Дарья Кова
Анестезия
Глава 12
– Это правда? – Николай смотрел на доктора, пытаясь найти подвох.
Полгода он не верил в успех, а теперь, когда Коля захотел забрать жену к другому врачу, когда она неожиданно заболела воспалением легких, когда у нее останавливалось сердце, вдруг у нее появился шанс? Настоящий абсурд! Не может такого быть! Когда все было более или менее ровно, врач не верил в ее выздоровление, а сейчас верит?
– Правда!
– Дайте мне копию МРТ, мне нужно проконсультироваться с еще одним специалистом.
– Конечно! – подошел к нему, открыв медкарту Леси.
Показав бумагу, улыбался.
– Можете сфотографировать или давайте пойдем сделаем копию у медсестры.
– Думаю, мне достаточно фото, – Николай быстро сделал снимок. – Мне правда нужно идти. Если у моей жены есть улучшения, то я в долгу не останусь. Делайте то, что можете для ее спасения!
Сказав последнее, Николай развернулся и пошел скорее к парковке, туда, где еще вчера оставил свою машину. Он боялся даже на секунду подумать, что у Леси улучшение. Если это так, то их страданиям наступит конец. Но даже мысль о том, что она выйдет из комы, вызывала страх, что Коля может «сглазить». Почти не дыша, завел машину и покатил.
Стараясь не думать о жене, набрал теще. Она все же звонила несколько минут назад, ей сразу же стоило перезвонить, а не тянуть время.
– Ой, Коленька. Беда! Беда! – невнятно всхлипывала она.
– Что такое? – его сердце сжали тиски. – Говорите быстрее!
– В реанимации у Катеньки были судороги. Врачи говорят повреждение мозжечка. Невролог хотела бы поговорить с кем-то из родителей, мне ничего толком не говорят. Ты скоро приедешь? Как там Леся?
– Леся стабильна. Пока, вроде, все нормально. Я мчу. Буду через 15 минут. Катя в сознании?
Теща не ответила, а разразилась новым потоком слез.
– Господи! Вы меня свести с ума хотите?! Говорите! – Николай гнал, нарушая все мыслимые и немыслимые статьи ПДД.
– Ее погрузили в медикаментозную кому, Коленька. Говорят, чтобы судороги остановить! Все, не могу говорить, – положила трубку.
Николай скривился. Лицо выражало гримасу душевной боли. Его маленькая девочка, его доченька. Что же с ней такое произошло? Почему ее рвало, почему она теряла сознание, почему у нее судороги?
– Господи, если ты есть, почему допускаешь такое? Почему невинный ребенок так страдает? За что ей это? – его лицо накрывали слезы. – Это проверка? Только проверка чего? Свихнусь я или нет? – продолжая говорить сам с собой, Николай экстремально управлял машиной.
Его совершенно не пугало то, что он может не справиться с управлением. Что он может разбиться или сбить кого-то. В голове что-то щелкнуло. Есть чаша, переполнение которой, может лишить разума любого. Коля был на грани. Он гнал по мосту, почти не следя за дорогой. А потом резко выдохнул и нажал на тормоз. Машина проехав еще юзом три десятка метров, встала как вкопанная.
Заехав себе по лицу мощной оплеухой, взбодрился.
– Возьми себя в руки, слабак! Твое нытье никак не поможет Катюше. Делай свою работу! – тихо приговаривал себе.
Машина тронулась, и он вновь поехал в больницу. Заставляя себя отключить свои эмоции, заморозить переживание за дочку, сидел с суровым и сухим лицом. Не сейчас. Чуть позже он позволит себе немного слабости, чуть позже, когда поговорит с врачом, когда увидит Катю, когда останется наедине с собой. Только тогда. Но никак не сейчас.
Остановившись на парковке за забором инфекционной детской больницы, Николай выбежал и, не включив сигнализацию, побежал в приемное отделение. Погода, словно, чувствовала его состояние. Через минуту полил сильный дождь с градом. Промокший Коля заскочил в больницу, глаза выискивая того, к кому обратиться.
Хрупкого вида медсестра, которой от силы лет 20, заполняла какие-то бумаги.
– Где Катя Еременко? – смотрел на нее красными глазами, как у быка.
– Секунду, – посмотрела в компьютере. – А вы кто? – прищурилась.
– Отец.
– Ах, отец. А мы уже хотели вызывать опеку. Ни мать, ни отец уже сутки не появляются в больнице. Бабушка, знаете ли, не является законным представителем, – вскинула она бровью.
