Дарья Калинина
Берегись свекрови! Стучат – закройте дверь!
У Леночки перед глазами все так и поплыло.
– Из морга? – прошептала она. – И моя мама у вас?!
– У нас. Лежит.
– А Сеня?
– Сеня? – удивился мужик. – Нет, Сени я что-то не припомню. А он тебе кто?
– Брат.
– Не-а. Твоя покойница к нам одна-одинешенька прибыла. В гордом, так сказать, одиночестве. Без паспорта и документов. Хорошо еще, что за обшлагом ее рукава нашлась бумажка с этим номером телефона. Вот я и позвонил. Следователь наш, Андрианыч, сам сказал, чтобы я вам вечерком звякнул. Ваш номер-то?
– Да, да, – прошептала Леночка. – Мы недавно переехали, и мама никак не могла запомнить наш новый домашний номер. И записала его на бумажках, которые и запихнула во всю свою одежду. Все верно. Это она?
– Да уж мы с твоим мужем все обсудили! И приметы, и прочее. Он сказал, что сегодня же выедет.
– К вам?
– Зачем ко мне? Сначала к следователю. Опознавать твою мамашку будет. И все такое прочее. Документов-то у покойницы нету. Так что без опознания – оно никак.
Так вот куда умчался Игорь! На вокзал! И, будучи не в себе от услышанного известия, накричал на жену. Что же, она его и на этот раз тоже простит. Наверное, он не хотел, чтобы она приставала к нему с расспросами. Поэтому так грубо и оборвал ее.
И лишь повесив трубку, Леночка сообразила, что так и не спросила у позвонившего ей человека – отчего же все-таки умерла ее мать?
Первым человеком, к которому прибежала Леночка со страшным известием, опять же оказалась Мариша. Она как раз закончила мытье полов во всей квартире и теперь с удовольствием разглядывала дело рук своих. И отчего некоторые усложняют себе жизнь, полоща швабру в ведре сначала с мыльной, а потом и с чистой водой? Лично она, Мариша, поступает куда проще. Капля любого моющего средства на пол, сгодится даже стиральный порошок или сода, потом туда же – полстакана теплой или горячей воды, и вперед! Швабра впитает в себя всю грязь. И будет чистота и блеск!
Поэтому на ворвавшуюся к ней Леночку хозяйка взирала без всякого одобрения. Леночка примчалась в грязной уличной обуви. И моментально свела на нет весь Маришин труд. Вот поэтому Мариша и не любит мыть полы и вообще наводить чистоту! Зряшное это дело. Зряшное и никчемное. Стоит навести идеальный порядок, как уже глядь, а от него и в помине ничего нет. Словно и не горбатилась она полдня на благо семейного уюта.
Мариша взирала на топтавшуюся по ее прихожей Леночку без всякого одобрения.
– Что случилось-то?
Но с губ Леночки срывались лишь бессвязные слова:
– Мама! Мама! Умерла! Клин! Игорь! Ехать!
Надо отдать Марише должное: сориентировалась она быстро.
– Твоя мать умерла во время своей поездки в Клин? Вот дает! Когда?
– Только что позвонили!
– И твой Игорь уже выехал туда? Мы тоже должны ехать?
– Мы? – изумилась Леночка.
– Конечно! Ты и я!
– Я думала, Игорь все возьмет на себя…
– С ума сошла! Нужно своими собственными глазами убедиться, что это правда, что твоя мать умерла, и… и убедиться на месте. Вокруг тебя в последнее время стало происходить столько таинственных исчезновений, что я уже ничему не удивлюсь. Так что нам тоже надо ехать в Клин!
Из всего этого монолога Леночка услышала только два слова: «ехать» и «Клин».
– Да, да, – забормотала она заполошенно. – Ты права! Надо ехать. Надо. Прямо сейчас! Я еду на вокзал! Сейчас же!
– Эй! – вгляделась в нее Мариша. – Куда это ты одна собралась? В таком состоянии я тебя одну даже и из дома не выпущу.
– Я должна ехать. Там мама… Игорь… Мне тоже надо ехать!
– Правильно! – кивнула головой Мариша. – Мы должны. Потому что и я тоже поеду с тобой.
– Мариша, я поеду одна.
