bannerbannerbanner
Двойная жизнь волшебницы

Дарья Калинина
Двойная жизнь волшебницы

Полная версия

Глава 3

Как ни странно, долго подругам искать Анфису не пришлось. Она сама на них вышла. Верней, не она сама, а Гликерия Карповна, но обо всем по порядку.

Девушки еще не успели закончить разговор с Женечкой, как Кире поступил звонок. Звонила ей Кешина мама. И голос бедной женщины звучал очень слабо и безжизненно:

– Деточка, что же это такое происходит, а? Что же это делается-то?

Кира вся сжалась от ее голоса. Она ждала и боялась этого звонка. Что она будет говорить безутешной Гликерии Карповне? Как всякая мать, она обожала своего сына. И вот теперь Кире предстояло утешать старушку в ее горе. А что могла Кира сказать матери своего бывшего жениха? Слов у Киры для утешения просто не было. Единственное, что она могла, подробно описать матери, как закончил свои дни ее сын. И даже в этом у Киры не было полной ясности.

Но оказалось, что Гликерия Карповна интересуется отнюдь не обстоятельствами смерти своего сына. На уме у старушки было совсем другое.

– Что там Кеша мой такое затеял, ты не знаешь?

– О чем вы?

– Нотариус мне звонил, девонька, – еще более слабым голосом произнесла Гликерия Карповна. – Ты же знаешь, нотариусом у нас дядя Кешин – мой двоюродный брат – Витя Рогожкин. Все документы Кеша только в его конторе оформляет. Вот он и сделал мне звоночек, предупредил.

– О чем предупредил?

– Зачудил что-то наш Кешенька. Трубку телефонную не берет. А завещание свое взял и переписал. Прежде-то я одна там наследницей числилась, а вот позавчера он все имущество на какую-то девицу переписал. Ты, девонька, ничего про это не знаешь?

Кира не знала, но теперь очень захотела узнать.

– А что за девица такая? Случайно ее не Анфисой кличут?

– Она самая! Знаешь ты ее?

– Мечтаю познакомиться поближе, – процедила сквозь зубы Кира.

У Киры даже руки затряслись от волнения. Выходит, Кеша написал завещание на свою долговязую мымру, а на следующий день выпал из окна! Долговязая мымра по имени Анфиса стала его наследницей! Вот это поворот событий! Теперь ясно, что Кеше сигануть из окна «помогли».

– А почему нотариус вам только сегодня позвонил?

– Так Витя думал, что я в курсе.

В голосе Гликерии Карповны слышалась растерянность.

– Кеша ему сказал, что мы с ним все обсудили. Я полностью согласна.

– А вы не согласны?

– Да что ты такое говоришь, девонька! Прямо удивляюсь я тебе! Конечно, я не согласна! Что там у вас с Кешей происходит? Почему он завещание на каких-то посторонних девиц составляет? Что тебе об этом известно?

Кажется, Гликерия Карповна вознамерилась возложить вину за поступок сына на Киру. Но тут же Кира, повинуясь непонятному чувству, воскликнула:

– А адрес этой Анфисы вам ваш нотариус…

– Брат он мой двоюродный, – тут же поправила ее Гликерия Карповна.

– Да-да, извините, – поспешила извиниться Кира. – Так вот адрес этой особы ваш двоюродный брат не продиктовал?

– Как же, конечно, я все ее координаты записала. Да только что с них проку? С Кешей поговорить надо, а мне до него не дозвониться.

Похоже, старушке еще никто не сообщил о трагедии, которая случилась с ее сыном. Гликерию Карповну беспокоило странное завещание, которое Кеша оформил на непонятную Анфису. О том, что это завещание уже, можно сказать, вступило в силу и переписать его точно не получится, она понятия не имела.

Следователь по фамилии Фокин, с которым подруги уже успели познакомиться минувшей ночью в полицейском отделении и которому было поручено заниматься этим делом, не счел нужным оповестить несчастную мать о том, что случилось.

– Гликерия Карповна, вы мне адрес-то продиктуйте. Я разберусь.

