Дарья Аркадьевна Донцова Коррида на раздевание

Глава 22

Макс поцеловал девочку и, сказав мне:

– Завтра поговорим, – ушел.

– Пойду в школу, – повторила Киса, – больше не стану переживать, если на контрольной расскажут, что мальчик умер. Его же нет! Автор ребенка придумал.

– Конечно, дорогая, – согласилась я, обнимая малышку, – но лучше посиди пока дома, твоя гимназия раньше была хорошей, теперь она испортилась. Найдем другое учебное заведение, без глупых задач и упражнений.

– У меня друзья в классе, – накуксилась Кисуля, – и ходить близко. Вот Лелю отправили в другую школу, она теперь встает в пять утра. Лампа, а куда я учиться пойду?

– Пока не знаю, – честно ответила я, – нахожусь в поиске.

– Может, ты до Нового года не сообразишь, где мне знания получать, – вздохнула малышка, – а я дома сиди? Лучше давай так: пока я хожу в свой класс, а ты думаешь. Честное слово, больше я расстраиваться не стану. Завтра мне на занятия надо, очень куклу хочу получить.

– Куклу? – удивилась я. – Какую?

У Кисы заблестели глаза.

– Суперскую! Младенца!

– Ну-ка, объясни как следует, в чем дело, – велела я.

Кисуля заговорила со скоростью спортивного комментатора, который рассказывает одновременно о футбольном, хоккейном и баскетбольном матчах. Через некоторое время мне стало понятно, почему Киса, несмотря на учительницу, которая дает странные задания, торопится вернуться в класс.

Я уже говорила, что в школе сменилось руководство. Вместо умного директора появилась дама, с которой я еще не встречалась. Знаю лишь, что ее зовут Марина Семеновна. И все. А вот Киса владела куда большим объемом сведений. Оказывается, новая начальница возжелала привлечь в гимназию деньги, педагогам на совещании торжественно объявила:

– Я договорилась с издательством «Оригиналуч», они дадут нам замечательные учебники, мы станем их испытательной базой. Вот посмотрите, какие книги! Не занудные, а веселые, в них нет задач про трубы в бассейнах. Живенькие математические и грамматические штучки.

Часть педагогов отказалась работать с «живенькими штучками», пригрозила уволиться. Директриса не испугалась.

– Дверь открыта. Не могу, да и не хочу задерживать тех, кто не желает идти в ногу с прогрессом. Быстренько кладите заявления на стол и до свидания. У меня в листе ожидания много преподавателей.

После этого выступления школу покинула часть учителей, их вмиг заменили. Откуда Кисуля в курсе того, что происходит на педсоветах? В ее классе учится Гриша Томин, сын завуча. Семья Гриши живет в небольшой квартире. Ирина Федоровна укладывает сына спать и беседует с мужем на кухне, рассказывает ему обо всех рабочих делах. Дальше объяснять? Или вы уже сами поняли? Гриша умный мальчик, он знает: нельзя приносить на занятия все, что услышал от мамы, когда та откровенничала с папой. Но с Кисой Гриша сидит за одной партой, девочка помогает ему на контрольных, от нее у Томина тайн нет.

Скандалы в учительской детей не интересуют, качество учебников их тоже не волнует. Марина Семеновна ребятам нравится намного больше прежнего директора. Почему?

Прежний руководитель запрещал продавать в буфете булки, шоколадки, чипсы, пакетированный сок. При Марине Семеновне вся эта вкуснота появилась в ассортименте, на первом этаже поставили автомат, где теснятся банки с газировкой и сладкие батончики, рядом водрузили ларек с комиксами. Детям разрешили пользоваться мобильными телефонами, раньше их предписывалось на время уроков отключать. Но Марина Семеновна сказала:

– Это нарушение прав ребенка.

