Дарья Донцова
Ужас на крыльях ночи
Глава 8
На ярмарку садово-огородного инвентаря я приехала заблаговременно.
– Мы постарались оформить самый оригинальный стенд на выставке – сделали имитацию дачного участка, – объяснила Наташа, подводя меня к воротцам, над которыми висел плакат «Садтрестогород». – Начало акции «В гостях на шести сотках у Арины Виоловой» через двадцать минут. Вы успеете переодеться и въехать в суть действа.
Я опешила.
– Мне потребуется сменить одежду и кого-то изображать?
– Писательницу Арину Виолову, – без тени улыбки пояснила Наташа. – Сейчас все объясню. Видите макет домика? Это вроде как ваша дачка. Мы распахнем ворота, народ хлынет на стенд и встанет за столбиками. Не волнуйтесь, никто к вам не полезет, охрана не пропустит. Итак, раннее утро, писательница только проснулась. Мычат коровы, пищат куры, поют птицы.
Мне понравилось заявление про пищащих кур, и я решила пошутить:
– Все эти звуки следует издавать мне?
Но пиарщица восприняла мой вопрос серьезно.
– Нет, пойдет запись. Вы сначала смотрите в окно, прикладываете ладонь козырьком ко лбу, вглядываетесь в даль. Выходите во дворик. Перед вами зеленая трава. Ей требуется кислород. А как его доставить корням?
В моей памяти ожили обрывки знаний по ботанике, полученные мной в четвертом классе.
– Если не ошибаюсь, растения дышат листьями.
– Отлично, – похвалила меня Наташа. – А корешки? Им-то каково в земле, без глоточка воздуха? Загибаются, бедные! Вот «Садтрестогород» и придумал сандалии аэрации. Вы их наденете и пойдете по газону, произнося рекламный текст. Виола, очень вас прошу, речь утверждена нашим президентом, в ней нельзя ни словечка менять.
– Придется ее зазубрить? – испугалась я.
– Нет, мы понимаем, что это трудно, поэтому дадим вам «ухо», как телеведущей. Катя будет произносить фразу, а вам останется лишь повторить ее.
– Великолепно! – обрадовалась я.
– Вы такая милая, не скандальная, – восхитилась Наташа, – одно удовольствие с вами работать. Кстати… Уж извините за этот вопрос, но как вы воспринимаете людей с нетрадиционной внешностью? Например, афророссиян?
– Мое отношение к человеку зависит от его личных качеств и совпадений наших интересов, а цвет кожи, раса и национальность значения не имеют. Одно время у меня работал шофером Жорж, мать его родом из Подмосковья, а отец был студентом из Ганы, – объяснила я.
– Ну надо же! – обрадовалась пиарщица. – Нанятого нами артиста тоже зовут Жорж. Он будет исполнять танец вождя. Эй, кто-нибудь, найдите Жоржика! Вот вам рабочая одежда, халатик.
– Больше похож на платье, – заметила я.
– Натяните прямо поверх своей одежды, – попросила Наташа. – Вот молодец, как ты быстро пришел!
В этот момент я, поленившись расстегнуть пуговицы, надевала через голову хламиду, украшенную со всех сторон надписями «Садтрестогород», поэтому не видела, к кому обращается Наташа. А когда халат очутился на месте, я удивленно воскликнула:
– Жорж! Что ты здесь делаешь?
Бывший водитель округлил глаза и молниеносно поднес указательный палец к губам.
– Вы знакомы? – удивилась пиарщица.
Я, немного растерявшись, молчала.
– Нет, великая писательница меня с кем-то перепутала, – вывернулся мой бывший шофер. – Мы, чернокожие, все кажемся белым людям на одно лицо. Мы никогда не встречались, для меня большая честь работать с гениальной Ариной Виоловой.
– Жорж – солист балета… – начала Наташа, но договорить не успела, на стенд вбежала запыхавшаяся Катя.
– Уроды! «Огородтрестсад» полностью слизал нашу идею, построил макет дачи, участка.
– Надо срочно сообщить Филиппу Ивановичу, – занервничала Наташа, и обе девушки умчались, забыв про меня.
– Спасибо, Вилка, что не продали меня, – зашептал Жорж.
– Так ты теперь балерун? Больше не возишь пассажиров и не прикидываешься немым? – улыбнулась я. – Как дела?
