немного отрезвила и помогла избавиться от липких сетей страха.
Я усилием воли перевела взгляд вниз – лишь бы не встречаться больше с темными, жуткими глазами – и уставилась на босые и вполне человеческие ноги, пусть и мохнатые. Так, надо рассудком держаться этих грязных, с длинными ступнями, ног …
Не знаю, сколько заняла времени эта сцена, но ее итогом стал мой замедленный, и исполненный достоинства – я надеюсь – реверанс.
– Благодарю, – ответила, проталкивая слова с силой. – Думаю, это действительно та книга… И рада приветствовать вас, вэй-ган Эрендарелл. Мое имя Мара Шайн, и мэрр Корни нанял меня в качестве…
– Я знаю, – резко прервал меня рык… по другому и не назовешь. – Или вы полагаете, что я не в курсе происходящего в моем замке? Предпочитаете делать вид, что меня здесь не было и нет?
Фантастически необоснованные обвинения!
Раздражение помогло справиться с остатками дрожи.
– Этим… предпочтениям есть и причина. Слуги всегда следуют за своим хозяином.
Тяжелое, давящее молчание, а потом человеческие ступни сделали несколько шагов вперед.
– Поднимите голову…
Твою мать!
Это вместо аттестации на профпригодность?
Спокойно… Я должна справиться.
Подняла голову и уставилась на… морду. Клыки, засаленная шерсть, нависшие надбровные дуги. И крайне неприятный запах мокрой шерсти и несвежего дыхания.
Сглотнула тошноту.
– Боитесь? – невнятно и глухо прорычал зверь. Ему видимо было непросто говорить с помощью пасти. Или редко этой пастью пользовался.
– А вы рассчитываете на мой страх? – я посмотрела на него пристально. Да, так нельзя. Нельзя слугам рассматривать своего хозяина, а девушкам – диких зверей. Но показать свою панику было бы еще хуже.
– Страх – это ведь единственное, что для меня осталось, не так ли? – я надеялась услышать за его словами горечь, но услышала лишь непокорную ненависть. На того или то, что с ним сотворило это. И на тех, кто посмел видеть его в таком состоянии…
– Вы не пытаетесь вызвать никаких других эмоций, – ответила осторожно. – Почему вы прятались? И таким вот образом, как вчера, появились? Не дав возможности даже подумать, что передо мной не дикий зверь, готовый растерзать чужака?
В его глазах промелькнуло что-то человеческое. Досада?
Я охнула от внезапного озарения и не сдержала следующих слов:
– Вы что же… своим появлением наказывали меня за любопытство?
И даже это оказалось слишком, судя по громкому рыку и тому, как резко он отступил и махнул лапой не задев.
Я вышла за рамки приписываемого мне поведения, но… Но что еще я могла сказать и сделать? В голове крутились сотни идей о том, почему он так болезненно воспринимает «проклятие» или что там с ним произошло, почему вчера он вытащил таки меня из оврага, почему меня лечили и зачем он снова показался мне на глаза…
Их было слишком много и ни одна не походила на правду. Я чувствовала лишь, что мне именно сейчас предоставлен шанс хоть как-то обозначить себя, уложить в голове наши будущие роли и способ общения и, несмотря ни на что, остаться в замке, а не бежать, сломя голову, как другие домоправительницы… А это я могла сделать лишь в одном случае – будучи уверенной, что вэй-ган не сотворит со мной ничего плохого.
Не знаю, сколько мы так простояли.
Он – шумно дыша. Я – вытянувшись по струнке, со сцепленными руками и взглядом в пол.
– Сколько вам лет? – задал он неожиданный вопрос.
– Двадцать три, – по меркам этого мира примерно так и было… с небольшим отступлением.
– И вы считаете, что в этом возрасте можете судить о подобных вещах? Разбираетесь в характере произошедшего и можете себе позволить делать выводы?
– Я могу предполагать.
– А с чего вы решили, что можете высказывать мне подобные предположения?
