Дарья Михайловна Морозова
Мой кот и я
Всем, кого я любила, люблю и буду любить
Самому чудесному в мире коту. Моя душа, я люблю тебя, до чертиков люблю.
Спасибо, что спас меня.
Пролог
Мне хочется рассказывать о своём коте 24/7, но я стараюсь сдерживать себя и говорить о чём-то, кроме будней моего рыжего приятеля, чтобы не выглядеть в глазах других сумасшедшей кошатницей, пусть это амплуа меня и вовсе не пугает. А ведь историй о Рыжике у меня уйма! Жизнь у него крайне насыщенная и интересная. Это самый удивительный пушистик, которого я когда-либо встречала. Для меня Рыжик не просто кот, он мой друг и верный соратник в любом деле.
Наверное, это одна из главных причин, почему я решила написать эту книгу. Мой очаровательный кот помог мне преодолеть очень трудный жизненный этап. За что я ему буду всегда благодарна. Он мой самый настоящий друг. Возможно, я слишком очеловечиваю и приукрашиваю его заслуги во всей этой истории. Но я так это чувствую. Чувствую, что не будь рядом Рыжика – история сложилась совершенно иначе. И мне такой сценарий даже представлять не хочется.
Рыжик стал незапланированным ребёнком в семье. Несмотря на то, что я всегда мечтала о домашнем питомце, в тот период даже и не думала о том, чтобы завести зверька. Я весь день на учёбе, квартира съёмная – и этот список можно продолжать бесконечно, ведь только так можно было примириться с мыслью о том, что вот так вот всю жизнь и проживешь без питомца. К слову, в своей голове я представляла, что если и заведу любимца, то это обязательно будет собака. Но судьба решила свести меня с Рыжиком. Так я всей душой влюбилась в кошек. В их перманентное спокойствие, размеренность и независимость, которая, в свою очередь, всё же сочетается с безусловной любовью и преданностью.
В тот период жизни, когда Вселенная подкинула пушистый рыжий подарочек, мне было просто необходимо, чтобы в моей жизни, наконец, появился друг. Настоящий друг, который будет со мной не за какие-то мои заслуги, а искренне и безвозмездно. Любить меня безусловно: не за внешность, крутую работу и круг общения.
Я была отчаянно одинока несмотря на то, что прожила в новом городе уже три года. Находить друзей – не мой конек. Да и к тому времени я уже достаточно разочаровалась в людях и обжигаться больше не хотелось. Наверное, Вселенная считала мои сигналы SOS и послала мне Рыжика.
Мы встретились 1 сентября 2021 года. Я на всю жизнь запомню эту дату, ведь это был один самых счастливых дней в моей жизни. Исполнилась мечта моего детства! В тот день я поздравляла своего двоюродного брата с началом учебного года, и он вдруг сказал, что у них в подъезде есть рыжий котёнок. Ну и, конечно, мне захотелось посмотреть!
Случилась любовь с первого взгляда. Я открыла дверь подъезда, и на меня уставились красивейшие голубые глаза. Такие добрые, по-детски наивные и глуповатые, совершенно бесхитростные. Пушистый комочек смотрел на меня с любопытством и ни капельки не боялся. Он был маленьким солнышком в этом сером подъезде. Он сидел и внимательно рассматривал меня. Было ощущение, что он ждал меня и уже знал, что я – его приёмная мама и новая семья.
Его охана1.
Уйти в тот день без него было бы самой большой ошибкой в моей жизни и огромным преступлением. Так мы обрели друг друга, две одинокие души. Рыжику нужен был дом и любящая семья, а мне – друг.
Рыжик спокойно пошел на руки, не пытался вырваться и убежать. Он не царапался и не мяукал по пути в новый дом. Не пугался оживленной улицы и шума машин на дороге. Очень смело пережил поездку в автобусе, внимательно рассматривая входящих в автобус людей, многие из которых умилялись пушистому существу у меня на руках. Не испугался Рыжик и поездки в лифте, в котором так громко отщелкивали кнопки, приехав на нужный этаж.
Он робко вошёл в дом, поначалу стеснялся. От супа отказался, перемазав лапы в бульоне, не понимая, что эту жидкую субстанцию в миске нужно есть. Спать улегся за кроватью, вытянувшись вдоль стены. Вышел оттуда лишь в шесть часов утра следующего дня. Тогда я подняла его к себе на кровать, так Рыжик стал спать рядом со мной, познав весь комфорт человеческой постели.