– Ее мать сейчас лежит в коме в неврологической больнице. Так что извините, она не могла прийти сюда. А я был с ней. Попросил бабушку посидеть с дочерью. Это что, запрещено?! – безразличие и цинизм ему уже порядком надоели, но он знал, что такое отношение неизбежно, большинству на них попросту плевать.
– Понятно, – поджала она губы. – Я сейчас позову врача, он вам все доложет, – опустив глаза, говорила.
Взяв трубку телефона, позвонила и пригласила доктора. Через пару минут пришел мужчина в возрасте. Он был очень хмурым.
– Николай Еременко? – задал риторический вопрос.
Коля кивнул.
– Потеряли мы вас, – покачал головой, словно, читая лекции. – Ну ладно, главное, вы нашлись. Ситуация с ребенком такова, что она где-то получила токсин орально. Съела или выпила. Когда ее приняли в больницу, дежурный врач назначил противорвотный укол. Что делать не следовало, т. к. ее организму нужно было избавиться от токсинов. Из-за этого произошла колоссальная нагрузка на печень, что в свою очередь вызвало судороги. Кроме того, из-за обезвоживания у ребенка была несколько раз потеря сознания. Сейчас тот врач отстранен, ведется внутреннее расследование. В настоящий момент техника ведения лечения оптимизирована. Мы делаем все необходимое. Завтра Катю выведем из медикаментозной комы и начнем реабилитацию, если потребуется. Но, по моим прогнозам, предварительно, она не будет нужна. Мы вовремя заметили, что что-то идет не так и созвали консилиум. Мне пришлось выйти из отпуска, чтобы был поставлен диагноз.
Николай смотрел на мужчину, который выглядел крайне довольным собой. Он вызывал омерзение тем, что бахвалится своей работой. Да, мужчина спас его дочь, и Коля безмерно благодарен. Но еще не факт, что у дочери не будут последствия после ИХ лечения. Его коллега сделал серьезную ошибку, за которую скорее всего никак не поплатиться. А он вместо того, чтобы извиняться, задирает нос и делает замечания, что Коля наконец «нашелся».
– Я хочу увидеть дочь, – решил Николай не устраивать с ним «дебатов».
– Да, хорошо. Вы можете ее увидеть, – произнес и повернулся к медсестре. – Дина, дай халат, бахилы и маску господину Еременко. А я его провожу в палату дочери.
Уже ставший «традицией» ритуал надевания медицинских принадлежностей, Николай выполнил на автомате за 10 секунд, словно солдат, как по команде, выполняющий обязанности службы. Врач смотрел на него с удивлением, а потом без лишних слов повел к лифту, указывая в его сторону рукой.
– Палата на пятом этаже, – произнес, нажав кнопку.
Он смотрел на Николай с каким-то налетом сочувствия, хотя поначалу, казалось, давно лишился эмпатии.
Выйдя из лифта, Коля сразу же увидел огромный коридор, стены которого были сплошь утыканы стеклянными дверями палат. В каждой лежал ребенок… Его сердце защемило.
– Доченька, – непроизвольно выдохнул.
– Она в седьмой палате. Идемте.
Открыв дверь, доктор запустил Николая внутрь. У мужчины остановилось дыхание. Катюша лежала, все «замотанная» в какие-то проводочки. На крошечной ручке катетер, к которому была подсоединена капельница. На ее личике маска от искусственной вентиляции легких. Он поджал губы, но они не слушались, непроизвольно вибрируя. Хотелось заплакать, удариться головой о стену, выпрыгнуть в окно. Только Коля держался. Он должен. Просто обязан и точка!
Подойдя к ней, очень аккуратно коснулся крошечной теплой ручки.
– Девочка моя! – слезы навернулись на его глаза. – Маленькая моя! – стараясь сдержать эмоции, стоял как истукан.
– Вы можете с ней остаться. Только сейчас придет медсестра и нужно будет оформить бумаги. Завтра утром мы начнем очень аккуратно выводить ее из медикаментозной комы. И только завтра я смогу дать вам уже точные прогнозы насчет того, нанесен ли вред здоровью. В любом случае, будем надеется на лучшее. А вы, наверное, молитесь. Говорят, это успокаивает, – произнес и вышел из палаты.
Глава 13
Коля смотрел на Катю и ронял беззвучные слезы. Он чувствовал себя бессильным. От него ничего не зависело. Все решится завтра. Завтра он узнает, нанесен ли непоправимый вред здоровью его маленькой доченьки. От злости и бессилия хотелось выть. Но он сидел рядом, боясь пошевелиться. Как вдруг вибрация в телефоне вывела его из прострации.
– Алло, – ответил на звонок тренера.
