Дарья Ковалёва
Завеса Тимора
Глава 2
Отчаяние поглощает нас столь многолико. Одни смиренно проглатывают его, смешивая с терпением, сквозь стиснутые зубы принимая удары судьбы и, быть может, окончательно осознавая всю тщетность своего бытия.Другие же, охваченные яростью, мятежно восстают против несправедливости, их крики раскалывают тишину, но редко достигают цели.
Мне всегда казалось, что осознав своё положение, можно обрести смирение без малейшего надрыва, чтобы глаза не были застланы слезами, а голос оставался крепким. Но разве это не сладкая иллюзия? Если в бездне отчаяния есть капля надежды, значит, неотвратимо придёт боль.
Пусть вы подготовлены, даже если представляли своё будущее в ярких красках. Вот череда событий: свадебный алтарь, ночь ритуалов, платье с кружевным шлейфом, горы украшений. Дом будущего супруга. И нет, я не грезила о счастье, доступном лишь в сказках. Мои мечты обрамлены мрачными оттенками, тревогой и подчинением неизбежности. Однако, если в душе есть надежда, с ней придёт и сопротивление, ведущее к мукам.
Благодаря этому я просила родных дарить мне украшения, тогда как Элизабет получала лошадей, земли и платья – вещи, которые нелегко продать. Она даже не задумывалась о том, что с детства беспокоило меня. У меня имелась возможность бежать, и я часто помышляла о том, как прожить остаток жизни, удаленной от семьи, скрываясь в бедности. Готова ли я отказаться от привилегий своего положения ради успокоения непокорного желания иллюзорной свободы?Существует ли эта свобода вообще? Может, это тоже сказка?Неописуемое множество историй посвящены свободе, но ощущал ли кто-то это на самом деле?
Перебирая драгоценные камни из шкатулки, которую мне даже не нужно было прятать, я размышляла о побеге много больше,чем обычно. Все думали, что эта молодая леди любит блестящие драгоценности, и я не собиралась разрушать эти убеждения. У леди, воспитанной в нашем обществе, не может быть ничего, кроме вещей, подчеркивающих её красоту и величие рода. Это было единственное, что действительно принадлежало мне.
Дни ожидания ночи охоты тянулись, подобно зыбучим пескам. Я не находила в себе желания покинуть свою комнату или хоть немного поесть.Возникло ощущение, что я готовилась к концу своего существования.
Неуверенность сопутствовала страху и слабости. Оказалось, мой дух столь слаб, что о побеге не могло быть и речи. Даже выход за порог комнаты приводил меня в трепет, как будто на каждом шагу меня подстерегает неведомая опасность, готовая сковать цепями.Служанка Мари передавала упреки семьи, но никто из них не решился навестить меня или узнать причины моего затворничества. Было ли это моим детским капризом или же глубокой раной души? Шагнув за порог вечером третьего дня, я вдруг ощутила томление тоски и пустоту смирения. Слуги взирали на меня с нескрытым испугом, словно я обратилась призраком.
С горечью улыбаясь, я провела пальцами по вышивке ритуального платья, с трудом подавляя истерический смех. Отец и Элизабет молча сидели в гостиной, наблюдая и ожидая, что выскажу протест. Но я молчала, долго и упорно, лишь изучая ткань кончиками пальцев. Красота этого наряда была неоспорима, но как хотелось бы наслаждаться ею без такой жертвы.
– Необычайно тиха ты, Аннабет, – сощурившись, заметил отец, закидывая ногу на ногу. – Неужели быть чьей-то супругой для тебя настолько невыносимо? Вид у тебя, будто у птицы, которой обрезали крылья. Тебе необходимо найти пару в этом году, – его взгляд стал смесью укора и власти. – Мне бы хотелось,чтобы это произошло естественно,но ты не оставила мне выбора.Быть может,богу Даиту виднее,как устроить твою жизнь.
Как жажду я стать сестрой, которая приносит пользу семье не только как товар на брачном рынке. О святая луна, какое зло я совершила, чтобы всё это свершилось? Почему судьба привела меня к такому исходу? Неужели стоило опозорить себя или найти в себе мужество решиться на побег лишь ради призрачной свободы?
– Вы решили бросить меня на растерзание всем и вся, а теперь притворяетесь, будто моя благодарность недостаточна? – держать в узде охватившее волнение оказалось тяжелее, чем я предполагала. – Уверяю вас, что сегодня я непременно найду себе пару, как и велено, и как вы того желаете!
Смотря на их лица, я не улавливала ни малейшего отклика сочувствия, лишь видела разгневанные взгляды, как на капризную юную леди, не способную постичь сложность реалий.
Куда уж мне.
Ноги сами унесли меня в покои, стремительно сбивая прислугу на лестнице и поворотах. Захлопнув за собой двери, я сползла по стене, стараясь унять гул сердца, звучащего в ушах барабанными ударами. Вот и всё, Аннабет. Если сегодня тебя не свяжут узами, отдадут даже за обезумевшего хранителя, лишь бы общество и высший совет не огорчились родом Палентия.
Обвила я себя руками, будто пытаясь найти утешение и безопасность в собственных объятиях. Мысли метались, ища уголок, где можно было бы укрыться от неотвратимой участи.
Горько. Крайне горько осознавать все это. Дышать так тяжело, словно осколки стекла застряли в горле, царапая и раня изнутри.
– Бети? – раздался в коридоре голос сестры, и дверная ручка без промедления повернулась.
Войдя, она мягким движением закрыла за собой дверь и пристально, с волнением, взглянула на меня. Это был тот же взгляд, что и в день ухода нашей матушки.
