bannerbannerbanner
Конфуз в небесной канцелярии

Дарья Калинина
Конфуз в небесной канцелярии

Полная версия

Итогом всех размышлений стало следующее решение: завтра же он наведается в этот приход Святого Пергаминона, а прямо сейчас влезет в Гугл. Должно же там быть хоть какое-то упоминание об этом таинственном Пергаминоне и его приходе. Даже если Олегу придется потревожить кого-нибудь из соседей, чтобы они помогли ему прочитать нужную информацию в Интернете, Олег пойдет и на это. Как говорится, когда в доме пожар, тут уж не до церемоний.

«Надо разобраться с этими тетками, кому они там служат?»

Вот только этому намерению Олега не суждено было осуществиться. Домашний Интернет оказался заблокированным. На телефоне у Олега тоже не хватало денег, чтобы воспользоваться услугой мобильного Интернета. И даже обещанный платеж был уже проговорен, и деньги эти требовалось еще вернуть.

Поняв, что до завтрашнего дня он не дотерпит, Олег тихонько оделся и вышел из дома. Он хорошо знал путь до ближайшего терминала приема платежей, так что не заблудился, добрался, с помощью знакомой продавщицы заплатил за телефон и сумел вернуться назад опять же без каких-либо приключений.

Вернувшись домой, Олег на какое-то время замер возле входной двери. Ему показалось, что в доме посторонний. Он не мог сказать, почему ему так кажется. Просто в воздухе витало что-то непонятное, какая-то сложно уловимая смесь посторонних запахов. Возможно, их принесло от соседей?

Голова у Олега в этот момент дико разболелась, перед глазами замелькали серые тени, так что он был вынужден даже схватиться за стену.

Почти жалобно он спросил:

– Раиса Никитична, вы спите?

Олег замер, ожидая ответа тещи. Его не последовало и, потоптавшись в прихожей еще немного, Олег, в конце концов, пошел к себе в спальню. Там все было спокойно и пахло как обычно. В ожидании того момента, когда сделанный платеж будет зачислен на его счет, Олег сам не заметил, как выпил весь чай, оставленный в его комнате заботливой Марфушенькой. После этого его неожиданно снова потянуло в сон, какое-то время Олег боролся с самим собой, но под конец не выдержал и все же задремал.

Деньги пришли, когда он уже крепко спал и даже не помышлял о новой угрозе, которая уже нависла над его головой.

Утром Олег проснулся с такой тяжелой головой, какой не мог припомнить уже давно. Тупая боль в затылке переходила в острую в области висков, а оттуда уже плавно перетекала в пульсирующую боль в области лба и глаз. Кроме того, голова кружилась, во рту было гадко, а сил не было совершенно. Первой мыслью Олега было – заболел!

Но, пощупав лоб, он убедился, что температуры у него, скорей всего, нет. А значит, грипп или другая вирусная инфекция отношения к его плачевному состоянию не имеют. Скорей уж симптомы походили на симптомы отравления. Потому что едва Олег встал, как к горлу немедленно подкатила тошнота.

– Раиса Никитична! – крикнул он. – Как вы? – Теща не отвечала, и Олег крикнул снова: – Что-то мне совсем нехорошо. Похоже, я приболел. Вы-то как?

И снова ни ответа ни привета. Не говоря уж о том, что обычно в случае тревоги теща немедленно прибывала в качестве этакой маленькой армии спасения, единственный рядовой которой был сам же себе и генералом. Но сейчас от Раисы Никитичны не было никакого ответа. И это слегка встревожило Олега. Впрочем, он тут же поспешил успокоить себя. Видимо, теща ушла из дома по каким-то своим делам, хотя это было и странно, потому что Олег помнил, как вчера она договаривалась о доставке к ней с утра свежих овощей с рынка. Куда же она ушла? Или овощи уже прибыли, теща после этого ушла, а он все проспал?

Мобилизовав свои силы, Олег потихонечку доплелся до кухни, где напился воды прямо из-под крана и почувствовал себя немного лучше.

