Дарья Кузнецова
Мастер оружейных дел

И я решилась на единственный достаточно безобидный и неожиданный вариант, пришедший в голову. Отчаянно мысленно матерясь (икалось половине пантеона, всем Серым и еще паре десятков знакомых и незнакомых живых и покойных людей), я своим незначительным весом навалилась на мага и запечатала ему рот поцелуем. Со всей самоотдачей и безоглядностью бросающегося на амбразуру героя.

Отреагировал он, к счастью, так, как и требовалось. Ну, почти… Перехватывать меня поперек туловища и заваливать на диван, подминая под себя, было совсем не обязательно.

«Только бы ребра не поломал!» – мелькнула заполошная мысль, и я сдавленно запищала, потому как на более активные действия решиться так и не смогла. Во-первых, он значительно сильнее, даром что в бреду и раненый. Можно сказать, я на собственной шкуре почувствовала все прелести «хорошей военной школы», помянутой давеча Ларом. А во-вторых, кто знает, как он, невменяемый, отреагирует сейчас на попытки жертвы спастись бегством?

Бездонно-черные глаза моргнули и стали нормальными, человеческими. От облегчения я даже прекратила жалобный писк: миновала гроза, очнулся!

Растерянно и часто моргая, он отстранился, ослабил хватку. Я наконец-то смогла сделать полноценный глубокий вдох и тут же, приободренная, принялась мягко, но настойчиво выворачиваться из объятий мага. Он не сопротивлялся, даже по собственной воле увеличил расстояние между нами, с трудом сел и заозирался.

Пока пациент ощупывал повязки, я с искренним облегчением сползла на прохладный пол, только тут заметив, что меня саму бросило в жар. И не поймешь, не то от страха, не то… нет, не хочу об этом думать!

– Кто ты? Где я? – осипшим голосом выдавил мужчина. Потом поднес руку к голове и осторожно улегся обратно на диван; видимо, сидеть было тяжело. – Почему я тебя целовал? Ничего не помню…

– Я бы тоже очень хотела узнать, кто ты такой, – прикрывая ехидством смущение, поднялась на ноги, одернула плеху и поправила ремень. Подвинула стул поближе, вооружилась миской с прохладным отваром и, не слушая возражений, плюхнула едва отжатую тряпку на лоб очнувшегося ужастика. Полегчать-то ему полегчало, но жар все равно не спадал. Мужчина поначалу попытался увернуться, но когда прохладная примочка таки шмякнулась на лоб, смирился и даже облегченно выдохнул. – А целовала тебя я. Ну, во всяком случае, так это выглядело изначально.

– А… почему? – осторожно уточнил он, справедливо подозревая подвох.

– Потому что, если ты еще не заметил, ты ранен. Из-за этого… ну или из-за чего-то еще, я не целитель, у тебя началась горячка. И ты буквально пару минут назад стал рефлекторно призывать магию. Видимо, привиделось что-то такое. А этот город и собственная жизнь мне дороги, и очень не хотелось потерять все из-за бредящего ужастика.

– Горячка, – вяло протянул он. – Я тебя вспомнил. Ты оружейник.

– Угу. Если тебя интересует загадка твоего перемещения из моей лавки на диван, да еще в таком виде, нет ничего проще. Едва ты вышел из лавки, какой-то умник рванул на тротуаре самодельную бомбу, и взрывной волной тебя вместе с дверью вернуло обратно. Мы тебя подлатали и притащили сюда.

– А почему сюда? – тихо уточнил он.

– Бомба взорвалась на улице, – терпеливо пояснила я. – Количество пострадавших исчисляется десятками, а твои раны оказались не столь серьезными, чтобы немедленно тащить к целителю, но достаточными, чтобы лишний раз не кантовать.

– Ты оказала мне медицинскую помощь, с иронией называешь «ужастиком», хотя только что предотвратила уничтожение ближайших окрестностей, и совсем не боишься. Ты очень странная девушка, – прикрыв глаза, пробормотал он.