– Вы мне тогда помогли, хороший совет дали, – зашептал парень. – Вот, видите амулет?
Жорж расстегнул рубашку, и я узрела висящий на его груди медальон из желтого, блестящего металла. В середине его торчал светящийся зеленый камень.
– Что это? – удивилась я.
– Его мне жрец дал, он моя защита от колдовства. Дорого заплатить пришлось, но зато меня охраняет не какой-то мешочек с травой, а электронный пси-излучатель! И у меня опять проблема с девушкой, ее мать к шаману обратилась, – на одном дыхании выпалил Жорж. – Но я после того нашего с вами разговора поумнел! Нашел в Москве настоящего колдуна-вуду, тот и изготовил оберег. Работает суперски, отражает любую отрицательную энергию, мгновенно снимает с меня присланную порцию.
Я чуть не расхохоталась.
– И как же медальон сие проделывает?
– Несколько раз в день пищит, – серьезно объяснил дурачок, – сначала тихонечко – ту-ту. Значит, оберег уловил злой сглаз. Потом, спустя секунд двадцать, посильнее – ту-ту-ту. Следовательно, уничтожил его.
– Интересно, – восхитилась я. – Ай да прибор!
– Уже четыре месяца безотказно работает, – похвастался Жорж. – Колдун пообещал, что оберег прослужит полтора-два года. А когда зеленый камень потемнеет, надо приобрести новый талисман. Я так и сделаю. Хотя стоит он офигенно дорого – три тысячи долларов.
– Разве ты не расстался с Аленой? – нахмурилась я. – Вроде понял, что с ней лучше не связываться.
– Ее звали Алиной, – поправил Жорж. – Нет, с ней давно отношения разорваны. Теперь я люблю Люсю. Она лучше всех. А вот ее мать… Баба на меня порчу и напускает. Просто ужас на крыльях ночи, а не тетка! Я теперь в ресторане «Сладкий крокодил» танцую. Приходите, проведу вас бесплатно. И поедите задарма. Повар прекрасно готовит, в особенности дурнятину. Заодно и поговорим. Как насчет встречи сегодня вечером?
Я хотела спросить, что за зверь такой «дурнятина», но вместо этого сказала:
– Давай созвонимся. К сожалению, я всю неделю занята.
– Жорж! – заорало из-за деревянной перегородки сразу несколько голосов. – Где тебя носит? Переодеваться пора!
Он испарился. Я села на деревянную табуретку.
С чернокожим Жоржем я познакомилась благодаря Ивану Николаевичу[2]. Зарецкий, крайне озабоченный моей безопасностью, нанял для меня водителя и сказал, что тот немой от рождения, хотя прекрасно слышит. На самом же деле проблем с вербаликой у парня никогда не было, просто я наотрез отказалась ездить с кем-либо, мотивируя свое нежелание так: шофер будет болтать, а я не желаю слушать глупости. Вот Иван Николаевич и велел водителю изображать немого.
Не стану подробно живописать, как Жорж управлял автомобилем, но однажды он удрал от меня. Произошло это после того, как я принесла ему из ресторана салат, креативно сервированный в черепе из пресного теста. Увидев угощение, Жорж пулей вылетел из машины и был таков. Потом беглец заявился ко мне домой. Сначала Жорж стал говорить о какой-то девушке, потом упал на колени, зарыдал… Мне пришлось его довольно долго успокаивать, и в конце концов я узнала правду.
Отец парня родом из Ганы. Он не женился на матери Жоржа, но, уехав домой, сына не бросил, признал его, даже платил алименты и каждое лето забирал мальчонку к себе. Жорик зиму, весну и осень проводил в Москве у мамы, а лето у папы, в небольшом африканском поселке. Жорж прекрасно владеет как русским, так и родным языком отца. Кстати, его бабка со стороны папеньки была колдуньей. Кроме того, у мальчика имелась и русская бабушка, гадалка и целительница, которая снимала порчу, сглаз, лечила от всех болезней. Обе старухи забили голову ребенка всякой ерундой, Жорж вырос очень суеверным. Все свои удачи-неудачи он объясняет исключительно влиянием добрых или злых духов, насыпаемых на него разными людьми.
