Дарья Калинина
Королевские цацки
Глава 3
Между тем подруги, даже не подозревая об охвативших Викентия терзаниях, двигались в сторону юго-западной части их города. Именно тут находилась улица Подводника Кузьмина. Не сказать чтобы район был элитным, совсем даже напротив. Но тут, как и всюду в городе, в последние годы велась активная застройка.
Современные жилые дома и даже целые жилые массивы мастерски втискивались среди старой инфраструктуры, под строительство использовали скверы, детские или футбольные площадки, а также любой другой свободный кусочек земли, пригодный под застройку.
Одним из таких шедевров современной архитектуры и был дом номер десять, корпус десять. Почему именно десять, девушки так никогда и не узнали. Ведь ни первого корпуса, ни третьего, ни даже девятого они так и не нашли. Был дом просто десять – простенькая панельная коробочка. И сразу за ней высился новый кирпичный гигант – корпус десять.
– Похоже, нам сюда, – заметила Кира, оценив обстановку. – Панельная коробка точно не подходит, в ней всего пять этажей. А твой Георг живет на седьмом. Так ведь он говорил?
– Ой, какая красивая штучка! – внезапно воскликнула Леся, наклоняясь и поднимая что-то с земли. – Блестит-то как! Наверное, что-то ценное!
– Что у тебя там?
Леся рассматривала свою находку, лежащую у нее на ладони. Отчистив грязь, она с сожалением произнесла:
– Всего лишь стеклышко. А так блестело, что я думала, нашла что-то стоящее!
– Ага! Бриллиант! – фыркнула Кира и строго добавила: – Леся, будь серьезнее! Мы сюда не развлекаться прибыли. Мы тут по делу!
Пристыженная Леся молча кивнула и пошла за подругами. Свою находку она машинально сунула в карман куртки.
К счастью, в подъезде не было ни консьержа, ни вахтера, вообще никого, способного преградить путь подругам и учинить им допрос с пристрастием. Домофон работал исправно. И девушки сразу же позвонили в квартиру номер сто тридцать. В ту самую, в которой должен был находиться Георг.
Им ответил приятный женский голос, заставивший Анжелику болезненно вздрогнуть. Кто эта молодая женщина? Кем она приходится ее Георгу? Жена? Сестра? Любовница? Почему-то во время их задушевных разговоров Анжелика привыкла считать Георга холостым и свободным от всяческих обязательств мужчиной. Но если вдуматься, то он никогда не давал ей повода так думать. Впрочем, о жене, любовнице или любой другой молодой женщине, проживающей с ним под одной крышей, Георг также не упоминал.
Видя, что Анжелика замерла в растерянности – она явно не ожидала услышать из квартиры любимого мужчины женский голос, – Кира взяла инициативу в свои руки.
– Здравствуйте. Мы пришли к Георгу.
– А его нет, – любезно ответила женщина. – Может быть, я могу вам быть чем-то полезна?
– Возможно.
– Так заходите, – еще приветливей произнесла та. – Открываю.
Дверь в самом деле пикнула и открылась. Слегка ошеломленная, Анжелика перешагнула порог дома любимого мужчины. Она не могла прийти в себя от открывшейся перед ней картины. В квартире Георга живет какая-то женщина! Живет вместе с ним под одной крышей и явно облечена доверием, раз впускает в квартиру посторонних!
– Похоже, нам предстоит еще много открытий, – сказала ей Леся, заметив состояние Анжелики. – Так что не тушуйся, если что!
Легко сказать, не тушуйся! А каково было Анжелике, когда дверь им открыла самая потрясающая из всех земных красавиц! Она была высокая, темноволосая, темноглазая и ослепительно-красивая. У нее был точеный носик, безупречно ровные дуги бровей. Ее лицо казалось ликом со старинных икон, но при этом глаза горели отнюдь не христианским смирением.
– Заходите, заходите! Брат должен вернуться с минуты на минуту! – воскликнула незнакомка, втаскивая всех троих девушек в квартиру. – У нас тут немного не прибрано, но вы не смущайтесь. Мы весной переехали, еще не успели толком разобрать все вещи.