– Добро пожаловать в Приграничье, – не удержалась я от смешка. – Мы тоже слышали страшные сказки про ужастиков, некоторые даже видели вашу братию в деле и искренне прониклись. Только все мы без исключения видели Серых. Когда на город прет лавина тварей, считающих тебя пищей и получающих искреннее удовольствие от человеческих воплей и боли, вот это – страшно. И то здесь никто не паникует, потому что мы выросли с этим страхом. При всем моем уважении к твоим талантам, ты здорово недотягиваешь до них в своей кошмарности. То же относится и к твоему первому замечанию: в Приграничье людей не бросают, это вопрос выживания.

– Как вы тут существуете? – пробормотал он.

– Хорошо существуем, – хмыкнула я. – Зато мы по-настоящему доверяем друг другу. Не слышала, чтобы этим могли похвастаться жители столицы. Ладно, довольно болтовни, тебе нужно поспать. Если что – я рядом, стони. – Переменив примочку (жар спадал буквально на глазах), я вернулась в покинутое пару часов назад кресло, где и вооружилась оставленной книжкой.

Сон одолел мага почти в то же мгновение, когда закрылись его глаза. Я сидела, прислушиваясь к ровному – ну, хвала богам! – дыханию пациента, единственному (если не считать тиканья ходиков) звуку в тяжелой тишине старого дома, и никак не могла сосредоточиться на чтении. Вновь и вновь прогоняла в голове события дня, начиная с того ножа, что принес лежащий на диване маг. Меня терзали смутные нехорошие предчувствия, опровержения которым найти никак не удавалось, зато подтверждений имелось множество. Да одного того, что наш гость – Повелитель Ужаса, хватило бы на десяток плохих предчувствий, потому что ребят этих очень мало, и корона их очень ценит.

Согласно официальной теории мироустройства имеются полусфера Хаоса и полусфера Порядка, в которые входят все стихии. Понятие «хаос» здесь употребляется не столько в метафизическом смысле, как изначальное ничто, сколько в более приземленном. Несмотря на условное деление сферы пополам, магов полусферы Хаоса на практике намного меньше, среди них существует всего две специализации – тьма и смерть. Первой владеют собственно Повелители Ужаса, боевые маги этого направления, второй – некроманты, условно «мирная» специальность. Иногда к полусфере Хаоса относят и архаичные техники вроде шаманизма или оружейного дела, но они лежат скорее на границе двух областей.

Значит, я угадала, он на самом деле офицер, вот только однозначно не отставной: такие боевые маги «бывшими» не бывают, тем более в сравнительно молодом возрасте. Тогда что он тут делает? Глупый вопрос, наверняка выполняет какую-то важную миссию! И снова все упирается в нож. Не простое любопытство привело ужастика ко мне, все та же работа, и кинжал с ней связан.

Может ли ужастик расследовать убийства, совершенные этим ножом? Или одно из убийств? Если да, то снова вопрос: как столичного жителя занесло в наши края?

Убийство совершено где-то здесь. Или нож этот найден здесь. И взрыв, надо полагать, являлся попыткой покушения на мага. Или предупреждением?

Но кто же он все-таки такой? А я ведь даже имя не спросила!

Мысли окончательно перескочили на личность ужастика, в памяти всплыли наиболее впечатляющие моменты нашего знакомства. Черные пустые глаза и колючие искорки силы, бегущие по рукам. И сами эти руки, обжигающе горячие, крепко, почти до боли стиснувшие меня в объятиях. И тяжесть сильного тела, прижимавшего к дивану. Приятная, волнующая тяжесть…

От последней мысли я вздрогнула и едва не выронила книжку.

Какого, слуги Белого, приятная?!

Постаравшись быть максимально честной с собой, я поняла – да, все именно так. Сейчас, когда миновала угроза, когда ужастик спал, можно было оглянуться назад и признать, что тот поцелуй мне понравился. Даже, наверное, стоило признать, что понравился и сам маг. Еще при первой встрече, на подсознательном уровне, а потом это самое подсознание предложило решение сразу нескольких вопросов – поцелуй.

