Дарья Калинина
Ночь любви в противогазе
– Как ты считаешь, если бы Вика хотела оставить тебе записку или письмо, куда бы она их положила?
– Понятия не имею!
Алина другого ответа и не ожидала. Девяносто девять мужчин из ста ответили бы точно так же, как Толик. Эти олухи совершенно не разбираются в женщинах вообще и в своих собственных женах в частности.
– Нужно посмотреть на кухне, – терпеливо произнесла Алина. – Понял? Записки чаще всего оставляют именно там.
Толик кивнул.
– Мне надо переодеться.
И скрылся из виду. Алина быстро прошла на кухню и осмотрелась. Так, ясно, Толик действительно появился в квартире недавно. Он поджарил себе яичницу и сварил кофе. Грязная сковородка до сих пор стоит в раковине. А чашка с недопитым кофе на столе. И давно стоит. Вон сколько на нем успевших высохнуть коричневых кругов от чашки.
– Уверена, Вика все прибрала тут перед тем, как уйти.
Алина достаточно хорошо знала аккуратистку Вику, чтобы понять, та ни за что не ушла бы из квартиры, оставив грязную посуду на столе или в раковине. Алина продолжила осмотр кухни. И убедилась в том, что порядок тут царил идеальный. Да, пусть Вика и не имела много времени, чтобы навести в доме уют, но чистота у нее была образцовая. Что да, то да.
В это время явился Толик, который переоделся в спортивные брюки и майку. Наряд тоже весьма провокационный, но все же лучше, чем его крохотное полотенчико на бедрах.
– Ну что? Нашла?
– Ничего нет кроме твоей грязной посуды.
– Вот видишь! – почему-то обрадовался Толик. – Вика обо мне даже и не вспоминала!
Алина покачала головой и спросила:
– Ты в котором часу сегодня вернулся домой?
– Утром пришел. Часов в десять.
– И Вики уже не было дома?
– Нет.
– А чайник? Он был теплый?
– Нет.
Алина пожала плечами. Выходит, Вика встала ни свет, ни заря. И куда же она отправилась? Или она вовсе не ночевала дома? И сердце Алины сжалось от тревожного предчувствия.
– Послушай, а ты пробовал позвонить Вике на трубку?
– Конечно! Много раз. Все бесполезно. Я даже подумал, что она сменила симку.
Что же, вариант был вполне возможный. Но, сменив симку, Вика не оставила своего нового номера никому из девчонок в команде. Почему? Была так обижена, что они не поддержали ее и дали уйти? Но все уговаривали ее остаться. И конечно, Вика не могла не понимать, что никому из ее товарок вместе или в одиночку было не выстоять против чиновников из спортивного комитета.
Вике в ее невероятной ситуации мог бы помочь только один человек – сам президент России лично. Да и то при условии, что захотел бы изучать дрязги в сборной по синхронному плаванью. Никто рангом ниже президента чиновникам из Комитета был не указ!
Так куда же подевалась Вика?
– Нужно осмотреть всю квартиру! – твердо произнесла Алина. – И проверить, все ли вещи Вики на месте.
Ее предложение особого энтузиазма у Толика как-то не вызвало. Он нетерпеливо поглядывал на часы и переминался с ноги на ногу.
– Что с тобой? Ты в туалет хочешь?
– Нет.
– А чего мнешься?
– Понимаешь, Алинка, тут ко мне должен один человек придти. И я бы не хотел, чтобы тебя тут увидели.
Что-то в поведении Толика показалось Алине подозрительным. Чего он так мнется? Кого он пригласил в гости? Ведь не мог же Толик, едва потеряв одну женщину и порвав с женой, пригласить к себе еще какую-нибудь цыпочку?
Оказалось, что мог.
– Понимаешь, – бубнил он, все же немного смущаясь, – я такой мужчина, что не могу без женщин. С Викой у нас давно никакого интима нету. Танька умерла. Что же мне делать?
– Ну, конечно! – ядовито фыркнула в ответ Алина. – Только и остается, что немедленно завести новую интрижку! Ну? И кто она?
– Да я даже не знаю. Какая-то девчонка. Смазливая. На улице сегодня утром познакомился.
