Дарья Донцова
Оберег от испанской страсти
© Донцова Д. А., 2017
© ООО «Издательство «Э», 2017
Глава 1
Если в вашей жизни ничего, кроме дивана, не складывается, то встаньте с этого дивана и начинайте работать.
Я сделала глоток кофе и поморщилась. Холодный! А в дождливом ноябре хочется чего-то горячего.
– Папа, у меня совсем закончились деньги, – заканючила девушка за соседним столиком. – Ну пожалуйста! Кинь на карточку чуть-чуть. Честное слово, работать времени нет, сессия скоро. Целыми днями учусь, сейчас на лекции. Какой? Э… э… История зарубежной философии… Ну… типа про ученых препод вещает. Что значит про кого? Назвать их? По именам?
На ярко накрашенном личике врушки появилась растерянность.
– Гомер Одиссеев, – подсказал парень, который стоял у бара, – самый известный мыслитель двадцатого века, эмигрант из России. Его из СССР в середине семидесятых выгнали, мужик уехал в Лондон, написал горы книг, считается гением.
– Гомер Одиссеев, – радостно повторила глупышка, – о нем лекция. Он объявлен гением. Коммунисты его в Англию выперли…
Я молча смотрела, как юноша, улыбаясь во весь рот, несется к выходу.
– Папа! – закричала моя соседка. – Блин! Блин! Блин! Куда этот урод подевался! Вы не видели, а? Эй, официантка! Там мужик у стойки стоял. Где он?
– Ушел, – ответила подавальщица.
У студентки затрезвонил мобильный.
– Янка! – завопила девица-красавица. – Выручай! На моей кредитке ноль. Попросила отца помочь, а он, блин, блин, блин, велел сказать, о ком я лекцию слушаю. Не! В кафешке сижу. На фига в аудитории тухнуть! Идиот один подсказал имя ученого, а папахен трубку бросил. Ни копейки не дал. Выручи. Что значит «нет»? Денег нет? Или…
– Вот …! Отсоединилась! Гадина! Ну почему в моей жизни ничего не складывается, кроме дивана? – зашмыгала носом прогульщица.
– Если в твоей жизни ничего, кроме дивана, не складывается, встань с этого дивана и иди работать, – посоветовала официантка. – Ваша кредитка отказ пишет. Вас Кристина Безденежная зовут? На это имя платежная карточка выдана.
– Это я. Фамилия прямо в точку, Безденежная. Мне заплатить нечем, – всхлипнула красавица, – я вообще-то в разных местах кручусь. На постоянку меня не берут, а сейчас чего-то никак не найду работу… Вчера предложили из торта выпрыгивать. Типа это прикол. В ресторан ввозят торт, именинник подходит его разрезать. И я вылезаю! Соглашусь, наверное. Отец гоблин! Сидит на деньгах, а мне фигу!
– Ваш счет оплатил парень, который имя ученого подсказал, – улыбнулась официантка.
– Правда? – обрадовалась Кристина. – Супер! Хотя, конечно, он дебил! Отец теперь злится. Ну почему в моей жизни ничего, кроме дивана, не складывается?
Студентка схватила куртку со спинки стула, повесила на плечо сумку, но та тут же шлепнулась на пол. Девушка наклонилась и неожиданно упала.
Я встала и протянула ей руку.
– Спасибо, – плаксиво произнесла блондинка, – вечно со мной хренобредятина происходит. Невезняк прет косяком. Придется мне из торта выскакивать. Буду работать сюрпризом на празднике.
Схватив сумку, студентка умчалась. Я вернулась на место, официантка начала убирать соседний столик и рассмеялась.
– Да ей надо называться не Безденежной, а Безголовой. Айпад забыла. Точно не вспомнит, где оставила. Хоть и дура, да жалко ее. Но как найти девчонку?
Я посмотрела на гаджет в розовой обложке, его украшала картинка в виде зайчика.
– Могу попробовать отыскать растеряшу. У меня есть знакомый хакер, он и не такое делает.
Официантка протянула мне планшетник.