Придя к таким выводам, я искренне ужаснулась. Теоретически в вопросе отношений полов я была подкована отлично, но эмоции, которые вызывал этот мужчина, оказались незнакомыми, непривычными и оттого – пугающими.

Но самое главное, от всего, связанного с ужастиком, пахло большими переменами, а большие перемены всегда к худшему. К хорошему приходится идти медленно, неторопливо, маленькими шажками. Жизнь развивается постепенно и трепетно, как проклевывается росток, как куется клинок. А внезапно и много бывает только боли: так приходит смерть, так проводят свои рейды неугомонные Серые.

Попытавшись отвлечься от тяжелых дум – как известно, они очень любят приходить именно ночью, – я вновь уткнулась в книгу и сама не заметила, как уснула. Наверное, первый раз в жизни уснула с книгой в руках.

Проснулась от тихого скрипа, вскинула голову и огляделась в поисках источника опасности. И почти тут же наткнулась взглядом на поднявшегося с дивана мага.

– Прости, не хотел тебя будить, – виновато проговорил он.

– А? Нет, ничего страшного. – Я помотала головой, зевая и растирая ладонями загривок. Шея успела затечь, но остальное в организме вроде бы функционировало нормально.

– Раз уж ты проснулась, скажи, пожалуйста, а где…

– Там. – Я махнула рукой в сторону коридора. – В конце коридора, дверь слева. А вообще сядь, давай помогу с повязками, и ты заодно примешь душ.

– Их уже можно снимать? – удивился он, покорно садясь.

– Их придется снимать, все равно мазь нужно сменить. – Я пожала плечами и выбралась из кресла. – А ты пока расскажи, как умудрился выжить и поставить защиту от взрыва?

– Я ее не ставил, – поморщился мужчина в ответ.

– Значит, это чудо? – уточнила ехидно.

– Нет, не в этом дело. Я защитные чары никогда не снимаю, это уже въевшаяся привычка. Постоянно поддерживать самые мощные заклинания, конечно, никаких сил не хватит, но на чары вполне приличного уровня я все же способен. К тому же я заметил, что в меня летит какой-то предмет и, кажется, успел сконцентрироваться на защите.

– Полезная привычка, – похвалила задумчиво. – То есть не в первый раз с тобой такое?

– Да как тебе сказать, – со смешком проговорил он. – На улице меня взрывают впервые. Надеюсь, здешние следователи что-нибудь накопают. Они ведь будут копать или надо написать заявление?

– Думаю, они уже этим занимаются, не ты один пострадал, – заверила его и сосредоточилась на осмотре.

Когда прощупала и едва ли не обнюхала все точки приложения мази, подтвердила прежний вердикт: повязки надо сменить. Маг наблюдал за мной с интересом, но помогать, к счастью, не пытался и потому не мешал.

– Какая чудодейственная мазь, – медленно проговорил он, нарушив тишину.

Я осторожно разматывала повязки, внимательно разглядывая места ранений. Секретная мазь Лара, которую ему готовил какой-то старый надежный приятель по службе, вновь показала себя с лучшей стороны: ранки покрылись сухими корками, вокруг них не было признаков воспаления, да и бинты не присохли к коже.

Одно меня неимоверно раздражало: из-за ширины плеч мага мне приходилось периодически буквально прижиматься к нему, чтобы дотянуться до противоположной стороны, и в такие моменты подкатывало смущение.

«Скорее бы ты наконец уехал!» – раздраженно подумала я, но вслух сказала другое:

– Мазь действительно хорошая, но главная причина твоего быстрого выздоровления в том, что раны несущественные. Лар повозился, вытаскивая из тебя всякую мелочовку, но ни один из осколков не вошел глубоко. Хорошая «легкая защита». – Я искоса глянула на пациента.

– Какая есть. – Он пожал плечами.

Я же в очередной раз напомнила себе старую поговорку Приграничья: «Ветер перемен пахнет смертью». И лучшее, что можно сделать в данной ситуации, – не привлекать внимания и надеяться, что ветер сменит свое направление. Проще говоря, что маг уедет до того, как будет поздно. Поэтому предпочла замять тему и не задавать вопросов «кто ты на самом деле?» и «где ты выработал такие привычки?».