– И сразу же пригласил в гости?
– Ну да, – удивился Толик. – А чего время-то тянуть?
– А Вика?
– А что Вика?
– Ты же не мог знать, что ее не будет дома.
– Ну и что? Вика нам бы не помешала. Закрылись в моей комнате и вперед.
И он добавил фразу, которая окончательно сразила Алину.
– А чего? Я много раз такое делал! Вика не была против.
Немедленно вон из этого дома! Алину словно кипятком обожгло. Бедная Вика! Как она могла жить с таким кобелем? Лично Алина не стала бы терпеть измены своего мужа ни одной минуты, ни одного разика, пусть даже и самого малюсенького. Измена – это предательство. А предателей Алина от всей души презирала.
У нее самой был сходный опыт. Конечно, там человек не дошел до такой крайности, как полноценная измена. Дело ограничилось всего лишь одним поцелуем. Но и этого Алине показалось достаточным, чтобы навсегда порвать с тем обманщиком.
Звонок застал Алину в прихожей. Повинуясь настойчивым просьбам Толика, она согласилась уйти и предоставить ему квартиру целиком для его любовных утех. Правда, Алина заручилась напоследок его клятвенным обещанием связаться с ней, как только Вика вернется домой или как-нибудь иначе даст о себе знать. И вот когда Алина натягивала на себя в прихожей свою спортивную куртку, раздался звонок в дверь.
– Ну все! – опечалился Толик. – Не успели!
– О чем ты говоришь?
Но вместо ответа Толик схватил ее за руку, и впихнул в ванную комнату.
– Сиди тут! – велел он Алине, захлопывая за ней дверь. – Тихо! Ни звука!
Алина уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но передумала. К чему спрашивать, если она может посидеть тут тихонько и все услышит сама! На нее внезапно навалилась жуткая усталость. Она чувствовала себя совершенно подавленной. Что происходит на свете? Толик почти в открытую изменяет своей жене, даже не потрудившись предварительно развестись с ней и разделить жилплощадь.
Она слышала, как Толик возится с входной дверью. Как он открывает замок. Потом раздался какой-то возглас, который Алина приняла за радостное приветствие. И затем хлопок, шорох и какой-то стук. Голосов слышно не было, только какие-то стоны. И Алина, стыдливо краснея, мысленно представляла себе, как Толик и его неизвестная подружка страстно целуются в коридоре, обнимаясь и прижимаясь друг к другу.
– Вот дернула же меня нелегкая сюда придти! – вся красная от смущения пробормотал Алина. – Без меня бы они не обошлись!
Она сидела в полной темноте. Но потом ей послышались шаги. Они были очень тихие и осторожные, совсем не похожие на тяжелую поступь Толика. Но и на легкие шажки его возлюбленной, какой себе представляла ее Алина, эти шаги тоже не были похожи. И внезапно почуяв неладное, Алина тихо вжалась в стенку в ванной комнате. Почему-то ей вдруг стало очень страшно. Так страшно, как еще никогда не было в жизни.
Затем дверь ванной комнаты отворилась. Немного, но достаточно, чтобы обозреть помещение. Алина оказалась как раз за ней. И она увидела, как в ванную комнату просунулась чья-то голова в темной шапочке. Алина затаила дыхание. Ей очень не хотелось, чтобы этот человек, только что осторожно кравшийся по квартире Толика и Вики, увидел ее спрятавшейся в ванной комнате.
Пауза казалась томительно долгой. Но тут дверь снова закрылась. Шаги удалились в сторону входной двери. Потом она открылась и закрылась. И в квартире наступила тишина.
Алина испустила невольный вздох облегчения и отлепилась от стены. И только тут поняла, что взмокла, словно мышь. И дело тут было вовсе не в том, что в ванной комнате было душно или жарко. Нет. Вовсе нет. Алина была мокрой от страха и пережитого напряжения.
– Толик, – вполголоса позвала она. – Мне уже можно выходить?
Никто ей не ответил. Поэтому она осторожно открыла дверь и огляделась по сторонам.
Первое, что она увидела, было тело Толика. Он лежал, вытянувшись во весь рост поперек прихожей, и не шевелился.