– Иногда вот всплакну, останься мой отец жив, сейчас бы днем училась, а вечером тусила с приятелями. Потом встречу такое чмо, как та, что сейчас ушла, и думаю: нет, хорошо, что я с утра пашу, а вечером в вузе сижу, не хочу, как эта красотка с крашеными волосами, про диван твердить.
– Когда студентка в первый раз про диван сказала, я тоже подумала, что надо ей его покинуть и работу искать. Но она, похоже, где-то иногда что-то делает. Из торта вылезать собралась. Принесите счет, пожалуйста, – попросила я.
Официантка пошла к кассе. Я вытащила из сумки косметичку и произвела быстрый ремонт мордочки.
– Суперская губная помада, – одобрила официантка, кладя на стол кожаную папочку, – обожаю эту фирму. Бессовестно дорогая, но держится хорошо и цвета шикарные. Какой у вас номер?
Я перевернула футляр.
– Двести третий. «Зимняя роза».
– Куплю такую, – решила официантка, – я приобрела другую, «Цветок Прованса», но ваша мне больше нравится. Чужое всегда лучше своего.
Я расплатилась, оставила чаевые и поспешила в офис. Ни разу не заходила в это кафе, а зря. Латте вкусный, булочка с маком тоже, и обслуживание на уровне. Булочка с маком! Из моей груди вырвался вздох. Ну почему толстая панда вызывает умиление, а полная женщина насмешки? Зря ты, Танечка, польстилась на булочку. Я вошла в здание и притормозила у большого зеркала. М-да. Госпожу Сергееву нельзя назвать тростинкой. Хотя, если встать вполоборота, вспомнить, что на мне пуховик…
– Каждой красивой девушке в той или иной степени присущ нарциссизм, – пробасил сзади знакомый голос.
Я обернулась и увидела Дмитрия Коробкова, нашего специалиста по компьютерам и моего лучшего друга.
– Привет, Димон! Ты к себе?
– Нет, к начальству, – ответил он, – Иван зачем-то меня вызвал. Ты, случайно, не в курсе, в чем дело?
Знаю ли я, по какой причине мой муж хочет видеть Димона? Конечно. Но я не имею права ничего ему рассказывать.
– Ясно, – буркнул Коробков, – разведка не удалась, поехали.
Мы пошли к лифтам, я вытащила из кармана звонящий сотовый.
– Да, Рина!
– Я выслала тебе список ресторанов… – начала свекровь, и связь прервалась.
– Что-то случилось? – спросил приятель. – У тебя лицо… такое…
– Какое? – уточнила я.
– Вчера я поймал нашу кошку, когда она на ковер писала, – хихикнул Коробков, – Мура на меня так же уставилась.
– Рина ищет место, где Ивану юбилей справлять, – вздохнула я, – только это секрет. Сам он ничего не хочет. Мы тайком вечеринку организуем. Представляешь, времени уже нет совсем, а с трактиром мы до сих пор не определились.
– Простите, Танечка, – прощебетала дама, которая стояла около меня в кабине, – мы всем отделом спорим, что лучше преподнести вашему супругу. Есть разные варианты.
Ай, молодец, Танюша, давай, рассказывай еще громче в служебном лифте про семейные тайны!
Я на всякий случай улыбнулась. Народу в офисе много, я не знаю членов всех бригад. Кем работает сия тетушка?
– Мы решили заказать его портрет, – продолжала незнакомка, – где он восседает на троне! Есть такой у одного знаменитого художника, там на золотом стуле Клеопатра сидит. Фигуру ее оставят, а вместо башки напишут голову шефа. Ой, я выхожу!
Дама успела проскочить между дверцами, которые начали плавно закрываться. Кабина вздрогнула и продолжила путь.
– Это кто? – удивилась я.
– Фиг ее знает, – меланхолично отреагировал Димон. – Иван забьется в восторге, узрев симбиоз себя и тети Клепы на картине. Ты чего мужу приготовила?
– Не сыпь мне соль на рану, – попросила я, – ни одной достойной идеи в голове нет. А вы с Лапулей что купили?
– Суперштуку нарыли, – похвастался Димон.
– Расскажи, – потребовала я.
