Дарья Кузнецова
Кошачья гордость, волчья честь
Я от такого заявления поперхнулась воздухом и, прокашлявшись под торжествующим взглядом Леси, сумела только протянуть не слишком вразумительно:
– Мнэ-эм?
– Тебе-тебе, я же вижу! – убежденно заявила она. А я окинула Листопаду очень задумчивым взглядом: когда у ведьмы начинаются галлюцинации, это дурной знак.
– Да видеть-то ты можешь что угодно, главное, ничего по этому поводу не предпринимать, – философски хмыкнула в ответ.
– Но я… – тут же начала возмущаться Леся, утвердив меня во мнении, что направление миграции мыслей в хорошенькой головке я почувствовала правильно.
– Ты-ты, – кивнула, разглядывая Листопаду подчеркнуто пристально. – И все остальные, кого ты попытаешься склонить к безобразиям, тоже! Ты из зависти, что ли, развлекаешься? – уточнила ехидно.
– Да ну тебя, – обиженно надулась та. – Я к ней со всей душой, а она…
– А зачем ты их вообще полезла слушать, душевная моя? – предпочла я сменить тему.
– А зачем он постоянно глушилку включает? Значит, есть, что скрывать! – сделала логичный вывод ведьма. – Мы вчера с девочками посовещались, и Велька договорилась с его лошадью.
– Вот когда надо полезное дело сделать, Вешнелея, значит, только по птицам, да? А когда подслушать и посплетничать – тут хоть с насекомыми общий язык найдет! – фыркнула насмешливо. – Да ладно, не дуйся, я шучу. Правильная инициатива, мало ли, до чего они там еще договорятся! Но вы и по делу слушайте, а не только сплетни собирайте. Ничего интересного не было?
– Нет, – недовольно наморщила нос ведьма. – Скучные они, вообще по большей части молчат. Или ерунду какую-то обсуждают. Из интересного только про тебя было, но, думаю, для тебя не секрет, что Трай считает тебя лучшей женщиной, с какой его сводила судьба. А Варс – завидует!
– То есть ты предлагаешь соблазнить и его? – хихикнула я. – Или обоих сразу? – фыркнула насмешливо.
– Много бы я отдала за то, чтобы увидеть физиономию Варса в момент этого предложения, – иронично хмыкнула Злата, некоторое время назад пристроившаяся с другой стороны от меня и слушавшая разговор.
Я задумчиво возвела взгляд к небу, представляя физиономию альфы, и ухмыльнулась в предвкушении:
– Пожалуй, надо запомнить эту идею. Предложу, если опять начнет плохо себя вести.
Златолета тоже улыбнулась, а ее сестра передернула плечами.
– Странные у вас представления о воспитательных мерах.
– Кхм… А ты действительно думаешь, что он может на подобное согласиться?
Под нашими подозрительными взглядами Леся смущенно хмыкнула:
– Ну, я бы согласилась… Нет, ну а что вы на меня так уставились?! Интересно же.
– На любителя, – недовольно заметила я.
– Ну-ка, с этого места поподробнее, – заинтересовалась даже Злата. – Когда же ты попробовать успела? И почему не рассказывала?
– Злат, я старше вас двоих, вместе взятых, и такого в жизни напробовалась – устанешь рассказывать, – отмахнулась лениво.
На этом разговор быстро сошел на нет. Не знаю, какую важную тему обдумывали девчонки, а я безыдейно, зато с удовольствием продремала до самого вечера. Все равно остановка на обед не планировалась – перекусывали прямо в седлах – хлебом, сыром и вяленым мясом – так зачем лишний раз просыпаться?
Зато вечером я оказалась способна совершить подвиг – наварить на всю ораву маленок. Эти ценные корнеплоды были вкусными, полезными и ценились повсеместно. Главная проблема заключалась в том, что перед приготовлением требовалось очистить их от плотной кожуры, и это учитывая, что самая крупная маленка была едва ли с куриное яйцо размером. Девочки, боясь спугнуть мой порыв (или опасаясь назначения добровольными помощниками), старательно развивали бурную деятельность, и только Лебедяна присела рядом, с некоторой озадаченностью оглядываясь по сторонам. Тех дров, которых от великого усердия натаскали ответственные за это ведьмы, хватило бы на отопление в течение суток зимнего походного шатра с печкой. В общем-то именно княжна ничем не рисковала: привлекать ее к общественно-полезной деятельности не хватило бы наглости даже у меня.