– А кто такой Лар?

– Лар – это я, – раздался от двери веселый голос упомянутого. – А мы там на цыпочках ходим, думаем, тут все спят!

Искреннее удовольствие мне доставило выражение лица ужастика. Вот его взгляд настороженно переместился на дверной проем, туда, где, согласно представлениям этого довольно высокого мужчины, должно находиться лицо вошедшего. А потом медленно-медленно пополз выше, до ссутуленных плеч и втянутой в них головы, которая в общем-то уже «вошла» в комнату: даже сжавшись, Ларшакэн в обычную дверь не проходил, приходилось нагибаться. Брови мага растерянно взмыли куда-то под челку.

Я не удержалась от хихиканья, настроение стремительно пошло вверх.

Лар ростом около двух с половиной метров. Хорошо, что в доме высокие потолки и он за них не цепляется! Говорят, его мамочка согрешила кое с кем из нелюдей. Глупости, конечно, но порой сложно в них не верить…

Он вошел в комнату целиком, подошел к нам и с высоты своего роста внимательно оглядел картину происходящего.

– Второй раз мазать не надо, – вынес вердикт доморощенный целитель. – Помощь требуется?

– Да сама справлюсь, – отмахнулась я. Тем более маг… точнее, повязки уже заканчивались.

– Сегодня работа есть, или опять нагар счищать в кузне? – прагматично поинтересовался Лар, присаживаясь на стул. Стул нагрузку вынес с честью, даже не скрипнув: вся хрупкая мебель в этом доме развалилась уже очень давно.

– Есть. Сейчас Кана сделает завтрак, и отправим ее за стойку. От Пограничных вчера был курьер, через две недели придет за партией.

– Так мы же вроде все сделали?

– На четыре больше оказалось. То ли набор удачный, то ли кто-то из старых решил оружие поменять, то ли кто-то из других мастеров не осилил. В общем, придется повозиться, но за две недели должны успеть.

– Заготовки есть, пятники и гарды тоже оставались, а рукоятей ты вообще тогда заказала с большим запасом. Ну, если ничего больше не случится и если ничего не запорем в самый неподходящий момент, то – да, должны, – с некоторым сомнением проговорил он. – Ладно, пойду Кане про завтрак скажу и кузню приготовлю.

– Ничего себе, – прокомментировал маг. – Впечатляет. И это – целитель?

– Нет, это бывший Пограничный страж, – ответила ему. – Его-то ты можешь представить с молотом?

– Его – легко! – тряхнул головой ужастик.

– Так, ну, кажется, все. Во что бы тебя только переодеть, – задумчиво пробормотала я. – Ларовы вещи точно не подойдут, мои – тем более, у Каны все откровенно женское… А! Что я мучаюсь, отцовские же рубахи остались. Я тебе на ручку двери повешу. Великовато, конечно, будет, но сойдет. Полотенца в стенном шкафчике. Эй, ужастик! – опомнившись, окликнула его, когда он уже почти вышел. – Как тебя звать-то?

– А я не… – Брови его опять удивленно взметнулись, отчего лицо стало вытянутым и донельзя забавным. Я неожиданно поняла, что наш гость моложе, чем кажется: по первому впечатлению ему можно было дать где-то сорок, а на самом деле он старше меня всего на несколько лет. Его старили взгляд и вечно нахмуренные брови, да и подобное телосложение характерно скорее для опытных, «заматеревших» воинов, а не для парня двадцати пяти лет. – Точно, не представился. С ума сойти! На «ты» мы уже перешли, а…

– Имя, имя твое как? – со смехом перебила его.

– Грай.

– Что, так и зовут? – опешила я.

– Это исторически сложившееся сокращение. Полностью – Тагренай. А тебя?

– Нойшарэ. Ойша.

Он кивнул и вышел, а я осталась наедине со своими мыслями. Интересно, какая такая история сжала его имя в одно из имен Вечно Мертвого – Белого – безжалостного бога смерти, тьмы, разрушения и саморазрушения, небесного покровителя полусферы Хаоса?

