Дарья Калинина
С милым и в хрущевке рай
Глава 3
Догадка Стеши оказалась правильной. Эта квартира и впрямь была маленьким борделем, состоящим из трех девиц. Кроме «египтянки» и девицы с тазом тут проживала еще одна особа, которая откликалась на имя Муся, а выглядела как самый настоящий бегемотик.
Похоже, девушек для своего борделя Гена подбирал размеров XXXL. Наверное, ориентировался на пожелания клиентов. Все девушки были из себя такие пышные да пухлые, что хоть на картину Рубенса их помещай. И у каждой, надо отдать должное, была своя специализация. Любка предпочитала образ мадам Помпадур, тогда всякий мужчина в ее постели начинал чувствовать себя великим Людовиком. Муся выбрала образ Венеры, что тоже неплохо ей удавалось, особенно если намазаться с головы до ног белой краской или обсыпаться зубным порошком, который она предпочитала с запахом мяты. Ну а Света, или, как она предпочитала себя называть, Стелла, являлась воплощением древнеегипетской мечты, а всех своих любовников она величала фараонами, что этим беззубым, лысым и хромым очкарикам, а также хроническим ревматикам очень нравилось.
Бизнес этот шел неплохо в любое время дня и года. Особых хлопот и вложений не требовал. Девки с Геной жили дружно. Девицы работали, Гена преимущественно получал доход, а получив его, сиял от удовольствия. Правда, доход получался небольшой, но зато стабильный. Каждый месяц пара десятков тысяч для Гены с девок капало, это не считая мелких услуг, которые девки оказывали своему хозяину и за которые в ином случае Гене пришлось бы платить свои кровные.
Это было своего рода обеспечение сытой старости для мошенника, которого тетушка непостижимым образом умудрилась взять себе в мужья. Гена был всем доволен. И частенько повторял, что никогда и не мечтал о подобной тихой и безоблачной старости.
– Ласковый он был. Руки никогда не распускал. Ни-ни! Всегда все с шутками да с прибаутками. И не хочешь, а засмеешься.
– Любили мы его. Хороший был мужик.
– А он нас как любил! Никогда клиентам обижать не позволял. Всегда на нашу сторону становился.
– Как он хоть умер?
– Что с ним случилось?
– Даже не верится, что его больше нет с нами.
И девки снова начали шмыгать носами. Они достали бутылку самогона, нарезали белого хлеба с чесноком и салом и предложили помянуть Гену по обычаю. Тетя пригубила, Стеша тоже. Самогон оказался крепким, он сразу же ударил в голову. Девки выпили по целому стаканчику, быстро захмелели и ударились в воспоминания о Гене.
– Пивко любил выпить тепленькое, а если с капелькой меда, так еще лучше.
Теплое пиво! Да еще с медом! Стешу даже передернуло. И покойный Гена утратил все привлекательные черты.
– Теплое пиво – это первое средство от хандры в зимний день, – печально сказала Стелла. – Не веришь, попробуй. Только пить надо сразу, как почувствуешь, что затосковала, потом уже средство покрепче понадобится.
Девки снова выпили этого самого средства покрепче, закусили, и настроение у них поменялось.
– А помните, как Гена этих буржуев с первого этажа шуганул? – хохотнула Любка.
– Они ему этого долго простить не могли, – сказала Стелла.
– Все грозились, что отомстят, – припомнила и Муся.
И все трое переглянулись.
– Может, это они Генку и угробили?
– Да не… Они уже почти две недели как отсюда съехали.
– Съехали, а злоба осталась.
Стеша заинтересовалась. О ком это идет речь? Девчонки ей охотно объяснили. Оказывается, несколько месяцев назад в доме обосновались конкуренты. Молодые и наглые, они сняли квартиру на первом этаже и начали свой собственный бизнес, наплевав на уже существующее аналогичное учреждение.