Старушка обрадовалась и продиктовала. Записав и попрощавшись с Гликерией Карповной (сказать старушке о том, что ее сын мертв, язык у Киры не повернулся), девушка в недоумении уставилась на листок бумаги прямо перед собой.

– Анфиса Петровна Горская, двадцати пяти лет от роду. Надо же, я была права насчет ее возраста!

– А живет где?

– Село Тарасовка, Псковская область. Похоже, она даже не местная.

Услышав это, Женечка очень обрадовался:

– Правильно я вам говорил! Не обманули меня мои глаза. Деревенщина сермяжная эта Анфиса! Сельская красотка! Волосы – пакля, ноги – стерня!

Для городского гея у Женечки был слишком большой словарный запас. Надо же какие эпитеты! Пакля! Стерня! Да кто нынче помнит, что пакля – это жесткий волос, которым еще недавно сантехники обматывали детали, чтобы избежать течи. А стерня – это и вовсе пережиток прошлого – скошенное, но не паханное под зиму поле с торчащими сухими и короткими стебельками убранной пшеницы или другого злака. Учитывая, сколь мало сеют и пашут нынче в России, слово это давно и прочно забыто, особенно в среде городских жителей.

– Слушай, Женечка, а ты, говоришь, с этой Анфисой почти два часа прокалякал? И что она тебе о себе рассказывала?

– Городскую из себя корчила, только меня не обманешь! Ни одного клуба, где все приличные вечеринки проходят, не знает. Говорила, что весь год возле прикованной к постели бабки сидела, вот в это я верю!

– А как найти ее?

– Если Кеша все имущество свое на эту деваху переписал, наверное, она сама сюда вскоре пожалует, – резонно заметил Женечка, который вообще, несмотря на все свои странности, был далеко не дурак. – Так сказать, входить в курс дела. Фирма-то теперь тоже Анфискина!

Подруги переглянулись. Происходило нечто странное и даже пугающее. Кешка обожал свою маму. И совсем не был склонен к скоропалительным решениям. Стоило вспомнить, как долго и тщательно он размышлял, доверить ли Кире ключи от своей квартиры или все же повременить. И вдруг оказывается, что малознакомую Анфису он сделал своей наследницей меньше чем через две недели их знакомства.

– Тут что-то не чисто.

Так как Гликерия Карповна продиктовала также и телефон нотариуса – Кешиного дяди, то ему Кира в первую очередь и позвонила.

– Гликерия, как всегда, напутала, – брюзгливо заявил юрист. – Завещание Кеша изменил – это верно. Но Гликерия ни в чем нуждаться не будет. Квартира остается за ней. Дача у нее и так имеется – отличный дачный домик в Синявине, он ей еще от ее мужа остался, никто на него претендовать не станет. И кроме того, ей полагается доля от прибыли в бизнесе Кеши. Ну, к чему такой древней старушке весь бизнес? Она все равно ни бельмеса в нем не понимает и заниматься им не будет.

– А Анфиса, значит, будет? – ядовито поинтересовалась Кира.

– Она показалась мне весьма здравомыслящей молодой особой. И она определенно имела на Кешу большое влияние. Я так понял, что заявление в загс они уже подали. И это завещание было своего рода Кешиным подарком своей невесте, гарантом крепости его чувств.

От изумления, возмущения и даже негодования Кира даже не нашлась, что ответить. Внутри у нее бушевала целая буря чувств, не сказать, чтобы приятных. Оказывается, Кешка не просто замыслил измену. Его связь с Анфисой не была случайностью. Кешка собирался жениться на этой особе, жениться в обход ее – Киры!

– Ну знаете, – только и смогла произнести Кира, когда вновь обрела дар речи. – Это уж вовсе ни в какие ворота не лезет. О чем он только думал, когда оформлял завещание в пользу Анфисы?

Но если квартира, в которой жила Гликерия Карповна, ее дача и часть дохода от бизнеса оставались матери Кеши, то его собственная квартира, загородный дом, новенькая дорогая иномарка, а также сам бизнес переходили в руки Анфисы. И произошло это в столь короткие сроки, что не могло не вызывать подозрений.