Нет, секунду, о чем это я? Не интересно! Совсем, ни капли! Не хочу знать, кто он и откуда. Хочу только, чтобы это средоточие загадок и магнит для неординарных событий поскорее оказалось как можно дальше от моего дома, а в идеале – и от всего Приграничья! Как бы он беду не накликал на весь город.

Раздраженно скомкав снятые бинты, я двинулась на поиски рубашки. Что-то – то ли опыт, то ли чутье – подсказывало: моим мечтам не суждено сбыться.

Глупые мысли поспешно покинули голову, стоило переступить порог святая святых. Тут уже чувствовалось горячее дыхание горна: Лар давно нашел общий язык со свившим здесь гнездо агнием, и на побудку у него уходило минут пять, что служило причиной моей искренней тихой зависти. С другой стороны, хоть агний слушался Ларшакэна беспрекословно, зато ко мне питал теплые дружеские чувства и даже позволял себя погладить.

Работалось легко. С самого начала удалось поймать за хвост вдохновение, которое очень быстро передалось Лару и даже огненному духу.

Кузня всегда была моим любимым местом. Мама умерла настолько рано, что я ее не помню, а кого мог воспитать из единственной дочери одинокий мастер-оружейник? Только сына и смену себе, поэтому самые первые впечатления моей жизни связаны именно с кузницей. В этих стенах я выросла, здесь научилась всем тонкостям ремесла предков.

Таинство рождения клинка с самого детства служит для меня, как и для прочих оружейников, олицетворением Мирового Колеса: из Хаоса, из Земли и Огня, в Воде и Воздухе, под мерными выверенными ударами молота медленно и осторожно создается хрупкое кружево Жизни, несущей с собой Смерть и повергающей мир в Хаос.

Наверное, это олицетворение имеет под собой очень прочную основу, не только космологическую, но и физическую. Не зря же старший бог у нас – Кузнец! Мне приятно думать, что именно процесс рождения клинка стал одной из причин, по которым огнестрельное оружие так и не вытеснило старую добрую сталь, что хором пророчили изобретатели. Даже у простого клинка, к которому не приложил своей руки оружейник – у обыкновенного кухонного ножа, – есть небольшой шанс пробить защиту мага, но никакие чары не заставят сделать то же самое пулю: отмахнуться от нее иногда проще, чем от насекомого. С другой стороны, и развитие огнестрельного оружия не останавливается на месте – амулеты, способные защитить от пуль человека без магического дара, штука довольно сложная и дорогая, поэтому против не-магов многозарядный пистоль весьма эффективен.

Вот и получается такое шаткое, хрупкое и необычное равновесие.

Лар мерно работал молотом, а я плела свои кружева. Слой за слоем огонь и сила рук кузнеца вбивали их в глубину металла, создавая причудливый, запутанный узор вязи стали и сил. Тонкая серебряная палочка Перста Указующего, ведущая за собой незаметную простому глазу нитку магии, казалось, жила в моих руках собственной жизнью, выписывая петли и то и дело касаясь раскаленной заготовки. Агний наблюдал за нашими действиями с всегдашним искренним любопытством, по команде послушно облизывая предложенную болванку.

Лучшее из всех возможных ощущений – когда не нужно мучиться, вычисляя, куда класть следующий узел, а просто отдаться силе, и она сама найдет себе место, единственно верное, когда все участники священнодействия работают со слаженностью частей одного тренированного тела.

Первый клинок вышел из наших рук к середине дня: почти рекорд, в среднем ковка одного прямого меча такого качества, которое мы предлагали Пограничным стражам, требует около шести часов. Без учета работы над заготовками и последующего доведения клинка до ума, занимающего куда больше времени.

– Хорошо идет, – хмыкнул Лар, утирая пот со лба, и это были первые слова, произнесенные в душном чреве раскалившейся кузни. С жаром бодрствующего агния не справлялись никакие защитные заклинания, их просто коротило от его присутствия.