И все же отсутствие Раисы Никитичны его по-прежнему тревожило. Олег включил клавишу воспроизведения на диктофоне, который служил у них с Раисой Никитичной для записей посланий друг другу. Но диктофон издал лишь равномерное шипение. Никакой информации о том, куда ушла Раиса Никитична, он не содержал.

Олег уже хотел выключить диктофон, но неожиданно тот издал какой-то булькающий звук, а затем произнес сочным мужским баритоном, словно продолжая прерванный разговор:

– Квартира хорошая. Немного запущена, правда.

– Зато какой метраж! – прорезался голос молодой женщины, который показался Олегу похожим на голос Марфушеньки. – И вы посмотрите, тут целых две лоджии! Одна огромная, вторая поменьше, но тоже очень ничего. А в большой запросто можно поставить диванчик и столик, чтобы летом по вечерам пить чай и дышать свежим воздухом.

– Я видел, – важно произнес баритон. – И я уверен, что смогу быстро найти покупателей на эту квартиру.

– Значит, работаем по старой схеме?

– Ты уверена, что старуха одинока?

– Мы проверяли. У нее никого нет. Была одна дочь, но она померла полгода назад.

– Внуки? Братья или сестры?

– Нет, никого.

– Отлично.

– Правда, есть одна деталь, которую мне бы хотелось с вами обсудить.

– Что за деталь?

– Это жилец! Старуха опекает какого-то убогого, так она нам сказала.

Баритон неожиданно развеселился:

– Опекает? Сама на ладан дышит, а туда же? От жажды милосердия у некоторых просто в одном месте свербит!

Марфушенька угодливо хихикнула, но баритон уже снова заважничал:

– И что? – спросил он. – По-твоему, этот жилец представляет для нас опасность?

– Не знаю. Немного удивляет то, что старуха замыкается в себе всякий раз, когда я пытаюсь навести справки о том, кто этот ее таинственный жилец. Такое впечатление, что ей эта тема неприятна, и она не хочет ее касаться.

– Ну, а этот жилец… Он тут не прописан, надеюсь?

– Нет.

– С соседями о нем разговаривать пыталась?

– Как таковых соседей тут нет.

– Как же так?

– Те, что жили тут раньше, куда-то уехали. Свою квартиру сдали каким-то людям, те сказали, что видели пару раз молодого парня в темных очках, по всей видимости, слепого. Но больше они ничего сказать не могут. Вроде бы в последнее время они его не видели. Да и по словам самой старухи, жилец вернется назад лишь через три дня.

– В правление дома обращалась?

– У них тут ТСЖ, причем образовалось буквально месяц назад, у них там полный бардак, они даже слушать меня не стали.

– Ну, что же… – задумчиво произнес баритон. – Подождем, пока этот жилец вернется, а потом…

Олег очень бы хотел послушать и дальше о планах этого баритона и его Марфушеньки, но ему это не удалось. Раздался скрип, словно кто-то оторвал свой тяжелый зад от стола, на котором стоял диктофон, и запись прервалась. Видимо, диктофон включился случайно, когда кто-то сел на него. А через минуту от входной двери, заставив Олега вздрогнуть, раздался звонок. Решив, что это вернулась теща, Олег поспешил туда. Он немного удивлялся: зачем теще понадобилось трезвонить в дверь, ведь, уходя, она наверняка должна была закрыть ее своими ключами. Может, она их потеряла?

На всякий случай Олег спросил у двери:

– Кто там?

– Это Яна, – ответил тоненький девичий голосок. – Я принесла овощи для Раисы Никитичны.

Точно! Овощи с рынка! Вчера о них была договоренность. Выходит, их еще не приносили? Почему же теща ушла, не дождавшись овощей? Или понадеялась, что Олег будет дома и сам их примет? Могла бы хоть предупредить.

Олег поспешно сунулся за ключами. Но, к его удивлению, разыскать свои собственные ключи у Олега не получилось. Машинально протянув руку к тому месту, где ключи должны были находиться, он их там не нашел. На привычном месте сбоку от двери не было вообще ни одного комплекта.