Разумеется, первым же делом Кира перезвонила участковому Володе. Но тот ее разочаровал:

– Дело закрыто за отсутствием улик. Вердикт экспертов одинаков – самоубийство!

– Да как же так? – ужаснулась Кира. – Кеша был с этой Анфисой знаком без году неделю, а переписал на нее все свое имущество и на следующий же день умер!

– Но умер-то он по своему желанию. Никто его к тому не принуждал.

– Это не было самоубийством! Не могло быть им!

– А эксперты говорят однозначно, это было самоубийство. Никто вашего жениха из окна не выталкивал. Он спрыгнул сам. К тому же в квартире, кроме него, на тот момент никого не было.

– Значит, кто-то его довел до такого шага! Кто-то его вынудил! И этот кто-то – Анфиса!

– Разумеется, мы побеседуем с этой особой. Но… не думаю, что беседа даст результат, на который вы, по-видимому, надеетесь.

– Но как же так?

– И вообще, я бы на вашем месте радовался.

– Мне следует радоваться? – поразилась Кира. – Но чему?

– Ваш жених мертв – это верно. Но зато вас никто не подозревает в его убийстве.

Проклятие! Кире казалось, что она попала в какой-то дьявольский замкнутый круг. Все ей советовали забыть об этой истории и радоваться тому, что она сама не попала в переплет. Анфису же все хвалили и трогать не желали. Это попахивало чертовщинкой и даже колдовством.

– Нет, они все могут сходить с ума, сколько хотят! Но я на это не поддамся! Уверена, эта Анфиса укокошила Кешку, а потом завладела его квартирой, машиной и бизнесом.

– И деньгами, – подсказала ей Леся.

– Деньгами – это в первую очередь!

И так как дожидаться Анфису, сидя в офисе фирмы, которой она с этого дня владела, показалось Кире неправильным, она быстро подхватила Лесю и помчалась к Кеше домой. Во-первых, Анфиса могла быть там, входить во владение другим своим имуществом. А во-вторых, надо же было Кире все-таки забрать свои вещи!

– А то, глядишь, Анфиса эта и твои вещички приберет к рукам вместе с фирмой, квартирой и машиной, – одобрила порыв подруги и Леся.

– Не такие уж они ценные. Ты же помнишь, у Кешки есть мои вещи только из прошлогодних коллекций.

– Можно подумать, деревенщина разбирается в моде! Ты же слышала, бедный Женечка был в ужасе от ее прикида и макияжа. Увидит девка модные лейблы, захочет вещи себе оставить.

 

– Она ростом выше. Размер может не подойти.

Но и этот аргумент не возымел на Лесю какого-либо действия.

– Вещи надо забрать! Старые или новые, но за них деньги плачены. И это вопрос принципа!

Подругам повезло. Анфиса не только оказалась дома, но даже открыла им дверь.

– Сама хотела тебя просить, чтобы ты забрала свои вещи, – просто сказала она Кире совершенно нейтральным голосом.

Ни вражды, ни настороженности в нем не было.

– Буду освобождать квартиру от мебели и старых Кешиных вещей, твои бы тоже пришлось вынести на помойку.

Но даже в этой фразе не было ни скрытого торжества, ни злорадства. Анфиса просто констатировала факт. Кажется, она считала чем-то вполне само собой разумеющимся, что она становится полноправной хозяйкой квартиры Кеши, а также его бизнеса и очень неплохих денег, которые этот бизнес приносил.

– Я знаю, что вы с Кешей встречались, он мне про тебя рассказывал.

Ах, он еще и языком трепал! Кира снова ощутила прилив злости, но вовремя вспомнила, что не для того она сюда явилась. Леся уже проворно шмыгала по квартире, она не хуже самой Киры знала, что тут надо взять, а что оставить. Кира тоже присоединилась к ней. Девушки складывали вещи в замшевую сумку, в которой когда-то Кира сюда и привезла пару своих брючек, пару рубашек, шерстяной кардиган, босоножки, косметику, фен, пару фотографий Фантика и Леси, юбки, полотенца, тапочки…

– Да что же это такое? – прошептала Кира, когда поняла, что вещей слишком много и все они в ее сумку не лезут. – Откуда столько набралось?