Вся галерея в моём телефоне очень быстро заполнилась фотографиями Рыжика. Я часто делюсь фото и видео с моим котом в социальных сетях. Мне нравится то, что мой кот приносит людям счастье даже через экран смартфона. Ну и благодаря моему рыжему приятелю я обретаю новые знакомства, пусть и в сети. Конечно, частенько Рыжик делает всё самое смешное, когда под рукой нет камеры. Но это не важно. Того, что попадает в мою фотоплёнку, хватает сполна.
У меня есть идея сделать для Рыжика целый фотоальбом. Но я уже сомневаюсь, что смогу вместить фотографии всего лишь в один альбом, даже если буду выбирать только лучшие из лучших. Как минимум получится трёхтомник, где можно будет проследить взросление Рыжика буквально по дням, если не часам! Но самый главный фотоальбом, конечно, в моей голове и состоит он не из красивых фотокарточек, а из тёплых и временами забавных воспоминаний. Этот фотоальбом уже наполнен тысячами, а может и того больше, самых тёплых и дорогих сердцу мгновений! Мне бы хотелось запомнить каждую секунду, проведенную с ним.
Но эта история будет не о нашем чудесном знакомстве, потрясающей дружбе и уютных солнечных днях в нашей теплой квартире. Я расскажу о самом тёмном периоде нашей жизни, когда казалось, что проблемам не будет конца, и к нормальному быту мы уже не сможем вернуться.
Я хочу рассказать эту историю, потому что она открыла мне моего кота с совершенно другой стороны. Эта ситуация в одну секунду сделала нас взрослее, хоть и слегка надломила.
Эта история о том, как животные делают нас лучше и учат тому, что любовь – это не про слова, а про поступки. Как маленькие лапки могут спасти искалеченные разум и душу.
Глава 1
«Этот год оставил шрамы, а не тату»
Wildways – Истеричка
В тот день мне не хотелось никуда идти. Я совершенно не выспалась и чувствовала себя просто отвратительно. Но пропустить пару я не могла. Нам выставляли экзамен в зачётки. Я свой проект сдала, так что мне оставалось только проставить заслуженное «отлично», поэтому я могла сказать, что не смогла присутствовать по состоянию здоровья, но почему-то я всё-таки решила поехать в университет. Совесть всегда очень не вовремя просыпается. Хотя навряд ли моё отсутствие стало бы проблемой. Но, вероятно, меня мог обойти стороной тот кошмар, в который превратилась моя жизнь тем злополучным утром.
Ничто не предвещало беды. Обычно перед надвигающимися неприятностями ты ощущаешь, что что-то не так. Наверное. Случившееся со мной заставило меня усомниться в этой теории. Может, никакого предчувствия и не существует вовсе, просто люди придумали его постфактум, чтобы найти причину всему случившемуся. Но в моём случае всё было как обычно. Моё шестое чувство молчало и даже никак не намекало на то, что приближается что-то очень нехорошее, способное разделить мою тихую и спокойную жизнь на «до» и «после», превратив на какое-то время в самый настоящий Ад. Почувствуй я что-то неладное, возможно, осталась бы дома. Но моя «чуйка» спала. Хотя не удивительно: будильник заставил меня подняться с постели, а вот разбудить – оказалось не под силу.
Единственные тревожные мысли в это утро меня посещали разве что по поводу совершенно невнятных отношений с парнем. Невнятными они были в большей степени из-за меня – я совершенно не понимала, чего всё-таки хотела. Хотя причин для сомнений было достаточно не только в моём тревожно-избегающем разуме.
С одной стороны, какие-то новые чувства меня вдохновляли. Я достаточно много работала над своими книгами в тот период времени – проживала и изучала новые эмоции вместе с моими героями, такими же молодыми людьми, которые только-только узнают этот мир со всем его многообразием чувств и межличностных отношений. Но, с другой стороны, я ощущала страх. Ещё даже толком не начав отношения, я представляла, как больно мне будет, когда всё закончится. Представляла, как всё испорчу. Тогда зачем всё это начинать, если болезненный финал неизбежен?