– Конечно, у нас-то клиентура вся проверенная, люди степенные, пожилые, их никто в дурном не заподозрит. Тихие опять же. Ну пришли старички, чаю попить или там даже водочки, это же никому не запрещено. Вот соседи и не возражали. А те ребята дело на широкую ногу поставили. Рекламу везде дали. Телефоны девок на стенах и на асфальте намалевали. Их самих в окошках высадили. Чисто Амстердам получился у нас во дворе. Там в Амстердаме, я по телику видела, девки тоже в окнах высажены, вроде как каждая саму себя на продажу предлагает. Конечно, соседи от таких новшеств бунтовать начали. Люди у нас к такой толерантности еще не приученные. Да и приятно ли, когда чужие мужики постоянно в подъезде толкутся и отношения выясняют. У нас так-то люди живут простые, но и то им не понравилось, когда какие-то чужаки тут притон свой устроили. Клиенты опять же сплошь нерусские к ним поперли, двух слов между собой связать не умеют, что сказать, не знают, да еще и соседок с потаскухами путают. Бабам в подъезд стало страшно заходить. Как ни войдешь, у первой квартиры клиенты толкутся в ожидании своей очереди. Увидят, что какая-то женщина мимо идет, хватают, думают, что уже проститутка к ним идет.
От такого соседства страдали все. Но хозяйка квартиры, которую она сдала двум шустрым ребятам, от всего открестилась, заявив, что знать ничего не знает и лично у нее претензий к жильцам нет. Почувствовав поддержку, ребята и вовсе повели себя нагло. Дело дошло до рукопашной, в которой пострадали двое жильцов подъезда, что заставило всех остальных еще плотней сомкнуть ряды. Клиентов гнали, ругали на разные лады, но тем и горя было мало, поскольку по-русски, как уже говорилось, они почти не понимали.
– В общем, тогда Гена решил вмешаться. Сначала он с ребятами по-хорошему пытался поговорить. Мол, нельзя так. В одном мире живем, нельзя только про себя знать, надо и другим людям тоже жить давать. Не помогло. Ребята его по известному адресу послали, да еще сказали, пусть поблагодарит, ради его возраста они ему оплеух не навешали.
– Тогда Гена обозлился. Он редко сердился, но тут был именно такой случай. Ребятам этим, которые бордель внизу устроили, от силы тридцатник. А Гена старенький, да еще смотрящий. Он и на зоне привык к уважению, и тут такого обращения не стерпел.
– Сходил он к своим давним дружкам, те ему на помощь боевое мясо прислали. Ну, тем ребятам с первого этажа живо объяснили, как себя вести нужно. И девок у них забрали.
– Только это ненадолго помогло. Не прошло и недели, как ребята снова свое дело начали. И новых девок нашли, и прежние вернулись, и клиенты в числе увеличились, еще хуже нам всем стало.
Но Гену подобный поворот событий не устраивал. Он усматривал в этом прямой вызов собственной персоне.
– Больше он за помощью ни к кому обращаться не стал, а решил действовать проверенным методом, через женщин.
– Как это?
– У Гены со слабым полом всегда особо личный разговор устанавливался. Ко всякой женщине он умел нужный подход найти, – пояснила Стелла.
– Приятно с ним разговаривать было, – добавила и Муся. – Чувствовалось, что он тебя понимает.
– Ну эти девки, что на первом этаже обосновались, к нашему Гене и расположились душевно, – продолжила Люба. – Не сразу, конечно, но подружился с ними Гена. А потом через дружбу и хорошее отношение и уговорил девок от хозяев своих уйти. И ладно бы только это. Но и на этом он не остановился. Нашел хозяйку квартиры с первого этажа, поговорил с ней, погулял несколько дней с дамочкой за ручку по садам, по паркам, пару букетов, несколько комплиментов, словечко нужное при случае ввернул – и вуаля! Дамочка и отказала своим жильцам.
– Так вот, где сила не помогла, там хитрость да смекалка сработали.
– Но ребята эти зло на Гену затаили.
– Могли отомстить нашему Геночке.
– Ох, как же мы теперь без него будем! – всплеснула руками Муся.
И другие девушки тут же за ней подхватили:
– Весь бизнес рухнул!
– Как жить-то станем!
Стеша пожала плечами.
– А в чем трудность? Боитесь, что наследники Гены вас из квартиры выставят?