Через пару дней учителя делегацией явились в кабинет начальницы и хором объявили:

– Школьники на занятиях посылают эсэмэс, пишут в соцсети, нас не слушают. Или они отключают трубки, или мы уволимся.

– И кто виноват, что вы не умеете увлечь учащихся? Вас не слушают, потому что вы неинтересно урок ведете, – отбила мяч директриса. – Хотите уйти? Пожалуйста. Ваше место займут веселые и креативные.

Учитель физики, пожилой Андрей Владимирович, тут же написал заявление. И что? Никто не заплакал. Вместо него теперь веселая Елена Николаевна, она ведет уроки в противогазе, показывает фокусы и всем ставит пятерки. У Кисы пока физики нет, но она ждет не дождется появления этого предмета.

В школу стали заглядывать представители всяких фирм, они дарят ученикам хорошие вещи. Недавно появилась женщина, она притащила куклу! Потрясающую! Необыкновенную! Прямо как живую! Ее надо мыть, кормить смесью, менять подгузники, катать в колясочке!

Прекрасную игрушку не продают, ее могут дать только одной девочке на месяц. Через тридцать дней по компьютеру проверят, как «мама» ухаживала за «дочкой», и поставят оценку.

– По какому предмету? – удивилась я.

– Домоводству! – гордо ответила Кисуля.

– Оно у вас есть?

– Завтра первый урок, – пояснила девочка, – мы приготовим салат, потом угостим им всех. В конце занятия одной ученице вручат куклу! Никто не знает кому.

Кисуля понизила голос.

– Лампа, она моя. Поэтому завтра мне непременно нужно сидеть за партой!

– Солнышко, – осторожно начала я, – понимаю, ты очень хочешь завладеть игрушкой, но почему ты решила…

Киса приложила палец к губам.

– Тсс! Завуч Ирина Федоровна мне в прошлый четверг нашептала: «Кисонька, ты здорово помогаешь Грише! Он даже по математике на „четыре“ контрольную написал. Никому не рассказывай, это секрет, но куклу дадут тебе. Я договорилась уже с представителями фирмы». Лампа, пожалуйста! Никогда больше не стану плакать на литературе. Мне завтра очень-очень-очень-преочень в школу надо.

– Хорошо, – согласилась я, – но с условием.

– Каким? – насторожилась девочка.

– Ты не покупаешь ничего в автомате, не ешь безостановочно булочки в буфете, – пояснила я, – можно слопать одну плюшку после обеда.

– Да, да, да, – запрыгала Киса.

– Теперь спать, – скомандовала я, – время почти полночь, завтра тебя будет не поднять.

– Вскочу раньше тебя, – заверила наша школьница.

Я приняла душ, почитала новый детектив Смоляковой, потом выключила свет и завернулась в одеяло. На правой стороне кровати тихо спал Макс, около него похрапывала мопсиха Фира. Муси не было в зоне видимости, я подумала, что она устроилась на ночлег в домике, который стоит у комода, и потушила свет.

Моя подушка оказалась необычайно высокой, я похлопала по ней ладонью и нащупала нечто странное. Пришлось включить ночник, стало видно, что из наволочки торчит голова Муси.

– Дорогая, – зашептала я, вытряхивая псинку из укрытия, – странные, однако, идеи приходят тебе в голову!

Недовольно ворча, Муся влезла между мной и мужем. Я зевнула и заснула.

– Лампа, Лампа, – донеслось из темноты.

Потом кто-то стал стягивать с меня перинку.

– Муся, перестань, – пробормотала я, – ночь на дворе.

– Забыла, – всхлипнула собака.

– Что? – борясь со сном, спросила я.

– Продукты, – заплакала Муся.

И тут до меня дошло: мопсы умные животные, но беседовать по-человечески они определенно не способны!

Я быстро включила ночник, в тусклом свете увидела совершенно несчастную Кисулю.

– Завтра я получу «два» по домоводству, – трагическим шепотом завела она, – и мне тогда кукла не достанется.