Странно, Олег четко помнил, что вчера вечером, заплатив за телефон и вернувшись домой, оставлял ключи тут. Правда, это была не его связка ключей, его была с брелоком в форме гоночной машинки. А эта единственная связка ключей, которая имелась теперь в доме, принадлежала теще. Олег это понял по характерному брелоку в форме розы, который сам же и презентовал много лет назад Раисе Никитичне. Сейчас ее не было. И выходит, теща все же ушла из дома.

Но все-таки где его собственные ключи? Уезжая в санаторий, Олег точно помнил, что оставил свою связку дома. С собой их тащить показалось ему глупой затеей. Во-первых, тяжело. А во-вторых, зачем? Еще потеряет в дороге. Тогда Олег оставил ключи дома, не испытывая ни малейших сомнений в том, что поступает совершенно правильно. В доме с ними ничего не могло случиться, полагал он. Но теперь, не нащупав ни своей связки, ни тещиной на ее обычном месте, он уже не был уверен в том, что поступил правильно, оставив свою связку ключей дома. В доме теперь топталось большое количество посторонних людей, и любой из них запросто мог присвоить связку Олега.

Однако этот вопрос можно было решить и позднее. А пока нужно было разобраться с милой девушкой Яной, которая стояла за дверью, нагруженная купленными на рынке овощами. Олег еще раз пошарил руками на полочке перед зеркалом, но и тут ключей тоже не было.

Что же делать?

Если теща ушла из дома, по своему обыкновению закрыв двери на все замки, то Олег окажется беспомощным. Без ключей ему нипочем не открыть все замки. Там был один, который закрывался и открывался лишь ключом, как снаружи, так и изнутри.

– Сейчас, – произнес Олег. – Я попробую вас впустить. Не знаю, что получится, но я постараюсь.

Он принялся шарить по двери и скоро понял, что удача на их с Яной стороне. Куда бы ни отправилась теща, она лишь захлопнула дверь, не позаботившись закрыть на ключ последний заветный замок. Это вновь вызвало у Олега растерянность – раньше теща никогда себе не позволяла так легкомысленно поступать. Она очень боялась воров и потому, куда-то уходя, тщательно запирала дверь на все без исключения замки.

Открыв дверь, он впустил девушку Яну, которая, судя по уровню ветерка, следовавшего за ней, была ниже Олега почти на две головы и которая не стала терять времени даром и сразу же направилась на кухню. Олег невольно подумал, что, похоже, девушка была здесь уже не первый раз, коли так хорошо ориентировалась в ней.

 

– Тут цветная капуста, вилок брокколи, а также свежая зелень, – щебетала между тем Яна. – Еще пара помидорок, огурец и килограмм свеклы. Продавщица сказала, что очень сладкая, как Раиса Никитична и просила. Уф! Устала!

Яна присела на табуретку, немножко перевела дух, а потом спросила у Олега:

– А кстати, где она сама?

– Раиса Никитична? Она… ушла… Видимо.

– Куда ушла? – удивилась девушка. – А покупки у меня кто принимать будет?

Олег растерялся.

– Не знаю. Хотите, я приму?

– Что значит – хотите? – рассердилась девушка. – Мне нужно, чтобы Раиса Никитична все приняла. Меня об этом строго предупредили.

– Тогда я даже не знаю, что делать.

– А она точно ушла?

– Я только что встал. Но дома ее не слышно.

– Тогда надо ей позвонить, – решила девушка. – Спросить, что делать!

Яна извлекла смартфон, поводила по нему пальчиком, отчего смартфон издал мелодичный приятный звук, словно бы кайфовал, когда к нему прикасались чуткие женские пальчики. Набрав номер, Яна затихла, прислушиваясь к пошедшим сигналам вызова. На какое-то время в квартире стало очень тихо. А потом в этой тишине раздалась телефонная трель.

– Это что? – удивилась Яна. – Звонит что-то.

Что-то – это был звонок телефона Раисы Никитичны. Олег хорошо знал эту мелодию, потому что когда-то давно сам устанавливал ее на телефон тещи.

– Видимо, это телефон Раисы Никитичны, – произнес он.

– Где же он? Надо найти.

И Яна поднялась, явно собираясь идти на этот звук. Олег последовал за ней, влекомый не столько любопытством, сколько каким-то другим чувством. Он чувствовал: что-то тут не так. Что-то происходило совсем рядом с ним, и это что-то ему совсем не нравилось.