Нет, этого девицы не боялись. Квартира была съемной. Верней, не квартира, а комнаты. В квартире в каждой комнате был свой хозяин. Никто из них в коммуналке не жил, все они свои комнаты сдавали. И как-то так получилось, что Гена постепенно начал снимать все четыре комнаты, платя за каждую по отдельности меньше, чем платил бы за всю квартиру разом. Он регулярно делал ежемесячный платеж хозяевам комнат, и на этом его отношения с ними заканчивались.
– Боитесь, что клиенты от вас разбегутся?
Нет, и этого девицы тоже не боялись. Клиентам бежать было особо некуда. Старички им попались с неким налетом романтизма. У каждой проститутки были свои клиенты, которые ходили только к ней, а потом хвастались, что у них роман с молодой и красивой бабенкой. А если эти клиенты перемрут, все-таки возраст у всех более чем почтенный, то всегда можно найти других.
– Вот видите, значит, ничего страшного для вашего благополучия и не случилось, – заключила Стеша. – Что с Геной, что без Гены. Как раньше жили, так и впредь будете.
Про себя она, конечно, подумала, что сама бы нипочем не захотела такой жизни. И случись ей шанс порвать с торговлей любовью и своим телом, обязательно бы за него уцепилась. Но три девицы ни о какой лучшей или другой жизни даже и не мечтали. Они принялись рассуждать, как бы им получше устроить свой бизнес. И пришли к выводу, что раз освободилась комната Гены, то не мешало бы взять к ним в компанию четвертую девушку.
Они так увлеклись радужными планами своего будущего, что совсем забыли о Гене и о том, что с ним случилось. Стеше с большим трудом удалось вернуть девиц обратно к их разговору.
– Кто убил? Да говорим же, эти с первого этажа и убили.
Других подозреваемых на роль убийцы у девок не было. По их словам получалось, что Гена умел со всеми если не дружить, то находиться в хороших отношениях – это уж точно.
– А когда вы в последний раз видели Гену?
– Сегодня утром. Как обычно он встал в половине седьмого, выпил своего чаю, который сам себе заваривал, не меньше спичечного коробка на стакан заварки сыпал, и пошел прогуляться.
– Он любил по утрам гулять, когда еще свежо и людей почти нет. Ходил, думал, дышал свежим воздухом. Потом, когда народ начинал на работу выползать, Гена назад возвращался и спать заваливался.
– Всегда?
– Всегда. Гена говорил, что главный кайф в его жизни заключается в том, что он может ложиться спать тогда, когда всем остальным надо идти в офис или к станку.
Но сегодня Гена назад домой не вернулся и в свою кровать не лег. Девушек это удивило, но не настолько, чтобы они всерьез встревожились за жизнь мужчины. Все-таки Гена не был обязан отчитываться им о своих делах. И мало ли что могло заставить его изменить привычный распорядок дня.
Простившись с этими приятными и милыми в общем-то девицами, Стеша с тетей спустились на первый этаж. И вот тут тетя неожиданно прислонилась к стене и прошептала:
– Что-то мне совсем нехорошо стало.
Стеша взглянула на тетю с опаской. Что и говорить, вид у тети и впрямь был нехорош. Бледная, с тяжелым дыханием и остановившимся взглядом. Будь тете хоть каплю лучше, она бы ни за что в жизни не позволила себе прикоснуться к такой грязной стене.
– Тетечка! – захлопотала Стеша. – Только не умирайте.
– Мне надо на воздух.
На воздухе тете и впрямь полегчало. Она посидела на облезлой скособоченной лавочке, а потом сказала:
– Поймай мне такси. Я поеду домой. Мне надо полежать.
– Конечно. Сейчас!
Вызванное такси подъехало через пару минут. Но когда Стеша подвела тетю к машине и хотела сесть вместе с ней, тетя неожиданно запротестовала:
– Нет, ты останься.
– А как же вы?
– Я прекрасно доеду и сама. Что я, маленькая? Свой адрес я еще помню. Доеду.
– Но вдруг вам станет плохо?
– Молодой человек, я уверена, обо мне позаботится.
И тетя кивнула в сторону водителя. Тетина неизменная уверенность в том, что все люди обязаны помогать друг другу, для чего, собственно говоря, и рождаются на свет, всегда умиляла и трогала Стешу чуть ли не до слез. И ведь удивительное дело, тете на пути по большей части и впрямь попадались именно такие люди. Но надо отдать должное тете, и она в свою очередь всегда была готова оказать любую услугу своим ближним и поддержать того, кто нуждался в такой поддержке. Может быть, поэтому и люди ей, в свою очередь, встречались такие душевные и отзывчивые?