– Не мели ерунду. Мне все равно заняться решительно нечем. Пол я уже вымыла… Так что… Едем! Даже вещи собирать не буду. Деньги у меня есть. Что нужно, купим сразу на месте.
– Я тоже возьму деньги! – вскинулась Леночка.
– Обойдемся! – остановила ее Мариша. – Не будем терять время.
– Нет, нет! Я должна! Только самое необходимое. И деньги! Все, какие найду!
За время их пути Мариша много раз порадовалась тому, что она поехала вместе с Леночкой. Потому что та была совершенно неадекватна. Едва не отстала от поезда, заблудилась в соседних вагонах и долго не могла найти свое купе. Пришла в вагон-ресторан без копейки денег в кармане и очень обиделась, когда Мариша не захотела никуда отпускать ее в одиночку.
Потом Леночка пропустила в поезде очередь в туалет. И первым делом понеслась к вокзальному туалету, едва ступив на перрон. Выйдя оттуда, она заблудилась и потерялась на вокзале в Клину. Потом она едва не угодила под автобус, отходивший от вокзала. Потеряла свои вещи, которые каким-то чудом не украли, а аккуратно, прямо в сумке, отнесли в отделение милиции, где Леночка их и получила, назвав в качестве опознавательного знака черное бархатное вечернее платье, которое она намеревалась надеть на похороны своей дорогой мамы.
Мариша тоже курсировала возле отделения милиции, пытаясь уговорить вокзальных ментов бросить свои дела и отправиться вместе с ней на поиски ее заблудившейся на вокзале подруги. А на худой конец просто дать объявление по радио. Рассчитывая на свою трубку, Мариша отпустила Леночку в туалет одну. И вот теперь она горько жалела о своем промахе, так как в этом местечке ее сотовый оператор был недоступен.
Так что встреча двух подруг была искренней и горячей. А получив обратно свои вещи, Леночка начала спрашивать у тех же ментов насчет дороги в морг. Разумеется, эти вопросы вызвали у тех искреннее недоумение. И Леночке пришлось рассказать, по какой причине она интересуется этим печальным заведением.
– Так ты дочь той тетки?! – поразился один из них. – За матерью приехала! Ну и дела! Вот уж не думал, что у ненормальной могут быть такие симпатичные дочки! – Видимо, они приняли Маришу за Леночкину сестру…
Оказывается, вокзальные менты уже тоже знали о случившемся. И горячо пожелали рассказать дочери потерпевшей, как все это произошло.
– Это же в нашу смену было! Женщина под поезд попала!
Леночка схватилась за горло, но мент ее быстро успокоил:
– Ни-ни! Ваша маменька тут ни при чем.
– Ну, что ты такое говоришь? – укорил его второй. – Как это – ни при чем? Это она же первую под поезд и столкнула.
– Это ты так говоришь!
– Потому что все так и было!
– Да какая теперь разница? – отмахнулся второй. – Обе тетки теперь мертвы. Кому надо разбираться, кто из них кого толкнул? Написали – «несчастный случай» в одном протоколе, и «сердечный приступ» – во втором. Вот и все дела. Два жмурика пусть на том свете между собой отношения выясняют. Обе прямехонько туда и отправились. Там они и договорятся, и рассудятся, и помирятся.
– Вы это о ком? – прошептала Леночка. – О моей маме?! Она кого-то толкнула под поезд?! Случайно?
– Если бы случайно! – вмешался все тот же инициативный мент. – Она ее целенаправленно туда толкнула. Подбежала сзади – и толкнула!
– Моя мама?!
– Ваша, ваша! Других тут не было.
– Но кого? Кого толкнула под поезд моя мама?
– Гражданку нашего города, Кострову Ольгу Викторовну. Вам это имя знакомо?
Леночка отрицательно помотала головой. Нет, она вообще сейчас многого не помнила. Но говорить об этом менту ей не хотелось.
– Значит, незнакома она вам?
– Нет.
– Странно, – с сожалением пробормотал мент. – Я-то думал, что между ними было что-то такое… Давняя ссора или что-то вроде.
– Мама была на редкость неконфликтным человеком!
– Ну… Это же… Понятно. Только ведь в жизни по-разному бывает. Может, та баба вашей маменьке, пардон, дорогу в свое время перешла?