– Хорошо бы так и дальше шло, – отозвалась я, аккуратно укладывая исчерпавший себя Перст в резной ларец и вынимая из точно такого же сундучка заполненную магией палочку. Бывший страж в это время подвешивал горячий готовый клинок в крепления – остывать. – Персты кончаются, вечером заряжать буду. Три штуки всего есть. На этот заказ хватит, но лучше запастись. Уф!

– А не поплохеет? – подозрительно уточнил великан.

– Поплохеет, если я без них останусь, – отмахнулась я. – Руками я так точно не сделаю, дольше провозимся. А вечером полбанки варенья съем, – облизнулась мечтательно. Любая работа с энергиями отнимает много сил, а лучший способ их восстановления – это проглотить что-нибудь сладкое.

– На тебя варенья не напасешься! – проворчал Ларшакэн. – Кстати, не хотел отвлекать в процессе, но сейчас спрошу: тебе правда этот красавец не мешает? – Он кивнул куда-то за мою спину.

– Какой кра…савец? – Обернувшись, я наткнулась взглядом на притулившегося в уголке давешнего гостя. Хмыкнула: – А ты что тут сидишь-то? Давно?

– Наблюдаю, – тихо ответил маг. – Никогда не видел работы оружейника. Это… красиво. Но если мешаю, я уйду.

– Да сиди уж, коль больше заняться нечем, – миролюбиво разрешила я. В конце концов, если до сих пор он умудрился ни разу не привлечь моего внимания, зачем гнать?

К тому же подобный интерес боевого мага – причем чутье подсказывало, боевого мага отнюдь не слабого – льстил. Нельзя сказать, что современные магистры относятся к нам, оружейникам, пренебрежительно: сложно пренебрегать тем, кто делает по-настоящему опасные для тебя вещи. Но держатся они всегда с подчеркнуто отстраненной вежливостью. Нет, понятное дело, попадаются всевозможные чудаки, пишущие исследования по «специфической предметной магии» оружейников, и некоторые из этих трудов действительно заслуживают уважения и пристального внимания. Но где-то в глубине души они всегда считали нас неким пережитком прошлого, и зерно истины в подобном мнении есть. Мастерство оружейника лежит на тонкой грани между магией, древними шаманскими практиками и ремеслом, и никуда нам от этого не деться. Да и нужно ли деваться?

– Может, перекусим? – с надеждой предложил Лар. Принципиальных возражений не было, вот только…

– Только без отрыва от производства, а то собьемся.

И мы потянулись в привычный угол, где Кана всегда оставляла бутерброды. Ворчала, что это вредно, но все равно оставляла, предпочитая не отвлекать от работы. Женщина вообще избегала лишний раз совать нос в кузницу – побаивалась агния, хотя и управлялась весьма ловко с его младшим куда менее разумным собратом искрием, живущим в плите.

Свой бутерброд получил и затаившийся в углу ужастик, и процесс ковки пошел дальше по накатанной.

Должно быть, со стороны мы выглядели странно и даже дико – жующие за работой в короткие промежутки времени, пока нагревался клинок. Но это было как-то… уютно, по-домашнему, и совершенно не влияло на качество работы. А если и влияло, то в лучшую сторону, учитывая энтузиазм агния, с удовольствием слизнувшего с моей ладони предложенное лакомство и довольно заурчавшего в ответ. Цвет шкуры зверя почти мгновенно изменился с теплого оранжевого на желтовато-белый, и от него дохнуло жаром.

Впрочем, наш дух достаточно опытен, чтобы его игривое настроение не мешало работе.

Я почувствовала, как в этот момент нервно вздрогнул ужастик в своем углу, и испытала прилив мстительного злорадства: по мнению магов низшие стихийные духи вроде тех же агниев не поддаются вообще никакой дрессировке и работают исключительно по принуждению печатей.

А вот в какой момент столичный гость нас покинул, я не заметила.

Когда Клеймо заняло положенное место на теле клинка, я поняла, что здорово переоценила свои силы и начинать третий сегодня уже не стоит, хотя день еще не закончился. Главным ограничителем времени работы в кузне обычно бывал агний: эти духи активны исключительно тогда, когда на небосклоне светит солнце, а после заката становятся вялыми и инертными. Но сегодня не выдержала уже я, сказалась бессонная ночь.