В Москве много красивых цветных девушек, но Жоржу нравятся исключительно белокожие блондинки. Он симпатичен и влюбчив. Во время работы у меня он завел роман с Алиной, сделал ей предложение и получил согласие на брак. Но мать невесты, узнав, что жених наполовину африканец, запретила дочери даже думать о замужестве. Девица проявила строптивость, и тогда потенциальная теща в запале крикнула:
– Скажи своему негру, что я найму колдуна-вуду, твой Жорж и трех дней после этого не проживет.
Злобная баба понятия не имела о том, какое воспитание получил возлюбленный Алины, но ухитрилась плюнуть ядом в самое уязвимое место. Жорж, которому глупая невеста тут же сообщила про угрозу матери, перепугался до трясучки, всю ночь не спал, утром вышел на работу, и в тот же день я притащила ему салат в черепе из теста. Парень решил: вот оно, послание от жреца вуду. И сбежал от меня без оглядки.
Обратиться ко мне через некоторое время за помощью Жоржу посоветовал белый маг, к которому он обратился. Чародей приказал ему взять у меня любую вещь, тогда он сможет убить злые чары, напущенные на него. Я выслушала историю Жоржа и призадумалась: как мне себя вести? Рассмеяться? Объяснить дурачку, что любая магия срабатывает лишь в том случае, если в нее верят? Пообещать, что Жорж непременно встретит девушку, которая от всей души полюбит его и выйдет за него замуж, не обращая внимания ни на цвет кожи избранника, ни на мнение о нем своих родителей? В конце концов я сказала Жоржу, что не имею ни малейшего отношения к колдовству, а салат – это просто накрошенные овощи с мясом. Но, если белому магу нужна моя вещь, могу дать свой шелковый платок. Мы с бывшим шофером расстались друзьями. И вот теперь судьба опять нас столкнула.
Я поерзала на табуретке, ощутила боль, встала, осмотрела сиденье: на нем ничего не было, догадалась засунуть руку в задний карман брюк и вытащила зажигалку – ту самую, обнаруженную вчера под окном. Светло-серые летние слаксы я обожаю, они удобные, модные. Вчера я была в них, когда заглянула к соседям и сунула находку в карман. Сегодня опять надела любимые штаны: и вот держу в руке блестящее «огниво» с надписью «С Новым годом!». От нечего делать я стала рассматривать вещицу. Она точно не из золота, скорее всего просто покрыта каким-то золотистым составом. Подобные зажигалки продаются повсеместно, эту отличает от них гравировка. Снизу из корпуса торчал страз. Я понажимала на него, потом пару раз открыла-закрыла крышку, но пламя не появилось.
И тут передо мной появилась Наташа, которая сразу стала извиняться:
– Арина, простите, что бросила вас одну. «Огородтрестсад» совсем оборзел! Ой, пора уже… Вот вам «ухо», сейчас начинаем. Выглядите вы потрясно! Супер!
Глава 9
Наташа выскользнула из макета дачки.
– Арина сидит на табуретке, – сказал голос в голове.
– Сижу, – машинально ответила я.
– Смотрит в окно.
– Гляжу.
– Улыбается.
– Чиииз, – сказала я и увидела людей, хлынувших в распахнутые воротца.
– Супериссимо!
– Супериссимо! – повторила я.
– Вам не надо произносить то, что не относится к тексту.
– Вам не надо произносить то… – громко начала я и осеклась.
Ага, понятно, не нужно вещать попугаем. А теперь дайте мне совет: как сообразить, где сценарий, а где дурацкие, не имеющие отношения к нему реплики суфлера?
– Арина встает и идет во двор, – прозвучало в ухе.
Я покорно выполнила приказ.
– Ах, какая хорошая погода.
Я продолжала улыбаться, ожидая подсказки.
– Ах, какая хорошая погода! – заорало у меня в ухе.
От неожиданности я подпрыгнула.
– Ах, какая хорошая погода…
– Надену-ка я замечательные аэробные сандалии, выпущенные моей любимой фирмой «Садтрестогород». Натягивает обувь.
Я продекламировала текст.
– Не повторяйте мои указания! – возмутилось «ухо».
– Не повторяйте мои указания! – объявила я.
– Арина, то, что вы услышите сейчас, не повторяйте вслух. Сядьте на скамеечку, элегантным жестом наденьте садово-огородный инвентарь и шагайте по траве.
– Поняла, – кивнула я.