– Что?!
– Мужика, например, у нее увела. Папу вашего. Он ведь не с вами жил? Я не ошибаюсь?
У Леночки захватило дух. Откуда этот парень знает?! Прямо жуть какая-то! Да, своего папу она не видела. Ни живьем, ни на фотографиях. И мама никогда не упоминала об этом человеке. Как-то раз Леночка о нем заикнулась, но та так вскинула брови и так выразительно фыркнула, а потом встала и ушла, что Леночка поняла – разговора не состоится. Кем бы ни был ее отец, он смертельно обидел ее мать. И она говорить о нем не желает.
– Не смотрите вы на меня так, словно я колдун! – отмахнулся мент. – Не колдун я вовсе. Просто ежели одна баба другую ненавидит, то там завсегда мужчина замешан.
– У мамы была соперница?! – прошептала Леночка. – Тут? В этом городке? Невозможно в это поверить!
– Почему это? – обиделись за свой город мужики. – У нас бабы очень даже красивые! Может, какая-то из них вашему папеньке и приглянулась. А ваша маменька его приревновала, да и убила соперницу!
– Да идите вы! – внезапно разозлилась Леночка. – Наговариваете на мою мать, на покойницу! Креста на вас нет! Где моя мама? Что с ней-то самой случилось?
– Так это… Сердце у нее прихватило, – пожал плечами один из ментов. – Сказано ведь уже, сердечный приступ с ней случился. Прямо там, на перроне. Я как увидел, что она ту тетку толкнула, сразу к ней навстречу выбежал. А она идет себе прямо, а потом вдруг как пошатнулась – и упала. Только я добежал – сразу понял, что тут уж ничего не сделать. Вызвал «Скорую», да, пока они ехали, ваша маменька могла еще раз десять помереть.
– Вы должны были оказать ей первую помощь! – разозлилась Леночка. – Или вас этому не учили? Только и умеете, что с вокзальных девиц мзду взымать да у нищих вокзальных «крышей» работать!
Но менты на ее обличительные речи ничуть не обиделись. А насчет первой помощи они так сказали:
– Э-э-э! Вы, девушка дорогая, наверное, сериалов американских насмотрелись, как у них там совершенно посторонние люди помощь незнакомым оказывают?
– И вы должны были!
– Да мы ведь не в Америке живем! Если хотите знать, «Скорая» к нам целых сорок минут ехала! По-вашему, столько можно вручную поддерживать сердце?
– Говорил я тебе, Ванька, – обратился к нему первый, – молчи ты о своих подозрениях. Теперь ты же еще и виноватым вышел! Написали бы – ничего не видели, ничего не слышали. Пришли, когда все было уже кончено. А ты – нет! Ты же вылез вперед! Правду он рассказал! Больше всех тебе нужно было? Вот теперь и отдувайся за свою правду!
Марише даже стало жаль первого мента. Ну, сплоховал парень. Может быть, Татьяну Сергеевну и можно было еще спасти. Но Леночка тоже не права. Америка – она далеко, а они сейчас в городе Клину. И тут менты первую помощь пострадавшим тетенькам оказывать не умеют. Может, если бы их этому научили, так они бы и оказали ее. А может, и нет. У нас ведь как: все, по большей части, в руках Божьих. На них как-то сподручнее уповать, чем на свои собственные. Глядишь, и не помрет человек и без всякой помощи. А коли уж ему на роду написано помереть, так он обязательно помрет, откачивай его там или не откачивай.
– Врача могли бы поискать! – продолжала негодовать Леночка.
– Так не нашлось никого!
– Ну и что? Ни в жизнь не поверю, чтобы на вокзале – и вдруг не было бы врача!
– Девушка, вы наш вокзал обойдите, там и сейчас от силы три человека на лавочках дремлют. Не было среди них врача!
Леночка сбавила тон, видимо, поняв, что врач сам по себе вряд ли спас бы ее мать. Требовались искусственная вентиляция легких, аппарат для поддержания сердечной деятельности, а также лекарства и медикаменты. А их у ментов не было. Так что они сделали все, что было в их силах.
– Где сейчас моя мама? – спросила Леночка уже совсем другим голосом. – Впрочем, я знаю, что ее тело в морге. Покажите нам с подругой туда дорогу.