– Навряд ли на первом уроке педагог будет ставить отметки, – возразила я, – солнышко, сейчас четыре утра. Давай еще поспим.

– Велели принести продукты для салата, – всхлипнула Кисуля, – а у меня их нет! Забыла тебе сказать!

– Наверняка они найдутся дома, – вздохнула я. – Помидоры, огурцы?

Киса показала листок, который сжимала в руке.

– Вот!

Я взяла бумажку.

«Первый урок по здоровому питанию. Вводный. Салат на каждый день. Надо иметь при себе: 1. Ягоды Буджи – двести гр. 2. Мясо Зелиняки – сто гр. 3. Дыня Бримбанди – 300 гр. (вес без кожи). 4. Люфавен – 1 шт. 5. Маткраст белый – восемь катушек. Соус Чаткати. Если нет, возможна замена на соус Макалаки. Водоросли ленинградские по вкусу».

Я потерла глаза и снова уставилась на список. Нет, Лампа, ты не спишь, на самом деле видишь названия того, чего не знаешь. Интересно, какие ленинградские водоросли мне по вкусу? И почему их не переименовали в питерские?

– Ты же все сейчас купишь? – с надеждой в глазах спросила девочка.

– С радостью выполнила бы твою просьбу, – заверила я, – но в четыре утра магазины закрыты. Кроме того, я понятия не имею, где эти изыски брать! Впервые слышу о них.

– Там есть телефон, – подсказала Киса, – переверни записку.

Я послушно взглянула на оборотную сторону листка и увидела нужную информацию: «Магазин „Дорога к здоровью“, работаем круглосуточно».

Пришлось осторожно слезть с кровати и, чтобы не разбудить Макса, босиком выйти в коридор. Я начала нажимать на кнопки телефона. Абсолютно уверена: никто мне не ответит.

– Вас приветствует менеджер номер один, – закричали из трубки.

Я молчала. Понятно, что я попала на автоответчик, теперь должен раздаться гудок.

– Эй, говорите, – потребовал тот же голос.

– Вы живой? – от неожиданности спросила я.

– Мертвые по телефону не болтают. Что вы хотите?

– Ягоды Буджи, мясо Зеленяки… – начала перечислять я.

– Салат на каждый день? – перебил меня менеджер.

– Верно, – обрадовалась я. – Откуда знаете?

– Приезжайте! Все есть в наличии.

– Адрес подскажите?

– Косов переулок, дом восемь.

Я обрадовалась, это же около нас, туда-сюда живехонько обернусь.

– Спасибо, уже несусь.

– Девушка, деньги возьмите.

– Конечно.

– Бумажные. С карточками мы не работаем, они отбирают положительную энергию.

– Понятно, – протянула я, – спасибо, что предупредили.

Уже стоя в прихожей, я попросила Кису:

– Ложись спать, я скоро вернусь.

Девочка обняла меня.

– Лампа! Ты настоящая мама!

Я заперла дверь снаружи и, отчаянно зевая, потащилась к лифту. Мужчина осознает, что он стал отцом, когда ему жена со словами: «Папуля, доешь, пожалуйста», дает на ужин пару ложек куриного супа без соли и полкотлеты с остатками пюре из брокколи. А женщина ощущает прелести материнства, когда в час ночи, увидев заплаканную мордашку ребенка, который забыл, что завтра в школе маскарад, идет мастерить из своей новой бархатной юбки плащ для костюма «Кот в сапогах».

Глава 23

– У вас тут и зооуголок есть, – улыбнулась я, забирая у менеджера пакет.

– Ну, да, – протянул парень, – существует на пожертвования. Хотите кому-то помочь? Можете записочку оставить и деньги. Их потратят на того, кого вы выбрали.

– А кто у вас есть? – поинтересовалась я.

– Были кролики, – сказал продавец, – Бизон их домой к себе унес.