Яна двигалась быстро. Она так уверенно перемещалась по квартире, что Олег в очередной раз убедился: девушка тут явно не в первый раз. К этому времени гостья уже достигла дверей комнаты хозяйки квартиры и замерла там.

– Раиса Никитична! – произнесла она. – Вы спите?

Олег удивился. Спит? По радио недавно передали время – одиннадцать часов. Его теща всегда была ранней птичкой. Она просыпалась в семь, а то и в шесть часов утра. А после восьми часов утра удержать ее в постели могла лишь тяжелая болезнь.

Но Яна говорила таким тоном, словно бы Раиса Никитична до сих пор находится в своей спальне, да еще не просто в спальне, а прямо лежит в своей кровати. Тем не менее никаких звуков в ответ на вопрос Яны не последовало.

Девушка спросила уже настойчивее:

– Телефон звонит! Раиса Никитична, вы что, не слышите?

Олег встревожился не на шутку. Выходит, его теща находится в комнате? Он даже потрогал Яну за локоть:

– Она тут?

– Вы что, не видите?

– Нет.

Последовало затяжное молчание.

– Как не видите? – произнесла девушка затем с явным недоумением в голосе.

– Так уж… Я – слепой.

– Что? Совсем?

– Абсолютно.

Яна снова помолчала, на сей раз недолго, и дала Олегу подробный отчет:

– Раиса Никитична в комнате. Она в кровати лежит. Прямо напротив нас.

Олег кивнул.

– А что с ней?

– Лицо бледное. Глаза закрыты.

– Спит?

– Хорошо бы.

И Яна начала удаляться от Олега. Девушка явно направлялась к Раисе Никитичне. Олег невольно подивился храбрости этой маленькой девушки. В том, что Яна миниатюрна, он успел окончательно убедиться, пока держал девушку за локоть. Косточки были совсем тонкие, а макушка девушки, когда они стояли рядом, едва доходила Олегу до середины груди. Пахло от нее очень приятно, свежестью и какими-то цветами, а волосы были удивительно мягкие и тоже душистые.

– Раиса Никитична! – раздался уже более громкий голос Яны. – Вы что?.. Вам плохо?

Олег тоже невольно подался вперед, хотя и понимал, что от него в данном случае не будет никакой пользы. Внезапно Яна вскрикнула еще громче. И от ее голоса сердце у Олега застучало часто-часто. Но уже в следующую минуту мимо него что-то пронеслось.

– Яна, – растерянно произнес Олег вслед девушке. – Куда вы? Что случилось?

Но девушка не отвечала. Она убегала так быстро, словно увидела нечто совершенно ужасное, напугавшее ее до полусмерти. Поняв, что от Яны он объяснений не получит, Олег двинулся вперед. Он прекрасно помнил, где стояла кровать тещи, и нашел ее без особого труда. Прикоснувшись к кровати, он ощутил нечто упругое и холодное. Это была нога Раисы Никитичны. Поспешно отдернув пальцы от колена тещи, Олег потянулся туда, где, по его расчетам, должно было находиться лицо женщины. Нашел, ощупал и содрогнулся. Лицо тещи также было холодно и неподвижно.

Теща не реагировала ни на громкие звуки, ни на голоса в своей комнате. Она не шевелилась. Ее кожа была куда холодней нормальной температуры человеческого тела. И ужасная правда постепенно начала заполнять сознание Олега. А когда оно заполнилось целиком, Олег рухнул на кровать рядом с тещей и искренне, горячо и, никого не стесняясь, зарыдал.

Из его жизни ушел последний близкий человек – теща. Раиса Никитична умерла внезапно, без предупреждения, оставив Олега одного и в полной растерянности, без какой-либо четкой программы на будущее. От одного этого стоило прийти в отчаяние. Но Олег даже не догадывался, что худшее его еще ожидает. И что смерть тещи – лишь начало целой череды несчастий, которые долго будут преследовать его.