– Со мной разговаривать не надо, – прошипело «ухо».
– Хорошо, – согласилась я. Затем танцующим шагом приблизилась к лавочке, села на нее, сбросила балетки и оторопела – возле скамьи лежали две железные ладьи с ремешками-креплениями. Менее всего они походили на сандалии, скорее уж на раритетные коньки-снегурки, которые в середине двадцатого века дети привязывали к валенкам. Только вместо полозьев сейчас снизу торчали довольно длинные, тесно посаженные металлические штырьки вроде гвоздей.
– И как это примотать к голым ногам? – спросила я вслух.
– Балетки наденьте, – посоветовал невидимый помощник.
– Отлично, – обрадовалась я и принялась за дело.
Застегнуть сандалии оказалось не так просто – толстый кончик ремешка никак не желал пролезать в пряжку. Но меня всегда отличало редкостное упорство, и в конце концов я достигла поставленной цели.
– Шагайте! – приказал голос.
Я выбросила одну ногу вперед, опустила ее на траву, поняла, что гвозди воткнулись в почву, и проделала то же самое со второй конечностью.
– Ах какие удобные, прекрасные, недорогие садово-огородные инструменты, – запело в моей голове. – Корни травы, напоенные кислородом, заколосятся зелеными посевами по всем моим шести соткам на радость коровкам и курочкам. Арина!
– А? – спросила я.
– Идите вперед и говорите.
Я попыталась вытащить правую лапу из почвы, но потерпела неудачу.
– Двигайтесь, – зашипел голос. – Ну же!
– Не получается, – шепотом объяснила я. – Гвозди плотно воткнулись, не могу их выдернуть.
– Блин! – раздалось в ухе.
– Блин! – машинально повторила я.
Собравшаяся толпа радостно захохотала.
– Арина, обожаю ваши книги, – крикнула толстая блондинка в кислотно-оранжевом сарафане. – А чего вы делаете?
– Даю траве кислород. Если хотите походить на меня, купите эти сандалии, – подсказал голос.
Я покорно повторила эту фразу и вновь безрезультатно попыталась выдернуть ноги из почвы.
– Спокойно, сейчас решим проблему, – пообещал мой кукловод. – А ну-ка, позовите корову.
– Кис-кис-кис! – закричала я.
– Мама, мама, – запищал чей-то ребенок, – сейчас кошечка прибежит?
– Арина, – простонал голос, – корову не так кличут.
– А как? У меня нет опыта общения с крупным рогатым скотом, – объяснила я.
– Почмокайте, а потом крикните: «Машка!»
– Машка! – завопила я.
– Чего? – ответили из толпы. – Мишка, ты меня ищешь? Так я тута стою. Здесь клоун бесплатно выступает.
– Пора коровку подоить, – подсказало ухо.
Я открыла рот, да так и осталась, потому что с левой стороны стенда показалась… свинья, сделанная из фанеры. Декорация передвигалась на колесах, толкала ее ползущая на корточках, полностью скрытая за раскрашенным муляжем хрюши Наталья.
– Подою-ка я коровку! – защебетало в ухе.
Мне пришлось выдать текст. Свинья подъехала ко мне и замерла.
– Можете сесть на корточки? – чуть слышно осведомилась Ната.
– Наверное, да, – ответила я.
– Опускайтесь и делайте вид, что тянете за вымя, а я пока сандалики вам развяжу и вытащу их, – пообещала девушка.
Я присела и очутилась на одном уровне с пиарщицей.
– Одерните халатик, чтобы никто моих рук не видел, – попросила та.
– Это же свинья, – шепнула я.
– Простите, глупо получилось, – смутилась Наташа. – Слишком вязкий грунт насыпали, вот вы и застряли. Извините. Стенд оформляли ночью и, как всегда, накосячили, по-свински получилось.
– Я не обзывала вас свиньей. Вы сами прикатили хрюшку, – пояснила я.
– Куда? – не поняла Наташа.
– Сюда, – уточнила я. – Как ее доить?
– Шутите? – ахнула пиарщица. Она присмотрелась к муляжу. – Ой, и правда хавронья! А где буренка? Мы заказывали корову! Блин… И что теперь делать?
– Идиоты! – завопил голос в моей голове. – У вас вместо мозгов вата!
– Идиоты! – продекламировала я.