Во всяком случае, парень-водитель не выказал ни малейшего неудовольствия тетиной просьбой. А наоборот, заявил, что охотно проводит пожилую клиентку до дома, а если понадобится, то и до ее квартиры. Любая другая на месте тети бы насторожилась, представив, как ее будет провожать до пустой квартиры совершенно незнакомый молодой парень. Стеша – та бы точно навоображала себе самого разного, из чего изнасилование ее персоны и ограбление ее квартиры были бы еще самым меньшим злом из возможного. А вот тетя и глазом не моргнула. Сидела себе и благожелательно улыбалась водителю, который потихоньку уже переходил в разряд ее верных друзей.
– А ты останься, пожалуйста, тут, – дотронулась тетя до руки Стеши. – Поговори, узнай, что сможешь. Если повезет, то приглядись к этим ребятам с первого этажа. Ты же у меня умница, ты сразу поймешь, могли они убить Гену или нет.
С этими словами тетя и укатила. Она-то укатила, а вот Стеша осталась. Осталась и принялась думать, как ей лучше подойти к выполнению тетиного поручения. Тетя, вероятно, в душевном своем смятении забыла о том, что сказали проститутки ее Гены. Что конкурентов с первого этажа Гена все-таки выкурил. Бизнес их накрылся. Они съехали. И где их искать теперь, оставалось загадкой.
Во всяком случае, здесь их нет.
И все же Стеша не видела иного способа, как сунуть нос в ту нехорошую квартирку на первом этаже, которая доставила столько волнений жильцам этого подъезда. Вернувшись назад, Стеша нажала на облупившуюся кнопочку звонка.
– Открыто, – раздался высокий женский голос. – Заходите!
Удивившись простоте здешних нравов, Стеша вошла.
– Я вас давно жду, – произнес тот же голос. – Можете не разуваться, бахилы в углу.
Бахилы выглядели так, словно бы их уже надевали, и не по одному разу. Но Стеша, превозмогая брезгливость, все-таки выбрала парочку поцелее и нацепила их на себя. Разуваться и ходить в одних чулках по полу этой квартиры она бы себе не позволила ни за что на свете.
Стоило Стеше сделать несколько шагов, как из дальней комнаты шагнула высокая худая женщина. Вид у нее был странноватый. Годков ей было уже немало, но при этом она носила короткую юбку, позволяющую лицезреть ее ноги много выше коленей, завязанную на груди узлом блузку, которая открывала как дряблую шею с болтающимися на ней многочисленными монистами, так и морщинистый живот с украшенным пирсингом пупком.
– Ой! – попятилась назад Стеша.
Волосы у этой странной особы были разноцветными. Одна прядь торчала небесно-синего цвета, другая была солнечно-желтого, третья могла соперничать с испанским апельсином, а четвертая была и вовсе серебристой. При этом какого-то определенного порядка окраски тут не наблюдалось. И прическа напоминала несчастный случай на лакокрасочном производстве.
– Что же вы опаздываете? – с укором обратилась женщина к Стеше, словно к своей давней знакомой. – Я уже собиралась уходить.
– Простите, пробки.
– Значит, надо было раньше выходить. Вот я приехала с Гражданки и не опоздала. Ну ладно, раз уж приехали, смотрите.
И она сделала рукой широкий жест.
Ага, догадалась Стеша, значит, ей предлагают осмотреть квартиру. Это удачно совпадало с ее собственными планами.
– Учтите, торговаться я не намерена. Это прекрасная квартира, которая располагается в исторической части города и в экологически чистом месте.
Между мусоркой и заводом!
– Окна выходят в зеленый двор.
Два чахлых тополя и куст акации!
– В квартире сменили всю сантехнику.
Сантехнику меняли, вот только произошло это годах этак в 1980-х! Во всяком случае, такой нежно-лазоревый унитаз Стеша в последний раз видела в своей школе. Тогда это был хит сезона, все бегали в их туалет, чтобы просто посидеть на голубом чуде.