– И зачем Ивану я понадобился? – спросил приятель, делая вид, что не слышит меня. – Хоть намекни, чтобы я морально подготовиться успел. Неспокойно на душе. Возраст все-таки…
Коробков замолчал. Я знаю, сколько лет Димону, но никому не сообщу. Компьютерный гуру сейчас одет в рваные джинсы, зеленые кроссовки на красной подошве и теплую толстовку с принтом. На ней изображена пара тучных кроликов, которые, лежа на диване, едят чипсы и пьют лимонад. Внизу надпись: «Счастливый брак – это не совпадение интересов, а совпадение дурных привычек». Голову Коробкова украшает хаер розового цвета, в носу сверкает серьга, в левом ухе болтаются семь колечек, в правом одно, зато размером с колесо от велосипеда. Димон литрами поглощает кофе, не упустит момента потанцевать, во время отпуска покоряет какую-нибудь горную вершину или путешествует по пустыне, Коробков – член клуба экстремального туризма. Он очень любит свою жену Лапулю и не так давно родившегося сына. Сколько лет этому мужчине, а? Максимум двадцать пять. Переводить Димона из-за преклонного возраста в отдел, который не занимается оперативной работой, моему мужу в голову не придет. Во-первых, Коробков моложе всех молодых, а во-вторых, заменить его некем, потому что он давно слился с компьютером в единое целое. Однако для меня открытие, что Димон переживает из-за возраста.
– Ну что случилось-то? – не отставал Коробков, когда мы шли по коридору. – Чего Иван придумал?
– Какой подарок ты ему приготовил? – сменила я тему.
– Не скажу, – надулся приятель, – ты рот на замке держишь, и я не проговорюсь.
Глава 2
– Отлично. Все в сборе, – сказал Иван, когда я села за большой круглый стол. – Вы уже видели свою начальницу Татьяну во время собеседования. А вот между собой не знакомы. И с господином Коробковым не встречались. Поэтому я представлю вам всех, начну с Дмитрия, он наш старейший сотрудник. Был в составе первой бригады. Компьютерный гений. С сегодняшнего дня переходит в коллектив Сергеевой.
Димон на секунду растерялся, но мигом взял себя в руки.
– Добрый день. Рад всех видеть.
Я ощутила пинок в ногу. Вежливо улыбаясь присутствующим, лучший друг выразил мне свое негодование. Ну да, я бы тоже была недовольна, не сообщи мне Коробков, что меня перебрасывают из одного коллектива в другой. Но Иван запретил мне предупреждать Димона.
– Теперь о новичках, – продолжал тем временем шеф. – Илья Григорьевич Аверьянов, патологоанатом. Большой опыт работы, я давно хотел его к нам перетащить.
Худой мужчина в темно-синем костюме встал, поклонился и опустился на стул.
– Елизавета Гавриловна Трифонова, – продолжал мой муж, – ранее работа в убойном отделе, отличные характеристики.
Невысокая крепкая брюнетка помахала рукой.
– Добрый день.
Иван откашлялся.
– Ершов Михаил Юрьевич, психолог, профайлер. Скажу лишь, что благодаря ему поймали маньяка Федосеева.
Животастый дядечка самого добродушного вида, смахивающий на пекаря или кондитера, смущенно пробормотал:
– Ну, его много народа искало. Я просто свел воедино кое-какие данные. Особой моей заслуги в этом нет.
– Респект и уважуха, – пробасил Димон, – круто сработали.
Щеки Ершова вспыхнули румянцем.
– Спасибо.
– Последним в списке, но не по значимости, идет Федор Васильевич Миркин, – продолжал представлять присутствующих Иван, – работал в разных местах, везде шел на повышение, показывал себя с лучшей стороны. Талантливый следователь.
Круглощекий блондин в голубом пуловере сверкнул голливудской улыбкой.
– Теперь о деле, – без передышки сказал Иван и нажал на кнопку в столе. – Гена, пригласи клиента.
Дверь распахнулась, и со словами:
– Ну наконец-то! Офигеть можно в приемной ждать, – в кабинет вошел некто.