– Так это мы сейчас, – засуетились менты, которые после устроенной им Леночкой взбучки почувствовали свою вину. – Мы вас даже отвезем туда. Со всем возможным комфортом!
Так и получилось, что Леночка оказалась у тела матери раньше, чем туда прорвался Игорь. Ему пришлось пройти все бюрократические барьеры, а Леночку, благодаря ее рассеянности и забытому ею багажу, препроводили по «зеленому коридору».
– Леночка! – неподдельно изумился Игорь, увидев жену. – Что ты тут делаешь?!
– А ты? Я приехала за моей мамой.
– За мам… Леночка, я должен с тобой поговорить.
И, отведя жену в сторонку, он жарко и внушительно зашептал ей на ухо:
– Твое поведение просто невозможно!
– Почему это?
– Твоя мама не хотела бы, чтобы ты во всем этом участвовала.
– В чем – в этом?
– Леночка, тебе лучше уехать, – решительно сказал муж. – Я все хлопоты возьму на себя. Хорошо, дорогая?
– Ни за что в жизни! Маму нужно опознать. При ней не нашли документов, поэтому я должна это сделать.
– Это сделаю я, дорогая.
– Нет. Я – дочь. Я должна! Игорь, не спорь со мной!
Голос у Леночки опасно зазвенел, и Игорь счел за лучшее уступить жене:
– Ну, как желаешь. Но после этого – сразу же в гостиницу! Дальше я все оформлю сам. Для твоих нервов совершенно не нужно это все. Тут и здоровый человек не выдержит! А ты еще не оправилась до конца после полученных в аварии травм.
И, как всегда, когда муж разговаривал с ней нежно и в его взволнованном голосе проглядывала забота о ней, дорогой и любимой, Леночка не выдержала и спасовала:
– Хорошо. Дальше ты сам.
И Леночка твердым шагом прошла следом за санитаром. Игорь и Мариша поддерживали ее с двух сторон, чтобы она не упала в обморок. Но Леночка держалась на редкость стойко. И обратно на улицу из морга она вышла с сухими глазами. И до гостиницы ехала всю дорогу молча. И даже в номере, заказанном для них заботливым Игорем, она не проронила ни слезинки. Мариша уже начала опасаться за рассудок Леночки, как вдруг та ожила.
– Наверное, я кажусь тебе бесчувственной? – обратилась она к Марише.
– Ну… Я за тебя беспокоюсь. Нельзя держать горе в себе. Поплачь!
– Мне не о чем плакать.
– Как?! Но твоя мама…
– Это не моя мама! – сухо отрезала Леночка.
– Но как же? Я тоже своими глазами видела… Это Татьяна Сергеевна!
– Верно. Я просто неправильно выразилась. Это была Татьяна Сергеевна. И мне очень жаль эту женщину, кем бы она ни была. Но и только!
– Что это значит?
– Татьяна Сергеевна не была моей матерью.
– Что?! – ахнула Мариша. – Ну, Ленка! Ведь я же говорила, что не нужно тебе сюда ехать! И Игорь тебя не пускал к матери. А ты пошла в морг, и вот результат! Ты себя уже не помнишь!
– Наоборот, – возразила Леночка. – Я начинаю кое-что вспоминать. И Татьяна Сергеевна мне не мать!
– Еще скажи, что и Игорь тебе не муж. Да и детей у тебя нет!
– Дети у меня есть, – резко возразила ей Леночка. – А муж… Мама меня за него ругала. Так что муж у меня тоже есть. Но его я не помню.
– Ни фига себе! Слушай, ты лучше ложись и поспи.
– Думаешь, к утру я что-нибудь еще вспомню?
– Ага.
На самом деле Мариша надеялась, что Леночка до утра забудет эту новую свою блажь. Хотя если вдуматься, то с родственниками Леночке изрядно не повезло. Все они были у нее с большими странностями. Взять хотя бы ту же Татьяну Сергеевну. Зачем ей понадобилось толкать под поезд незнакомую женщину? Убить она ее, что ли, в самом деле хотела? Но за что?