– Я должна молчать в вашем присутствии? И не высказывать своего мнения? Что ж, если вам это будет угодно… – я начала злиться.
– А вам я смотрю угодно дерзко бросать мне правду в лицо!
– Может в вашем мире это и не принято, но…
Я запнулась, осознав, что я только что сказала.
– В "вашем мире"? – он снова сделал шаг мне навстречу, подавляя своей мощью, звериной яростью, – Какой интересный набор слов…
Глава 13
Забылась. Налажала. И до сих пор не уверена, что стоит привлекать к себе внимание сведениями о том, что я с Земли, а не с Длоэнирта. Уж точно не сейчас, не в такой обстановке… И не с ним.
Легко и спокойно пожала плечами и подняла голову:
– Вы же не будете утверждать, что мы вращаемся не в разных мирах.
Пауза.
И злое:
– Считаете я… принадлежу какому-то миру?
Угу, животному.
Но я легко удержалась от истеричной шуточки. С когтями и клыками не шутят.
Боже, ну что за напасть – служить чудовищу психологом? Я не знаю, сколько продолжается его заточение в таком виде, но такое ощущение, что он первый раз об этом разговаривает, застряв при этом где-то между стадией гнева и депрессией, и успешно проигнорировав свое право заявить о желании все исправить.
– Каждое существо принадлежит чему-то большему. Вопрос лишь в том, пользуется ли он возможностями этого большего или отрицает свою принадлежность.
– И вы? Вы тоже чувствуете себя частью чего-то? – спросил почти нормально, даже с любопытством.
Я?
Разорванная на части, непонимающая до сих пор, где я и должна ли я быть здесь… А раньше? Чему такому я принадлежала раньше?
Вздохнула – все-таки неожиданный поворот приобрела наша беседа.
– Честным будет сказать, что я ищу возможности для этого.
– Зачем?
– Затем, что быть человеком невозможно без соотнесения с миром.
Прочесть выражение его… хм, морды не представлялось возможным, но глаза вроде бы погасли и взгляд уже не был… таким злым.
– Интересные у вас были учителя, мэсси… – эту фразу я едва разобрала, настолько тихо и невнятно она была сказана. – Не думал, что в школе домоправительниц настолько хорошее образование.
– Моими учителями были книги, – сказала я правдиво. – Я люблю читать.
– Я заметил.
Смешок? Или мне показалось?
Чудовище… нет, не стоит так его называть даже мысленно. Вэй-ган Эрендарелл снова отступил в мрачный угол, а потом нажал на какую-то панель и, не прощаясь, скрылся за ней.
Из меня как-будто вынули стержень.
На ослабевших ногах я едва добралась до кресла и грузно рухнула на него, испытывая ужас, смятение и непонимание произошедшего.
В голове опять крутилось множество вопросов, но, похоже, не на все я получу ответы прямо сейчас… Что ж, я научилась радоваться мелочам. Например тому факту, что зловещий призрак обрел форму, и, похоже, не собирается ни есть меня, ни выгонять.
А с остальным разберемся.
Я все-таки вызвала служанку и попросила горячий чай, а затем приступила к чтению, справедливо рассудив, что книга у меня может быть лишь во временном доступе – и весьма ограниченном.
История возникновения перевертней изобиловала неизвестными мне датами, длиннющими именами и заковыристыми словами, о значении которых я могла только догадываться. Потому, уяснив для себя, что они появились на заре веков и по сей день остаются самыми сильными как магически, так и физически – в процессе становления государств это и дало им благородную приставку «вэй», поскольку именно перевертни вставали не только во главе войск, но и областей – сразу сосредоточилась на той части, что касалась их «особенностей» и нынешнего времени.
И вот тут меня ждал сюрприз.
Оказалось, что перевертней осталось не так уж много. Многие из них погибли в процессе объединения королевств – того самого, от которого ведут сейчас летоисчисление. К тому же «древняя кровь» путем разнообразных браков постепенно разбавлялась и, в итоге, во многих славных родах сошла на нет. И даже если и были какие признаки – например, физическая сила или способность отращивать когти – то они проявлялись лишь у отдельных представителей. Но вот несколько родов, среди них королевский, оставались верны «древним традициям», что бы это ни значило… Странным мне показалось и то, что я нигде ни слова не прочитала о женщинах – перевертнях, будто их не существовало – в каждой фразе, написанной в этой книге, использовались суффиксы и приставки мужского рода.
И это означало, если вспомнить теорию эволюции, что когда – нибудь перевертни исчезнут полностью.
Раздел, касающийся магии и различных заклинаний, практически не дался мне из-за сложной терминологии и непонятных символов, которым я не могла дать никакого определения. Я лишь обратила внимание, что с этим разделом работали. На полях было множество пометок и неопрятных штрихов, а несколько страниц было разорвано. Единственное, что я сумела понять, так это «наличие триединства и трех ипостасей всегда было и есть первым признаком старых семей».
Трех ипостасей?
М-мм… человек, животное, и вот это, что я видела, между ними? В этом смысл? А вэй-ган просто лишился возможности перетекать из одного состояния в другое?
Или речь шла об ином?
Голову сдавила боль от чрезмерных умственных усилий – а может от голода и усталости – и я поспешила к себе, чтобы поужинать и лечь спать.
По счастью, обошлось без кошмаров.
Следующие дни протекали в привычном ритме. Главным отличием было то, что слугам стало известно о моем знакомстве с хозяином, и они, как мне показалось, чувствовали себя в моем присутствии свободней. Мэсси Аньер теперь уже в открытую интересовалась различными вариантами приготовления мяса – что ж, теперь было понятно, куда уходили мои печеночные пироги – и иногда давала поручения касательно левого крыла в моем присутствии.
Я к управлению той частью замка пока не допускалась.
А вот Эйкоб, напротив, сделался холоден. А может мне привиделось его хорошее отношение? Или же он обиделся за ту выходку возле замка? Но мы почти не виделись – если только в связи с работой – и садились вместе ужинать крайне редко. Потому я все чаще напрашивалась на кухонные посиделки с остальными слугами. В отсутствие Тиллы, которая явно настраивала других горничных против меня, и угрюмого кучера, питавшегося вне дома, это было даже похоже на семью.
Я как-то рискнула спросить мэсси кухарку на счет Тиллы – что же тогда произошло – но не получила внятного ответа и решила пока выбросить это из головы.
Я также ожидала, что хозяин продолжит преследование или будет проявлять свое нестандартное внимание к моим действиям, но этого не произошло. За две десятницы мы встретились с вэй-ганом лишь однажды. Причем опять совершенно неожиданно: либо он оказался любителем напугать, либо – что было более вероятным – ему было плевать, кто или что находится рядом с ним.
Я сидела в библиотеке с очередной книгой и своими заметками, когда он возник, фактически, из ниоткуда, и как ни в чем не бывало опустился на соседнее кресло.
Перевела дух и быстро встала, намереваясь уйти:
– Простите, не буду вам мешать.
– Садитесь. И читайте… – рычащий приказ.
Я снова села, на самый краешек, и взяла в руки книгу, но буквы расплывались перед глазами. От вэй-гана снова пахло. И я не могла не думать о кровавых пятнах на его лохмотьях. Интересно, он вообще когда-нибудь меняет одежду?
– Почему вы дергаетесь? – прорычал мужчина.
– Простите, – я совсем растерялась. – Просто это неудобно, вот так сидеть…
– Или неприятно?
– Неудобно,– я стояла на своем. – Когда служанка и хозяин…
– Вот именно!
– Что? – я удивленно моргнула и посмотрела таки на него. А потом быстро отвела взгляд. Эти пятна… может, думать о них как о кетчупе? А о нем – как о ростовой кукле из перехода?
– Я – хозяин. И сам решаю кто будет рядом сидеть, читать и жить! – рыкнул, а потом вдруг подался вперед, снова меня напугав. – И все таки вам неприятно, вон как глаза отводите. Хватит лгать!