Сначала я не поняла, кого вижу. Мужчину или женщину? Фигура у клиента мальчишеская, но сейчас модно, чтобы девушка была умопомрачительно стройной. Правда, у модной девицы, у которой полностью отсутствует даже намек на капельку жира, нынче должна быть грудь этак пятого размера. И кое-кто обладает мощным бюстом, творением рук пластического хирурга. Но у клиентки не заметно особых прелестей, на ней кашемировый балахон, который скрывает все выпуклости и изгибы. В пользу девушки говорит прическа – крупные локоны, водопадом спускающиеся на плечи. И на лице у нее тональный крем, брови ей явно сделал стилист. Я посмотрела на ноги клиентки. Ага! Размер не меньше сорок пятого! У женщин такие «лыжи» все-таки большая редкость. Значит, у нас парень.
– Ну и сколько можно ждать? – вопросил посетитель и плюхнулся на свободное кресло рядом с Иваном.
Несмотря на то что клиент восседал далеко от меня, до моего носа вмиг долетел сложный букет из запахов дорогого одеколона, сигар и алкоголя.
Иван слегка наклонил голову.
– Никита Сергеевич, если у вас сегодня времени в обрез, можем встретиться завтра с утра.
Но гламурный тип оказался догадлив, как обезьяна.
– Спиртягой несет? Решили, что набухался Игров? Не, люди, на моей работе надо сохранять трезвость. Бухло, наркота, косячки и прочие радости – это не про меня. Перед тем как ехать к вам, я нашел в гримерке у Леньки Чумы бутыльковский, забрал его. И тут Леонид приперся, ногами засучил: «Верни пойло!» Повздорили мы немного, он мне на голову содержимое пузыря вылил. Отсюда и аромат спелого виски. Трезвый я. А Леонид идиот. Но с этим уже ничего не поделаешь. Не о нем речь. Я приехал о Крисе поговорить. С ним проблема. Блин! …! …! …!
– Вы имеете в виду Криса Гумби? – уточнил Михаил Юрьевич. – Фронтмена группы «Черви в мозгах»?
– Вау! Фанат! – обрадовался Никита Сергеевич. – Поболтаем, и я принесу вам диск, плакат и приглашение на концерт. Крис скоро выступит в клубе «Посубботник».
– В студенческие годы я и не такое слушал, – кивнул психолог, – сейчас времени на отдых нет. Стою в пробке, смотрю по сторонам, часто ваши афиши вижу и думаю: если когда-нибудь судьба нас с Крисом сведет, надо парню объяснить, что мозг у человека один. Название группы лучше поправить. «Черви в мозгу», не «в мозгах». А то у меня перед глазами сразу возникает двух- или трехголовый мутант с гитарой.
Елизавета хихикнула. Я решила прервать пустую беседу:
– Вводную часть разговора можно считать завершенной. Никита Сергеевич, зачем мы вам понадобились?
Гость окинул меня оценивающим взглядом и повернулся к Ивану Никифоровичу:
– Она кто? Ху из эта дама?
– Начальник особой бригады Татьяна Сергеева, – представил меня муж, – будет заниматься вашей проблемой.
Никита взял со стола бутылку минералки, сделал пару глотков прямо из горлышка и завел рассказ. Если отбросить нецензурные выражения, которыми изобиловала его речь, то получится такая история.
…Господин Игров продюсер, у него несколько музыкальных коллективов. Безвозвратно канули в Лету времена, когда симпатичный паренек или девушка в красивых парадных одеждах, не шевелясь, стояли на сцене и исполняли в сопровождении симфонического оркестра песню «Люблю комсомол». В те былинные времена достаточно было засветиться один раз на телеэкране, и все, ты становился известным артистом, желанным гостем во всех городах СССР. Звездный статус в то время люди получали навсегда. Интернета не существовало, журналисты толпами за исполнителями не бегали, личная жизнь кумиров была окутана густым туманом. Народная молва приписывала певцам несуществующих жен-мужей-детей, сплетничала о мифических скандалах, которые устраивали музыканты-композиторы, и ничего не знала о настоящих дебошах. В тридцатых-семидесятых годах двадцатого века, исполнив даже маленькую роль в художественном фильме, человек превращался в небожителя, которого все мечтали носить на руках. Но сейчас-то иначе. Нынче не поет только медведь, зато он пляшет. Телеканалов море, конкуренция у творческих людей жесткая. Симпатичная девочка с микрофоном в руке не вызывает ни интереса, ни восторга. Поп-звезды гаснут, едва успев зажечься. Чтобы какой-то проект продержался несколько лет, нужно постоянно подпитывать его скандалами.