Впрочем, она знала, откуда. Каждый раз, приходя к Кеше, она привозила с собой какую-нибудь необходимую ей мелочь, которая и поселялась в этой квартире. Вот вещи и размножились до такой степени, что просто не лезли в сумку.

– Если хотите, можете взять любой из Кешиных чемоданов.

Это появилась из кухни Анфиса. Она не участвовала и не наблюдала за сборами подруг. Возилась себе на кухне, совсем не интересуясь, что именно будут брать девушки. Могла бы хоть из приличия понаблюдать, чтобы те не прихватили чужого. Конечно, подруги бы никогда в жизни не позволили себе посягнуть на чужое, а в данном случае Анфисино, добро, но она-то откуда могла об этом знать!

– Берите чемодан, я же вижу, вам все не унести, – повторила Анфиса.

– А тебе не жалко?

Чемоданы у Кеши были отличного качества, кожаные с колесиками, но при этом легкие и практичные. Стоили они сами по себе огромных денег, и чтобы вот так просто взять их и отдать… Эта Анфиса точно ничего не понимает в дорогих вещах!

– Я все равно буду раздавать все вещи Кеши, – равнодушно пояснила Анфиса. – Мне они не нужны. Чемоданы не исключение. Нужно, берите.

– Кеша покупал всегда исключительно качественные и дорогие вещи, – сочла своим долгом предупредить ее Кира.

– А мне все равно, – пожала плечами Анфиса. – Мне эти вещи не нужны. Я ими пользоваться не стану. А раз так, отдам их людям. Пусть пользуются.

Подруги переглянулись между собой. Как ни странно, эта Анфиса была куда симпатичней, чем можно было предположить. Ни жадиной, ни хапугой она точно не была. Или она просто мастерски прикидывалась такой вот бессребреницей, прекрасно сознавая, что ей достался куда более солидный куш. И следовательно, такими крохами она могла и пренебречь.

Девушки не стали кочевряжиться. Они взяли самый большой из трех Кешиных чемоданов (должно же и Кире было что-то остаться хотя бы на память). В чемодан поместились все вещи, и даже еще немного пустого места осталось.

– Если хочешь, можешь взять на память все, что захочешь, – неожиданно сама предложила Анфиса. – Я знаю, вы с Кешей были очень близки. Наверное, ты захочешь что-то иметь на память о тех счастливых днях, которые были у вас с ним.

Кира оторопела. Она не могла подобрать достойного ответа. В голосе Анфисы не слышалось издевки. Но при этом само ее предложение звучало издевательски. Она что, не понимает, если бы не она, то у Киры с Кешей было бы еще немало счастливых дней? И день их свадьбы в том числе?

И пока Кира ошеломленно подыскивала достойный ответ, в разговор вмешалась Леся:

– Слушай, Анфиса, ты меня извини за назойливость, но я так не могу!

– О чем ты?

– Нам надо поговорить.

– Ну говори, – равнодушно произнесла Анфиса.

И тут даже кроткая Леся вскипела:

– И откуда ты такая взялась?

– Какая – такая?

– Непонятливая!

– Что ты имеешь в виду?

– Ты увела жениха у моей подруги! Испортила ей жизнь! А теперь еще и притворяешься хорошей!

– Ничего я не притворяюсь. А что касается жениха… Считай, что тебе, Кира, просто повезло.

– В чем это?

– Кеша был совсем не таким хорошим человеком, чтобы связывать с ним свою жизнь. Я это знала, а вот ты, боюсь, что нет.

В словах Анфисы крылась какая-то загадка. И подруги тут же ухватились за это.

– О чем ты говоришь? Ты знакома с Кешей без году – неделя! Как ты могла так хорошо узнать его за это время?

– А мне и не надо было узнавать его. Я и так знала про него и его отца больше чем достаточно.