– Как видите, квартира находится в прекрасном состоянии. Ремонт делать не нужно, его делали совсем недавно.
Стеша не знала, что ей и отвечать. Похоже, взрыв был не только на голове у ее новой знакомой. Внутри он тоже натворил большой беды. Какой ремонт? О чем она? С потолка что-то сыплется. Под ногами что-то шевелится.
– Плитки на полу немного отваливаются, – рискнула она наконец заметить.
– Боже мой! Какая ерунда! Возьмете клей и подклеите.
– И положены они прямо на цемент. Где же чернопол?
– Зачем он нужен? – искренне удивилась хозяйка.
– Для тепла.
– В квартире достаточно тепло. Батареи тут чугунные, им больше ста лет, но они до сих пор отлично греют.
Стеша молча бродила по комнатам, пытаясь понять, что же могло подвигнуть людей сделать такой ремонт. Нет, ремонт тут был, свежие обои в комнатах говорили об этом ясней ясного. Но что это были за обои! Темно-зеленые с золотом. Бордовые опять же с золотом. Темно-синие с какими-то розовыми птичками и опять же с золотом. Такие рисунки Стеше приходилось видеть опять же лишь в своем раннем детстве. Похоже, кто-то еще в те советские далекие годы сделал солидный запас, а теперь извлек рулоны из кладовых.
При этом ремонтники не удосужились ни покрасить потолки, ни выровнять стены, ни хотя бы соскрести с них старые обои. В результате обои отклеивались дружными семьями, состоящими из пяти-семи, а то и десяти поколений.
– Шикарный ремонт, не правда ли?
Хозяйка явно ждала утвердительного ответа.
– М-да… А кто же выбирал расцветки? Явно человек с большим вкусом.
– Обои подбирала я!
Ну кто бы сомневался!
А хозяйка, получив от Стеши то, что она сочла комплиментом по поводу оформления квартиры, очень воодушевилась.
– И вы правы насчет моего вкуса. Я – дизайнер жилых интерьеров. Люди доверяют мне оформление своих серых убогих жилищ, а я превращаю их в райские кущи.
Взглянуть бы хотя бы на одну из них! А еще лучше на лица хозяев этих кущ, когда те видят результаты работы нанятого ими дизайнера.
– Никогда бы не стала продавать такую прекрасную квартиру, если бы не переезд за границу. Мы с сестрой и племянником собираемся перебраться в Европу.
– Зачем?
Вопрос вырвался у Стеши прежде, чем она успела подумать, а для чего она, собственно говоря, спрашивает? Ей-то какое дело, почему художница со сдвигом собирается сменить свою страну на какую-то чужую. Но художница, в свою очередь, посмотрела на Стешу так, словно сомневалась в ее умственной полноценности.
– Разве в этой стране можно жить? Тут же нет никакого простора для творчества. Сплошная цензура! Меня как художника такое положение дел не может устраивать. Нет, мы с сестрой твердо решили, что уедем.
Но Стешу интересовало сейчас совсем другое. И она стала медленно подбираться к своей собственной цели.
– Квартиру-то зачем же продавать? Вы могли бы ее сдавать!
– Ах, нет! С арендаторами всегда столько возни. Да и не хочется пускать в родные стены кого-то постороннего.
– Но тут же кто-то до недавнего времени жил?
– Последним тут жил мой племянник. И это понятно, ведь половина квартира принадлежит моей сестре и ему, вторая половина моя. И после того, как мы с сестрой решили уехать из страны, эту квартиру на семейном совете было решено продать.
Вот как? На семейном совете? А как же Гена, который сумел уговорить хозяйку квартиры избавиться от неприятных жильцов? Выходит, что никаких жильцов не было, а тетя прогнала собственного племянника? Или не прогнала? Или это сделала мать юноши? Но ведь речь шла о двух молодых людях, которые тут обитали вместе с девушками.
– А у вас только один племянник?
– Один, – удивилась художница. – А почему вы спрашиваете?
– Хотелось бы познакомиться со всеми собственниками жилья, которое я собираюсь покупать.
– Так вам понравилась квартира? Как я рада! Наконец-то попалась понимающая женщина. А то все ходят да только нос воротят.