– Интересная фамилия, – улыбнулась я, – Бизон. Значит, вы еще и животными торгуете?

Менеджер толкнул небольшую дверь слева, я увидела комнатку с клетками.

– Белых мышей у нас много, – начал рассказывать юноша, – мы верим, что в них переселились души предков. Обидишь мелкую тварь, а она твоя прапрапрабабушка. Нехорошо получится. Так?

Я на всякий случай кивнула. Ну кто еще станет в четыре часа торговать ягодами Боджи и ленинградскими водорослями? Только вчерашний школьник, который полагает, что незнакомая ему прапрапрародственница теперь живет на этом свете в виде грызуна. Почему я не испугалась и не убежала прочь? Я не боюсь тех, кто рассказывает о своих странных верованиях. Меня пугают те, кто угрюмо молчит.

– Вон там кролики, – продолжал продавец, – еще появляются собаки, кошки, но их сразу разбирают. Длинноухие тоже в тренде. С мышами беда, их редко берут. Ну, да им и тут неплохо.

– Вы пристраиваете бродячих животных? – предположила я. – Простите, как вас зовут?

– Менеджер номер один, – привычно представился паренек.

– А по имени?

– Тигр!

Я хихикнула.

– Ну это приятнее, чем именовать вас по номеру. Думаю, в паспорте у вас другое имя. С собаками-котами ясно, вы их на улицах находите. Но белые мыши! Они откуда?

Парень не успел ответить, дверь в магазин открылась, и раздался голос:

– Тигрище, прикинь, ваще ад! Ну прямо…!

– Бизон, у меня покупатель, – крикнул менеджер.

В ту же секунду внутрь вошел худой паренек в джинсах и синей толстовке, капюшон которой почти полностью закрывал его лицо. Куртка имела красную молнию, синие карманы и голубую окантовку на рукавах. Такая вещь привлекает внимание. Но самой приметной частью наряда парня оказалась не она, а ярко-зеленые кроссовки, на носках которых светилась буква «А».

– Зачетные кроссы, – восхитился Тигр. – Где взял? Я тоже такие хочу!

Посетитель сделал пару шагов к прилавку, потом замер, постоял без движения пару секунд, развернулся и молча удрал.

– Бизонище, ты куда? – только и успел крикнуть Тигр. – Во дает! Вы знакомы? Эй! Бизон!

– С юношей, который только что заглянул сюда? Нет, я впервые его вижу, – ответила я.

Глаза продавца превратились в щелки.

– Вы из гадов? Из «Союза с наукой»?

– Откуда? – растерялась я.

Менеджер метнулся к двери, живо повернул ключ в замке, вытащил его и спрятал в карман.

– Не выпущу вас, пока правды не расскажете.

Мне стало не по себе. Тигр добр с мышами, в них живут души его покойных предков, но я-то не грызун.

– Как вам не стыдно, – неожиданно произнес парень, – взрослая женщина, приличная с виду, а помогаете убийцам!

– Вы меня с кем-то путаете, – проблеяла я.

– Бизон сразу понял, кого видит, и удрал, – заметил продавец. – Вы кто? Где работаете?

Отвечать, что служу в детективном агентстве, которым руководит муж, мне не хотелось.

– Не хожу на службу, сижу дома с ребенком.

– Во! Они все такие! – сверкнул глазами Тигр. – От не фиг делать убийцы. А мы с вами боремся. Отдавайте покупки!

Я вцепилась в пакет.

– Почему? Я заплатила за продукты.

Юноша бросил на прилавок деньги.

– Забирайте и уходите.

– Послушай, я понятия не имею, что такое «Союз с наукой», – затараторила я, – и сказала неправду. Вот, смотри.

Тигр взглянул на удостоверение, которое я вынула из сумочки.

– Полиция!

– Нет, не пугайся, частное детективное агентство, – призналась я.

– Вас она наняла? – процедил продавец.