– Ой, тише! – взмолилась Наташа.
Я захлопнула рот.
– Мама, мама, а что тетя с кабанчиком делать будет? – тоненько закричал из толпы ребенок.
– Убью всех! Выгоню! Ноги оторву, вместо ушей приделаю! – пошел в разнос голос. – Стадо дятлов!
Я сообразила, что этот пассаж никак не для зрителей, решила взять контроль за ситуацией в свои руки и закричала:
– Аэродинамические сандалии запустили в почву воздух, травка стала зеленой, и к нам из леса прибежала дикая свинка, чтобы полакомиться ею.
– Гениально! – восхитился голос. – Медаль на грудь, варенье в рот!
– Лучше замолчи, – распорядилась я, – толку от тебя никакого. Где моя корова?
– Сволочи! – взвизгнул голос. – Не то животное выпилили, дебилы!
– На то они и дебилы, чтобы поступать по-дурацки, – возразила я. – А виноват их начальник, следовало проверить их работу самому. Хочешь, чтобы дело не провалилось? Делай сам!
Наташа захихикала.
– Развязала сандалии? – накинулась я на нее.
– Нет.
– Почему?
– Ремешки дурацкие, не выпиховываются из пряжек.
– Супер! – восхитилась я, особенно словечком «выпиховываются». – Все, увози хавронью.
– А вы как же? – забеспокоилась Наташа.
– Позови сюда какого-нибудь мужика, пусть он меня выдернет и посадит на табуретку, – приказала я. – Но действуйте оперативно, а я пока народ развлеку.
Наташа, передвигаясь на карачках, утащила свинью.
Я выпрямилась и выдала:
– Ушел от нас Винни-Пух.
Толпа заржала.
– Пятачок, Арина, – подсказал кто-то из зрителей.
– Молодцы! – заорала я в ответ. – Сразу заметили мою ошибку. А почему? Потому что аэровоздушные сандалии не только рыхлят почву, но и благотворно воздействуют на мозг дачника. Вы топаете по земле, кровь быстрее струится по жилам… Смотрите, какая красота у меня на участке.
– Ура! – завопил женский голос. – Вот это подарок!
– Что такое? – не поняла я. – Кто орет?
– Упади! – закричало «ухо». – Лопата не сегодня, а в среду! С ума сошли?
С потолка грянула бравурная музыка, потом раздался свист, сверху свалился какой-то предмет и воткнулся в землю. Я онемела. В миллиметре от моей ноги торчала здоровенная лопата.
– Это другой сценарий! – простонал мой незримый помощник. – Виола, вы живы?
Я кивнула.
– Идиоты все перепутали, – зачастил голос, – лопата должна спланировать до того, как вы появитесь на участке, и вовсе не сегодня. Я с ума сойду сейчас!
– Мне вас не жаль, – огрызнулась я. – Что было бы, попади инвентарь мне в голову?
– Му-му-му, – тоненько запищали слева. Я посмотрела в сторону звука и обомлела: по лужайке медленно двигалась фанерная… коза. На сей раз муляж катила Катя, на шее у нее висели на веревке большие ножницы.
– Му-му-му, – надрывалась пиарщица.
– У тебя коза, – предупредила я, когда Екатерина замерла возле меня.
– Знаю, – прошептала Катя, – сейчас разрежу ремешки. Му-му-му.
– Бе-е, – поправила я. – Буренку так и не нашли?
– Сборище ослов, – забормотала пиарщица, – все перепутали, лопату запустили… Стой смирно, я разрезаю ремни. Ага, можешь потихоньку сходить с сандалий. Я сейчас уползу с козой, сделай одолжение, помоги исправить косяк, возьми лопату, положи ее на плечо и уходи красиво.
– Нет, глупо получится, – ожил в «ухе» голос. – Тогда придется сказать пару слов об интерактивном инвентаре. Виола, умоляю, спасите акцию! Если Филипп узнает, что она провалилась, всех нас выгонит. Наша судьба в ваших руках.
Катерина, безостановочно мыча, уволокла козу. Я ухватила лопату за ручку и потянула ее вверх. И тут из-за декорации высунулась Наташа, начала подмигивать мне, а потом закричала во всю мощь легких:
– Прямо из Африки по приглашению «Садтрестогорода» прибыл вождь племени, прима-балерун американской и российской оперы, лауреат международных конкурсов Жорж де ля Фуэте.