– Толик! – прошептала Алина. – Толик, ты чего?
Но Толик не отвечал.
– Толик, ты чего разлегся? – наклонилась к нему Алина. – Пол холодный, простудишься.
Но Толик опять промолчал. И тут Алину снова пробил озноб, затем ее прямо бросило в жар. Эта ситуация напомнила ей совсем другое место и другого человека, который вот тоже так же лежал перед ней, вытянувшись ничком. И совершенно не шевелился. Тем человеком была Танечка Рябова. Мертвая.
– Толик! – взвыла Алина. – Толик, ты чего? Ты что, тоже умер? Прекрати немедленно!
Она тряхнула Толика за руку. И тут же испуганно взвизгнула. Рука Толика была перепачкана в чем-то густом и красном, что натекло под его телом и образовало уже приличную лужу.
– Да что же это? – воскликнула Алина. – Что же это такое?
Она перевернула Толика на спину. И испуганно закричала, увидев у него на животе огромное красное пятно, которое пузырилось и наполнялось новой кровью. И вдруг Толик открыл глаза. Взгляд его не был осмысленным. И вряд ли он узнал Алину. Но при этом губы Толика слабо пошевелились.
– Толи-и-ик! – взвыла Алина. – Не умирай!
Она кинулась к телефону. Не найдя его в чужом доме, заметалась, словно курица с отрубленной головой, взад и вперед. Натыкалась на мебель, что-то роняла, что-то разбивала. Потом вспомнила про свой собственный мобильный телефон, который лежал в кармане у нее в куртке. Вытащила его и тут же уронила в лужу крови. Дрожащие руки совершенно не слушались Алину. И она наклонилась к Толику, чтобы выудить свой телефон из-под него.
И тут она услышала, как Толик что-то шепчет. Решив, что он хочет ее о чем-то попросить, Алина наклонилась к нему и услышала:
– Вика… Вичка… зачем ты…?
– Ты видел Вику?! Это она в тебя выстрелила?
– Как больно!
– Потерпи, Толик! – взвыла Алина, пытаясь нащупать телефон в луже крови. – Потерпи, миленький! Сейчас я вызову врачей. Они тебя спасут.
Но Толик ее не слушал. Он бормотал уже совсем едва слышно:
– Яхонт… Саратов… Я не хотел… Я не хотел брать… Ле… Я не виноват!
Лишь последнюю фразу он произнес громко и отчетливо. Но затем на его губах выступили кровавые пузыри. Толик содрогнулся и затих. Понимая, что все это очень не к добру, Алина выудила все же свой телефон и трясущимися непослушными руками принялась тыкать в кнопочки.
– Скорая? – закричала она в трубку. – Приезжайте немедленно! Человека застрелили! Кто застрелил? Откуда я знаю, я была в ванне! Да и какая вам разница, где я была? Просто приезжайте. Он умирает! Адрес? Господи, какой же тут адрес!
Алина растерялась. От волнения у нее из головы начисто вылетел домашний адрес Вики. Поэтому Алина выскочила на лестничную клетку и принялась трезвонить в дверь той квартиры, в которой жила вчерашняя противная старушенция, осуждающая Вику за ее аморальное поведение после ухода мужа. Но оказалось, что не только Вика ушла в загул! Ее муженек вел себя ничуть не лучше, пока не получил сегодня пулю в живот.
Не замечая, что она пачкает кровью кнопку звонка и стену рядом с ним, Алина жала и жала на звонок. И когда дверь наконец приоткрылась, Алина завопила, как ненормальная:
– Адрес! Скажите врачам адрес Вики! Быстро!
Ей сказали. Даже не задумываясь, Алина повторила его в трубку. И лишь сунув ее в карман, сообразила, что звонила она не в «скорую помощь», а в «01». А еще она увидела собственные окровавленные руки, испачканную кровью свою белую куртку и расширенные от ужаса глаза старухи из квартиры напротив. И поняла, что, похоже, крупно попала.