Самым удачным созданием Никиты до недавнего времени считалась группа Криса, в миру Константина Гумбанова. Парень поет песни, слова которых постесняешься произнести в присутствии матери и бабушки. Тексты он сочиняет сам. Один раз Гумби сунул продюсеру рулон туалетной бумаги.
– Зачем мне пипифакс? – спросил Игров.
– В сортире мне гениальная текстуха приперла, – объяснил рокер, – я записал ее прям там, иначе забуду. Вели своим шестеркам перепечатать, некогда мне на ерунду время убивать.
На сцену Гумби выходит только после пары стаканов виски. Зрителей он поливает матом, самое приличное слово, которое произносят на сцене звездные уста, – придурок. Внешний вид Криса под стать его поведению, он весь покрыт татуировками, носит кожаный жилет на голое тело и джинсы. Фанатки с замиранием сердца ждут, когда болтающиеся намного ниже пупка штаны наконец-то свалятся со звезды. Но до сих пор конфуза почему-то не случилось. У Криса несколько миллионов подписчиков в инстаграме и слава отвязного донжуана. В любом городе, куда группа приезжает на гастроли, сотрудники отелей потом рассказывают о бабах, которые рвались в номер фронтмена. На него подавали в суд те, кто якобы родил от парня детей, но до сих пор ни одной девице не удалось доказать его отцовство. Анализ ДНК всякий раз подтверждает, что не Крис отец младенца. Мамочки рыдают на телешоу, клянутся, что они спали с Гумбановым, но против генетического анализа не попрешь. Провалилась и акция некоего Мирона Филипповича, который утверждал, что является законным отцом певца.
Мирон тряс перед камерами фотографиями и рыдал:
– Посмотрите, у нас одно лицо. У нас с женой горе, дом сгорел. Умоляем сыночка помочь.
– Вы писали Крису? – поинтересовался ведущий.
– Через инстаграм обращался, – плакал папаша, – а он мне не ответил. Плевать ему на родных! На мать! На меня.
В эту драматическую минуту из недр студии послышался громкий мат, и с воплем:
– Отвали, не указывай, коза, редакторша …, когда мне на съемку выходить, – на площадку вылетел Крис.
Он подскочил к Мирону и заорал:
– …! …! …! …!
– Давайте сядем, – попросил ведущий, – спокойно обсудим пробле…
Договорить телеболтун не успел. Гумби стукнул его по носу, затем отвесил пощечину «папаше». Началась драка, в которой приняли участие и гости, и зрители, и сотрудники программы. Когда битва утихла, принесли результат анализа ДНК. Гумби и «отец» оказались чужими людьми. А из-за кулис вышел дядечка, к нему со словами «А вот и мой родной папанька из своего Засранска на … съемку приехал» поспешил певец. Расцеловавшись с отцом, Крис схватил микрофон, исполнил свой очередной опус, телеведущий, чей нос с каждой минутой увеличивался в размерах, танцевал и подпевал. Зрители ревели от восторга, самозванец падал на колени, просил прощения, Гумби вручил ему чек на ремонт избы… Выпуск порвал все рейтинги. Никита потирал ладони и подсчитывал в уме барыши, концерты группы «Черви в мозгах» были расписаны на год вперед. Ничто не предвещало беды, но разразился финансовый кризис.