Каким бы хорошим ни был тот парень, я не верила в любовь. Мои бабушка с дедушкой прожили вместе практически полвека, но не думаю, что такая история могла бы быть у меня. Могла бы быть у нас. Однажды ему неизбежно станет скучно со мной, ведь мы такие разные. Он – музыкант, окружающий себя большим количеством знакомств и общения, обожающий прогулки и исследование города. А я – писательница-неудачница, получающая вереницу отказов от издательств, домоседка до мозга костей, закрытая от всего мира и людей, способная подружиться разве что со своим котом и книжным стеллажом.
Да и по-честному сказать, влюблена я не была. Мне нравилось общение, эмоции, которое оно мне приносило. Но говорить о каких-то возвышенных чувствах? Мне было комфортно, но произнести хоть раз слово «люблю» язык не поворачивался.
Да и любить я себе запретила уже три года как. Ничего хорошего это чувство в жизнь не приносит. Даже когда ты принимаешься самостоятельно осознанное решение прекратить общение, потому что, несмотря на крышесносные чувства, некомфортно, не так, больно и мрачно. Даже когда отдираешь, словно пластырь, резко, рывком, чтобы немного попульсировало и прошло. Но отчего-то оно ещё долго саднит, как бы не старалась отвлечься, не вспоминать, занять себя чем угодно, лишь бы не думать.
Если честно, перспектива состариться в компании котов меня совсем не пугала. Одиночество никогда не представлялось для меня подкроватным монстром. А вот отношения однажды могли стать ночным кошмаром.
Я кое-как впихнула в себя завтрак, потому что меня тошнило из-за раннего подъёма. Я всегда себя очень плохо чувствую, когда просыпаюсь рано. Не было ни единого исключения. И даже одиннадцать лет в школе не смогли привить мне привычку к ранним подъёмам. Из совы жаворонок выходит никудышный. Я всегда сетовала на то, что кто-то придумал делать все дела с утра. Какая разница вообще, когда их делать? Самое главное, чтобы тот, кто эти самые дела выполняет чувствовал себя хорошо. Когда ты не выспалась и ощущаешь себя развалюхой, то продуктивности тебе это точно не прибавляет. В общем, ранние подъёмы – отстой. А когда ещё и день не сулит ничего хорошего – двойной отстой!
Я, как всегда, немного пообнимала Рыжика. Без этого не обходится ни одно утро. Мы всегда приветствуем друг друга уютными объятиями. Это наш ритуал. Правда идиллия обычно не длится долго. Рыжик спустя пару минут начинает кусаться и царапаться, пытаясь увлечь меня в какую-то свою кошачью игру.
Я совершила большую ошибку в воспитании своего кота. Никогда так не делайте! Когда Рыжик был ещё крошкой-котёнком я позволяла играть со своими руками: прятала под одеяло или просто дразнила его ладонью. Когда Рыжик был маленьким, то и кусался не сильно. Сейчас Рыжик уже не котёнок, а вот привычка играть с руками осталась. Только кусается он уже не как малышок, а как взрослый кот. Рыжик не умеет рассчитывать силу своего укуса и чаще действительно воспринимает руку за добычу, поэтому и кусается серьёзно.
Если бы Рыжик вдруг стал человеком, то был бы тем самым вредным дядькой, который не понимает шуток и не умеет веселиться, воспринимая всё серьёзно!
К слову, я прекрасно знала, что с котятами ладонью играть нельзя. Но была абсолютно уверена в исключительности своего кота и том, что он не будет потом охотиться на мою руку.
Да и порой слишком уж очеловечиваю я Рыжика. Но сложно этого не делать, видя, как он перенимает какие-то твои повадки и умело пародирует мяуканьем интонации.
Рыжик начал кусаться, поэтому я быстро прервала его кошачьи забавы и стала собираться в университет.
Этим утром Рыжик тоже вёл себя спокойно. Коты очень сильные эмпаты. Как и в случае с людьми, думала, что они чувствуют всё плохое за версту. Для Рыжика это также был самый обычный день. Его кошачье нутро молчало и не предупреждало ни о какой надвигающейся опасности.
Может, никакого плохого события и не должно было быть? Просто я оказалась не в том месте и не в то время!
Либо никаких предчувствий не существует.
До сих пор у меня присутствует желание отрицать всё произошедшее со мной. Хоть и прошло уже много месяцев на момент написания этой книги. Мне захотелось рассказать эту историю в первую очередь для самой себя. Это моя терапия – через текст прожить все те эмоции, которые я умело спрятала куда-то вглубь себя. А ещё, возможно, мне станет легче от осознания, что я создаю сейчас что-то такое, что поможет человеку, который книгу прочитает, пережить тяжёлый момент.
