Дарья Гущина
Ветер на ощупь
Лестница окончилась низким коридором, и, продолжив путь, я обнаружила странность. Неким непостижимым образом я прекрасно видела в темноте. Тьма, вязкая и густая до ощущения ее прикосновения к коже, расступалась, стоило лишь рассеянно посмотреть в сторону. Может, я продолжаю спать?.. И ушиб уже не болит, и голова после недавнего общения со стеной не ноет, и усталости – как не бывало… А если я во сне… то он мне определенно нравится!
Коридор, ведущий под уклоном вниз, сворачивал то влево, то вправо. Скользя босыми ногами по влажному полу, я стремительно продолжала спуск, пока не увидела далекий свет. Мерцающее серебристое сияние. Гулкий зов песни в ушах. Беспокойное сердцебиение. Ощущение осторожных толчков в спину, не позволяющих сойти с пути. И я потерялась в реальности. И верила в нее, и не верила. Но не боялась.
Спуск завершился у кромки воды. Я часто поморгала, привыкая к свету, и зачарованно огляделась. Под моими ногами расстилалась ровная, как отшлифованный черный гранит, гладь небольшого озерца, в центре которого находился крошечный островок. Серебристые светляки беспокойно сновали над водой, отражаясь в ней пушистыми клубками света, и озаряя… наверное, подземелье. Я понятия не имела, куда попала, но песня здесь звучала громче, а невидимый проводник по-прежнему подталкивал в спину – туда, к островку. И… это ведь сон, да?
Вода оказалась на удивление теплой. Помедлив, я решила не раздеваться и шагнула в озеро. Дошла до середины пути, отрешилась от навязчивого провожатого и с наслаждением нырнула в воду с головой. После нескольких дней пути, наконец, искупаться!.. Только ради этого сюда стоило прийти! А все остальное – подождет. Хотя песня начинала нервировать. Столь приятная поначалу – и настырно нудная теперь, в двух шагах от… цели?..
Вынырнув у островка, я вскарабкалась на него и остановилась, выжимая клочья подола, откинула на спину мокрые волосы и замерла. Песня тоже замолчала. Зато руки зазудели с удвоенной силой. Хотя ничего особенного я не увидела. На небольшом возвышении лежал осколок камня. На вид – самый обычный, серый, с мой кулак размером. Я подошла к нему, взяла в руки и с любопытством осмотрела. Ни магии в нем, кажется, не было, ни исторической ценности он, скорее всего, не имел. Ничего интересного. Обидно. Такое место – и такая находка… Для чего?
Разочарованно хмыкнув, я повернулась к озеру и удивленно подняла брови. Светляки перестали беспокойно метаться, замерев в странном порядке, и их сияние образовывало… Я быстро взобралась на возвышение. Да, точно, на водной глади тускло мерцал символ. Я нахмурилась. Никогда такого не встречала. В нем было слишком всего… много. Беспорядочное и бессмысленное нагромождение кругов, полукружий и разнородных линий… Похожих на… тайнопись?.. Я сунула камень под мышку, достала сшивку и решила символ зарисовать. После над ним подумаю. Дома меня, как пить дать, под замок посадят, так хоть будет чем заняться.
Дорисовав последнюю линию, я убрала сшивку и нечаянно выронила камень. Светляки встрепенулись. Я шустро спрыгнула вниз, подобрав находку, но опоздала. Светляки поменяли порядок, свившись тугим жгутом, направленным на… И встрепенулась у ног вода, бурля и пузырясь.
Я посмотрела на первую угрозу, потом – на вторую и молча нащупала поток. Я же ветер? Вот и поймайте, если сможете! Нервно выдернула из потока нужную мне колючую нить, представила Шхаларову сумку и полетела. И последнее, что запомнила, это рассыпавшихся над водой светляков.
***
– Яссмилина!..
– А?.. Что?.. – я села и сонно захлопала ресницами. – А! Райден!..
– Что это такое? – зашипел брат, присев на корточки рядом со мной.
– Где? – спросила наивно, откидывая с лица влажные волосы.
Надо же, не приснилось… И волосы, и платье – влажные, и спала я – в обнимку с сумкой, и в руке – зажат давнишний камень. Э-э-это что такое?..
– Положи его на землю!.. – велел Райден таким же тоном, каким в детстве говорил мне «Ясси, брось каку!».
«Кака» оказалась не серой. А прозрачной. И вообще – не камнем. А сферой. Треснувшей. Со спящим клубком темно-сизого огня внутри. Ничего страшного. Эй, ребята, что у вас с лицами?
– Я сказал, положи!.. – брат начал выходить из себя, а я поспешно спрятала сферу за спину, вскочила на ноги и попятилась.
Мои спутники тоже встали. Вид оба имели очень нездоровый – ссутуленные, взъерошенные и бледно-серые, а темная одежда – серая от пыли. И – пустые. Как не вовремя… С перерасходом сил маги теряли связь с источниками и потоками, и что-то в них неуловимо менялось – гасли огоньки в глазах, морщинила кожа на лице. Но Шхалару-то пустота не грозит, к ночи восстановится, а вот Райден…
– Сам лучше иди и приляг! – напустилась на него в ответ. – Тебе что мама говорила?! Нельзя так опустошать себя, магия может не вернуться вообще, а ты что наделал?..
Он приподнял бровь, глянул на меня внимательно и устало сказал:
– Не уводи разговор в сторону. И… положи эту дрянь, а?
Я посмотрела на свою добычу. Наморщила упрямо нос. И во мне взыграло детство. Каждый раз, когда меня просили положить на место очередную найденную мерзость, хотелось обратного – вскрыть и посмотреть, что в ней такого гадкого. И мне с опытами везло… иногда.
– Нет!..
С дружным воплем оба мага отпрыгнули от меня назад шагов на пять. Я быстро сжала в ладонях сферу, и хрупкое стекло осыпалось к моим ногам, а наружу выбрался… всего лишь темно-синий светляк. Очень, кстати, симпатичный. Внутри сизого свечения – крошечная фигурка лохматого пса, длиннохвостого и почему-то крылатого.
– Ясь, побери тебя мгла!..
Покружив, светляк нырнул в вырез моего платья и тихо там затаился, а я заулыбалась. Щекотно! И весело глянула на своих онемевших спутников:
– Ну? И зачем так орать? Ничего же не случилось!
– Ясси… – хрипло протянул Райден и досадливо сплюнул: – Недоразумение ты эдакое, проклятье же зацепить могла!
– Но ведь не зацепила! – я стойко встала на защиту собственной глупости.
– А могла!..
– Но ведь обошлось!..
– Замолчите оба, – встрял Шхалар. – Обошлось, и обошлось. Предлагаю перекусить, и в путь.
– Какое – «в путь»? – я подняла брови. – Вы на себя давно смотрели? – мои спутники переглянулись и дружно скривились. – Вот, и я о том же! И далеко вы такие уйдете? До постели сначала доползите!
Народ моему совету внял. Удивительное рядом. Наспех изучив башню, оба достали одеяла и разбрелись по своим углам. Райден уснул сразу, а Шхалар, услышав недовольное бурчание моего голодного желудка, доплелся до полуразрушенной кладки очага, сдул с ладони пригоршню светляков, позеленел и, шатаясь, удалился в свой угол. И вокруг меня распахнула крылья тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в дырявой крыше башни. Я перевела дух. Отлично. Можно спокойно заняться делом.
Умывшись и расчесавшись, я распотрошила братову сумку с припасами, взялась за яблоко и изучила временные владения. На первом этаже сохранилась лишь одна комната с широкими пролетами круглых окон, да часть комнаты смежной. От последней остались черная от копоти стена и полузаваленный проход. Кстати, я не уверена, что этаж именно первый: вместо входных ступеней нас встречал темный провал низкого арочного пролета. Соорудив на скорою руку начинку для похлебки, я загнала под котелок светляков, взяла второе яблоко и пошла искать свое подземелье.
Найдя снаружи узкую щербатую лестницу, уводящую наверх, я обследовала второй этаж, взобралась на третий и последний, изучила усеивающую его груду обломков, спустилась вниз, обшарила окрестности, но не обнаружила ничего нужного. Вход в подземелье, если он и существовал в природе, вероятно, находился в другом месте. И я утешилась благополучным завершением случайного приключения, приятным купанием, прячущимся под платьем светляком и великолепным самочувствием. И усталость как рукой сняло, и царапины с синяками зажили, и голова не болела, и мысли были ясными. Целебная вода в озере? Вероятно. И все – к лучшему. Да, и надо бы с прадедом обсудить ночное путешествие…
Сообразив поесть, я заварила чай, быстро прикончила свою часть похлебки и посмотрела на парней. Рассветные сумерки давно сменились светлыми, а оба моих спутника спали, как проклятые. И ведь не поели даже… Я перевела сочувственный взгляд с одного на другого и снова полезла в сумку Райдена. Я же внучка алхимика, в зельях немного соображаю… Но лучше бы обоих в то чудесное озеро окунуть. Жаль, дорога к нему утеряна.
Как у любого уважающего себя путешественника, небольшая с виду сумка Райдена вмещала в себя невероятное количество предметов, как он сам говорил – половину родового замка и мешок яблок. А заодно и всевозможный хлам, найденный, видимо, в пути. Роясь в нем, я уколола палец и вместо искомой травы выудила из сумки щербатый осколок – с мою ладонь величиной, с выбитыми на одной стороне непонятными символами. Грязно-серая плитка с острыми краями. Ничего особенного. Вечность знает, зачем брату понадобившееся.
Не без труда добравшись до пучков трав и перевернув вверх дном все сопутствующее, я сварила нужный настой. Разлив полученное варево по кружкам, одну поставила рядом с Райденом и в сомнении посмотрела на Шхалара. Подумала, подошла к нему на заданное расстояние и катнула кружку по полу. Варево, конечно, немного расплескалось, но кружка остановилась на расстоянии вытянутой руки. Я встала. И так сойдет. И отправилась наружу беседовать с прадедом.
Башню окружали остатки стены, и, усевшись в ее тени, я развернула сшивку. Мельком глянула на срисованный ночью символ и потеребила пушистый хвостик косы. О чем именно прадеда спрашивать? Или не спрашивать ни о чем, а подождать, когда он сам начнет объяснять? Ощущение того, что Эйрин и без моих вопросов всее знает, не отпускало, и прадед его правильность быстро подтвердил. Лист с символом перевернулся, и на его обратной стороне из-под пера появилось: «Поздравляю, Ясси, ты услышала зов ветра».
– И что? – уточнила наивно.
«Ты ступила на путь. Забудь теперь все, что слышала о ворах. Тот, кто не слышит зова, не есть вор истинный. Это лишь мелкий мошенник, умеющий использовать заклятья, но неспособный подняться дальше уровня практиканта. Ты пойдешь дальше мелкого карманника, который тащит все, что плохо лежит. Ты – вор, который крадет то, что очень хорошо запрятано».
Я вспомнила подземелье и невольно вздрогнула. Понимание сути зова порождало противоречивые ощущения, главным из которых стал страх. Снова. Я вообще была существом весьма трусливым, но бояться окружающих явлений – это одно, а вот бояться самой себя… Это… страшно. Песня ветра, зовя за собой в путь, лишала свободы выбора, заставляя, ломая и подчиняя. А если ветер однажды велит мне обокрасть родовое гнездо? Я так же, как прошлой ночью, подчинюсь, теряя саму себя и растворяясь в нереальности происходящего?.. Думая, что нахожусь во сне?..
«Подчинишься, если не научишься управлять».
– Что мне делать? – спросила сипло.
«Для начала научись его слышать. И слушать. Ветер всегда разговаривает с тобой. Пойми его. Почувствуй».
Я закрыла глаза, вдохнула-выдохнула, расслабляясь, и… услышала. Слабая, еле слышная напевность – шепот ветра, блуждающего средь листвы, гулкое эхо его бесед с самим собой в унылых развалинах… Осторожное дыхание ласково касается плеч и рук, пожимая ладонь, скользя меж пальцев…
«Ты не услышишь пение ветра, пока он парит среди облаков. Ты услышишь его лишь тогда, когда он заговорит – с кронами деревьев, с вершинами гор. Или – с тобой. А когда он заговорит, ты не сможешь не откликнуться. Твои мысли, твои слова, твои поступки станут его речью. Отныне ты – его эхо, Ясси, его тень, его дух. Но лишь тебе решать, что из его слов может услышать мир, а что должно остаться только между вами».
И все равно – страшно… Страшно, сложно и непонятно. Непривычно. Нереально. Словно я всю жизнь сидела в глухой комнатенке подземелья, куда не проникал ни один звук, а теперь поднимаюсь по лестнице, ведущей в новый мир, и слышу странные и непонятные звуки, которым разум в силу незнания пока не мог дать объяснение. Но я надеялась, что однажды они найдутся. И знания, и объяснения.
– А на каком языке говорит ветер? – я вспомнила зов. – Я слышала песню, но не смогла ее понять. Я знаю восемь древних языков, но…
«Этого ты не знаешь, этот язык – не древний. Вернее, не просто древний. Язык ветра – это язык Изначальности, сущности души мира, из которой Великая однажды сплела потоки силы. Это язык Девятерых неизвестных – покровителей магов. Это первый язык, на котором духовная сущность заговорила с миром. И это – язык Вечности. Давно забытое мертвое наречие, которое никто не знает, а знать его надобно».
– И ты не знаешь?
«И я не знаю. Не смог узнать. Нет, не хотел узнавать. Я прожил долгую жизнь, Ясси. И считал, что умен и мудр. Слышал зов и думал, что понимаю его, угадываю. Но я ошибался. И за свою самоуверенность заплатил очень большую цену. Но ты – моя наследница – эту ошибку не повторишь. Ты найдешь ключи к речи ветра. И к умению им управлять».
– Но если язык – мертвый… – нерешительно заметила я.
«Существует тайнопись языка Изначальности. И ты найдешь ее, когда будешь готова».
– А как я пойму, что готова? – прищурилась задумчиво.
«Я пойму и подскажу. Путь вора един для всех идущих. И из эпохи в эпоху люди идут по нему, совершая одни и те же ошибки, натыкаясь на одни и те же препятствия. Поверь, я пойму, когда ты будешь готова».
Вот как? Я нахмурилась. Вот и подтверждение моих подозрений. И теперь я точно знаю, что для чего-то прадеду понадобилась. Что-то он не сделал, что-то не успел закончить. Сложно ли человеку, способному вшить в артефакт часть собственного сознания, предсказать появление в семье вора? Думается, что нет. Моя прабабушка – артефактолог, и о чем только не вещают ей созданные одушевленные предметы… И остается только гадать, знала ли она обо мне и о моем появлении заранее. Впрочем, с возвращением домой многое прояснится.
Рыжее солнце плавно спускалось за далекую черту туманных гор, а я смотрела на расцветающие закатные сумерки и пыталась обдумать узнанное. Как обычно, получалось неважно. Да, сквозняк в голове… И он очень мешал собрать воедино новые знания, разводя мысли в разные стороны. Я повоевала с собой, оставила на полях сшивки кое-какие заметки, посмотрела на них и махнула рукой. Не мое это. Да и на одном месте сидеть надоело.
– Может, ты меня еще чему-нибудь поучишь? – спросила с надеждой.
«Почему бы и нет? Находи поток».
На мгновение стало страшно. А если я выужу из потока нить и снова услышу зов? А что если ветер опять унесет меня Вечность знает куда, а я не справлюсь с потоком и потеряюсь? А вдруг…
«Знаешь, Яссмилина, для человека, который не любит думать, ты тратишь на это занятие непозволительно много времени», – прошелестело по листу сшивки перо.
Я застенчиво улыбнулась.
«Не мучай себя. Воровские мозги – не для размышлений, а для действия. И, кстати о нем, где нить потока?»
– Здесь! – спохватилась я.
Ай, прохвост, провел! Меж моими пальцами скользнула вьющаяся голубая змейка.
«Это цепляющая нить. Перемещает нужный предмет в твои руки. Проходит через магические ловушки, но не проходит сквозь материальное. В некоторых случаях и самого вора подтягивает к цели, но на незначительное расстояние. Будь с ней осторожна».
– Ладно.
«Пробуй».
Убрав сшивку в поясной карман, я осмотрелась. И заприметила камень, лежащий на остатках башенной крыши. Чем понравился – не знаю, наверно, небольшими и безобидными размерами. Я собралась с духом, размахнулась, выбросила нить вперед… и полетела следом. Ноги шаркнули о землю, сапоги ухнули вниз, а я оказалась висящей между небом и землей на расстоянии вытянутой руки от выбранной цели. Только и успела упереться босыми пятками в шершавую каменную кладку стены. И это значит – «в некоторых случаях»?..
Ну, Эйрин… я бы тебе сейчас сказала…
Я глубоко вздохнула, задержала дыхание и попыталась успокоиться. Посмотрела на небо, затянутое золотисто-багряной дымкой закатных сумерек. Посчитала до десяти. И выдохнула, отмечая замедляющееся сердцебиение. И собралась наконец с мыслями. Проверила на крепость нить, обмотанную вокруг запястья, и осторожно потянула камень на себя. Удалось сползти вниз на пару шагов, но и моя цель потянулась следом, и теперь угрожающе покачивалась на самом краю, прямо над моей беззащитной макушкой. Я мрачно вздохнула, перебирая ногами по стене. И не туда, и не сюда, а…
– Развлекаешься?
Я чуть нить не выронила. Шхалар стоял внизу и, задрав голову, смотрел на меня с очевидным любопытством. Я смущенно кашлянула. И сказать-то – нечего, только свободной рукой юбку… перехватить.
– Помочь или не мешать?
– И то, и другое, – буркнула вполголоса, но он услышал.
Сумеречная «лапка» вынырнула из ниоткуда, подхватила меня под мышки и плавно потащила вниз, отпустив у земли. Камень сполз следом, бухнувшись к моим босым ногам.
Я перевела дух, передернула плечами и исподлобья глянула на Шхалара:
– Ты вовремя… – и опустила взгляд. Ничего нового, он, конечно, не увидел, но… неудобно. Да так, что благодарность с языка не шла.
– Не за что, – заметил он иронично и, развернувшись, побрел обратно в башню.
Я растерянно захлопала ресницами. И что? И все?.. А где же привычное «Ясси, ты недоразумение»? И ни насмешек, ни нравоучений? Да ладно!
– А как же… А где?.. – вырвалось невольное.
– Размечталась, – фыркнул сумеречный и уже из башни скупо обронил: – В благодарность за настой.
– П-пожалуйста… – пробормотала в ответ, посмотрела на низкий пустой проем входа и пошла искать потерянные сапожки.
Размечталась… Нет, раньше я действительно мечтала, чтобы он обратил на меня внимание, но проходило время, я взрослела, дружила и целовалась с мальчишками из соседних родов и… И – да – мечтала про себя. Что может быть, когда-нибудь… Пока не поняла, что ничего не выйдет. Что все останется, как было, и всесильный источник никогда не заметит некое неуемное недоразумение, если, конечно, оно не начудит так, что его захочется пришибить. И даже мечтать перестала.
А прежде между нами происходило всякое. Но самое неприятное, пожалуй, – как я ему в любви признавалась. Помнится, родни дома не было, и мы с Айло стащили из подвалов бутыль яблочного вина. И в разгар нашего веселья явилась эта неразлучная парочка. Райден бутыль у нас отнял, среднему братцу накостылял, а я, удерживаемая за шиворот сумеречной «лапкой», в сопровождении Шхалара отправилась проветривать затуманенные мозги. А мне только-только шестнадцать стукнуло, и я решила, что теперь все можно. Он послушал мои пьяные откровения и молча окунул в фонтан – для придания мозгам ясности. И, конечно, после я в ужасе сбежала прочь, но сказанных слов назад, увы, не воротишь. А сумеречный с тех пор смотрел на меня с таким неодобрением, словно я у него что-то украла… или вот-вот украду.
Сев на камень, я обулась. И что я в нем только нашла, в занозе в этой сумеречной?.. И не шибко красив, и не слишком приятен, и обаяния нет и в помине, и характер – вредный и нелюдимый… Зато когда я нуждалась в помощи – а нуждалась я в ней часто, – он оказывался рядом. Немыслимым образом возникал из ниоткуда и молча протягивал руку. Потом, конечно, проходился по моей неуклюжей особе вдоль и попрек, но я бы на его месте тоже язык за зубами не держала. Да и получала всегда по делу. А может быть, виновата еще и его источниковая сущность. У меня с любыми источниками отношения складывались… непонятные.
Я поглазела на темнеющее небо и решила на сегодня с опытами закончить. И есть хотелось, и выспаться надо, пока мои спутники сил набираются. Я вернулась в башню и осмотрелась. Брат спал на боку, уткнувшись носом в стену. Шхалар дремал на животе, обнимая сумку. Оба тихо сопели, похрапывая, и меня тоже потянуло в сон. Перекусив, я закуталась в одеяло, свернулась клубком под боком Райдена и в полудреме вспомнила давний разговор с прабабушкой.
***
…Я сидела в саду на качелях, в нескольких шагах от источника мглистых сумерек, и с интересом за ним наблюдала. Вьющиеся сизо-серые плети, похожие на лепестки огромного цветка, растекались по зеленой траве, а из облачной сердцевины вырастала туманная тень, смутно напоминающая фигуру человека и поднимающаяся на высоту двух-трех этажей. Но стоило мне слезть с качелей и подойти ближе, как источник испуганно подобрал под себя многочисленные щупальца и сжался.
Позади меня прошуршали шаги – легкие, чуть прихрамывающие.
– Источники странно устроены, – задумчиво сказала прабабушка. – Они отдают силу нуждающимся, но не приемлют того, кто приходит красть.
Я бросила на нее удивленный взор через плечо. Серебристо-седые волосы собраны в пучок, выцветшие зеленовато-карие глаза и смотрят на меня, и не видят. Постоянно отсутствующий взгляд на морщинистом лице прежде казался привычным, но сейчас почему-то беспокоил.
– Так я же… не вор!
– Ты – неинициированный Перекресток, сущность вора в тебе есть, и источник тебя к себе не подпускает, – придерживая подол длинного сизого платья и чуть прихрамывая, она подошла ближе. – И так будет всегда. И неважно, каков источник – неодушевленный или же… человек.
Я покраснела и отвернулась:
– Да это-то причем?..
– Притом. Притом, что тебя тянет к Шхалару, как и к любому источнику, – прабабушка проницательно улыбнулась. – Ты ведь поэтому не отходишь от нашего источника, поэтому хочешь понять, что так манит, не подпуская?
– Ну…
– Все объяснимо. Печати инициированного пути у тебя нет, а способности есть, и эти способности требуют удовлетворения и развития. А ни первого, ни второго не будет, пока ты не научишься находить потоки нужной тебе силы и черпать из них необходимое. А ты не научишься использовать их правильно без инициации. Но организм силу требует, и неважно, откуда ты ее возьмешь. Смирись, Ясси. Смирись с тем, что тебя всегда будет тянуть к источникам непреодолимо. Смирись и терпи. Иного – не дано.
Я снова посмотрела на пугливо поджатые сизые лепестки. Как у них со Шхаларом много общего… Как я далеко – так он расслабляется, а как поблизости – так прячется, сжимается, скрывается… Райден говорил, он бывал и веселым, и общительным, и обаятельным, и только я всегда видела одну и ту же опостылевшую маску…
***
Меня разбудило солнце. Осторожно пробираясь в башню через круглое окно, оно пощипывало глаза и ласково скользило по моему лицу. Сев, я сладко потянулась и улыбнулась ему. Яркий свет заливал комнатку, изгоняя из углов мрачные тени.
Я выбралась из-под одеяла, снова потянулась, попрыгала весело и бодро устремилась наружу, к приятным запахам еды. И попутно проверила местонахождение светляка, о котором вчера подзабыла. Распахнула ворот платья и с улыбкой подмигнула крошечному сизо-черному комочку, съежившемуся до размеров ниточного узелка. Интересное явление. Первый раз вижу, чтобы светлячки уменьшались. Обычно они почти переставали светиться и потому казались меньше, а этот… Этот уменьшился настолько, что я его едва разглядела среди швов. Я оттянула вырез платья еще больше и…
– Думаешь, за ночь там что-то изменилось? – вопрос сумеречного застиг врасплох.
Я вздрогнула, разгладила пыльно-серую ткань платья, застегнув ворот, и заметила:
– А почему тебя это волнует?
Нет, сегодня ты мне не испортишь настроение, язва несносная… Я улыбнулась Райдену, проигнорировала приподнятую бровь Шхалара и села на камень у светлячкового костра, выражая готовность съесть все, что дадут.
– Как ты? – мягко спросила у брата.
– Бывало и хуже, – он протянул мне плошку с кашей.
Я мигом забыла обо всем на свете, торопливо поглощая еду. Сколько воровские опыты, оказывается, сил требуют и как после них есть хочется… Я выскребла все подчистую, с сожалением посмотрела в пустую плошку, облизнулась, вздохнула, расслабилась и отметила странную тишину. Оба моих спутника молчали, и лишь ветер, бродящий в развалинах крыши, изредка бормотал что-то себе под нос. Я посмотрела на Райдена, потом – на Шхалара. Так и есть. Мутные отсутствующие взгляды у обоих, что указывало на бурное обсуждение по мыслесвязи. А меня как бы и нет…
Дождавшись, когда они с головой уйдут в мысленный разговор и потеряют связь с реальностью, я изо всех сил стукнула ложкой о жестяную стенку плошки. Оба мага дружно подскочили и растерянно заморгали, уставившись на меня. Нравятся они мне в такие моменты – недоумевающие, трогательно-беспомощные… Я улыбнулась про себя и поставила плошку на землю.
– Что, Ясь? – Райден, болезненно морщась, потер виски.
– Да ничего, – я безмятежно пожала плечами.
– Брось, – он нахмурился, – зачем буянишь?
– Буяню? – удивилась невинно. – Я не буяню. Я просто о себе напоминаю. Что я здесь. И хочу быть в курсе того, что нас ждет.
– Знаешь… – строгим тоном, не допускающим возражений, начал брат, но на сей раз возражения у меня нашлись.
– Знаю. Я – глупый ребенок, который ничего не понимает и которому ничего знать не полагается, так? – уточнила иронично.
– Яссмилина, ты бы… – встрял сумеречный.
– …не совала нос, куда не надо? – я подняла брови. – Да, а вы предсказуемы… А я давно выросла. И пусть еще не поумнела, но это не значит, что меня нужно воспринимать предметом обстановки. Выкладывайте.
Переглянулись. Опять по мыслевязи пошушукались. Похмурились. Но меня в известность поставили.
– Мы думаем, как дальше идти, – нехотя сообщил Райден. – Нам бы до гор добраться, там пустошь заканчивается, но пути – два.
– Один – безопасный, но долгий, дней на пять. А второй – короткий, к ночи у гор будем. Но идти придется через старые хранилища, а там много разной дряни, – добавил Шхалар.
– Длинным идти, конечно, – вставила я, глядя на бледную физиономию брата.
И дело не в моем «желании» попасть домой. Райдену еще не один сезон восстанавливаться. С потерей внутреннего ощущения силы маг теряет и саму возможность находить потоки, а потратился брат так, что… Будь он в порядке – пусть хоть через Вечность домой ведут, а теперь… Один еле живой маг – и это Шхалар, – и две бесполезные заботы ему в нагрузку…
– Длинным не получится, – брат снова устало потер виски. – Мы не рассчитывали ни на задержку здесь – а задержаться пришлось, ни на еще один рот.
Эй, опять я во всем виновата? Ну, в общем-то… Из-за меня действительно много времени потеряно, да и ем я хорошо… Но – так рисковать?..
– Может, другой путь есть, а? – спросила безнадежно.
Оба отрицательно качнули головами. А мне при мысли о коротком пути стало страшно. И совсем не потому, что дорога вела к домашнему нагоняю. Нет, по иной причине. Страх – нет, даже не страх, а липкий глубинный ужас – медленно заполнял душу, шелестя скользким хвостом.
– Не надо… – мой голос предательски дрогнул. – Не надо туда идти… Не надо!
– Почему? – пытливо уточнил Райден.
– Не знаю… – ответила хриплым шепотом. – Мне… просто очень страшно…
– Но тебе всегда страшно, Яссмилина, – Шхалар встал и насмешливо глянул на меня сверху вниз. – Ты постоянно всего боишься, и это может быть оправданием. Но не доводом.
– Идем коротким, – решил брат.
Ну и зря… Я насупилась, но отправилась умываться и обуваться, чтобы пойти за ними следом, прочь от развалин, по пути доплетая косу. А что еще оставалось делать? Только… терпеть. И на каждом шагу воевать с невесть откуда взявшимся страхом, от которого уже к светлым сумеркам у меня начало сводить колени.
И все бы ничего, и бояться я привыкла, но прежде знала, чего именно боюсь. А тут… на пустом месте – до мелкой дрожи по телу, до липких ладоней, до трясущихся поджилок и потери аппетита. И как меня ни подгоняли, я не смогла заставить себя прибавить ходу. В конце концов Райден молча взял за руку, потащил за собой, и мы пошли быстрее. К тому самому, что так пугало.
И оно, то самое, не заставило себя долго ждать. С закатными сумерками мы приблизились к горам почти вплотную. Лишь далекие, наконец-то зеленые холмы и глубокий овраг преграждали нам путь. Вернее, не овраг. А пропасть, чей край выделялся на золотисто-красном небе черной каймой. Всего-то – подняться на холм и перебраться через пропасть?..
Я остановилась, испуганно озираясь по сторонам. Здесь страх усилился настолько, что я потеряла ощущение себя, растворяясь в нем, обрывая связь с действительностью. И если прежде мои мысли испуганно метались, сочиняя план побега один хуже другого, то теперь голова налилась тяжестью, тупой, до звона в ушах. Звона предупреждающего, и, кажется, об опасности…
– Н-не п-пойду!.. – прозаикалась в ответ на суровые взгляды. – Н-не т-туда!..
Райден молча взял меня под мышки, подтащил к краю обрыва и, поставив на свитый из сизых теней узкий мост, осторожно подтолкнул в спину. На дрожащих ногах я сделала один крошечный шаг, потом – второй, и посмотрела вниз. Дно скрывала пелена молчаливого грязно-серого тумана. Стена оврага с нашей стороны – безжизненная, иссушенная, желто-красная, а с противоположной – коричневатая, изрытая корнями кустарников. И подозрительно близкая.
Я зажмурилась, делая следующий шаг. Подсмотрела одним прищуренным глазом на дорогу, шмыгнула носом и нерешительно пошла вперед. Страх не отпускал, усиливаясь с каждым мгновением. За спиной сопел брат. Следом за ним шел Шхалар. Ему-то и досталось.
– Ясси, беги!.. – Райден сильнее подтолкнул меня вперед.
Я на противоходе обернулась. Клок моста вместе с сумеречным проседал, а вокруг него медленно распускался бутон мерцающей тьмы, от одного вида которой сводило колени, а вдоль позвоночника взад-вперед пробегали липкие ледяные лапки древнего ужаса. Вечность! И это не ругательство. Это… это ее щупальца. Одухотворенная сущность, обитающая за Изнанкой, но приходящая в живой мир, чтобы убивать. А мы – лишь на середине моста, и Райден – совсем пустой… Брата не отдам!..
Нет, страх не исчез, он… замер, давая мне передышку. И я ею воспользовалась, действуя без раздумий. Одной рукой свила цепляющую нить, которую швырнула к Райдену, а второй – нить захвата, отправленную к ближайшему кустику. Резкий рывок – короткий полет, и я плюхнулась на вершине холма, а Райден просвистел мимо меня чуть дальше. А Шхалар застрял. И щупальца Вечности, подбираясь к нему все ближе, высасывали магию – фигура сумеречного расплывалась, теряя очертания, превращаясь в облако сизого тумана.
– Шхал!..
– Уходите!.. – прохрипел в ответ.
Пока черные плети добрались только до его колен, надо что-то делать… Райден не поможет, а я, я… Понимание пришло мгновенно. Я же вор, ветер меня побери… И, как сказал, Эйрин могу красть даже то, что очень хорошо запрятано. И даже если это «очень хорошо» охраняется Вечностью…
Я сложила ладони лодочкой и заорала:
– Шхал, я могу помочь! Только раскройся! Ну, защиту ауры ослабь! Подпусти меня! И я смогу тебя украсть!..