Глава 4

Отсутствие Яны имело под собой вполне конкретное объяснение. Девушка побежала звать на помощь. Первыми, к кому ей пришло в голову обратиться, были почему-то члены общины церкви Святого Пергаминона. Уже через считаные минуты – Олег даже еще не успел прийти в себя после пережитого шока, вызванного смертью тещи, – в квартире было полно народу.

Судя по количеству голосов, тут были три вчерашние женщины и двое мужчин, чьи голоса Олегу были незнакомы. Все они были убиты горем, женщины плакали, не стесняясь выражать свои чувства прилюдно. А мужчины приступили к обсуждению того, что делать дальше. Первый же вопрос, который они озвучили, заставил Олега похолодеть.

– Своей ли смертью умерла бабушка? – произнес один из них, явно находясь в сомнении. – Не слыхали, чтобы вчера она на здоровье жаловалась?

Вопрос был адресован плачущим женщинам, которые единодушно заявили, что на здоровье Раиса Никитична хотя и жаловалась постоянно, но медицинское обследование не обнаружило у нее каких-либо серьезных патологий, которые могли бы вызвать столь скоропостижную смерть.

– Они ей давали еще несколько лет жизни.

– Конечно, всякое бывает, одна моя знакомая тоже вполне здорова была, а потом тромб оторвался, вену какую-то закупорил, и все! Померла в тот же миг!

– Никому не дано знать о дне конца своего, то лишь одному Господу Богу ведомо.

– Вот-вот, живешь так, живешь и не знаешь, когда помрешь.

Но мужчины считали, что надо выяснить, что же произошло с Раисой Никитичной.

– Вызывайте полицию, – распорядились они. – А мы снаружи подождем.

Олег был настолько подавлен случившимся, что даже не смог толком возмутиться тем, как эти незнакомцы лихо командуют в квартире тещи. Эх, был бы он сейчас в силах, показал бы им! Почему-то Олег был уверен, что смерть тещи – дело рук служителей церкви Пергаминона, кем бы они там ни оказались.

Недаром же они сейчас крутились поблизости от квартиры! Наверняка неподалеку ошивались, может быть, даже у подъезда дежурили, раз Яна им первым сообщила о несчастье с Раисой Никитичной, и они отреагировали, появившись в квартире почти мгновенно.

Вот только почему их голоса казались растерянными, словно смерть Раисы Никитичны явилась для них неожиданностью? Но Олег нашел ответ и на этот вопрос. Наверняка эти люди просто прикидываются невинными овечками, чтобы их не заподозрили в убийстве.

Но уж Олег не даст им возможности уйти от возмездия! Он добьется, чтобы в убийстве тещи обвинили кого нужно – этого Пергаминона и его пронырливых теток!

Однако у полиции, которая также вскоре прибыла к ним в квартиру, на этот счет имелось свое собственное мнение, отличное от мнения Олега.

– Какой еще Пергаминон? – пренебрежительно хмыкнул молодой оперативник, по голосу еще моложе самого Олега. – Что ты нам голову морочишь? Придушил старуху ради наследства, имей мужество в этом сознаться!

Олег даже вспотел от такого предположения:

– Вы чего? Раиса Никитична мне вместо матери была!

Но молодой оперативник заявил, что это вообще не аргумент, потому как сейчас и родных матерей сыновья или дочери режут, травят, душат и вообще по всякому изводят за милую душу.

– А уж насчет тещи и сомневаться не приходится, – добавил второй оперативник. – Вы ее убили! Лучше сознайтесь, вам же легче будет.

– Не убивал я ее!

– А кто тогда? Кто с вами еще в квартире был?

Пришлось Олегу признаться, что ночью в квартире никого, кроме него и тещи, не было. В голове у него воцарились сумбур и хаос. Он был способен лишь растерянно бормотать отрывочные фразы:

– Мы вдвоем с ней жили… Я только вчера из санатория вернулся. А тут эти… прихожанки из церкви Пергаминона.

– Что ты придумываешь? Пергаминон какой-то!

– Честно, я не вру! Яна, скажите им!

Но Яны не было. А полицейские про Пергаминона слушать опять же не захотели. Вместо этого они захотели препроводить Олега к себе в отделение, где и принялись допрашивать его на разные лады. Олег слушал и понимал, что дело его швах.