– Кто? – спросила я.

– Руководительница дерьма «Союз с наукой»!

– Тебе надо лечиться от мании преследования, – не выдержала я.

– А вам от вранья, – фыркнул мой собеседник.

Я села на подоконник.

– Давай поговорим спокойно. Место работы я сразу не назвала, потому что предвидела твою реакцию на слово «сыщик». И в данную секунду я не на службе, я мама маленькой девочки, у которой завтра урок домоводства. Учительница, странная особа, велела школьникам принести набор не пойми чего для салата. Киса вспомнила про все эти ягоды-водоросли ночью, очень расстроилась, вот мне и пришлось бежать в магазин. Хорошо хоть он неподалеку от нашего дома оказался. Если уж совсем откровенно, то я услышала про твою торговую точку полчаса назад.

– Я тоже все забывал, – улыбнулся Тигр. – Один раз мама ночью макет зубра для кабинета биологии склеивала. Откуда про мой магазин узнали?

– Учительница детям дала телефон, – объяснила я, – я позвонила, ответил менеджер номер один. Наверное, ты.

– Ага, – кивнул Тигр, – училку случайно не Нинель Львовна зовут? Можете у дочки узнать?

– Она спит, – сказала я.

– Эсэмэску отправьте, вдруг ответит. И где ваша девочка учится?

– В гимназии на соседней улице, – пробормотала я, печатая сообщение, – желтый дом с красной крышей.

– А-а-а, – повеселел Тигр.

– Нинель Львовна! – воскликнула я. – Киса ответила. А ты откуда знаешь имя педагога?

– Она моя мама, всегда просит на уроки продукты из магазина сына, – хихикнул парень. – Вы животных любите?

– Конечно, – улыбнулась я, – у нас живут две мопсихи, Фира и Муся.

Тигр оперся о прилавок.

– Как вы относитесь к тому, что на животных испытывают лекарства? Убивают их ради опытов!

– Мне это совсем не нравится, – вздохнула я.

Парень выпрямился.

– Нам тоже! Есть гадкая бабень! Она собирает кошек-собак, отдает их для опытов! Тварь! Еще мышей разводит, кроликов и тоже лабораториям продает. Зарабатывает так. Не сама старается. Помощники у нее есть, тетки тупые! Они несчастных животных развозят. Называют себя «Союз с наукой». Ага! Как же! Они союз с деньгами. Им за каждого бедного кота-щенка деньги платят. А мы в противовес им создали движение «Свет». Животных освобождаем, в задней комнате временно держим, а потом их люди забирают. Нас много. Мы студенты медвузов, школьники, которые в институт готовятся, нас берут уборщиками в лаборатории. Кролика легко за пазухой вынести! Собаку-кота можно в ведро пустое спрятать, тряпкой прикрыть. Они понимают, что их спасают, тихо сидят.

– Когда-нибудь вас схватят, – вздохнула я, – полицию вызовут, родителям штраф платить придется.

Тигр прищурился.

– Не-а! Не могу вам сказать, кто мой отец. Но если кого-то из наших загребут, он всех отмажет. И у Бизона папахен не простой, со связями.

Парень вышел из-за прилавка и отодвинул щеколду.

– Ладно. Извините. Если захотите взять собаку или кошку, приходите. Сейчас, правда, только мыши есть. Были еще кролики. Но их Бизон себе забрал. Интересно, почему он вас испугался?

– Понятия не имею, – снова ответила я и ушла, надеясь еще хоть часок поспать. Рано утром надо уже быть в офисе.

Глава 24

Думаю, никто не удивится, узнав, что я не услышала будильник и проснулась в десять. Натянув халат, я прибежала в столовую и увидела Кису, которая складывала пазл.

– Красивая картинка, – машинально похвалила я, кидаясь к кофемашине.

– Узнаешь, кто это? – спросила девочка.

