Дарья Донцова
Рождественский подарок от Фени

Полная версия

* * *

Покинув этот мир, собака становится ангелом и изо всех сил помогает любимым хозяевам.

Наша мопсиха Феня умерла тридцать первого декабря в девять вечера. Когда Фенечке стало плохо, мы с домработницей Наташей кинулись к холодильнику, где хранились ее лекарства. У Фени с раннего детства были большие проблемы с сердцем, дыханием, мы постоянно возили ее к кардиологу и точно знали, как надо поступить, если ей станет плохо.

Шофер Шура ставил собаке уколы, я делала ей искусственное дыхание, периодически поднося к носу Фенюши маску кислородного баллона. Наташа вызвала бригаду «Скорой» ветеринарной помощи.

Клиника находится недалеко от нашего дома, врачи примчались через десять минут и окружили матрасик, где лежала больная. Я, продолжая ритмично нажимать на грудную клетку Фенечки, возмутилась:

– Давайте скорее! Почему вы ничего не делаете?

– Даша, – сказал один из врачей, – она умерла.

– Нет-нет-нет, – возразила я, – посмотрите, Фенюша улыбается.

– Даша, она умерла, – повторил доктор и потрогал Феню за передние лапки. – Уже четверть часа прошло, наверное. Оставьте собаку, ее уже не вернуть.

Я села на пол. Умерла? Не может быть. Она жива! Но Наташа принесла любимое Фенечкой голубое одеяло и завернула в него ее тельце, а шофер Шура куда-то убежал. Потом со двора раздался жуткий звук пневмомолотка, и я поняла, что водитель копает могилу, на улице был мороз. Примерно через полчаса Феню, по-прежнему завернутую в плед, уложили в большой ящик. И тут я затряслась.

– Ей будет холодно.

– Я надела на девочку теплый комбинезон, самый красивый, с бабочками, – шепнула Наташа.

Я кинулась на кухню.

– Надо дать ей с собой мисочку, любимую плюшевую лису и грызальную косточку.

– Конечно, – кивнул муж.

Мы сложили все необходимое в ящик, и Шура унес его во двор.

Александр Иванович обнял меня:

– Фене будет хорошо, она не одна, рядом с Адой, Мулей и Черри.

Да, да, все наши ушедшие животные похоронены в одном месте, летом мой муж, Александр Иванович, разбивает там большую клумбу, на ней посередине стоит фигура собаки и горит очень красивый фонарь. Фенечка не в одиночестве, ей хорошо.

Кто-то сунул мне в руку стакан, и я, пьянеющая от одного запаха спиртного, опустошила его разом. Алкоголь никак не затуманил мозг, вот только трястись я стала еще сильнее.

Шура тронул меня за плечо:

– Даша, гости съезжаются.

Я очнулась и побрела в прихожую.

Моей основной задачей было изображать веселье и вести себя так, чтобы приехавшие ничего не заподозрили. Наши друзья собрались весело встретить Новый год, нельзя портить им праздник сообщением о кончине Фени. В доме живут еще четыре собаки: Муся, Фира, Капа и Мафи. Феня не жаловала компании, она всегда уходила в мою спальню, когда в дом входили даже хорошо ей знакомые люди. Больше всего на свете Фенечка любила тишину и покой, гости сейчас не заметят ее отсутствия.

Чтобы не разрыдаться в присутствии подруг, я начала пить коньяк фужерами, но почему-то совсем не опьянела. Как прошел праздник, я совершенно не помню, кто отвел гостей по спальням, понятия не имею, наверное, это сделала Наташа. Ближе к утру я рухнула на кровать, но заснуть не удалось. В голове стали оживать воспоминания.

Феня появилась в доме после смерти мопсихи Ады. Вторая наша собака Муля очень тосковала, она не привыкла жить одна, и мы вместе с Маней и ветеринаром Леной поехали покупать щенка.

– Мульяне станет веселее, – всю дорогу повторяла дочка, – ей нужна компания.

– Конечно, – соглашалась Лена, – разница в возрасте у них будет не так уж велика, Мульчетай четыре года, она уже вроде взрослая, но еще молодая.

Заводчица жила в блочной башне в обычной трешке.

– Вроде чисто, – пробормотала Лена и подергала носом, – ничем не пахнет. Ну ладно, сейчас изучим щенят.

Хозяйка ушла, через пару минут вернулась и со словами:

– Вот, знакомьтесь, – протянула мне дрожащего щенка, – Феодора.

Я схватила мопсенка и прижала к себе, пальцы ощутили мягкую шерстку. Феодора взглянула на меня, и я воскликнула:

– Фенечка! Любимая! Все! Забираем ее.

– Дай сюда, – проговорила Лена, отнимая у меня песика, – так-так, с виду здорова, но… нет ли у вас еще одного щенка?

– Да, – кивнула хозяйка и, оставив собачку, вышла.

– Чем она тебе не понравилась? – рассердилась я.

– Заводчики всегда первым демонстрируют не слишком удачный товар, – деловито сообщила Лена. – Эта Феодора какая-то потерянная, вся трясется, нас испугалась до отключки. И она слишком крупная, похоже, отец у девушки был не мопс, а олень.

Я выхватила у нее Феню и решительно заявила:

– Она мне нравится! Я ее покупаю.

Тут хозяйка щенков вернулась и поставила на пол нечто очаровательное, маленькое-маленькое. Собачонка мигом развила бурную активность, завертела хвостом-бубликом, запрыгала, затявкала, забегала по комнате, потом, обнюхав всех, подлетела к Машке и начала ее лизать.

– Капитолина, – торжественно представила ее хозяйка.

Манюня схватила суетящийся комочек.

– Капа! Берем эту.

Я почувствовала настоящее горе.

– А Феня? Лучше ее.

– Муся, – возмутилась Маня, – мне нравится эта!

– А мне эта, – не уступила я. – Лена, скажи свое слово!