Проговорив эту фразу, Анфиса вдруг повернулась и решительно прошагала назад на кухню. Она показывала, что визит подруг затянулся, ей некогда. А подруги, переглянувшись между собой, стянули ремни на чемодане, поставили его у дверей, а потом… потом они пошли на кухню следом за Анфисой.

Нет, не могли они вот так просто взять и уйти! Им надо было поговорить с Анфисой по душам.

Девушка стояла у плиты, вид у нее был какой-то грустный. Она помешивала что-то в кастрюльке. Услышав, что Кира с Лесей тоже тут, повернулась к ним.

– Совсем не то, что в печи, – печально произнесла она.

– Что?

– Я говорю, что каша на вашем газу совсем не та, что у нас дома в печи.

Оказалось, что в кастрюльке Анфиса пыталась сварить овсянку. Но не то обработанное зерно, которое варится за три минуты, она готовила кашу из цельного зерна, которое хоть и разбухло при варке, но зато стало водянистым и совсем неаппетитным.

– А ты сунь кастрюлю в духовку, – неожиданно для самой себя посоветовала ей Леся. – Там твоя каша запечется и станет золотистой и рассыпчатой.

Хозяйственная Леся просто не могла наблюдать за тем, как переводят хороший продукт.

– А еще можно добавить сюда жаренного лучку и грибов. Шампиньоны у тебя есть?

– Не знаю.

– Кеша любил шампиньоны, – подала голос Кира. – Они должны быть там… в морозилке.

В морозильной камере нашлось сразу несколько пакетиков с замороженными грибами. Причем все они были вымыты и порублены ломтиками, а потом уже заморожены порционно. Кеша был педантом во всем, что касалось его жизни и быта.

Слегка обжарив лук и размороженные грибы, девушки переложили их в большой казан, а сверху засыпали все полусварившимися овсяными зернами. Посолили, поперчили, сбрызнули водичкой и поставили на средний огонь.

– Ну все, теперь остается только ждать, когда вода выпарится.

Хозяйственный порыв был удовлетворен. И Леся, потоптавшись, все же направилась к выходу. Она никак не могла придумать, с чего начать разговор с Анфисой. Та явно не была расположена к тому, чтобы откровенничать. А давить на нее подругам было и нечем. Все было ясно без слов. Анфиса со всех сторон обошла свою соперницу – Киру. Хоть Кешу в мужья и она тоже не получила, но зато унаследовала все его деньги.

Кира последовала было за подругой, но девушек неожиданно остановила сама Анфиса.

– Девочки, не уходите, – неожиданно жалобно произнесла она. – Мне одной в этой квартире так пусто, так холодно. Не знаю, правильно ли я поступила. И посоветоваться не с кем! В вашем городе мне все чужое. И сама я тут чужая. Даже словом перекинуться не с кем.

– Так о чем нам с тобой говорить? Все, что ты могла сделать плохого, ты уже сделала.

– Не судите меня слишком строго. Пройдет время, и ты, Кира, сама поймешь, что я поступила правильно. Твой Кеша был совсем не тем человеком, за которого стоило идти замуж. Ты бы еще хлебнула с ним горя.

– Это просто слова! И тебе лучше придержать их при себе!

– Да я ничего, – стушевалась Анфиса. – Я просто хочу сказать, что тебе, Кира, еще улыбнется удача. Я в этом не просто уверена, я это точно знаю.

– Кире уже улыбнулась удача с ее Кешей. Он ее полюбил, а ты им дорожку перебежала. Ты – черная кошка, вот ты кто!

Анфиса отвернулась. То ли ей было стыдно, то ли она боялась наговорить вещей, о которых потом пожалеет. Но так или иначе, она молчала. А вот Кира, неожиданно для самой себя, обрела дар красноречия.

– И вообще, – нахмурилась она, – чего я тут с тобой церемонюсь? Сначала объясни мне, дорогая, как получилось, что Кешка все свое имущество переписал на тебя и буквально через день умер?

– Я его не убивала!

– Но все-таки странно, ты не находишь?