Роза Леопольдовна начала корчить гримасы, я не поняла, что мне таким образом хочет сообщить няня, и ответила:

– Конечно, судя по морде, это лошадь, – и, забыв про кофе, ринулась в ванную.

В офис я ворвалась через час и с порога заявила:

– Проспала. Простите.

– Со всеми бывает, – милостиво заметил Филипп.

– Он сам пять минут назад прискакал, – наябедничал эксперт Марк.

Фил нахмурился и быстро заговорил:

– Варвара Стеклова написала заявление об увольнении по собственному желанию. Бумагу местное начальство подписало, и усе. Более о Стекловой ничего нигде нет. Я сравнил даты. Деталь: заява на имя директора составлена через несколько дней после того, как Афанасия поместили в лесную школу с романтическим названием «Розовая Луна». Может, это ничего не значит, простое совпадение. А может, интересное что-то. Говоришь, у парня случился приступ эпилепсии?

– Да, – подтвердила я.

– Странно, – пробурчал Фил, – падучая ведь не кардиология?

– Нет, – усмехнулся Марк Семенович, – это хроническое неврологическое заболевание, внезапные судорожные припадки. Почему ты спросил?

– «Розовая Луна» принимала только ребят, у которых проблемы с сердцем, – пояснил Филипп, – заведение существует до сих пор. Только сейчас это частный реабилитационный центр. Месторасположение прежнее, тихое Подмосковье, сосновый лес. Нынче там восстанавливают деток после тяжелых курсов лечения. На сайте есть история санатория. Его организовали аж в середине двадцатых годов прошлого века для малышей из голодных областей России. Построили дом на сорок человек. Руководил всем врач Платон Трофимович Розанов. Потом, в пятидесятых, вожжи правления перехватил Трофим Платонович с той же фамилией. Ныне центр принадлежит Ксении Трофимовне Розановой.

– Семейное предприятие, – подвел итог Марк, – хорошо, когда врачи из династии. Хотя знания от отца к сыну не передаются, но мне кажется, что…

– Почему мальчик с эпилепсией очутился в месте, где лечат сердце? – перебил эксперта Костин. – Фил, можешь проверить по документам, как долго он там находился?

– Это за пять минут не сделаешь, – заметил Марк.

– Три года, – быстро ответил компьютерщик.

– Ты экстрасенс? – изумился эксперт. – Поцеловал монитор и получил информацию?

Филипп улыбнулся.

– Хвалите меня чаще и больше. Я падок на лесть.

– Я тоже, – кивнул Марк, – всем сладкое по вкусу.

– Лампа с вами в компании, – добавила я.

– Хорошо, когда тебя считают всемогущим, – продолжал Филипп, – но я просто раньше изучал биографию Афанасия и помню, что аттестат ему выдавали в лесной школе. Он там три года провел с диагнозом ревмокардит.

– Долго, однако, – отметил Марк.

Филипп поелозил мышкой по коврику.

– Они и сейчас берут ребят с таким недугом. Но максимальное пребывание шесть месяцев.

– Наверное, нынче медикаменты мощнее, – предположила я, – Афанасия лечили раньше.

– Не в семнадцатом же веке, – возразил Марк, – ревмокардит неприятная болезнь, лечится он антибиотиками, нестероидными препаратами. Очень часто лекарства принимают в течение десяти лет после того, как вы вылечились и не заполучили порока сердца. Но несколько лет в лесной школе детей с таким диагнозом не держат. Пару месяцев максимум. Три года – это очень странно. Наверное, дело обстояло так: жил он дома, а дистанционно обучался в лесной школе. Там учителя на детей не наседают, жаль им больных. Родители решили подростку жизнь облегчить. До того, как захворать, он на тройках ехал.

– Мы с вами не заметили одну деталь, которая вызывает наибольшее недоумение, – остановил дебаты Макс.

Все уставились на Вульфа, а тот повернулся к эксперту.