– Кажется, менты сказали, что погибшая родом из этих мест. Гражданка Кострова Ольга Викторовна проживала прямо тут, в Клину. Хм… Надо бы наведаться к родственникам этой дамочки! Послушать, что они расскажут про Татьяну Сергеевну. Может быть, на самом деле они были очень даже хорошо знакомы с погибшей? Ведь недаром же, услышав весть о пропавшем племяннике, Татьяна Сергеевна рванула в этот город. Был тут кто-то, от кого она надеялась услышать ответ на мучивший ее вопрос. Кто-то, кого она подозревала в похищении или даже в убийстве Севы. У нее тут был враг! Враг страшный, жестокий и давний.
Мариша глянула на Леночку и обнаружила, что той нет на месте. Вот интересно! Только что Леночка лежала на своей кровати, правда, поверх покрывала, но все же лежала. А теперь ее нет! И куда она делась? Вот еще новая головная боль!
В поисках Леночки Мариша обежала весь этаж, а потом спустилась к стойке администратора.
– А ваша подруга только что «вышла», – сияя дружелюбной улыбкой, заявила Марише мощная тетка со старомодной халой на голове. – Сказала, что хочет навестить приятельницу. И спрашивала, где она может узнать ее адрес.
– И куда вы ее отправили?
– В милицию. Куда же еще?
Все ясно! И Мариша устремилась обратно на вокзал, до которого, к счастью, было от силы триста метров. Только перейти вокзальную площадь – и ты уже на месте. Пока Мариша бежала по площади, она успела подумать о том, до чего удобно жить в маленьком городке. Есть в них преимущество перед огромными мегаполисами. Есть! Все у тебя под рукой. Не нужно париться в пробках по два часа, чтобы доехать до нужного места. Всюду деревья. Наверное, летом этот городок превращается в райский уголок.
Леночки на вокзале уже не оказалось. Но менты ее видели и сейчас приветствовали Маришу радостными возгласами.
– Ушла ваша подружка! Узнала адрес Костровой, и только мы ее и видели.
– Дайте мне его тоже, – взмолилась Мариша. – Скорее!
– Дадим, дадим, – успокаивающе ответили ребята. – Только сразу же хотим вас предупредить, что у Костровой в гостях мы побывали. Никто из ее родственников – там муж и дети – не признался, что у их матери или жены были враги. И также они не понимают, что могла делать Кострова на вокзале. Ехать она никуда не собиралась. В это время ей полагалось быть у себя на работе. А работа ее находилась совсем в другой части города.
Несколько обескураженная таким предисловием, Мариша все же отправилась следом за Леночкой. Ребята из привокзального отделения подробно объяснили ей, как лучше добраться до дома Костровой. Леночка, судя по всему, их объяснений слушать не стала и заблудилась. Во всяком случае, когда Мариша подошла к дому Костровой, оказалось, что Леночка тут еще не появлялась.
Мариша решила подождать ее. И Леночка возникла только спустя четверть часа.
– Противные менты! Послали меня совсем в другую сторону!
– Странно, – удивилась Мариша. – А мне они указали самую короткую и верную дорогу.
– Сволочи! – бушевала Леночка. – Мало того, что они угрохали мою мать, так еще и надо мной издеваются!
– Не кипятись. Наверное, ты их не дослушала.
– А что их слушать? Я спросила, как дойти, они мне сказали – прямо! Я и помчалась прямо!
– Правильно, прямо, направо, а потом еще раз направо.
– Про «направо» я не слышала! – злилась Леночка.
– Ну, ладно! – примирительно произнесла Мариша. – Главное, что ты тут. И я тоже тут. Заходим?
Однако зайти оказалось не так-то просто. На калитке висело объявление: «Осторожно, злой пес!». А во дворе глухо ухал какой-то собакоподобный монстр, полностью оправдывая это предостережение.
– Ну и зверюга! – подпрыгнув и на долю секунды зависнув над забором, произнесла Мариша. – Без приглашения действительно лучше во двор не входить.
Но хозяев дома не было. И, чтобы не замерзнуть на весеннем ветру, подруги пошли к соседям. Выбрав калитку, на которой не было никаких сведений о злых собаках, девушки толкнули ее и без всяких дополнительных проблем оказались на территории соседнего с Костровыми дома.
Дверь в сам дом тоже оказалась открытой. Но подруги все же постучались, прежде чем войти.