Завтра, надеюсь, удастся сковать еще пару клинков. Тогда послезавтра накалим все четыре, вечером – закалка, сборка, а потом начнется самое муторное: доведение до ума. Точильный камень, напильник и наждачка – основные орудия оружейника, а совсем даже не молот.

Полтора десятка почти готовых клинков ожидали своего часа уже давно: стандартный заказ от Пограничных каждый сезон. Понятное дело, за две недели такое количество оружия сделать невозможно, но мы заранее знали, что нужно, только у нескольких я еще не оплела рукояти.

В этот раз, правда, понадобилось больше времени, но для того нас и предупредили за две недели, а не за два дня, как обычно.

Лар понял меня без слов и принялся за уговоры агния: усыпить разыгравшегося духа раньше заката тоже искусство. А я взяла ларец с Перстами, один из недоделанных клинков и загодя заготовленные во множестве кожаные ремни и двинулась в лавку. Во-первых, подышать свежим воздухом и немного остыть, а во-вторых, с корыстной целью отпустить Кану, чтобы та смогла заняться ужином.

– Как дела сегодня? – ввалилась я в лавку, гремя Перстами в ларце и рискуя зацепиться за что-нибудь зажатым под мышкой клинком в простых кожаных ножнах.

– Каждый раз, когда я вижу тебя после кузни, поминаю незлым тихим словом Белого и его подземных слуг, – прокомментировала женщина. В общем-то упрек справедливый: после жара кузницы от меня все еще шел пар – остывали одежда и кожа. – Неплохо. Есть один индивидуальный заказ, по всему видно – сложный, тебе понравится.

– А что просили?

– Он не стал рассказывать, хотел с тобой поговорить. И с неожиданным пониманием отнесся к сообщению о том, что ты сейчас работаешь и не можешь все бросить для приема его любимого.

– Почему – неожиданным? – искренне удивилась я. Хамов в лавку заносило настолько редко, что эти дни запоминались надолго.

– Да это явно чужак какой-то, – поморщилась Кана. – И не из простых, может, дворянин или вообще маг. Обещал прийти сегодня после заката.

– Ну, тем лучше, посижу тут.

Визит заказчика заинтриговал. Всегда интереснее работать под индивидуальный заказ, и здесь происхождение покупателя роли не играет. К тому же в данном вопросе я не слишком доверяла Кане: она считала чужаками всех, чьи лица были незнакомы и по каким-то одной ей ведомым критериям не подходили жителям Приграничья. Вот кто на раз просекал, местный или нет, так это Лар, но он бывший Пограничный, а у этих парней глаз наметанный.

– А где наш вчерашний гость? – полюбопытствовала я.

– Приходил Таймарен, принес вещи чужака, – отрапортовала Кана, уступая мне место за стойкой, но не спеша покидать лавку. – Тот на радостях что-то повыдергивал из кучи и ускакал, а остальное бросил на диване. – Женщина неодобрительно покачала головой.

– Ты хочешь сказать, его подселили к нам? – опешила я. Ла’Ташшору никогда не была свойственна подобная фамильярность, да и Грай не походил на нуждающегося в деньгах человека.

– Рен следователь попросил приглядеть за этим чужаком. – Она удовлетворенно улыбнулась. Ну, все ясно! Бедный ужастик и бедные мы. Кана, которой доверили важное дело – это проклятье человечества во плоти. Она по субъективным причинам питает огромную слабость к законникам в целом и рену Ла’Ташшору – в частности. – Кстати, как тебе этот милый юноша?

– Который из них? – обреченно вздохнула я.

– Ойша! – Собеседница бросила на меня полный укора взгляд. – Естественно, я про рена следователя!

– Тай… хороший человек. – Морально готовясь к ответной лекции о моей глупости, начала перебирать кожаные лоскутки в покоящемся на коленях деревянном ящичке, подыскивая подходящий шнурок для оплетки. – Но…

– Уже Тай? – уцепилась Кана за случайно оброненное слово.