Но я пока не знаю, увидит ли этот текст кто-то кроме меня и моего рыжего кота, который тихо посапывает рядышком, время от времени приоткрывая то один, то другой глаз, медленно помахивая хвостом и ворочая в разные стороны ушами.
Как бы я хотела забыть тот ужасный день! Но услужливый мозг часто подкидывает мне эти воспоминания, заставляя вздрагивать и трясти головой, в абсолютно бессмысленных попытках навсегда выбросить эти воспоминания из головы. Но, увы, они останутся со мной на всю жизнь.
По субботам транспорт я всегда ждала долго. Поэтому я не стала дожидаться троллейбуса и поехала на автобусе. Боялась опоздать. Тревога по этому поводу сопровождала меня каждое утро. От остановки нужно было пройти квартал до университета вниз по улице, но даже с таким условием я успевала.
Я действительно оказалось не в том месте и не в то время. Лучше бы опоздала! Но если бы мы заранее знали исход наших выборов…
Это была солнечная суббота. Конец апреля. В обед уже припекало достаточно, чтобы можно было ходить в одной футболке. Но с утра всё ещё было по-весеннему прохладно, поэтому накинула свою любимую джинсовку. Я хотела взять с собой лишь маленькую сумочку, но нести в руке бутылку с водой не хотелось, поэтому на плече у меня болтался полупустой рюкзак.
Утро было действительно отличным, погода радовала своим теплом. Чувствовалось приближение долгожданного лета. Впереди ждала сессия. На четвёртом курсе она проводится в начале мая, потому что впереди сдача гос. экзаменов и защита диплома.
Но вот по пиару экзамен ставили всегда в конце апреля. Потому что преподаватель проводил его в формате защиты проектов. Нужно было продумать пиар-кампанию для какого-нибудь бренда или продукта, его можно было выдумать. Я взяла для этого задания свою книгу «Ночной кошмар» и продумала пиар-стратегию, как если бы была сама себе издателем. А ещё вполне логично для филолога выбрать тему продвижения книги.
На защиту проектов всегда приглашались работодатели. Так что был некий стимул сделать проект хорошо, чтобы после окончания университета где-то уже начать работать.
Но наш год стал исключением, так как большая часть проектов была не готова, и преподаватель отменил презентацию проектов. Поэтому мне оставалось лишь выставить экзамен в зачётку.
Если честно, то я даже выдохнула с облегчением, когда узнала, что не будет публичного выступления. Хоть я никогда не подавала виду, но для меня выступления всегда были отдельным стрессом, я очень волновалась и, в целом, мне не очень нравилось находиться в центре внимания. Что парадоксально, ведь с подростковых лет я активно вела социальные сети. Наверное, поначалу мне действительно хотелось внимания, так как в школе у меня складывались очень сложные отношения с одноклассниками. Но потом я сменила фокус внимания с себя на своё творчество. В современном мире начинающему писателю никак нельзя оставаться вне медиа-пространства. Нужно постоянно где-то мелькать. Хотелось бы, конечно, рассказывать только о книге, но личный бренд выстраивать тоже необходимо.
Так как я очень хотела посотрудничать с издательством, тем самым стать настоящим писателем с тиражом и логотипом холдинга на корешке бумажного издания, то мне просто необходимо набрать аудиторию, чтобы маркетинговый отдел не забраковал и посчитал проект коммерчески успешным.
Так что волнений в моей жизни хоть отбавляй из-за далеко идущих планов на жизнь после вручения диплома. Будущее действительно пугало меня своей неизвестностью. Но пока все тревоги крутились лишь из-за учёбы, надвигающейся сессии и защиты диплома.
Я очень волновалась из-за всего этого несмотря на то, что диплом находился на финишной прямой, а вопросов к гос. экзаменам не так уж и много. Тем не менее тревога оставалась со мной. Меня всегда волновали вопросы моего будущего и сильно пугали. В школе и университете каждый год был предсказуемым, понятным. А вот то, что ждало после получения диплома, виделось нечётким и туманным. Я сама не понимала, в каком направлении мне двигаться и чего вообще хочу от жизни.