– Заходите! Кто там? Валюша, это ты?
– Нет. Это не Валюша. Это мы. Мы к вашим соседям пришли, а их дома, похоже, нету. Вы не подскажете, где нам их найти?
Мариша договаривала свою фразу, уже глядя на хозяйку этого дома. Большущая бабища лет пятидесяти. Весила она никак не меньше центнера. Лицо имела угрюмое, покрытое жесткой редкой щетиной и увесистыми бородавками. Такой тете Полкан на цепи во дворе, поди, и не нужен. Воры сами побоятся сунуться к эдакой страхолюдине.
– К кому приехали-то? – переспросила она у Мариши.
– К Костровым!
– Ах, к Костровым! Так у них несчастье. Какая-то уродка толкнула их мать под поезд!
– Я и есть дочь той уродки, – тихо произнесла Леночка, выступая вперед. – И я говорю: моя мать не убийца! Она не могла этого сделать.
– А мне-то что? – пожала мощными плечами толстуха, между тем с интересом разглядывая Леночку. – Что мне рассказали люди, то и я говорю. Сама-то я там не была.
– Вот видите!
– Сама не была, – продолжала тетка, – а только все знаю. Город у нас маленький. Все про всех все знают. Федя – сын моей приятельницы. Он на вокзале как раз и был, когда это все случилось. Вот он и сообщил, конечно, не для протокола, что Ольгу под поезд какая-то сумасшедшая баба толкнула. А потом и сама она померла. Видать, сердце у нее от раскаяния прихватило.
– Моя мама – не убийца! Она сама потерпевшая. У нас Сеня пропал! Наверное, маме стало плохо с сердцем, и она схватилась за эту Кострову. А ваш Федя издалека не разглядел! – Леночка, похоже, уже забыла свое недавнее заявление о том, что Татьяна Сергеевна ей якобы вовсе и не мать.
– На зрение он вроде не жалуется, – с сомнением протянула толстуха. – Здоровый парень. Каждый год медкомиссию проходит.
– Моей маме незачем было убивать Кострову! Они даже не были знакомы!
Толстуха молчала, внимательно изучая Леночку. А потом вдруг сказала:
– Вот вы говорите, что они знакомы не были, а я ведь вашу маменьку тут видела.
– Где?
– Приходила она к Костровым!
– Вы ее видели?
– Конечно. Белое пальто, сапожки лаковые, тоже белые. Да еще светлая сумочка. У нас в городе в таком наряде никто на улицу не высунется. Распутица, земля только оттаяла. Грязь везде непролазная. И тут – эта фря в белом наряде! Мне как Федя рассказал, что у них на вокзале приключилось, так я сразу на эту бабу и подумала!
– Мама приходила к Костровым? Когда?
– Так в тот день и приходила. С утречка.
– А потом куда она пошла?
– Откуда я знаю? Потолклась тут, никто ей не открыл, она и ушла.
Выходит, Татьяна Сергеевна знала адрес Костровой! И, получается, она знала и саму погибшую! А это наводило на очень и очень большие подозрения.
– А вы кому-нибудь о своих подозрениях сказали?
– А как же! И Феде, и Николаю!
– Николай – это кто?
– Муж Олин. Вдовец он теперь, значит.
– И что он сказал?
– Ответил, что ту бабу, которая Олю под поезд толкнула, он никогда в жизни своей не видел. И чтобы я лучше помалкивала, потому как Олю уже не вернешь. А если следствие начнется, то им и похоронить ее по-человечески не дадут.
– Странная позиция, – удивилась Мариша. – Разве для него это не важно – узнать, кто и почему убил его жену?
Но тут толстуха неожиданно обозлилась:
– Что вы ко мне пристали?! Идите к Николаю, с ним и разговаривайте! А мне недосуг языком чесать. Своих дел полно! Свиньи стоят некормленые, куры тоже. А вы тут ко мне с глупостями пристаете! Идите себе уже!
– Где можно найти Николая? Дома его нету.
– Дома он! Пьян, наверное.
– Так как же к нему пройти?
– Да так и идите. Не заперто у них.
– Пес во дворе. Мы боимся.