Ну что на это сказать?
– Понимаете… – я откашлялась. – Я не очень люблю, эм-м… Охоту.
– Что? – теперь уже он удивился.
– Обычно охотники после успешной охоты… хм, переодеваются. Ну, чтобы ничего не напоминало о том, что дичь в тарелке когда-то бегала, – последние слова я уже почти прошептала.
– Вы имеете в виду…
Он замолчал, а я робко глянула на него.
Вэй-ган Эрендарелл на меня не смотрел, лишь в сторону, а его когти все мяли и мяли окровавленную рубаху.
Черт.
И за меньшую провинность здесь могли выпороть или выгнать. Я вздохнула, набирая воздух, чтобы извиниться и сказать, что это не мое дело, но в этот момент человекозверь метнулся в сторону и с грохотом исчез за уже знакомой панелью.
Ох.
Я сидела ни жива, ни мертва.
О чтении и речи не шло, потому встала и отправилась на кухню, где немного оттаяла под болтовню Коры и Карины.
Несколько дней я ждала реакции хозяина, но так и не дождалась. А вечером четвертого дня с той встречи к замку подъехало несколько мужчин в форме и долго о чем-то разговаривали с мэрром Корни. Бледный управляющий приказал слугам разместить гостей и позвал меня в свой кабинет.
– Мэсси… – его едва заметно потряхивало, и эта нервная дрожь передалась и мне. – Случилось то, что никто не мог и предположить и это коснется каждого, кто находится в этом замке. И будет иметь последствия, о которых я пока зарекаюсь говорить. И причины, которые я вам поясню после того как встречусь с вэй-ганом.
Он побледнел, кажется, еще сильнее. И я вдруг поняла, что повод для встречи вэй-гану не понравится.
Совсем.
– Дело в том, что королевские посланники только что привезли приказ Его Величества… Тот объявил… о том, что в скором времени в Эрендоре начнется отбор…
– К-какой отбор? – я все еще не понимала.
– Отбор невест… – вздохнул мэрр управляющий, – для невидимки.
Глава 14
Мне понадобилось некоторое время, чтобы хотя бы переварить сочетание этих слов.
Разве «невидимка» – это не оскорбительно? И почему невест отбирают? Традиция этого мира, о которой я ничего не знала, но которая была общепринятой, например, среди благородных? И самое главное – как они представляют себе отбирать кого-то из… хм, обычных женщин, если он такой?
– Это какая-то шутка? – спросила тихо.
– Считает, наш король может шутить?
– Но… я, может, не знаю каких-то традиций, но про отборы… ничего не помню. Даже если и так, – поправилась на всякий случай. – Но как возможно, чтобы наш вэй – ган согласился в этом участвовать?
– Он и не соглашался… – уныло вздохнул управляющий. – Но он не посмеет пойти против воли короля
Я невольно всмотрелась в лицо Эйкоба, и неуместно подумала, не вижу ли я его в последний раз…Черт. В этом черном замке даже мой мысленный юмор становится чернее.
Попыталась уцепиться хоть за какую-то информацию:
– То есть в замок вскоре явится куча девиц на выданье, чтобы посоревноваться за внимание вэй-гана?
– Да.
– И я так понимаю, что и они тоже не смогли отказать королю?
– Полагаю, так. Простите мэсси, я должен идти…
– Да, конечно.
Я же осталась в кабинете, пытаясь понять, что это все будет значить для меня?
Сколько человек может приехать? Десять невест, тридцать? И, наверняка, с ними слуги и сопровождающие. И чем они все будут здесь заняты? Трепетно бродить по коридорам, гулять в оранжерее, строить друг другу козни?
Представив тридцать трепетных и юных дев, слоняющихся по замку, я застонала.
Их ведь надо будет кормить. Обслуживать. Убирать за ними. Дом можно еще кое-как подготовить к массовому нашествию, но что со всеми делать потом?
– И вообще, куда прятать трупы и обморочные тела? – пробормотала сама себе.