Не секрет, что основные деньги шоу-бизнес делает на гастролях по провинции. Москва, Питер, другие мегаполисы избалованы большим количеством развлечений. А в крохотном городке визит любого исполнителя – событие, в зал прибежит все население. Но у людей не стало денег. Дилемма, пойти послушать Криса или купить продуктов на семью, конечно же, решалась в пользу еды. Доходы Гумби обвалились, соответственно, беднее стал и Никита. Одновременно с финансовыми передрягами произошел провал на пиар-фронте. Гумби наскучил зрителям. Один скандал, второй, третий, пятый… но сотый уже чересчур. Никакой изюминки от выступления Гумби не ждали. Ну появится Крис, начнет материться, драться, потом споет и уйдет. Скука. Музыканта перестали приглашать на программы, интерес к группе стремительно падал. Людям опротивели бесконечные выяснения отношений на шоу, новости, похожие на сводки боевых действий, и отчеты о катастрофах. Зритель захотел чего-то доброго, сказочного. На вершину рейтинга тихо вползла не пойми откуда взявшаяся Рита Мовалли, у которой даже не было продюсера. Она чистым звонким голосом пела о любви, верности, в конце ее выступления на сцену выходила очаровательная собачка в розовом платье и с кружкой в зубах. Рита щебетала в микрофон:
– Дорогие мои! Я собираю на приют для животных, нас порадует любая сумма.
Потом она обнимала дворняжку и, смахивая слезы, продолжала:
– Это Мими. Я нашла ее на улице. Умирающей. Взяла к себе. Теперь Мими моя доченька.
Зал рыдал от умиления, а Мими зарабатывала за вечер приличную сумму. Пресса и интернет захлебывались от восторга, писали о Мовалли хвалебные слова. Никита грыз ногти и злился, что не он придумал фишку с несчастной шавкой, не среагировал оперативно на изменение интересов зрителей. Вместо того чтобы «притушить» Криса, предъявить публике какую-нибудь Риту, продюсер велел фронтмену буянить с утроенной силой и оказался у разбитого корыта.
Глава 3
Когда доходы Игрова обвалились ниже погреба, он наконец понял, что нужно менять тактику. Но он не вспомнил про актеров, которые говорили бы правильные слова о семье, браке, изображали положительных героев, а потом один раз в жизни напились до состояния нестояния, побили официанта, и… все. Их карьера пошла прахом. Зритель теперь, увидев на экране лицедея, смеялся:
– Изображает из себя облако в штанах, а сам-то! Драчун и алкоголик.
Хорошей репутации можно лишиться вмиг. А вот избавиться от плохой не удастся даже после многих лет праведной жизни. Какой-нибудь актер бросил употреблять наркотики, взялся за ум, чист, как слеза ангела, завел семью, обожает жену, детей, не пьет, не курит, перестал матом ругаться, ждет приличную роль. Но режиссеры его в проекты не зовут, боятся, вдруг он сорвется, а народ бормочет:
– Бывших наркоманов не существует. Скоро он за старое примется.
Никита запретил Крису материться, драться и задирать юбки всем проходящим мимо представительницам слабого пола. Он велел Гумби пойти в храм, сделал там несколько снимков у икон, выставил их на сайте фронтмена и приказал ему говорить: «Я поверил в Бога, стал другим человеком». Парень, у которого тоже опустел карман, беспрекословно ему подчинился, но народ в соцсетях высмеял Гумби, никто не поверил в его внезапное исправление.
Никита совсем загрустил. Похоже, группа «Черви в мозгах» скатилась с вершины к подножию горы славы и денег, надо создавать другой проект.
Игров махнул рукой на Криса и объявил в прессе, что набирает девичий коллектив. На следующий день под воротами офиса известного продюсера столпился не один десяток блондинок, грезящих о сцене и считающих себя великими певицами.
Никита неделю слушал соискательниц и окончательно пал духом: и внешне они не ахти, а уж с голосом и вовсе беда. Медведь дурочкам не на ухо наступил, он просто на них сел.
Когда настроение Игрова замерло на нулевой отметке, в зале для прослушивания появилась очередная девица. Никита дремал в кресле.
– Можно начинать? – звонко осведомилась незнакомка.
Продюсер, не открывая глаз, кивнул. Это была то ли пятнадцатая, то ли двадцатая соловьиха за этот день. Никита решил, что быстренько скажет ей: «Спасибо. Мы вам сообщим о нашем решении» – и отправится пить кофе. Вообще-то было уже обеденное время, но от всех этих Лорелей[1] у Игрова пропал аппетит. Никита зевнул, свесил голову на грудь, и тут претендентка запела.