– Кого? Лорда? – развеселилась вдруг тетка. – Не бойтесь! Он еще молодой у них. Толку от него, как от сторожа, нет никакого. Лордик только брехать горазд. А как кто придет – свой или чужой, он сразу играться лезет. Идите и ничего не бойтесь. Пес вас не тронет.
Тетка оказалась совершенно права. Огромное чудовище, едва лишь девушки вошли во двор, сразу же завиляло хвостом и всячески выражало желание поиграть и повеселиться. Пес в самом деле был совсем молодым. И ума, и злости в нем не было ни на грош. Подруги кинули ему палочку, потом еще раз и еще. Скормили собаке несколько конфет. И Лордик стал их самым преданным и верным другом.
– Ну и сторож! – поразилась Мариша. – С таким сторожем можно совсем без двора, без кола остаться.
В доме было тихо и печально. Занавешенные тряпками зеркала и какая-то особая гнетущая тишина.
– Николай! Вы дома?
Ни звука в ответ. Подруги пошли дальше.
– Мне страшно! – внезапно прошептала Леночка. – Сначала Сеня, потом… мама и эта Ольга. А вдруг и ее мужа…
– Типун тебе на язык! Что ты такое говоришь?! – одернула ее Мариша.
Но, помимо ее воли, Маришу тоже затрясло от страха. Однако она продолжала идти в глубь дома. И вскоре поняла, что с самим мужем Ольги ничего непоправимого не случилось. Мужчина обнаружился спящим на полу. От него шел такой тяжелый спиртной дух, что подруг даже закачало.
– Разбудим? – с сомнением спросила Леночка.
– Не знаю. Может, лучше подождать, когда он сам проснется? Некоторые пьяные, если их не вовремя потревожить, становятся очень агрессивными.
Девушки еще постояли над телом хозяина дома, и внезапно за их спинами раздался девичий голос:
– Вы кто такие? Что вам нужно?
Подруги обернулись и увидели девочку-подростка. На вид ей было лет пятнадцать. И она смотрела на них с нескрываемой опаской.
– Нам нужно поговорить с твоим папой.
– О чем?
– О твоей маме.
– Она умерла! – отрезала девочка.
– Мы знаем, знаем. Но мы хотели узнать: кто мог желать ей зла?
Девочка думала недолго:
– А вы кто такие?
– Мы… Мы знакомые той женщины, про которую говорят, что она толкнула твою маму под поезд.
Лицо девочки исказилось, и она закричала:
– Вы?! Вы подруги убийцы?
– Мы не подруги, мы просто знакомые.
– Знаете что!.. Знакомые! Вон отсюда!
– Мы всего лишь хотели поговорить…
– Да как вы посмели сюда явиться?! Я сейчас на вас собаку спущу!
– Если ты про Лорда, то не старайся, – огрызнулась на нее Мариша. – Мы с ним уже подружились.
– Убирайтесь вон! – продолжала кипятиться девочка. – Убийцы!
– Мы не убивали твою маму! Что ты такое говоришь? Мы только несколько часов назад приехали!
– Все равно! Вы сами сказали, что вы дружили с убийцей! Значит, вы тоже убийцы! Такие же, как она!
– Глупо рассуждаешь! Выходит, если твоя подруга сделает подлость, то ты тоже подлюга? Или если твой приятель угонит мопед, ты тоже отправишься в тюрьму? Ты ведь с ним дружила! Значит, ты тоже – угонщица!
К чести этой девочки, она сумела взять себя в руки. Не так быстро, как хотелось бы, но все же она немного угомонилась.
– Может быть, вы и правы, – пробормотала девочка, оседая на стул. – Простите меня! Просто на нас столько всего навалилось… Как мама умерла, так отец все квасит. Сил никаких нету. Нужно похоронами заниматься, а он пьет с утра и до ночи!
– Почему же соседи вам не помогают?
– Приходят, – вздохнула девочка. – Только что толку? Отец сам должен везде бегать. Никто за него этих дел не сделает.
– Трудно тебе!
– И не говорите. И главное, никто понять не может: зачем та тетка маму под поезд толкнула? Она у вас сумасшедшая, что ли, была?
– Нет. Не замечали.
– Мама с ней даже незнакома была. За что же она ее?