Как-то мне смутно представлялся вэй-ган Эрендарелл, беседующий с девушками и танцующий с ними на приемах? Или что здесь было принято? Ох, я ведь совсем ничего не знала о местной светской жизни! Нужно будет и этот пробел заполнить.
Как же странно и необычно все здесь. В своем мире я и представить себе не могла подобную ситуацию, чтобы кто-то обязывал взрослого мужчину, да еще из одной из самых знатных и богатых фамилий, судя по многочисленным отсылкам в книгах по геральдике и родам, жениться… И таким бредовым способом.
Не учитывая некоторого его… хм, своеобразия.
Тут меня осенило.
А может ли быть так, что наше Чудовище, как и в детской сказке, нуждалось в любви невинной и прекрасной девы? И с помощью отбора король решил дать ему как можно больше шансов?
Размышляя, я вышла из кабинета и, подумав, направилась в сторону гостевых комнат, чтобы убедиться, что королевских посланников разместили в достаточном комфорте, а ужин подадут вовремя – все таки это была моя обязанность, а не мэрра Корни.
Ну а потом двинулась в сторону центральной лестницы, чтобы пройти на кухню…
Отдаленный рокот из левого крыла заставил меня остановиться и вцепиться в перила галереи второго этажа.
Это было похоже на то, будто монолитные каменные стены пытались сокрушить.
Ох, бедный мэрр Корни… А вдруг вэй-ган казнит плохих вестников? Может, управляющему нужна помощь или поддержка? Или же я лезу не в свое дело? Я здесь нахожусь всего лишь несколько десятниц – а люди годами, и пока что остались живы.
Спустилась на одну ступеньку и вздрогнула от еще более сильного грохота.
Мне показалось, или кто-то кричал?
Было очень страшно, но разве можно вот так вот просто стоять и ничего не делать, понимая, что там, быть может, происходит что-то ужасное?
Я вернулась на общую площадку и решительно направилась в сторону левого крыла. И чем ближе я подходила к боковому коридору, в который мне категорически запрещено было заходить, тем тяжелее становилось дышать – будто сам воздух и свет сгущался до состояния сметаны, и я никак не могла протолкнуть его в легкие…Я едва не упала, оступившись, и посмотрела на пол. Несколько выбоин в камне с какими-то брызгами ртутного цвета выглядели так, будто сюда бросали гранаты… Вздохнула, и уже с большей осторожностью двинулась дальше.
– Мэсси… – позвали меня сзади неожиданно и только потому, что я узнала голос, я не заорала.
– Ярон. Вы напугали меня.
– Простите. И дальше вам идти не стоит, – сказал он уверенно, а потом подошел и предложил мне руку. Выглядело это странновато, с учетом того, что голы были людям по пояс.
Я беспомощно посмотрела в сторону сгущающегося мрака.
– Я знаю правила, но… Эйкоб…
– Справится. А вам не надо видеть хозяина, когда он в гневе.
Черт, а то, что я видела до этого – это не в гневе?
Сглотнула, кивнула и позволила Ярону проводить меня до лестницы. А после спустилась на кухню, ежась от прокравшегося ощущения холода, которое сопровождало меня все первые дни в этом доме и вроде бы отпустило… И вот снова вернулось.
Мэсси Аньер посмотрела на меня вопросительно, но я лишь покачала головой:
– Подождем мэрра Корни.
Но мы не дождались.
В доме в последующие дни все время что-то происходило. Той же ночью королевские посланники умчались на отдохнувших пыштах, прихватив с собой управляющего. Мы же остались в замке – вздрагивать от громких взрывов и воя. Ночью. Днем меня засыпали противоречивыми записками, которые приносил Ярон – подписи на них не было, но почерк был явно не управляющего, да и с весьма корявыми, крупными, печатными буквами. Не трудно догадаться, чей. В записках содержались и вполне разумные задачи вроде проверки всех окон, стекол и каминов, а также имена людей в деревне, через которых можно было бы найти дополнительных слуг. И странные требования, вроде «запереть библиотеку и оранжерею», «запереть замок», а потом и вовсе «немедленно заприте ворота и не впускайте никого». И тут же: «Откройте все двери и проверьте, стоит ли пополнить припасы» и «отошлите садовника привести в порядок розарий».