ГЛАВА 4
Врачи и милиция прибыли практически одновременно. И Алине только и оставалось, что порадоваться, до чего оперативно работают у нас в стране спасатели. Если бы тут было, кого спасать, они бы обязательно спасли. Но вот беда, Толик не дожил до их приезда. Он умер несколькими минутами раньше. И теперь Алина была единственной, кто мог хоть как-то объяснить случившееся с мужчиной.
Но что она могла сказать?
– Я ничего не знаю. Я была в ванной.
– Почему? Что вы там делали?
– Пряталась.
Почему-то этот правдивый ответ Алины не вызвал у господ милицейских прилива доверия к девушке.
– Вы состояли в интимных отношениях с потерпевшим?
– Что вы! Он был мужем моей подруги!
– В наше время – это далеко не проблема. А кстати, если вы пришли к подруге, то где же ваша подруга?
И что было ответить Алине? Она и сама бы хотела знать, где сейчас болтается Вика.
– Не знаю. Меня послала наша тренер – Наталья Константиновна, чтобы я уговорила Вику вернуться в команду. Танечка Рябова умерла. И теперь Вике было ни к чему переживать из-за своего мужа. Да к тому же оказалось, что муж не очень-то и любил Рябову. Она умерла буквально на днях, а он уже сегодня познакомился с какой-то очередной пташкой и ждал ее к себе в гости! Представляете?
И вспомнив про новую цыпочку Толика, бедная Алина торжествующе закричала:
– Между прочим, от нее я и спряталась в ванной!
Но оперативников и следователя заинтересовало совсем не это. Они пожелали узнать, что же случилось между Викой, ее мужем и его покойной любовницей – Татьяной Рябовой. Алина начала послушно рассказывать, с ужасом понимая, какая нехорошая в общем и целом картина вырисовывается. Танечка Рябова убита. Толик убит. А Вика куда-то пропала. И какой напрашивается вывод? А вывод очень прост! Вика грохнула обоих обманщиков, и мужа, и его любовницу, а сама подалась в бега!
Против этой версии говорило лишь то, что Вика оставила дома деньги, свои немногочисленные, но весьма недешевые украшения, которые покупала в тех странах, куда забрасывала ее спортивная судьба. И документы. Документы она тоже оставила. Паспорт, водительские права и прочие бумажки, без которых в нашей стране, как всем с детства хорошо известно, ты не человек, а так нечто аморфное и дурно пахнущее.
– Если документы, деньги и ценности дома, то куда делась сама женщина? И кто убил ее мужа? И его любовницу?
На все эти вопросы не было ответа ни у самой Алины, ни у следователя. И в один момент Алине даже показалось, что за неимением другого более подходящего подозреваемого – Вики, следователь арестует ее саму. Все-таки она близкая подруга Вики. Могла, так сказать, вступиться за честь подруги. Но после телефонного разговора следователя с Натальей Константиновной, которая подтвердила, что это она попросила Алину об одолжении съездить к Вике и попросить ту вернуться в команду, следователь несколько оттаял к подозреваемой.
Во всяком случае, арестовывать Алину он передумал и отпустил девушку с миром домой. Было это уже в десятом часу вечера. Почти весь день и вечер Алина провела в милиции, давая показания сначала одному, потом второму, а затем третьему работнику.
Она так и не поняла, зачем это было сделано. Разве не проще было собраться всем вместе и один раз выслушать ее рассказ? Дело в расхлябанности и несобранности? Или у ментов просто такая практика? Когда подозреваемый или свидетель пересказывает много раз подряд события, свидетелем которых он стал, в его рассказе могут появиться новые детали. Те самые детали, которые и выведут следствие на след преступника.
Но с Алиной им не повезло. Сколько она ни пересказывала одно и то же, ничего нового вспомнить так и не сумела. Да и что вспоминать? Тихие шаги по квартире? Чью-то темную голову в темной же шапочке, просунувшуюся в ванную комнату? Алина даже не могла сказать, мужчина это был или женщина! В ванной комнате было совершенно темно. А на голове у преступника была темная шапочка, надвинутая на самые глаза.
Соседи тоже не смогли ничем помочь следствию. Все оперативники, отправленные на опрос соседей, вернулись с пустыми руками. Никто не видел сегодня в доме мужчину или женщину в темной шапочке. Как на зло, все попрятались по своим квартирам и носа на улицу не казали. Даже старушенция из квартиры напротив, которую Алина чуть не до смерти перепугала сегодня своими окровавленными руками, ничего не могла сказать следователю.