Я растерялась. Так, новая нестыковка. Ната же понеслась разыскивать мужчину, который должен выдернуть меня вместе с дурацкими сандалиями из почвы. А Кате кто-то (предполагаю, что голос из моего «уха») велел отрезать ремешки на них. Она выполнила указание, а Наталья в этот момент искала крепкого парня и не видела ни падения с потолка лопаты, ни торжественного выезда козы. Вот почему она объявила выход моего бывшего шофера.
Раздалась музыка, из-за спины Наты выскочил Жорж в облегающем сюртуке из парчи и пошел вприсядку. «Валенки, валенки, не подшиты стареньки», – запел пронзительный дискант.
– Мм-м-мм… – простонало ухо. – О боже!
Я вцепилась в лопату и начала дергать ее в разные стороны, пытаясь выдрать из вязкой почвы. В какой-то момент я нажала на торчащий из ручки гвоздик, послышался тихий щелчок, верхняя часть деревяшки отвалилась, и из нее забил фонтан воды. Жорж, которого окатило, взвизгнул, я присела и закрыла голову руками. Музыка оборвалась.
– Интерактивная саморазборносборная, автоматически поливальная лопата – ваш лучший друг, – торжественно объявил густой бас. – Только сегодня и только у нас скидка на всю продукцию «Огородтрестсад» ноль два процента. Купившему лопату в подарок одна аэровоздушная сандалия. Количество подарков ограничено. Спешите в сектор «Д». «Огородтрестсад» ваш лучший выбор на все времена. Ура!
Сверху посыпался дождь из мелко нарезанной разноцветной фольги и повалились воздушные шарики, украшенные яркой, бросающейся в глаза надписью «Огородтрестсад». Я, воспользовавшись тем, что зрители всех возрастов с радостным визгом бросились ловить падающие шары, позорно удрала, забыв и про лопату, и про застрявшие в газоне сандалии.
Первым, на кого я налетела в закрытой от людей части стенда, оказался Савелий.
– Виола! Простите! Вокруг одни идиоты!
– Так это вы сидели в моем ухе? – с запозданием догадалась я. – Да уж, получилось необычно. И мне послышалось или вы в самом деле, объявляя о продаже лопаты и подарках, произнесли вместо названия вашей фирмы «Огородтрестсад»?
Савелий схватился за сердце.
– Не может быть! Скажите, что зло пошутили, желая наказать меня за бардак, в котором вам пришлось участвовать!
Что-то легкое коснулось моей макушки. Я задрала голову, увидела воздушный шарик, весьма кстати залетевший в служебное помещение, схватила его и отдала Савелию со словами:
– Допускаю, что со слухом у меня проблемы, но со зрением полный порядок.
– «Огородтрестсад»! – завизжал Савелий. – Кто заказывал это дерьмо? Кто готовил текст диктору? Урою! Убью! Да я ему… да я…
– Савелий! – заорали слева.
– Что еще случилось? – опешил тот.
– Ой, ой! Балерун умер! Лежит, не двигается! Не встает!
Мы с Савелием, не сговариваясь, бросились к имитации садового участка и увидели Жоржа, распростертого на траве, с закрытыми глазами. Около моего бывшего шофера стояла на коленях Катя, чуть поодаль тряслась в ознобе Наташа.
– Что с ним? – спросил Савелий.
– Скончался, – пробормотала Екатерина. – Молчит, не отвечает.
– Если человек не желает разговаривать, это еще не означает, что он умер, – пробормотала я, опускаясь на колени возле Жоржа.
– Я два года работала медсестрой в больнице, – сказала Катя, – навидалась покойников.
– Лучше вызовите «Скорую», – приказала я. – Он дышит, но давайте расстегнем дурацкий узкий сюртук. Вероятно, парень просто упал в обморок, как дама из прошлого века, закованная в корсет.
Катя расстегнула молнию, я увидела на груди Жоржа медальон с камнем, который больше не светился зеленым огоньком.
– Что за дрянь у него на шее? – удивилась Екатерина.
– Амулет от колдуна, – пояснила я, – отгоняет злых духов. Надеюсь, с Жоржем ничего страшного не произошло, возможно, он потерял сознание от духоты. Сейчас врачи приведут его в чувство.