Надежда на то, что теща умерла естественной смертью, отпала очень быстро. Звонок эксперта, занимавшегося осмотром тела, расставил все точки в этом деле. Раиса Никитична была задушена минувшей ночью. И судя по безмятежному выражению ее лица, задушили ее во сне, старуха даже не успела проснуться, не успела осознать, что же это такое с ней происходит.

Услышав это, Олег почувствовал некоторое облегчение. То есть не то что он был рад смерти тещи в принципе, смерть – это всегда ужасно. Но Олег чувствовал, что после гибели Ленки его теща начала постепенно угасать. Она и за Олега потому взялась, что ей было необходимо чувствовать, что есть в этом мире человек, который привязывает ее к земной жизни. И все же, как ни дружно они жили вдвоем с тещей, Олег при всем своем желании не мог заменить Раисе Никитичне родную дочь, по которой женщина сильно скучала. Теща хотела бы умереть, Олег был в этом уверен. Раиса Никитична часто говорила, что в этой жизни ее ничего больше не держит, кроме заботы о нем, Олеге.

И еще Олег подумал, что, наверное, теперь теща счастлива. Ведь она наконец-то соединилась со своей дочерью. Теперь они вместе, никто и ничто не разлучит их. А то, что теща умерла спокойно, – это ей награда за открытое сердце и честно прожитую жизнь. Сам того не ведая, убийца Раисы Никитичны сделал доброе дело, избавив старуху от жизни, которая ее тяготила.

Но все эти отвлеченные мысли очень быстро отошли в сторону под давлением одного пугающего обстоятельства. В смерти тещи родная полиция собиралась обвинить Олега! Вначале допрос проходил в мягкой обстановке. В дружественной манере полицейские посоветовали Олегу сознаться, дескать, так будет лучше для него самого.

– Ты пойми, чудак-человек, мы же все равно докопаемся, что это ты старуху убил, – твердил Олегу один из них – молодой да ранний.

– Признайся сам, и нам меньше работы будет, и себе срок ожидания в СИЗО сократишь, – добавлял второй голос, более рассудительный и взрослый.

– Сразу же на зону поедешь! – вторил этим двоим третий полицейский, причем голос у него был такой радостный, словно бы это была бог весть какая удача для Олега – отправиться прямиком на зону, практически не задержавшись в следственном изоляторе.

Но Олегу не хотелось ни на зону, ни в изолятор. Он вообще не понимал, почему должен отправляться в одно из этих мест, если тещу он не убивал и даже пальцем ее не трогал, а напротив, жил с ней душа в душу и желал ей долгих лет жизни и всяческого благополучия.

– Вы поймите, – пытался объяснить он полицейским, – за то время, что я отсутствовал, теща снюхалась с какими-то подозрительными людьми из секты некоего Пергаминона. Эти люди ее так основательно взяли в оборот, что она только и твердила: какие они хорошие да какие они добрые. Они у нее в квартире толпились человек по пять за раз. Разве это не подозрительно?

– Кто-нибудь из этих людей ночевал у вас минувшей ночью в квартире?

Олег был вынужден признать, что нет. Он хорошо помнил: пополнив счет своего мобильного телефона, он вернулся домой, открыв дверь своими ключами, верней, не своими, а тещиными, его-то ключи вовсе канули в неизвестность. Но ключи тещи ему прошлым вечером, уходя из дома, все же найти удалось. Он их взял и сначала закрыл ими дверь, а вернувшись, открыл, повесил ключи на их обычное место на крючок за дверью и пошел спать.

 

И тут Олега осенило.

– Стоп! – воскликнул он так громко, что все вокруг него замолчали. – Но сегодня утром ключей возле двери уже не было! Их кто-то забрал!

– Вы просто сунули их в другое место и забыли.

– Я не мог этого сделать! – энергично запротестовал Олег. – Если я не буду класть вещи точно в определенное место, то потом никогда их не отыщу. Слепота – она, знаете ли, дисциплинирует.