Я мечтала быть писательницей сколько себя помню. Я чётко видела себя исключительно в этом деле. Но все мы знаем, что начинающие авторы не так уж и много зарабатывают. Навряд ли на роялти можно жить, поэтому необходимо искать основную работу, которая будет приносить мне доход и, опционально, удовольствие и новые навыки. Но вот в какую сферу податься я понятия не имела. У меня был выбор между двумя: направлением пиара и всё, что с этим связано, либо редакторская деятельность, что в тот момент мне казалось крайне скучным.
Ну а пока вернёмся в то «чудесное» утро.
На автобусе я действительно достаточно быстро доехала до нужной мне остановки. Чтобы скоротать время в дороге, перекинулась с моей лучшей подругой, тоже Дашей, несколькими сообщениями. Несмотря на расстояние она мой самый близкий друг. Уже пять лет мы дружим в интернет-пространстве, свела любовь к группе 30 seconds to Mars.
Это всё ещё был самый обычный день. Пройдя в тени зданий, я остановилась у светофора. Зелёный пешеходный. Я убедилась, что машин нет и пошла…
Даже по прошествии большого количества времени я испытываю ужасный страх от этих воспоминаний. Они нечёткие, фрагментарные, и я с трудом могу сформулировать, что именно произошло в тот момент. Но мне никогда не забыть тот животный страх. Страх смерти. Я не помню боли, не помню ничего, кроме одной эмоции – страха. А после него я попаду в объятия ещё более ужасного состояния – абсолютной пустоты и эмоциональной тишины.
Но давайте обо всём по порядку.
Я всегда была внимательной и переходила дорогу в исключительно отведенных для этого местах. Это вопрос моей безопасности, поэтому я подходила к нему ответственно. Но, к сожалению, твоя безопасность не всегда зависит исключительно от тебя. Если честно, то я всегда думала, что зебра и зеленый сигнал светофора даёт тебе гарантию безопасности, что в этот момент всё под контролем. Но это оказалось не так.
Мне оставался всего один шаг, и я оказалась бы на другой стороне, но…
Если честно, я не могу описать в деталях, что произошло в тот момент. Я просто ощущаю сильный толчок, слышу, как моя бутылка со стуком ударяется об автобус, а я оказываюсь на земле. Страх. Единственное, что я ощущаю. Страх того, что моя жизнь так нелепо оборвётся на пешеходном переходе под автобусом.
Я всегда боялась смерти. Мне было страшно от одной мысли о том, что раз – и жизнь может оборваться. Страшно, что я так многое не успею сделать, сказать, почувствовать. Страшно то, что я не знаю, сколько времени у меня ещё есть.
Как я в таком виде пойду в университет?
Это была моя первая мысль, когда мне помогли подняться и покинуть проезжую часть. Белая водолазка в пыли, штанина порвана, а у кроссовки, которая слетела с моей левой ноги, оторваны петельки для шнурков. Я не сразу понимаю, что у меня что-то с ногой, что по ней только что проехал автобус.
Мне помогают собрать вещи. Из кармана джинсовки выпали банковские карты и кейс с наушниками. Видя, что я подбираю наушники, на меня накидываются бабки и водитель, что, мол, я такая глупая и невнимательная шла в наушниках с телефоном и не смотрела по сторонам.
Только вот оказалась под автобусом я не из-за своей невнимательности. В тот момент наушники покоились в кейсе в кармане моей джинсовки, а телефон был зажат в опущенной руке. Я убедилась в том, что машин нет. Только вот моей вины нет в том, что не обладаю глазами на затылке.
Это был перекрёсток. Я переходила дорогу по направлению движения главной дороги, и когда автобус поворачивал, то находился за моей спиной, вне поля моего зрения. Я не могла его увидеть. А вот водитель должен был видеть меня прекрасно. Только вот он отвлёкся, как это выяснилось позже, сидя на кухне в моей квартире в разговоре с моей мамой.
Моя мама была в ужасе, когда получила от меня звонок утром в субботу. Обычно я пишу ей сообщение о том, что успешно добралась до университета.
– Я попала под автобус, – абсолютно ровным голосом сказала я. В тот момент я впала в какое-то оцепенение. Страх сменился полным отсутствием каких-либо эмоций. В этом состоянии я проживу ещё несколько дней.
– Как? Ты сейчас где? – взволнованно спросила мама. – Что мне сейчас делать, Даш? Куда ехать?
Я даже не сразу понимаю, что именно произошло. Словно это всё не со мной – я лишь сторонний наблюдатель всего этого ужаса.