М-да. Лекция будет очень долгой.

– Мы с ним в школе вместе учились, – нехотя созналась я.

– А почему я не знаю?!

– Потому что мы не были друзьями, он – старший брат моей ныне покойной подруги. Так вот, Тай, конечно, очень хороший человек. Наверное, даже настоящий мужчина, умный, храбрый и симпатичный, почти идеальный. Но я не вижу его рядом с собой. Ни в каком качестве – ни друга, ни, паче того, возлюбленного.

– Ты его просто не знаешь! – отмахнулась Кана. – Я приглашу его в гости, и ты…

– Кана! – оборвала я ее кудахтанье и с грохотом водрузила ящичек с лоскутами на стойку. – Я знаю его куда лучше, чем ты. Таймарен не придет к нам в гости, даже если ты его очень попросишь. Потому что, в отличие от тебя, он понимает значение слова «нет» и прекрасно знает, что рассчитывать ему не на что. Все, разговор окончен, и больше мы к нему не возвращаемся, договорились? – мрачно воззрилась я на женщину. Та, растерявшись от моего напора, только пожала плечами и молча вышла.

Да что за мания такая? Нет, я понимаю, она из лучших побуждений, искренне желает мне счастья, пытается помочь и все такое. Но как ей объяснить, что с такими вопросами я разберусь сама?!

Тьфу!

Я раздраженно дернула шнурок с такой силой, что послышался тревожный треск. Это помогло взять себя в руки и переключиться на построение коварных планов лютой мести. Нет, точно пора направить пыл Каны на Ларшакэна! Пусть своей личной жизнью займется, а мне оставит любимую работу и тишину.

Будто издеваясь, в этот миг звонко тренькнул колокольчик, привлекая мое внимание к позднему посетителю.

– Добрый вечер, – ошарашенно проговорила я, из-за стойки разглядывая гостя.

– Здравствуйте, – кивнул мужчина и, не обращая внимания на выставленные образцы, подошел ко мне. – Это вы – мастер-оружейник Л’Оттар?

– Да, рен. Чем могу быть полезна? – Я отложила работу и встала. Мужчина вскользь мазнул взглядом по положенному на край стойки клинку.

– Ваша помощница, возможно, передала, я приходил некоторое время назад.

– Да, конечно, но вы не оставили никакой информации. Что именно вас интересует?

Я убью Кану. Буду убивать долго и мучительно. А потом найму смертника, который ее поднимет, и стану долго и с фантазией глумиться над трупом!

Она прополоскала мне мозги своим следователем, вскользь бросив про посетителя «чужак». Ладно, ее образование оставляет желать лучшего, и географию она не знает, и хорошо вообще, что считать-писать умеет, но… неужели он не показался ей слишком странным?!

Мою скромную обитель посетил северянин, как недобро называет этих ребят Лар – «отрыжка Белого», причем нельзя не отдать должного меткости этого пусть и излишне пренебрежительного, но остроумного определения. Живой, настоящий, типичный настолько, что хотелось протереть глаза и ущипнуть себя.

Мужчина среднего роста, на вид – лет тридцати-сорока. Телосложение мешала рассмотреть одежда, но почему-то сила и умение этого человека постоять за себя в любом бою не вызывали ни малейшего сомнения. Сложно было выделить в его облике какую-нибудь наиболее заметную деталь, потому что не получалось найти что-то обычное.

Во-первых, сама его кожа – цвета светлого сизовато-голубоватого металла, как эштарская небесная сталь, да еще словно подернутая тонким инеем. Тот же самый иней покрывал серо-синие брови, ресницы и ниспадающие на плечи волосы. Губы были чуть темнее остальной кожи, но все равно ярко выделялись – на них инистый налет отсутствовал.

Во-вторых, отдельная песня – это глаза. На фоне голубоватого белка темно-оранжевая радужка производила нереальное впечатление. Будто неизвестный художник, создававший внешность этого посетителя, спутал цвета или вообще писал не глядя. Или завалялась капля яркой краски, и он решил разбавить серую гамму.