Сон разом улетел прочь, продюсер открыл глаза. Перед ним стояла стройная высокая брюнетка с большой грудью и тонкой талией. На ней был черный кожаный купальник, он не скрывал, а демонстрировал идеальную фигуру. Бесконечно длинные ноги украшали ботфорты на умопомрачительной шпильке, а лицо приковывало к себе взгляд, девчонка оказалась красавицей с нестандартной внешностью. На блонди-карамельку она совсем не походила, скорей уж это была ведьма с гитарой. Но, главное, пела соискательница великолепно, перед Никитой стояла сложившаяся джазовая певица со своей манерой исполнения.
– Откуда ты взялась? – выдохнул продюсер. – Как тебя зовут?
– Я работаю под именем Анетт, – улыбнулась девушка.
– Где пашешь? – спросил Игров.
– Куда позовут, – потупилась брюнетка, – выбирать не приходится. Свадьбы, корпоративы. В интернете объявления даю.
– Настоящее имя скажи, – потребовал Никита.
– Анна Лаврова, – представилась певица.
Никита повернулся к своему главному пиарщику.
– Конец истории. Гони остальных взашей. Кастинг окончен.
– Она одна, – удивился парень, – а мы набираем группу.
– Ей никто не нужен, – рявкнул Игров. – Ты мне указывать решил, как работать? Пошел вон. Уволен.
Через неделю в желтой прессе появилась статья о том, что Крис подрался на концерте с певицей Анной. Игров отказался от псевдонима Анетт. А вот сделать из брюнетки мимими с собачкой у него не получилось. Аню сначала перекрасили в блондинку, но от этого она не стала бело-розовой зефиркой и манера пения у нее не изменилась. Никита велел вернуть солистке прежний цвет волос, но сразу исполнительницу зрителям не представил, заплатил журналистам, и бульварная пресса активно публиковала заметки о том, как Крис ненавидит Анну, делает ей гадости, а та лишь улыбается.
Когда Аня наконец предстала перед публикой, ту уже хорошо разогрели. Девушка вышла как участница сборного концерта, который ежегодно в день своего рождения устраивает крупный телеканал.
Спорткомплекс «Олимпийский» заполнили зрители. Чтобы Аня закрывала мероприятие, вышла последней, Игров заплатил организаторам бешеные деньги. Но оно того стоило. Девушка-блондинка появилась в розовом платье в пол. Никакого декольте. Платье застегнуто до шеи, длинные рукава. И запела она что-то вроде «люблю, не могу, не уходи от меня». Публика разочарованно молчала, на лицах зрителей явно читались мысли: «Еще одна красотка, плачущая от неразделенного чувства, ну голос хороший, ну в ноты попадает, но таких много. Мы-то ожидали чего-то необыкновенного, а получили на завтрак надоевшую геркулесовую кашу».
Спев первый куплет, Анна подняла руку, оркестр стих.
– Скукота, да? – спросила исполнительница.
– Ага! – обрадовался зал.
Аня поморщилась.
– Зря я послушалась продюсера, который советовал розовой соплей прикидываться. Теперь только своим умом живу. Йо-хо-хо, народ!
Анна сдернула с головы парик, швырнула его в зал, вмиг расстегнула платье, которое отправилось вслед за фальшивыми волосами. В тот же момент из-за кулис выскочили гитаристы, выкатили ударную установку. Музыканты заиграли, Анна запела. Публика вскочила с мест, захлопала в ладоши, затопала ногами, засвистела, заорала…
Никита из-за кулис смотрел на брюнетку в черном кожаном бикини и ботфортах, слушал идеальное исполнение купленной для нее песни и понимал: Аня оправдает каждую потраченную на нее копейку. Она очень талантлива, амбициозна, работоспособна, готова пройтись «шпильками» по головам конкурентов, жадна до денег. Она добьется своего, это настоящая звезда. Остальные знаменитости, которых продюсировал Игров, выглядят жалко на фоне Лавровой, потускнел даже Крис. Нет, Никита не собирался разгонять свой продюсерский центр. На любой товар найдется купец. Даже никому не нужная в мегаполисах группа соберет денежные крошки в провинции. Но главной фигурой у Игрова теперь станет Аня. Крису придется подвинуться, он сбитый летчик.