Немного понаблюдав за мной, она полюбопытствовала:
– А что это?
– Маленки, – пожала я плечами. – Не узнаешь?
– Ну… А почему они зеленые? Они же белые! И зачем ты их обрезаешь?
– Белые они будут, когда сварятся, – спокойно пояснила я. – А срезаю я лишнее.
– А можно я попробую? – смущенно попросила она с таким видом, будто делала что-то ужасно неприличное. Издержки княжеского воспитания: Леда умела очень многое, но к черновой работе ее явно никто не готовил.
– Да ради богов! Только осторожнее, не порежься, он обоюдоострый. Очень острый! – предупредила я, вручая ей плод и второй метательный нож. Кощунство, конечно, боевым оружием чистить овощи, но я лучше его потом подправлю, чем буду ковыряться с такой мелкотой большим кухонным ножом.
– И совсем обоюдо? – улыбнулась девушка.
– Даже слишком, – серьезно кивнула я. Дело несколько замедлилось, пока я объясняла княжне, что надо делать. Но освоилась та быстро.
– Ого! – буквально через несколько минут нас прервал громкий восхищенный возглас, прозвучавший практически над головами. – Грем, ты смотри, что тут затевается! Ну-ка, девушки, двигайтесь, сейчас мы их быстро разделаем, – весело добавил рыжий и присел рядом со мной, поджав под себя одну ногу. Из сапога был извлечен нож, и Трай невозмутимо перехватил у меня из руки еще непочатую маленку. Я уже собралась съязвить на тему чьей-то самоотверженности и таланта качественно подлизываться, но напротив рыжего почти в такой же позе уселся белобрысый молчаливый великан и с точностью повторил его действия. Правда, овощей он ни у кого не отбирал, а взял горсть из общего мешка и выложил на землю рядом с собой, чтобы каждый раз не тянуться.
– У меня нет слов, – хмыкнула я. – Откуда такой героизм?
– Ты о чем? – искренне удивился Трай, демонстрируя превосходную сноровку в борьбе с мелкими корнеплодами.
– Вот об этом, – кивнула на овощи. – Видишь, как девчонки прячутся? Боятся, что их загребут и посадят помогать. А вы добровольно вызвались!
– Странные вы, – весело фыркнул волк. – Что тут сложного?
– Надоедает быстро. – Я пожала плечами.
– Просто у вас земляные яблоки не так любят, как у нас, – отмахнулся мужчина и в качестве демонстрации, не иначе, сырой закинул в рот очищенную маленку. Я проводила овощ задумчивым взглядом и уставилась на мужчину, чуть склонив голову к плечу.
– Ты чего? – растерянно уточнил он.
– Жду конвульсий, – пояснила, пожав плечами с видом «а что, есть другие варианты?».
– Да ну тебя, – весело фыркнул волк. – Они не ядовитые.
– Мы в этом окончательно убедимся только через пару дней, – возразила серьезно. – Но даже их безусловная съедобность не объясняет вашего энтузиазма.
– Это традиционное блюдо, у нас его очень любят. – К моему удивлению, голос подал именно молчун Грем. Голос был под стать его внешности, такой же мощный и солидный. – Земляные яблоки обычно готовят всей семьей, и в каждой семье – свой рецепт.
– Вот как? Я знала, что их у вас тоже едят, но не знала, что это настолько…
– Веля! Что случилось? – мирную беседу о кулинарии прервал испуганный возглас Белки. Я вскинулась и, озираясь, схватилась за меч, мужчины тоже вскочили.
Картина нашему взгляду предстала… впечатляющая. От края поляны в направлении костра брела Вешнелея. В дрожащей руке был крепко зажат метательный нож, а эти самые руки были залиты кровью. Кровь вообще была везде – разводы на щеках, пятна и брызги на одежде. А еще птичница плакала. Нет, не плакала – ревела навзрыд, утирая рукавом слезы и размазывая их вместе с кровью по лицу.
– Веля! – Я кинулась к ней, за мной – встревоженная княжна, но первой успела Белка, находившаяся ближе всех. Грем подхватил свою монструозного вида двуручную секиру о двух лезвиях, а Трай скинул с плеча ножны, мы все окружили птичницу, настороженно озираясь по сторонам. Вскоре подтянулись и остальные, находившиеся неподалеку (то есть все, кроме альфы, ведьм, теней и напарницы Вешнелеи), на лицах – тревога.
– Там… Там… – сквозь слезы пробормотала Веля и вышла на новый виток истерики, сквозь которую мы услышали только «я нечаянно!».
– Белка, ты не знаешь, где у наших ведьм аптечка лежит? – поинтересовалась у подруги, обнимавшей безутешную птичницу за плечи. Та в ответ только качнула головой. – Вот вечно они где-то шляются, когда нужны. Так, командую-ка я общий сбор, а то…
– Не надо сбора, – раздался с опушки печальный голос Гневияры. Яня шла к нам с весьма подавленным видом, таща за уши тушку зайца. – Вот, – проговорила она, с похоронным видом протягивая мне добычу. И грустно шмыгнула носом.
– Что – вот? – не поняла я, но зайца взяла. – Молодцы, конечно, только это ничего…
– Я нечаянно! – прорыдала Веля в плечо вихрю и как-то особенно надрывно всхлипнула. – Я на рефлексе! Он там… дернулся… а я…
– Так. Стоп. Кажется, я начинаю понимать, – пробормотала, задумчиво разглядывая поверженного зверька. – Ты среагировала на движение, а это был заяц. Ты его убила. И кровь на тебе тоже его?
Птичница в ответ только несколько раз кивнула и вновь зарыдала – отчаянно так, аж с подвыванием. Я снова смерила взглядом зайца, потом – горе-охотницу. Очень хотелось хорошенько стукнуть вторую по голове первым.
Обстановку разрядил Трай. Он в голос заржал (назвать это смехом было сложно), вызвав особенно надрывный всхлип Вели и укоризненный взгляд Яни, небрежно закинул меч на плечо и отправился обратно к костру.
– Мамин хвост! – вздохнула я, хотя высказаться хотелось гораздо крепче. Но – нельзя, потому что рядом княжна. Та, кстати, смотрела на зайца со спокойным любопытством, без всякого надрыва. С другой стороны, птичницы – они… да. К животным они относятся определенно лучше, чем к разумным. – Ладно, отбой тревоги, будут у нас маленки с зайчатиной.
– Ниря! – возмущенно ахнула Гневияра, Веля опять зашлась рыданиями, а Белка, кажется, изо всех сил пыталась не последовать примеру рыжего.
– А что его теперь, похоронить с почестями, как павшего в бою героя? – язвительно уточнила я. – Выделю вам для ритуального сожжения потроха со шкурой, этого более чем достаточно. Можем даже выпить за его упокой после ужина! Правда, есть только чай. И если вы настаиваете, вам обеим отложу маленок без мяса, так и быть. Белолеса, успокоишь этих тонко чувствующих? Пойду, подготовлю героя к огненному погребению в общем котле, – хмыкнула я. Белка кивнула и повела жертву собственных рефлексов в сторонку, к лошадям, а я двинулась к ручью.
Нет, все-таки хороший у нас отряд подобрался. Не соскучишься!
Когда я вернулась с подготовленным мясом, маленки уже были почищены. То ли девочкам надоело ждать, то ли стало стыдно за себя перед волками (мол, они могут, а мы что – нет?), но вокруг «полевой кухни» собрался весь отряд, включая выбравшихся из кареты теней. Даже неприступный альфа отирался здесь же, и хоть был, как обычно, хмур и чем-то недоволен, но ни к кому не цеплялся.
– Я гляжу, гибель ушастого друга всех сплотила и вдохновила на подвиги? – иронично поинтересовалась, разглядывая полный маленок котел и сидящих чуть в отдалении птичниц. Обе одинаково вспыхнули смущенным румянцем и потупились. Смотрелось это особенно забавно потому, что девушки были совершенно не похожи друг на друга ни внешне, ни характерами. Миниатюрная, очень серьезная Вешнелея с пушистыми светлыми волосами, не достающими до лопаток, хорошеньким кукольным личиком и выразительными серыми глазами – с одной стороны; с другой – статная Гневияра, чуть не на голову выше напарницы, с роскошной смоляной косой и тяжелым взглядом карих глаз из-под вечно немного нахмуренных бровей.
– Да ладно тебе, – примирительно хмыкнула Белка. – Не издевайся, у них и так стресс.
– И не думала, – насмешливо фыркнула в ответ. – Я изо всех сил вас бодрю и разряжаю обстановку!
Собственно, за такой бессмысленной жизнерадостной болтовней и промелькнул вечер. Заяц оказался недостаточно крупным, чтобы полностью вытеснить из котла вяленое мясо, но свой вклад во вкусовые качества блюда определенно сделал. Во всяком случае, трескали за милую душу все, включая главную охотницу. Она, конечно, пыталась возражать, но я сознательно забыла отложить для нее маленок без мяса. Вернее, в котле сначала появился заяц со товарищи, и только потом – овощи; не сырыми же ее кормить! А варить отдельно… Я могла войти в положение страдалицы, но разделять ее трагедию не собиралась и искренне считала проблему недостойной внимания. Поплакать, конечно, дело святое, но лишать организм мяса из-за подобной мелочи? Каким она после этого бойцом будет! Нанести Вешнелее душевную травму подобным образом я тем более не опасалась: не с ее биографией травмироваться из-за гибели случайного зайца.
Веля принадлежала к числу так называемых «горных духов» – специально обученных бойцов, охранявших наши границы с запада. Там, где в небо возносил острые ледяные пики хребет Край мира, получивший свое название в незапамятные времена, когда наши древние предки еще считали мир маленьким и плоским, а лесной кот вострех был всего лишь тотемным животным одного из человеческих племен.
Эта тема, кстати, сравнительно недавно стала очень модной. В смысле тема происхождения оборотней; много веков никто не сомневался, что боги дали нам второй облик и прибавили сил, предоставляя возможность на равных противостоять другим разумным видам, а сейчас вдруг появились те, кто полагал именно звериную ипостась основной. Я к подобным типам всегда относилась с разумным опасением, как к буйным безумцам – буйные или нет, а разум там явно даже не ночевал. Теория, конечно, забавная, но никаких внятных подтверждений не имеет. Мне для ее опровержения хватило всего пары соображений. Во-первых, почему тогда эти звериные предки выбрали именно такой облик для второй ипостаси, и как они сумели его выдумать, если «человек» сейчас – понятие собирательное, говорящее обо всех разумных видах и отдельно в природе не встречающееся? Ну и так, дополнительные биологические отличия от собственно востреха, одним из самых наглядных из которых является грудь: у лесного кота шесть сосков, у нашей второй ипостаси остается два. Кроме того, отличается форма лап, в частности, количество пальцев, да и потомство в зверином облике мы заводить не способны, и полукровок от связей с животными иметь – тоже, тогда как смешанные браки с нашими соседями-волками хоть и редкие, но вполне полноценные.
Но это все – лирическое отступление. Возвращаясь же к теме Вешнелеи и гор, скажу, что там находится один из особенно нервных участков границы нашего княжества. Край мира – земли базалидов.
Эти существа, может, и не настолько разумные, как другие соседи, например, не имеют государства в нашем представлении, но у них есть своя культура, язык и письменность. А еще они – отличные воины. Уже потому, что кожа базалидов по твердости соперничает с камнем, и их не так-то просто убить: на теле существует всего несколько уязвимых мест.
Базалиды периодически совершают мелкие набеги на предгорья, не нанося по-настоящему серьезного ущерба, но доставляя массу хлопот. Правда, несколько трипт назад, когда соседи особенно разошлись, наш князь организовал «горные дружины» – небольшие отряды скорее профессиональных убийц, чем воинов, и поставил их предотвращать нападения. Тактика была простая: выследить отряд базалидов, совершающий вылазку, и методично расстрелять издалека. С тех пор количество успешных набегов значительно сократилось. Более того, насколько я знаю, у соседей наконец-то нашлась облеченная некоторой властью персона, уполномоченная вести переговоры, и на границе стало спокойней. Во всяком случае, количество горных дружин сократили, так к нам, собственно, и попала Вешнелея. Я, правда, всю жизнь полагала, что уроженцы тамошних мест, и уж тем более – горные духи, все, как один, отличные охотники не только на базалидов, но и на более традиционную дичь. Оказывается, даже в этом вопросе бывают исключения.
Сегодня, как и вчера, Трай расположился рядом со мной. Но, надо отдать ему должное, не тянул руки, куда не следует, не пытался прилюдно потискать и держался независимо, разве что иногда одаривал меня жаркими взглядами, а его запах будоражил нервы и рождал предвкушение повторения вчерашнего.
Нет, он точно волк? Или просто очень хорошо знает наши привычки и традиции и старается им следовать, чтобы меня не раздражать?
Таково еще одно различие в менталитете двух народов. Волки в целом (в том числе и мужчины) не слишком-то жалуют случайные связи, но компенсируют это повышенной склонностью к тактильным контактам. Например, жених и невеста до свадьбы не могут разделить постель, но на людях позволяют себе всевозможные нежности, вроде объятий и поцелуев, а уж за руку держатся всенепременно. Даже в нашей с рыжим ситуации, когда цель отношений – приятно провести время, и никаких далекоидущих планов у обоих нет, для него нормально демонстрировать окружающим нашу близость. Волки предпочитают меняться запахами, для них это очень важно. Для нас же свято личное пространство, и зачастую даже безумно влюбленные пары при посторонних дальше жарких взглядов и слов не заходят. Нормальны короткие прикосновения и поцелуи, даже очень непристойные с точки зрения тех же волков, но – не долгие объятия.
А, впрочем, я не удивлюсь, если где-то в родне Трая действительно затесались кошки. Про лиса-то он, конечно, пошутил – существует всего две разновидности оборотней – но примесь чужой крови чувствуется. Полукровки у нас возможны еще со степняками, но на уроженца тех краев он не походит совершенно.
Правда, на этот раз дожидаться, пока угомонятся окружающие, рыжий не стал. Не успела я допить травяной чай, как мужчина подался ближе и тихо шепнул мне на ухо:
– Прогуляемся?
– А командир не заругается? – насмешливо уточнила, бросив взгляд на угрюмого Варса.
– Не попробуем – не узнаем, – легкомысленно отозвался Трай, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку. Я вновь, как и вчера, позволила поднять себя на ноги, даже многообещающе скользнула ладонью по бедру мужчины, вызвав у того довольную улыбку. Упомянутый командир бросил на нас мрачный взгляд, поморщился, но промолчал, зато не сдержались мои девчонки.
– Только отойдите подальше. Мы все и так завидуем, а то еще, чего доброго, мстить начнем и подстраивать подлянки, – весело фыркнула Белолеса.
– Обязательно, – серьезно отозвалась я. – Мы даже на всякий случай залезем на дерево. А вокруг ров выроем. И заградительный вал построим.
– Главное, с дерева не свалитесь, – захихикала Листопада.
– Мы воспользуемся веревкой, – подхватывая плащ, невозмутимо заверил ее рыжий.
– Ого, какой затейник, – восхищенно присвистнула Белка. – Нирь, ты его береги, он нам еще в хозяйстве пригодится!
В итоге от костра мы уходили в приподнятом настроении, хихикая и перешучиваясь на тему веревок и перспектив использования Трая в народном кошачьем хозяйстве.
– А здесь ты тоже знаешь какое-нибудь укромное уютное местечко? – полюбопытствовала я через пару минут, когда мы отсмеялись.
– Увы, нет, там все случайно получилось, – отозвался он. – Думаешь, я для чего плащ прихватил?
– Ты его из дома для этой цели прихватил или сейчас из лагеря? – иронично уточнила я.
– Конечно, из дома, – с совершенно серьезным лицом ответил мужчина. – Не могу же я в самом деле загонять красивую женщину на дерево, даже если она кошка!
– Какой ты заботливый и предусмотрительный, – похвалила волка. – Давай тогда заберем немного вон туда, там есть мелкая речушка, – махнула рукой в нужную сторону.
– Определенно на берегу реки значительно романтичней, чем под кустом, – фыркнул рыжий. – Не имею ничего против. Слушай, а можно я полюбопытствую?
– Попробуй, – согласилась озадаченно.
– Почему Вешнелея закатила такую истерику из-за этого зайца?
– А что?
– Да, понимаешь… Я сегодня полдня уговаривал Варса, что ему стоит довериться профессионалам, и буквально предвкушаю его завтрашнее ворчание на тему этой сцены, – честно сознался Трай. – Да я сам бы усомнился в ее профессионализме, если бы не видел, что нож вошел зайцу в глаз, и не понимал, что такие рефлексы не возникают на пустом месте.
– Прикидываешь, как оправдываться? – Я насмешливо хмыкнула, но ответила вполне серьезно: – Честно говоря, я и сама была удивлена этой вспышкой. Она, конечно, птичница… ты в курсе, кто это такие? – уточнила я, и когда волк кивнул, продолжила: – Веля – «горный дух» с солидным полевым опытом, да и вообще родом с западных земель, так что она не могла не охотиться. «Горные духи» это…
– Я знаю, – спокойно кивнул Трай.
– Тем лучше. Значит, ты и сам понимаешь, насколько это на самом деле странно. Может, Веля просто от неожиданности? Да и шок наверняка не такой уж сильный, раз она этого зайца, в конце концов, даже с аппетитом съела. В любом случае лезть к ней в душу ради успокоения твоего приятеля я не собираюсь. А если совсем достанет, отправляй за разъяснениями ко мне. В отличие от тебя, я могу его прямым текстом послать.
Тем временем мы как раз выбрались на берег упомянутой речушки, в которую среди прочего впадал протекавший рядом со стоянкой ручей, где брали воду. Берег оказался удивительно живописным, а речушка – неожиданно крупной. Плавать там, конечно, было негде, но и ручьем ее назвать язык уже не поворачивался. Вышли мы на высокий каменистый берег, откуда открывался ласкающий взгляд пейзаж – вид на русло. Здесь лиственные породы деревьев не прижились, и землю сплошь укрывал ковер из сосновых иголок. И шишек. Но зато пахло хорошо: нагревшиеся за день на солнце стволы отдавали тепло, и кислый привкус смолы мешался с речной сыростью.
– Как мне повезло, что ты такая добрая и понимающая. – Тон мужчины стал вкрадчивым и мурлычущим, плащ был небрежно брошен на землю, а сама я очутилась в крепких объятиях. Более того, рыжий приподнял меня и для удобства поставил на какой-то камушек, чтобы не приходилось нагибаться; разница в росте у нас все-таки имелась существенная. – Как я могу тебя отблагодарить? – поинтересовался он, развязывая мою рубашку и слегка прихватывая губами чувствительную кожу шеи.
– Пока ход твоих мыслей мне нравится, – похвалила его, запрокидывая голову. – А если еще найдешь ровное место без шишек, я буду просто счастлива! – добавила, расстегивая его перевязь с мечом.
Мужчина тихо засмеялся, обдав теплым дыханием разгоряченную поцелуями кожу, и по моей спине пробежали мурашки.
Кажется, вчера Трай наблюдал за моим раздеванием не просто так, а со вполне определенной целью: чтобы знать, как снимается непривычная одежда. Потому что в этот раз он продемонстрировал совершенно неожиданные для волка познания и безошибочно нашел, где какая деталь крепится. Снял перевязь с ножнами. Нашел спрятанные в складках ткани завязки, фиксирующие полы короткой, едва прикрывающей ребра рубашки с запахом, тем самым обеспечив себе доступ к моей груди. Аккуратно расстегнул длинные рукава, а точнее, спрятанные в них ножны для метательных ножей. Справился со сложной пряжкой ремня. А потом и вовсе, опустившись на колени, умудрился незаметно расстегнуть высокие сапоги, верхний край которых широкими петлями крепился к поясному ремню, а голенища охватывали тщательно подогнанные ремешки поменьше, не дававшие тонкой, великолепно выделанной коже, топорщиться. Впрочем, «незаметно» потому, что меня здорово отвлекали поцелуи, которыми этот во всех отношениях опытный мужчина (у меня самой с такой скоростью со всеми этими креплениями справиться не получалось, вот что значит – правильная мотивация!) покрывал мои живот и грудь. Когда вслед за сапогами он стянул и штаны, и нижнее белье, очередь дошла до бедер.
А потом Трай нашел требуемое ровное место. Совсем без шишек под плащом, конечно, не обошлось, но он сумел сделать так, что подобные мелочи меня уже не волновали.
Нет, определенно это путешествие с каждым днем нравилось мне все больше и больше.
– Рыжик, ты прелесть, – тихо проговорила я, потягиваясь в его объятиях. Вокруг уже давно окончательно стемнело, и, кажется, потихоньку начал заниматься рассвет. Было влажно и прохладно, но пока особенных проблем это обстоятельство не доставляло: мужчина рядом, помимо прочих достоинств, оказался еще и отличной грелкой. Да и в целом состояние было восхитительным, сытая блаженная расслабленность растекалась по телу, и совершенно не хотелось шевелиться. – Я не могу вспомнить, когда мне последний раз было так хорошо, и было ли вообще.
– Могу сказать тебе то же самое, – усмехнулся он, перекатился на бок и, опираясь на локоть, навис надо мной. Медленно провел рукой по моему телу вниз, начиная с груди и явно наслаждаясь процессом. Я все-таки не удержалась и мурлыкнула от удовольствия, потягиваясь под его ладонью – грубой и шершавой, горячей, сильной ладонью настоящего мужчины и воина. – Я искренне рад, что попался на глаза Варсу и в результате оказался здесь.
– На холодной земле с голой задницей? – захихикала я, заинтересованно ощупывая упомянутую часть тела мужчины. Зачем отказывать себе в такой маленькой сиюминутной прихоти? Трогать его было очень приятно. Везде.
– Ты ухватила самую суть, – серьезно кивнул он, прижав меня к себе за талию покрепче.
– Да-да, я чувствую, – совершенно развеселилась я и в подтверждение своих слов посильнее прижала ладонь к его ягодице. Трай фыркнул, смеясь, мне в шею, потом осторожно прихватил губами нежную кожу, задумчиво провел языком вдоль ключицы. Я запрокинула голову, удовлетворенно мурлыкнув в ответ на это прикосновение.
– Хотел предложить вернуться в лагерь до рассвета, но когда ты издаешь такие звуки, все благие намерения тают, – усмехнулся мужчина. – Это у всех кошек врожденное или достигается долгими тренировками?
– И то и другое, – отозвалась я, с ленцой оглаживая плечи мужчины кончиками пальцев. – Когда достигаешь достаточной степени контроля над собственным телом и начинаешь прибегать к частичной трансформации постоянно и рефлекторно, этот рефлекс тоже начинает срабатывать.
– И в каких же случаях кошки начинают мурлыкать?
– Когда хорошо. – Я с недоумением пожала плечами. – Ты что, никогда с обычными домашними кошками не сталкивался?
– Ну, одно дело – обычная домашняя, а совсем другое – такая вот дикая красавица. – Дыхание мужчины пощекотало мое ухо, а прикосновения стали настойчивей. – Сильная, гибкая, страстная…
В общем, надо ли говорить, что идея вернуться в лагерь пораньше так и канула в близкую темную воду, и пришли мы только к утру?
Варс Черный Коготь
Пресловутая история с зайцем оказалась серьезным испытаниям для моего терпения, и я почти решил высказаться на эту тему. Причем не Траю, а сразу – Огнеяре, не стесняясь в выражениях. Но вечером следующего дня кошка успокоила мою паранойю, пожалуй, единственным возможным способом – предложила своим девочкам размяться. Интересно, это рыжий подсказал, или она сама догадалась?
Я в развлечениях участия не принимал, но наблюдал с интересом. И в конце концов был вынужден признать справедливость слов друга: бойцами кошки оказались отменными. Во всяком случае, те, кого Трай назвал «вихрями». Я даже порадовался собственной предусмотрительности и тому, что отказался от участия в тренировке: шансов против них у меня не имелось, не стоило и пытаться. Рыжий если и был лучше, то ненамного. Да, в силе кошки, бесспорно, проигрывали, зато компенсировали это ловкостью и подвижностью.
Правда, противостояние Трая и Огнеяры очень быстро превратилось в фарс, потому что клинки они вскоре отбросили и перешли к рукопашной. Вот только боем это было назвать сложно, так, шутливая возня под одобрительное хихиканье окружающих. А потом действо окончательно уподобилось изощренным брачным играм. Кажется, позавидовал им не только я. Не просто же так одна из вихрей – эффектная особа с загорелой кожей и выгоревшими почти до белизны длинными волосами, которую, кажется, звали Белолесой, – бесцеремонно плеснула на парочку водой из кружки и в ответ на возмущенный взгляд своего командира порекомендовала пойти охладиться. Обоим. А она, мол, так и быть, займется ужином, но это – в первый и последний раз.
Да, стоит признать, я действительно завидовал Траю. В принципе завидовал той легкости, с которой он сходился с окружающими и умел уговорить практически любую женщину. Понимал всю низость и глупость подобных мыслей и ни в коем случае не желал поменяться с ним судьбами, но сами мысли от этого понимания никуда не девались. Все, что я мог – не давать им выхода и держать собственные соображения при себе.
Правда, в нынешней ситуации я завидовал, скорее, его блаженной физиономии и столь быстрому достижению этой парочкой «взаимопонимания», но оказаться на его месте все равно не хотел бы. Да, кошка привлекала внимание и наверняка была хороша, но чувство брезгливости не позволяло всерьез ею заинтересоваться.
Я догадывался, почему выбор Трая пал именно на нее. Огнеяра – не самая красивая из девушек и среди других не выделялась. Обычные светло-каштановые с пепельным оттенком волосы до лопаток, обычные серые глаза, правильные, но не запоминающиеся черты лица. Притягивала взгляд разве что высокая полная грудь в глубоком вырезе рубашки, но и по части фигуры кошка уступала некоторым своим подругам.
Для того чтобы обратить внимание на эту женщину, нужно было за ней немного понаблюдать. Как она двигалась, говорила, да даже просто расслабленно покачивалась в седле; в каждой черте, в каждом жесте, в каждом взгляде сквозили чувственность и обещание наслаждения. Красиво очерченные губы одним своим видом приглашали к поцелую, а все остальное… гулящая кошка, по-другому назвать ее не получалось.
Наверное, именно в этом заключалась основная проблема. Нужно было воспринимать ее как опытного и опасного воина и в общем-то отнюдь не глупую женщину, а получалось – только как продажную девку. Причем самого низкого пошиба.
Подобное отношение, впрочем, только способствовало сохранению вооруженного нейтралитета. Убедившись в профессионализме отряда, я успокоился на этот счет, а особой необходимости в общении с его командиром не было. И, наверное, мы бы спокойно добрались до места, перекинувшись за полторы трипты дней пути едва ли парой слов, если бы не проклятая бессонница, напавшая на меня за несколько дней до прибытия в столицу, уже на нашей территории.
С этим недугом я был знаком очень давно и близко. Служба дипломата – весьма хлопотное и нервное дело, особенно – служба на территории, изначально враждебной родной стране. Я искренне считал, что мне еще повезло, имелся шанс заработать гораздо более серьезные отклонения. Бессонница – это не так страшно, когда ты о ней знаешь и готов ее встретить.