Вокруг меня были люди. Прохожие предлагали помощь. Но я запомнила лишь обвинения в мою сторону. И в том потерянном и беспомощном состоянии я даже в это поверила. Поверила, что это моя вина. Я недостаточно проконтролировала ситуацию, раз сейчас сижу на тротуаре с порванной штаниной и постепенно распухающей ногой.
С мамой мы встретились уже в больнице, куда меня привезли на «скорой». Мама была испугана и плакала. Больше всего на свете я не люблю становиться причиной слёз и переживаний для своей мамы.
Наверное, это было самое страшное. У меня защемило сердце при виде плачущей мамы. Вот мы отмечали её день рождения, строили планы на лето. А теперь впереди лишь неизвестность, которая невероятно пугала.
Два часа меня осматривали разные доктора. У меня ничего не болело. Но я понимала, что раз нога так сильно отекла – это явно признак того, что что-то не в порядке.
– Ох, дочка, как тебе повезло, – качали головой возрастные медсёстры, услышав мою историю. Казалось, что за долгие годы работы в больнице они уже обросли броней цинизма, но всё же в них было столько сочувствия.
В больнице я не встретилась с осуждением и обвинениями. То ли эта доброжелательность, то ли капельница, которую мне поставили ещё в карете скорой помощи, помогли мне избавиться от ощущения, что я виновата. Хотя сложно было не почувствовать себя виновной под гнётом злобных бабок, которые, видимо, опаздывали на какой-нибудь рынок. Удивительно, какими чёрствыми, с диапазоном эмпатии меньше, чем у чайной ложки, бывают люди.
Но в тот момент я мало думала обо всём происходящем. Я ещё даже осознать не успела, что произошло. Мне просто очень хотелось домой, спрятаться от всего мира под одеяло и проспать несколько часов подряд в обнимку с любимым котом.
В голове у меня было множество разных мыслей: о дипломной работе, о сюжете книги, которую я писала. Я думала о Добчинском и Бобчинском из «Ревизора» Гоголя, пока мне делали рентген! Как же удивительно работает наша психика! Но в тот момент действительно было не время для истерики.
Телефон в моём рюкзаке, который был у мамы, бесконечно оповещал о новых сообщениях. В университете уже узнали, что со мной что-то произошло. Один из одногруппников увидел, что меня увозят на скорой. При первой возможности я написала, что произошло и что сейчас нахожусь в больнице.
В тот день мне повезло. Ничего страшного со мной не было. Отделалась испугом и подвывихом. От госпитализации я, конечно, отказалась. Больницы всегда пугали меня и оставаться там, после всего произошедшего, было не лучшим решением для моего ментального здоровья.
Я хотела домой, спрятаться в своей комнате от всего произошедшего, закрыть глаза и представить, что всего этого не было на самом деле. Мне искренне хотелось поверить в то, что всё это лишь страшный сон, скоро меня ждёт пробуждение, и я проживу этот день так, как было написано в моём планере: экзамен в университете, поход по магазинам с мамой, работа над дипломом, а на вечер у меня были куплены билеты в театр ещё месяц назад.
Почему-то в тот момент меня очень волновало то, что все планы на день испорчены, что я не пойду в театр, что проведу куда меньше времени в работе над диплом и, скорее всего, не уделю положенные час-полтора на написание книги. Жаль, что жизнь иногда вносит свои коррективы, а план на день превращается лишь в бесполезный лист в тетради, надписи на котором не имеют ничего общего с действительностью.
Почему-то в тот момент меня очень расстраивали испорченные кроссовки и порванные джинсы. Волновало и расстраивало всё, что угодно, кроме покалеченной ноги и психики.
От госпитализации я отказалась. Это было лучшим решением для меня. Мне необходимо было вернуться домой и перевести дыхание. Да и родные стены лечат. По словам врачей, чего-то серьёзного выявлено не было. Подвывих голеностопного сустава, который мне вправили.
Когда мы вернулись домой, то я сразу же улеглась в постель, допрыгав до неё на одной ноге. Рыжик же шокировано наблюдал за мной, спрятавшись за дверной косяк гостиной.
На меня накатила такая ужасная слабость. По ощущением, я будто марафон пробежала. Я слабо представляла, как вообще буду сдавать экзамены и ездить в университет.