И спохватившись, что случайно ляпнула лишнее, женщина произнесла:
– Могу познакомить вас с сестрой и племянником хоть прямо сегодня! Заодно взглянете и на документы на квартиру. Они все хранятся у сестры.
– Замечательно.
Стеша и не ожидала, что ей удастся так легко и просто добиться желаемой цели. Но, похоже, кому-то наверху Стешина затея пришлась по вкусу. И удача была на стороне девушки.
Так что к своей тете Стеша поехала с хорошими новостями.
– В семь вечера у меня встреча с двумя сестрами – хозяйками квартиры. Как я поняла, один из владельцев борделя – сын одной и племянник другой.
Тетя уже почти оклемалась после непонятного приступа слабости, охватившего ее в подъезде дома Гены. Но она все еще оставалась вялой и неспособной к решительным действиям. Даже налить чаю она попросила Стешу. А ведь раньше такого еще не случалось, чтобы тетя не смогла или не захотела сама приготовить себе этот напиток.
– Ты, наверное, меня осуждаешь, – сказала она племяннице, когда та принесла приготовленный на кухне чай. – За Гену? Думаешь, как я могла связаться с таким проходимцем?
– Немного есть.
– Вот за это я тебя и люблю, – улыбнулась тетя. – За честность. Ты совершенно не умеешь притворяться. В семейной жизни это будет проблемой. Кстати, я все хотела у тебя спросить, у тебя кто-нибудь есть на примете?
Разговор принимал неожиданный оборот. Раньше тетя никогда так напрямую вопросы о личной Стешиной жизни не задавала.
– Есть ли у меня кто-нибудь для моей будущей семейной жизни, с которой у меня будут проблемы? Нет, тетечка, никого у меня нет. Зачем мне лишние проблемы?
– Ну не обижайся. Просто я хотела сказать, что иногда в семейной жизни немножко хитрости не помешает. Сама-то я не очень в этой науке преуспела, но знаю многих, кто ловко обводит своих мужиков вокруг пальца. А насчет Гены…
– Что?
– Я тебе так скажу, одиночество – это страшная штука. Оно заставляет нас выделывать самые невероятные трюки, лишь бы от него избавиться. Ты такого не ощущаешь?
Стеша пожала плечами. Она жила одна уже много лет и находила в этом особую прелесть. Какую? Да хотя бы взять то обстоятельство, что все в ее квартире и быту было построено исключительно по вкусу самой Стеши. Все гармонировало с внутренним миром самой Стеши. Все вещички, полочки, шкафчики, салфетки и занавески были именно такими, какие хотелось самой Стеше. Не нужно было делить с кем-то раковину, а потом сердиться, если на ней остались брызги. Можно было ходить по квартире хоть в чем мать родила, никто Стешу за это бы не осудил, никто не стал бы на нее глазеть, никто бы ни словечка ни вякнул, потому что некому было вякать.
– Нет, – сказала она, – мне одиночество по кайфу.
– Тут мы с тобой не похожи. Я от одиночества готова была на стену лезть. Так тоскливо становилось, особенно по ночам. Но ты никогда замужем не была, тебе этого не понять. В общем, когда в моей жизни появился Гена, я была готова к новым отношениям, я их жаждала всем сердцем. И тут появляется он – приятный, в меру упитанный, обходительный и обаятельный. Меня даже не смутило, что у него не было собственного жилья, Гена сразу же перебрался ко мне.
– А вы в ту пору…
– Я жила в Пушкине. У Сергея Геннадьевича был там домик. Верней, половина домика. Вот там мы с Геной и зажили. И не скажу, что нам было с ним плохо, все было очень даже приятно. Конечно, я отдавала себе отчет, что Гена – человек не моего круга. И потому со своими друзьями я его не знакомила. Но он и сам никогда не рвался к такого рода общению. Он всегда говорил, что ему достаточно меня одной. И правда, он никуда от меня не рвался, все вечера проводил со мной. Иногда днем куда-то уезжал, не говоря, зачем и куда едет, но это бывало редко, куда чаще он оставался со мной, и мы проводили чудные длинные вечера. Мне даже казалось, что он меня любит сильней, чем все мои прежние мужья.
– А вы его тоже любили?
– Мне так казалось. Мне с ним было хорошо. Но потом… Потом он сказал, что у него возникли проблемы, что ему придется уехать. Разумеется, я начала спрашивать, что и почему, но он уходил от прямого ответа. А потом как-то утром я проснулась, но ни Гены, ни денег, ни драгоценностей… И лишь тогда я смекнула, что ровным счетом ничего не знаю об этом человеке. Где мне его искать? Куда идти? Что мне делать?
– И вы пошли в полицию?
– Да. Сходила. Там-то мне популярно и объяснили, что за фрукт мой Гена – Канарейка.
– Канарейка?
– За сладкие песни и умение очаровывать дамочек он получил такое прозвище. Специализировался он на одиноких дамах, брал у них все, что имело хоть какую-то ценность. Оказывается, в полиции знали, что он живет у меня. Готовились к его задержанию. В общем, бегство Гены помогло мне избежать позора. Среди наших соседей было много бывших сослуживцев Сергея Геннадьевича. Было бы крайне неприятно, если бы они увидели, как моего нынешнего мужа выводят из дома в наручниках. Но этого не произошло. На всякий случай я поскорей продала свою часть дома. Купила квартиру в городе. И вскоре через наших общих друзей познакомилась с Александром Геннадьевичем.
– За которого и вышли замуж, будучи замужем за другим человеком.
– Ты меня осуждаешь!
– Не осуждаю, но пытаюсь понять, как вы – такая рассудительная и так вляпались. Ведь если адвокаты вашего пасынка пронюхают о том, что вы замужем за другим мужчиной, то они начнут напирать на то, что завещание недействительно.
Тетя посерела. Она взглянула на Стешу, как мышь на кошку.
– Я об этом не думала, – пролепетала она. – Ты считаешь, они могут?
– Будем молиться, чтобы они ничего не узнали. А теперь могу я, в свою очередь, спросить у вас, почему вам так важно узнать, что случилось с Геной?
Но тетя вместо того, чтобы ответить на вопрос, заговорила совсем о другом.
– Когда мы с этим милым молодым таксистом доехали до дома сегодня, он предложил свои услуги, чтобы помочь мне добраться до дверей квартиры. Я отказалась. А теперь жалею об этом.
– Почему?
Тетя помолчала, а потом выдавила из себя:
– Пятно…
– Какое пятно? – встревожилась Стеша. – Где?
– Там.
Тетя так это сказала, что Стеша поняла ее.
– На кухне снова появилось пятно? Кровавое? На том же самом месте?
На каждый вопрос тетя молча кивала головой. Стеша сбегала на кухню, чтобы убедиться, что пятна нет. Она уже была на кухне, когда готовила чай, и никакого пятна не видела. На всякий случай она снова исследовала пол. Буквально обнюхала его. И снова обнаружила белый порошок. Это ее удивило. Вчера она перед уходом начисто протерла пол на кухне влажной тряпкой.
Откуда же берется эта белая пыль?
Когда она вернулась к тете, та встретила ее вопросом:
– Скажи мне, я схожу с ума?
– Нет.
– А как назвать человека, который видит то, чего нет?
– Наверное, пятно было, раз вы его видели.
– И куда оно теперь делось?
На это Стеша ответить ничего не могла. И попросила:
– Расскажите, как это было.
– Я вошла в квартиру и захотела попить. Вода у нас стоит в кувшине на кухне. Я прошла туда и… и увидела пятно.
– Только пятно? Мертвого Сережи сегодня там не было?
– Нет. Во всяком случае, я его не видела.
Уже хорошо! Хоть какой-то прогресс.
– И что вы сделали?
– А что бы ты сделала на моем месте? Я ушла оттуда. А когда ты вернулась, попросила тебя приготовить чай. Хотела, чтобы ты увидела это пятно сама. Но ты же ничего не увидела?
– Нет.
– Ты хорошая девочка, честная, всегда такой была. Я думаю, что ты не стала бы обманывать свою старую тетю, чтобы немного над ней позабавиться.
– Тетя…
Стешу охватила горячая волна возмущения. Пусть она и не шутила над тетей, но кто-то другой позволял себе такие шутки! Не могло кровавое пятно то появляться, то исчезать. Тут был какой-то подвох. И Стеша поклялась самой себе, что разберется, в чем тут дело.