– Дома я была, дома! – твердила старушка, распространяя вокруг себя густые клубы аромата валокардина и корвалола. – Телевизор смотрела. Мой любимый сериал показывали. Все мои подруги его смотрят. Вот кабы Толю после пяти часов вечера убили, тогда я бы вам все подробно рассказала, кто в наш подъезд входил, и кто из него выходил. А так… Нечего вам и искать. Все наши у своих телевизоров сидели, точно вам говорю!
И следователь в конце концов сдался.
– Очень жаль, – произнес он, отпуская Алину домой. – Очень жаль, что вы тоже не видели преступника.
– Если бы я его видела, то вряд ли сидела бы тут с вами и разговаривала. Он бы застрелил меня, как и Толика!
– Что касается вашей подруги, то мы будем ее искать, – не слушая Алину, перебил ее следователь. – Но вы сами должны понимать, если ваша подруга выйдет на связь с вами, вы должны уговорить ее придти к нам.
Ага! Чтобы вы ее арестовали, толком не разобравшись, виновата она или нет!
Сама Алина уже совсем не понимала, подозревает она Вику или нет. Убить Рябову, подлив ей в питье вредное лекарство, Вика могла. Рябову она откровенно ненавидела. Но Толик… Своего Толика подруга явно обожала. Иначе не стала бы терпеть его столько лет подряд. И его самого, и его девиц, и его измены! И потом, чтобы убить Толика так хладнокровно и жестоко, выстрелив в него из пистолета с глушителем, нужно иметь совсем иной склад характера, нежели был у Вики Серовой.
Да и зачем ей было убивать мужа, когда он после шатания на сторону явился наконец домой? Напротив, Вика должна была предпринять все меры, чтобы помириться с мужем. И хоть на время избавиться от его измен!
И все же никто другой кроме Вики на ум Алине не приходил. Да и сам Толик в предсмертном бреду упомянул имя Вики. Так, возможно, он назвал имя своей убийцы?
Домой Алина приползла на полусогнутых конечностях. Ни слова не говоря своим встревоженным родителям, она прошла к себе в комнату и рухнула там на кровать. Но напрасно Алина надеялась, что они от нее отстанут. Ничуть не бывало. Родители пришли за ней следом. И начали страдать вместе с ней.
– Девочка моя! Нам уже звонила Наталья Константиновна! Мы все знаем. – И что это все на тебя валится? Сначала труп этой девицы, теперь мужа вашей Викули убили практически на твоих глазах! Кстати, как она?
– Не знаю.
– Не знаешь?
– Она пропала.
– Еще и это! – всплеснула руками Галина Николаевна. – А куда? Куда пропала-то?
– Галя, – внушительно произнес папа Алины. – Оставь нашу девочку в покое. Разве ты не видишь, на ней и так лица нету?
– А я что? Я как раз и хочу выяснить… Хочу помочь… Надо…
– Тут надо звать профессионала, – опять весомо произнес Олег Игнатьевич.
– Профессионала? – затрепыхалась Галина Николаевна. – Да где же его взять? У нас знакомых следователей на примете нету!
– Зато у нас есть соседка.
– Соседка?
– Да, наша соседка с верхнего этажа. Про нее рассказывают удивительные вещи. Дескать, она поймала за свою жизнь столько преступников, что уже и не сосчитать.
– Как это? Сколько ей лет? Она работает в милиции?
– Нет. Насколько я знаю, нет.
– Тогда можно ли ей доверять? – сомневалась Галина Николаевна.
– А что мы теряем?
И так как в словах папы Алины опять же прозвучала та самая рассудительность и здравый смысл, которого так не хватало его женщинам, то Алина и ее мама тут же поверили в то, что их отец предлагает стоящую штуку!
– Да, но как мы к ней обратимся? Мы с ней почти не знакомы. Например, я даже имени ее не знаю!
– Зато я хорошо знаком с ее мужем.