Но об этом сейчас думать не хотелось, да и не было сил. Займусь этим вопросом позже. А сейчас мне было необходимо попытаться осознать всё, что произошло. Потому что в голове абсолютно не укладывалось, как такой чудесный тёплый и солнечный день мог превратиться в ночной кошмар наяву.
Рыжик запрыгнул ко мне на кровать. Он обнюхал гипс и стал «копать» его лапами, кусать и пытаться снять. Если честно, то следовало бы его послушать. Возможно, сними я этот идиотский гипс, мой следующий месяц не превратился бы в ад.
По прошествии времени я понимаю, что врачи, скорее всего, ошиблись с постановкой диагноза. Думаю, что всё было куда серьёзнее. Но врачи, к которым я попала, относились ко мне очень халатно. Всем было плевать, что мне всего двадцать два года, что я молодая девушка, и у меня впереди вся жизнь. Все хотели поскорее отделаться от меня.
Впереди меня ждало посещение нескольких врачей и больниц, грубость и халатность. Но, а пока я была дома. Мама пожарила блинчики и сделала кофе. Но кусок в горло не лез, там словно стал ком, который потом превратился в слёзы.
– Никому не говори о том, что случилось, – попросила я маму.
Мне не хотелось, чтобы бабушка и дедушка волновались. Они живут в другом городе, и я не хотела, чтобы они срывались и ехали в Саратов.
– Ну а как не говорить?
Заметив мои слёзы, Рыжик приготовился для прыжка. По прижатым ушам и расширенным зрачкам стало понятно, что кот злился. Рыжик очень не любил, когда я плакала. Вот и сейчас он запрыгнул на кровать и впился зубами мне в руку.
– Больно, Рыжик, – я спрятала руку под одеяло, но кота это не остановило, и он решил устроить раскопки.
Интересно, откуда у него такая нелюбовь к слезам? Рыжик с самого маленького возраста не любил, когда я плакала. Может, так у всех котов? Какая-то особая непереносимость слёз. Но, скорее всего, Рыжик просто старается меня так утешить. В конце концов, я тоже не знаю, что делать с плачущими людьми. Эти укусы кошачий эквивалент моего – «всё будет хорошо».
Бабушке мама обо всём рассказала. Бабушка сразу же захотела приехать, но мы убедили её, что справимся сами.
Я чувствовала очень сильную вину за то, что из-за меня волнуются мои близкие. Как я могла не заметить автобус? Ну как? Я же всегда так осторожна, так внимательна!
Как же я себя ненавижу!
– Нужно где-то костыли достать, – задумалась мама.
– Мне кажется, у баб Нади были.
– Позвоню тогда Дине. А то бабушка волноваться начнёт.
Так Дина, мамина крестная и по совместительству тётя, узнала о произошедшем.
После небольшого завтрака – поесть я так толком и не смогла, кусок в горло не лез – я решила всё-таки поспать. Мама занялась своими делами. А я находилась в полудрёме. Полностью уснуть мне не удалось. Я всё думала о произошедшем. Как так могло получиться?
Я задумалась о своей жизни, стала анализировать поступки. Кому я сделала такое зло, что со мной произошла такая ужасная ситуация? Ведь всё и всегда имеет какую-то причину. Для чего мне этот урок, что я должна из него вынести?
Время от времени мой мозг вспоминал этот ужасный момент, когда автобус заставил меня упасть на асфальт.
– Я дойду до бабушки за бадиком, – предупредила перед уходом мама. – Тебе что-нибудь купить?
– Нет, ничего не нужно, – покачала головой я.
Я взяла с полки телефон и стала отвечать на многочисленные сообщения. Моя лучшая подруга была в шоке от всего произошедшего. Понимаю её смятение, ведь из Питера она могла помочь словесной поддержкой, но мне и этого было достаточно.
Потом мне позвонил водитель автобуса, решивший быть очень участливым и правильным. Далее вся коммуникация у него была с моей мамой и Диной. Мне не хотелось вообще никаким образом контактировать с этим человеком. Не самая взрослая позиция, конечно. Но в том состоянии я навряд ли могла объективно воспринимать реальность.
Единственное, чего мне хотелось, чтобы меня просто не трогали, а я могла утонуть в пучине жалости, вперемешку с ненавистью, к себе.
В ногах уютным клубочком свернулся Рыжик. Даже от обычно спокойного кота исходила тревога. Он прекрасно чувствовал настроение в доме, пропитанное страхом и панике, тоже невольно поддавшись ему.