Возникло ощущение, что вэй-ган, категорически не желавший перемен в своей жизни – а жил он так, насколько я поняла мэсси Аньер, уже восемь лет – в то же время периодически испытывал некую потребность подготовиться и провести таки этот отбор.
Что касается управляющего, то он вернулся почти через десятницу и тут же направился к вэй-гану. А на следующее утро спустился в столовую и как ни в чем не бывало.
Я дождалась, когда служанки, принесшие подносы, выйдут и повернулась в Эйкобу.
Тот посмотрел с несчастным выражением лица сначала на хлеб, который он едва успел намазать паштетом, потом на нахмуренную меня, вздохнул…
И отложил хлеб.
– Отбор будет. В замке. Мы соберем сегодня всех слуг вместе и решим, что следует делать дальше и сколько еще человек в услужение нам понадобится.
– Вэй-гану не удалось отказаться?
– Вы догадались? Да, я снова ездил в столицу, но… безрезультатно. Король даже не принял меня. И я так полагаю не потому, что я в общем-то не имею права требовать аудиенции. Он решил показать всем и каждому, что не отступит.
– В наказание?
– Хм… они кузены и когда-то были лучшими друзьями.
Интересно, что помешало их дружбе? Шерстка на теле одного из них – или что-то другое?
– Простите, мэрр, неужели найдутся девушки, которые захотят в этом всем участвовать? Или их принудят силой?
– Ну почему же силой. – в его голосе мне почудилось сомнение. – Многие захотят породниться с древней кровью, тем более, что есть шанс…
– Шанс на что? – я нахмурилась еще больше. – На то, что вэй-ган… будет счастлив со своей женой?
– Нет же! То есть, да… То есть я про избавление от проклятия.
– Эйкоб, – сказала максимально мягко. – И как же от него избавиться? Может это и общеизвестно, но я -то не совсем понимаю…
– Не то что бы общеизвестно, – он оттянул ворот рубашки, будто тот его душил, и покраснел. – Но, как правило, в приличном обществе и среди юных девиц не обсуждается.
Это я-то юная?! Хотя… хм, я же из приличной семьи и закрытой школы.
– Я, возможно, не опытна. Но поверьте, лучше вы это расскажете, чем я узнаю от самих невест, – понизила голос. – Не хотелось бы попасть в неловкое положение, будучи единственной, кто не знает всех обстоятельств.
– Вы правы, – он вздохнул и отвел взгляд. – Дело в том, что вэй-гану нужна одна ночь. С той, кто подойдет его зверю, его силе и его пути…
– А жениться-то зачем?! – невольно вырвалось у меня, и я тоже густо покраснела.
Ох, надо быть сдержанней. Ну подумаешь, цветочек аленький у них уже не тот. Здесь вообще многое совсем не то.
Мэрр Корни был явно шокирован моим высказыванием. И я попыталась смягчить ситуацию:
– Не поймите меня неверное, но… Если в этом вся суть, что мешало вэй-гану эти восемь лет… О.
До меня дошло.
И смущаться дальше уже было некуда- ни мне, ни мэрру. И наконец-то кое-что встало на свои места.
– Он пытался… – пробормотала сама себе, – но ничего не вышло. И король надеется, что с благородными и красивыми вэями выйдет?
Мужчина отвернулся и занялся завтраком, явно дав мне понять, что больше об этом не будет говорить.
У меня же аппетит пропал совершенно.
К подобному развитию событий я оказалась не готова. И мне следовало тщательно взвесить следующие шаги… А еще я вознамерилась любыми путями узнать, кто же проклял вэй-гана столь прихотливым способом и с настолько идиотским условием освобождения?
Потому что если раньше я полагала, что он совершил преступление и был за него наказан, то теперь мне это всё начало напоминать месть отвергнутой женщины.