– А вот ваша соседка говорит, что видела преступницу возле вашего дома.
– Ну и что?
– Значит, она знала, где искать твою маму. Она была с ней знакома, причем близко знакома.
– Не знаю. Во всяком случае, я эту уродку никогда у нас в доме не видела.
– Наверное, твоя мама дружила с Татьяной Сергеевной еще до твоего появления на свет.
– Чего?
– Они раньше дружили. Когда ты еще не родилась.
– А-а-а… Ну, это может быть, – вздохнула девочка. – Когда меня не было, тогда я еще не могла никого видеть. Только… Странно это как-то! Федя с вокзала сказал, что баба эта из Питера приехала. А мама никогда не упоминала о том, что у нее в Питере кто-то знакомый есть.
– Может быть, просто к слову не пришлось?
– Как же! В прошлом году Витька – это мой брат – со всем их классом в Питер на экскурсию ездил. И мама еще сетовала, что дорого за эту экскурсию заплатить пришлось. На эти деньги мы все вместе могли бы съездить! Будь у нас там знакомые, у которых можно было бы остановиться, мама и сама могла бы Витьку и меня в Питер свозить. Дешевле бы вышло.
Подруги уже поняли, что деньгами в этом доме особо не пахло. Обстановка самая простая и скромная. Часть мебели явно сделана своими руками. Телевизор еще старый, с выпуклым экраном. Никаких «плазм» или стиральных машин-автоматов. Да и холодильник в кухне, куда девочка привела подруг, явно доживал свои последние дни.
– Твои родители дружно жили?
– Дружно?
Кажется, этот вопрос удивил девочку.
– Как все жили, так и они. Если вы имеете в виду, бил ли папа нашу маму, то нет. А ссоры у них, конечно же, случались.
– А из-за чего?
– Деньги, – философски пожала плечами девочка. – Маме всегда их было мало. Впрочем, я не могу ее винить. Папа действительно приносит жалкие гроши. А теперь уж и вовсе…
И ребенок махнул рукой с совсем не детской скорбью.
– Даже и не знаю, как мы будем дальше жить! Витька еще маленький. Я тоже работать не могу, у меня выпускной год. Экзамены… Если папа будет и дальше пить, то не светит мне Москва и институт. Останусь дома, буду брата поднимать. Работать пойду, замуж за Сашку выйду. Тоска!
– А что? Бабушек и дедушек у вас нету?
– Нет. Папина мама в прошлом году умерла. А мамина… Я ее никогда и не видела. По-моему, она умерла еще до моего рождения.
– Послушай, у твоей мамы были старые подруги?
– Какие это старые? – насторожилась девочка.
– Ну, такие, которые были знакомы с твоей мамой еще до твоего рождения?
– Не знаю… Разве что тетя Тамара. Но она уехала.
– Куда?
– В Москву подалась. Это я к ней должна была ехать, чтобы в институт поступать. Она обещала все правила узнать. Когда зачисление начнется, и все такое прочее.
– Значит, ты можешь ей позвонить?
– Телефон есть, – спокойно кивнула девочка и неожиданно обрадовалась: – А ведь в самом деле, надо тете Тамаре позвонить! И как это я сразу не догадалась! Уж она папу в чувство приведет! Тетя Тамара – она такая, она сможет!
И обрадованная девочка поспешила к телефону. Разговор с подругой ее матери оказался коротким, но продуктивным. Девочка обратно вернулась почти радостная.
– Приедет! – сообщила она гостьям. – Первым же поездом и приедет!
– Очень хорошо. Твоя мама всегда жила в вашем городе?
– Да.
– И никуда не уезжала?
– Нет. Хотя подождите!.. Мама мне рассказывала, что в юности она была в Москве.
– Зачем?
– Тоже хотела поступать в институт, но не прошла по конкурсу. На второй год тоже не поступила. А потом она передумала поступать и обратно вернулась.
– Значит, целый год она прожила в Москве?
– И даже больше.
– А у кого?
– Не знаю. Снимала жилье, наверное. Родни у нас там нету.
Больше девочка не могла рассказать ничего полезного о своей маме. К тому же пришел ее брат. Девочка начала кормить хорошенького большеглазого сорванца лет двенадцати на вид. И подруги поняли, что им пора уходить.