– Спрячься в укромном месте, хорошо? – прошептала Элизабет, так тихо, словно опасаясь, что даже стены могут нас расслышать.
– О чём ты? – спросила я, и её ладонь нежно коснулась моей щеки.
– Не спрашивай ничего, – губы Элизабет сжались в линию от беспокойства. – Просто сделай так, как я прошу.Если доверяешь мне хоть немного,то сделай так.
Так пылко она стремилась выдать меня замуж, а теперь что? Сама не своя. Испуганная, потерянная и впервые за долгое время…искренняя.
– Конечно, доверяю, – прошептала я, потрясенная до глубины души. – Мы ведь сестры. Не важно, сколько ты на меня бурчишь… ты моя сестра. Я всегда буду доверять тебе.
Элизабет облегченно выдохнула, и её глаза полные медового оттенка на мгновение смягчились, словно невидимый груз упал с плеч. Её ладонь опустилась, оставив на моей коже ощущение тепла и поддержки.
– Нам пора готовиться, – встала она во весь рост. – Помни про укромное место.
С этими словами Элизабет ушла, оставив меня в смятении и с ворохом вопросов в голове. Этот разговор нарушил мой душевный покой сильнее, чем сама ритуальная ночь.Задумавшись, я ещё долго сидела в полумраке своих покоев, обдумывая слова сестры. Что она замышляет? Какое укромное место могла иметь в виду?
За шатром торжествовала праздничная атмосфера: огненные жонглеры, танцоры, напитки и развлечения. Многочисленная элита Тимора, включая высший совет и даже королевскую семью, решила отметить “Ночь охоты”. Слегка прохладное дыхание воздуха нежно касалось моих щек даже внутри шатра, и я тщательнее закуталась в простыню. Взрослые с жадным интересом ожидали новых союзов, делая ставки на то, какие рода породнятся.Словно это обыкновенные скачки,а не наше будущее.
Нежные руки Мари наносили на меня ароматные масла из розы, бергамота, сосны, но главный аромат – тот, что сопровождал меня всегда, сумрачный ландыш. Ее серые глаза изучающе смотрели на меня, отражая мое волнение, хотя внешне она оставалась спокойной. Остальные дамы были так же напряжены, как и я, лишь немногие пребывали в радостном возбуждении.
– Больше лилий, Нина! – воскликнула Дженнифер Стронгли. – Я должна буквально стать этим цветком!
У нее, безусловно, огромные планы на эту ночь. Это ее второй сезон, но, как ни странно, в прошлом году она отвергла каждое предложение. Чудная леди, от нее уже не пахнет, а разит так,что голова кругом.
– Мисс, быть может, и вас ещё обмазать? – осторожно взглянула на них Мари. – Тогда вас будут обходить, и есть шанс…
– Да я скорее задохнусь от собственного запаха, – раздулись мои ноздри от этих смесей ароматов. – Давай перейдём к узорам. Может, кровь змеи принесёт мне удачу? Поговаривают, что некоторые хранители сравнивают её аромат с запахом существ из завесы и потому избегают.
– Правда? – вклинилась леди Лина, её глаза округлились. – Можно и мне тоже, мисс Аннабет?! Очень прошу!
Началось! А потом, если не получится, вину на меня возложат.
– У моей леди и так мало, – дружелюбно произнесла Мари. – Прошу извинить, но мы не можем,госпожа.
– Вот как, – с заметным разочарованием произнесла леди Лина. – Ничего, надеюсь, своими силами преодолею это.
– Слышала, вы хотите уйти в жрицы храма, – обратилась я к ней. – Могу представить, как вам претит высшее общество. Ну, не удивительно, что вам не разрешили. Ваша старшая сестра ведь сбежала из дома, и вестей от неё нет?
– А зачем интересуетесь? – издевательски рассмеялась Дженнифер. – Наша бескрылая ворона тоже собралась в бега? Не удивительно, что именно вас сюда направили с вашей-то репутацией. Кто станет интересоваться ведьмой, которая беседует с пустотой? О, может, и жениха среди призраков себе сыщете?
– Полагаю, – обратилась я к Лине. – Если вам требуется змея, можете перерезать шею мисс Стронгли.Зато всем станет приятнее дышать,а то тут вонь такая,что нос закладывает.
Наступила краткая пауза, во время которой легкий смешок Лины пробежал через шатер. Дженнифер вскипела, но сдержала себя, видимо, решив не устраивать сцену в этот особенный вечер. Вместо этого она высокомерно оглядела всех присутствующих и промолчала, игнорируя мои слова с притворным пренебрежением.
Проходя мимо зеркала, я на мгновение остановилась, чтобы заглянуть в своё отражение. Сквозь кроваво-треснувшие узоры проскользнул слабый луч бледного света. Сердце моё забилось быстрее, смешивая в груди тревогу с волнением. Алый ритуальный наряд из лёгкой ткани, словно обманчиво свободный. Мари накинула на меня плащ, поправляя мою угольную косу, глубоко вздохнув от тревоги, что превосходила мою собственную.
Взяла я с подноса лисью маску, скрывающую лицо,и натянула капюшон. Босые ступни остро ощутили наступление времени ветров и опавших листьев.
Из шатра хранителей доносились свисты, крики и смех, более громкие, чем когда-либо прежде. Вероятно, их уже начали угощать напитками. Нас вывели наружу, чтобы представить перед зрителями – пятнадцать ведьм.Слышала,что хранителей в два раза больше.