– Коль, мои ребята из фонда уже собрали для тебя миллион. Из резервов. Через несколько дней будет второй миллион. А там тебе уже самому нужно будет зарабатывать. Я тебя, кстати, записал на участие в областных соревнованиях по боксу. Да, не твой уровень, но тебе нужно с чего-то начать. На общероссийские, а уж тем паче мировые я тебя пока не могу направить, – говорил без остановки Александр. – Посмотрим, как зайдешь. Если все нормально, через месяц на WBA поедешь, – произнес и умолк. – Как жена?
– Нормально. Спасибо, Саш, – поджал губы, вспоминая, что ни разу не обращался к тренеру так «фамильярно».
– Да не за что, сынок. На тренировку сегодня придешь?
– У меня дочь в больнице. Я чуть позже, а то ситуация очень серьезная.
– Ладно, хорошо. Держи в курсе, – попрощавшись, положил трубку.
Коля подвинул скрипучее кресло ближе к кроватке дочери, сел на него и, касаясь ее руки, задремал.
Он вроде и выспался после «бодуна», но рядом с Катюшей как-то размяк. Когда у него еще будет возможность просто так сидеть рядом с ней, ни о чем не думая?! Один миллион для Леси есть. Он и очень рад, и расстроен. Ведь еще нужно думать, где раздобыть деньги. И время играет против него…
Время играет против него и в вопросе ее выздоровления. С каждым днем шансов все меньше, хотя та страшная дата, когда статистика говорит о практически нулевом проценте, минула еще четыре месяца назад. Постоянные доводы врача, что на Лесю нужно махнуть рукой, сделали свое дело. Нет, он не будет «махать руками», но теперь и Коля не верит в то, что она проснется. Тем более как-то странно такое стечение обстоятельств. Полгода комы, воспаление легких, остановка сердца… И вдруг выздоровление? Кривая его графика заболевания ползла вниз и неожиданно пойдет вверх?!
Он дремал очень нервно, видя перед глазами их совместные поездки на море. Видел то, как они ужинают, обсуждают прошедший день, ходят в кино… Даже во сне Коля ронял слезы, хотя не понимал этого.
Проснувшись от того, что кто-то коснулся его плеча, смотрела на потревожившего его сон удивленно. Это была медсестра, она принесла подушку и плед.
– Извините, что разбудила. Я пришла поставить новую капельницу.
– Как у нее дела? – спросил, растирая руками глаза.
– Все нормально. Стабильно. По крайней мере, врач не делал каких-то новых назначений. Но мне нужно будет еще взять анализы.
Николай смотрел за медсестрой, которая брала у Катеньки кровь, с гримасой боли на лице. А потом она взяла катетер и собрала анализ мочи, Коля отвернулся. На глазах появились слезы. Его маленькая девочка. Малышка. Хоть бы все обошлось. Хоть бы она проснулась без вреда для здоровья. Но, будучи человеком прагматичным, Николай слабо верил, что его дочь отделалась без последствий. Даже если несущественные, но они все равно будут. Не может быть иначе. Потеря сознания, судороги – это не сопли, это неврология.
Медсестра подсоединила какую-то емкость с жидкостью.
– Что это?
– Это смесь. Ей же нужно кушать, – пожала она плечами. – Смесь подается сразу в желудок.
– Понятно, – опустил глаза.
Ему так хотелось принять на себя все страдания дочери и жены. Но никак этого не сделать. Он здоровый «бык», которому все нипочем.
– Ваша теща поехала домой, после того, как вы приехали. Она вообще всю ночь не спала.
– Да, ей досталось.
Медсестра вышла, а Коля остался сидеть. Он был безмерно благодарен матери Лесечки. Ее помощь была постоянной и безотказной, даже его матушка так много времени не выделяла для Катюши. Он не особо мог понять причин. Вроде бы внучка, и она ее очень любит, но все равно присутствует какая-то легкая аура отстраненности.
Коля взял в руки телефон, открыл соцсети, в которые не выходил полгода. Не решаясь нажать кнопку входа на страницу Леси, нервно теребил пальцы. Закусив губу, нажал… Открылся ее профиль. И она, такая красивая и яркая, на фото. Копна темных волос, карие глаза, курносый носик, пухлые губы. Спустившись по ленте вниз, зачитывал каждый пост с фото, невольно улыбаясь.
«Паттайя! Мы с Коленькой наконец-то отправились в Тайланд! Две чудесные недели пролетели незаметно! Спасибо, милый, за такой прекрасный подарок!»