– Кеша сам составил такое завещание, я его не заставляла! Это было его решение. Слышите, его, а не мое! Нотариус подтвердит, что так оно и было!

– Но что-то же должно было подтолкнуть его к такому поступку?

– Кеша был человеком крайне предусмотрительным и даже осторожным.

– Он бы не оставил свое имущество первой встреченной проходимке.

– Точно! Скорей уж он завещал бы все своей матери или другой родне. А уж родни у Кеши было предостаточно!

Анфиса выслушала подруг, не моргнув глазом. Лишь при последней фразе она слегка изменилась в лице.

– Родне, – пробормотала она. – Все верно, Кеша завещал свое имущество родне.

– И какая же ты ему родня? Ты ему не мать, не жена, ты ему вообще никто!

– Но я…

– Ты просто проходимка, которая каким-то образом обвела парня вокруг пальца. Заставила его написать завещание в свою пользу, а потом выпихнула из окошка. Не знаю, как ты это сделала, но тебе все удалось!

Анфиса помрачнела еще больше.

– Мне неприятно, что вы так обо мне думаете.

– И не мы одни!

Анфиса ощутимо вздрогнула.

– А кто еще так думает?

– Да все! В фирме у Кеши тебя ждет неласковый прием! Все сотрудники настроены против тебя!

Это было слегка перебором. Но Леся уже вошла в раж и не могла остановиться.

– А что касается матери Кеши, то она тебя ненавидит.

– И все остальные его родственники тоже.

– Они собираются идти в суд. И дядя Кеши, ты должна его помнить, именно у него Кеша переписывал свое завещание, будет им помогать. Он тоже считает, что Кешу каким-то образом обманули, заставив составить такое грабительское завещание.

– Значит, все вокруг считают, что я – воровка? Я, а не Кеша?

– Да, ты! И при чем тут Кеша? Это ведь ты заграбастала себе то, что принадлежало ему и его матери? Вовсе не они, а ты!

Анфиса выглядела как-то странно. Она то бледнела, то краснела. И, наконец, не выдержала и воскликнула:

– Не смейте меня оскорблять! То, что сделал Кеша для меня, – это лишь малая толика того, что он был мне должен! Он и сам это прекрасно осознавал, поэтому и переписал свое имущество на меня.

– И что же он был тебе должен?

– Он… он… И его отец… Он тоже был должен… Тьфу!

Анфиса взмахнула рукой и замолчала.

– Не хочу об этом говорить, – произнесла наконец она. – Слишком противно. Давайте лучше водки выпьем, ладно?

Выпить водки? С ней? С какой стати подругам садиться за стол со своей врагиней? Ведь Анфиса была их врагом. Она отняла Кешу у Киры. Она отняла имущество у самого Кеши. С ее появлением вся налаженная жизнь полетела кувырком. И все равно почему-то ни Леся, ни даже Кира не могли чувствовать к Анфисе ненависти. Было что-то в этой молодой женщине такое, что мешало возненавидеть ее.

Анфиса была какой-то очень чистой и искренней. Во всем, что касалось вопросов, не связанных с Кешей и его родней. Тогда она мрачнела, но неприязни опять же не вызывала, одну только жалость.

– Ладно, – глянув на Киру, решилась Леся. – Пожалуй, я посижу с тобой.

– Отлично! – обрадовалась Анфиса.

Она извлекла из шкафа бутыль с какой-то мутноватой белесой жидкостью и бухнула ее на стол.

– Это что такое?

– Самогон! – с гордостью произнесла Анфиса. – Из сливы! Лучше всякой вашей столичной водки!

Своим внешним видом самогон доверия не внушал. Но пах довольно приятно. И пился легко, не вызывая немедленного обалдения. Растекался по жилкам мягким теплом, вызывая желание поговорить, раскрепоститься.

– Нет ничего лучше самогона по бабушкиному рецепту, – неожиданно произнесла Анфиса. – Когда пью, всякий раз ее вспоминаю.

– Ты росла с бабушкой?

– Да. Она меня одна вырастила.

– У тебя ни отца, ни матери не было?