– Неудобно тревожить людей в столь поздний час, – нашла последний предлог для отказа Галина Николаевна.
– Они не обидятся. Детей у них нет. И спать они ложатся за полночь.
Папа не ошибся. Когда вся семья Виноградовых поднялась наверх к своим соседям, им открыла дверь молодая женщина с круглым приветливым лицом и целой копной светлых кудряшек, которые спадали на ее плечи густой шелковистой гривой. Взгляд у нее был прямой и открытый. И сна у нее не было ни в одном глазу.
– Здравствуйте! – весело произнесла она. – Вы пришли жаловаться на шум? Извините, это муж режется в компьютерную войнушку. А там все взрывы да пулеметная стрельба. Муж у меня такой азартный! Когда дело доходит до сражения с монстрами, он просто не знает никакой меры!
– Нет, нет! Мы совсем не по поводу шума. Да и шума никакого не слышно. Мы к вам по делу.
– По делу? Ну… Тогда заходите!
Провожая гостей до большой комнаты, молодая женщина одновременно говорила о себе:
– Меня зовут Мариша. Будем знакомы. Мой муж отзывается на имя Смайл. А как вас звать-величать?
Семья Виноградовых чинно представилась, начиная по старшинству. К этому времени Мариша отняла у мужа клавиатуру и посадила лицом к гостям.
– Сиди и слушай! – велела она ему. – У людей какие-то проблемы. Они просят нашей помощи.
И так как никто из гостей не стал ей возражать. Мариша села рядом с мужем и сказала:
– Мы вас внимательно слушаем.
Виноградовы смущенно переглянулись, не зная, с чего лучше начать. Им впервые пришло в голову, что посторонним людям, пусть даже и их соседям сверху, могут быть не интересны проблемы, касающиеся их семьи. Но наконец Олег Игнатьевич откашлялся и первым начал рассказ о тех событиях, невольным участником которых стала его любимая и единственная дочь Алина.
Мариша слушала молча, не перебивая. А когда Олег Игнатьевич закончил, то она, не проявляя ни неудовольствия, ни раздражения, сразу же начала задавать вопросы. Но не ему, а непосредственно Алине.
– Значит, в первом случае был использован яд, верней, даже не яд, а лекарство? – уточнила она. – А во втором случае убийца выбрал огнестрельное оружие?
– Да. И это о чем-нибудь вам говорит?
– Пока не знаю, – покачала головой Мариша. – Но сдается мне, что тут действовали два разных человека. Но сейчас в первую очередь мы должны разыскать вашу Вику. Если она жива, то наверняка что-то знает обо всем об этом. И еще… Еще надо навестить людей, которые хорошо знали обоих потерпевших. Родных, друзей, любовников.
– С Таней Рябовой проблем не будет, – сказала Алина. – Ее дядя очень широко известный человек в спортивных кругах.
– Бывший чемпион?
– Нет. Насколько я знаю, сам он участия в соревнованиях никогда не принимал. Он – чиновник.
– Ах, чиновник!
Алине показалось, что в голосе Мариши в нем послышалась какая-то издевка. Ох, не любят у нас в стране чинуш. Да и за что, скажите, пожалуйста, их любить? За то, что они купаются в роскоши, непонятно оттуда взявшейся? Или то, что они зимой и в начале мая устраивают себе ежегодные каникулы и ездят отдыхать в теплые страны на совсем уж непонятные доходы? Или за то, что они до сих пор толком не могут навести в такой большой и прекрасной стране порядок? Или, может быть, за то, что они все или почти все берут взятки, торгуют всем, что плохо лежит и им при этом совсем не принадлежит?
Во всяком случае, Алина чиновников не любила. Считала, что они жируют за счет простого народа. И ей было приятно, что и Мариша разделяет ее негативное отношение к дяде Танечки Рябовой. Этот человек доставил столько неприятностей их команде, что даже не будучи знакомой с ним личной, Алина уже ненавидела его. Если бы не упрямство этого типа, Танечку Рябову без особых проблем удалось бы выжить из сборной. И не случилось бы ничего того, что увы, уже случилось!
– Да. Он чиновник, – подтвердила Алина. – И очень вредный! Это он навязал нам свою племянницу в сборную. И не хотел слушать никаких доводов о том, что девушке не место в команде.
– А ей там было не место?
– Она не была профессиональной спортсменкой! До уровня других девочек ей было еще расти и расти.
– Танечка жила в семье своего дяди?
Этот вопрос поставил Алину в тупик. В гостях у Рябовой никто из их команды никогда не бывал. Да и Рябова их к себе не приглашала.
– Я… Я не знаю.
– Но можешь узнать?
– Наверное. Наверное, наша тренер знает домашний адрес Рябовой Тани.
– Вот и отлично. Ты узнай его. А потом мы навестим семью вашей Рябовой. А Толик?
– Что Толик?
– Он жил вместе с Викой? Своей отдельной площади у него не было?
– Нет. Толик вообще приезжий. У него родители живут в деревне. И далеко отсюда. Я точно не помню, кажется, то ли под Саратовом, то ли…
Алина не договорила, так и замерев с открытым ртом. Толик! Саратов! Ведь именно про Саратов упоминал Толик за минуту до своей смерти. Что он там говорил еще? Про яхонт какой-то! Кажется, яхонтом называли в старину на Руси драгоценный камень алмаз. И почему перед смертью Толик вспомнил про драгоценности? Наверное, бредил.
Но Саратов! Саратов Толик точно упомянул! И еще он сказал, что ни в чем не виноват! И как это может быть связано с тем, что случилось? И с убийством Танечки Рябовой? И в первую очередь, с исчезновением Вики – надежды и гордости всей их команды?
– Странно, – покачала головой Мариша, когда Алина рассказала ей о словах умирающего Толика. – Ну, ничего! Разберемся! И не такие истории распутывали!
И лишь когда за гостями закрылась дверь, Мариша повернулась к своему мужу и пытливо посмотрела на него:
– Ну что скажешь? – спросила она.
– А разве нужно что-то говорить?
– Что ты посоветуешь мне? Взяться мне за это дело или отказаться?
– А разве ты уже все для себя не решила?
– Я хочу знать твое мнение. Ты мой муж, и мне твое мнение очень важно.
Смайл улыбнулся и заключил жену в объятия.
– Я очень ценю то, что ты спрашиваешь меня. Но советовать я тебе ничего не буду. Ведь ты у меня такая, что все равно сделаешь по-своему. Да и как я могу запрещать тебе что-либо? Ты взрослый и умный человек. Делай, как считаешь нужным.
И не успела Мариша оторопеть от такой невиданной степени доверия, как Смайл добавил:
– Об одном лишь я тебя прошу, будь осторожна!
– Ага, – ответила Мариша, утыкаясь носом в плечо мужа. – Обязательно. Но ты ведь мне поможешь?
– Обязательно. Но возглавлять наше расследование будешь все равно ты!
На следующий день Алина уже знала адрес, который значился в бумагах покойной Рябовой. Но Наталья Константиновна предупредила ее:
– Это адрес дяди нашей Рябовой. Так что будь там предельна внимательна. Не сболтни лишнего!
– Конечно.
– И вообще, что за странная идея? – недовольным тоном продолжала Наталья Константиновна. – Зачем тебе идти к этим людям? Смерть их племянницы признана несчастным случаем. К чему лишний раз тревожить таких уважаемых людей?
Алина с недоумением взглянула на своего тренера. О чем она говорит? При чем тут это? Совершено убийство. А если говорить, положа руку на сердце, то и два убийства. И надо обязательно поговорить с родными погибшей девушки. И вообще, сегодня Алина впервые взглянула на свою тренершу как бы со стороны. Откуда в ней эта подобострастность? И эта манера вечно лизать начальственную задницу? Конечно, положение тренера городской сборной ко многому обязывает и многое дает, но нельзя же, в самом деле, так откровенно и постоянно унижаться перед теми, кто стоит выше тебя по служебной лестнице?
Но вслух Алина лишь произнесла:
– Мы должны обсудить с родными Тани Рябовой множество вопросов. В том числе и связанные с ее предстоящими похоронами.
Услышав про похороны, Наталья Константиновна мигом расслабилась. Похороны – это вам не расследование, которое затеяла ее ученица. Похороны – это вещь скорбная и в данном случае даже трагическая. Ведь погибла совсем молодая девушка. Конечно, для ее родных – это настоящая трагедия. Так что участие в похоронах Тани всей команды «синхронисток» будет более чем уместным. Влиятельный родственник погибшей девушки должен будет оценить такое внимание.
– Это ты молодец, Алиночка! – совсем другим тоном произнесла Наталья Константиновна. – Ты езжай обязательно к родным нашей Танечки. И расскажи там, как мы все любили девочку.
Ага! Особенно ты! Спала и видела, как бы бездарная девчонка куда-нибудь исчезла из команды! Но Наталья Константиновна не заметила этого взгляда Алины и продолжала:
– И конечно, предложи им помощь в организации похорон. Уверена, что они откажутся, но жест все равно получится красивым.
Тебе бы только что-нибудь изобразить! До истинных чувств тебе нет никакого дела. А ведь вполне возможно, что родные искренне скорбят по своей погибшей родственнице. Ведь явно, что дядя любил Танечку Рябову. Иначе с какой стати ему было хлопотать за племянницу и пристраивать ее в сборную города, хотя девчонка не тянула даже на участие в школьной спортивной олимпиаде?
И все же, отправляясь к родным Рябовой, Алина искренне недоумевала. Нельзя же быть настолько слепо-глухим, чтобы не замечать очевидного. Танечка Рябова (оставим пока что ее моральный облик!) была совершенно не способна к синхронному плаванию. У нее не было для этого никаких данных, ни физических, ни спортивных. И очень странно, что ее дядя, всю свою жизнь проведший в спортивных или, по крайней мере, в околоспортивных кругах, сам не понимал этого и не желал слушать, когда ему об этом говорили окружающие.
Оказавшись у Танечки Рябовой дома, а точней сказать, у ее дяди, Алина была удивлена еще больше. Никакой скорби никто из встретившихся ей людей не демонстрировал. Огромная квартира, по которой их с Маришей провела домработница, не была траурно убрана. Зеркала не были занавешены. И никто из домочадцев даже не подумал надеть траур.
– Как странно, ты не находишь?
– Связавшись с мужем Вики, Рябова жила отдельно от дяди. Возможно, причина в этом?
В ту квартиру, из которой домохозяйка выгнала Толика, подруги должны были поехать ближе к вечеру. Мариша уже имела беседу с хозяйкой квартиры. И та в жесткой манере заявила ей, что никаких любопытных на порог даже не пустит. И что все вещи покойной жилички она уже отдала ее родным. В квартире ничего не осталось. Нечего туда и соваться.
Поэтому теперь девушки должны были поехать к строптивой бабе под видом новых квартиросъемщиц. Та не собиралась долго ждать и уже приготовила квартиру Тани для сдачи новым клиентам. Такая оборотистость заставляла задуматься о личности хозяйки Таниной квартиры. Она не была ни добра, ни жалостлива, ни сентиментальна и хорошо понимала только язык денег. С таким людьми общаться просто. Глядишь, у подруг и получится. А если не сама хозяйка проговорится, то болтливыми могут оказаться соседи.
– Одним словом, съездим, посмотрим. А пока нас интересует Танин дядя!
Дядя Танечки Рябовой оказался полной противоположностью своей племянницы. Он был маленьким и очень сухощавым. У него были густые усы, которые топорщились над верхней губой толстой щеточкой. И двигался он быстро и как-то суетливо. Звали его Ибрагим Исмаилович. И в нем отчетливо была видна старинная кавказская или даже арабская кровь. С рыжей и веснушчатой, склонной к полноте Рябовой у него не было ни малейшего сходства.
– Мне очень жаль мою племянницу! – развел он руками. – Но мы не были с ней близки. Да и, собственно говоря, Танечка не родная моя племянница.
– Как же это?
– Очень просто. Танечка – племянница моей жены. Вот та искренне скорбит по девочке.
– Да?
– Так скорбит, так скорбит, что даже заболела, – скороговоркой выговорил Ибрагим Исмаилович и добавил: – И я был вынужден отправить любимую жену в санаторий.