Коля мечтательно отвел взгляд от телефона. Как же ему хотелось повторить ту поездку, только уже с Катюшей. Взяли бы бабушек с собой, чтобы смотрели за дочей, когда Леся с Колей вечерком отправятся на свидание.
Тяжело вздохнув, смотрел посты, что ниже. Почти в каждом их совместные фото. Прогулки, обнимашки, и все сдобрено эмоциональными текстами, от которых у довольно прагматичного Николая навернулись слезы на глазах.
А потом он «дошел» до поста, опубликованного после их первого свидания. 8 мая 2015 года. Эту дату он помнил назубок. Произошло первое свидание как раз накануне Дня Победы. На снимке Леся стояла в коротком топе и узких джинсах. Коля с улыбкой и нежностью смотрел на фото. Его любимая. Дорогая. Красивая…
Да, ее фигура изменилась во время родов, она набрала почти 20 килограмм. Но Леся все равно оставалась для него прекрасной.
Глядя на снимок, не верил, что прошло всего 4 года. Это, словно, было в прошлой жизни. Столько событий произошло с тех пор, как радостных, так и трагичных. Он теперь другой. Тогда он был очарован ее красотой, и его мысли о ней были лишь на уровне физиологии. Сейчас все иначе. Появилась настоящая любовь, трепет, страх потерять. Его чувства эволюционировали.
Каждый час в палату заходила медсестра, проверяла Катю и делала какие-то манипуляции.
– Может вы сходите поесть? Здесь есть буфет. А то он скоро закроется, – предложила она ему. – Не волнуйтесь, я с ней посижу.
Николай было подумал отказаться, а потом вспомнил, что ему нужно быть сильным. Десять минут на ужин никак не повлияют на Катюшу, но придадут ему силы.
– Да, мне нужно поесть, – Коля встал с кресла и пошел в буфет.
Выбирая себе ужин из не слишком вкусного ассортимента, Николай размышлял. Что будет завтра? Как Катюшу выведут из медикаментозной комы? Понесет ли наказание тот дежурный врач, который начал неверную схему лечения? И почему он хотя бы не пришел и не извинился перед отцом?
Вернувшись в палату, Николай нервничал. Каждая секунда растягивалась в минуту, каждая минута растягивалась в час. Он считал время до того часа Х, который назначил врач. С того момента Катюшу начнут выводить из медикаментозной комы. Это будет ровно в 7 утра. Коля все время посматривал на часы, лежа в кресле в полудреме, он знал, что если ему позвонит доктор Леси, то ничего хорошего от его звонка ждать не стоит. Именно поэтому он гипнотизировал телефон, надеясь, что медик не позвонит. Ведь отсутствие звонка означает, что все стабильно…
Ровно в 7 утра в палату вошел детский врач и медсестра. Они сделали какие-то манипуляции с капельницей, видно, остановив ее действие. Коля сидел как статуя и почти не дышал. Каждый мускул в его теле был напряжен. Вот сейчас его малышка должна проснуться! Должна!
Долгие 10 минут, которые прошли с момента первых манипуляций, тянулись невероятно медленно. Как вдруг Катюша открыла глаза и начала хныкать. В комнату зашел еще один врач. Он начал проводить какие-то проверки ее рефлексов. А потом одобрительно покачал головой и улыбнулся.
– Все прекрасно. Не вижу никаких поражений мозга. Вовремя спохватились и вызвали Геннадия Алексеевича.
Доктор подошел к педиатру и пожал руку, а через минуту вышел.
– Спасибо! – тихо произнес Коля.
– Не за что. Рад, что смог помочь, – улыбнулся пожилой мужчина, дав задание медсестре снять катетер.
Педиатр провел свой осмотр Кати и, взяв ее на руки, передал взволнованному отцу.
– Мы еще полдня понаблюдаем ее в реанимационной палате, а потом, если все хорошо, переведем в обычную. И еще пару дней максимум, и малышка может быть дома. Мы ждем результаты анализов, чтобы выяснить, что вызвало отравление.
– Хорошо, – держа в руках дочь, которая, кажется, почти не пострадала, Николай еле сдерживал слезы.
А когда из палаты вышли медики, заговорил с дочерью.
– Катюша, – произнес, целуя малышку в щечку. – Маленькая моя девочка! Как я тебя люблю, моя радость! Я так испугался!
Глядя в ее синие глазки, ронял слезы. Она агукала, хватая его руками за нос. Улыбаясь ее действиям, Коля наконец осознал, что самое главное в жизни. Каких-то полгода назад он думал совсем о другом. Для него главным была Лесечка. А сейчас самое главное в жизни это их совместный ребенок Катя.
