Дарья Джекман
Цена ошибки
Кирилл готов был заплакать, но поджал губы и сдержался. Мальчишки в этом плане странные. Им кажется, что лучше показаться бессердечным роботом, чем «плакать как девчонка». Что плохого в том, чтобы быть девчонкой?
Несколько дней прошли напряженно. Кирилл и Инга не спали, а выводили капсулы. «Естественным путем» оказалось для меня весьма неприятной подробностью, которую я бы предпочла пропустить. Все безболезненно и удачно покинуло мое тело. Кирилл подписал дату на направлении и отвез мое тело в больницу, но я не пошла за ним. Зачем мне смотреть на себя в белой одежде с кучей трубок и шнуров, торчащих из моего тела? Не хочу видеть овощ вместо меня.
Я предпочла остаться дома и, к моему удивлению, Инга тоже осталась ждать Кирилла, заполняя какие-то бумаги. Когда он вернулся, не успел он еще порог переступить, Инга протянула ему листок и сказала:
– Это вызов на комиссию по инженерной компетентности. Ты обвиняешься в преступной халатности и аморальном поведении. Время и место заседания еще будут уточняться, когда я подам все документы. Просто хотела, чтобы ты лично от меня узнал, что ценой твоей ошибки будет пожизненное лишение права заниматься любой инженерной деятельностью и работать на предприятиях, связанных с разработкой чего бы то ни было.
Кирилл тупо уставился на бумажку, а потом поднял глаза на Ингу:
– Хорошо, но тебе обязательно сообщать об этом прямо сейчас?
– Что? – Инга нахмурила брови.
– Помоги мне исправить ошибку, – уперто попросил Кирилл. – АйТи-клетки работали. Да, я просчитался, но теперь мы вместе сможем их усовершенствовать.
– Ты точно сумасшедший, – с отвращение сказала Инга и попыталась выйти за дверь, но брат перехватил ее запястье.
– Дай моей сестре шанс. Без нас у нее нет надежды. Пусть моя ошибка стоит мне карьеры, но только не жизни сестры.
– Ты просишь меня пойти на должностное преступление, – процедила Инга сквозь зубы.
– Я все равно это сделаю, но с тобой, я уверен, у нас бы все получилось правильно. Дай мне хотя бы время.
Кирилл отпустил девушку. Она недовольная и задумчивая стояла у двери, пока все-таки не бросила нас одних. Мой брат заварил кофе и сел за ноутбук. Он открыл приложение к письму и начал записывать расчеты. Он пытался исправить ошибку, снова и снова, запуская программу с калькуляциями, но она била несоответствия, что бы он ни пытался исправить. В конце концов Кирилл пришел к выводу, что длинный путь окажется надежнее и создал новую программу «Ай-Ти-клетки 2.0».
Новые наночастицы являются носителями лекарственных средств непосредственно на поверхности клеток, что увеличивает способность Т-клеток проникать в опухоль и разрушать ее. Новые Ай-Ти-клетки запрограммированы атаковать рак в определенных тканях, не полагаясь на распознавание антигена, что стало ошибкой в первоначальной разработке. Новым наночастицам даже не нужно управление. Они выводятся естественным путем с помощью разработки Инги. Он так же изменил количество частиц. Теперь хватило одного укола с одной капсулой. В программу были выставлены параметры, которые автоматически вывели бы клетки из организма при изменении хотя бы одного показателя в худшую сторону.
Я наблюдала за братом со стороны и очень гордилась им. Я обижалась, когда он ввел первые наночастицы без моего разрешения. Сейчас я видела насколько вдумчиво и внимательно он подошел к разработке, не смотря на сжатые сроки. Я была рада, что смогу испытать на себе его изобретение.
На все про все у Кирилла ушла неделя. Он почти не спал и не ел. Вообще не мылся и не выходил из дома. Процесс создания инструмента моего экстренного спасения захватил его с головой.
Наконец, настал день икс. Этот день Кирилл запомнит на всю жизнь, не только потому, что втихаря от врачей поставил мне укол, но и потому, что тем утром его уволили из магазина за прогулы. А еще в обед у него была назначена комиссия в «Заслоне». Он шел туда как на казнь, но без сожалений. Он был готов к любому исходу дела. Если бы я могла, то сгрызла бы все ногти от волнения.
Кирилл предстал перед комиссией гордый и непоколебимый. Члены комиссии начали представляться. Мужчины и женщины с серьезными озабоченными лицами готовились наброситься на Кирилла. Мне хотелось встать на его защиту.
Как вдруг что-то потянуло меня в неизвестном направлении. Я кричала брыкалась, пока не увидела свое тело, у которого столпились врачи и медсестры. Я открыла глаза и глубоко вдохнула с шипящим звуком.
– Это чудо, – покачала головой медсестра. – Она очнулась!
– Нужно сделать еще много тестов, – пробурчал Михаил.
Я схватила его за рукав и хриплым голосом попросила:
– Срочно звоните брату. В «Заслон» Инге Летковской. Срочно!
Врач взволновано на меня посмотрел и ушел, оставив медсестрам распоряжения по поводу анализов. Я размякла на кровати и опустила голову на подушку. Теперь пусть делают, что хотят. Я ни секунды не сомневалась, что все мои анализы будут в норме. Раковые клетки были уничтожены полностью. Врачи говорили, что есть вероятность рецидива, но я не боялась. Я знала, что есть одно средство, которое снова поможет моему иммунитету справиться с болезнью.
Заседание комиссии прервали и уже через час Кирилл и Инга оказались у моей постели. Инга прямо пылала гневом, но, когда увидела результаты анализов, успокоилась. Она просмотрела расчёты Кирилла и все изменения, которые он внес в новые клетки. Она не могла поверить, что такое возможно за неделю. На повторном заседании комиссии она выступила в поддержку моего брата и продемонстрировала его новую разработку, которую Кирилл согласился добровольно передать «Заслону». Ему ограничили занятие инженерной деятельностью на пять лет, что он сам посчитал справедливым за то, что сделал. Через пять лет его обещали принять на испытательный срок, если он захочет.