Весной! Анжелика вздрогнула, вспомнив слова Георга о том, как буйно цвели яблони у него под окнами, когда он первый раз вышел на балкон своей новой квартиры. Это было, конечно, весной. И стало быть, это являлось еще одним подтверждением того, что они пришли по правильному адресу.
Но Кира с Лесей, не зная об охвативших душу Анжелики терзаниях, подумали о своем. Брат с сестрой переехали в эту квартиру весной, а сейчас уже на дворе осень в разгаре! И за полгода новоселы так и не удосужились разобрать свои вещи! Похоже, Георг со своей сестрой не очень-то аккуратные люди. А если уж откровенно, то просто неряхи!
– А куда ушел Георг?
– В магазин он пошел, – буднично отозвалась девушка. – За продуктами. Хочет, чтобы я ему на обед рассольник сварила. Я в принципе не против, хотя я ему и не повариха. Если уж ему так захотелось супа, могли бы и в ресторан съездить. Но Георг заладил: хочу домашненького, от ресторанной жратвы уже с души воротит. Вы слышали такое, чтобы человека от ресторанного харча воротило? Капризы, одним словом! Мужчина, что с него взять.
И переведя дух, девица продолжила:
– Но я человек мирный. И готовлю хорошо. Если брат желает рассольника, я всегда пожалуйста. Но из чего варить, спрашивается? Дома ни кусочка мяса, ни косточки, ни огурцов соленых. Картошки тоже нет. Моркови нет. Вот я ему и говорю: что же это я, сама за продуктами должна сгонять, потом у плиты корячиться, и ради чего? Чтобы тебя порадовать? Нет уж! Много ли ты сам меня радуешь? Хочешь рассольника – топай в магазин, а заодно я еще и список необходимого для дома тебе дам!
Только сейчас подруги поняли, что сестра Георга, мягко говоря, не очень трезва. Для трезвой она была чересчур общительна и говорлива. Хотя алкоголем от нее вроде бы не пахло. Но глаза горели слишком уж лихорадочно. Да и речь была торопливой и чересчур эмоциональной.
– А пока его нет, будем пить чай с тортом! Садитесь, я даже слышать ничего не хочу про ваши фигуры. Брату совершенно все равно, кого рисовать. Ему даже чем больше, тем лучше! Уж я навидалась его гурий! Прямо плакать иной раз хочется!
И говоря это, девушка усадила подруг за стол вместе с собой. Там уже стоял большой торт со сливочным кремом. В свою кружку с чаем красавица насыпала не меньше пяти ложек сахарного песка и с удовольствием пригубила получившийся напиток.
– Люблю, когда послаще!
Подруг передернуло, чай превратился в сахарный сироп. И как можно пить такой напиток? Да еще заедать его сладким и жирным кремом!
– А вы чего не едите? – спросила с набитым ртом хозяйка квартиры. – Ешьте! Вкусно!
– Слушай, а как тебя зовут? – решила навести мосты Кира. – Ты уж прости, Георг о тебе как-то раньше не упоминал.
Девушка на мгновение перестала жевать и взглянула на Киру.
– Не говорил, что у него есть сестра? А я и не удивляюсь! – воскликнула хозяйка. – На Георга это очень похоже! Вечно все забывает. Но будем знакомы! Я – Ольвия.
– Оля?
– Нет. Ольвия. Впрочем, можете звать меня Олей. Я привыкла, что людям трудно называть меня правильно.
То, с каким высокомерием она произнесла эту фразу, заставило подруг насторожиться. А эта сестричка еще та штучка. Надо быть с ней осторожней.
– И ты живешь с Георгом постоянно?
– Нет! На денек к нему погостить приехала! Конечно, постоянно! А вы, похоже, новенькие? Где вас Георг нашел?
– В службе психологической поддержки, – брякнула Анжелика.
И Ольвия от изумления раскрыла рот.
– Где? А чего Георг там забыл?
Но от ответа на этот вопрос девушек избавил звук открывшейся входной двери.
– А вот и Георг! – обрадовалась Оля, вскакивая на ноги. – Георг! Брат! Тут к тебе новые натурщицы пришли!
Трудно описать то состояние, которое охватило при этих словах Анжелику. Пропустив странное упоминание о натурщицах мимо ушей, она тоже вскочила на ноги, явно намереваясь бежать прочь. Но куда убежишь, если выход из кухни был один. И там уже стоял рослый и плечистый мужчина лет тридцати. Даже на первый взгляд он был очень похож на сестру. Те же темные волосы и глаза. Вот только черты лица у Георга были какими-то размытыми. Да и сам он был далеко не стройный кипарис, а скорее упитанный баранчик.
Подруги мигом подумали, что парню давно пора сесть на диету. Но куда там, если имеешь такую сестру, обожающую жирные тортики и бухающую в чай по половине сахарницы за раз.
– Вы – Георг? – спросила Кира у мужчины, хотя это и так было очевидно.
– Да. Я – Георг. А в чем дело? Разве мы знакомы?
– Мы – нет, – покачала головой Кира. – А вот Анжелика… Она очень беспокоилась о вас, когда вы вчера пропали.
Она сделала многозначительную паузу, надеясь, что Георг сейчас сам отзовется, воскликнув: «Ах, Анжелика! Моя бедная Маркиза! Ты все-таки меня нашла! Прости, что не смог позвонить вчера, был очень занят!» Ну или что-нибудь вроде того. Но Георг лишь изумленно пожал плечами.
– Какая еще Анжелика? – спросил он. – Не было у меня никаких Анжелик!
Ну каков нахал! Бедная девушка вся извелась, а ему хоть бы хны! Даже не волнуется. И не смущен ни капли!
– Анжелика, с которой у вас был долгий телефонный роман!
– Целых три месяца!
И так как Георг по-прежнему выглядел недоумевающим, Кира добавила:
– Каждую субботу в восемь вечера вы звонили ей в Центр психологической помощи и разговаривали с ней!
Лицо Георга выразило еще большее недоумение.
– Я?
– Да! Вы!
– Но я не звонил!
– Не врите! Вы ведь Георг?
– Да. Я – Георг.
– И вы живете в этой квартире постоянно?
– Весной переехали.
– Вот я и говорю, что это вы звонили Анжелике!
– В субботу? – уточнил Георг, словно впервые об этом слышал. – В эту субботу?
– Нет, как раз в эту субботу, то есть вчера, вы ей и не позвонили. Зато звонили все прошлые субботы подряд! Целых три месяца!
– Я?
– Да! Вы!
– Не может этого быть, – покачал головой Георг. – В субботу в восемь вечера у меня всегда есть дело поинтересней, чем висеть на телефоне и звонить в какую-то там службу поддержки. Собственно говоря, меня вообще по субботам дома не бывает. Верно, Оль?
И в поисках поддержки Георг повернулся к сестре, которая во время этого диалога с интересом прислушивалась ко всему происходящему.
– Конечно, – решительно кивнула девушка. – Мы с братом никогда в выходные дома не сидим. Вот и сейчас перекусим и пойдем в клуб!
– И вчера вас тоже дома не было?
– Нет.
– А…
– И в прошлую субботу тоже! – хором ответили брат с сестрой. – В субботу нас можно застать дома в лучшем случае до шести часов вечера. Позднее – никогда!
Брат с сестрой выглядели такими убежденными, что подруги даже как-то не усомнились в их словах. Да еще и Анжелика тихонько вздохнула и сказала:
– Девочки, это точно не он!
– Не он? – моментально повернулась к ней Кира. – Почему не он?
– У этого мужчины совсем другой голос, чем у моего Георга. И… и я не знаю этого человека. Он иначе говорит. И… и у него небольшой акцент.
– Да, я – грузин! – азартно воскликнул Георг. – А что? Вы что-то имеете против?
Ситуация начала становиться пугающей. Перед девушками стоял Георг, но оказывалось, что это совсем не тот Георг, который был нужен Анжелике. А где же был тот, который нужен?
– Скажите, а у вас в квартире других Георгов нет? – робко обратилась Леся к брату с сестрой.
Конечно, она сознавала всю нелепость своего вопроса, но ничего не могла поделать с собой. Этот вопрос томил и душил ее. Не задать его Леся просто не могла. Как она и ожидала, брат с сестрой дружно помотали головами. А потом Ольвия догадалась спросить:
– А в чем, собственно говоря, дело?
Пришлось ей объяснить. И чем дольше говорили подруги, тем более мрачным делалось лицо девушки.
– Другими словами, – воскликнула она, даже не дослушав их историю до конца, – вы хотите сказать, что в субботу вечером в нашей квартире сидел какой-то самозванец, представляющийся всем моим братом – Георгом?! Какой-то тип втерся в нашу жизнь, влез в наш дом, разговаривал по нашему телефону, знал о нас все, а мы об этом даже не подозревали!
Три девушки переглянулись друг с другом. Такая версия до сих пор не приходила им в голову. Но теперь они понимали, что Оля права. Раз звонок последовал с этого адреса и звонивший мужчина назвался Георгом, значит, он был близко знаком с последним. Раз уж был вхож в его квартиру, а также знал многие другие подробности из жизни настоящего Георга.
– Что за ерунда получается? – кипятилась тем временем Оля. – Георг, придурок, помнишь, я тебе уже несколько раз говорила, что в наше отсутствие в квартире кто-то бывает! Помнишь?
– Ну… да. Что-то такое припоминаю, – промямлил Георг.
– Я тебе точно говорила, что мебель стоит иначе. Ложки и вилки на кухне лежат не так, как я их оставила. Посуда в мойке переместилась. Георг, признавайся, кому ты давал ключи от нашей квартиры?
– Никому!
– Не ври! Наверняка дал дубликаты всем своим кобылам!
– Ольвия, за кого ты меня принимаешь?
– За того, кто ты есть! – отбрила его сестра. – За кобеля и легкомысленного недоумка, который раздал ключи от нашей прежней квартиры чуть ли не всему Питеру! Да и в Москву, если мне не изменяет память, пара ключиков укатили. А также в Швецию, Испанию и даже в Бангладеш поехало по одному ключику!
Георг покраснел, но свою вину признавать не торопился.
– Я – художник. Для того чтобы творить, мне нужно вдохновение. Мне нужна Муза!
– Только у тебя что-то этих муз до фига и больше! И всем им ты зачем-то раздаешь ключи от квартиры.
– Так то я раздавал ключи от нашей с тобой старой квартиры. А сейчас речь идет о новой!
– Пестрая корова своих привычек не меняет!
– Корова? – оскорбился Георг. – При чем тут корова? Если уж так рассуждать, то я скорее бык!
– Убила бы тебя на фиг, бык хренов! – закричала на брата Ольвия. – Лучше молчи! Нет, не молчи! Признавайся, кому из своих шмар ты дал ключи от нашей новой хаты?
Но Георг неожиданно принял позу оскорбленного достоинства и возразил:
– Дорогая сестренка, мне кажется, что ты в корне не права.
– Не права?
– Речь ведь идет о мужчине! Верно? Вот я и думаю, что это ТЕБЕ следует покопаться в своей памяти и припомнить, кого из своих сомнительных дружков ты одарила ключиками!
– Я никому не да…
Оля начала говорить, но внезапно запнулась и виновато посмотрела на брата.
– Вот-вот! – поддержал Георг сестру. – Ты что-то припоминаешь? Кому ты давала ключ?
– Я никому не давала!
– Не ври!
– Честно! Я ключ никому не давала, но его у меня… выкрали!
– Так уж и выкрали? – усмехнулся Георг.
– Ну, это я сейчас понимаю, что ключ украли. А тогда я подумала, что просто потеряла его.
– Ничего себе! И когда это было?
– Недели две назад.
– Тогда не подходит! – вмешалась Кира в разговор брата с сестрой. – Анжелика разговаривала со своим Георгом три месяца. Значит, и ключ от вашей квартиры у него тоже должен был появиться три месяца назад.
– Ага! – с торжеством воскликнула Ольвия. – Так я и знала, что я тут совсем ни при чем! Думай, кто из твоих девиц мог сделать нам такую подлянку! Спорим, что это была та рыжая стерва!
– Ну, при чем тут Валерия? – смутился Георг. – И совсем она даже не стерва, а, наоборот, очень милая девушка. Ты несправедлива по отношению к ней.
– Давал ты ей ключи или нет?
– Ну… Допустим, давал. И что из этого?
– Так я и знала! – закричала Ольвия. – Ты давал ключи этой проходимке! Нищей голодранке! А еще кому давал?
– Никому, честное слово!
– Ага! Так я тебе и поверила.
– Говорю тебе, никому другому я ключей не давал. С тех пор, как я встретился с Валерией, другие девушки мне не нужны.
– Как же! – усомнилась в словах брата Ольвия. – А как же та кривоногая каракатица, к которой ты клеился вчера в баре?
– Она не в счет. Ничего серьезного. Легкий флирт, чтобы не потерять квалификацию.
– Горбатого только могила исправит!
Перепалка между братом и сестрой грозила затянуться надолго. И Кира решила вмешаться.
– Выходит, эта Валерия имела ключ от вашей квартиры и впустила сюда того типа, который назвался Георгом и дурил голову нашей подруге? Это Валерия во всем виновата? А как нам ее найти?
Георг явно колебался с ответом. А вот Ольвия не стала сомневаться ни минутки.
– Валерия – натурщица моего брата! Вообразила, что достойна чего-то большего! На самом деле она пустое место. Сейчас дам телефон этой рыжей нахалки!
Похоже, у Ольвии была стычка с неизвестной подругам Валерией. И теперь Ольвия радовалась возможности хоть немного насолить своей врагине.
– Ольвия… Ты не имеешь права! – попытался остановить сестру Георг. – Валерия – это моя знакомая!
– Ага! Знакомая, которая пускает разных проходимцев в нашу с тобой квартиру. А у нас тут деньги! Ценные вещи! Твои картины, наконец!
Упоминание о картинах заставило Георга побледнеть. Он несколько раз судорожно сжал руки в кулаки, а затем гневно воскликнул:
– Нет, ну в самом деле, какая дурочка! Если это она, то я ей всыплю по первое число! Мои полотна… Боже мой! Возможно, они пропали или испорчены! Уверен, это происки моих конкурентов! Ну как же я сразу не догадался, что все подстроено! Скоро моя выставка, и недоброжелатели спят и видят, как бы ее сорвать!
Георг умчался в дальнюю комнату, которую использовал как мастерскую. А Ольвия тем временем записала подругам телефон Валерии на клочке обоев, который тут же и оторвала, несмотря на свежий ремонт.
– Валерия работает натурщицей уже много лет подряд, – попутно объясняла она подругам. – Всем врет, что ей еще не исполнилось и двадцати пяти, а на самом деле уже давно отпраздновала третий десяток. Только такой лох, как мой брат, может верить этой мерзавке! Уверена, что звонивший из нашей квартиры тип – это кто-то из сомнительных приятелей этой Валерии. Такая выходка вполне в ее духе. Поезжайте к этой стерве и пригрозите ей тюрьмой! А если будет кочевряжиться и не захочет признаваться, то припугните ее тем, что все ее выходки записаны камерой внешнего наблюдения.
– А что, у вас и такая есть?
– Есть, – кивнула Ольвия и призналась: – Только она пока что не работает. Но вы можете Валерии об этом не говорить. Она дура, она всему поверит!
К этому времени из своей мастерской вернулся Георг.
– Уф! Слава богу, все мои картины для выставки на месте!
– Значит, все в порядке?
– На первый взгляд так оно и есть. И вот что я в связи с этим подумал, Ольвия, а может быть, все-таки Валерия тут ни при чем? Ведь зачем ей давать наши ключи кому-то еще?
– Если не она, тогда кто?
И так как Георг молчал, не зная, что ответить, Ольвия кивнула с видом уставшей пророчицы, которой надоело по десять раз повторять одно и то же перед тупыми толпами:
– Вот то-то и оно! Кроме твоей Валерии, пустить в нашу квартиру постороннего мужчину не мог никто!
– А ты?
– Я точно не могла! Ты мои принципы прекрасно знаешь! Мне нужен мужчина с квартирой. Поэтому я к себе никого из своих кавалеров не приглашаю принципиально. Если у мужчины есть свободная хата, буду с ним встречаться. Нет – тогда извините! У меня свои принципы! Но тебе, конечно, этого не понять.
Оставив брата с сестрой выяснять отношения дальше, подруги отправились к Валерии. Оставаться им резона не было. Судя по всему, Ольвия с братом находились в состоянии затяжного кризиса. Ждать, пока у них этот кризис пройдет, подруги не могли. Да и чего ждать? Что было им нужно, они уже узнали. И сейчас их куда больше интересовала загадочная Валерия и ее история.
Девушка сняла трубку только с пятого раза.
– Ну что вам? – недовольным голосом спросила она. – Трезвонят, словно пожар! Не ясно, что ли, если я трубку не беру, значит, занята! Сплю я!
– Спите?
Изумление подруг можно было понять. Время было уже третий час дня.
– Ну да, сплю! А что тут такого? Прилегла и заснула.
– Валерия, а мы можем встретиться?
– Это еще зачем?
– По поводу работы, – соврала Кира.
– Ого! – оживилась Валерия. – А вы художница или скульптор?
– Художница. Анималист.
Словечко выскочило у Киры само собой.
– Анималист? – немедленно изумилась Валерия. – То есть слоников и уточек рисуете? Зверюшек там всяких разных? А я вам зачем тогда понадобилась?
– Ну, понимаете, я решила переквалифицироваться в другую специальность.
– Портреты малевать на Невском собираетесь? – проявила знание темы Валерия. – Не советую! Там все хлебные местечки давно между своими распределены. Чужака могут и поколотить.
– Нет, нет, я буду рисовать животных и людей вместе!
– Как это – вместе? – удивилась Валерия.
– Ну, что тут непонятного? Всадницу на лошади. Мальчика с собаками. Старушку с ее любимым котом.
– А-а-а… – протянула Валерия. – Это хорошо! А то я уж черт знает что подумала. А это вы здорово придумали! Люди к своим любимцам очень сильно бывают привязаны. Как их самих ни намалюй, а если рядом будет их Барсик или Тузик, обязательно купят картинку!
Картинку! И это говорит модель с многолетним стажем работы! Похоже, Валерия не очень-то умная девушка. Но с другой стороны, разве умная стала бы давать ключ от квартиры своего любовника, на которого к тому же имеет далеко идущие планы, кому-то другому? Так что подругам следовало смириться с тем, что есть. И ехать на встречу с Валерией.
– Если вам очень срочно надо, то сегодня я точно не смогу к вам приехать. Не в форме. А вот завтра…
– Нет, нет, – испугалась Кира. – Мне нужно вас увидеть уже сегодня!
– Я не могу. Я совершенно без сил.
– А что, если я сама к вам подъеду?
– Вы?
– Ну да! А что тут такого? Приглядимся друг к другу, познакомимся получше.
– Хм.
В голосе Валерии слышалось откровенное сомнение. И соглашаться она явно не торопилась.
– А кто вам меня порекомендовал? – неожиданно спросила она у Киры.
– Георг!
– Георг?
Голос Валерии тут же потеплел, и она милостиво произнесла:
– Ну, раз Георг, тогда можете приехать и сегодня. Жду вас через полтора часа. Успеете?
– Буду! Обязательно буду! Ждите!
Валерия оказалась рыжеволосой красавицей в духе Кустодиева и Рубенса. Это они любили таких пышных белокожих дев с длинными волнистыми золотыми волосами. Родись Валерия во времена этих художников, у нее были бы все шансы прославиться посредством их полотен. А если бы уж совсем повезло, так даже и закрутить романчик с кем-нибудь из них.
Впрочем, у нее ведь уже был свой обожатель. И как знать, возможно, слава еще ждала Валерию и Георга где-нибудь впереди.
– Заходите, заходите! – радушно приветствовала натурщица Киру. – А я как раз пирог с яблоками испекла. Чего, думаю, к чаю подать. Человек ведь придет, гость, а у меня дома шаром покати. В магазин тащиться – лень. Это ведь одеваться нужно, краситься, причесываться, из дома выходить, с людьми общаться. Неохота! Вот я и пошарила по углам, нашла кусочек теста да несколько яблочек и испекла.
Пирог в исполнении Валерии поражал своим чудесным внешним видом и ароматом. Он был выполнен в виде корзинки. Его золотистые бока прямо-таки раздувало от испекшейся яблочной начинки. Похоже, у Валерии помимо яркой внешности были и таланты, в частности кулинарный.
– Садитесь! – хлопотала Валерия перед Кирой. – Сейчас чаю налью. Сама я предпочитаю простой, но для гостей держу и с мятой, и с жасмином, и другие. Хотите с бергамотом? Или зеленый?
– Нет, нет. Самый обычный лучше всего.
– Вот и замечательно. Я тоже никаких добавок не люблю. Яблочки мама из нашего собственного сада доставила. Мука, дрожжи… Никаких консервантов или красителей. Сверху тесто взбитым яичком помазала, вот оно и подрумянилось.
Говоря это, Валерия сноровисто отрезала и положила Кире в тарелку золотистую корочку, густо покрытую повидлом, в которое превратились мелко наструганные в начинку яблочки. Кира попробовала кусочек и пришла в восторг. Как вкусно! Определенно, эта Валерия хорошая повариха. И можно было понять Георга, который явно был любитель обильно покушать.
– Значит, вы знакомая Георга? – спрашивала Валерия. – Странно, что я вас никогда в его компании не видела.
– А я из другого города, – быстро соврала Кира, еще не решившая, можно ли откровенничать с этой девицей. – Мы с Георгом учились вместе, потом наши пути разошлись, а сейчас мне понадобилась натурщица, вот я и спросила у него, не может ли он мне порекомендовать кого-нибудь. И он сразу же назвал ваше имя!
Валерия горделиво поправила тяжелую золотистую прядь, упавшую ей на лицо. И сказала:
– Ну еще бы! Я ведь его любимая модель! Вы бы только знали! Кого он только с меня не рисовал! И всегда хорошо платил. Кстати, насчет расценок он вам сказал?
– Нет.
– И правильно! Для Георга, как для постоянного клиента, я всегда делаю скидку. Ну, а для вас… Раз вы такая его хорошая знакомая, вам я тоже сделаю скидку. Пятьсот в час, вас устроит?
– Пятьсот?
– Ага! Не сомневайтесь, я очень хорошая модель. Я могу неподвижно и три часа пролежать. И четыре. Один раз у Георга вдохновение было, так я целых шесть часов колодой лежала. И ничего, не пикнула даже ни разу. Ни в туалет не попросилась сходить, ни поесть, ни попить. Он потом мне премиальные отвалил. Да и было за что, ни одна другая модель столько бы не продержалась.
Модель! А художник? Ему-то было каково? Нет, определенно, все люди искусства немного сдвинутые.
– Это похвально, – сказала вслух Кира, прикидывая, как бы ей половчей перейти непосредственно к цели своего визита. – Скажите, Валерия, а у вас с Георгом – это серьезно?
Валерия покраснела.
– А что сам Георг вам говорил?
– О! Он отзывался о вас в самых лучших выражениях!
– Выражался в мой адрес? – насторожилась Валерия.
– Хвалил!
– А-а-а… Да, он меня любит. Если бы не эта его стерва сестрица, возможно, мы бы с Георгом давно жили вместе!
– А за что она вас так не любит?
– Вы тоже это заметили? Да? Со стороны тоже видно?
– Трудно не заметить такую откровенную неприязнь.
– Ну вот вы Георгу об этом скажите! А то он мне всегда твердит, что я дура и что я ничего не понимаю. А чего тут не понимать, если даже посторонние люди замечают, как меня эта гадина ненавидит!
– А за что? За что ненавидит-то?
– Брата своего ко мне ревнует! – выпалила Валерия. – Крыса! Вы чего думаете, когда взрослые брат с сестрой в одной хате живут, ни родителей, никого с ними другого нету – это нормально? И это при том, что у Ольки отдельная квартира есть. От родителей ей осталась!
И подперев рукой пухлый подбородок, Валерия принялась выворачивать перед Кирой душу. Она явно обрадовалась слушательнице и говорила без остановки.
– Когда Георг себе новую квартиру купил, как уж я радовалась! Думала, что Ольга от него отстанет наконец! Ан нет! Куда он, туда и она. А Георг совсем дурачок в этом плане. Говорит, что ему сестру жалко. Что она одна без него пропадет. А надо сказать, что если кто и пропадет, так это сам Георг. Ведь он совсем слепой! Не видит, что сестрица к нему словно пиявка присосалась. Всех друзей от него гонит. Хочет, чтобы Георг только ей одной принадлежал. Ну и его денежки, ясное дело, тоже!
Отчасти в этом была какая-то правда. Но Киру интересовало совсем другое.
– Скажите, а вы сами к Георгу серьезно относитесь?
– Конечно, серьезно! А то как же! Такой мужик классный. И художник, говорят, от бога. А почему вы об этом спрашиваете?
– Георг мне небезразличен. Нет, нет, не подумайте ничего такого. Чисто по-дружески он мне симпатичен. И мне тоже не нравится, как Ольвия на него действует. Георг явно несчастлив, живя с сестрой под одной крышей. Ольвия такая эгоистичная, неаккуратная и корыстная. Георгу нужно, чтобы рядом с ним была совсем другая женщина. Хозяйственная, домовитая! Чтобы умела приготовить вкусно обед и не кривлялась при этом.
– А вы тоже заметили, какая эта Ольвия кривляка? – обрадовалась Валерия возможности обсудить врагиню. – Сырники к завтраку брату приготовит один раз в месяц, а уж хвастается этим, словно свадьбу на сто человек в одиночку накормила! Ужас! Да и сырники у нее ужасные! Я бы, к примеру, в сто раз лучше приготовила!
– Не сомневаюсь, – вежливо поддакнула ей Кира, чувствуя, что разговор вновь уходит куда-то не туда.
Похоже, эта Валерия девушка простая. Намеками и тонкими подходами ее не проймешь. С такими людьми надо действовать прямо. И Кира решила взять любовницу художника на испуг.
– А зачем же вы, Валерия, коли у вас с Георгом намечаются такие серьезные и прекрасные отношения, решили отдать ключ от его квартиры своему случайному любовнику?
Произнося эту фразу, Кира ожидала, что Валерия сейчас удивленно распахнет свои голубые глаза, а потом просто выставит гостью вон. Но вместо этого Валерия сначала побледнела и затряслась, словно желе на блюдечке, а потом прижала руки к полной груди и жалобно воскликнула:
– Кто вам сказал такую ерунду? Мы с Лешкой никогда любовниками и не были!
Ага! Еще и Лешка какой-то нарисовался. Надо будет на нее поднажать, и девица точно расколется!
– Нет? – сурово переспросила у натурщицы Кира. – Вы уверены?
– Придумали тоже ерунду! – чуть не плакала от обиды Валерия. – Любовники! Скажете тоже!
– А если не любовники, тогда кто?
– Нет, ну надо же было такое ляпнуть! Любовники! Брат он мой! Родной брат!
Теперь наступил черед Киры удивляться.
– Вы дали ключ от квартиры Георга своему брату? – спросила она.
– Угу!
– А зачем вы это сделали?
– Да уж не по доброй воле! – печально вздохнула в ответ Валерия. – Кому-то вот везет с братьями, как этой задаваке Ольвии, а мне вот нет! Ни граммулечки, ни капелюшечки не везет!
И закручинившись еще сильнее, Валерия подперла подбородок еще и второй рукой для устойчивости и принялась рассказывать о своей несчастной жизни и о брате Лешке, который эту самую жизнь, словно нарочно, пытался сделать еще более несчастной.