Олег знал, о чем говорил. Ослепнув, он постепенно приучил себя к тому, что теперь он не может позволить себе раскидывать вещи, как делал это прежде. Теперь он должен был постоянно контролировать, где он оставляет ту или иную свою вещь. И очень скоро выяснилось, что куда лучше и легче выбрать для каждой вещи одно строго определенное место и всегда класть эту вещь только туда и никуда больше.

Теща тоже понимала это. И если свои вещички она, случалось, раскидывала где ни попадя, аккуратность точно не была в числе черт ее характера, то вещи Олега, если женщина зачем-то их брала, она всегда возвращала точно на то самое место, чтобы у зятя не возникло проблем с их поиском. Но видя, что у них теперь на двоих одна связка ключей, теща должна была бы внимательнее отнестись к ней.

– А между тем ключей на их обычном месте не было! – возбужденно твердил Олег. – Вчера вечером, когда я ложился спать, они еще были, а утром, когда я пошел открывать Яне, ключей уже не было!

– Как же вы открыли дверь?

– Просто… Дверь была захлопнута. Но она не была закрыта, как полагается.

– Тогда, если рассуждать по-вашему, выходит, что некто, кто побывал этой ночью в вашей квартире, и взял ключи?

– Да, наверное.

– Но если этот человек забрал ключи, что ему стоило также закрыть за собой и дверь?

– Я не знаю, – обхватил голову руками Олег. – Просто не знаю! Но я уверен, что ночью у нас в доме побывал кто-то посторонний! И это он убил мою тещу. И взял ее ключи.

Полицейские молчали, и Олег уже начал было надеяться на то, что они поймут его, поверят ему и начнут искать настоящего преступника вместо того, чтобы измываться над ним.

– Мы должны обсудить ваши слова, – произнес один из полицейских.

Все трое вышли из кабинета, а Олег, побуждаемый любопытством, прокрался к двери и приник к ней.

– Ну что? – услышал он голос одного из полицейских. – Кто-нибудь ему верит?

– Лично я – нет.

– И я тоже.

– Да придушил он бабку, что тут думать? Небось на наследство претендовать хотел, инвалид!

– Так что будем делать? По-хорошему с ним не получается. Придется надавить.

Олег похолодел. Что они имеют в виду? Как это они будут на него «давить»? Богатое воображение, которое у Олега еще больше развилось за время его вынужденного отшельничества, тут же услужливо нарисовало красочные картины того, как он лежит на каменном полу в луже собственной мочи и крови, а тяжелые ботинки мучителей прохаживаются по его ребрам, круша кости и калеча внутренние органы. Картина, конечно, была далека от реальности, никто не стал бы его столь жестоко избивать. Но в мыслях у Олега она стала такой реалистичной, что Олегу стало просто жутко.

Подскочив к окну, он распахнул его. Этаж был второй, это он знал, потому что, идя сюда, они с полицейскими поднимались на два пролета наверх по лестнице. Высунув руку, Олег убедился, что решеток на окне не было. Конечно, прыгать отсюда было бы безумием, но Олег и не собирался этого делать. Вместо этого он наступил на подоконник своим кроссовком, а также сдвинул в сторону все цветочные горшки. После этого он осторожно двинулся вдоль стены.

Что он надеялся найти, Олег не знал и сам. Но внезапно он снова обрел возможность видеть. И в углу довольно большого кабинета Олег увидел шкаф. Восхитительный и большой шкаф. Подбежав к нему, Олег распахнул дверцы и с радостью увидел, что он практически пуст. Это был совсем новый шкаф, еще недавно представлявший собой просто набор планок и реек. Запах подсказал Олегу, что деревянные панели также совсем недавно сошли с конвейера. Казалось, шкаф только и ждал, что кто-нибудь заберется в него и устроится там на время.

Олег не стал мешкать. Нырнув в еще пахнущее лаком и клеем нутро шкафа, Олег затих там. Он очень надеялся, что его уловка сработает и полицейские кинутся по ложному следу, который он для них проложил. В шкафу было совсем темно, неведомые мастера постарались, подогнали дверцы шкафа плотно одна к другой, так что не осталось ни малейшей щелочки, через которую проникал бы свет. Поэтому Олег не мог точно сказать, тьма у него в глазах внешняя или же он снова ослеп.