– Как не быть? – усмехнулась Анфиса. – Детей в пробирках растить еще не научились. У каждого человека в обязательном порядке и отец, и мать имеются. Только не всегда получается, что родители свой родительский долг до конца выполняют. В моем случае и отца, и мать мне одна лишь бабушка заменила.

 

Но больше говорить на эту тему Анфиса не захотела. Она разлила себе и Лесе еще самогона и полюбопытствовала:

– Значит, говоришь, в офисе у Кешки меня все сотрудники презирают и ненавидят? Работать со мной они не захотят?

– А ты собираешься лично возглавить фирму?

– Лично или не лично, но контакт с людьми найти надо.

– Повысь им зарплату, мигом все твои грехи забудут, – неожиданно сама для себя посоветовала ей Кира.

– Ладно, – серьезно кивнула Анфиса. – Я подумаю над этим предложением. Кеша ведь был скуповат? Вряд ли он платил людям хорошие деньги. Могу и накинуть, небось все равно ведь не свое. Добавлю, с меня не убудет.

Говорила и выражалась Анфиса, как совсем простая женщина. Сразу же становилось ясно, что родилась и выросла она в глубинке. Не было в ней столичного лоска, большой город даже не «припорошил» ее.

– Анфиса, а чего ты в Питер-то подалась? Ты давно тут?

– Около двух месяцев.

Ого! И уже стала хозяйкой отличной квартиры в новом доме, фирмы и машины марки «Лендровер», тоже совсем новенькой.

– А ты ловкая.

– Ловкость тут ни при чем, – отмахнулась Анфиса. – Я силой владею.

– За кем правда, за тем и сила. Ты это имеешь в виду?

– Нет, я про другую силу говорю. Впрочем, вам о том знать не нужно. Это между мной и моей бабушкой должно остаться. Ни меня, ни моего ребенка коснуться это не должно.

Отвлеченные рассуждения Анфисы подруги предпочитали особо не слушать. Но конкретная фраза про ребенка царапнула их слух.

– У тебя что же, и ребенок имеется?

– Пока нет, но скоро родится.

И положив извечным жестом всех беременных женщин себе руку на живот, Анфиса улыбнулась и произнесла:

– Мальчик будет, наследник.

– И… И чей же это ребенок?

– Чей?

Анфиса взглянула на подруг и неожиданно прищурилась.

– А Кешкин сынок и родится, – произнесла она.

И впервые с начала разговора с этой молодой женщиной подругам почудилось, будто она издевается над ними. Хотя с чего бы? Ребенок Кеши вроде бы полностью оправдывал и его странную привязанность к Анфисе, и стремление обеспечить будущность ее и неродившегося еще малыша. Если Анфиса забеременела от Кеши и носила его дитя, тогда становилось понятным, почему Кеша изменил свое завещание, сделав основной наследницей даже не свою мать, а Анфису.

Будучи матерью его будущего ребенка, Анфиса мигом выходила на первый план. Гликерия Карповна была уже совсем старенькой. Новых наследников у нее появиться не могло, разве что какой-нибудь проходимец или дальний родственник, которого старушка захотела бы к себе приблизить.

А тут у Анфисы внутри имелся ребенок, плоть от плоти Кеша, кровь от крови. Конечно, пораженный таким известием Кешка мог тут же помчаться к нотариусу и переписать завещание. Ведь прежде ни одна из его подруг, насколько было известно Кире, не радовала Кешу таким известием. Испытать радость отцовства Кеше в его жизни еще не доводилось. И он, как теперь ясно понимали подруги, сокрушался об этом.

– Кеша был уже не так молод, а детей у него все не было. Наверное, он стал бояться, что их никогда и не будет. А тут вдруг подарок!

Что же, теперь подруги понимали, чем взяла Анфиса бедного Кешку. Он надеялся, что в скором времени станет счастливым отцом и мужем. Да вот не сбылось! Но теперь получалось, что подозревать Анфису и не в чем. Ей меньше всего было нужно, чтобы ее ребенок родился бы без отца.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru