Дарья Ермашкевич
Внутри
В комнате никого не было, и Лиза просто бросила вещи на одну из пяти кроватей – незанятую, как сначала показалось. Для общежития тут было немного хлама, и даже чувствовалось некоторое единство во всем этом беспорядке. Так бывает, когда хозяин комнаты один, а не несколько человек. Лиза чаще предпочитала называть их именно так, поскольку тогда ей казалось, что нелюди не почувствуют в ней чужую.
Шмыгая тапками по полу, Лиза добралась до кухни, чтобы разогреть пачку того, что местные называли едой. Для продвинутых технологий нелюдей «еда» вертелась в печке слишком долго и пахла слишком отвратительно, но, похоже, никому до этого не было дела. Приличная еда тут была не в почете.
Во входную дверь постучали – громко, настойчиво, даже агрессивно. Разумеется, дверь была не заперта, и весь грохот создавал один из постояльцев. Даже зная это, Лизе пришлось сделать усилие, чтобы не вздрогнуть и не оглянуться, а остаться такой же безучастной, как и та женщина возле умывальника.
Дом постепенно наполнялся нелюдьми, голосами, звуками. Лиза выскользнула из кухни, и, проходя по коридору, мельком заметила отражение девушки, внутрь которой она вероломно вторгалась. Пухлое личико с малюсенькими глазками и непослушными белыми кудряшками. На поношенном платье неряхи местами виднелись пятна.
«И за что ее только сюда упекли?»
У Инги бы нашелся на это саркастичный ответ. У нее вообще чувство юмора было получше, чем у всех них вместе взятых. Инга бы пошутила – все бы разразились дружным хохотом, на мгновение, забывая об общей проблеме. И только грозный голос Кэтрин вернул бы все в прежнее русло. Лизе вдруг снова стало одиноко. Она особенно скучала по Финну, и, конечно, по Димке.
В комнате теперь было полно нелюдей, поэтому девушке пришлось буквально протолкаться к своей кровати. Едва заметив вывернутую наизнанку сумку, Лиза мгновенно вспыхнула от гнева.
– Кто это сделал? – проревела блондинка, злобно сверкая крошечными крысиными глазками. Даже для дурдома, чем по сути и был Дом для бракованных, это было слишком.
Нелюди шарахались в стороны, когда Лиза громко требовала ответа. Ее маленькая нога едва не опустилась на что-то мягкое, и, поняв, что это было, Лиза взревела еще яростнее.
– Кто это сделал?! Выходи сюда, тварь! Я с тебя шкуру спущу!
Она подняла с пола куклу, пытаясь одновременно запихать набивку обратно в распоротый живот и вытереть рукавом слезу с собственной щеки. Кукла нисколько не походила на игрушку Настюшки, однако Лиза как будто снова переместилась в тот самый день на Земле.
Один из нелюдей – тот крупный тип в углу с глазами в разные стороны – подозрительно грыз ногти сразу на пяти пальцах и противно хихикал. Лиза бросилась на него и ухватила за шиворот.
– Зачем ты это сделал? Отвечай! Отвечай сейчас же!
Лиза перехватила его руку и парой жестких ударов о стену выбила из нее кухонный нож. Толстяк возмущенно уставился на девушку. Нелюди замолкли и тупо смотрели, чем все кончится.
– Я хочу знать, что внутри.
– Псих! Чертов псих! Там ничего нет, как и у тебя! Как и у всех вас!
В сущности, психом он и был – бракованным. Однако Лиза продолжала говорить с толстяком, как с нелюдем, как будто могла пристыдить его, вырвать из него просьбу о прощении за все, что другие нелюди ей сделали. По щекам девушки текли слезы, такие же скупые и маленькие, как и ее временные глаза.
– Это моя кукла! Моя! Понял? Мои вещи нельзя трогать! И тем более вспарывать им брюхо этим чертовым ножом!
– Но я хочу знать, что скрывается там; что у них там, внутри. Я хочу видеть это.
– А я не хочу, чтобы ты прикасался к моим вещам.
Лиза ударила его о стену сильнее и конец фразы процедила сквозь сжатые зубы, слегка поцарапав себе язык – трудно за день привыкнуть, что у тебя сколото сразу два резца. Вероятно, до того, как Лиза в нее вселилась, блондинка сопротивлялась при аресте, и ей выбили зубы.
– Еще раз тронешь мои вещи – я этот нож тебе в глотку засуну, ясно? Да так, чтобы оно у тебя знаешь откуда вылезло?
Из толпы нелюдей Лизу буквально вырвали женские руки, так и не дав вдоволь насладиться угрозами. Лиза сопротивлялась, всеми силами выражая свое недовольство, и уже как раз собиралась добавить парочку крепких ругательств, когда женщина оттащила ее за стену и, зажав рот ладонью, зашептала.
– Послушай, ты здесь меньше суток, а следующую ночь можешь и не пережить, если продолжишь в том же духе. Знаю, что ты думаешь: «тут же полно охраны». Но, поверь, ночью они не станут спасать тебя, когда психи явятся поквитаться. Охране нет дела до нас, пока мы не выходим наружу. Мы в помойном ведре, все мы. Поэтому если хочешь жить, постарайся не вонять слишком сильно, чтобы не привлечь лишнее внимание.
Секунду Лиза ошарашено смотрела на женщину. Она говорила как человек. В ней как будто была Душа. Наверное, в этой странности и заключалась ее поломка, в итоге незнакомка ведь тоже была нелюдем.
Лиза понятливо кивнула, чтобы женщина убрала руку от ее рта. Незнакомка совсем по-человечески покачала головой и протолкалась обратно в комнату через толпу нелюдей.
Кэтрин сказала бы Лизе то же, что и эта женщина. И была бы права. Лиза была самой несдержанной, юной и… глупой, если уж на то пошло. Так, почему, почему же сейчас здесь была именно Лиза − не расчетливая Кэтрин, не остроумная Инга, не миротворец Финн? В отличие от остальных, Лизе было шестнадцать, когда все началось, и она меньше других была готова ко всему этому.
Незнакомка оказалась права. Ночью охранники и правда испарились, так что Лиза точно знала, чьи шаги сопровождали ее в ванную. Когда они были совсем близко, девушка сделала вид, что поворачивает на кухню. Это была лишь уловка, чтобы вильнуть в другую сторону и пнуть первого нападавшего в живот. Нелюдь ухнул. Металл, выпавший из его руки, со звоном приземлился на пол. За ним было еще двое.
В это же время из кухни вынырнул тот самый Потрошитель кукол в компании подружки – нет, сестры – поправилась Лиза, мгновенно оценив родственное сходство. Девушка стала пятиться к выходу, по пути сгребая все, что попадалось под короткие толстые пальчики блондинки, и швыряя их в приближавшихся психов.
«Жестокие придурки везде одинаковы», – верно подметила бы сейчас Инга.
Краем глаза Лиза заметила железную стойку-вешалку, не думая схватила и ее, взмахнула пару раз перед собой, будто отгоняла факелом диких зверей, а потом бросила в нападавших. Пусть они и были бракованными нелюдьми, вряд ли стоило надеяться, что заминка продлиться дольше секунды. Развернувшись на босых пятках, Лиза толкнула входную дверь и понеслась вверх по ступеням.
Пять, семь, десять – Боже, как же много этажей было в этом поземном муравейнике. Стараясь изо всех сил, незнакомое ей тело уже почти достигло предела. Может, у блондинки были проблемы с сердцем? Или она просто была слишком неспортивной для таких резких нагрузок? Наконец впереди замаячила арка.
Выстрел. Лиза нырнула обратно на лестницу. Разумеется, охранники слышали ее громкие шаги, ее частое надрывное дыхание. Снизу, как из преисподней, доносились голоса преследователей. Впереди пост охраны с четкими указаниями не выпускать никого из поломанных наружу.
«Куда угодно, только не назад», – сказала бы Инга.