Прошло какое-то время, и дверь в кабинет хлопнула. По полу потянуло сквозняком, и удивленный голос одного из полицейских произнес:

– Не понял… А где же этот… слепошарый? Куда он делся?

– Окно! – закричал другой. – Окно открыто!

Судя по топоту ног, все трое полицейских подбежали к окну.

– Удрал! – завопили они. – Через окно удрал!

– Вот и след его ноги на подоконнике.

– Ни фига себе слепой! Со второго этажа сиганул!

– Тут внизу козырек. Видать, он сначала на него упал, а потом уже вниз спрыгнул и деру дал! Эх, сколько раз я говорил, что надо и это окно решетками забрать, а все денег нет, все финансирование недостаточное!

Последнюю фразу Олег услышал доносящейся уже откуда-то из коридора. Судя по топоту ног, все трое полицейских дружно пустились в погоню за ним. Посидев еще немного в своем убежище и окончательно убедившись, что в помещении никого нет, Олег поспешно выбрался из шкафа и понял, что опять ничего не видит. Вдохнув грудью воздух, он задумался о том, что же ему делать дальше. Пробираться к выходу ему – слепому – через все полицейское отделение было сущим безумием. Кто угодно мог остановить его. Да и те трое полицейских, которые сейчас убежали, могли в любой момент вернуться назад.

Представив себе, какова будет их радость, если они столкнутся в коридоре нос к носу с ним, Олег даже крякнул. И все же другого выхода, кроме как пробираться наружу, у него не было. Надо было идти. Сидеть в шкафу до бесконечности не будешь. А сигать из окна, что бы там ни воображали о нем полицейские, Олег тоже бы не стал. И перекрестившись, хотя прежде в церковь ходил редко и вообще о таких вещах никогда не задумывался, Олег произнес, обращаясь к неведомой ему силе:

– Поверю, если поможешь мне сейчас выбраться отсюда!

Вдохнув в грудь побольше воздуха, он двинулся вперед. Будь что будет, пришло время положиться на некую сверхсилу, потому что собственных сил у Олега в запасе уже не оставалось, свой резерв он давно исчерпал.

Олег вышел в коридор и сразу же повернул направо. Несмотря на охватившую его растерянность, пока полицейские вели его в кабинет для допроса, он продолжал считать про себя шаги. И сейчас Олег знал, что до двери, ведущей на лестницу, ему необходимо сделать всего лишь двенадцать шагов. Честное слово, это были самые долгие двенадцать шагов, какие ему приходилось делать.

Спускаясь по лестнице, он поминутно ожидал, что его вот-вот остановят, схватят и поволокут назад с торжествующими криками. Но ничего не произошло. И пост дежурного Олег также миновал без проблем. О том, что он уже на улице, Олег понял по свежему ветерку и птичьему гомону, коснувшемуся его слуха.

И тут он услышал знакомый тоненький голосок:

– Что это вы тут делаете? Вас уже отпустили?

Олег узнал голос Яны. Он кивнул головой и хотел пройти мимо. Но не тут-то было. Яна оказалась рядом с ним и заботливо произнесла:

– Давайте я вас провожу.

– Прошу… не надо.

– Как же не надо? Вы же ничего не видите, так мне сказали.

– Я справлюсь сам, спасибо.

Но Яна не отставала от него. Она пошла рядом, примеряясь к шагам Олега. При ее маленьком росте это было сделать не так-то легко. Яна запыхалась, но не отставала. А Олег не хотел гнать ее, опасаясь шумом привлечь к своей персоне ненужное внимание.

Они прошли метров сто, и лишь затем Яна спросила:

– Куда мы с вами идем?

– Куда вы идете, я не знаю. А я иду…

И тут Олег задумался. А в самом деле, куда он идет? Вернуться в квартиру, которую он привык считать своим домом, он не может, ведь там полиция и… и тело тещи. Куда же ему пойти?

– Присядем, – предложила в этот момент Яна. – Поговорим…

На всякий случай, чтобы окончательно убедиться, что он не спятил и что все происходящее с ним не вымысел и не бред, Олег спросил у девушки:

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17 
Рейтинг@Mail.ru